Танец на разбитых зеркалах

Осколок восемнадцатый

Жизнь во Дворце Тысячи Огней, попасть в который, по заверениям леди Вуарей, мечтали попасть тысячи девушек со всего Кваргло, для Клэрити не стала сказкой. Балы, роскошное убранство дворца, восхитительные платья — все это проходило мимо нее, не затрагивая, не поражая: все ее мысли были посвящены Каролине.

Но где начать поиски, Клэрити не знала.

Опасность заключалась еще и в том, что Ларель — одна из фавориток леди Вуарей, следила за каждым ее шагом. В ее присутствии Клэрити и шага лишнего боялась сделать, прекрасно понимая, что о любой провинности тут же станет известно дочери Архонта. А ей никак нельзя было потерять так внезапно попавшее в ее руки преимущество.

Часы, когда им обеим приходилось развлекать леди Вуарей, проходили в гнетущей атмосфере. Напряжение, похожее на разряд молнии, витало в воздухе. Ларель так и не могла простить Клэрити, что из-за нее с Дианой ее подруге Лайм пришлось оставить личные покои и вернуться в нишу. Ларель усиленно изображала примерную куклу, ловя каждый вдох леди Вуарей, а стоило той отвернуться, награждала Клэрити ненавистным взглядом.

Удивительно, но очередной бал, к которому она прежде относилась с упрямым пренебрежением, стал для нее некоей отдушиной. Поэтому, когда лорд Дайр вновь попросил у леди Вуарей разрешения пригласить Клэрити на танец, она внутренне ликовала. Танец — вот что поможет ей, пускай ненадолго, забыть обо всем. О том, что она по собственной воле стала пленницей ада, о том, что та, которая безумно похожа на ее дочь, ведет себя как чужая, повзрослевшая и разбалованная ее копия… О том, что жизнь Каролины, возможно, в руках незнакомки, которую Клэрити никогда не видела, довольствуясь лишь ее шепотом из зеркал.

Кружась по залу в тесных объятиях с лордом Дайром, она ловила на себе чужие взгляды. Лорды и леди, глядя на их пару, перешептывались между собой. Клэрити не слышала слов, но догадывалась, о чем говорят сплетники. Видела и снисходительность, и презрение — она ведь была всего-навсего куклой леди Вуарей, практически плебейкой! — и восхищение, и… ненависть. Жгуче-черная ненависть, исходящая из изумрудных кошачьих глаз. Леди Багир буквально прожигала ее взглядом — в какой-то момент Клэрити показалось, что Багир действительно надеется, что она вспыхнет как спичка и сгорит дотла. Нет, она бы не рискнула направить на нее свои разрушительные чары, о которых ходила молва — во всяком случае, пока рядом находился лорд Дайр.

Казалось, все взгляды были обращены на них двоих…

Удивительно, насколько Клэрити была спокойна в их совместном с лордом Дайром танце… но насколько все переменилось, когда на танец ее пригласил… лорд Эйерхард. Сегодня его волосы были стянуты в короткий хвост, что неожиданно придало облику еще большую притягательность.

Он напоминал сейчас благородного разбойника с обложки любовного романа, которым в книжных магазинах были отведены целые полки. В семье Хаттон подобные книги презрительно именовались «макулатурой». Впрочем, на мистику, которой зачитывалась Клэрити, ее мать поглядывала с чуть большей теплотой и снисходительностью, хотя и не оставляла попыток привить дочери вкус к пугающе толстым романам, пропитанным занудством и потугами на философию. В ее кругу успешных бизнес леди эти книги читались запоем и потом долго обсуждались вечерами за бокалами дорогого вина. Что ж, Клэрити не впервой стала для матери разочарованием.

Краем уха слушая, как лорд Эйерхард с обольстительной улыбкой обращается к леди Вуарей, Клэрити поняла, что до этой минуты и не думала, что происходит там, наверху. Она была так занята мыслями о дочери… Что же увидела Тони Хаттон, приехав навестить свою дочь? Лежащей ее бездыханной на полу? Нет, навряд ли — ведь Клэрити здесь, живая и настоящая, а не только ее душа, астральное тело или что бы то ни было еще. И ее кровь, которая приобрела в Преисподней довольно-таки необычные свойства — лучшее тому подтверждение.

Значит, Клэрити исчезла? Просто так или… так же как Каролина несколькими неделями раньше? Значит ли ее исчезновение, что все остальные — Кевин, мать, отец… забыли о ней? Сердце кольнуло ледяной иглой, а дыхание вдруг перехватило.

— Аквамарин! — Голос жесткий, требовательный, властными нотками стерший схожесть с голосом Каролины.

Клэрити повернулась к леди Вуарей, старательно рисуя на лице участие.

— Ты витаешь в облаках, — поджав пухлые губки, дочь Архонта послала ей недовольный взгляд. Даром что ножкой не топнула.

— Простите, моя госпожа, — бездумные слова послушно слетели с губ.

Взгляд леди Вуарей несколько смягчился.

— Я говорю о том, что ты сегодня нарасхват. Я не люблю, когда мои куклы уделяют мне мало внимания и уж тем более, когда они забывают свое место, но мне нравиться наблюдать, как ты танцуешь. И ты хорошо вела себя в последнее время. Так что, так и быть, я тебя отпущу. Но это последний твой танец на сегодня.

Клэрити едва сдержала смех — чем-то неуловимо леди Вуарей сейчас напомнила ей Тони. Та тоже шла на уступки, помогала и даже — редко — поддерживала… но только после того, как прочитывала Клэрити целую лекцию, в которой звучало завуалированное «посмотри, на какие жертвы мне приходится идти ради тебя» или «так и быть, я тебе позволю это сделать, но ты же видишь, как я этого не хочу» или что-нибудь еще подобное — снисходительное и двусмысленное, что подчеркивало, как сильно Клэрити от нее зависит.

Поднявшуюся волну неприязни усилием воли ей удалось сдержать.

«Будь послушной куклой, Клэри. Ради Каролины. Только ради нее».

Привычные слова — уже практически мантра — так же привычно ее успокоили и вместе с тем вернули боевой настрой. Она так просто не сдастся и не позволит малолетней высокомерной нахалке, которая зачем-то взяла себе внешность ее дочери, разрушить все.

— Спасибо, госпожа. Я очень вам благодарна.

— Ну еще бы, — буркнула леди Вуарей. Махнула рукой, и лорд Эйерхард сделал шаг вперед.

Отчего-то волнуясь — хотя танец с лордом Дайром только закончился, и неистовое желание танцевать горячило кровь, Клэрити положила руку на широкое плечо лорда Эйерхарда. Их пальцы переплелись, вызвав странное ощущение, будто бы раскалился сам воздух. Чувствуя его ладонь на своей талии, обжигающую ее волнующим жаром даже сквозь шелк, позволяя ему — властному, уверенному, вести по волнам льющейся со сцены мелодии, Клэрити полностью растворилась в танце. Возможно, именно потому, что она позволила себе расслабиться, отпустила свою душу на волю, их танец и вышел таким… Горячим, обжигающим… опьяняющим. Как невероятно вкусное вино, от которого кружило голову… Интересно, таким же сладко-терпким был бы его поцелуй?

Клэрити тряхнула головой, отгоняя наваждение. Будто прочитав ее затаенные мысли, лорд Эйерхард заглянул в глаза и ослепительно улыбнулся. Он прекрасно знал, как его улыбка вкупе с необычной, но так идущей ему прической и волевым лицом действует на женщин, и пользовался этим. Но Клэрити не собиралась поддаваться его чарам.

— Я слышала, вы занимаетесь охотой, лорд Эйерхард?

— Зови меня Натан.

— Но…

— Разумеется, когда не слышат другие. — По тонким губам скользнула улыбка. — Поверь, Клэрити, мне плевать на устои общества, на то, что и кто обо мне подумает… Но для тебя это может обернуться проблемой.

Она кивнула. Уже давно поняла, что здесь, в Преисподней, по именам называли лишь средний и низший класс, а элита предпочитала прикрываться титулами и фамилией, доверяя свои имена лишь самым близким. А если она, кукла, обратиться по имени к лорду… Натан прав — неприятностей ей не избежать.

Но одно то, что он назвал Клэрити свое имя, неожиданно согревало. Кажется, в этом странном мире она действительно обрела союзника. И уже не одного.

Прекрасные моменты жизни, увы, имеют свойство заканчиваться. Закончился и этот, показавшийся таким стремительным и несправедливо коротким, танец. Объятия расплелись, кожа, еще недавно горящая от чужих прикосновений, остывала.

— Я буду ждать тебя здесь, на балу, — шепнул Натан, отстраняясь.

Клэрити лишь успела мимолетно улыбнуться. Когда она подошла к леди Вуарей и сопровождающей ее сегодня Ларель, дочь Архонта пробормотала:

— Ну надо же… Раньше лорд Эйерхард был весьма редким гостем в моем дворце.

Клэрити смутилась. Неужели он зачастил на бал из-за нее? Нет, немыслимо… Но даже если это и правда, что ей с того? Он — мертвый, она — живая. Между ними пропасть глубиной в целую жизнь.

Ей очень хотелось, чтобы сегодняшний вечер (Клэрити никак не могла избавиться от привычки называть явления привычными понятиями) закончился на такой волнительно-приятной ноте. Но увы — судьба к ее желаниям здесь, в Преисподней, была совершенно равнодушна. Будто толща земли над головой мешала Клэрити донести свои надежды и мечтания до ушей тех, кто их обычно исполнял — судьба, провидение или сама вселенная.

Как бы то ни было, завершением вечера стал не танец с лордом Эйерхардом («Натан, его зовут Натан. Как же это имя ему идет!»), а разговор с леди Багир, распираемой изнутри тщательно сдерживаемым гневом. Он прорывался наружу ненавидящим взглядом изумрудных глаз, презрительной усмешкой, некрасиво ломающей линию рта.

Она не стала тратить времени на слова — улучив момент, пока леди Вуарей одаривала своим вниманием заскучавшего лорда Хаисана — рыжебородого великана в старомодной кольчуге, при взгляде на которого Клэрити бросало в дрожь, леди Багир вцепилась мертвой хваткой в ее локоть. Сильно, до синяков, которые непременно появятся на коже пару часов спустя.

— Что они находят в тебе? — прошипела Багир. — Что лорд Дайр в тебе нашел? Ты — блеклая посредственность, и даже твои танцы тебя не спасают. Ты приворожила его, признавайся? А ты знаешь, как отреагирует леди Вуарей, когда узнает об этом?

— Выходит, иногда бывает мало одной красоты, — вырвалось у Клэрити.

Невинная фраза, но притягательное лицо леди Багир исказилось в гневной гримасе.

— Ты хоть понимаешь, что я могу тебя просто уничтожить — и все просто-напросто забудут о тебе в тот же миг? Ты — кукла, леди Смерть тебе предложить просто нечего.

— Так почему же вы тогда этого не сделаете? — ровным голосом сказала Клэрити. Она не хотела идти на открытую конфронтацию, но и молчать больше не могла. Хватит ей того, что она была бесправной куклой. Она не могла быть самой собой рядом с леди Вуарей, но ради леди Багир на такие жертвы идти не собиралась.

Впрочем, Клэрити знала ответ на поставленный вопрос: лорд Эйерхард не сводил с них взгляда. Он не вмешивался, за что Клэрити была ему благодарна — не хватало еще, чтобы Натан выполнял роль ее телохранителя, будто бы она сама была совершенно неспособна за себя постоять. Но он приглядывал за ней. Ведь до забвения есть как минимум несколько мгновений, в течении которых Натан может перейти к решительным мерам. А то, что он это сделает, Клэрити даже не сомневалась, и неизвестно, к чему их схватка приведет. И пускай смерть Багир не грозила — у нее наверняка есть возможность откупиться от Леди Смерть, она не рисковала на глазах у лорда Эйерхарда наброситься на Клэрити.

Но Багир, желанная гостья Дворца Тысячи Огней, вполне могла запастись терпением и дождаться того момента, когда рядом с соперницей не останется никого, кто бы мог ее защитить…

— Мне не нужен лорд Дайр, — спокойно сказала Клэрити. Не выдержав, усмехнулась. — Можете его забирать.

Намек был очевиден — хотел бы лорд Дайр броситься в объятия черноволосой красотки со стервозным характером, уже давно бы это сделал. И то, что воссоединяться он с ней не спешил, говорило о многом.

Леди Багир побледнела от ярости. Пальцы ее впились в руку Клэрити.

— Опасайся оставаться одной, милая, — прошипела она, подтверждая недавние мысли.

Развернулась и ушла, звонко цокая каблуками по мраморному полу. Встретившись взглядом со взглядом лорда Эйерхарда, Клэрити благодарно кивнула. Но уже спустя несколько минут эмоции поблекли. Ей не было дела до великосветских драм.

Она пришла в Преисподнюю за дочерью. Все остальное — тлен.