Три дня до любви

Глава 8

Карина вынула из-под матраса потрепанный блокнотик, оттуда же огрызок карандаша, открыла листок с заметками и толстыми штрихами зачеркнула имя Светки. Минус один, и их осталось восемь, но Карину, почему-то не покидало ощущение, что скоро она зачеркнет еще кого-нибудь.

— Прощай, Светка! — произнесла она, — повезло тебе. Я бы с удовольствием поменялась с тобою местами. Как же хочется на волю!

— Чего бормочешь? — подоспела к ней Тина.

— Так …Рассуждения вслух.

— Не стоит этого делать, помни, у стен есть уши. Тебе повезло, что я подслушиваю, а не кто-то другой. А это, что у тебя?

— Где? — прикинулась дурочкой Карина, пряча руку с блокнотом за спиной.

— Выбрось, сейчас же, — приказала Тина.

— И не подумаю. Это личное, никого не касается. Привыкла я все записывать, чтобы детали не ускользнули от внимания.

— Но я же твоя подруга! Или ты забыла? Ради своего блага, ничего не пиши. Если твои писульки попадут в плохие руки, проблем не оберешься. Не всякий поймет, почему ты досье на всех собираешь. Решат, что стукачка, а их, сама знаешь, никто не жалует.

— В детдоме стукачей в унитаз головой купали, — зачем-то добавила Карина, — ладно, убедила — выброшу.

— Обещай, что будешь осторожнее. Не зря все твердят, что ты — особенная.

— Какая я? Обо мне уже и слухи ходят? Не удивлюсь, что ты придумала для меня легенду.

— Легенду, — усмехнулась Тина, — ты для меня загадка. Сундучок с закрытой на ключ дверцей. Не рассказываешь о себе, не выражаешь мнения по поводу остальных. Как же тебя узнать, все в себе держишь?

— Не сердись, Тин. Меня жизнь приучила держать язык за зубами. Поэтому и веду записи, они болтать не умеют, зато ничего не забывают.

— Еще как умеют. Изорви и выбрось. Если захочешь, излить душу, я готова выслушать, дать совет и помочь.

— Ага, — недовольно ответила Карина.

Прямо при подруге она разорвала блокнотик в клочья и выбросила в мусор. Без импровизированного дневника, ей ничего иного не осталось, кроме пустых размышлений. Некоторые вещи до сих пор не укладывались в голове, а существующий арсенал познаний о спецотрядах, был преисполнен романтизма. Совсем, как в современных детективах, где много стрельбы, преступников, и, конечно же, настоящей любви.

Карина воображала, что попала в своеобразную школу, предназначенную для обучения бойцов невидимого фронта. В фантазиях возникал образ крутой cool girl, рассекающей на авто премиум-класса. На ней короткое кожаное платье, высокие шпильки и непременный атрибут — черные очки. Вот она выходит из авто премиум класса возле шикарного ресторана, где собираются сливки общества, взмахивает гривой волос и все взгляды устремляются к ней. Она — sexy, роковая красотка, пожирающая сердца и к ее ногам пачками падают мужчины, а женщины завистливо смотрят вслед. Заказанный объект — мужчина мечты, занимающий главенствующее место среди себе подобных. Он и не подозревает, что опасная хищница вышла на охоту, а он в роли добычи. По всем законам жанра, объект без памяти влюбляется в Карину, и вдвоем, они спасают мир от конца света. И никаких убийств, метких выстрелов в голову, одни лишь поцелуи.

В реальности, оказалось все гораздо прозаичнее — ее, как и всех прочих, усадили за парты и обложили кучей учебников. Скука смертная! К чему, например, знать уровни инфляции, курсы валют, технологии зарабатывания денег и влияние западной культуры на родные реалии? Преподавательницы — сплошь седовласые старые девы в вязаных кофтах и очках. Пенсионерки на заслуженном отдыхе, видимо, в стремлении подзаработать, внушали «студентам» прописные истины с особым рвением.

— Открываем учебник на тридцать четвертой странице и изучаем график, изображающий галопирующую инфляцию. Кто скажет, почему она носит такое название?

Ага… Лес рук. Никто ничего не учил, даже не читал. Зато всезнайка Джон, постоянно перебивающий скучные лекции, умными репликами, раздражал работниц умственного труда. В его «светлой» голове располагалось знаний на десяток человек. Ученики тупо смотрели на толстенные тома, наполненные кучей бессмысленной информации, делали неразборчивые записи в тетрадях, только бы от них отстали назойливые тетки. Те же в свою очередь продолжали политику вдалбливания в неразумные умы полезных вещей.

— Новый параграф, — объявляла училка, поправляя нелепые очки, — ставим дату, записываем тему.

— На дом задание будет? — спрашивала Тина.

Как оказалось у нее имелись все задатки отличницы.

— Не будет, если на уроке все успеем. А на завтра — устроим проверочную работу.

Полгода, группа мирно дремала на занятиях, ожидая, когда же, наконец, начнется хоть какая-то движуха. И тут началось — скучные училки отбыли в отставку. Наступила пора уроков этикета, обыденных бытовых методов общения. Девочки приступили к изучению правил ношения одежды, технике макияжа и прочим дамским премудростям. Этой наукой занималась лично Алевтина, считающая себя эталоном вкуса.

— Маскировка — прежде всего, — убеждала она.

Девчонки похихикивали, представляя себя с продольными полосами на лице и в форме морских пехотинцев.

— Нужно примерить на себя нужную роль и соединить ее с внешней оболочкой. Женщины бывают разные: светские львицы, интеллигентные леди, бомжихи. Вы, обязаны, в зависимости от условий, привести себя в подобающий вид. Мы рассмотрим самый уникальный образ — роковая женщина-соблазнительница. Алевтина в мельчайших подробностях рассказывала о тенденциях моды, чувстве стиля не только в одежде, но и в манере говорить нараспев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- От вас требуется…

Далее следовал внушительный список, в котором имелось все от ношения париков, очков, до умения держаться за столом. В довесок — язык жестов, тонких женских штучек, привлекающих внимание противоположного пола, на который, по всей видимости, и предстояла охота. Курс бальных танцев и культуры построения диалогов.

— Ваша сила в женственности, — объясняла Алевтина.

Тина, прежде никогда не наводящая красоту, сердилась на свое отражение в зеркале, считая его уродливым: рисовала брови черным цветом, строго вымеряя геометрию угла, красила губы ярко-красной помадой, на манер клоунессы.

— Черт! — громко ругалась, она, — и кто же придумал эту фигню, жила же преспокойно и без духов, и без помады.

— Женщина — это десять процентов природных данных, остальные девяносто — заслуга косметики, удачно подобранной одежды, — внушала Алевтина.

Карина взирала на мытарства подруги с неудовольствием, ведь помочь не могла, у нее самой дела шли из рук вон плохо. Если раньше она синими тенями обводила глаза, накладывала лиловые румяна на скулы и отмечала форму губ черным карандашом, то сейчас, по словам наставницы — это оказалось верхом безвкусицы. При этом она ставила в пример холодно-равнодушную Викторию, которая умела создавать образы роковой красавицы. Как же! Древняя профессия обязывала.

Акцентируя внимание на слабостях мужчин к «ярким оберткам», в которые заворачиваются женщины, чтобы произвести ошеломляющее впечатление, Алевтина Игоревна давала сто первое руководство:

— Создавайте образ женщины, стремящейся к счастью. Легкие, будто крылья бабочки, руки с идеальным маникюром, должны порхать в направлении солнца.

— Это как? — не поняла Тина, представляя чудную картинку: этакий мотылек внушительной комплекции, распростертый над бренной землей в стремлении полета.

— Для тебя никак, — раздражалась Алевтина, считая пояснения пустой тратой времени.

Она пока не решила, что делать с внезапно свалившейся девочкой на манер мальчика. Одно ясно: впереди предстоит сложная задача. Тинка носит только брюки, сплевывает, словно мужик, да и тембр голоса с хрипотцой вряд ли станет приятным для слуха объектов разработки. Тут уж, крась не крась, симпатичнее не станет. Ни капли женственности. Как только состоялось знакомство, Алевтина сразу с недовольством отметила бесполезную мужиковатую девушку. Долго думала, приглядываясь, оценивая варианты использования, только ни одного подходящего под Тинкин типаж не находилось — девочка на любителя.

Свыкшись с правилами общежития, члены группы за номером шесть, пребывали в расслабленном состоянии. Лениво посещали занятия, так же небрежно подчинялись командам, а в свободное время слонялись из угла в угол от скуки: по правилам — телевизор и мобильные телефоны под строгим запретом.

Надменно-суровая Алевтина, занимающаяся консциентальной подготовкой контингента быстрого реагирования, много времени уделяла лекциям — большая любительница поговорить. В который раз она пыталась развенчать киношные мифы о романтике в сфере шпионажа, ведь предстоящая работа не просто трудна, но и опасна.

— Вы не Джеймсы Бонды, — предупреждала она, делая все же акцент на приобщении именно к этой сфере.

— А кто же? — спросила Тина. Она по прежнему любопытничала по любому поводу.

— Скорее — ученики секретной службы, только без роду племени. На пятьдесят процентов — военная подготовка, на остальные пятьдесят навыки выживания в любых условиях.

— А как же шпионские штучки — слежка, вербовка, шантаж. Вы же нам обещали…

— И не отказываюсь от своих слов. Изначально ваш проект я назвала гламурным шпионажем. Помимо рукопашного боя, владения информационными технологиями, оружием и методами убийств, я планировала обучение странным, на первый взгляд дисциплинам — карточные игры, умение правильно одеваться, преподносить себя в обществе. Ну, и на сладкое — способность соблазнять особей противоположного пола.

— Давно хотела спросить, — встряла Карина, которая до сего времени полагала, что она находится в учреждении государственного ведомства.

— Говори, — с неохотой согласилась Алевтина. Она только-только развила нужную тему и не успела довести мысль до конца.

— На кого нам предстоит работать?

Алевтина усмехнулась, щелкнула пальцами и довольно воскликнула:

— Бинго! Наконец-то! Хоть одна, пусть и не самая умная голова, опомнилась.

Отряд за номером шесть в полном составе офигели от неожиданности.

— Вы вообще договор читали? — рассмеялась Алевтина.

— Я читал все до строчки, — откликнулся Джон.

— И… Расскажи этим бездарям основную суть.

— Этот контракт — туфта полная, составлен неграмотно, отсутствуют самые важные пункты, лишь бла-бла… «Я, такой-то, обязуюсь следовать целям и задачам организации», а сами задачи не определены. По материальному поощрению тоже непонятно: «В случае исполнения договора, исполнитель получает денежную премию в размере фактически заработанной суммы». Сама же сумма не проставлена — не порядок. Тот, кто составлял контракт — плохо учился на юридическом или лекции прогуливал.

— Почему подписал тогда?

— Для меня это отличный шанс попасть в приключения. Ведь в натуре я — скучный очкарик, зависящий от виртуальной реальности, и в моей жизни не хватает адреналина.

Алевтина сдвинула татуированные брови, показывая недовольство. Ей было что скрывать. Вся эта история с секретным агентством «дурно попахивала». Контингент сложный, порой неуправляемый, поэтому, чтобы не напрягать обстановку, пришлось придумывать объяснения. По ее мнению, вполне правдоподобные. Таланта оратора, ей не занимать.

— Существует сообщество независимых граждан, которое следит за порядком. Их чаяниями вершится правосудие, так сказать, вне рамок закона. Эти уважаемые господа контролируют баланс добра и зла в нашем нестабильном мире, вносят коррективы развития всех слоев общества. Но, основное направление — это финансовые потоки, крупный бизнес.

— Мы встаем в ряд с преступниками? — вмешался Виктор, который, как и прежде держался рядом со своей подругой Викторией. Обычно они держались особняком и не встревали в разговоры. Но не в этот раз.

— Конкретный ответ — да! Вы и есть преступники, пусть пока и не наделавшие много шума. Наша организация вовремя успела вас завербовать. Слышали об эффекте колеса?

— Нет, — буркнул Виктор.

— Это когда с каждым витком возрастает скорость, и остановиться невозможно. Это касается и криминальных наклонностей, которых в каждом из вас в избытке. Мы даем шанс жить на полную катушку, ни в чем себе не отказывая. Хочешь бить морды — пожалуйста, грабить — зеленый свет, но все строго в рамках задания. При этом обязуемся обеспечить надежный тыл.

— Вот это движуха! То, что нужно, — потирая руки, влезла в разговор Динка. Уж она-то в этом деле поднаторела, — Я готова. Кого нужно ограбить, а то засиделись мы взаперти?

— Без фанатизма! — предупредила Алевтина, — Вы орудие справедливости! Будьте любезны — соответствуйте! Преступники, но культурные, не беспредельщики, организованный дисциплинированный отряд.

Алевтина замолчала, анализируя свой ответ. Не сболтнула ли чего лишнего?

— Так, всем спать! — распорядилась она, — завтра нас ждут великие дела. Режим к исполнению строг.

На следующее утро ученики еще больше удивились. Их особое недоумение вызвали курсы эротического воспитания, когда о самых интимных сексуальных вопросах говорилось без обиняков, а вещи назывались своими именами. Следовало изучить позы для занятия сексом, виды заболеваний, передающихся через постель. Увлекательная тема — виды секса от обычного гетеросексуального до экстремальных, экзотических, нетрадиционных, в том числе и виртуальных. Все бы было гораздо проще, если позволили пользоваться могучим русским не словарным. Чем на досуге и занимались новобранцы, следуя описаниям в учебнике с картинками. Что с них взять, эту науку они постигали по популярным надписям на заборах. Учебная программа, под названием «Курсы флирта», предназначалась, в основном для женской половины, но и парням было чему поучиться.

— Зачем это? — поинтересовалась Карина, считая данную тему слишком личной.

— Компромат. Слышала?

— Не приводилось. Да, и зачем это нужно?

— Ничего сложного: тащишь важного господина в постель, а напарник тем временем делает фото или видео, как получится. Вот клиент и на крючке. Далее — предложение, выгодное для обеих сторон.

— Это подло! Шантаж — самое отвратительное преступление, унизительное, грязное. Б-р-р-р! Будто с головой в чан с помоями окунают.

— А ты у нас правильная? — съязвила Алевтина, — высокоморальная леди из пансиона благородных девиц.

— Не настолько! Но, все же противно.

— Это методологически выгодно. Получил компромат, и пожалуйста, верти клиентом, как вздумается. За долгое время работы здесь, я убедилась, что более эффективного средства не существует. Наши цели того стоят.

— О каких целях вы все время твердите?

— О политических, глупышка. В век технологий, когда в сеть попадает много провокационных роликов, одним махом можно удалить человека со всех трибун.

— Вы будете нас заставлять спать с незнакомыми людьми?

— Буду, если потребуется. А, что с этим есть какие-то проблемы? — удивилась Алевтина.

Карина сжалась в комок, обхватила себя руками.

— Нет, — резко бросила она в лицо наставнице.

— Вот и славно. Будем считать, что с основными принципами работы вы ознакомились. Позвольте поздравить, дальше у вас начнется настоящее обучение, о котором мечтали.

Утром следующего дня прибыл инструктор физической подготовки. Яркий представитель старой тренерской школы. Когда-то этот лысоватый, кругленький мужчина профессионально занимался спортом и мечтал о высоких достижениях, но травма ноги перевернула всю его жизнь. Про биатлон пришлось позабыть навсегда, и вместо этого переквалифицироваться в тренера и воспитывать гиперактивных пацанов в кадетской школе.

Первое занятие с группой он провел по всем правилам дисциплины: построение, стандартное приветствие.

— Владимир Петрович. Ваш тренер, — представился инструктор, — с вами буду знакомиться по ходу занятий.

— Не очень то вы на тренера похожи, — заметила Тина.

— А вы не похожи на команду спортивного резерва.

Пройдя два раза мимо строя тренер, тяжело вздохнул:

— Форма не соответствует, — озвучил он, после проверки внешнего вида учеников, — завтра одеваемся соответственно.

— Нам, что в вечерние платья нарядиться? — спросила язва Динка.

— Спортивного костюма вполне достаточно, — педагогически сдержано ответил инструктор, — начинаем разминаться. Для встряски — разминочный бег по кругу.

Пробежали, начали растяжку, а потом еще пара кругов трусцой. Целый месяц Владимир Петрович «гонял» учеников по стадиону. Не щадил, не позволял расслабляться. Но для всех без исключения он сумел стать другом. Хороший мужик, правильный. К каждому нашел подход, сумел их энергию гнева перевести в физическую нагрузку. В общих чертах он обрисовал техники рукопашного боя, показал приемы.

— Когда стрелять начнем? — наседал Ник.

— Нетерпеливый какой. Вижу, что тебе есть, что показать. Не так ли?

— Удивлю.

— Самомнения тебе не занимать. Что ж, я предоставлю тебе такой шанс.

Владимир Петрович обожал оружие. Будто вчера помнил, когда в ладонь легла его первая винтовка. Приятное ощущение, согревающее душу. Меткий глаз, твердая рука, сотни пораженных мишеней, и в результате — десяток сияющих кубков за победу в соревнованиях.

После завтрака выбрались на полигон, находящийся здесь же и оборудованный по минимальным требованиям, когда нужно воссоздать сценарий боя.

Владимир Петрович взял в руку учебный пистолет:

— Я буду вас обучать обращаться с оружием, умением ориентироваться в пространстве. А теперь свои умения нам продемонстрирует Ник. По его словам, он лучший из вас.

— Лучший, — повторил Ник, забирая у него пистолет.

Встал, широко раздвинув ноги, прицелился в бумажную мишень.

— Не спеши, — пыхтел ему на ухо инструктор.

— Я сам, — отмахнулся Ник.

Первый выстрел — в яблочко, следующий в это же место. Владимир Петрович покраснел от волнения и удовольствия.

— Молодец! А я, ведь не верил, думал — шутишь.

— Для меня это все равно, что дышать или думать, — хвастался Ник.

— Искусство! — восторгался Владимир Петрович, одобрительно хлопая по плечу Ника, — ты рожден для этого! Чему я могу тебя учить, и так все ясно?

Ник никогда не разменивался на пустую болтовню, но в этом случае, решил еще прихвастнуть:

— Мне бы крупнокалиберный…

— Успеешь, еще, какие твои годы! Оружие нужно применять в мирных, спортивных целях.

— И мишени — туфта! — не слушая его, продолжал Ник.

— Обычный стандарт для обучения.

— Надо стрелять по движущимся.

— Ага! Скажи еще — по живым!

— С удовольствием сбегал бы на охоту. Знаете, когда я был маленьким, папа брал меня с собой. Мы стреляли по уткам, бегали по болоту, в поисках подбитых. Счастливое было время.

Владимир Петрович позволил всей группе испытать способности к стрельбе. Девчонки отстрелялись на редкость отвратительно.

— Не всем быть снайперами, — успокаивал он, считая это занятие чисто мужским делом. Ник — еще одно подтверждение его теории.

Разряжать обстановку в сложном коллективе позволяли законно-установленные уроки борьбы. Девчонки не стояли в ряду запасных, а если приходилось участвовать в спаррингах, не давали парням спуску. Тут пальма первенства принадлежала Тине, которая в момент соревнования преображалась, становилась грациозной, ловкой и невероятно красивой. Однажды, Алевтина, увидев ее «танец», чуть не свихнулась от радости: «Вот оно! Нескладная девица, оказывается, не так проста!» Тина «жгла»: взмах руки, шаг, больше похожий на па и никакой скованности, поворот, наклон. Чудесное зрелище, достойное похвалы! Алевтине однажды взбрело в голову нарядить Тину в платье и выставить на ринг. Та артачилась, никогда прежде не облачаясь в длинные юбки, мешающие делать широкие выпады ногами. В бальном ярко-синем платье Тина выглядела восхитительно, чем окончательно сразила наповал вечно придирчивую Алевтину. В схватке с Ромом, слегка медлительным и неповоротливым, делающим резкий хук, она смотрелась изящным мотыльком.

— Браво! Браво! — кричала Алевтина и хлопала в ладоши, — умница, девочка моя. Выражение ее лица в этот момент казалось счастливым.

Единственный, кто оставался в стороне — хлипкий на здоровье Джон. Вся спортивная суета не про него. Постоянно жаловался на плохое самочувствие. В плюс к головным болям — ломота в спине, вечно воспаленные глаза. Часами он зависал у монитора, без движения, лишь его тоненькие пальчики быстро-быстро летали над клавиатурой.

Сложилось мнение, что его присутствие здесь — огромная ошибка, однако оно резко поменялось, когда умника обязали обучить команду азам информатики. Карина почти завидовала ему. В некоторых вопросах она являлась абсолютным профаном, сложно уловить смысл незнакомых слов, пачками выдаваемый в виде элементарных понятий. Джон, доверху напичканный сетевым сленгом, не замечал удивленных взглядов. Переспрашивать стыдно, да и что делать с лишней информацией. Куда понятнее постить фотки, ставить лайки. Выслушали тонну информации, после выбросили ее из головы, поняв, что Джон обладает уникальным талантом: подбирать пароли, входить в чужие системы и безнаказанно пользоваться нужными данными. А это дорогого стоит. Тот, кто владеет информацией, владеет миром, не являясь при этом обладателем большой физической силы.

Алевтина, все время являющаяся наблюдательницей учебного процесса, вносила коррективы. Ей не нравилась разрозненность коллектива. Ребята ссорились, пытались соперничать.

— Меня беспокоит ваша позиция, — в который раз повторяла она. — Не могу вдолбить одну и ту же истину: вы звенья одной цепи!

— Об этом мы не договаривались. Разве не вы убеждали нас в уникальности каждого? — возражал Джон. Умственное превосходство ставило его выше остальных.

— В замкнутом общественном существовании все должны держаться друг друга, иначе критическая ситуация приведет к провалу операции и гибели всей команды в целом.

Чрены разрозненной группы слушали наставницу, но оставались при своем мнении. Сплоченной команды не получалось: Джон умничал, Ник возомнил себя снайпером, Ром, после истории со Светкой — на контакт не шел, Вика с Виктором общались между собой, Динка — сама по себе. Дружили только Тина с Кариной.

Алевтина выговаривала Михаилу: «В этот раз ты плохо подошел к подбору кадров».

— Все кандидатуры мы обсуждали, и вы не возражали.

— Ты прав, что-то я расслабилась, полностью положившись на твое мнение. Так сложно держать все под контролем, но ты прежде не подводил.

— Потерпите. Ребята толковые, молодые слишком, азарта в них много.

— Да, уж. Только руководству вряд ли понравятся такие объяснения, если, как ты выражаешься, ребята накосячат, нам придется отвечать и подчищать «хвосты».

— Надеюсь, что не придется, — отвечал Михаил, на самом деле, сомневаясь в собственных словах. Команда и вправду ему не нравилась. Не то, что в былые времена, когда в группу набирались добровольцы из демобилизованных солдат. У каждого отличный послужной список, заграничные командировки в горячие точки. Строгий отбор, выучка и в итоге — нужный результат.

— Почему бы не вернуться к старым методам вербовки? — спросил он у Алевтины.

— Руководству виднее. Они дали установку, мы выполняем. Бойцы не должны иметь родственников — основной критерий. Их не будет среди пропавших без вести, развешенных во всех полицейских участках.

— Знаю, — со вздохом соглашался Михаил.

— Тогда приложи все усилия и обучи этих негодников уму-разуму.

Видит бог, Михаил старался, как мог. Однако, по какой-то неведомой причине, его ум занимала одна лишь Тина. И, как будто чувствуя его особенное внимание, эта чудная девочка все время вертелась рядом.

— Михаил.

— Мы с Каринкой чего подумали… ты скажи, права я или нет?

Михаил улыбался. Лестно, когда у него спрашивают совета.

— Поспорили, девчата?

— Да. Только Каринка все время выигрывает. Обидно.

— Ну и о чем речь?

— Только не смейся. Она утверждает, что ты и Алевтина… пара.

— Нет. Это ты придумала или Карина?

— Она.

— Мы с Алевтиной не пара и никогда не были. Так и передай своей подруге.

— Передам, — с сияющими глазами ответила Тина.