ТЫ ИЯ (СИ)

Глава 22

Как же тяжело просыпаться в восемь утра, когда в пять ты еще не спал. Открыть глаза сил не хватает. Натягиваю плед на голову, и тут мозг просыпается. Шарю рукой по кровати, Егора не нахожу. Паника простреливает мозг, заставляя резко подняться. По доносящимся, из кухни, шуму и запаху становится понятно, где находится искомый объект.

Одной рукой придерживая у основания голову, норовящую упасть на плечо и снова отрубиться, иду на звук. Парни о чем — то, судя по всему, спорят. Остановившись в дверях, рассматриваю площадь поражения объекта, если бы сейчас я не хотела так сильно спать, у меня бы непременно задергался глаз от увиденного.

— Очень доброе утро, — произношу, прикрывая ладонью рот. Диверсанты как по команде оборачиваются.

— Мам, пол чистый. Честное слово. Я контролировал, — произносит серьезно.

— Доброе утро, Ийкин, — тот, что постарше определенно не парится из — за моего пунктика к чистому полу, — Мы тут завтрак решили приготовить. Оглядывается, — Можешь нами гордиться, справились, — Гор как обычно доволен собой, да так искренне, что ругаться б язык не поднялся, хотя несколько использованных мисок, тарелки, открытые пачки продуктов в глаза бросаются яркими пятнами.

— Мы смотрели видео, как готовить оладьи, — произносит мой кулинар.

— Да вы определенно нашли общий язык, — смотрю на свою полуженную сковороду, — Видимо, видео было очень увлекательным, — глазами указываю глазами на неудачный опыт готовки, для обоих был первым, с уверенность могу говорить.

— Зря ты не разрешаешь парню готовить, — бросает Егор невзначай, — У него талан, после этой фразу сыночек загорается словно лампочка. И это девушки ведутся на красивые слова? — А у тебя отличная вытяжка, — смеется.

— Ну так с моей памятью, ей часто приходится работать усиленно, — меняемся местами, теперь смешно мне, а не Егору, непривычно серьезен, — Все в порядке, — успокаиваю его, — Бывает то воду оставлю и усну, то про супчик забуду. Ничего катастрофичного.

— Какао и бутерброды с сыром мы сделали вполне прилично. Мелкий может мастер класс провести.

— Егор, мне даже спрашивать неудобно, — произношу тихо, — Но зачем было делать вот это, раз вы позавтракали, — указываю на два миски, в которых намешано… Я б сказала жижа, если б не переживала за тонкую душевную конструкцию парней.

Егор, слегка качает головой, вперед и назад, поднеся к губам ладонь сложенную в кулак. Глаза игриво стреляют

— Ладно, ты пока придумай свой вариант, — поворачиваюсь к мелкому, — Начнем с тебя.

— Это, — указывает на одну из мисок, — Банановые оладьи, очень красивые должны были быть, — бросает взгляд на одну из сковородок, на которой имеются, судя по всему прилипшие, несколько кучек, почти что черного цвета, — А это как твои обычные панакоки. Но там сразу не пошло, — вздыхает так тяжело.

— Панкейки, котенок. Уж не знаю как вы так, там же все просто.

— Дорогу осилит идущий, — произносит старший маленький мальчик.

— Идти вам пока далеко, — смеюсь, хотя понимаю, что не стоит, но я — то по — доброму.

— Пейте свое какао, я пока испеку. Судя по тому, что я вижу, вы их очень хотели.

— Ий, давай закажу, — отзывается тут же Егор.

— Оладьи? — уточняю, поворачиваясь к нему, слегка наклоняю голову. Во времена, когда мы были не разлей вода, возможности что — то заказывать не было. Это, собственно, и был основной повод учиться готовить в то время.

— Да что хотите, можно и их, — Егор явно не понимает, что меня смущает.

— Ты их ждать будешь дольше, чем приготовить, — отворачиваюсь, убирая использованную посуду в мойку, — Зато понятно, как ты просуществовал год без жены.

— Последние годы жизни с ней, я стал осваивать это занятие, — это меня удивляет. Первое время, его супруга, так точно старалась все делать сама, в чем преуспела гораздо сильнее меня.

— Разбаловал, — единственное, что могу сказать. Думать о ней мне не хочется.

— Мамуль, позовешь меня, как будет готово, — Егор, подхватив тарелку с бутербродами выходит из кухни. Сказать бы ему, что едим мы на кухне, но и так чувствую себя занудой.

Поворачиваюсь к оставшемуся в моей компании Егору, смотрю на него внимательно.

— Как ты думаешь, стоит ли наказывать человека за его излишнюю доброту, или самой мыть посуду?

Егор смеется, и тут же поднимается, начиная закатывать рукава рубашки. Отворачиваюсь, залипать на его руки не стоит.

— Все как в старые добрые времена. Ты готовишь, я мою. Команда, произносит наклоняясь немного к моему уху.

— Блин, ты испачкаешься, — мне становится неловко, больно я гостеприимная.

— Да ну брось, подумаешь, — отмахивается.

К моему счастью, третий заход оказывается более удачным, об этом могу судить по довольным лицам ребят. Сын еще и трындит с набитым ртом, что оладьи лучшее, что я готовлю, не считая лучшей в мире гречки.

— В чем секрет? — уточняет Завьялов.

— Не солю её, — произношу посмеиваясь.

— Ты в своем репертуаре, — усмехается.

После завтрака, для кого — то второго, Егор собирается съездить в гостинцу, за сменными вещами. После, они еще с утра договорились, покататься на катере. За четыре года жизни на юге, я так и не соизволила совершить такую прогулку с ребенком. Вечно страшно, вдруг укачает, не догляжу и свесится с ограждения, обгорит, да много чего. Сейчас же меня ставят перед фактом, а я собственно и не против.

Когда Егор уже стоит в дверях, собранный, в дверь стучат. Половина десятого. Выбор из списка гостей не велик. Щелкаю замком, дверь тут же распахивается, Аня с порога звонко произносит.

— Скоро обед, а я так и не знаю, скольких греков ты очаровала вчера. Тебе не стыдно? — как видит Егора, замолкает в секунду и густо краснеет, так умеет только она. То, насколько расползаются ее глаза по лицу, надо видеть. Судя по ее шоку, она сейчас уверена, что перед ней стоит один из представителей этой славной нации. Спасибо, дорогая, столько времени общаться и подумать о таком.