Танцующие пылинки

ГЛАВА 26

В ту ночь Киллиан просто обнимал меня, пока я была погружена в свои мысли и эмоции. Он не заставлял меня их сформулировать. Он оставил меня в покое.

На следующее утро я получила сообщение от Брэндона, что он приземлился в Хитроу и будет в Глазго к пяти часам. Киллиан, как всегда, ушел рано, чтобы сходить на тренировку и успеть собраться в офис. Я позвонила ему и рассказала о Брэндоне. На линии воцарилась тишина.

— Тебя это не устраивает?

Я догадалась по его молчанию.

— Тебе действительно повезло, Скайлар. Это довольно спокойный город, если бы тебя узнали, никто бы не потрудился выложить информацию в Интернет. Но встретившись с другим участником группы, ты определенно привлечешь внимание.

— Брэндон придет в квартиру. Мы останемся внутри.

Снова тишина.

— Киллиан, все хорошо. Если я смогу помириться с Брэндоном, с Остином и даже с Мики, я реально смогу начать двигаться дальше. А это то, чего ты хочешь, верно?

— Конечно. Ты просто… Ты проделала долгий путь. Я не хочу, чтобы кто-то сбил тебя с него.

Я улыбнулась такой чрезмерной заботливости.

— Поверь, я достаточно сильна, чтобы справиться с этим.

— Я верю в это. Я всегда верил в тебя больше, чем ты верила в себя.

Я люблю тебя.

Я изо всех сил старалась сдержать эти слова.

— Я позвоню тебе, когда Брэндон уйдет.

— Может мне стоит приехать? Познакомиться с ним.

— Я думаю, что пока справлюсь сама.

— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.

— Хорошо.

Остаток дня я с трудом могла сосредоточиться. Бродила по квартире, чувствуя, что почти схожу с ума. Мне нужно было чем-то заняться, и я села за гитару и, даже не ожидая и не собираясь, написала песню.

Только несколько часов спустя осознав, что почти ничего не съела, я встала, чтобы приготовить себе салат на ужин, когда зазвонил мой мобильный. Не узнав номер, но увидев код города Глазго, я заколебался, отвечать или нет. Потом я подумала, что звонить могут из лейбла.

— Алло? — ответила я.

— Скай, мне жаль, — задыхаясь, выпалил Брэндон на другом конце линии.

Его тон заставил мое сердце забиться быстрее.

— За что?

— За то, что не сказал тебе, что Мики прилетел со мной и он уехал из отеля без меня. Мы даже не зарегистрировались. Кажется, он стащил у меня клочок бумаги с твоим адресом, потому что я не могу его найти, и предполагаю, что Мики сейчас на пути к тебе. Дай мне свой адрес еще раз, и я направлюсь прямо к вам.

Мысль о том, чтобы увидеть Мики, вызвала у меня более чем легкую тошноту.

— Ой… Ох, ладно. Чего мне ждать, Брэндон? Он идет сюда, чтобы словесно напасть на меня?

Брэндон вздохнул.

— Он… Я не думаю, что он сам знает, что хочет. Наверное ему просто нужно тебя увидеть. Чтобы лично убедиться, что ты жива и с тобой все в порядке. Но даже если так, я все равно виноват, так что дай мне свой…

— Извините, вы Брэндон Клайн из Tellurian? А это Мики Мерфи только что ушел? О боже, это так круто! — прервал его женский голос, говоривший на шотландском языке на заднем плане.

— Э-э, да, привет, — рассеянно сказал он. — Приятно познакомиться.

— Мы можем сделать селфи?

— Я вроде как чем-то занят, ребята. Позже, хорошо. Спасибо.

Еще один тяжелый вздох.

— Черт, Скай, прости. Дай мне свой адрес.

Я чувствовала себя так, словно у меня в ушах жужжит стая пчел.

— Вас с Мики только что узнали?

— Да, нас не так-то легко не заметить.

Это было правдой. Они оба были высокими, симпатичными парнями, а Брэндон был сложен как полузащитник. На последних фотографиях в интернете Брэндон красовался с окладистой бородой, а Мики с густой щетиной. Татуировки покрывали семьдесят процентов их тел. В одиночку они привлекали внимание; что уж говорить, когда они вместе.

Черт.

— Послушай, Гейл сказала, что ты не хочешь, чтобы сейчас пресса знала о твоих делах, и я это понимаю. Мы не собираемся навлекать это на тебя. Скажи, где ты, и я приду, чтобы все исправить.

Я дала ему свой адрес.

— Я выхожу прямо сейчас.

Чувствуя, что мои нервы полностью расшатаны, я расхаживала по квартире, сердце подпрыгивало при каждом малейшем звуке. Наконец, я почти с облегчением услышала звонок в подъездную дверь. Сначала я не могла заставить себя подойти, но убегать больше было некуда.

Когда снова зазвонили, я поспешила к интеркому и нажала на громкую связь.

— Да?

На мгновение воцарилась тишина, а затем прозвучало:

— Скай?

Звук голоса Мики вызвал волну воспоминаний. Эти воспоминания казались принадлежащими другому человеку, другой жизни, и тот факт, что я чувствовала себя так далеко от этих воспоминаний, было мучительно болезненным.

— Мики?

— Да, это я, — выдохнул он. — Впустишь?

Я нажала на кнопку домофона и сняла с входной двери цепочку.

Опершись ладонью о дверь, я застыла. Пока ждала, когда Мики поднимется на лифте, мое дыхание становилось все более поверхностным.

Несмотря на то, что я услышала приближающиеся шаги, я все равно подскочила от громкого стука в дверь.

Дрожащими пальцами я отперла и медленно открыла ее.

Золотисто-зеленые глаза впились в мои.

— Мики.

Каждый дюйм моего тела болел. Это было похоже на… тоску.

Выражение лица Мики, казалось, было наполнено теми же эмоциями.

И я напряглась, наблюдая, как эта тоска превращается в гнев.

Когда Мики внезапно бросился ко мне, я напряглась, полностью замерев, но он просто прижал меня к своей груди. Поняв, что Мики обнимает меня, а не убивает, я обняла его за спину и не отпускала.

От него не пахло Мики. От Мики пахло травкой и пивом. Иногда духами и потом. Были редкие моменты, когда можно было почувствовать запах мыла и шампуня под другими ароматами, которые более чем намекали на его образ жизни.

Но сейчас я чувствовала только запах мыла и шампуня.

— Мики, — пробормотала я, уткнувшись ему в грудь.

Он крепко сжал меня, а затем мягко отпустил, только чтобы обхватить мое лицо руками и посмотреть в глаза.

— Я не знаю, убить тебя или поцеловать, Скайлар Финч.

Поскольку целоваться нельзя, а убивать нежелательно, я осторожно высвободилась и закрыла дверь.

— Нам о многом нужно поговорить, — сказала я.

Мики кивнул, его взгляд скользнул вниз по моему телу и снова поднялся.

— Брэндон кое-что мне рассказал.

— Почему ты не подождал его, чтобы прийти сюда?

Мики недоверчиво посмотрел на меня.

— Потому что нам с тобой нужно поговорить наедине. Для Брэндона и Остина ты ушла из группы. Но для меня… ты бросила меня.

— Это не так, — ответила я, отходя от него по коридору.

Я слышала, как он шел следом за мной. Даже после всего этого времени, Мики так ничего и не понял.

— Брэндон и Остин были моей семьей. Они мне как братья. Я тоже их бросила.

— Это не одно и то же.

Он провел рукой по волосам, рассеянно осматриваясь, затем снова обратил внимание на меня. Лицо Мика было небритым, и это каким-то образом добавляло ему великолепия. Когда-то давным-давно, лишь стоило только взглянуть на него, и у меня начинали порхать бабочки. Хотя сейчас, глядя на него, я чувствовала многое, но того влечения не было. Его привлекательность казалась скорее фактом, чем чем-то, что вызывало во мне другие чувства, кроме ностальгии.

Действительно ли между нами была любовь или просто влечение?

— Где Остин? — спросила я.

Я боялась, что Остин ненавидит меня, и именно поэтому не прилетел.

Мики, казалось, был раздражен этим вопросом.

— Он покоряет дикую тропу. Мы не можем с ним связаться.

— Что покоряет?

— Дикую тропу. Помнишь ту книгу. Или это был фильм. Что-то связанное с пешим походом по тропе Тихоокеанского гребня, — сказал он. — Его девушка, Селина, уговорила его на эту затею.

Я улыбнулась при мысли о том, что Остин делает что-то для девушки. И он, и Мики были парнями на одну ночь. Брэндон всегда отличался отношениями. Только длительное время — до Хизер — ни одно из его отношений не длилось долго. Она была стилистом, с которым он начал встречаться еще до смерти моей мамы. По данным СМИ, сейчас они помолвлены.

Остин, казалось, никогда этого не хотел. Я ничего не нашла в интернете о его девушке.

— Селина. Они давно вместе?

— Пару месяцев. — Мики пожал плечами. — Мы можем обсудить это позже, а сейчас поговорить о миллионе гребаных извинений, которые ты мне должна?

Мой ответ последовал незамедлительно.

— Прости меня. Прости меня, Мики. Прости, что убежала. Прости, что наказывала тебя годами. Прости, что переспала с тобой и на следующий день оставила, исчезнув с лица планеты. Я сожалею больше, чем ты можешь себе представить.

Мгновение Мики пристально смотрел на меня. Наконец, махнул рукой.

— Гейл сказала, что тебе приходилось нелегко. Что все было непросто. Но ты выглядишь лучше, чем когда-либо. Мне нравятся твои волосы, — сказал он, его большие щенячьи глаза были наполнены обидой и обвинением.

Я провела пальцами по коротким прядям.

— Об этом я и хочу поговорить. Однако, сначала хочу услышать о тебе. Я слышала, ты был на реабилитации.

Его красивые губы искривились в усмешке.

— Ты следила за нами, пока мы оставались в неведении относительно тебя?

Очевидно, его гнев не исчезнет в ближайшее время, и я это поняла. Так и есть. Я указала, чтобы Мики сел на диван, пока сама садилась на стул. Мики раскинул на нем свое шикарно тело и стал ждать.

— Я только недавно узнала о вас. У меня не было доступа во всемирную сеть, и еще несколько дней назад не было желания выходить в интернет.

— Тебе было все равно?

— Конечно, мне было не все равно. Именно поэтому я не проверяла, как вы. Мне было не все равно, и это убивало меня. Все убивало меня, и единственный способ выжить, который я принимала — это оттолкнуть ту жизнь. Какое-то время я на самом деле думала, что вас больше нет. Как призраки. Но… но то существование больше было похоже на то, словно я сама была призраком. Как будто я умерла и оставила свой мир позади. И мне нужно, чтобы это было так. Это был единственный способ пережить горе.

— И, кажется, ты сумела. Как получилось, что ты можешь справиться с горем сейчас, а тогда не могла?

— Время, — ответила я так же, как и Гейл. — И я завела здесь друзей. Встретила того, кто знает, каково это — потерять родителя.

Мики ударил себя кулаком в грудь, его лицо покраснело от досады.

— Я мог бы быть тем другом. Я вырос в гребаной системе приемных родителей, ради всего святого, Скайлар!

Я вздрогнула, но отказалась отклоняться от его ярости.

— Это не одно и то же, — сказала я как можно мягче. — У тебя совершенно другая боль, которую я никогда не смогу понять. А моя… Ну, я хотела бы, чтобы ты знал, каково это — иметь родительскую любовь и поддержку, но у тебя никогда не было этого, Мики. У моего друга была семья, и он понимает, какую боль я испытываю, какой гнев и сожаление живут внутри меня. Это никогда не проходит, независимо от того, как, где и с кем ты двигаешься дальше.

— Значит, ты позволяешь незнакомцам помогать тебе исцеляться? Прекрасно.

Я позволила злости Мики накатить на меня, стараясь не дать негативу овладеть мной.

— Разве ты это не делал? Когда проходил реабилитацию?

Мики задумался.

— Я также ходил на психотерапию.

Мики был достаточно храбр, чтобы сделать то, чего я не смогла.

— Я рада.

— Я занялся этим не только потому, что ты сбежала. Хотя это и стало катализатором. После того, как ты исчезла, мое пьянство вышло из-под контроля. Брэндон выдвинул ультиматум: либо реабилитация, либо я ухожу из группы. Я не мог потерять группу. Поэтому я лег на реабилитацию, начал терапию, и это очень помогло. Я понял, как в детстве ты сильно ранила меня, когда ты предпочла группу нам.

Слезы вины и сожаления затуманили мое зрение.

— Я знаю. Мне так жаль.

— Это было… Ты была первым человеком, которого я позволил себе полюбить. Я перестал любить людей, когда был ребенком, потому что они всегда меня бросали. Но я позволил себе любить тебя — я верил, что ты любишь меня в ответ. Что ты не бросишь меня.

Слезы выступили на глазах.

— Я не пытаюсь причинить тебе боль. Мой психотерапевт сказал, что я должен быть честен с людьми в своей жизни. Ты причиняла мне боль, Скай. Поэтому я наказывал тебя. Потому что знал, что ты любишь меня, и я ненавидел, что этого недостаточно. Но этого было достаточно, чтобы причинить боль в качестве расплаты.

Его глаза горели сожалением.

— Ты прощаешь меня?

— Я прощаю тебя. — Я нетерпеливо вытерла слезы. — А ты прощаешь меня?

Он поколебался, а затем сказал:

— Хотелось бы.

Звонок в дверь прервал напряженный момент, и Мики сел, нахмурившись.

— Кто это?

— Возможно, Брэндон.

— Не позволяй ему подниматься.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Мики, он пролетел более пяти тысяч миль, чтобы увидеть меня.

— Мы с тобой еще не закончили разговор.

Я была права. Мики все еще не понял.

— Это не всегда касается нас с тобой, Мики.

Раздраженное выражение его лица, когда я вышла, чтобы впустить Брэндона, заставило меня задуматься, а сильно ли Мики изменился. В гостиной воцарилась тишина, пока я ждала, когда Брэндон поднимется на лифте. И испытывала совершенно другое чувство. Предвкушение. С Мики я чувствовала тошноту. Брэндона мне захотелось обнять, едва его увидела.

Когда он появился, такой высокий, бородатый, с кругами под глазами, которые говорили про смену часовых поясов, я бросилась на него.

И Брэндон поймал.

Он поднял меня в медвежьих объятиях, и когда прошептал мое имя, из меня вырвались рыдания, и я не смогла их остановить.

Потому что это было похоже на возвращение домой.