Темное божество

Глава 24 Всегда

В ЧЕТВЕРГ

Самое страшное, что правда успокаивала меня. Знание ответов, наконец, успокоили мой разгоряченный мозг, и я смогла мирно спать впервые за несколько недель. Я проснулась от шороха. Я подумала, что это ветер и перевернулась под одеялом на другую сторону кровати. Увидев открытую книгу, лежащую рядом со мной, я задумалась, почему так светло, если часы показывают только 2:00 утра. Я встала с кровати и потянула свои жалюзи. Солнце вспыхивало от дерева грецкого ореха, и я поняла, что на дворе уже день.

Что-то лежало на моем подоконнике — белая картонная коробка, как та, в которую бы Вы положили подарок. Мое имя было написано на ее крышке. Я подняла ее и была удивлена ее весом. Я отошла от окна и сняла крышку. В ней лежала записка сверху большого свертка.

Я узнала почерк из моего детства.

Грейси,

Ты права, если я люблю тебя, то должен уехать. Я уже и так причинил много боли тебе и твоей семье. Мое пребывание здесь только ставит вас всех в еще большую опасность. Я действительно люблю тебя, поэтому я ухожу.

Но я хочу, чтобы ты увидела, что я пытался исправить все. Я не просто приезжал сюда, чтобы разрушить твою жизнь.

Пожалуйста, передай это своему отцу? Если я попытаюсь отдать это ему лично, он не

возьмет. Я хотел полностью выполнить свои обязательства. Но тогда мне нужно было бы еще остаться здесь, пока у меня не было бы всего этого. Я оставил себе лишь небольшую часть на продукты. Я пришлю остальное!

Пожалуйста, скажи Джуду, что я ухожу. Скажите ему, что я никогда не вернусь.

Я всегда буду любить тебя,

Даниэль

Я бросила записку, и развернула сверток. Это была стопка денег- тысячи долларов, чтобы заменить те деньги, которые он украл у прихода. Это и было таинственным "обязательством" Даниэля.

Сколько нужно было времени, чтобы заработать столько денег?

Но что более важно, как долго это было в моей комнате? Даниэль уже ушел?

Я сбежала вниз по лестнице в кабинет папы, надеясь, что он будет знать, куда Даниэль мог бы пойти. Комната была пустой. Я вспомнила, что если даже у меня не школьные дни, то это все еще будничный день. Я зашла на кухню, где мама разбирала счета за столом.

"Где папа?" Я почти кричала. "Он в приходе?"

Мама подняла свои брови. "Он и Дон поехали в приют".

"Что? Я думала, что они должны быть там только вечером".

"Дон был вызван на рынок сегодня вечером. Он не хотел пропустить поставку своей ветчины, поэтому папа взял его пораньше".

"Когда они уехали?"

"Десять минут назад".

Уббррр! Я не смогу связаться с ним еще в течение, по крайней мере, двадцати минут. "Неужели это убьет нас, если мы купим пару сотовых телефонов?!" Закричала я, и вскинула свои руки.

"Грэйс!" Мама уронила свою чековую книжку.

"Серьезно. Жизнь была бы намного легче". Я схватила ключи от микроавтобуса, и выбежала в гараж.

"Я должна забрать Черити из школы," крикнула мама мне в след. Но я не остановилась.

Я ехала в направлении Ок-Парка. Слишком плохо, что у меня не было сверхчеловеческого обоняния — тогда я могла бы следовать за Даниэлем по запаху. Я была на полпути к дому Мэриэнн Дэйк, когда что-то сказало мне, что его там нет. Я сделала незаконный разворот и направилась к главной улице. Он сказал, что нуждается в продуктах. Возможно, он все еще на рынке.

Я припарковала фургон позади мотоцикла на стоянке. Может быть, это тот же самый мотоцикл, на котором мы ехали в город в ту ночь? Если так, то это означает, что Даниэль где-то неподалеку. Достаточно близко чтобы найти его.

Я побежала в магазин, зацепив несколько детей из моей школы, которые покупали цветы для танцев в цветочном ларьке, и пошла прямо к г. Дея, сидевшему за кассой.

"Вы видели Даниэля?" спросила я, перебивая Линн Бишоп, которая покупала красную розу и флакон лака для волос.

Г. Дей оторвался от кассового аппарата. "Он только что ушел, дорогая. Я думаю, что он уезжает из города".

Я чертыхнулась — не совсем себе под нос.

Г. Дей откашлялся. "Он может все еще быть в подсобке. Я просил его…"

Но я уже направилась к дверям с надписью «только для работников организации». В подсобке никого не было, но я заметила дверь, которая вела к стоянке автомобилей. Я выбежала наружу, как раз вовремя, чтобы увидеть защищенную шлемом голову водителя на мотоцикле.

"Даниэль!" Крикнула я, но мой голос был ничем против рева двигателя, и мотоцикл умчался. "Не уезжай".

Мир вокруг меня закружился. В моей груди, что-то сжалось от нехватки воздуха. Мои колени стали мягкими. Я хотела за что-нибудь ухватиться — чтобы избежать падения.

Но тогда, что-то потянуло меня, вместо падения на тротуар. Силы, обернулись вокруг

меня. Теплое дыхание запуталось в моих волосах.

"Не уезжай," еле слышно прошептала я.

"Я здесь, Грейс," ответил он. "Я здесь".

НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Даниэль держал меня, пока я не смогла дышать снова. Единственное что, заслоняло нас от полного представления для всех, был зловонный мусорный контейнер, но мне было все равно. Я обернула свои руки вокруг его шеи и поцеловала.

Он ответил на мой поцелуй. Его губы медленно превращались из твердых и холодных, в мягкие и горячие. Он держал меня, словно укрывая от опасности.

Я положила одну руку на теплый каменный кулон, другой крепко держала его шею, и глядя прямо в его темно-коричневые глаза, сказала, "я люблю тебя".

Руки Даниэля сильнее прижали меня к его телу. Он поцеловал меня глубоко и сильно. Мои колени растаяли сильнее, чем прежде.

Он отодвинулся немного, слегка нахмурив брови. "Ты знаешь, что это означает?"

"Да. Это означает, что я — тот, кто может вылечить тебя".

Он отстранился. "Нет, Грейс. Я никогда не попрошу, чтобы ты сделала это. Я не могу просить, чтобы ты убила…" Он покачал своей головой. "Это слишком опасно".

"Мне все равно. Я сделаю это".

"Грейс, мы говорим не о маленьком уколе ножом и маленькой крови с твоей стороны. Ты должна будешь убить меня".

"Я не думала так глубоко об этом".

"Не думала, Грейс? Ты понимаешь, что это не только меня, ты должна будешь убить? В письме сказано, что нужно вонзить нож в сердце волка. Я должен быть в полной форме волка, и это будет слишком опасно для тебя. Я лучше пойду в ад, чем попрошу тебя сделать это".

Я отстранилась на секунду, создавая промежуток между нами. Я не думала об этом. Я даже не рассматривала никакие физические опасности для себя — предостережения оборотня, который знал, что я хотела убить его.

Я снова подошла ближе к нему. "Тебе не нужно просить". Я взял его руку в свою. "Я сделаю все, чтобы спасти тебя".

"Все?"

"Да."

"Я не позволю тебе. Я не могу…"

"Тогда, почему ты остался? Почему не уехал, как только узнал, каково было избавление?"

"Потому что…"

"Потому что именно этого ты хочешь. Ты надеялся, что я догадаюсь, что тебе нужно".

Все это время, я пыталась исправить Даниэля — спасти его — но невозможно спасти кого-то, если он не хочет быть спасенным. Я поняла это теперь. Как я поняла еще много других вещей.

Я сжала его руку. "Если это — то, что ты хочешь, тогда позволь мне сделать это для тебя".

Даниэль посмотрел на небо и почесал за ухом. "Ты действительно единственная в своем роде. Я имею в виду, не каждый день мои подруги предлагают убить меня".

"Подруга?"

Кривая усмешка скользила через его лицо. "Это — часть, которую ты подвергаешь сомнению? Человек, я должен уехать из города, прежде чем я действительно не поддамся тебе".

"Ты не можешь уехать".

"Правильно, потому что мы должны найти хорошее тихое место, где я смогу превратиться в оборотня, и ты запустишь нож в мое сердце".

"Не говори так".

Даниэль посмотрел вниз на наши переплетенные руки. "И это не беспокоит тебя? То, что ты будешь отличной линией окончания моей жизни? "Его голос стал горьким, "Ты будешь продолжать свою жизнь, как нормальную? Будешь знакомиться с парнями, ходить на свидания с такими, как Пит, поступишь в Трентон без меня, станешь известным художником, и никогда не дашь мне второго шанса. Ты была бы счастлива со всем этим?"

"Да," сказала я.

Он вышел из моих объятий.

"Я имею в виду, нет… Я имею в виду, конечно, это беспокоит меня. Точнее это обеспокоит меня, когда настанет время. Но сейчас это не имеет значение. Ты можешь сделать все эти вещи со мной — не учитывая свидания с Питом, конечно. Я не должна убить тебя прямо сейчас. Мы можем …"

"Ты не понимаешь". Он не смотрел на меня. "Я или должен умереть, или я должен уехать — сегодня. До вечера. Прежде, чем я смогу нанести больший ущерб…"

Я провела своей рукой по его щеке.

Он вздрогнул.

"Ты не причинял тем людям боль," сказала я. "Мэриэнн, Джеймс, Джессика Дей. Это был не ты, правильно?"

Даниэль перебирал свой кулон. "Нет. Это был не я".

"У тебя есть кулон лунного камня. Ты можешь жить… полу нормальной жизнью. Ты можешь даже использовать свои способности, чтобы помогать людям, если захочешь. Мы не должны это делать сегодня. В конце концов, да…, но не сейчас". Откладывание этого, избегая временно необходимости сталкиваться с этим, было единственной вещью, держащей меня в здравом уме. "Именно поэтому ты не можешь оставить меня. Мы должны держаться вместе, я буду там, когда это будет нужно сделать. Только дай мне больше времени, а затем я освобожу твою душу прежде, чем ты умрешь".

"Грейс, мне жаль, что не все так просто. Время это именно то, чего мы не имеем. Мы не можем отложить это на неопределенный срок. Есть больше чем один человек, который хочет увидеть меня мертвым. И если кто-нибудь другой убьет меня…"

"Кто? Кто хочет, чтобы ты умер?" Я чувствовала, что могу свернуть шею того человека своими собственными голыми руками — и пусть будут прокляты моральные принципы и последствия.

"Мой отец, например". Глаза Даниэля были широкими, как у испуганного ребенка.

"Он здесь? Вернулся? Неужели это он…?"

"Нет," сказал Даниэль. "Последний раз я слышал, что он где-то в Южной Америке. Я знал бы, если бы он был близко".

"Тогда, почему ты так беспокоишься? Мы можем иметь дело со всем этим, когда настает время. Все что я прошу, это больше времени. Мы разве не можем жить сегодняшним днем?"

Даниэль вздохнул, это было похоже на то, что он сдался. Он потянул меня в свои объятия и прижал мою голову к своей груди. Я слушала его два биения сердца, напевающие под его кожей. Более медленный пульс казался ближе к моему уху, более быстрый, трепещущий позади него.

"Твое человеческое сердце перед сердцем волка?" Спросила я.

Даниэль сделал шум, будто он был удивлен, что я заметила тот факт, что у него было больше чем одно сердце. "Да, но только когда я нахожусь в человеческой форме. Когда я — волк, тогда его сердце берет доминирующее положение. Но оно всегда со мной — часть меня".

Это должно быть то, почему я должна была нанести удар ему, в то время когда он будет в форме волка — чтобы гарантировать, что сердце волка приняло главный удар.

"Что значит, написанное в письме 'В акте настоящей любви'?" спросила я. Если я собиралась сделать это — убить его — когда-нибудь, я хотела удостовериться, что я точно поняла, как сделать это правильно.

"В письме сказано, что лечение сработает только, если Вы были убиты 'в акте настоящей любви' человеком, который любит Вас больше всего".

"Я думаю, что это означает, что намерение должно быть чистым," сказал Даниэль в мои волосы. "Не из-за страха или ненависти или принуждения. Это должен быть акт чистой, непоколебимой любви".

"Никакого страха". Я представила себя один на один с чудовищным волком. Способна ли я на это?

Я должна быть готова к этому. "Только любовь," сказала я, и похоронила другие мысли.

"Да," фыркнул Даниэль. "Первое убийство настоящей любви".

Он крепко держал меня в своих руках. Место для стоянки автомобилей опустело и заполнилось новым набором автомобилей, когда он, наконец, меня отпустил. Он провел своей рукой по моим волосам и поцеловал меня в лоб.

"Ты можешь свой поцелуй сделать лучше". Я поднялась на цыпочки для настоящего поцелуя.

Даниэль повернул свою голову. "Что насчет твоего брата?"

"Я не хочу целовать его", сказала я, и клюнула своими губами в челюсть Даниэля.

"Он здесь, ты знаешь." Даниэль глотал воздух. "Я могу проследить за ним".

"Хорошо, давай поместим это в наш список 'Лучшие Десять Вещей, о которых мы не говорим и не делаем'. Охлади свои суперчувства, потому что там нет ничего любопытного и романтичного. Кроме того, Джуд вероятно просто подбирает цветы для Эйприл на Рождественские танцы… Вот, дерьмо".

Даниэль напрягался. "Что это значит?"

"Я, как предполагается, иду на танцы с Питом сегодня вечером. Мы едем на одной машине с Эйприл и Джудом".

"Нет". Даниэль отпустил меня. "Сегодня вечером ты не можешь идти. Ты должна отменить все".

"Ты знаешь, что я не могу сделать этого. Пит, вероятно, уже потратил кучу денег. Он — хороший парень. Я не могу остаться в долгу…"

"Пит, не настолько хороший, как ты думаешь," проворчал Даниэль.

Я засмеялась. "Ты, что, ревнуешь? Пит просто друг…"

Даниэль схватил меня за талию. "Конечно, я ревную, Грейси. Ты только что сказала мне, что любишь меня, но уходишь с другим парнем. Но есть проблема поважнее, чем моя ревность. Если я остаюсь здесь, тогда ты должна остаться сегодня дома. Ты должна быть сегодня в безопасном месте. Я не могу быть рядом с тобой. Не сегодня вечером".

"Что с сегодняшним вечером?"

Он посмотрел вниз. "Полнолуние".

"Полнолуние?" Я посмотрела на небольшой полумесяц, вырезанный на его кулоне. "Ты боишься…"

"Даже с этим кулоном из лунного камня, волка трудно контролировать под светом полной луны. Это — когда волк наиболее опирается на эмоции". Он закусил свою губу. "Сложнее всего в это время не войти в форму волка. Даже притом, что я могу управлять своими действиями теперь, я боюсь дать волку сбить меня с курса. Я только дважды входил в форму волка, с тех пор как вернулся. Последний раз, когда искал Джеймса. Луна шла на убыль, поэтому я чувствовал себя более безопасным, позволяя волку иметь немного свободы. Но

в первый раз… это было последнее полнолуние. То время испугало меня. Я перекинулся и был в нескольких милях от моего место на Маркхам, прежде чем понял это". Даниэль посмотрел на меня. "Ты помнишь последнее полнолуние?"

"Нет". Что было в прошлом месяце?

"Это был день, когда я впервые увидел тебя снова". Даниэль убрал свои руки с моей талии, но не ступил не на шаг. "Твой папа попросил, чтобы я избегал тебя и Джуда, пока мы не поймем, что делать, но я меня не смог. Я думаю, что он уже знал, что я не смогу; он просто сделал отцовское предупреждение".

Даниэль смотрел на свои руки. "Я всегда любил тебя, Грейс. Я не знаю, знала ли ты

это?"

Мое сердце трепетало. "Правда?"

"Начиная с того дня, когда ты пришла домой с тем трехногим коротышкой щенком, я уже тогда знал, что таких как ты больше нет. Габриэль сказал мне найти того, кто любит меня — и я надеялся, что если есть в этом мире такой человек, то это должна быть ты.

Поэтому, когда я увидел твое имя в том художественном классе, мне было настолько любопытно… Я помнил тебя как пылкого, невероятно заботливого, полностью властного ребенка, и я не мог сдерживаться, чтобы не поддразнивать тебя. Но когда я посмотрел на тебя и увидел, какой красивой, удивительной и сильной ты стала — во мне словно что-то проснулось".

Он отстранился. Как будто ему нужно было расстояние между нами. "Я никогда такого не испытывал. Я не знал, что я способен чувствовать, что способен…, но волк тоже это почувствовал. И когда взошла полная луна, он сказал мне идти, и найти тебя. Он сказал мне, что я не могу оставаться в стороне. Я даже пытался запереть себя в своей комнате, но это не сработало. Как я уже сказал, я был почти возле твоего дома, прежде чем пришел в себя. У меня уже было больше контроля, но я все еще не мог уйти — пока я снова тебя не увидел".

У меня перехватило дыхание. "Я видела тебя. Ты был той собакой, тем волком, который сидел под деревом грецкого ореха. Тот, кто наблюдал за мной".

Я не знаю, почему это удивило меня — что я видел его как волка. Я представляла его этакой гротескное смесью человека и животного. Но та собака была красивой, большой — больше, как я теперь поняла, чем любая собака, которую я когда-либо видела — гладкой, величественной. Как скульптура волка с Габриэлем в Саду Ангелов.

"Поэтому ты боишься, что теперь, когда ты знаешь — и волк, знает — кто я — то, волк придет за мной?" Я улыбнулась, пытаясь поднять настроение. "По крайней мере, я знаю, что у меня будет одна свободная ночь в месяц".

"Три," сказал Даниэль. "У тебя будет три ночи, чтобы беспокоиться".

"Что?"

"Луна технически полна в течение трех ночей. Я пришел искать тебя на третью ночь полнолуния. Сегодняшняя ночь первая в этом месяце".

"Три ночи? Все лучше, чем я думаю. Новые отношения могут отнимать много времени". Я пожала плечами и попыталась засмеяться.

Даниэль не сделал этого. "Я хочу, чтобы то, что ты осталась в одиночестве, было единственной вещью, о которой я должен волноваться. Если я остаюсь здесь, если мы собираемся быть вместе, тогда у меня есть другие вещи, о которых я должен позаботиться сегодня вечером. Именно поэтому ты должна остаться дома. Пожалуйста, Грейси. Не ходи на танцы, или ужин, или куда-нибудь с Питом и со своей компанией. Я не могу отвлекаться сегодня вечером. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности".

"Я не могу просто все взять и отменить".

"Я никогда не был более серьезным, Грейс. Пожалуйста, сделай это для меня". Он охватил меня своими руками, крепко прижимая меня к себе. "Обещай мне, что будешь сегодня держаться подальше от опасностей". Он поцеловал меня, как тогда под деревом грецкого ореха — словно его жизнь, зависела от этого.

"Хорошо," сказала я, и погрузилась в его объятия.