Тайна бумажных бабочек

Глава 10

«Я старый солдат и не знаю слов любви!»

© Здравствуйте, я ваша тётя!

Пары медленно кружили по залу, и герцог, вернувшийся после короткого, но продуктивного разговора с Хьюбертом, попытался взглядом найти Глорию. С неожиданной для самого себя досадой он сообразил, что искать её следует там, где в данный конкретный момент наблюдается наибольшее скопление мужчин. Королевский кузен невесело усмехнулся, увидев рядом с Лори тёмно-русую шевелюру Филиппа.

Да, он поторопился решить, что девушка не сможет привлечь к себе внимание младшего принца: с этой задачей она справилась блестяще. Но почему это не радует? Неужели его действительно беспокоит то, что красивый, но, увы, достаточно ограниченный Филипп всерьёз может заинтересовать такую умную девушку, как Глория? Нет, это совершенно невозможно! Лори умница и всё понимает, в том числе — и истинную цену принца. Но откуда тогда этот саднящий комок под сердцем, который ворочается, царапает своими колючками и не даёт нормально дышать?

Герцог решил найти Уильяма, справедливо подумав, что, пока Лори успешно кружит голову Филиппу (молчать, глупое сердце!), он вполне успеет переговорить со старшим принцем, не привлекая особого внимания. Кстати, неплохо бы выяснить, каким загадочным образом Уильям очутился здесь: ни один из приставленных к нему тайных агентов, в обязанности которых входило осторожно присматривать за принцем, не сообщал о том, что тот покинул городской замок. Уволить всех к демоновой матери, и набрать себе… «пастушков»…

Старший принц обнаружился на одной из галерей, которые шли вдоль зала, позволяя наблюдать за происходящем внизу, и в то же время открывали великолепный вид на королевский розарий, сейчас буйно цветущий. Уильям стоял с бокалом в руке и философски наблюдал за кружащимися парами, но герцогу показалось, что глаза принца следят в основном за изящной фигуркой в платье цвета шоколада.

— Уильям, я не помешаю? — на всякий случай поинтересовался Себастьян, беря с подноса проходившего мимо слуги фужер с игристым вином, — внизу разговаривать совершенно невозможно…

— Конечно, дядя, — старший принц по-доброму улыбнулся герцогу и отсалютовал своим бокалом, — хороша, верно?

— О ком ты? — Себастьян невольно посмотрел в том же направлении, что и Уильям, и тот, перехватив его взгляд, весело засмеялся, — ах, Глория… Да, чудесная девочка, такая милая…

— О да, — несостоявшийся наследник престола сделал глоток из своего бокала, — умна, красива, смела…Убойный коктейль, дядя, правда? Тебя ведь тоже зацепило?

— Ну… — Себастьян понимал, что нужно бы поддержать пущенный им же слух об их романе с Лори, но в открытую врать Уильяму не хотелось, — я впечатлён, скажем так…А почему «тоже»?

Принц облокотился на перила галереи и, не таясь, смотрел на Глорию, которая, задорно смеясь, о чём-то спорила с элегантным господином лет сорока, иногда привлекая к разговору непривычно задумчивого Филиппа.

— На меня леди Глория тоже, — Уильям подчеркнул голосом последнее слово, — произвела сильное впечатление. Причём не только своим потрясающим платьем, хотя её смелость достойна восхищения, а спина — воспевания в сонетах. Но, дядя, пожалуйста, скажи, что ты не используешь девочку в своих шпионских играх.

Герцог нахмурился и промолчал, глядя куда угодно, только не на принца. Логика подсказывала, что, раз без помощи Уильяма им не обойтись, то стоит рассказать ему правду. А так не вовремя проснувшееся сердце шептало, что ещё один интересный мужчина в близком окружении Лори — это уже лишняя деталь.

— Иногда отсутствие ответа уже само по себе является ответом, — негромко проговорил принц, — но тогда и я хочу участвовать. Ты, конечно, и сам колдун не из последних, но, полагаю, помощь сильного некроманта вам не помешает. Ведь речь идёт о пропавших фаворитках малыша Филиппа?

— Да, — неуловимым движением накинув защиту от подслушивания, односложно ответил герцог, пристально глядя на принца и пытаясь понять, что им движет: простое любопытство, интерес к Глории или что-то ещё? Последний вариант был бы самым нежелательным, хотя и второй вызывает глубочайший внутренний протест, — в чём причина твоего интереса?

— Хочу поиграть в детектива, — легко и дружелюбно улыбнулся Уильям, — всегда мечтал, между прочим. Что скажешь?

— Скажу, что буду полным дураком, если откажусь от твоей помощи, — герцог протянул принцу руку, которую тот охотно пожал, — что ты уже знаешь об этом деле и что хотел бы узнать?

— Знаю, что за два месяца пропало три девушки, при этом все вещи остались в комнатах, тел не нашли, но и сами они нигде не объявились.

— После исчезновения в комнате каждой девушки были найдены совершенно одинаковые шкатулки, которые никто не может открыть. Я хотел попросить тебя взглянуть на них, так как в заклинаниях, которые их опутывают, очень чётко видны нити магии смерти. Я сам не рискнул бы, Чарльз тоже. Ты сможешь посмотреть?

— Конечно, — в глазах Уильяма загорелся огонёк исследовательского интереса, — очень хочется взглянуть на заклинание, которое ни ты, ни отец не стали пробовать на зуб.

— После бала и ужина в библиотеке? — предложил Себастьян, и мысль о том, что однажды он вот так уже договаривался, кольнула неприятным воспоминанием. Он невольно нашёл взглядом королеву и вздрогнул, заметив, что она пристально смотрит на него, и на её лице застыла гримаска недоумения. «Нужно бы пригласить её на танец,» — подумал герцог и отчётливо понял, что не хочет этого делать, вот даже мысль о том, что нужно будет держать в объятиях Марион, вызывала отторжение. Но правила приличия, увы, никто не отменял, и его долг как королевского кузена — протанцевать с королевой хотя бы один танец. Иначе разговоров о разладе в королевском семействе не избежать, а с учётом ситуации его, этот разлад, обязательно свяжут с появлением Глории. Зачем создавать девочке лишние сложности?

— Хорошо, — ответил Уильям, и Себастьян вздрогнул, вынырнув из водоворота своих невесёлых мыслей, — а сейчас приглашу-ка я малышку на танец. Не всё же Филиппу возле неё круги нарезать…

Герцог невольно нахмурился, и это не укрылось от наблюдательного Уильяма. Он подумал и сказал, внимательно глядя Себастьяну прямо в глаза:

— И ещё, дядя, я хотел тебе сказать…что попробую добиться внимания Глории, несмотря на слухи, которые о вас ходят. Она мне действительно нравится. И если она предпочтёт меня — ну извини, значит, так тому и быть…

— Ты собираешься отбить у меня девушку? — герцог с живейшим интересом посмотрел на племянника, который до сих пор как-то не проявлял желания обзавестись официальными отношениями, — но это не по-родственному как-то, не находишь?

— Так всё-таки у тебя? — уточнил Уильям, — не у Филиппа?

— Мне кажется, у Филиппа нет шансов, — честно сообщил герцог, которого эта ситуация одновременно и злила, и забавляла.

— Почему ты так считаешь? — спокойно возразил Уильям, — у Филиппа есть одно очень серьёзное преимущество перед тобой и передо мной…

— Да? — скептически выгнул бровь Себастьян, — какое же? Возраст?

— Он будущий король. Согласись, это очень весомый аргумент.

— Не поспоришь, — согласился герцог, — но, насколько я узнал Лори, ей корона не нужна. Она мечтает стать сыщиком.

— Насколько ты узнал Лори… — задумчиво повторил принц, — а насколько ты её узнал, дядя? Молчишь? Тогда всё по-прежнему. В деле со шкатулками я, естественно, постараюсь помочь — мне самому интересно. А насчёт Глории… Я тебя проинформировал, а дальше — дальше каждый сам за себя.

— Каждый сам за себя… — задумчиво повторил ошеломлённый герцог, постепенно понимая, что ему только что, вот прямо сейчас, бросили вызов. И кто? Книжник Уильям, три года назад решивший полностью посвятить себя некромантии и, так сказать, «удалившийся от мира». И этот самый «удалившийся» несколько минут назад, совершенно не смущаясь, заявил, что собирается отбить у него Глорию. И как прикажете это понимать? И, что гораздо важнее, как на это реагировать?

Глядя в спишу бодро покидающему галерею старшему принцу, Себастьян вдруг совершенно по-мальчишески ухмыльнулся и проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Говоришь, я её не узнал как следует…Что же, справедливый упрёк, следовательно, будем навёрстывать упущенное. Это может оказаться…по крайней мере забавным.

И, насвистывая какой-то совершенно легкомысленный мотивчик, герцог отправился к танцующим, чтобы поскорее разделаться с обязательным танцем с Марион и погрузиться в новую заманчивую интригу. Дела делами, но и о себе забывать не стоит. Он и так столько лет думал только о работе.

Заметив свободного лакея, Себастьян подозвал его и коротко отдал несколько распоряжений, поглядывая в сторону Глории, танцующей с очередным кавалером и даже не подозревающей о заговоре двух великовозрастных мальчишек. Лакей поклонился и умчался куда-то, видимо, выполнять поручение королевского кузена.

Герцог подошёл к королевской чете, перекинулся парой ни к чему не обязывающих фраз с королём Чарльзом, порадовался внезапному визиту Уильяма и, набравшись мужества, пригласил королеву на танец. Марион благосклонно кивнула и подала Себастьяну руку, которая слегка дрогнула, стоило герцогу дотронуться до неё.

Зазвучала музыка, и герцог, едва касаясь талии королевы, повёл её в неторопливом танце. Он очень рассчитывал на то, что Марион сделает вид, что между ними ничего не было, но, увы, ошибся. Видимо, королева слишком долго ждала этого разговора, чтобы промолчать и не использовать единственную возможность объясниться.

— Ты сердишься на меня? — негромко проговорила она, стараясь поймать его взгляд, но герцог упорно отводил глаза и смотрел на кого угодно, но не королеву.

— За что? — достаточно прохладно осведомился он, всё ещё надеясь, что Марион не станет выяснять отношения прямо сейчас, на балу, — разве ты чем-то обидела меня?

— У меня не было другого выхода, — воскликнула Марион, но опомнилась и тут же заговорила на тон тише, — ты не замечал меня, Себастьян…

— Марион, послушай сама себя, что ты говоришь, — шепнул герцог, улыбаясь всем и никому конкретно, — ты супруга моего брата и короля, ты королева, демоны тебя побери!

— Разве поэтому я не имею права на чувства? — жалобно проговорила королева, и в её глазах блеснули слёзы, — я всегда любила тебя, Себастьян. Просто ты никогда не обращал на меня внимания.

— Боги, какая глупость, Марион, — раздражённо ответил герцог, — мы знакомы двадцать пять лет, всегда всё было спокойно, вы с Чарльзом прекрасно жили душа в душу, и вот ты вдруг почему-то решила, что любишь меня?

— Я скрывала свои чувства, — упрямо шепнула королева, — потому что знала, что они безответны…

— И четверть века всё было нормально, а теперь тебя вдруг переклинило? — Себастьян разозлился и почти перестал сдерживаться, — тебе самой не смешно себя слушать?

— Смешно? — Марион вздрогнула, как от удара, внимательно посмотрела на герцога и, помолчав, сказала, — да, наверное, ты прав, и я выгляжу просто смешно. Прости меня, Себастьян, я вела себя непозволительно и приношу тебе свои самые искренние извинения. Поверь мне, это никогда больше не повторится. Мы же можем остаться друзьями, как раньше, правда?

— Конечно, — герцог хотел было сказать, что он очень рад, что королева пришла к такому решению, но что-то в голосе Марион ему не понравилось, и он пристально вгляделся в по-прежнему восхитительные карие глаза. Королева ответила прямым и совершенно спокойным взором, словно не она минуту назад говорила ему о своей любви. Ощущение совершённой непоправимой ошибки вползло в сердце ядовитой змеёй и свернулось клубком.

Танец завершился в абсолютном молчании: слегка растерянном со стороны герцога и ледяным со стороны королевы. Проводив Марион к трону, Себастьян, чтобы хоть как-то отделаться от отвратительного чувства, отправился искать Глорию, всей спиной ощущая ледяной взгляд королевы.

Лори обнаружилась в окружении мужчин самого разного возраста, которые с увлечением обсуждали преимущества дамасской стали перед остальными видами. При этом Глория не только понимала, о чём они говорят, но и принимала в беседе живейшее участие. Филипп и Уильям тоже высказывались, но, наверное, впервые в жизни они не были в центре внимания. Их плавно оттеснила юная королевская родственница, на которую с искренним восхищением взирала мужская часть компании. Несколько затесавшихся девушек молча сверлили Лори недовольными взглядами, видимо, жалея, что чтению книг предпочитали посиделки с подружками. А ведь, оказывается, умными разговорами мужчину привлечь гораздо проще, нежели сплетнями и жалобами.

Увидев герцога, Лори просияла улыбкой и, извинившись перед собеседниками, поспешила ему навстречу.

— Тиан, если ты меня сейчас не уведёшь куда-нибудь, я покусаю первого же, сказавшего мне комплимент, — прошипела девушка, лучезарно улыбаясь обоим принцам сразу, — я уже больше не могу, веришь?

— Верю, — усмехнулся герцог, которому при виде сияющей улыбки и искрящихся весельем глаз стало немного легче, — кажется, ты говорила, что я обещал показать тебе парк? Ты готова рискнуть репутацией?

— Чем рискнуть? — хихикнула Лори, — да меня уже раз тридцать спросили «по страшному секрету», каков ты в постели. О какой репутации ты говоришь?

— Надеюсь, ты сказала, что я великолепен? — подхватив девушку под локоток, спросил Себастьян.

— Не волнуйся, твоей, — Лори сделала акцент на последнем слове, — репутации ничего не угрожает. Скорее, наоборот…

— И почему твои слова меня не успокаивают? — подозрительно проговорил герцог, — надеюсь, ты не наговорила непоправимого…

— Ну что ты, нет, конечно, — мурлыкнула Глория, и у герцога, в очередной раз за сегодняшний вечер, возникло ощущение колоссальной подставы.

— Как Филипп? — решил он переключить разговор на более насущную тему.

— Прекрасно, — отмахнулась Лори и шепнула, — цитирую: «великолепная Глория, могу ли я предложить вам посмотреть коллекцию редчайших идалийских натюрмортов? Она находится в моих покоях…»

— Поганец, — от души высказался герцог, — использовать для такой девушки такую банальную уловку! Стыд и позор, и кто его только учил? Это для дурочки предлог…И что ты ответила? Отказала, я надеюсь?

— Ну зачем же, — Глория напустила на себя такой невинный вид, что Себастьян невольно фыркнул, — я очень-очень обрадовалась, так как ужасно люблю натюрморты идалийцев! Я Филиппу так и сказала! И пригласила всех составить нам компанию. Знаешь, оказывается, идалийские натюрморты — ужасно популярная штука! Выяснилось, что их любят абсолютно все. А у половины дома тоже коллекции. И тоже, представляешь, в личных покоях. Меня уже пригласили посмотреть…

— Да? — герцог судорожно пытался вспомнить хотя бы один идалийский натюрморт и понимал, что не может, — ну, раз ты говоришь…

— А знаешь, что самое интересное, — Глория понизила голос до шёпота, — только пообещай никому не говорить!

— Обещаю, — так же шёпотом ответил заинтригованный герцог.

— Идалийцы никогда не писали натюрмортов, то есть вообще никогда, — Лори подмигнула замершему герцогу, — но коллекции есть. Представляешь, как здорово: картин нет, а коллекции есть… Я вот думаю, может, сходить — посмотреть. Как считаешь?

— Посмотреть несуществующую коллекцию несуществующих картин? Это интересная, но не совсем правильная мысль, Лори, — Себастьян аккуратно поддерживал Глорию под локоть и постепенно перемещался в сторону выхода в дворцовый парк. Действительно, почему бы не прогуляться с ней по тенистым аллеям, не полюбоваться розами, может быть, посидеть в беседке…Нужно же поддерживать слухи, в самом деле!

— И куда ты меня так ненавязчиво увлекаешь? — Глория с любопытством и без малейшего опасения следовала за ним, и такая доверчивость была даже слегка обидной: она что, его как мужчину вообще не воспринимает?

— Ты же сама сказала, что я обещал показать тебе дворцовый парк, — напомнил герцог и распахнул перед девушкой стеклянные двери, за которыми начиналась широкая аллея, с обеих сторон обсаженная рядами розовых кустов. Аромат там стоял совершенно головокружительный…

Герцог взял курс на ближайшую беседку, увитую диким виноградом, а по пути рассказывал внимательно слушающей Глории разные забавные случаи из жизни королевской семьи.

— Ты произвела фурор сегодня, — Себастьян улыбнулся девушке, — и не только своим потрясающим платьем. Поэтому не забудь вечером покрепче запереть окна — чтобы у желающих продолжить знакомство не возникали ненужные мысли.

— Ой, и правда, — Глория широко улыбнулась герцогу и смущённо покраснела, — я такая рассеянная в последнее время, ужас просто, могла бы и забыть! Наверное, это от непривычной столичной жизни. Я так счастлива, так счастлива, что оказалась при дворе его величества Чарльза…

— Лори, ты великолепно смотришься в дворцовом антураже, — герцог невольно залюбовался милым румяным личиком, — такое впечатление, что ты родилась, чтобы блистать при дворе…

— Какие восхитительные розы, ты только посмотри, Тиан! — восторженно проворковала Глория, подняв на Себастьяна серьёзный взгляд, в котором не было ни капли того легкомыслия, которое слышалось в её голосе, — и как они замечательно подобраны по цветовой гамме! Наверняка этим занимался очень талантливый садовник…

— Благодарю, Глория, — раздался из облюбованной герцогом беседки голос его величества, а через минуту он сам возник на пороге и бодро сбежал по ступенькам, — хочу признаться, что сорта роз выбирал я лично, поэтому мне очень приятна твоя оценка моего скромного труда.

С этими словами король склонился в галантном поклоне и поцеловал ручку Глории, которая, хотя и ахнула от удивления при появлении Чарльза, но герцог мог руку дать на отсечение, что последние фразы девушка произнесла специально для короля. Но как она догадалась о его присутствии?

— Ой, ваше величество… — смущённо заалела щёчками Лори, не торопясь, впрочем, отбирать руку, которую его величество всё ещё держал в ладони, нарушая все правила приличия.

— Дорогая Глория, я же говорил, что в узком кругу ты вполне можешь называть меня просто по имени…Чарльз…как родственника, — сахар в голосе короля можно было черпать ложками, и герцог не выдержал.

— Старшего родственника, да, кузен? — Себастьян старался говорить нейтрально, но яд всё равно просочился, — кому же ещё, как не тебе, воспитавшему двух взрослых сыновей, так по-отечески относиться к Глории.

— Не старше тебя, — так же любезно, сквозь зубы ответил король, бросив на герцога сердитый взгляд, — старый конь, знаешь ли, борозды не портит, как говорят в народе.

— Какое меткое сравнение, — буркнул себе под нос герцог, но король услышал и хотел ответить что-то наверняка язвительное, но ему помешал Филипп, который вышел из-за поворота в сопровождении миловидной дамы, которую Глория видела на балу.

— О, леди Глория, а я вас искал, — жизнерадостно сообщил принц, направляясь к ним и совершенно не заботясь о том, следует ли за ним его спутница, — и вот нашёл…

— Ты искал леди Глорию в компании леди Камиллы? — невинно уточнил герцог, глядя на то, как названная дама с трудом сдерживает вполне объяснимое раздражение, — как неожиданно…

— А зачем вы меня искали, ваше высочество? — Глория снизу вверх доверчиво посмотрела на Филиппа, — мы же договорились посмотреть коллекцию картин завтра вместе с остальными…любителями живописи… Вы забыли?

Филипп смутился и, помня о том, что лучшая защита — это нападение, начал выяснять у короля, каким образом тот оказался в предназначенном для романтических прогулок парке.

— Идалийцы? — негромко поинтересовалась у Глории незаметно оказавшаяся рядом спутница принца и дрогнула идеально очерченной бровью.

— Они, — так же тихо ответила Лори, внимательно прислушиваясь к тому, как король с энтузиазмом рассказывает младшему сыну, как совершенно случайно, проверяя караулы, наткнулся на герцога, показывавшего гостье розарий.

— Морские пейзажи? — уточнила дама, которую, насколько знал Себастьян, прочили в следующие фаворитки Филиппа.

— Натюрморты, — любезно пояснила Лори, с любопытством покосившись на собеседницу.

— Ну хоть какое-то разнообразие, — вздохнула та, — и как?

— Что — как? — девушки отошли в сторону, и герцогу стало слышно хуже, а он не желал пропустить ни единого слова из такого увлекательного диалога. Поэтому он перебрался поближе и пристроился за высоким кустом какого-то сортового, но от этого не менее колючего шиповника.

— Пойдёшь? — леди Камилла жестом пригласила Глорию присесть на ажурную скамейку, и та с удовольствием согласилась, — ничего, что я так по-простому?

— Да ничего, — легко кивнула Лори, — неа, не пойду.

— Почему? Филипп щедр и красив… — леди Камилла оценивающе окинула взглядом принца, всё ещё пытающегося выяснить у отца, какие именно караулы могут быть в розарии.

— Этого достаточно? — Лори посмотрела в глаза потенциальной сопернице, — тебе не хочется любви?

— При дворе? — изумление в голосе Камиллы было совершенно неподдельным, — ты что, здесь нет такого понятия. Существуют целесообразность и расчёт. Но у тебя есть, из кого выбрать, ты сегодня смогла всех переиграть.

— Я правильно понимаю, что ты хотела стать фавориткой Филиппа? — Лори говорила спокойно и уверенно, хотя герцог в своём укрытии замер.

— Я и сейчас хочу, — пожала красивыми плечами Камилла, — это мой шанс. Но появилась ты.

— Я тебе мешаю? — Себастьян почти не дышал, но девушки разговаривали совершенно спокойно, и герцог в очередной раз поразился прихотливости женской логики.

— Да. Но ты мне нравишься, я же вижу, что ты не стараешься поймать Филиппа. И я тебя понимаю — ты выбрала цель, на которую я не рискнула замахнуться. Король — гораздо более выигрышный вариант.

— Ты считаешь, что я нацелилась на короля? — Глория даже глазом не моргнула, и у герцога заныло в груди: а вдруг это правда? Вдруг, присмотревшись, Лори решила, что король — это её шанс? Ведь, если откровенно, Чарльз до сих пор удивительно хорош.

— Естественно, — Камилла даже не сомневалась, — и уважаю твой выбор. Мы не будем друг другу мешать, хорошо? Не отталкивай Филиппа — это только подстегнёт его интерес. Можешь даже пару раз переночевать у него…Он сразу охладеет, и тут появлюсь я…

— Но, говорят, фаворитки Филиппа пропадают загадочным образом, — негромко, словно задумавшись, проговорила Лори, и Себастьян затаил дыхание, — ты ничего не знаешь об этом?

— Говорят, да, — кивнула Камилла и решительно продолжила, — но мне кажется, что это всё ерунда. Наверняка они просто забирают подарки принца и уезжают жить куда-нибудь в провинцию.

— Не исключено, — задумчиво ответила Лори, — тогда давай заключим договор о временной взаимопомощи. Я помогу тебе пробраться в постель Филиппа, а ты поможешь мне разобраться в хитросплетениях дворцовых интриг. По рукам?

— По рукам, — кивнула Камилла, и девушки обменялись решительным мужским рукопожатием.