Темный лебедь

Глава 3

Даллас пошатнулся, когда тысяча и одна мысль промелькнули в его голове. Эта женщина… ее он видел в своем первом видении наяву. Голая незваная гостья, которая развалилась в его кресле, пила его виски и соблазнительно просила притвориться.

Она даже близко не была в его вкусе, но… он хотел затащить ее в свою постель при первой же возможности. Или сейчас. Да, сейчас подойдет.

Женщина было высокой и стройной с великолепной гривой волос цвета черного дерева, шелковистые пряди которых вились как ленты. С висков свисали косы, в которые оказались вплетены нитки с кроваво-красными рубинами. Идеально подходящими к ее губам. Кроваво-красным в форме сердца. Провокационный и провоцирующие. Она обладала кошачьими глазами Теранок. А радужки выделялись такой глубиной… бесконечная бездна океана, увенчанная темнейшей ночью.

Каждый раз, когда она смотрела на него, он оказывался в этом океане, потерянный и тонущий. Что самое худшее? Даллас не желала спасения.

Он осмотрел все остальное. У нее были заостренные уши и выдающиеся скулы. Слишком заметные, чтобы принадлежать человеку. И в противовес оказался очень милый нос.

Когда она напала на Девина, Даллас увидел что-то похожее на крылья бабочки, нарисованные в уголках глаз, и ветку плюща на лбу, словно Лилика носила маску.

Отметины не выглядели как татуировки. Они не могли ими быть. под определенным углом она казались переливающимися и отливающими драгоценными камнями. Значит, они естественная, хоть и необычная, пигментация на коже. Что-то похожее он видел раньше однажды… у… какой расы? Он не мог вспомнить название, только что над людьми ставили эксперименты перед полным исчезновением.

Вымирание произошло до него. Но, когда он еще стажировался в А.У.Ч., то проводил свободное время, изучая различные битвы между людьми и иными, чтобы выяснить сильные и слабые стороны существ, которые жили и умерли, чтобы эффективней побеждать тех, кто еще остался.

Женский стон выдернул его из раздумий и погрузил в туман похоти, который он изо всех сил старался контролировать.

Узница застонала, только и всего, а он уже тверд как камень?

Не самое лучшее начало их отношений. А у них будут отношения. Его видения никогда не лгали.

Остальная ее кожа блестела, будто ее окунули в алмазную пыль — такой эффект он видел только у Таргонов. Но она не принадлежала к этой расе. Девин определил бы это в первый же миг.

Это выдающиеся скулы и заостренные уши каким-то образом придавали удивительную дикость ее безмятежной красоте. А еще у нее был самый сексуальный голос, заставляющий думать о перышке на конце плетки.

Аромат роз и костра, в котором потрескивали старые дрова, здесь оказался сильнее и, очевидно, исходил от нее. Это только увеличило его желание. «Должен попробовать…»

Она не была милой девушкой с заготовленной улыбкой, женщиной, которую должен хотеть такой служитель закона, как он. Эта девушка могла дать отпор своим ротиком. «Держите меня!» Ее рот. Даллас снова и снова возвращался к нему взглядом. такой сочный и красный… похоть во плоти.

Лилика была экзотичной и уникальной, что еще больше притягивало. Но, честно говоря, он захотел бы ее даже с завязанными глазами. Этот аромат… этот сводящий с ума и делающий твердым голос.

Он кивком указал на клетку.

— Открой.

Девин вздохнул.

— Если ты скажешь, что тебя мучает совесть…

Он просто приподнял бровь.

С очередным вздохом Девин открыл замок. Даллас вошел внутрь, присел на корточки рядом с экзотической красавицей и нежно перевернул ее на спину. Несмотря на кровь и грязь, покрывавшие ее, с близкого расстояния смуглый оттенок кожи казался еще более ярким.

Подозрение насчет нее мелькнуло на задворках разума в миг, когда он ее увидел, и теперь укрепилось

— Она родственница Тринити.

— Черт, нет. — Девин присел на корточки рядом с ним. — Я бы заметил сходство.

— У них одинаковая костная структура. Один овал лица. Те же выдающиеся скулы, которые изящно сужаются к волевому подбородку.

— Изящно сужаются? Ты получил степень по ужасной поэзии за последний час? — Тон его друга был сух, как воздух на Заброшенных Землях. Затем он выругался. — Дружище, думаю, ты прав.

Вероятно, эти две женщины были кузинами. Возможно, даже сводными сестрами. В любом случае, он мог использовать Лилику, чтобы выманить Тринити из укрытия.

— Но она не больна, верно? — спросил Даллас, ища подтверждения, хотя его друг уже отвечал на этот вопрос.

— Она полностью чиста. Я провел тесты, прежде чем притащить ее сюда.

Значит, она не Шон. Но кто же? Силы, который она источала… он ощущал себя так, словно в него попала шрапнель, слишком много осколков, чтобы определить единственный источник.

Его аркадианская сторона странно на это реагировала, гудя от желания сбежать подальше и притянуть ближе. Хотя последнее Даллас понимал. Когда она взглянула в его сторону, его аркадианская сторона намекнула на мрачное будущее… Лилика планировала его убить.

«Держи друзей близко, а врагов еще ближе…»

Девин упоминал видение про выстрел Далласа. По этой причине Лилика намеревалась его убить?

Хотя причина не важна, Лилика потерпит неудачу.

Но не он. Даллас использует ее как приманку. А это значит, ему придется проводить с ней время. Сможет ли он устоять перед ее мощным обаянием или добровольно рискнет своей жизни в попытке ее соблазнить?

Она в его кресле, пьет его виски…

Да, он рискнет.

Желание не всегда является слабость, иногда может служить оружием.

— Я могу не выжить после своей связи с ней, — признался он. Но на это придется пойти.

Девин напрягся.

— Тогда она умрет сегодня.

Для Таргона все угрозы Далласу нужно устранять немедленно, без колебаний. Без обсуждений.

— Твои дружеские жесты всегда грели мое сердце, но в этот раз прошу тебя отступить. — Даллас провел кончиком пальца по подбородку Лилики. Нежнее шелка. — Я забираю ее с собой.

— Черта с два. Она не больна… она хуже. Мой народ когда-то воевал с ее. Она Фэлл.

Фэлл. Да! Уничтоженная… ну. почти уничтоженная раса. Хищники по сути. Хитрые, даже лживые, с зашкаливающими собственническими инстинктами.

— Впервые за время моего правления мы едва не проиграли битву. — Девин поднял руку, показывая раны от пяти пальцев, которые еще не затянулись. — Это усиление.

— И это плохо потому что?..

— Одним прикосновением она может сделать тебя сильным. Слишком сильным.

Даллас повторил:

— И это плохо потому что?..

— Подумай об этом иначе. Прямо сейчас ты можешь бегать быстрее, чем может уловить человеческий глаз. А после ее прикосновения ты сумеешь преодолеть звуковой барьер, но не сможешь остановиться. Будешь бежать пока не умрешь. Если твое тело сможет удержать такую силу в течение реального периода времени.

В этом заключался ее план? Убить его с помощью его собственных инопланетных способностей?

— Полагаю, у тебя есть способ ее нейтрализовать.

— Конечно, — ответил Девин без колебаний. — Я отрежу ей руки.

Конечно.

— А есть менее… разрушительный способ?

Его друг поджал губы.

— Ты теряешь хватку, это смущает.

— Просто скажи, что знаешь.

— Ладно. Мои люди действительно разработали ингибитор, который нейтрализует способности иных, но его действие быстро заканчивается и длится не более двадцати четырех часов. И действие легко нейтрализовать инъекцией поддельного адреналина.

— Я буду держать ее подальше от экстремальных видов спорта, — сухо ответил Даллас.

— Я сказал поддельный адреналин. Это другое.

— Дай мне для нее дозы на две недели.

Определенно ему хватит этого времени, чтобы распространить слух о ее поимке и выманить Тринити из убежища.

«Давай сделаем это». Он выпрямился во все свои сто девяносто сантиметров.

— Кроме того, мне понадобится несколько часов все организовать. Не делай… я повторяю, не делай… ей больно в мое отсутствие. Сделаешь, и я буду очень недоволен.

На шее, руках и ногах были порезы и синяки, и, очевидно, еще больше под одеждой. Даллас не возражал против применения пыток, когда это оправданно… верил в равные права и подобную чушь. Но ему не нравилась мысль, что милое лицо Лилики искажается от боли и голос стонет от муки, а не от наслаждения.

Защитные инстинкты можно связать с его желанием к ней, но интенсивность этого желания сбивала столку… пока он не вспомнил о выделяемом Тринити феромоне. Он предполагал, что это действие болезни Шонов, но может быть семейной чертой.

Девин хмуро на неё посмотрел.

— Что это такое?

— Что такое?

— Этот взгляд. — Палец Левина указал на его лицо. — Ты фантазируешь о нашей приманке?

Приманка. Парень уже разгадал план Далласа. Кто бы мог подумать.

— Теперь ты ведешь себя нелепо. Она не в моем вкусе.

Абсолютная правда. И все же…

«Она пыталась усилить и убить моего друга, а у меня на нее стояк».

Ну, еще один стояк.

Хмурое выражение Девина усилилось.

— Сделай себе одолжение и не сближайся с ней.

Что-то в его тоне указало на более глубокий смысл.

— Ты собирался использовать ее, чтобы прокачать свои способности, так? — потребовал Даллас. — Думаешь, что сможешь остановить ее, прежде чем она зайдет слишком далеко.

— Думать — неверное слово. Я использую ее и остановлю, прежде чем она зайдет слишком далеко.

Жадный до власти Девин. Ничего нового.

— В институте была еще одна девушка, — добавил Девин. — Я почувствовал ее, но не нашел. У меня есть агент, который следит за тем местом с тех пор, как я ушел оттуда с Лиликой.

— Какой агент?

— Джон Бесфамильный.

Джон, который был немногим лучше дикого животного, когда Даллас видел его в последний раз. Беднягу только нашли и освободили после нескольких месяцев пыток… с его тела снова и снова сдирали кожу.

— Возможно, другая девушка сможет убедить Лилику, что я меньшее из двух зол, — заключил Девин.

Даллас не смог придумать веской причины для начала спора по этому поводу. Лилика ничего для него не значит. Доказательством он посчитал то, что легкий укол раздражения в его груди вызван срочной необходимостью найти Тринити, а не желание защитить Лилику.

— Мое требование остается в силе. Не прикасайся к ней, пока меня не будет, иначе между мной и тобой возникнут проблемы. Единственный возможный контакт — игла, через которую ты введешь ей дозу.

Девин изучал его долгое, безмолвное мгновение. Закономерно. Даллас никогда не разговаривал со своим другом так резко. Для всех, кроме своих врагов, Даллас старался казаться беспечным холостяком, живущим без забот. В своем нынешнем поведении он винил Лилику и ее мистическую привлекательность.

— Хорошо, — согласился Девин. — Считай, все сделано. Я только надеюсь, ты знаешь, на что идешь.

— Не знаю, но меня это не остановит.

* * *

Раздался грохот.

Лилика мечтала взять под контроль И.Т.И… однажды, она наконец докопалась до правды о себе и своих сестрах. Оказалось, они представляли собой смесь двадцати четырех инопланетных рас, включая человеческую, и каждая девушка демонстрировала разные доминирующие качества, присущие разным иным.

Джейд переняла многое у Милиэдоллов, воинственная раса, которых боялись во всей галактике. Их способность читать мысли других давала им преимущество в бою, технологических достижениях, медицине и даже в отношениях.

Лилика же пошла в расу Фэлл, коррумпированные чужие, которых А.У.Ч. пыталась уничтожить во время войны между людьми и иными. И А.У.Ч. были не первыми! За столетия до этого Фэллов почти истребили Милиэдоллы.

Выживших поработили и использовали для усиления своих хозяев. Но Фэллы… коварные существа, которые укрепляли себя, убивая других… связали свои жизни с жизнями своих поработителей, гарантируя, что одна раса не сможет выжить без другой.

Голосовая магия досталась ей от вампиров. Вообще, от конкретного вампира под кодовым названием «Брайд»(с анг. переводится как невеста).

Тринити же унаследовала многое от Форфорнов, привлекательной расы, красивой вне всякого сравнения, со слюной, вызывающей привыкание, как любой другой наркотик. Когда-то на них охотились и использовали в качестве сексуальных рабов, но теперь они близки к вымиранию.

Что еще они узнали? Три года назад сотрудники И.Т.И. решили использовать красоту и возможности Тринити в своих интересах, отправив ее на опасную миссию. Конечно, они угрожали убить ее сестер, если она не вернется. Цель задания: Найти короля Шонов и любыми способами получить образец его ДНК,

Она получила образец ДНК. В своих венах! Она поглотила жизненную силу иного… паразита… и в последующие недели инфекция распространилась по ее телу и разуму, полностью захватив власть.

Телепатические разговоры с ней прекратились, их связь со старшей сестрой исчезла. Милая, застенчивая Тринити уговорила выпустить ее из лаборатории, заразив несколько докторов и охранников. Которые вскоре заболели. Их заперли, изучали, пока они, в конце концов, не сгнили в своих клетках.

Как только Лилика и Джейд обрели свободу, они вышли из лаборатории впервые в своей жизни, надеясь найти и спасти сестру. Но толпа оказалась больше, чем Джейд могла выдержать, натиск мыслей и ведений будущего… зла… сводили ее с ума.

Лилику пристальные взгляды привели в замешательство. В мире, населенном людьми и чужими всех мастей, она и Джейд продолжали оставаться уродами. Подавленные и плохо подготовленные они вернулись в лабораторию.

Вновь грохот.

Лилика проснулась от встряски и резко выпрямилась. Волна головокружения заставила ее рухнуть обратно на матрас. Мягкий матрас, не похожий на жесткую койку института или холодный бетонный пол в ее новой камере.

Камера…

Воспоминания обрушились на нее, вызывая гнев. Девин… Даллас. Дурацкий дротик.

Когда головокружение прошло, она медленно и осторожно села и огляделась. Просторная комната с четырьмя белыми стенами и закрытой металлической дверью. Единственным предметом мебели был матрас, на котором она лежала. Стопка одежды и корзинка с туалетными принадлежностями примостились у подножья.

Не было никаких признаком ее похитителей.

Тошнота подкатила к ее животу, когда Лилика встала на трясущиеся ноги. Глубокий вдох… выдох… Холодный воздух коснулся ее голой кожи. Голой? С колотящимся сердцем она посмотрела вниз. Ее грязный халат исчез, но простой белый лифчик и трусики остались на месте.

Какой их мужчин ее раздел?

Это действительно имеет значение? Когда камеры фиксировали каждый аспект твоей жизни от рождения до совершеннолетия, а группа мужчин и женщин наблюдали за тобой по другую сторону двустороннего стекла, не возникает чувства неловкости.

Равновесие восстановилось, пока Лилика рылась в корзине. Никакой бритвы, только мыло и лосьоны. Отлично подходит для наведения блеска, но бесполезно для защиты.

И снова раздался грохот.

И она снова подпрыгнула. Звук доносился за дверью.

Она проигнорировала одежду. Бесчисленное количество раз в институте ее комбинезоны стирали с химикатами, предназначенными для изменения ее душевного состояния. Лилика тихо пересекла комнату и потрогала дверную ручку. Не заперто. Таргон и Аркадианец были подозрительными ублюдками, они бы не доверили ей и пуговицы, не говоря уже о том, чтобы дать свободу действий там, где она находилась.

Если бы они хотели заблокировать дверь, то так бы и сделали. Ни один из них не совершил бы такую критическую ошибку. Итак, это какая-то ловушка.

Она призвала силу, чтобы передать мысль Джейд.

— Меня перевезли в новое место. Не знаю, где я и что планируется, но нашла мужчину с голубыми глазами. —

В отличие от предыдущего раза, сила иссякла прежде, чем Лилика успела передать мысль, и заставила ее нахмуриться. Она попыталась еще раз… с тем же результатом. Подождала одну минуту… две… глубоко вдохнула, надеясь на ответ, но получила в ответ только тишину. Лилика сжала кулаки. Что Даллас и Девин сделали с ней?

Она не могла рисковать и пытаться снова, иначе не останется сил против похитителей.

Когда она прокралась в коридор, гнев, с которым она жила большую часть своей жизни, вспыхнул с новой силой. Мужчины планировали убить Тринити. Они должны умереть… но только после того, как они помогут ей найти Тринити.

«Нет. Не могу так рисковать».

Никогда не жди, чтобы убить. Упущенные возможности приводили к последующим сожалениям.

Ее похитители должны умереть, и они умрут.

Запах теплого сиропа и… Лилика принюхалась… малинового джема пропитал воздух, но ощущался еще более сладкий аромат… тот, с которым она встретилась в камере, когда прибыл Даллас.

Он здесь.

Ее охватило чувство нетерпения и возбуждения… что еще больше разозлило Лилику. Она двинулась вперед быстрее, отмечая по пути детали. Стены были такими же голыми, как в лаборатории, которая была для нее одновременно и адом, и домом. Единственным домом, какой она знала. За углом оказалась гостиная, в которой стояли только два раскладных стула, прибитые гвоздями.

Грохот не утихал. Она поняла, что его издают кастрюли и сковородки. У входа в кухню она остановилась. К ней спиной стоял высокий, мускулистый мужчина, одетый в обтягивающую футболку и джинсы. Его волосы были темными и взъерошенными, а кожа бронзовой. Аркадинаская сила окутала ее, заставляя кровь в венах нагреться… воспламениться.

Он здесь и прямо перед ней. Он здесь и планировал убить Тринити. Это лучший момент для удара.

Ей использовать свою способность к усилению или голосовую магию?

Если она сделает неправильный выбор, ей придется полагаться на свою физическую силу, пинать и бить кулаками как чемпион, надеясь заполучить клинок в руки.

Он прекратил нарезать… или чем он был занят и положил нож на стол рядом с собой. Царапнула надежда. Добавилось уверенности.

Не издав ни звука, она подкралась к нему… и запрыгнула ему на спину, одной рукой обхватывая его голову, второй — шею, а ногами — талию. Сдавив достаточно, чтобы задушить, она послала импульс энергии через… нет, сил нет. Энергия осталась в ловушке внутри нее.

Он не вздрогнул от неожиданности или паники, просто протянул руку через плечо, схватил ее за затылок и перекинул через голову. Падая, Лилика успела схватить нож. От удара из легких вырвался весь воздух, но она проигнорировала боль, вскочила на ноги и повернулась к нему лицом, удерживая между ними нож.

Встретив взгляд его голубых взгляд, в ней вновь вспыхнул гнев, уже бушующий в венах.

— Ты не сдвинешься с места, — сказала она, решив использовать свою голосовую магию, раз усиление не удалось. — Не будешь двигаться.

Он пошевелился, скрестив руки на груди.

Черт! Ни одна из ее способностей не работает.

— Ну, ну. Спящая красавица наконец проснулась.

В его тоне не слышалось насмешки, которую всегда использовал Девин. Даллас действительно… считает ее красавицей?

Нет, это несомненно еще один трюк.

Он оглядел ее, и на мгновение, всего на мгновение, она забыла о своих проблемах, воздух между ними нагрелся и потрескивал от напряжения. Мурашки побежали по ее рукам и вдоль позвоночника.

Один уголок его рта дернулся.

— Это новый способ приветствовать прекрасного принца, который так любезно тебя раздел?

Упомянув о ее раздетом виде, Даллас надеялся сбить ее с толку, так? Ну, для этого необходимо гораздо больше.

— Нет, не совсем, — сказала Лилика, и он вздрогнул, его зрачки расширились. Он возбудился? От чего? — Мне следовало поприветствовать тебя вот так.

Она сделала обманный выпад влево и нанесла удар справа.

Ему удалось заблокировать движение… отчасти. Лезвие рассекло середину его ладони и вышло с другой стороны. Закапала кровь, и Даллас зашипел. Он схватил ее запястье своей неповрежденной рукой и выкрутил настолько, что она отпустила оружие.

Затем сжал рукоять и выдернул лезвие, отчего на пол закапало еще больше крови. Сладкий аромат медового шампанского усилился. Да! Именно этот аромат она ощущала… он напомнил ей о бутылке шампанского, которую она украла во время своего путешествия за пределы И.Т.И. У Лилики закружилась голова.

Она все равно действовала, делая ставку на оружие.

Он ушел за пределы досягаемости и небрежно бросил:

— Гадала, насколько сильно ты на меня набросишься. Теперь знаю.

Так это был тест.

Пока они кружили по кругу, его взгляд остановился на… ее сосках, выглядывающих из лифчика.

— Что ты со мной сделал? — А он точно что-то сделал. Иначе связал бы ее.

Даллас не стал притворяться, что не понимает.

— Не волнуйся, сладкая. Ты восстановишь свои силы в полном объеме… однажды.

Он накачал ее не просто успокоительным, да? Как врачи в лаборатории.

Ну. Просто вышло, что у нее имелось противоядие.

— Где мои туфли?

— В мусоре, где и должны быть.

— Я хочу свою обувь! Это моя любимая пара.

— Я рискну предположить, что это твоя единственная пара.

Верно.

— Я хочу свою обувь, — повторила Лилика.

— Зачем? Чтобы пнуть меня по яйцам посильнее?

Она улыбнулась приторно-сладко.

— Твой друг посвятил бесконечные часы моим пыткам, и я только что проснулась в странном месте, одетая только в нижнее белье. Конечно, я буду продолжать нападать на тебя. Чего еще ты ожидал? Благодарности?

— Да! — Он потер поясницу. — Ты тяжелее, чем кажешься. Я надорвался, поднимая тебя на тысячу лестничных пролетов вверх.

Как он смеет!

— Я не тяжелее, чем кажусь. Это ты слабее, чем кажешься.

На минуту показалось, что он хочет ухмыльнуться.

Глубокий вдох, выдох. Отлично. Гнев, сарказм и претензии не сработали. Легкий флирт? Стоит попробовать.

— Если я действительно ударю тебя, то что? Ты такой сильный… такой мощный. Конечно, ты одолеешь меня.

— Ты только что назвала меня слабым.

Тьфу! Лилика попробовала другой путь.

— Подумай о плюсах. Если заблокируешь мой удар, то докажешь свои навыки. Если нет, твое мужское достоинство увеличится, и ты сможешь сказать своим подружкам, что отлично оснащен… и это так!

Уголки его губ дрогнули.

— Давай вернемся к обуви и моему набухшему мужскому достоинству позже. Сначала я хочу знать, связаны ли ты родственными связями с Тринити, королевой Шонов.

Даллас прижал полотенце к ране.

Она втянула в себя воздух. Он знал об их узах. Откуда? Как и Девин, должен был предположить, что Лилика и Тринити пленницы или сотрудники И.Т.И.

— Я предположил, что вы кузины, но не исключал сестринскую связь, — сказал он. — Теперь уверен, что сестры.

— Ты планируешь ее убить. — Утверждение, а не вопрос.

Он все равно ответил, не медля ни секунды.

— Да.

Как легко он говорит об убийстве! Лилика вновь сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, отчего потекла кровь.

— В таком случае тебе стоит бояться не только моих ударов. Я не отстану от тебя ни на секунду.

— Это угроза… или попытка соблазнения?

Она изобразила враждебность и щелкнула зубами.

— Не пойми меня неправильно, — сказал он. — Я полностью открыт для соблазнения.

Ублюдок!

— Удачи тебе дожить до этого.

Даллас тяжело вздохнул.

— Если ты собираешься начать ролевую игру «укрощение строптивой», то должна сначала подготовить сцену для меня. Я так боюсь тебя, что убегаю, а ты бросаешься в погоню, чтобы схватить меня и отхлестать языком, чего я так заслуживаю? Или должен принять бой с благими намерениями, но без надежды на победу?

Он подчеркнул слово «бой».

Раздражающий ублюдок. Его ничего не беспокоило?

И он даже не закончил.

— Кроме того, у меня должно быть стоп-слово. — Наклонившись к ней, он приложил руку к краю рта и прошептал. — Это слово Битлджус.

Для женщины, общавшейся только с учеными и санитарами, которые рассматривали ее как товар или, что еще хуже, как вещь, быть объектом сексуального влечения ново… и довольно приятно. Ее сердце заколотилось об ребра.

— Прекрати говорить о сексе. Мы враги.

— Умоляю. Мы наполовину враги, наполовину друзья, и собираемся жить вместе в гармонии.

— Я? Жить с тобой? — Она рассмеялась одновременно хрипло и мурлыкающе. — Никогда.

Даллас потерял свою превосходство, прикрыв веки.

— Твой голос…

Его чувственная реакция подействовала и на нее, заставив задрожать.

Не сводя с нее горячего взгляда, он потянулся к плите и взял вилку, на которую оказался наколот блинчик.

— Я знаю, что ты хочешь найти Тринити так же сильно, как и я.

— Сильнее.

Ее рот наполнился слюной, когда он прожевал и проглотил, и Лилика облизнула губы.

Он наколол еще один на вилку и дрожащей рукой… она его ослабила? Или желание сыграло свою роль?.. предложил ей. Лилика хотела отказаться. «Я ничего от тебя не приму!» Но желудок скрутило от голода. Девин особо не кормил ее, держа в ослабленном состоянии.

Не в силах устоять перед вкусным блюдом, она взяла прибор, проглотила кусочек, затем двинулась вперед и схватила тарелку, чтобы доесть остатки блинчмков.

— Понравился вкус? — спросил Даллас, явно стараясь не ухмыляться.

Раздраженная своей демонстрацией слабости, она небрежно пожала плечами.

— Бывало и получше.

«В мечтах».

Он рассмеялся… а затем начал медленно к ней приближаться, сокращая и так небольшую дистанцию между ними. Впервые за свою жизнь Лилика обнаружила, что отступает, не зная, как действовать дальше, но понимая, что ей нужно пространство для ясности мыслей.

Вскоре ее спина ударилась о край разделочного стола, прекратив отступление. Даллас остановился ровно настолько, чтобы поднять нож, который она уронила.

Лилика вздернула подбородок.

— Давай. Порежь меня.

— Зачем? Ты жаждешь боли?

После всего, что она уже пережила за свое короткое существование?

— Никогда.

— Тогда зачем мне тебя резать?

— Чтобы помучить, конечно.

Зачем еще?

— С тобой… с нами… пытки не обсуждаются.

— Нет никаких нас. — Лилика бросила взгляд на единственное эркерное окно в кухне, где в центре стоял круглый стол. — И нет никаких обсуждений.

Он тихо усмехнулся.

— Давай обсудим, чтобы ты оказалась на столе. Ты съела мой завтрак, поэтому должна мне другой.

Пока она таращилась на него, Даллас шагнул ближе, окутывая свой силой. Его полное отсутствие страха… ну, с ней что-то случилось. Сила выросла, кровь в венах кипела. Покалывание пришло изнутри, прокатилось по коже и сконцентрировалось в татуировках. Темных, блестящих отметинах, которые были у нее с рождения. Они тянулись по ее лбу, вокруг глаз, по бокам, а также вокруг талии и вниз по ногам.

Лилика ахнула. Впервые в жизни она их почувствовала, до этого всегда считала их чисто декоративными. Теперь она задавалась вопросом… реагировала так ее часть от иных на его часть от иных?

— Восхитительно, — прохрипел он зачарованно.

Дрожь заставила ее покачнуться.

— Что ты со мной делаешь?

— Надеюсь, то же самое, что ты делаешь со мной.

Ей так сильно хотелось прижаться к нему, потереться.

«Сопротивляйся!»

— Я готов заключить с тобой сделку, Лилика.

Ее имя на его губах… она задрожала, накалившись до тысячи градусов, но смогла сказать:

— У тебя нет ничего, что я хочу.

Благополучие ее сестры важнее всего. Так всегда было, и так всегда будет.

Даллас улыбнулся медленно и лениво.

— Возможно, у меня нет того, что ты хочешь, милая, но есть то, что тебе нужно.