Болотная ведьма. Тайны портового города

Глава 15

Имоджин, графиня Сарагосса

Что-то шло не так. Это только Даррену казалось, что все в порядке, что всё и все ему подчиняются, что он разработал и устроил идеальный обряд и скоро станет богат. Она просто чуяла каким-то внутренним чутьем, что все плохо. Даррен сейчас больше всего был похож на бешеную лису. Ту, которая выбегает из леса, не боится людей и кидается на все, что увидит. Неважно, живое это существо или камень на дороге. Так и Даррен, скоро начнет кидаться на всех. А он опасен даже больше, чем бешеная лиса.

К тому же Имоджин видела и ощущала, что перенесенная искра больше отбирает, чем дает. Она тысячи раз пожалела о том, что была такой глупой, что влюбилась и доверилась, что позволила проводить над ней опыты.

Имоджин была кем угодно — стервой, изменницей и интриганкой, но дурой она не была. А в последнее время еще и поняла, что приобретенная искра скорее вредит, чем помогает. В те моменты, когда она видела лей-линии, они противились ей, ускользали из рук и, казалось, даже отшатывались с отвращением.

Сейчас она сидела перед зеркалом и расчесывала свои золотые волосы. Смотрела на себя и не видела. Взгляд ускользал в прошлое. Вот она, еще совсем девчонка, в Нисмане встречается с Джоем впервые, улыбается ему и он весь словно светиться начинает, улыбаясь ей в ответ. Вот она нервничает, потому что скоро свадьба, а платье ее доделывать и доделывать. Она хлещет портниху по щекам и орет в истерике. Зачем? Ей, взрослой, уже не понятны поступки ее молодой. Вот первый сын, вот дочь, вот она знакомиться с Дарреном. Это как вспышка! Чувство пронзает ее. Зачем ей были нужны все эти сплетни и сплетники… Зачем?

Вот рождение Эванджелины. Она даже не помнит сейчас как выглядит дочь. Она никогда не интересовалась детьми. Ее дело родить, а как там дальше, что они… Вот первое получение искры. Она счастлива. Воодушевлена. Она — маг! Вот угасание искры. Отчаяние. Неужели все было зря? Нет! Он сможет! Он найдет способ! Вторая искра, третья… Сейчас Джинни уже не хотела искры. Она хотела жить, чувствовать, переживать! Она хотела хоть что-нибудь хотеть! Еще пару дней назад она волновалась из-за морщинок и седых волос, но сейчас ее это не трогало. Она словно потеряла любые желания и лишь изображала их. Только рядом с ним, только, когда Даррен касался ее, чувства возрождались. И это была не любовь и даже не похоть, это был страх. Страх, что если он уйдет от нее, то она никогда и ничего больше не почувствует. Никогда больше не будет жива.

У нее еще оставался рассудок и привычный искать и плести интриги ум. Поэтому она решила посмотреть на «первую» ласточку! На того, кто должен принять искру за деньги. Кажется, маркиз Вышевский? Вот посмотрим. Если с ним будет так же, то она лично сдастся на милость магам. Пусть только вернут ей желания, пусть и в тюрьме. Зачем ей богатства, если они не радуют? Зачем изысканные яства, если она не чувствует их вкуса? Зачем солнце или ветер, если они не оставляют и тени ощущений?

Но! Как выбраться? Даррен вряд ли отпустит ее просто так обратно в поместье. Еще и этот Синтявка приглядывает за ней! Маленький сучонок! Втерся в доверие и теперь лично ручки пачкает: и за слугу он, и за горничную… А то она не видит какие взоры мальчишка на нее бросает, как старается прикоснуться лишний раз, какие масляные глазки у него становятся при виде нее, как он губешки свои облизывает?! Фу, противно! Даже, когда на все все равно, противно. А ведь мнит себя магом уже, фокусы проделывает, цветы ей таскает. Думает, что она не знает, как он перебирает ее белье в комоде и что украл ее сорочку? Все она видит. Только молчит. Даррену этот малец нужен, а там… Там посмотрим.

Она легла спать, а утром привычно пожевала какую-то еду, привычно выпила бокал белого вина, привычно пошла прогуляться по саду. Ночью Даррен так и не пришел.

— Эй, ты! — заметила Имоджин Синтявку, идущего к погребу с подносом еды для материала, — подойди!

Тот повиновался, поставив поднос прямо на траву.

— Да, ваше сиятельство. Чего изволите?

— Где господин?

— Так он всю ночь за чертежами и провел. Не выходил еще. Меня не звал.

— Ладно. Оседлай мне лошадь, хочу прокатиться!

— Да, ваше сиятельство. Я сейчас у господина узнаю и сразу сделаю. Как он велит, так и сделаю…

— Ты что, щенок, ум потерял?!!! — вскричала она, отметив, что получилось недостаточно эмоционально. Прошлая Имоджин бы его еще и хлестнула чем-то, но нынешней Имоджин было как-то и все равно. — Приказ выполняй!

— Да-да, госпожа. Сейчас-сейчас.

Он отступал от нее кланяясь, а затем схватил поднос и опрометью отправился прочь. Видимо, кормить материал. Похоже и не собирался торопиться и докладывать. Для себя графиня все поняла. Осталось понаблюдать за новеньким искроприемным.

Впрочем, Даррен появился уже через полнара и нашел ее на качелях посреди сада.

— Джинни, ты хотела проехаться?

— Да, любимый. Ты не пришел ночью, не пришел на завтрак, а мне скучно и страшно без тебя, — она играла себя прежнюю, — хочу немного развеяться пока ты так занят.

— Моя красавица, — начал он, — я бы не хотел сейчас тебя отпускать. Скоро должен приехать первый гость. Пусть дом будет под твоим присмотром.

— А что я должна делать? Лично комнаты подготовить или обед? Так я не служанка и не кухарка! Я итак торчу тут без внимания и должна сама себя одевать и локоны крутить! — четко отмеряя степень возмущения в голосе и обиды на обстоятельства и любовника, проговорила она.

— Конечно же нет! В твоем распоряжении Синтявка. Если вдруг слушаться не будет, сразу говори мне, я его высеку. Или, если хочешь, сама высеки! Но пока сиди в доме, твои прогулки могут быть опасны для тебя же…

— Ну, хорошо, милый, — она игриво накручивала прядку золотых волос на пальчик и смотрела на него снизу вверх, хлопая ресницами. — Но за обедом ты расскажешь как наши дела и дальнейшие планы.

— Тебе уже не страшно!? — спросил он.

— Без тебя мне всегда страшно. Но, если ты про вчерашнее, то сегодня при свете дня уже и не то что бы. Вчера вечером что-то нашло… Я так тебя ждала-ждала и уснула, — проговорила она.

Даррен прижал ее к себе, нежно поцеловал, как бы нехотя оторвался и попрощался, обещав быть к обеду.

Имоджин провожала его совершенно спокойным взглядом. Нет, он не хочет ее, он весь занят там, в своем ритуале, в своем достижении. Плевать он на нее хотел. Она просто хороший пример и удобная мошна, которая уже поиссякла. Сейчас, когда чувств не осталось, графиня это прекрасно понимала. Что ж, дорогой, я поиграю в твою игру еще чуть-чуть, а там найду решение.

Графиня Сарагосса еще не понимала, что с ней происходит. Леи, которых она не слышала, тихонько хихикали вслед той, что решилась нарушить гармонию мира.

Маркиз Казимеж Вышевский

Когда секретарь принес ему письмо от барона Рималя, Казик даже на мгновенье забыл о своем похмелье. Он пробежал бумагу глазами, потом ее и еще раз! Подскочил на кровати, получив острый укол головной боли, но в кои-то веки не сдался.

— Это, как тебя… Ромински! — щелкнул он пальцами, подзывая прислужника, — вели подать мне что-то от похмелья и прикажи воинам собираться! Мы сегодня выдвигаемся.

— К которому нару?

— А вот как я смогу, так и выдвигаемся. Пусть к любому будут готовы!

— А куда?

— То тебе знать не положено. Пусть карету мне найдут удобную. Я скажу потом куда!

Времени было уж давно за полдень, но пан Казик был уверен, что когда бы он не явился к барону, его будут ждать. Судя по всему, письмо пришло еще вчера, но вчера пану было не до того. Он кутил. Может, в конце концов будущий герцог Вышевский в молодости и покутить? Еще как! Потом-то дела будут всякие! Некогда будет… наверное.

Брат-от всегда был занят. Ну да он и не знал никогда ничего кроме муштры и дел. Постоянно в бумажках или на плацу, или с воинами, или по крестьянам, или по уделам мотается. Еще и ему выговаривал, мол, ты Казик хоть помогай, в дела вникай, тебе, если что наследовать… А как женка его ему пацана родила, то и вовсе на Казика уже как наследника не смотрел. Ну ты погоди еще, братец. Посмотрим, кто наследник, а кому и земличку удобрять! Казик мерзко хихинул, предвкушая как вернется в родное Герцогство при силе, как удивится брат, да как кровью захлебываться станет! Чай в Казике не только Вышевская кровь, да еще и Белобороцкая, чистейшей крульской выжимки!

Размышлял маркиз достаточно долго, но сам того и не замечал то проваливаясь в пьяненький еще сон, то просыпаясь и ожидая завтрака.

Богдан вместе с трактирными слугами зашел к нему спустя полтора нара. Сам нес костюм и начищенные сапоги, а слуги вкатили на тележках позвякивающие кувшинчики и завтрак. Казика замутило от одного только запаха омлета и аромата мясной похлебки. Он вытошнился прямо на ковры рядом с кроватью. Богдан дал знал слугам укатить столик с едой, положил одежду на дальнее кресло и взял пустой стакан. В него он поочередно добавил томатный сок, самогон и винные выморозки. Протянул Казику.

— Вот, выпейте, сразу полегчает!

Казик схватил стакан, принюхался и опрокинул в себя. В желудке сначала булькнуло, потом в голове успокоилось, а затем по телу разлилась нега. Вот теперь можно было вставать.

— Сделай еще!

— Пан, — неловко попытался воспротивиться вояка, — вам еще в карете трястись. Куда нам, кстати? Долго ли?

— Вот, — кинул ему Казик письмо с приглашением и адресом, — и я сказал — сделай еще!

Богдан читал долго.

— Ты что? Не грамотный?

— Грамотный, но так как вы споро не умею. Все ж вы — маркиз, — услужливо поклонился тот.

Старый вояка сначала раздражал Казика своей правильностью и авторитетностью. Его слушались, казалось, все. Не его, маркиза старой и высокой крови, а какого-то вояку! Потом Казик поостыл и отнес Богдана в раздел: чернь немытая, тупая, исполняющая приказы. Но воин хороший. Не случилось же ничего с ним по дороге сюда, а вот приятели отваливались один за другим. Слабаки! Кого лошадь понесла, кто в драке полег. А он, Казик, всегда отбивался… Ну, кроме того перевертыша. Но того уж казнили, наверное. Жаль он сам не видел… Сейчас Богдан по слогам читал письмо. Ничего такого там не было, только приглашение на прием и адрес, и подробное описание куда и как ехать. Ну-то не казиковы проблемы, чай довезут.

Тем временем, Богдан сложил листок, отправил в свой карман, а Казику опять намешал «антипохмелина». Потом помог одеться и еще намешал антипохмелина. Пан чувствовал себя превосходно, потому, не расплатившись с хозяином заведения — пусть гордится кого принимал, был загружен в карету и отправился за своим могуществом.

Впрочем, вместе с ним в карету отправился и напуганный Богданом до икоты Ромински, который был должен подпаивать пана по дороге. Пан в одиночку пить не пожелал, а потому через какие-то два нара и секретарь уже был ужрат до состояния своего господина. Еще через три оба храпели. Один «на старые дрожжи», второй по непривычке к алкоголю.

Где-то неподалеку от границы земель графа Сарагосса кортеж маркиза Вышевского остановился перед вышедшим на дорогу человеком в черном плаще. Разбойники? Помилуйте Свив и Зоряна, да откуда им тут взяться? Охрана было напряглась, но командир Вишневецкий дал знак расслабиться и не вынимать оружия. Потом спешился, подошел к человеку и поговорил с ним.

— Ребя, спешивайтесь, разговор есть! — не приказал, а попросил он.

Воины доверяли своему командиру полностью. К тому же из тех же кустов выскочил куда-то с утра запропавший Светлан, улыбнулся всем и взяв лошадок под уздцы повел их, а за ними и карету, куда-то в сторонку. И командир, и человек в плаще двинулись туда же. Воины, уже не ожидая подвоха, вели своих коней вслед. За кустарником уходящим в перелесок оказалась удобная полянка, куда даже карета смяв, впрочем, кусты смогла проехать. На полянке горел костерок, вокруг которого сидели по виду воины. Над огнем висел большой котел. От него тянуло вкусным. Не успевшие толком за день похарчеваться воины принюхались, а их животы заурчали.

— Ого, господин Вишневецкий, вы их не кормите что ли? — спросила откуда-то вдруг появившаяся девчонка с двумя длинными косами увешанными всякими висюльками и с поварешкой в руках. — Придется подождать чуток. Но хоть пока поговорим. Устраивайтесь, господа!

Это она уже им. Мужчины сначала напряглись, а потом посмотрели на команидра. Ему они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО доверяли. Привязали коней и подошли к костру. Пан Богдан уселся первым. Рядом с человеком в черном плаще.

— Отстегивайте от поясов чаши! — скомандовала девка. Первыми это сделали воины, что уже были тут. Она начала разливать им ароматное питье из котла, что стоял рядом. — Не бойтесь, это просто взвар для сил.

Она улыбнулась, а те, кто получил напиток с удовольствием его прихлебывали. Парни тоже отстегнули свои куски с поясов и передали через руки. Куски вернулись к ним с по вкусу яблоневым взваром.

Когда все устроились и притихли, поглядывая друг на друга, пан Вишневецкий заговорил.

— Бойцы мои, вы меня знаете давно как и я вас. Некоторых даже с пеленок. Не хочу я втягивать вас в то, что может произойти без вашей на то воли. Потому что дорога мне жизнь каждого человека. Я знаю, что ехали вы со мной лишь в охранение пану Казику… гхммм, то есть маркизу нашему Вышевскому, — все дружно усмехнулись, — меня же с ним, как и вас, послал герцог наш Станислав. Наказал приглядывать, да стыда не допускать.

На этом многие угрюмо потупились, вспоминая ту девушку, что замучил пан.

— Дядько, — вдруг перебил человек в плаще, — они не виноваты, да и девушка жива и здорова. Не без усилий магических, но ты уж не стыди так…

— А как? — вдруг воскликнул всегда спокойный их командир. — Как?! Я же допустил, они допустили… Но, не об этом. Пан Казик задумал недоброе. Связался он с тем, кого в Империи Герцогств зовут Черным волшебником.

По людям из Вышеи прошел гул. Парни вспоминали, что о нем слышали.

— Ехал он сюда не просто так, а встретиться с ним. Получить через черный ритуал искру и свергнуть своего брата-герцога, чтобы на трон сесть. Хотите Казика на троне?

Те аж шарахнулись как вспугнутые лошади! Какой к ягхрам бобровым Казик на троне? Герцогство и так неспокойно, а тут от него и камня на камне не останется!

— Познакомьтесь тогда с главой разведки Императора Карном Д’Эмьеном, моим племянником Таболой дель Наварра — сыскным магом по особым поручениям Его Императорского Величества, болотной ведьмой Риной и их отрядами.

Парни лишь рты раскрыли. Затем все поднялись на ноги. Те, кто был в капюшонах из бывших здесь воинов, открыли лица и протянули руки.

— Все мы сейчас соратники. В наших интересах остановить Черного волшебника и не дать Казику совершить непотребства! — завершил свою речь Богдан.

Казик вместе с Ромински тем временем мирно сопели в карете неподалеку, упитые до длинных соплей.

Табола дель Наварра

— Да, дядько! А ведь мысль-то хорошая! — протянул задумчиво Табола, пока они сидели на кухне графа Сарагосса и после того, как выслушали отчет разведчиков несколькими часами ранее. — Карн, что скажешь?

— Скажу, что мысль более чем здравая. Казику этому вашему доверять, сторожить, авось и так далее… — кивнул глава разведывательного отряда. — Но тут важно подготовить всю команду, найти тех, кто точно не встречался с ведьмаком и, главное, времени бы хватило!

— Он не наш! Времени точно хватит, — возмутившись было уверил их Богдан, — письмо то еще ни секретарь, никто совсем кроме нас не видел, а ребята итак рано приплыли. Казик только наров через шесть или даже восемь пробудиться, да ия на пару еще и задержу. Так что будет он там не к вечеру, а к следующему утру. Ну, или как мы решим…

— Там в любом случае на тропе, что он указал, будут ведьмачьи сигналки. Раз уж он больше ничем не пользуется и из слуг у него один мальчишка. Кстати, вот тоже странно. Он столько денег из казны Сарагосса потянул, а охраны нет? Либо слишком самонадеянный, либо мы чего-то не знаем! — это включился Табола.

— Он самонадеянный! — раздался слабый и глухой голос от двери.

Все обернулись. Рийна стояла бледная до синевы. Опиралась на дверной косяк, упрямо глядя прямо на мага. Табола решил, что раз его женщина хочет геройствовать, то кто он такой, чтобы получать проклятья за заботу. Но все равно обиделся. Говорил же, отдыхать! Без нее разберутся!

Один из магов из отряда Карна, кажется тот, который был с ней в разведгруппе, вскочил со стула иподошел к женщине, ЕГО женщине, помог устроится за столом. Что-то шепнул ей на ухо. Она так же тихо ответила, тот оскалился или это улбынулся, потому что показал в улыбке, кажется, ВСЕ свои зубы и пошел к очагу. Там поставил котелок с водой на огонь. Молча вернулся и встал за спиной Риа. Она откинулась на него как на спинку стула.

Тем временем беседа продолжалась. Это только Таби следил за тем, что там Ри и кто за ней вьется!

— Ты думаешь? — спросил Карн. — Обоснуй выводы. Иначе мы можем принять неправильные решения.

— Да, конечно. Массимо тоже видел и, думаю, пересказал. Но! Почему я уверена, что у него нет больше людей на подхвате. Первое, он все, то есть абсолютно все, охранные нити запитал на руны. Им нужно по капле крови ведьмака с правильным наговором в несколько седмиц, чтобы функционировать. Были бы у него лишние люди, он бы запитал на ИХ крови, не на своей. Да и их рядом бы приставил. Хоть пару человек дом обходить, — она опять шепнула что-то стоящему за ней магу и тот отошел к очагу и начал кидать в котелок какие-то травы, извлекая их из кошеля на своем поясе, — Второе, он поставил проклятийные ловушки, которые уже лет двести как в Империи запрещены, и настроил их на узнавание, то есть не срабатывание, только на трех человек. Себя, графиню и этого мальчика. Кстати, у мальчика магический потенциал, и, похоже, что ведьмак его учит. Ну, как умеет. У нас силы разные, леи нас слушаются по-другому. Но вот, что знает, то дает.

Маг принес Рийне чашку с отваром из того котелка. Она обняла ее ладошками, понюхала и чуть откинулась на этого самого парня, как на спинку стула. Табола ощутил укол ревности. Сам себе удивился, но понял, что это точно ревность. Потому что мага-стихийника хотелось оттолкнуть от нее, впечатать в стену и испепелить. На месте!

Тот перехватил его взгляд и улыбнулся. Нагло так.

— Массимо, — тем временем говорил Карн. — Ты эти ее слова как можешь опровергнуть?

— Да никак! — отозвался Массимо, и Табола проследил, что тот кинул негодующий взгляд на мага, что стоял за Риа. — Думаю, что ведьма права во всем. И да, думаю, что на тропе будут сигнальные нити на рунах, которые будут сообщать магу о том, что пан Казик едет. И вряд ли они запитаны на его кровь. Учитывая, что про эту дорогу даже граф не знал, то там будут ждать только Казика. А потому, нам нужен ведьмак, чтобы это заранее просчитать. Ииии, собственно, действующие лица!

— Ребят, сыграть просто охрану, скрыть свои искры от ведьмака, вы сможете. Я вам зелье сварю. Но пана Казика сыграть будет сложнее. Черный волшебник, а попросту упырь, в обряде же опирается на дату рождения, которую в любом случае надо найти сходную. Он не зря выбрал его из всех претендентов, не зря пригласил заранее, а чтобы перепроверить схемы ритуала по лунным суткам. А ведь нужно подобрать еще и внешность!!! — Рийна, выпив приготовленный магом-стихийником отвар, порозовела и пришла в чувство. Как минимум, перестала быть похожа на мифического кладбищенского живого мертвеца.

— Дядько, а когда родился пан Казик? — спросил Таби.

— Девятого березня, лет как уже 29 назад…

— Тогда подойду только я, — улыбнулся опять во весь оскал маг-стихийник, что стоял за Риа.

— Джесс?! — воскликнул Карн, — нет, ты не пойдешь. Ты же огненный, слишком яркий!

— Ну, Ри же обещала искру спрятать… — пожал тот голыми плечами. Только сейчас Таби понял, что это единственный маг, который стоял босиком в одних кожаных штанах и одной жилетке на голое тело. Огненный, конечно же! Еще и молодой, ему итак жарко. Длинная челка скрывала не поллица, а шрам от ожога в поллица! Ревность при этом никуда не ушла. — и я родился десятого березня ровно 29 лет назад.

— А лицо? — спросил Таби.

— А кто знает, что у маркиза такого нет? — ответил Джесс.

— Никто, — отозвался Богдан. Он вообще фигура такая… без портретов и пиетета даже в родном герцогстве. Говорят люди, что маркиз ущербный получился. Можем как раз на твой шрам и списать.

— Шрам? — обернулась к нему в удивлении Рийна.

— Риа, а ты что, только что увидела? — не смог сдержать ехидства Табола, — что твой друг «меченый»?

— Я и не заметила, — не отреагировала она на него, разглядывая Джесса. Тот даже смутился и отступил от нее, отворачиваясь в темноту. — Да я это уберу в несколько седмиц, если хочешь.

— Не хочу, — ответил тот. Голос звучал жестко и глухо.

— И ладно, ты итак красивый, — отвернулась девушка к своей чашке, не замечая какой радостью и надеждой сверкнули глаза огневика. — А зелье, чтобы спрятать искры ваши, мне надо начинать варить прямо сейчас. Поэтому договаривайтесь быстрее.

— Варить надо в любом случае, — произнес Карн.

Риа вышла, сообщив, что возьмет нужные травы и гримуар в своей комнате. Табола чуть было не вышел за ней, чтобы спросить, что это такое было сейчас с этим огненным. Его остановил вопрос Джоя Сарагоссы.

— А что мне делать? Раз уж я такой простофиля, что упустил жену, деньги и даже собственное графство?

— А ты еще не понял? — вдруг резко спросил дядько Богдан. — Детей спасать! Пока мы с одним ведьмаком едем останавливать твою жену и ее любовника, ты с другим и отрядом стражи, прихватив одного из оборотней, мчишься спасать своих детей!

Для Джоя это, казалось, была отрезвляющая пощечина. До слов Богдана он сидел поникший, упустивший из рук все нити своей жизни. А после них — поднял голову, глаза загорелись и взгляд обрел осмысленность.

— Вы ягхрово правы! Свив с ней с женой! Дети-то мои! Табола, — обратился он к магу. — Вы же возьмете своего ведьмака, пусть Рина поедет со мной за детьми, мало ли там что!

— Нет! — вдруг включился в разговор Тобинг, который до этого слушал все совещание молча. — Я поеду с вами, ваше сиятельство. Рийна там уже была, они уже сработались с разведгруппой. Я поеду с вами. Она даст мне данные лей, чтобы мы смогли тихо забрать детей. Потом я присоединюсь к отрядам в доме, чтобы поддержать.

— Отличный план, Тобинг, — отозвался Карн. — Я дам вам карту местности, чтобы вы сразу от поместья шли к нам на помощь, а граф вывезет детей.

Ведьмак на службе Императора кивнул, соглашаясь.

— Отлично, — отозвался дель Наварра, — теперь по пунктам…

Они начали согласовывать время и расписывать место каждого в этом действии. Пришедшая Рийна прислушивалась и варила свое зелье. Тобинг обсуждал с графом схему их «похищения детей».

Спустя несколько наров Богдан сыграл тупого вояку, Рийна оказалась штурмующей единицей, пан Казик со своим секретарем уложены спать под дерево, а в карете отправился Джесс в казиковых шмотках в направлении Дома Рималя.

Ведьмак Тобинг

Он еще на галере понял, что не сможет противостоять Черному волшебнику. Он пересматривал известные схемы, свои гримуары и даже книги, которые у него были от учителя. Но не мог найти связи, кроме той, которую уже сообщили маги от вестника из Каралата. Поэтому готовился к смерти, не только своей. Он готовился захватить с собой и того ведьмака, который переступил черту. И, да помогут Тобингу леи, он как раз и знал, и безусловно верил в то, что леи покарают отступников, пережить это поручение Ковена.

Ведьма ему не понравилась сразу. Только не сразу Тобинг понял почему. Дело было в его гордости или даже гордыне. Какая-то болотная самоучка была и сильнее, и мудрее него. Она первая докопалась в чем там дело. При этом она была храбрее и готова вступить в противостояние. Она — да, а он — точно нет. Он боялся и даже знал, что проиграет. Но проигрывать было нельзя. Он мог только взять врага с собой! Во имя Ковена и Империи! Поэтому, когда граф Сарагосса заговорил, Тобинг решил, что отправится за детьми. Нет-нет, он собирался потом прийти на помощь, но только если они итак уже выиграют сражение. Если нет, то нет. Жить Тобингу хотелось больше, чем быть героем.

Герои все, в конце концов, плохо заканчивают. И уж точно не умирают богатыми и от старости. Тобинг хотел быть богатым при жизни и умереть от старости, чтобы успеть этой самой жизнью насладиться. Пусть там ведьма рискует, у нее может и получится, а он на это не подписывался.

Хотя именно он и подписывался. Он обязан был служить Короне. Он подписал контракт, обязался помогать и содействовать, рисковать и быть верным. Ну так он это вроде как и делает. Просто вот этот вот Черный вне его компетенции. Получится у ведьмы? Так сливочки и Тобинг снимет!

Они с графом отправились в его поместье практически сразу же. Массимо и Карн лишь вдели ему в ухо кристалл в виде серьги и наказали ни при каких обстоятельствах не снимать. Мол, если будет опасность грозить, то мы узнаем и часть отряда будет перекинута к тебе на помощь. Что сам камешек невнятно белесого цвета, что его серебряная застежка ощущались совершенно инертными, лишь чуть покалывало, указывая, что какое-то там магическое вмешательство было. Но, скорее, ювелир был не из простых. Уж слишком дорогое и красивое украшение.

Раньше ничем таким отряд с ним не делился. Ведьмак же видел, что парни такие носили! Почитал за знак принадлежности к высшей касте разведчиков-магов. Поэтому Тобинг был горд, что его, наконец, начали признавать. Он не знал, что это не признание отрядом его качеств, не принятие в свои ряды, а как раз наоборот — ему не доверяли. Поэтому на нем висел кристалл связи, дешевый и гипсовый. Односторонний. Его слышали, а он их слышать не мог.

Тобинг, может и мог бы догадаться, потому что маги отряда не скрываясь обсуждали систему и кристаллы связи еще на галере, так как требовалось докупить материал. Но он, во-первых, не особо слушал, а во-вторых, словосочетание «кристаллы связи» ассоциировалось у него с большими друзами кристаллов, которые маги настраивают как-то и так далее. Будучи ведьмаком, Тобинг не интересовался магическими изысканиями и изобретениями. Он и в силу вошел не так давно, да и решил не пропадать как все остальные ведьмаки, а сразу пойти в Ковен и к Императору. При власти-то всяко сытнее.

Голодные времена он итак знал. Помнил отлично, как пахать надо от зари до зари, чтобы хоть есть было что. Маленьким совсем был, так в избе за братьями-сестрами смотрел, дрова таскал хоть по полешку, сколько унесет. Все польза от него. И все так. В деревнях на окраинах Герцогств так и жили. А уж в Роверне в предгорьях совсем туго приходилось. Земля каменистая, родит плохо, вот и маются крестьяне. Кто поумнее, те коз или овец держат. И с чего отец решил золотое зерно растить? Услышал где-то, что на востоке за Чангаром такие же горы и там оно растет, а сюда его продают за большие деньги. Съездил туда по молодости. Посмотрел, и правду, такие же предгорья, так и закупил семян и привез. И они даже дожили и всходы дали. И первые годы-то хорошо было, и мамка замуж за него пошла. Да только зима была плохая, а отец как раз проигрался. Отдал все, что в крайнем случае на новую посадку было в счет проигрыша, а корни возьми и не прорасти. Сажать стало нечего… *

*зерновую культуру, похожую на рис, в этом мире называют «золотым зерном», но! Автор в курсе где и как растет рис. Здесь это многолетнее зерновое.

С тех пор ни золотого зерна, ни коз, ничего… Нанимался батька в батраки, мать пахала и рожала, рожала и пахала… А потом в Тобинге дар прорезался вдруг. И Нареш его забрал. Случайно был в этих местах, да заприметил его. Не мальчишку уже, мужика уж почти. Увидел дар и забрал. И учил, и привез в столицу, и пообтесал… Учеником называл.

Но была, была в Нареше какая-то снисходительность к Тобингу. Так-то и не Тобингом его вовсе звали, а Толякой. Толяка да Толяка в селе окликали. Отец, когда в подпитии был, тот и вовсе Топляком обзывал. Это уж Нареш ему сказал: придумай, мол, имя себе красивое, пусть так и зовут, ты, мол, хорошим ведьмаком будешь…

Да где тот Нареш. Врал он все. Сам-то вроде служил Империи, а от Ковена бегал. Значит, была червоточина в Нареше. Ковен-то он правду зрит, маги привечают, да не всех выделяют, а токмо тех, кто за правду, да за Империю. Правильно тогда Тобинг сообщил кому следует про изыскания учителя… Теперь вот Тобинг — главный ведьмак Империи.

Мысли эти, впрочем, недолго посещали его, пока катились они в карете с графом Сарагосса. На козлах сидел один из людей графа. Просто человек из слуг. У них с собой было пару кувшинчиков горячительного и корзина выпечки, которую им собрала в дорогу Рийна.

«Ведьмачка, а обращение понимает, — подумал пьяненький Тобинг где-то в середине разговора с графом. — В жены надо взять. Кровь ведьмачья крепче будет. И ублюдка ее в семью возьму, пусть его! Еще и благодарна будет, кому она нужна с выродком не пойми от кого. Зельевар Ковену уж точно пригодится!»

К тому времени, когда карета графа с пьяным ведьмаком, которому вообще-то вменялось следить за сигналками по дороге и, забрав детей Сарагосса, отправить того в город, а самому выдвигаться по короткой дороге на помощь к дому Черного волшебника, в поместье уже все были нервированы. Крайне.

Графини, от которой хотелось отдыхать, не было уже несколько дней. Мужчины пытались было съездить к дому Рималя, но их что-то отворачивало на полпути. Затею забросили. Письма графу остались без ответа. Никакой магии и злого умысла не было. Просто их отправляли в Администрацию и там они терялись среди «важных»! Что там письмо от какой-то служанки из поместья… Фи, сама разберется!

Надо сказать, что Джой как раз остался трезвым. Ведьмаков он видел впервые (Рийна все-таки ведьма, а этих мало и, наверное, и способности другие) и ему хотелось понять, что же там такого в них, что маги либо усмехаются, либо уважительно кривятся. Маги же объективно сильнее. Быстрее взывают к силе лей, берут ее, расходуют эффективно. Так что такое с ведьмаками? Почему ритуалы, травы, заговоры, зелья, порошки?!

К концу путешествия Джой понял, что ему просто спихнули нежелательный элемент. Поэтому его он приказал сгрузить в гостевой комнате, а сам побежал обнимать детей.

— Папа? Папа! Папочкаааа! — вопил Джой-младший. Он подхвати сына на руки и закружил как в детстве.

— Ну, пап, я не маленький же! — радостно ответил тот, — чтобы меня так кружить.

Потом Джой покрутил дочку, а Эву взял на руки. Двухлетняя малышка. Его. Кто бы что ни сказал — его!

— Дисма, соберите вещи детей. Только самое необходимое в дорогу. Свои тоже, — приказал он няне. — Кларенс, распусти слуг по домам или куда, где могут быть. Сам со мной! Ясно?

Впервые за несколько дней Джой четко отдавал приказания. Вспомнил, что он вообще-то мужчина и хватит сопли распускать и надеяться на кого-то. Это его дети, и он их защитит. Сам не спускал с рук Эванджелину, а старших держал в поле зрения.

— Джойзаф, — обратился он к сыну, — мы с тобой поговорим серьезно, как мужчины с мужчиной в карете. Сейчас мне некогда объяснять.

— Да, отец, — серьезно ответил, мальчик, что еще пару склянок назад вис на нем как маленький. — Позволь мне тоже взять необходимое?

— У тебя четверть нара, — ответил Джой.

Сын спустился через несколько склянок, неся позвякивающее что-то в мешке и торбу с чем-то тяжелым за плечами.

— Что это?

— Пап, это оружие дедушкино. Арбалеты и болты, а там, — он показал за спину, — мои любимые книги

— Это все твое главное?

— Да, — кивнул восьмилетний мужчина. — Осталось только сестру забрать….

Эванджелина уснула на руках у графа, а няня с другой дочкой еще мешкались.

Кларенс был готов, загрузил в карету все, что нужно. Потом сбегал и буквально притащил няню с девочкой. Джой упихал всех в карету, оставив пьяного Тобинга досыпать в его поместье, а сам сел на козлы и отправился в сторону Каралата. Человек, что вез их сюда, лишь кивнул Джою и тот подмигнул.

Роберт, тот самый маг земли и разведчик, что ходил с Рийной в дом «черного», присел у стены поместья и слился с ней. Он тихо отчитался по кристаллу и замер.

Как-то там сейчас его друзья…