Болотная ведьма. Тайны портового города

Глава 8

Карн Д’Эмьен

Глава спецотряда по поиску «черного волшебника», он же один из лучших руководителей магических разведгрупп, проснулся среди ночи в своем доме в столице Империи Нисмане. Разбудил его крайне настойчивый магический вестник, который каким-то образом обошел охранку дома, призванную пускать таких исключительно в кабинет. Ну не любил Карн, когда прерывали его заслуженный отдых и редкие часы сна.

Земляному магу-стихийнику пришлось таки схватить противно верещащий комок тьмы и прослушать сообщение. После этого про сон и раздражение было забыто. В одном исподнем он кинулся к себе в кабинет, по дороге разбудив помощника. Здесь он быстро составил докладную и отправил парня в Ведомство с указанием собирать спецотряд. Достать всех даже из увольнительной любыми способами. Сам же пошел одеваться и будить Главу Императорского Сыска.

Спустя полтора нара в кабинете Рикарда Модро, он же Ричард Нидаль, состоялся следующий разговор:

— Такое впечатление, что Табола там занимается всем подряд, кроме розыска Печати, — проворчал начальник Карна. — Только-только получил от него отчет о состоянии дел Каралатского Сыска и отправил ему в помощь несколько человек во главе с Розмаром Эрго. Теперь вот он «черного волшебника» нашел.

— Нам бы ведьмака в помощь, — прогудел Карн. — Нареша что-то давно не видно. Если дель Наварра прав, а он скорее всего прав, то там необходим специалист.

— Нареш давно не показывался, — ответил Рикард. — Я с вами Тобинга отправляю. Он скоро должен подойти. Знаю, что опыта у него пока не хватает, но надо же его где-то набираться. К тому же сам Табола неплохо разбирается. Не зря столько времени с Нарешем проводил. Уж справитесь как-нибудь. Я отправил ему указания никуда не лезть, продолжать собирать информацию и ждать вас.

— Как добираемся?

— Возьмете легкую галеру, я отправил распоряжение в Порт-За-Стеной. Спуститесь по Вильте. Иначе, пока доберетесь, там уже воронка от города останется.

— Или от «черного волшебника». Зная Наварру, я бы на этого барона-ведьмака не ставил, — пробормотал стихийник.

— Пока твои собираются и готовятся, как раз придут сведения из городского дома и лавки барона. Надо же! Прямо у нас под носом?! И как так он смог все скрыть… — Рикарда снедала досада. Ведьмаки предпочитали скрываться от официальной власти. Разве что в герцогстве Чангар чувствовали себя вольготно. Поэтому те, что вставали на учет Ковена, чаще всего не вызывали никаких подозрений. И зря! Теперь он даст команду проверить и пропесочить каждого.

— Просто никто не искал. Поэтому и скрывать было несложно, — отозвался Карн.

— Заодно узнай там у Таболы, какие зацепки есть по Печати. Если ниточек нет, то пусть возвращается. Нечего там ведомственные проверки проводить и заговоры раскрывать, здесь его таланту есть лучшее применение.

— Слушаюсь, — кивнул Карн. — Пойду в переговорную, мои там собираться начали.

— Удачи! Постарайтесь взять этого ренегата и его сообщников живыми. Пусть расскажет о своих разработках. Иеех, такой ум бы да в мирных целях… — посетовал начальник имперского сыска.

— Спасибо, будет сделано, — отсалютовал Карн и покинул кабинет.

Рикард же опустился в свое кресло и глубоко задумался. Нареша ему не хватало, но даже он не мог спорить с Ковеном, если эта шобла магов-законников выходила на тропу войны. Оставалось аккуратно работать с братом и искать компромат. Табола был необходим ему здесь. Не его решением было направить свою лучшую гончую к ягхрам на задворки. Плевать десять раз на эту Печать, найдется рано или поздно. Герцог прогадил, герцог пусть и ищет варианты держать города в порядке. Сейчас, когда «черный волшебник» оказался ведьмаком, Ковен будет выть от радости и начнутся репрессии в отношении всего ведовского рода. Этого нужно не допустить. Маг надиктовал, так же поднятому среди ночи секретарю, прошение императору об ургентном утреннем официальном приеме. Можно было попасть к брату и неформально, но это потом. Он обязан по всей форме в присутствии членов правительственного кабинета и мага Ковена доложить о «черном волшебнике». Император и министры должны узнать это от него, иначе к вечеру магистры повернут ситуацию себе на пользу. Ему в государстве не нужна война между магами и ведьмаками. Ни явная, ни скрытая.

Тем временем в переговорной Карн общался с Тобингом — молодым ведьмаком, который лишь недавно начал служить при Имперском Сыске. Несмотря на прозвание «молодой», Тобингу было уже за пятьдесят, пусть и выглядел он как мальчишка. Дар в нем начал развиваться достаточно поздно и из ученичества ведьмак вышел лишь в свои сорок. Несомненными его плюсами были достаточно флегматичный характер и основательная неторопливость. Проще говоря, Тобинг был перестраховщиком. Его любимая присказка — «семь раз пересчитай, один — начерти», разошлась по сыскным и стала крылатым выражением в отношении всех неторопливых сотрудников.

— Судя по данным Таболы, этот ведьмак каким-то образом преобразовал обряд «разделения жизни», — рассказывал разведчик.

— Это совершенно невозможно, — всплеснул руками ведьмак, — он может проводиться только при полном добровольном согласии.

— А его так сложно получить? Кого купить, кого запугать. Вы не хуже меня знаете, что почти любое условие обряда можно обойти.

— Основа этого обряда — искренняя любовь! Как заставить кого-то любить?

— Приворот?

— Они же запрещены! — возмутился Тобинг.

— А у нас ренегат, который плевать хотел на то, что там кем-то запрещено, — парировал Карн.

— Мало сведений. Откуда вообще этот ваш дель Наварра знает об этом ритуале? Он же не ведьмак.

— Он учился у Нареша, мог и знать. В любом случае, разбираться со всем этим вам. Думаю, что Табола подробно расскажет обо всем, что удалось узнать. Планирование захвата и нейтрализация ведьмака в любом случае будет за вами. Отмечу, что Модро приказал по-возможность брать ведьмака и его… гхм… результаты опытов живыми.

— Как получится, — ответил перестраховщик.

Спустя нар в переговорной собрались все, кто участвовал в расследовании, за исключением откомандированных в города, где «черный» отметился. Им уже отправили вестников и заберут их в портах Вильты по дороге. Добираться предстояло около пяти дней. По суше или на любом другом корабле на это ушло бы не менее, а то и более, двух седмиц. Карн ввел своих ребят в курс дела и они немедленно выдвинулись к Порту-За-Стеной. Необходимые вещи и снаряжение, если кто недоэкипировался, что начальником не приветствовалось, можно докупить и на месте. Сейчас время важнее.

Герцогство Нидаль, главное в Империи со столицей в Нисмане, располагается в центре страны. Его ландшафт состоит из небольших перелесков, полей и заливных лугов, которые образуются от множества рек, текущих через герцогство Роверна с отрогов Северных гор. Здесь они впадают друг в друга, разливаются по весне и держат путь к морю через Асом. Нисмана обнесена огромной стеной, в которой есть несколько ворот и одни из них речные, расположенные на Вильте. Сам порт устроили за городской стеной, внутрь путешественники и товары попадали уже на шлюпах по реке или подводах через сухопутные ворота. Поэтому порт и получил такое название Порт-За-Стеной. Ни одно другое не прижилось.

Рикард Модро лично проводил отряд до порта, тайно передал Карну кое-какие амулеты, числившиеся новыми разработками, и отправился на высочайший прием.

Табола дель Наварра

Утро встретило Таболу верещанием вестника. «Карн с отрядом в пути, жди через пять-шесть дней. На место начальника Сыска едет Розмар. Сам никуда не лезь» — гласило сообщение наставника. Выслушав вестника с закрытыми глазами маг сладко потянулся в кровати. Он почувствовал как Рийна ночью выскользнула из постели и растворилась в темноте Дома. Как ни хотелось бы ему удержать ведьму, но к этому моменту его покинули заемные у зелья физические силы и Таби неотвратимо провалился в сон.

Он улыбнулся, вспоминая ночь, и попробовал подняться. Как ни странно, чувствовал он себя бодрым, а дар внутри горел ровно и ярко, как-будто он восстанавливал его не несколько наров, а несколько дней. Зелье? Или сила ведьмы? Все равно. Настроение было настолько солнечным, словно им предстояло не противостоять сильному и хитрому ведьмаку, а прогуляться на лодочке в погожий день.

Он быстро собрался, ополоснулся в умывальнике, стоящем в комнате и спустился вниз. Первым делом Табола наткнулся на суровый взгляд Тларга. Тот хмуро показал ему наверх, видимо, имея в виду свою комнату. Маг без споров прошел туда.

— Ри, конечно, девочка взрослая и сама за себя и ответит, и постоит, но… — начал оборотень. — Зачем тебе это нужно, маг?

— Подслушивать нехорошо, — улыбнулся Табола.

— Я и не подслушивал. Вы не сильно-то и скрывались.

— Увлеклись.

— То есть поувлекались и забыли? — продолжал настаивать на ответе Тларг.

— Это зависит от Рины. Я ни к чему ее принуждать не собираюсь. Если она даст согласие, я хоть завтра женюсь.

— Даже так? — удивился перевертыш, — Ты ей не пара. Кроме того, с тобой ей опасно. Помоги узнать, что с ее отцом и оставь девочку в покое.

— Тларг, тебе не кажется, что ты лезешь в то, чего не знаешь?

— И чего я не знаю? Она ведьма, ты — маг. Ничего у вас больше того, что уже произошло, быть не может. Ваш же Ковен постарается. Она безродная болотница, а ты граф.

— Ты ошибаешься. Если надеешься, что она обратит внимание на тебя, то оставь эти мысли. Это ты ей не ровня!

Мужчины какое-то время посверлили друг друга взглядами и молча покинули комнату, так ни о чем и не договорившись.

«Как же не вовремя эта его ревность,» — ругался про себя Таби. — «Нам сейчас как никогда нужно быть заодно и держаться вместе… Ревнивец хвостатый!»

Рину он нашел на кухне. Здесь же в небольшом загончике сидел Марк и складывал башенки из деревянных отшлифованных чурочек. Чурочки иногда сами собой поднимались в воздух, но этого никто, казалось, не замечал.

— Привет, — поздоровался он с девушкой, подошел и легко поцеловал в губы. Очень удивился, когда она не стала отстраняться, чего он боялся, а ответила на поцелуй. Просто, даже немного обыденно, словно они так целовались каждый день на протяжении десятилетий.

— Утро, — произнесла она. — Как себя чувствуешь? Как искра?

— Как ни странно, но практически восстановилась. Я думал, что несколько дней не смогу ее призвать.

— Садись, сейчас буду тебя кормить, и зелье еще выпьешь. Я тут подумала, что нужно наварить зелья восстановления магических сил. Но оно капризное, здесь на кухне мне сосредоточиться не дадут.

— Корми меня поскорее, — улыбнулся ей Таби и предложил, — Может я сниму небольшой дом, где ты сможешь сосредоточиться на зельях? Они нам пригодятся. Я получил вестника от начальства. Через пять-шесть дней здесь будет спецотряд по захвату и с ними, скорее всего, ведьмак. Правда, не знаю кто. В любом случае, дело непростое.

— Хорошая идея. Надо только узнать, что Тларг скажет. Я итак в последнее время увиливаю от работы, а тут нам с Марком придется пропасть на несколько дней. Я его тут одного не оставлю.

— Давай спросим.

Тларг, словно слышал, зашел на кухню.

— Я слышал, — подтвердил он подозрения мага в подслушивании. — Идея мне не нравится, ты там будешь одна с ребенком, причем использовать свое ведовство. Тебя легко будет найти и похитить.

— Они там будут со мной и «звездой» стражи, — проговорил Табола, принимаясь за оладьи, поставленные перед ним Рийной. — Да и ты можешь захаживать. Может, кстати, посоветуешь дом?

— Поспрашиваю. Сам не знаю, что сейчас в городе твориться. Весь в заботах… — усмехнулся перевертыш.

— Одно условие — дом должен быть недалеко отсюда. Из Раскатного квартала люди пачками пропадали и никто не замечал. Ремесленный — самое дальнее.

— Как будет угодно его сиятельству, — отвесил поклон Тларг.

— Не паясничай, оборотень, — тихо сказал маг.

— Тларг, — вмешалась Ри, — на пару слов.

И вышла во двор через заднюю дверь. Перевертыш поспешил за ней. Они вернулись через несколько минут и трактирщик выглядел задумчиво. Неловко извинился перед Таболой, получив недоуменный взгляд, мол, ты о чем, не стоит, и ушел в зал.

— Что ты ему сказала?

— Правду.

Маг поперхнулся.

— Не ту! — рассмеялась Ри. — Этот диалог, чую, у нас с тобой еще ни раз повторится.

— А какую? — так как на кухне кроме них и Марковки никого не было, они говорили открыто.

— Что я с тобой, а ты со мной, и его негативный взгляд на это приведет лишь к ухудшению отношений с ним. Он не в силах ничего изменить.

— А ты со мной?

— А ты сомневаешься?

— Еще утром сомневался, сейчас нет, — Табола поймал Рийну за руку и потянул к себе. — Я не думал, что будет все так просто.

— А как ты думал? Что придется долго за мной ухаживать, дарить подарки, выводить в свет? Брось, Таби, мы оба все знаем, я не вижу смысла в этих светских ритуалах.

Она обняла его за плечи и поцеловала к уголок губ. Улыбнулась и чуть отстранилась.

— Я думал, что ты предпочтешь скрываться или еще какие-то женские сложности… Но так лучше. Люблю прямоту.

— Ну, раз мы здесь все выяснили, то расскажи какие у нас планы, кто к нам едет и как нам действовать эти дни до прибытия отряда, — Рийна устроилась по другую сторону стола и принялась раскуривать свою трубочку, — Не дам. Свою купи!

— Поганка болотная!

— Пенёк лесной!

— Ну, раз мы обменялись и утренними любезностями, и утренними поцелуями, то я могу рассказывать… Сегодня идем к градоправителю и передаем известия об отряде, лишний раз просим сидеть тише воды-ниже травы и изображать обычную свою деятельность, потом в Стражу и допрашиваем слуг. Один точно что-то знает, но на нем тоже может быть блок, поэтому без тебя не обойтись. Ищем дом. Надо, кстати, Джоя и спросить, наверняка у города есть что-то в аренду.

— Думаю, что я возьму одного из кухарят как няню. Его Марк особенно любит…

— За нос таскает?

— Именно. И перевезем его с собой. Не хочется сына оставлять здесь. Настая сейчас сильно занята. К тому же я пообещала учить ее грамоте, а сама в лучшем случае ночевать прихожу. Поэтому после стражи — без меня. Я побуду с сыном и подругой.

— Хорошо. Пойдем собираться?

— Да, дай мне несколько склянок.

Рийна убежала переодеваться, а Табола подошел к Марку. Малыш оторвался от чурочек и потянулся на ручки.

— Ээээ, нееет, друг, так ты мне нос оторвешь! Смотри сюда, — и выпустил из ладони несколько разноцветных шариков, похожих на мыльные пузырики. Марк засмеялся и попробовал поймать их, но те уворачивались в последний момент. Тогда юный ведьмак насупился, сосредоточился, требовательно вытянул ладошки и шарики сами словно прилипли к ним. Марк начал играть в ладушки. С каждым ударом лопая по шарику. Когда все закончились, он показал магу пустые ручки.

— Сё?

— Всё?

— Дать.

— Ну лови ещё, — и маг опять запустил шарики. В этот раз Марк уже не лепил их к ладошкам, а гонял кругами и строем.

— Рийна, — сказал Табола вернувшейся девушке, — у твоего сына поразительные способности в области управления энергией. Его нужно начинать учить уже сейчас. Если позволишь, как только мы разделаемся с этим «ведьмаком», я покажу тебе упражнения и сам по чуть-чуть буду с ним играть.

— Я не против. Он Наварра, думаю, ему понравиться учиться.

— Сейчас он быстро утомиться, потому что выпускает резерв полностью на игру, или когда пугается. Но со временем все нормализуется.

— Да, я помню, у меня так же было. Сейчас Настая придет и пойдем. Ты готов?

— Да.

Они сдали Марка с рук на руки подавальщице и отправились к особняку Сарагосса. Джой в отсутствии слуг открыл им сам. Вид у градоправителя был несколько помятый.

— Я отправил весточку в ратушу о том, что мне нездоровится, — пояснил он.

Чего-то подобного Наварра и ожидали, поэтому и пошли сразу к нему домой.

— Я сейчас дам вам зелье, которое избавит от похмелья. Главное, в течение ближайших суток ничего спиртного не пейте, а то вдвое усилите последствия возлияний, — сказала Ри и прошла мимо графа вглубь дома. — Идите в гостиную, я сейчас.

Табола прошел вслед за графом и начал рассказывать о сообщении из столицы. Граф Сарагосса сначала обрадовался, а потом призадумался.

— Скажите, дель Наварра, а что будет с моей женой?

— А чего бы вы хотели?

— Я бы хотел, чтобы всего этого не случалось. Не сказать, что я до сих пор ее люблю, последние несколько лет мы и не виделись толком. Она все время была либо в замке Асомских, либо в поместье, рожала детей…

— Не думайте о том, что мы не в силах изменить. Подумайте о том, как вы выпутаетесь из всего этого с минимальными потерями. У вас и так с репутацией не ахти, а после того, как ваша жена спуталась с «черным волшебником», убивала людей в запрещенных ритуалах… Место вы не сохраните, но сохраните хотя бы жизнь и детей.

Джойзаф Сарагосса было гневно вскинулся, а потом призадумался. Тут и Рийна подоспела с кружкой вроде бы ледяной и вроде бы воды.

— Пейте. Придите сначала в себя, а потом уже будете гневаться, — жестко сказала она и сунула графу в руки зелье.

Тот осторожно, чуть морщась, выпил.

— Нет, сладких не бывает, — отрезала она прежде, чем тот успел задать вопрос.

— Неужели все настолько плохо? — поднял градоправитель глаза на Таболу.

— А ты как думал? — перешел на ты маг, — Твоя жена не просто мужу изменила, она связалась с государственным преступником. За ним только доказанных заказных убийств через порчу около десятка, а уж сколько всего остального недоказанного… Здесь он, опять же, не цветочки выращивал, а искру из людей вытягивал с целью передачи другому лицу и за деньги. Кстати, ты счета проверил?

— Нет еще, не успел.

— Вот сейчас иди, приводи себя в порядок и поехали сначала в банк, а потом в Стражу. Будем твоих слуг допрашивать.

Джойзафу стало заметно лучше спустя несколько склянок после принятия зелья. Он уже мог не страдать, а мыслить.

— Джой, — окликнула его Рийна, когда уже дошел до дверей гостиной. — С женой развестись можно, с детьми нельзя. Они ни в чем не виноваты и ты им сейчас будешь нужен как никогда.

Тот кивнул и скрылся. Спустя полнара Табола отправился на конюшню самолично запрягать карету градоправителя. Обязанности конюха на него сваливались не впервые (чего только в его жизни не было), но нельзя сказать, что ему это нравилось. Выехали они только спустя нар. Лошадей требовалось для начала накормить и напоить. Похмельный граф о такой низменной части жизни и не думал, а животных было жалко. Верхами они отправляться не рискнули. Не нужно, чтобы приезжего мага и ведьму в мужских портках, а Рийна опять облачилась в уже любимый походный костюм, видели в компании градоправителя. Поэтому Таби уселся на место возницы, «нарядившись» в личину Таба Равна, а Ри сидела в карете за задернутыми шторками вместе с градоправителем.

После посещения банка, Ри и Таби терпеливо дожидались в карете, Джой вышел уже не угнетенным, а разозленным. Счет был практически пуст. Причем не только его личный, но и городской. Имоджин тащила из казны так как не всякий чиновник смог бы! Граф Сарагосса закрыл доступ к счетам всем, кроме него самого. Отчитал банковских служащих. Они что, не видели, как быстро уходят деньги и даже не поинтересовались у него лично? Обычно, в таких случаях банкиры били тревогу и обращались напрямую к хозяину счета.

После таких сведений первая же «звезда», подвернувшаяся под руку Лудиму, отправилась арестовывать главного клерка, который подозрительно часто подписывал подозрительные векселя на выдачу наличных графине Сарагосса, либо ее доверенному — барону Рималю. Вся компания уже удобно устроилась в кабинете главы Стражи.

— А мы не форсируем? — осторожно поинтересовалась Рийна. — Насколько я поняла, нам был дан совет не высовываться и дожидаться профессионалов.

— Если б мы вообще засели в глухое подполье, было бы страннее. А так… Граф поехал проверить счета, узнал, что они пусты и закономерно побежал в Стражу. Про эффективность Сыска-то он в курсе. Лудим, опять же, стражник. Он не умеет думать по определению, он умеет «хватать и допрашивать», — отозвался Табола. — Даррен Рималь уже знает, что мы копаем, ребята Щуки действовали неаккуратно, пусть думает, что пока не докопались. Сейчас они наверняка собирают манатки и готовятся исчезнуть.

— А как же дети? Они же там, с ними! — нервно забегал по комнате Джой. — Можно их как-то забрать?

— И младшую?

— Рина, она все равно моя. Плевать, кто там и что… — тихо сказал граф.

В дверь постучали и вошедший после разрешения Лудима стражник доложил, что клерк дожидается их в допросной.

— Так, пойдем я и Ри, — распорядился Лудим. Оставайтесь здесь.

— Я тоже пойду. У меня же воровали, — отозвался Джой.

— Нет. Просите, господин градоправитель, но вам не по чину по допросным ходить. Ри, ты будешь вести запись допроса, сможешь? Ага, и смотреть по-своему. Потом так же пройдемся по остальным.

Когда его ведьмочка и глава стражи покинули кабинет, Табола обратился к Джою:

— Почему ты так относишься к младшей дочери, даже узнав, что она не твоя?

— Дель Наварра, а в чем виновата девочка? В том, что ее мать поехавшая башней дура? Или лучше ее назвать расчетливой стервой?

— Лучше называть ее Имоджин. Девочка действительно не виновата, но… Что ты чувствуешь к ней, зная, что она плод измены? Что ее отцом является кто-то другой?

— Я ее отец, Табола. Я носил ее на руках, когда она родилась. Я вставал к ней ночами вместе с кормилицей первые месяцы ее жизни, я держал ее на руках, чтобы она не плакала ночами. Она — моя! И, прошу тебя, не упоминать о ее происхождении, если это не будет необходимым.

— Хорошо, я тебя здесь прикрою, если что скажешь, что не знал. Но ты должен будешь следить за ней. У нее может быть ведовская сила, хотя и вряд ли. В девочках она крайне редко просыпается.

— Я уже не хочу, чтобы в детях была искра. Меня от собственной-то воротит, хоть я ее практически и не чувствую.

— Странно, что ее пропустил ведьмак.

— Она очень маленькая, сам же видишь, у меня даже глаза человеческие.

— На таких он и охотился, думаю. А развивать не пробовал? Есть же специальные упражнения на раскачку и контроль искры.

— Я об том сейчас от тебя впервые слышу. Отец уверился, что я бездарный и меня в этом уверил. Внуков ждал, но умер раньше, чем я женился.

— Джой, а не хочешь ли ты нанять пару слуг? Конюха и кухарку? Молодая пара с малышом, — вдруг поинтересовался Табола.

— А нормально ли сейчас нанимать слуг? Хотя… вряд ли я сам справлюсь с домом, конюшней и всем остальным. А что, есть надежные люди на примете?

— Есть. Мы с Риной и нашим малышом.

— ???

— Рот закрой, муха залетит.

— Я, может быть, тебя не очень понял. Ребенка-то вы откуда возьмете?

— Он у нас есть. Марк, восемь месяцев. Кстати, ведьмачонок. Его учу силой пользоваться и тебя заодно поучу. Искра у тебя перспективная, раскачать можно. Сильным магом ты не будешь, но слабым стихийником станешь.

— Ты хочешь сказать, что вы устроитесь ко мне в дом под видом слуг? И Ри будет готовить, ты обслуживать, а заодно учить меня?

— Именно. Мы собирались искать дом в аренду, чтобы Риа могла изготовить зелья на будущее. Они требуют сосредоточения и времени. Сам понимаешь, на трактирной кухне это невозможно. Попросим у Лудима «звезду» для охраны. И надо бы заодно лекаря позвать, чтобы и ему уроки давать, и пусть со своей малой искрой под присмотром будет.

— А он тоже? Ты собираешься быть в личине?

— Да, он тоже. И само собой я в личине. Так будет уместнее и спокойнее. Буду раз в пару дней появляться в «Волках» в своем облике, чтобы соглядатаи, если они есть, ничего не заметили. Следят не за трактирной девкой, а за мной. Она в этом деле пока и не светилась. Да и есть сомнения теперь насчет Гейба, уж слишком внезапно она у него появилась вдруг. Буду присматривать. Ты уже сказался больным. Вот и вызови его.

— Я согласен. Мне и самому будет так проще… Хоть не свихнусь и не сопьюсь…

— Держись. В жизни бывает и хуже.

— Табола, главное, обещайте вытащить моих детей. Всех троих.

— Поговоришь с главой отряда. Он мужик хороший. Тоже стихийник. Карн будет отвечать за захват, он должен настроить своих. Хотя у этой группы зверств замечено не было. Все мы сначалалюди, а потом уже маги.

Рийна с Лудимом вернулись через пару наров. Клерк ожидаемо получал свой откат за «недонесение», среди слуг один был «колокольчиком» графини. От него-то и были самые интересные сведения. Оказывается, жена градоправителя держала на прикорме осведомителей в нескольких, если не всех, влиятельных домах города. Также стало известно, что несколько дочерей торговых семейств дружили с графиней и часто ездили к ней в гости.

— В замке Асомских у нее тоже есть свои люди, — сказала Рийна, — Точно знаю, потому что слышала там пару разговоров. Раньше значения не придавала, но теперь многое становится понятнее.

— Это когда…? — недоспросил Лудим.

— Да, тогда.

Джой сделал вид, что ему все понятно. Не нужны ему лишние ведьминские секреты.

— И что с этим делать? — поинтересовался градоправитель.

— Сидеть ровно и не чирикать, — грубо ответил Лудим. — Надо вам охрану отправить. Никого из ваших я пока не отпущу. Блоков там не было, графиня и ведьмак из высоких. Они слуг за людей не держат и в догадливости и умении делать выводы отказывают.

— Мы с Ри как раз сегодня устроились на новую работу, — произнес Табола и тут же ответил, поймав удивленный взгляд любимой. — Его сиятельство, после того как его слуги внезапно покинули дом, нанял семью с ребенком из слуги и кухарки, чтобы следить за домом. Сейчас граф Сарагосса составит тебе заявление о пропаже слуг и о пропаже денег со счетов. Вызовет из поместья жену с детьми. Она же придет дней через семь. Не раньше?

— Через все десять, я думаю, — отозвался Джой.

— А так как со здоровьем господина градоправителя стало плохо, после таких-то перипетий, то он вызовет домой господина лекаря Гейба Нола. Он же самый квалифицированный в городе, да и знакомы они хорошо…

— Тогда так, господа и дама, — заключил Лудим. — Вы сейчас отправляетесь, после написания всех бумаг, к графу. Я с вами отправляю «звезду». Рина, ты побудешь здесь пока. Ребята тебя до трактира проводят. Там соберешь вещи и Марка и вечером только пойдешь к градоправителю. Опять же я с тобой кого-то из ребят отправлю. А пока будешь в трактире, прощупай всех. От Тларга до подавалок и кухарят.

— Лудим, а ты не перестраховываешься?

— Да. Но лучше так, чем тебя потерять! — отрезал капитан.

Когда, спустя пару наров Джой и Табола уже были дома, вдвоем распрягли и почистили лошадей и конюшню, задали им корма и воды, и сидели на кухне за взваром и жареной курицей, которую приготовил Таби, Сарагосса осмелился спросить:

— Что связывает тебя с ведьмой?

— Договорные отношения, не больше, — Таби хотел ответить, что они — одна семья, что любит Рийну, но что-то остановило его. Не то, чтобы он не верил Сарагоссе… Но, чтоб уж совсем не замечать, что жена во что-то не то впуталась? Ему блок на один разговор поставили, а не на год жизни. Соображать же умеет, да и как градоправитель достаточно хорош, значит, либо что-то намеренно скрывал, либо отказывался замечать. Что это? Дурость или хитрость?

Лудим

— Ри, я не верю нашему градоправителю, — сказал он ведьме как только карета вышеозначенного, управляемая Таболой, скрылась в воротах Крепости Стражи.

— Меня он настораживает еще больше. Понимаешь, Лудим, воспоминание ему закрыли одно и конкретное, но неужели он год не видел, что происходит? Год не проверял счет в банке? Что-то тут не вяжется. Это каким же лопухом над быть, чтобы вот так вот жену прохлопать? Ладно уж, до этого она была осторожнее и не так разоряла счета, но йошкины коты…

— Боюсь, что не дождемся мы обещанного Наваррой отряда! — мрачно ответил Лудим.

Его посещали те же самые мысли.

— Что предлагаешь? Не просто же так ты меня здесь оставил, — сказала Рина.

— Во-первых, отправь Марка с Настаей к ней. Пусть спрячет его среди своих детей. Ее ты, конечно, подставишь, но я с Тларгом поговорю. Во-вторых, идешь вечером в этот дом. Скажешь что малыш заболел и будет пока в трактире с няней.

— Ааа…?

— Не а…! Он граф, он вообще думает, что детей няни воспитывают. Ты для него не трактирная девка, а ведьма. Он не понимает разницы между тобой и высокой бабой. Для него магические способности равны высокородности. А ты, насколько я вижу, и без того не проста.

— Хммм…

— Не хммм. Рина, Табола зовет тебя другим именем, ты обращаешься со столовыми приборами как виконтесса или баронесса, ты образована, ты умеешь разговаривать с людьми любого класса. Прости, но воспитание и образование лезет вперед тебя.

— Хорошо, я расскажу, если ты расскажешь, как оборотень — глава общины, вдруг оказался стражником!

— Я перед тобой готов открыться в любое время. Ты — мой единственный шанс обернуться. Ты думаешь, я не вижу, что для Тларга толчком стала именно ты?

— Это не совсем так, но для первого оборота я действительно тебе пригожусь.

— Я расскажу. При маге не хотел. Табола все же во многом предан своему наставнику и Империи. Это тебя он любит. Не удивляйся, мне это видно. Это не магия, а личные способности. Но я или Тларг для него — пешки на доске.

— Рассказывай, — бескомпромиссно заявила ведьма.

Лудим уже давно хотел кому-то открыться. Нет, не кому-то, а тому, кто выслушает и, может быть, поймет.

Капитан родился и вырос в герцогстве Чангар на северо-востоке Империи. Практически полностью заросшее лесами и с востока закрытое невысокими горами, герцогство исторически было колыбелью оборотнической расы. В густых лесах долгие столетия рождались и росли кланы волков, лис, медведей, рысей, барсуков и многих-многих других. Потеряв возможность к обороту в кланах Чангара произошел раскол. Часть семей отправилась на запад и юг в поисках лучшей доли. Часть осталась в лесах, постепенно все больше и больше превращаясь в угрюмых затворников. Главы оставшихся кланов тоже разделились во мнениях. Кто-то считал, что стоит отринуть мирское и молиться Праотцу, чтобы вернул силы или хотя бы назначил наказание во искупление. Исконным богом перевертышей считался не воинственный Свив и не чешуетелый Йер, а бог-скотник, как его еще называли в народе, Лосс. Могучий, с неизменным серпом в руках и накинутой на плечи шкурой неизвестного зверя, пестрой, как всё вместе взятое зверье в Великом Лесу. Считается, что именно он — демиург расы, прародитель. Первый и единственный оборотень, который мог быть любым зверем. В Лоссе жили звериная и человеческая сущности в полной гармонии. Эту способность он подарил своим детям — принимать облик человека. Лосс научил их не только охотиться в поисках пищи, но и возделывать землю, отстаивать свою территорию не в кровавых битвах, а путем переговоров, научил тому, что считал главным — созидать. Как ни странно, он при всей своей внешней грозности, был самым миролюбивым богом. Богом-миротворцем. Тогда част кланов удалилась в самые непроходимые чащи лесов, закрылась там от мира, поставила молельни и полностью ушла в воззвания к Богу. Изредка от них приходили ходоки — за тканями, солью, зерном, металлическими орудиями и оружием. Словом, за всем тем, что сложно было создать в чаще леса лишь молясь, да умерщвляя плоть. Другие главы кланов приняли потерю второй ипостаси как факт, с которым нужно смириться и жить дальше. Основали деревни и города, начали заниматься боем пушнины, заготовкой леса и добычейземных жил: от металлов до полудрагоценных камней.

Лудим был сначала сыном старосты одного из таких оборотнических городков, а потом старостой и главой клана. Никогда не мечтал он о пути наемного воина и, тем более, сыскаря или стражника. Но зрячие руки слепых линдавий — помощниц Лосса, ткущих дороги из паутины судеб, отмерили ему жизнь странствий.

— Я встретил девушку, полюбил и женился. Она не была оборотницей, приехала с отцом за товаром. Была первой помощницей ему: справлялась со счетами и строгим учетом, могла за перестрел определить лежалый товар или шкуру, отданную зверем добровольно. То есть после смерти от старости. Яркая, живая, всегда приветливая. И очень красивая. Есть женщины-веточки, как ты. Ты и в 150 лет будешь такой же худощавой и тонкокостной. А есть женщины-воительницы. Высокие, плавные, округлые и очень сильные. С прямым и открытым взглядом. Моя жена была из последних. Мне повезло, она тоже не осталась ко мне равнодушной.

— Что было дальше?

— А дальше все было плохо. Ее отец воспротивился. Ты же знаешь, в Чангаре женщина не вольна сама выбирать себе мужчину. Отец или старший мужчина в семье должен передать ее мужу. Проводится специальный обряд, после которого она как бы умирает в своем роду и рождается в новом. В роду мужа. Не то, что купец был против свадьбы своей дочери именно с перевертышем, он был бы против любого. Ведана была действительно важна для него, но как помощница. Дела бы он ей ни в жисть не передал, «баба же», а вот использовать ее ум и житейскую мудрость на благо своей мошны — это пожалуйста. Но, как я уже говорил, она была умна и прекрасно отцовские замыслы понимала. Поэтому просто сбежала со мной. Нас связал жрец в Храме Лосса в чаще. После этого дороги назад ей уже не было. Да не очень-то и хотелось. Купец побушевал, да и успокоился, как мы думали. Только в городок наш ездить перестал, предпочел вести торговые дела с другим кланом. Жили мы хорошо. Дружно и ладно. Пока Ведана не понесла. Мы ждали дочек-близняшек. Я был счастлив до слез, выстругивая им люльки, стульчики, игрушки…

Лудим вздохнул и замолчал. Взгляд его был устремлен в прошлое, а по щекам потекли слезы. Кажется, он их даже не заметил.

— Это сделал маг, нанятый ее отцом. Именно маг, потому что ни один чангарский ведьмак не согласился бы убить еще не родившуюся жизнь. Да и просто ни один не взялся бы за убийство невинных. Я знаю, вам противна даже мысль об отнятии жизни…

— Не то, чтобы противна. Скорее для нас это неестественно. Ведьмак-убийца — это извращение тех сил, которые дал нам Мир. Ему неугодно, когда обрывают жизнь, путь которой еще не подошел к своему естественному концу. Леи за это и покарать могут.

— Вот-вот. Ни один чангарский ведьмак и не стал, как ты говоришь, извращаться. Это сделал маг из Нидаля. Я даже знаю, что отец моей Веданы оценил ее жизнь и жизнь наших детей в сто золотых и сорок процентов своего дела. Он готов был сделать этого мага компаньоном. Смерть должна была выглядеть естественно. Родильная горячка и все такое… У меня нет магии, но есть другие способности. Я могу видеть, именно видеть, чувства других. Не всегда и не всегда могу понять, что вижу. Это скорее как цвет над человеком. Желтый — зависть, грязно-зеленый — злоба, багровый — желание или намерение убить. Маги оставляют эти цвета и на вещах или питье, которое заколдовали. Я не сразу понял, что это убийство, не сразу увидел и разобрался. А потом… Что мне оставалось делать?

— Найти того, кто лишил тебя семьи.

— Именно. Я отправился по следу. Смог вычислить кто, когда и как. Мог сам задавить гадин своими руками, но побоялся, что не справлюсь с магом. Поэтому и пошел к господину Модро. Наставнику Таболы, кстати. Рассказал все, привел доказательства, поведал как вычислил. Их повесили. Мага сначала лишили силы, а потом повесили. Я отомстил, но смысла в этой жизни все равно большене было. Модро, видя мое состояние, и предложил работу в Сыске. Мол, есть утебя способности, умереть всяко успеешь, поработай-ка на благо государства, раз уж оно пошла тебе навстречу. Оказалось, что действительно есть. Когда отбегал своё гончей, то устроился сюда. Думал, непыльная работенка. Пойдет на старости лет…

— Ты был и раньше знаком с Таболой?

— Ты что, девочка! Когда я в Сыске работал, твой Наварра еще пеленки пачкал! Ему ж еще и сорока нет! Но знаешь что. Он Империи предан. Да, будет крутить что-то для себя, но на первом месте у него всегда будет служба. Модро его растил под себя, как идеальную ищейку, беззаветно преданного государству пса.

Рина мягко улыбнулась и положила руку на плечо Лудиму.

— Мне очень жаль, что так случилось с твоей семьей. Прими мои соболезнования.

Оборотень накрыл ее руку своей лапищей и разрыдался. Никто и никогда еще не сочувствовал ему. Никто не разделил его боль тогда и, тем более, потом. Ведьма гладила его по волосам и говорила что-то утешающее. Было в этих ее движениях и сочувствии что-то материнское. Что-то такое домашнее и давно забытое. За одно это сопереживание он готов был помочь ей в любой ситуации. За какие-то несколько склянок они стали близкими. Словно вместе пережили что-то тяжелое.

— Лудим, когда боль утраты делишь с кем-то, она уже не так не выносима, — произнесла девушка, словно прочитав его мысли. — Спасибо, что открылся.

Некоторое время они посидели в молчании. Потом синхронно поднялись и отправились приводить план капитана в действие.