Три дня до любви

Глава 24

Романов Пашка, именуемый себя с недавнего времени Ромом, не смог объяснить привередливой Алевтине с холодными подозрительным взором, почему его кулаки покрыты свежими ссадинами и коростами. Буркнул: «Тренировался» и отошел в сторону. В его разбитом вдребезги сердце скопилось столько боли, что он смог бы залить ею весь мир.

Наставница надменно сжала губы, выкрашенные как всегда яркой красной помадой, и многозначительно вздохнула. Ее с недавнего времени начал раздражать Ром, непокорно строивший из себя пофигиста. Она не понимала, что творится в его голове и от этого сердилась еще больше. Читать его, как открытую книгу не получалось, несмотря на все старания. Она считала себя врачевателем душ, всегда следовала наставлениям великих психологов, написавших толстенные заумные тома о том, как понять природу человека, но в этом случае, постоянно натыкалась на противостояние — жесткое и, по ее мнению, порой агрессивное, усложняющее власть над ним. Будучи непримиримой сторонницей идеи женского превосходства, она постоянно акцентировала внимание к своей персоне, как строгой повелительнице. Еще в институте, когда она получила диплом с отличием, защитив его по теме «Психология влияния», она навсегда определилась с целями в жизни и основной философией мировоззрения. В запасе у нее для этого неандертальца была заготовлена новая, более интересная стратегия, основанная на методе пряника со сладкой отравленной начинкой.

Ром едва сдерживал клокочущую внутри боль, все время пытающуюся вырваться наружу в обрывках фраз. Он все чаще игнорировал наставления Алевтины, считая их пустым трепом сумасшедшей бабы, съехавшей с катушек от недотраха. Порой он представлял в самых жутких фантазиях, как сбивает с ног эту женщину, валит на пол и вбивает свои тяжеленые кулаки в ее лицо, испытывая огромное блаженство от вида разбрызгивающейся крови. Он слышит, как ломаются кости ее черепа, как останавливается дыхание и бьется в судорогах холеное тело. Он видел ее змеей, гадкой, шипящей, которую обязательно следует придушить.

— Скверно выглядишь, — тем временем сделала она замечание Рому.

— Спал плохо! — в том же тоне огрызнулся он.

Она посмотрела в упор в его пустые посеревшие глаза и нахмурилась:

— Что-то ты совсем скис? Где тот задира и оболтус, поразивший меня своим необузданным темпераментом.

— Растворился…

— Жаль! А у меня как раз для тебя подарочек.

— За какие такие заслуги?

— Ну, как это? — взвилась она, — В обеих операциях ты блестяще выполнил задачу.

— Морду хмырю набил, да чужую хату разворошил. Всего-то и делов! Раньше я в неделю раз кулаками махал без расписания и команды, а теперь… Скука смертная!

— Подожди! Скоро Каринка выведет нас к финалу и все получат заслуженное вознаграждение.

— Бабки?

— С шестью нулями.

— Я бы хотел другое.

— Все, что пожелаешь, — пропела подлая Алевтина, предполагая наперед, что услышит в ответ очередную колкость.

— Светку мне верни!

— Я дам тебе ее адрес, — солгала она, не моргнув глазом, — потом. А пока вернемся к подарку. Сегодня вы с Ником получаете пригласительные в новый клуб, где по слухам девочки танцуют классный стриптиз.

— Опять задание?

— Отдохнете, выпустите пар.

Ник успел вперед, занял переднее водительское сиденье, показно вертя ключами на пальце.

— Все потому что ты медленный и неповоротливый, — снова попытался сцепиться он с Ромом.

Но тот в спокойствии истинного арийца, сел сзади и откинулся на спинку:

— Я шеф, а ты водила! Давай, рули, пока не уволил!

— Как прикажете, — подхватил игру Ник.

Он выбрал направление к эстакаде вдоль берега реки, откуда открывался замечательный вид на ночной город, искрящийся и перевивающийся сотнями неоновых огней. Как раз вдоль набережной сосредоточились ночные заведения премиум класса, имеющие солидных клиентов и имеющие дурную славу.

— Как она сказала, клуб называется? — поинтересовался Ник, читая все вывески подряд.

— «Вирджиния», — отозвался Ром, так же скользящий взглядом по фасадам зданий.

— Кажется, здесь.

Ром пожал плечами, без доли эмоций на лице. Все-таки он нечастый гость подобных мест, где девчонки за деньги показывают сиськи. Впрочем, любопытно!.. Он же настоящий мужик!

Ник начал громко материться, отыскивая место для парковки. С трудом он втиснул машину, едва не задев соседскую бампером.

Вошли внутрь, тут же оказавшись в полутьме. Впереди ярко освещенная сцена с традиционным шестом, на котором извивалась стриптизерша в нижнем белье.

Ник похлопал Рома по плечу:

— Мы там, где нужно, браток! Какие телочки!

Ром окинул глазами небольшой зал, спускающийся амфитеатром к круглому подиуму.

— Обычный притон, — сквозь зубы процедил он, плюхаясь на свободный стул.

— А мне нравится!

Клуб заполнен темными силуэтами, сидевшими за круглыми столиками, среди которых, выделяясь, светились изящные обнаженные женские тела. Некоторые сидели на коленях мужчин, другие ходили между рядов, прочие извивались в танце возле безликих особей противоположного пола.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они сидели на верхней площадке, далее полукругом ступеньками шли следующие платформы со столиками. Выше, над проходом, разместился бутафорский балкончик с тонкими колоннами, на котором, перегнувшись через перила, полуобнаженные девушки, рыскали глазами в поиске богатого клиента.

— Ммм! Конфетка! — не унимался слишком возбужденный зрелищем Ник.

Он с нескрываемым удовольствием уставился на сцену, где, сменяя друг друга, сбрасывали одежду в танце ладно скроенные девушки.

— Сейчас бы парочку таких, да, на коленочки, — с горящими глазами продолжил он.

— Что-то закажете? — обратилась к ним эффектная брюнетка в передничке, одетым почти на голое тело.

— Пожалуй, пивка, — за двоих ответил Ник.

Девица, виляя бедрами, удалилась выполнять заказ. Быстро вернулась, принеся меню и две кружки с пенящимся напитком.

— Здесь наши расценки, — по-деловому, предложила она, подавая прайсы.

Ром присвистнул:

— У них здесь все задницы из золота что ли?

— У нас серьезное заведение, — соблазнительно улыбаясь, заявила девица, надеясь на щедрые чаевые.

По сведениям клубной карты в красном исполнении, чтобы просто смотреть на выступление стриптизерш, достаточно заказать дорогое пиво или виски. Три тысячи стоил сеанс контактного одностороннего стриптиза в зале, пять — контактный стриптиз в кабинке.

Ром обратил внимание на соседний столик, где великолепная блондинка с длинными роскошными волосами длительное время обслуживала клиента: садилась к нему на колени, вставала, вертелась вокруг, вихляя задом, цепляясь прелестями. Тот, заводясь, хватал ее за интимные места, она со смехом шлепала его по рукам, напоминая об установленном порядке.

В кошачьих плавных движениях он уловил заметное сходство с той, которая прежде грелась в его ладонях. Чудесный взмах золотистых кудрей, поворот, и вот, он не может оторвать напряженный взгляд. Еще чуть-чуть и он готов сорваться с места…

Однако его беспокойное состояние, оборвалось активным нашествием полуобнаженных девиц, бабочками спархивающих с балкончика и яростно атакуя, назойливо предлагая свои услуги.

— Котик, не желаешь развлечься, — нараспев протянула не слишком молодая дева с пышными формами и в боевой раскраске.

— Может позже, — отводя ее руками, отнекивается Ром.

— Зря отказался, — с иронией заметил Ник, уже схвативший в свои лапы длинную и тощую красавицу, елозящую на его коленях.

Одной ему оказалось мало, и он ухватил за тонкое запястье совсем юную невысокую миленькую малышку с узкой талией, с небольшой грудью и великолепными бедрами.

— Какая куколка! — пуская слюни, выдал он.

Ром с каменным лицом наблюдал за развлечением компаньона.

— Ты чего? Сдурел? Пользуйся случаем!

Рука Ника оглаживала аппетитную попку красивой стриптизерши.

— Я ее хочу! — указал Ром на блондинку, ублажающую клиента за соседним столом.

— Одобряю, — внезапно согласился Ник, — у тебя хороший вкус! Сейчас устроим!

Он пальцем поманил распорядительницу, стоящую поблизости:

— Нам вот эту, — указал он пальцем.

— К сожалению, Вероника обслуживает постоянного и очень важного клиента.

— За двойную плату!

— Деньги вперед, — мило улыбаясь, согласилась работница клуба.

Ник достал внушительную пачку купюр. Пара минут и сменившая одежду, блондинка приблизилась к Рому, соблазнительно играя глазами. Томный взгляд из-под опущенных ресниц цвета воронова крыла, приоткрытый ротик, обнажающий белоснежные зубы. Красавица заправила длинный локон за ушко, и нежно проворковала:

— Вероника!

Она закусила сочную губку и наклонилась к его лицу.

— Ром, — со сбивчивым дыханием вымолвил он.

Он внезапно заполнился внутренней дрожью, завладевшей сознанием. Сердце бешено забилось в груди, а руки самопроизвольно потянулись к вожделенному телу.

Улыбчивая, красивая девушка с изящной шей, узкими плечиками, едва прикрытыми тоненькой тканью полушариями груди, хорошо развитыми бедрами в крошечных трусиках и точеными ножками, села к нему на колени и тесно прижалась.

Ром уткнулся носом в то самое место за ушком, от которого у него сносило крышу.

— Светка, — прошептал он, улавливая запах знакомых духов.

— Да, любимый!

— Я так скучал!

— Я тоже! — выговаривали губы фальшивой Светки.

У Рома и вовсе башню снесло. Повинуясь внезапному внутреннему порыву, он впивался в чужое, продажное тело руками и стонал от счастья.

— Ты больше не уйдешь?

— Ни за что!

Подобие Светки усердно отрабатывало потраченные на ее внимание деньги: с нее слетел лифчик. Ее ноги летали перед лицом Рома, зависшего в загипнотизированном состоянии. Она крутилась на его коленях, упираясь упругими ягодицами в грудь.

— Продлевать будете? — прозвучало, как гром среди ясного неба, возвращая Рома в действительность.

— Нет! — жестко рявкнул он.

Никогда еще он не был настолько преисполнен праведного гнева. Фальшивая продажная шкура, вертящая с голым бюстом и выставляющая себя напоказ за пару шуршащих тысячных, не шла ни в какое сравнение с его Светкой. Отвратительная иллюзия, смешанная с грязью и похотью. Стоило сомкнуть веки, как по волшебству перед ним возникал любимый образ и то, как маленькие пальчики выводили причудливые круги на его обнаженной груди в момент абсолютного счастья. Самое страшное, что богатое воображение рисовало и вовсе отвратительные картины, когда она, беспомощная, хрупкая, летела с моста, сломленная чьей-то рукой, а он в это время… Не защитил, не оказался рядом, когда она кричала и звала на помощь. Вот, ее идеальное тело все глубже погружается в пучину мутной воды, опускается на илистое дно, и шелковые золотистые кудри перепутываются с колючими водорослями, становясь их частью.

Рыча, он громко ударяет по столу, резко срывается с места, под неодобрительный взгляд Ника:

— Эй! Стой! Куда? Мать твою! — сыпал вслед Ник, бросая возбужденных его руками красоток.

Ему ничего другого не оставалось, как встать и следовать за ним.

— Хочу напиться! — глядя в упор, сообщил Ром.

— Так я ж не против.

— Пойло здесь отвратительное.

— Найдем лучше, — одобрительно похлопав по плечу, успокоил Ник, не понимая причины его бешенства.

— Эта шлюха…

— Вероника?

— Так похожа на Светку.

— Не заметил.

В дешевой забегаловке, они изрядно заправили баки сорокаградусной. После двух поллитровок у Рома развязался язык:

— Знаешь, друг…

Ник приосанился, впервые его нарекли несвойственным именем.

— Говори, я — могила!

— Светки больше нет.

— Шутишь? Она дома, а ты любитель преувеличивать. Представляю, что ты накрутил в своей чумной башке.

— Гляди…

Он протянул изрядно помятый газетный обрывок.

Ник, разгладил изрядно потрепанную бумажку с мелкими буковками, поводил пальцем по строчкам, вгляделся в фото.

— Может это не она? Кажись, не похожа!

— А кто еще? На дату смотри! К тому же у Светки на запястье шрам от ножа остался. Да, и татуировка. Все сходится.

— Что делать будешь? На твоем месте я бы забыл и жил дальше.

— Убивать без суда и следствия.

Ник перешел на шепот:

— Кого?

— А ты еще не понял? Из этой заварушки один путь — деревянный макинтош. Думаешь, что ты выкрутишься, когда операция закончится?

— Так и будет.

— Светка, по их словам, отдыхает дома, а на самом деле…

— Может она сама? Женщины непредсказуемые существа. Знал я одну, которая по пьяни с окна пятого этажа выскочила, с громким криком: «Жизнь — говно!»

— Ее точно бросили на корм рыбам. Она так любила жизнь, что ни за что не решилась бы свести с нею счеты.

— Тебя на ней переклинило? Вокруг девчонок, сколько хочешь, только пальцем щелкни, ноги раздвинут, обслужат по высшему разряду.

— Такой как она нет, — сухо ответил Ром, вновь вбивая кулак в твердую поверхность стола.

— Да, ты втюрился!

— Что толку! Ее уже не вернуть.

— А ты, я понимаю — мститель.

— Да, я не могу больше так жить! Глаза закрываю, она — улыбается, сверлит меня своими глазенками. Живая, веселая. Каждое слово ее в ушах эхом отдается.

Ром обхватил голову руками и заскрипел зубами.

— Стоп! До добра это точно не доведет, — пытался предупредить Ник.

— Хрен, с ним! Главное, что я не предам ее, понимаешь?

— Что ты задумал?

— Объединимся и взорвем к чертовой бабушке эту организацию вместе с ее тайнами.

— Моя выгода?

— Ну, хоть в одном я не просчитался, — удовлетворенно отозвался Ром, — без пользы, ты чихать не станешь.

— Жизнь — штука сложная! Меня она, например, столько раз по морде била, пальцев не хватит сосчитать!

— Тот же случай! Не хотелось бы завтра в новостях читать, как тебя от машины соскабливали или по частям из-под поезда доставали.

Ник выдержал паузу, будто в его уме шел трудный мыслительный процесс.

— По рукам!

Он протянул «другу» свою открытую ладонь.

На его лице отразилась довольная улыбка. Он выполнил следующее задание с блеском.