Только ты и я

Глава 34

Каждый раз, когда звонили в дверь, у Эрин сводило живот от страха, что это ужасная Стелла. Когда позвонили в десять вечера, она испуганно посмотрела на Фергуса:

— Боже! Это она?

— Предоставь это мне. — Фергус встал с дивана и спустился вниз.

Вскоре он вернулся.

— Это некто не такой страшный.

— Тилли! — Облегчение сменилось тревогой. — Господи, что случилось? Ты ужасно выглядишь!

— Ты очень добра. Я купила вина. — Упав на диван и издав стон отчаяния, Тилли передала бутылку Фергусу. — Мне в большой стакан, пожалуйста. Ой, извини, я заняла твое место?

— Все в порядке.

Эрин похлопала Тилли по руке. У Фергуса было замечательное качество: когда неожиданно заявлялся друг, оказавшийся в беде, ему не приходило в голову сетовать на то, что им помешали.

Через секунду они услышали, как из бутылки с хлопком выдернули пробку. Фергус вернулся из кухни с двумя наполненными до краев бокалами.

Тилли взяла один.

— Спасибо. Тебе, кстати, тоже можно выпить.

— Я собирался сходить за заказом. Мы заказали индийские блюда. Тебе взять что-нибудь, или ты похватаешь у нас?

— Я слишком взвинчена, чтобы есть. — Тилли отпила вина. — Ну, может, небольшую жареную лепешку. Мне хватит, если учесть, как меня обманули.

Эрин спросила:

— Кто?

— Какая же я дура!

— Кто?

— Доверчивая дура.

— Так кто?

— Сама виновата. Раньше надо было думать.

— Я отберу у тебя вино, если не скажешь.

— Не надо. — Тилли отвела в сторону руку с бокалом. — Ладно-ладно. Джек.

— Джек Лукас?

— Не смей говорить: «Я же тебе говорила». Я и так все знаю. — Тилли посмотрела на Фергуса, который смущенно топтался у двери. — Большая ошибка, да?

— Сожалею. Джек — отличный парень, но…

— Но не идеальный материал для счастливого конца.

Взгляд Фергуса стал сочувственным.

— Ну, у него есть такая репутация.

— Ты же мне ничего не рассказала! — Эрин была потрясена. — Просто не верится, что ты все скрыла!

— Потому что рассказывать было нечего. Ничего, знаешь ли… не произошло. — А, чего стесняться. — Предполагалось, что все случиться сегодня вечером, — продолжала Тилли. — Но он позвонил мне и отменил свидание. Именно в тот момент, когда я стала беспокоиться, что он попал в аварию. Только подумай: я считала себя не такой, как остальные. И искренне верила, что между нами что-то есть.

Тилли взглянула на Эрин, увидела выражение на ее лице и поняла все без слов. Каждая из жертв Джека верила, что она не такая, как остальные. Его мастерство соблазнять было доведено до такого совершенства, что все думали: между ними что-то есть.

— Что он сказал, когда позвонил тебе?

— Ничего. Что не может встретиться, и все. Что кое-что случилось. Ха. — Тилли коротко посмеялась над этой старой двусмысленностью. — И очень быстро отключился. Но недостаточно быстро. И я услышала женский голос на заднем фоне.

— Вполне возможно, что у него были веские причины. — Однако обе понимали, что Эрин говорит это только для успокоения Тилли.

— Я только что проехала мимо его дома. Он там. Везде горит свет, на площадке припаркована еще одна машина.

Фергус спросил:

— А какая машина?

— Какая-то красная. Как бы то ни было, это не важно. Мне просто нужно было оказаться среди людей. И вы, двое, вытащили короткую спичку. — Тилли сделала еще глоток вина. — Теперь вам придется терпеть меня еще часа два, пока я буду плакаться вам в жилетку. — Она пригрозила им обоим пальцем. — Но вы не имеет права никому рассказывать. Я не желаю, чтобы весь Роксборо знал, в какой заднице я оказалась. Клянитесь своей жизнью. Это секретная информация. — В этот момент ее желудок протестующе заворчал. Возмущенная своей способностью страдать одновременно от несчастной любви и голода, Тилли сказала: — Ладно, лучше возьми мне порцию овощной самсы.

Фары освещали дорогу впереди. Брин и Дилис уехали в половине двенадцатого. Их визит взбудоражил все те эмоции, с которыми, как считал Джек, ему удалось наконец-то совладать. Когда Дилис оглядела гостиную и дрожащим голос спросила: «Ах, Джек, а где же фотографии Роуз?» — он почувствовал себя палачом. Попытка объяснить, почему он не выставляет снимки, только усилила их горе и боль. Чувство вины пронизывало его каждый раз, когда в его голове появлялись мысли о Тилли. Он ни под каким видом не мог рассказать Дилис и Брину, что встретил человека, который много значит для него, — они сочли бы это подлейшим предательством их дочери. Он слушал, как они говорят и говорят о Роуз, и старые чувства вновь поднимались на поверхность. В конечном итоге он обнаружил, что соглашается с ними, признает их правоту и приходит к выводу, что отношения, которые он хотел завязать с Тилли, абсолютно, совершенно неправильные.

К тому моменту, когда он проводил их до машины, боль и скорбь стали такими же острыми, как если бы Роуз снова умерла. Прощаясь с ними, Джек пообещал приехать и побывать на ее могиле.

Заснуть он не смог. Он не смог расслабиться, несмотря на страшную физическую и эмоциональную усталость. Угрызения совести из-за того, что он предал Роуз, боролись в его душе с угрызениями совести из-за того, что сегодня он подвел Тилли. Наверное, она гадает, что, черт побери, происходит. Он по крайней мере должен с ней объясниться. Даже несмотря на то что сейчас он едва понимает самого себя.

Джек знал, что едет слишком быстро, но на дороге было пусто. Подъезжая к Бич-Хаусу, он все еще не представлял, что делать дальше. Предполагалось, что сегодняшний вечер закончится иначе. Он пытался дозвониться до Тилли, но трубку никто не брал. Она заслужила большее, чем телефонный звонок. Резко притормозив, он повернул на подъездную аллею. Вполне вероятно, что Тилли не была бы с ним счастлива.

Черт, жизнь значительно проще, когда эмоции остаются в стороне.

Оказалось, что Тилли нет дома. Джек увидел, что площадка пуста. Ее машины нет. Она может быть где угодно, и разве он вправе осуждать ее?

Джек сделал круг по площадке. Все, нужно кончать с идеей объясниться. Может, и хорошо, что сегодня ничего не получилось, если учесть тот сумбур, что творится у него в голове.

Пора возвращаться домой.

— Это он! Вот там! Это его машина! — закричала Тилли и потянулась к водительскому окну.

Фергус, пытаясь оттолкнуть ее, сказал:

— Только не надо гудеть…

Биииииип!

— Ублюдок! — рявкнула Тилли. — Останови машину!

Они как раз ехали по мосту на Брокли-роуд. Фергус ударил по тормозам, Джек — тоже.

— Потрясающе. — В голосе Фергуса слышалась покорность. — Теперь, наверное, он сбросит меня с моста в реку.

Но Тилли, которой вино придало смелости, уже выскочила из машины. Тем временем водительская дверца «ягуара» отрылась, и оттуда появился Джек. Он был четко виден в ярком свете почти полной луны.

То, что он выглядел таким совершенным, только облегчило дело для Тилли. Как она могла подумать, что у них есть будущее?

— Спасибо за сегодняшний вечер. — Несмотря на разделявшее их расстояние, ее слова четко прозвучали в ночной тишине.

Джек покачал головой:

— Извини. Я же попросил прощения. Я только что заезжал к тебе, но тебя не оказалось дома. Я пытался дозвониться до тебя.

— Ты не обязан извиняться. Это не сарказм. Я действительно благодарна тебе, — сказала Тилли. — Спасибо за то, что отменил свидание. Я рада этому. Уверена, что и ты хорошо провел время с той, что так неожиданно заявилась к тебе. Это одна из твоего постоянного гарема или нечто совершенно новое? Хотя меня это не волнует. — Она остановила его взмахом руки, видя, что он хочет заговорить. — Мне просто любопытно. Вероятно, это одна из стареньких, потому что новенькая не нагрянула бы к тебе без предупреждения, верно? Хотя кто знает, может, я ошибаюсь. Может, они заявляются вот так, когда дело касается Джека Лукаса! Но самое главное, что ты получил удовольствие.

— Эй! Мне дозволено сказать хоть слово? — Если раньше голос Джека звучал сконфуженно, то сейчас он заговорил совсем по-другому. — Все было совсем не так.

— Ха! Да, верно. Я это уже слышала, Джек.

— Неожиданно приехали родители Роуз.

Ой.

Тилли ненавидела такие ситуации: ты на взводе, готова к скандалу, а твой собеседник говорит нечто, что заставляет тебя заткнуться.

У нее слегка закружилась голова, и она прикрыла глаза. Вот незадача: она слишком много выпила, чтобы приводить логические доводы в споре.

— Ты мог бы сказать мне об этом раньше, когда звонил. — Ей, конечно, было жаль Джека и его несостоявшихся родственников, но значит ли это, что она автоматически его прощает? Он ни словом не обмолвился о том, что они приехали.

— Мог. — Джек кивнул. — Но я был не в себе. Дилис была в расстроенных чувствах. В общем, вечер получился жутким.

— Гм… простите, что перебиваю, — крикнул из машины Фергус, — но дорога узкая, и мы ее перекрыли.

— Все, иду. — Тилли повернулась и пошла к нему.

— Подожди, я тебя подвезу. — Джек крикнул Фергусу: — Давай я подвезу ее.

Тилли, глядя на Фергуса, помотала головой.

Фергус смущенно ответил:

— Спасибо, не надо. Я сам отвезу ее домой.

— Тилли. Прости за сегодняшний вечер. Поговорим завтра.

— В этом нет надобности.

— Есть. Нам нужно поговорить. — Джек вздохнул и с горячностью добавил: — Я же не хотел, чтобы так получилось.

Тилли открыла дверцу машины Фергуса.

— Знаю. Но так получилось. Я не хочу наказывать тебя, Джек. Я просто пытаюсь защититься.

Некоторым людям везет: когда они просыпаются в страшном похмелье, у них получается заснуть снова и дождаться, когда оно пройдет. Они просто поворачиваются на другой бок и проваливаются обратно в бессознательное состояние.

У Тилли так не получалось. Похмелье всегда будило ее очень рано и настаивало на том, чтобы она бодрствовала и наслаждалась каждым мгновением. К семи утра, когда Бетти поднялась наверх и толкнула носом дверь спальни, Тилли уже не спала полтора часа.

Это несправедливо.

И дело не в похмелье.

Боже, какая жуткая ночь. Стоит тебе подумать, что твоя жизнь идет в одном направлении, как она делает головокружительный поворот. Это все равно что встать в центре сцены Палладиума, и приготовиться петь «Пусть никто не спит»[21], и вдруг обнаружить, что оркестр заиграл «Песенку утят».

К одиннадцати сработал нурофен, головная боль прошла, и у Тилли очистились мозги. Тут позвонили в дверь, и она пошла открывать.

Но это оказался не Джек.

На крыльце стоял почтальон Дейв и держал в руке большую прямоугольную посылку.

— Как дела, красавица? Привет, Бетти!

— Привет, Дейв. — Вероятно, в посылке огромная коробка шоколадных конфет, которые сейчас ей здорово пригодились бы. — Мне? Подарок?

Хотя это маловероятно.

— Извини, красавица. — Почесав Бетти за ушами, Дейв выпрямился и отдал Тилли посылку. — Это для Кей. Пришло на адрес Макса. Из самой Америки. — Тот факт, что письма и посылки могли прибывать в Роксборо из других стран и с других континентов, был предметом постоянного удивления Дейва.

— Спасибо. — Взяв посылку, Тилли потрясла ее. Она очень надеялась, что там не раздавленный чихуахуа. — Они уехали на выходные. Я передам Кей, когда она вернется. — Через плечо Дейва она увидела подъезжающий «ягуар».

Дейв услышал хруст гравия под колесами и обернулся. Снова повернувшись к Тилли, он окинул ее подозрительным взглядом.

— Макса и Кей нет, говоришь? Значит ли это, что между вами двумя что-то происходит?

— Нет. — Ну, честное слово, разве должностные обязанности включают сование носа в чужие дела? — Нет, ничего не происходит. Совсем, — твердо добавила Тилли.

— Ясно. Вот и хорошо. — Понизив голос и подавшись вперед, Дейв сказал: — Этот тип получает горы «валентинок».

— Не сомневаюсь в этом. Но не от меня.

Дейв пошел к своему фургончику и по дороге поздоровался с Джеком. Потом он посмотрел на Бетти, которая до этого стойко терпела его чесание за ушами, а теперь радостно бежала навстречу новому гостю. Истинная женщина. Взгляд, брошенный напоследок Дейвом на Тилли, был красноречивее слов: собаки или женщины, какая разница. Все они липнут к Джеку.