Болотная ведьма. Тайны портового города

Глава 5

Джой Сарагосса

Молодой градоправитель Каралата каждую осень оставлял свой пост на пару седмиц и отправлялся отдыхать на юг Герцогства, чтобы посвятить хоть немного времени своей семье. Жена большую часть года отказывалась жить в городе и проводила время либо в поместье на берегу моря, либо в замке дядюшки мужа — герцога Асомского. Имоджин считала, что общество здесь было куда более подходящим для нее и детей, чем среди «света» города, который составляли сплошь купцы, что «есть та же чернь, только разжиревшая и научившаяся отличать ложку от вилки». Муж с ней был решительно не согласен, но после своей столичной истории решил не перечить. Пусть ее вращается там, где хочет. У него должность и дела. Графиня была обязана присутствовать лишь на двух общегородских мероприятиях в год: День Черного солнца — когда сменялся год, и День Йера, который совпадал с днем города и являлся любимейшим праздником жителей речной южной столицы.

Сын и дочери были еще слишком малы, чтобы отец всерьез начал заниматься с ними, обучать и посвящать в дела. Нанял для них двух наставников, которые учили чтению, письму, счету и хорошим манерам, и пока откровенно «подзабил» на воспитание детей. Вот в следующем году уже нужно будет забрать сына с собой, ему исполнится восемь и пора начинать общаться с ним, давать узкие предметы и смотреть что там с искрой. Пока одаренности ни в одном из своих наследников он не видел. Хотя сам обладал небольшой искрой и даром водяного стихийника. Никогда не тренировал искру, практически никогда не использовал, а для магов вообще был «бездарным». Надеялся, что дар может продолжится и усилится в детях, но пока не везло. Поэтому в свое время Джойзаф Сарагосса, решив, что мага из него не выйдет, и увлекся юриспруденцией, изучением законов, судебной практикой, а не сунулся в Ковен, стараясь «натренировать» искру. Считал, что натренировать то, чего практически нет, невозможно. Зато цепкий ум, врожденная дотошность и детское любопытство, которое с возрастом лишь усиливалось, сделали его по-настоящему блестящим законником. Эээх, если бы не та история, быть со временем Джою приближенным к императору. Он сам себе прочил судейскую карьеру, но… Сейчас градоправитель по привычке отодвинул неприятные воспоминания и пустые надежды в дальний угол сознания и опять взялся за бумаги. Согласно отчетам заместителя градоправителя, баронета Одаммо, Каралат представлял собой просто райский уголок. Везде-то все было хорошо. Налоги были собраны в полном объеме, ну это еще он до отъезда лично проконтролировал, и согласованная часть отправлена в государственную казну, бюджеты городских учреждений соблюдались, торговцы и старейшины городских общин не бузили, а криминальные элементы вообще дружно раскаялись и ушли в жрицы Зоряны. Ага, цветочки собирают и влюбленных привечают. Жалоб и кляуз от жителей вообще не было. По словам Одаммо, с ними разбирались сразу же и недовольных не было.

«Разбирались. Конечно. В мусорку или на задний двор и использовать по назначению. Да-да, тому самому,» — злобно думал Джойзаф, который успел выслушать отчет и рассказ Лудима и пребывал в тихой ярости. Что там еще за гадость завелась в его городе! Найти и выжечь раскаленным железом! Он не просто так четыре года тут загибался над каждой буквой, строчкой и паршивой медяшкой, чтобы кто-то похищал жителей ЕГО города! Для каких-то непонятных нужд.

В ожидании вечера и обещанного «имперского сыскного мага», которого Одаммо охарактеризовал как «мальчишка без соображения и понятия», а Лудим как «сами, Ваша Светлость, все увидите», Джой просматривал отчеты Габриэля Нола, поставленного им главным в бесплатной Раскатной лечебнице. Отчет содержал сведения о количестве больных, распространенных болезнях и травмах, и освоении бюджета. Граф ценил лекаря не только как профессионала, но и как хорошего хозяйственника, который чуть ли не лично совал нос в каждый пучок трав и глечик с настоем. У него всегда в лечебнице была чистота, а лекари и служители вовремя выходили на работу и не донимали администрацию жалобами на условия труда и заработную плату. Гейб в работе был суров, справедлив и человечен при этом.

«Из него бы вышел хороший судья», — промелькнула мысль у градоправителя. Впрочем, в этот раз в отчет лекаря было вложено отдельное письмо для Джоя. В нем господин Нол указывал на новые лекарства, на которые нужно выделить деньги дополнительно, а также полное и подробное объяснение с проведенным исследованием.

«Таким образом, — писал лекарь, — мы сможем в несколько раз снизить последствия простудных заболеваний в зимний период, а также значительно ускорить их лечение. Необходимо выделить несколько лекарей из разбирающихся в травах и отправить их на исследование близлежащего леса на сбор и апробацию растения вида «серый лишайник» (уж простите великодушно, но лекарское название не привожу, а в народе оно называется именно так). Исследования применения этого чудесного снадобья, которым ранее в наших краях пренебрегали, показали, что оно успешно борется с большинством легочных заболеваний как на начальной, так и на запущенной стадии. При этом последствия болезни значительно легче. В настоящее время я занимаюсь исследованием по профилактике простуд при помощи специальных настоев из лишайника. Если оно окажется успешным, то этой зимой мы сможем остановить лавину простудных болезней и смертей от них среди детей Раскатного и Припортового районов».

Граф весьма заинтересовался этим письмом. Вызвал секретаря и приказал назначить на завтра встречу с лекарем.

— Предупредить его не забудь заранее. Сегодня же, — уже в удаляющуюся спину бросил он. — А то сорвете человека как в прошлый раз с операции. Недоумки.

Джой был не в настроении и с нетерпением ждал вечера. Ему хотелось как можно быстрее прояснить для себя ситуацию с похищениями и составить план действий. К тому же, что-то занозой сидело на грани его восприятия. Какое-то неясное воспоминание. Словно он что-то такое знал, или видел, или слышал, связанное с пропажей людей, но никак не мог вспомнить, что-где-когда. Он чувствовал, что это важно, что обязательно нужно вспомнить, но что-то не давало ему сосредоточиться. Как только он начинал целенаправленно об этом думать, по своему обыкновению ныряя в лабиринты памяти и вспоминая звуки, запахи, ощущения, то в висок словно впивалась игла и голова начинала болеть. Стоило переключить мысли на что-то другое и боль мгновенно исчезала. Поэтому какое-то время Джой просто не думал о том, что вызывает боль. Инстинктивно пропускал связанное с этими воспоминаниями мимо своего внимания. Но сейчас понял, что вспомнить необходимо и, лучше бы, под присмотром мага. Граф Сарагосса дураком не был, а был умным и разносторонне образованным человеком, поэтому догадаться о магическом следе на своей памяти мог. Сейчас он займется делами, а вечером намекнет магу. Если он хорош, то поймет и посмотрит. И поможет…

Рийна

Я была в ярости. Мало того, что эти двое выложили все Лудиму, так еще и устроили показательные выступления по обороту. Мужик хоть и крепкий, но не юный уже. Я четко видела как зашлось у него сердце, еще бы чуть-чуть и точно был бы разрыв сердечной мышцы. Хорошо, что Табола сообразил сразу меня крикнуть. Пришлось влить в капитана зелье физической силы, сваренное еще в лесу. Сдуру или с перепуга я влила в него все, что у меня было. Сердце стражника успокоилось и начало биться ровнее, кровь побежала по жилам не торопясь порвать их. Очнулся он сразу же как только я облила его водой. И тотчас начал задавать вопросы. Первым из них ожидаемо был: «А я так смогу?!» Вот же ж! Уверила, что сможет, вон огонек пляшет.

Я гаркнула на Тларга и Таболу и отправилась заниматься Домом. Сами наболтали, пусть сами на вопросы и отвечают. Не избежать нам еще одной поездки в лес. Хорошо, что только через лунный цикл, а то можно и не выезжать из избушки. Сидеть там как классическая ведьма из страшилок и принимать оборотней по расписанию: не более одной штуки в полнолуние.

Внизу разгорался какой-то конфликт. Настая уговаривала молодого человека в добротной темной одежде подождать буквально пару склянок, пока к нему не выйдет кто-то из хозяев и не разберется с проблемой, мол, такого количества свободных комнат сейчас в «Снежных волках» просто нет. Тот настаивал, что для его господина мы просто обязаны освободить комнаты.

— Ничего с вашими торгашами не случиться, переедут куда-нибудь, — настаивал тот.

«Ничего себе заявочки, — подумала я. — Это что ж там за господин такой?»

— Приветствую вас в «Снежных волках», господин. Меня зовут Рина и я вправе распоряжаться здесь приемом гостей, — спокойно и приветливо произнесла я. Тларг все равно сейчас не сможет общаться. Пусть с Лудимом разберется. Это первоочередное. А уж как выставить наглых гостей, я и сама придумаю. Вся ситуация не понравилась мне с самого начала и я собиралась отказать в приеме.

— Мне нужен хозяин этого клоповника! — оценив меня от носков поношенных домашних туфелек до кончика косы, процедил парень сморщив тонкий кривоватый нос так, будто я подсунула ему под него глечик с уксусом. Мне сразу же захотелось его этим уксусом напоить.

— Хозяин к вам не выйдет. Говорите со мной. И представьтесь, будьте добры, — я усилием воли сохранила на лице доброжелательную улыбку.

— Трен Ромински, личный доверенный помощник его светлости маркиза Вышевского, — произнес тот и многозначительно замолчал. Я продолжила на него смотреть неотразимым взглядом. — Вы что? Не знаете кто это? Это сам младший брат герцога Вышевского.

— Знаю. Дальше что? Вы хотите снять комнаты? Сейчас у нас свободны только две, да и то до завтра. Завтра сюда заезжают наши постоянные гости, которые планируют поездки заранее и заранее бронируют у нас жилье и стол. Берете до завтра? Сколько вас? Свита у маркиза большая?

— Нам нужен весь ваш постоялый двор! — едва не брызгая слюной, перешел на крик господин Ромински.

— К сожалению, в данный момент это не представляется возможным, — спокойно произнесла я и открыла книгу регистрации, достав ее из-под стойки. — Смотрите, все занято до следующей седмицы. Советую вам остановиться на постоялом дворе для высоких родов «Золотой парусник». Она совсем рядом.

— Вы об этом еще пожалеете! — укоризненно наставил на меня палец молодой человек, развернулся и побежал к выходу.

В этот момент сверху спустился озадаченный чем-то Табола и не замечая ничего вокруг устремился на выход. В дверях он закономерно столкнулся с господином Ромински и тот, упав и отказавшись от протянутой руки и извинений графа дель Наварра, еще громче заорал, что все мы, сиволапые, поплатимся и пожалеем.

«А вот это было обидно», — подумалось мне.

Когда они исчезли в дверях, ко мне повернулась Настая:

— И что это было?

— Явление слуги высокого господина, подхалима обыкновенного. Такие думают, что они выше всех остальных, потому что им посчастливилось служить «такому!» господину. Мы тут в пыль все попадать должны были от осознания того, кто решил почтить нас своим присутствием. Узнаю, кто нас насоветовал, лично устрою ему пару дней поноса!

— А проблем у нас не будет? Все-таки маркиз, может стоило…

— Что стоило, Настая? Выгнать всех гостей? Запомни, мы несем обязательства перед людьми, которые поселились под нашим кровом. Они платят нам деньги за свое спокойствие, удобство и безопасность! В том числе и за изоляцию от таких вот личностей.

— Изо… что?

— Изоляция, то есть уединение.

— Аааа, ты столько слов знаешь интересных. Хорошо тебе, ты грамотная. А мне бы хоть читать-писать научиться, — вздохнула девушка.

А я подумала, что вот он минус Империи, где образование можно получить только за определенные средства. Бесплатных народных школ в городах нет. Их упразднили, когда пресекли мой род, на средства которого они и содержались. Сейчас учителя достаточно дороги. Даже не все купцы могут позволить себе иметь наставника для детей. Многие учат азам письма и счета сами. Большинство простого люда в Герцогствах абсолютно безграмотны. Если считать на пальцах научатся да свое имя писать вместо крестика — уже достижение.

— Я тебя научу. Это не так сложно, как ты думаешь. Вот прямо сегодня вечером и начнем, — вдруг выдала я. Как-будто мне и без того забот было мало.

— Правда? — просияла девушка. Увидев такое воодушевление, я махнула на свое ворчание рукой. Пусть я научу одну Настаю, а она потом сможет научить своих детей, а они еще кого-то. Пусть так, но на несколько человек умеющих читать и писать в мире станет больше. Главное, чтобы ее воодушевления хватило. Ведь работа у нее выматывающая, дети требующие внимания опять же. Хорошо, что сейчас у нее с деньгами проблем нет. Тларг ей хорошо платит, а Мих помогает и присматривает за малыми.

— Правда-правда! Только одно условие.

— Какое? Я на все согласнутая.

— Я учу тебя, а ты учишь своих ребятишек, как подрастут. Чтобы знания не пропали. Договорились?

— Конечно! — девушка засияла еще ярче, хотя казалось бы, куда уже. — Рина, ты просто не понимаешь, что это такое. За учение большие деньги берут… Умея читать и писать мой Алатай не станет рыбаком или батраком в порту, не пойдет в матросы, он сможет рассчитывать на что-то большее в этой жизни.

— Я думала, что он у тебя кухарем стать хочет. Как Мих.

— А разве кухарю не нужна грамотность? Вон ты сколько рецептов и приспособлений для кухни вычитала! Да и записывать, а потом подсматривать, лучше, чем хранить все в голове. Вдруг что забудешь?

— Конечно, ты права. Я рада буду помочь, — я порывисто обняла подругу. Вот так вот, благодаря ей, у меня разом ушла куда-то вся злость, а вместо нее пришло вдохновение. Я любила учиться и учить. А Настая несмотря на свое самое что ни на есть простецкое происхождение и трудную, я бы сказала, беспросветную жизнь была умной и серьезной девушкой. Ей бы родиться в семье хотя бы купца или барона, была бы идеальной хозяйкой, которую любят и уважают.

— Сегодня у нас все уже приехали, ужин у Миха под контролем, комнаты на завтра тоже готовы, — перейдя на деловой тон сообщила девушка. — Какие у нас еще планы?

— Я хотела сходить в лечебницу, отнести господину Нолу часть заготовленного мха и поблагодарить за травки, что мы брали в дорогу. Потом нужно успеть на рынок. У меня есть идея для Миха. Надо бы с ним помозговать вечером и проработать пару рецептов.

— Оооо, это он всегда за! Пойду его обрадую! А Марк с кем же? — вдруг остановилась Настая.

— Я его с собой возьму, — мне хотелось побыть с сыном побольше. Сходить с ним в храм к Забытому, просто проветриться и прогуляться по городу. Мне было о чем поразмыслить.

В своей комнатушке я переоделась в походное. Штаны, рубаха, жилет, куртка, сапожки. Собрала сына, привычно накинув через плечо холст ткани, в котором удобно его устроила, взяла торбу со мхом и одолженными весами. В таком виде я вышла через заднюю дверь трактира и направилась для начала в храм.

На площади по обыкновению царил гомон маленького рыночка. Я купила несколько простых свечей по количеству богов и зашла внутрь. В этот раз здесь было людно. У статуи Зоряны жрец проводил обряд единения. Молодая пара в сопровождении родителей приносила клятвы любви и верности. У подножия алтаря Йера стояли рыбачки с подношениями. Начинался сезон дождей и гроз. Они просили бога позаботиться об их мужьях. Свива, как обычно, атаковали мужчины самого что ни на есть воинского вида.

Забытый взирал на это все из-под своего капюшона в одиночестве.

— Здравствуй, отец, — поздоровалась я. — Как ты? Мы вот пришли к тебе с благодарностью. Возьми огонь, что горит в наших сердцах.

Я поставила в чашу все свечи, что купила и зажгла их. Пару склянок мы с сыном завороженно смотрели на язычки пламени. Мне стоило труда оторваться от созерцания огня и уйти. Что-то беспокойное чудилось мне в игре пламенеющих лепестков. Что-то надвигается. Что-то сложное, страшное и неправильное. Чувство беспокойства не оставляло меня до самой лекарни.

Здесь было весело. У дверей приемника ругались возницы и лекари двух пролеток, что привезли больных. Ругались на тему, кому первому идти. Тем временем, полная женщина в темном рыбацком как у меня плаще выбралась из одной из пролеток, вытащила оттуда на руках щуплого мужичка и сама понесла его внутрь.

— Помохииитеееее! — заголосила она, едва войдя в дверь.

К ней тут же подскочил лекарь и служительница. Они переложили мужичка на каталку и только после этого последовал вопрос:

— Что с ним?

— Та не знаю! Грохнулся как стоял и не откликается! Я ж ёво и по щеках отходила и водой отливала!

— Пил? — спросила служительница.

— Нет! С работы пришов и тока взвару выпив. Похарчеваться не успев!

Я, проскользнувшая в дверь вслед за женщиной, присмотрелась к мужчине.

«Йошкины коты! Да на нем же порча! Классическая ведьмачья порча!» — я отметила это про себя и принялась быстро действовать.

— Ты, — ткнула пальцем я в лекаря, — Зови Гейба Нола! Быстро, иначе не успеем!

Тот застыл на месте.

— Быстро! — прорезался командный голос герцогов Наварра. Мужчина сорвался с места и унесся куда-то в коридоры. — Вы, возьмите у меня ребенка.

Я передала молчащего Марка служительнице. Она подхватила малыша без вопросов, а я склонилась над мужичком. Его пышнотелая спасительница, на свое счастье притащившая несчастного именно сюда и именно в тот момент, когда я оказалась рядом, стояла застыв столбом. Она словно поняла, что происходит что-то важное. В другое время тетка бы наверняка спорила, требовала лекаря, требовала бы убрать отсюда «непонятную девку». Сейчас она молчала.

Я склонилась над мужчиной, подняла веко и увидела характерное вертикальное сужение зрачка. Словно у кота. Это происходит только в первые несколько наров с того момента как наведена порча. Человек сначала впадает в беспамятство, у него как раз становятся такими вот зрачки. Потом приходит в себя и живет как всегда. Через пару дней он умирает. Кончает с собой по доброй воле. Вычислить этот вид порчи можно только в тот момент, когда человек в беспамятстве. Потом следов не остается. Обряд сложный и многоступенчатый. Требует колоссального количества сил у ведьмака. Если хватает своих, что редкость, то своих, но, чаще всего, заемных. Жертв, зелий и так далее. К несчастью, порчу можно сделать впрок. То есть провести обряд и прикрепить ее к какому либо предмету. Хоть к соломинке. Тот, кто ее сломает — получит прямой путь за Грань к Наве. Сам захочет уйти. Сам выберет путь и сам с радостью уйдет.

Порча, нужно сказать, практически безотказная и не дающая сбоев. Кроме вот такой вот случайности. Если рядом окажется достаточно опытный ведьмак. Или, в этом случае, ведьма. Причем именно в первые нары. К счастью, в этот момент снять ее легче легкого. Это единственный ее уязвимый момент.

— Везем его в свободную комнату! — скомандовал появившийся Гейб. Он одним взглядом оценил обстановку. Решил не разбираться на людях. — Рина, за мной! Поможешь! Кто с ним?

— Я, — тихо ответила пышнотелая.

— Как давно сознание потерял?

— Дак с полнара…

— Хорошо. Ждите здесь. Жамия, — это он к служительнице, — малыша зовут Марк. Отнеси его к вам в комнату и глаз с него не спускай. Пусть тебя подменят пока мы на операции.

Та кивнула и умчалась. Я, впрочем, не волновалась за сына. Он уже трепал Жамию за нос, а, значит, она ему понравилась. К некоторым на руки маленький ведьмак не шел ни в коем случае, устраивая вселенский рев и отчаянно кусаясь. Была у него своя импатия, которой он безошибочно распознавал хороших и плохих для него людей.

Пока мы мчались в свободную комнату, кажется, это была операционная, я успела шепнуть Гейбу с чем мы имеем дело. Если он и удивился, то не показал этого.

— Ты все-таки маг, — прошептал он.

— Ведьма, — поправила я. — Маг у нас ты.

В операционной Гейб сразу же запер дверь и наглухо задернул занавеси на окне.

— Что-то тебе потребуется?

— Не успеем до трактира и обратно. Снимать нужно сейчас, пока он не очнулся, иначе будет поздно. Я попробую на чистой силе.

Как я уже говорила, снималась порча достаточно легко. Был бы у меня можжевельник, я бы просто подожгла скрутку и прочитала заговор над дымом. Вдохнув его, порченый приходил в себя скидывая тенета, окутавшие разум. Сейчас вместо дыма я использовала свою силу, формируя ее в видимость дымка и направляя к мужчине. Речетативом шептала одну лишь фразу: «Паучья луна, вырви из сна». Можно было, конечно, целый спектакль устроить, но сейчас важна была лишь моя сила и речевая привязка. Я могла хоть детский глупый стишок рассказывать, типа: Если взять рога лосенка и приделать их лисице, то рогатый рыжий монстр будет по тайге носиться. Главное тут было сосредоточение и четкое представление с чем ты борешься и какого результата желаешь.

Через пару склянок мужчина застонал и открыл глаза.

— Ууууу, я вроде не напивавси! Башка тещить. Я хде? Я чехо?

Он протянул руку к огромной шишке на голове, которую получил, скорее всего, когда потерял сознание и упал.

— Вы в лечебнице, — ответил Гейб. — Меня зовут господин Нол. Я лекарь. Вы перетрудились и упали без сознания. Вас привезла сюда жена. Очень за вас испугалась. У вас большая гематома на голове. Все будет в порядке. Вам нужно несколько дней отдыха и усиленного питания. Понятно?

— Ахась. А хде она?

— Ждет в приемнике. Сейчас я ее позову и попрошу отправить вас домой. Пока поговорите с моей помощницей и расскажите ей все, что она спросит.

— Аха, — опять кивнул мужичок.

Я была благодарна Гейбу за сообразительность. Просто так такие вещи как порча ниоткуда не берутся. Чем-то был примечателен этот человек, что с ним решили так расправиться. Сам он, скорее всего, ничего не натворил. Подозреваю, что стал свидетелем чего-то, что не стоило видеть. Даже, наверное, сам не понял чего. Не связано ли это с делом Таболы? Там тоже отчетливый след ведьмачества…

— Как вас зовут? — я достала из своей торбы, которую так и не скинула, когда спешила в операционную, скрепленные листы с карандашиком, и принялась делать записи. — Отвечайте, пожалуйста четко на все вопросы. Это важно, чтобы впредь с вами такого не случалось. Падучая может быть опасна.

Я назвала сказочную болезнь, которой в народе обзывали все, что угодно, если человек падал в обморок.

— Мол Молем, госпожа, — ответил тот хриплым голосом. Похоже, что слово «падучая» напугало его больше, чем сам обморок и шишка.

— Сколько лет?

— Да ись, точно не знав. Родивси сразу опосля Большой Воды. Вот как сошла, так мамка меня, значить, и того.

Ага, это у них в Каралате тридцать лет назад наводнение большое по весне было. Половину Раскатов смыло. Я так и отметила: 30 лет, весна после Большой Воды. Решила, что с датами потом разберусь.

— Кем и где работаете?

— Дык, помощник я на сухогрузе. Баржи гоняем отседова да до моря. По седмице туды-сюды ходим.

— Вам в этот рейс давали какую-то вещь в подарок или угощали чем-то? Может купили какой-то подарок детям или жене?

На еду тоже можно было привязать, но долго она не держалась. Грубо говоря, испортился хлеб и все. Порча тоже испортится и не сработает.

— Ой, та неее…. Хотя малышке вот пассажир наш куколку смастерил. Глиняную с соломенными волоссями и платицем. Та я, дурень, возьми да разбей. Да неловко как. Оступился на ровном, значить, месте, да и грохнул ея. А уж почти до дому дошов.

— Какой пассажир?

— Обычный. Мы взяли ниже по течению до Каралату. Парень как парень. На пристани попросивси за денежку малую. Я и возьми. А чохо? Вреда оттого нету. Я его и спрятав от команды за мешками, значить. Он тихо в хороде и сошов на берех.

— Как выглядел?

— Ну, обычно. Патлатый, ухи торчат, сумка как у лекаря.

— Что ж. Спасибо. Скажите мне, где живете и ждите лекаря. Он вам лекарство даст и домой отпустит.

Я записала адрес, который звучал примерно так: Раскаты, Стрелка, первая линия Гивры, красный дом, в палисаде сети. Похоже, появился наш лжелекарь, увезший Элену из дома на пролетке.

Так, планы меняются, и мне срочно нужно увидеть Таби. Насколько я знаю, у него были планы на вечер, а, значит, ужинать дома он не будет. Где его сейчас искать? Скорее всего в Сыске. Прежде чем я забрала Марка и ушла, меня успел перехватить и допросить Гейб. Я заодно вручила ему собранный для лечебницы мох. Надо же, совсем про него забыла!

— Рина, пойдем ко мне в кабинет, — безапелляционно заявил он, поймав меня в коридоре, когда я шла за довольным затисканным сыном к служительницам.

Усевшись на неудобный стул в кабинете лекаря и отхлебнув из чашки горячий малиновый взвар, я начала рассказывать про порчу и про ведьмачий след в деле похищений.

— Понимаешь теперь, почему мне нужно срочно увидеть Таболу?

— Да, я пойду с тобой. Что-то у меня предчувствие нехорошее. Не хочется отпускать вас одних.

— Я не против.

— Подождешь пару склянок? Я оставлю распоряжения и вызову еще одного лекаря.

— Хорошо. Мы как раз взвар допьем, да Марковка?

— Дя! — радостно воскликнул сын, схватив со стола те самые медные весы, что я принесла Гейбу.

Лекарь вернулся достаточно быстро. Открыв шкаф, он достал из него и накинул теплый плащ, потом подал мне руку, чтобы помочь подняться и спросил:

— Может, отдашь мне Марка. Он тяжелый, я понесу.

— Держи, — я спокойно передала сына. Тот устроился у Гейба на руках под плащом и почти мгновенно задремал. — Умутузили его твои служительницы.

— Эти могут, — тепло откликнулся Габриэль.

Осень в Каралате была ясной и солнечной. Город радовал яркими днями и свежестью ночей. Идти по нему и улыбаться пронзительно голубому небу было удовольствием. Я, наверное, даже продлила бы прогулку, если бы не непонятное чувство беспокойства. Мне хотелось не идти, а бежать, словно я не успевала куда-то. Но, как я побегу, если рядом Гейб с моим сыном на руках. Надо сдержать себя.

Не надо! Вопило предчувствие. Поддавшись инстинкту, я сорвалась в бег. Гейб с Марком достаточно быстро отстали, а я неслась по городу в сторону здания Сыска, как сумасшедшая. Мне почему-то было очень важно застать Таболу там. Иначе, «все пропало». Об этом говорило чутье. Нужно было успеть ему рассказать пока он не ушел туда, куда собирался идти вечером.

Тревога билась в груди птицей в силках. Я прибавила скорости и порадовалась, что зачем-то облачилась сегодня в штаны и удобные сапожки. По дороге отстегнула и скинула мешающий движениям тяжелый плащ. Я успела. Успела в последнюю скляночку. Табола уже уходил в даль по улице, направляясь в сторону Высокого квартала от здания Сыска.

— Таби! — закричала я и задохнулась. Остановилась на склянку, чтобы перевести дух и опять заорала, что есть мочи, — Таабиииии!!!!

Он услышал. Остановился и обернулся. Увидел, что я бегу к нему и кинулся навстречу. Я буквально упала в его объятия. И некоторое время просто стояла крепко обнимая его и чувствуя как бьется его сердце.

— Таби, я успела…

— Тихо-тихо, — прошептал он мне в макушку. — Что случилось?

— Уже не случилось! Я успела.

— Что? Рина, давай вернемся в Сыск и ты мне все расскажешь.

— Да, конечно. Сейчас туда Гейб с Марком придет. Пожалуйста, это важно. Я не знаю почему, но я должна была тебя здесь остановить. Куда бы ты ни собирался, как бы это не было важно, ты сначала должен послушать, что я сегодня узнала.

— Хорошо-хорошо. Ты только не волнуйся так. Вот он я. Все со мной хорошо. Я не чувствую опасности. Просто выдохни и пойдем.

Табола крепко обнял меня за талию и повел в Сыск. Мы прошли в его кабинет. Его? Видимо, начальника Сыска. Я отметила накинутый на картину плащ, обилие позолоты на мебели и вскрытый сейф. О, так вот откуда Табола достал ту кипу бумаг, над которой матерился в лесу. Маг усадил меня в кресло и приказал принести нам горячий взвар и табак. И ему все равно, где они его достанут.

— Трубочка же у тебя с собой?

— Конечно, — весь мой табак мы выкурили еще на обратной дороге в Каралат, а на рынок за новыми запасами я попасть еще не успела.

Через несколько склянок нас одарили и тем, и другим. В кабинет все это занес молодой лопоушистый парень, чем-то напоминающий личину Таба Равна.

— Рина, познакомься, это Бенни. Подающий надежды молодой сыскарь, — я поздоровалась.

— Бенни. Это Рина, моя помощница по магическим, лекарским и знахарским консультациям. Советую дружить и дарить ей хороший табак, — парнишка густо покраснев пробормотал что-то на тему, что ему очень приятно, и испарился.

— Мда, и этот умеет… — непонятно к чему пробормотал Таби, а я пока набивала свою трубочку. Раскурив ее и сделав несколько вдохов ароматного дыма, кстати, табак внезапно оказался хороший, я поведала магу случай в лечебнице.

— Что ж. Все гораздо хуже, чем я думал, задумчиво произнес он, облокачиваясь на стол. — Рина, я собирался на ужин к градоначальнику графу Джойзафу Сарагосса.

— Тогда я иду с тобой, — я была уверена, что мне вот просто обязательно нужно там быть. — Таби, это не обсуждается!