ТЫ ИЯ (СИ)

Глава 24

На причале нас уже ждут. Знакомый Егора мне кажется отдаленно знакомым, хорошей памятью на лица я никогда не отличалась. В компании с ним еще мужчина, две женщины и пара разнополых детишек. Знакомый решил тоже позвать своего друга, здесь это собственно норма. Люди вполне приветливые, возможно от того, что Егор крайне полезный знакомый.

— Ий, с тобой ходить на пляж — себя не уважать, — куксится Аня, выглядит наимилейше.

— Перестань, ты хорошо выглядишь. Нашла из — за чего париться, нас тут вообще не много, а до берега далеко, даже самые глазастые, даже с биноклями не особо что рассмотрят.

— Легко говорить, когда у тебя такие ноги, — после слов Ани наклоняюсь пониже и рассматриваю «объект зависти». Ноги как ноги, — Не говори, что не понимаешь. Нельзя быть настолько слепой.

Выставляю руку, Аня замолкает.

— Честно Анют, встретились два одиночества. Я тебе тоже самое за грудь могу сказать, но молчу же, — Аня смущается, — Пошли. У Егора сыночек постарше, с малявками тяжело одному, — говорю, завязывая покрепче черный летний кардиган. Прошло немало времени, купальник у меня слитный, открыты только небольшие участки под грудью. Шов отшлифован, сделано белое тату. Вариантов что — либо нет, и всё равно чувствую себя не уверенно. Сидит это в голове, дело даже не в шраме, он мне в назидание о том, самом важном деле в моей жизни, с которым я не справилась. Не думать, просто не думать.

Когда мы с Аней всё — таки выползаем с Аней на свет божий, замечаю Егора на краю палубы яхты, увлеченно показывающим что — то, дети его окружили. Ариша так вообще, стоит, прижав сложенные ладоши ко рту, со стороны кажется, ребенок не дышит.

— Ваши парни пошли, всем стало интересно, — ко мне обращается одна из девушек, — Наш удочку впервые в жизни увидел, столько восторга тут было пару минут назад, — девушка закатывает глаза. Думаю о том, что Егору бы не понравилось, пусть и не его, но судя по виду, неплохой спиннинг сейчас удочкой назвали.

— Ий, иди к нам, покажешь мелким высший пилотаж, — зовет Егор смеясь.

Слегка улыбаюсь девушке и иду к толпе «молодежи», простите, но особо разговорчивой с малознакомыми людьми я никогда не была.

— Ну что, Ия, покажешь, чему ты за двадцать лет научилась, — подначивает Егор.

— Если хочешь утопить и эту штуковину, то давай, — протягиваю руку открытой ладонью вверх. Егору смешно.

— Мам, ты на рыбалку ходила? — шок на лице мелкого такой сильный, будто узнал, что я маленьких бельчат током пытала.

— Давно, зайчик. Чуть старше тебя была. Раз сходила и больше не звали, — смотрю с великой печалью на Егора, который побольше, главное не засмеяться.

— Да ладно тебе, ты попросила папу тебя не пускать, мол, мошкара кусается. Но я — то знаю причину, — Гор подмигивает смеясь.

К нам подсаживается Аня, принеся с собой средства для или от загара. Если мой Егор смуглый, то Ариша сгорает мгновенно. После процедуры тщательного натирания детей, перехожу к Егору, когда — то давно касаться его было излюбленным видом удовольствия, время идет, всё меняется.

— Давай и ты расчехляйся, — говорит Егор, забирая из моих рук крем, — Еще бы шубу одела.

— Нету шуба, — пожимаю плечами, — Моля шубу ама — ама.

— Намек понят, — тут же отзывается, и тянет руки к завязке у меня на поясе.

— Только попробуй, — напрягаюсь тут же.

— Что именно попробовать, — уточняет игриво, — Шубу подарить, или так сделать? — тянет завязку, вместе с этим стаскивает с плеча тонкую ткань, — Поворачивайся, — легонько задает мне направление, — В Питере смуглее была, неправильно юг на тебя действует.

— Гор, я о первом, — хочу обратно к нему повернуться, но Гор не дает, — И вообще, не будь таким резким. Тут дети.

— Послал же бог зануду. Дети, — указывает взмахом руки направление, — Там. Они очень увлечены. Рыбалка интересна только первые пару минут. Они же не такие заядлые рыбаки, как мы, — снова шутит.

Анюта и дети и правда присоединились к компании, играют в какую — то настольную игру, которую, я уверена, захватила Аня.

— Ноги и живот сама натрешь? Я могу, но ты ж начнешь возмущаться, на попе так точно, — возвращает мне крем и поднимается, — Обещаю подглядывать.

Если бы мне было семнадцать, и мы были вдвоем, я б еще и выгнулась как — нибудь поудачнее, но мне не семнадцать. В этот момент в голове мелькает мысль, что сейчас бы я при Макаре не отказалась выгнуться. Ругаю себя за эти мысли, но чем больше ругаю, тем они чаще всплывают. Странная же, скажи кому. Зачем было себя останавливать, если хочется. Под эти мысли откидываюсь на установленный, на палубе лежак. Перед этим постелив полотенце, не стоило уточнять, и так зануда?

— Мам, — Егор трепет меня за плечо, — Просыпайся. Сейчас будем купаться, — Открываю глаза и вижу Егора, уже в жилете. Чувствует меня ребенок с одного взгляда, поэтому уточняет, кивнув, — Я в сумке нашел, Егор мне надул. Сказал, там глубоко и без него нельзя. Не поверил, что я плавать умею.

— Поверил, просто правда глубоко, — приподнявшись, понимаю, что поспала от силы минут десять. Нет, не спать по ночам точно мне более не посильно, — Ну что, идем плавать? — протягиваю руку сыну.

— Давай прыгнем. Мамуль, ну пожалуйста, давай. Как в бассейне! — подпрыгивает на месте. Моя слабость к этому парню выйдет мне боком.

Наши спутники уже в воде, только Егор с Аней и Аришей на палубе, не считая персонал. Подхожу к кромке и смотрю в воду.

— Мам, там безопасно, нам так сказали. Ну, давай же скорее! — энергия через уши польется сейчас. В такие моменты осознаю, какой же Егор еще маленький. Слегка наклоняюсь и протягиваю руки, Гор тут же хватается, словно маленькая обезьянка. В жилете его держать неудобно, без жилета слишком страшно, в открытом то море, — Только прыгай повыше, — дает ценные указания, которые я, естественно выполняю.

— Считай, — произношу с улыбкой.

— На счет три, — произносит мой родной генерал, — Раз. Два. Три, — прыгаем набрав побольше воздуха.

Стоит только вынырнуть, Егор начинает смеяться. Искренне и заливисто. Откинулся в моих руках и хохочет. Настолько заразительно, что и я не удерживаюсь.

— Ия, твою мать. Ты что творишь? — Егор произносит с таким возмущением, что у меня волоски на коже дыбом становятся.

Я признаться, причины его возмущения даже понять не могу. Мы с Егором практикуем такое, не часто, но с тех пор как он научился плавать и стал осмысленным, зная как ему это нравится, мы такое практикуем, изредка.

— А если у тебя судорога? — Егор прыгает в воду и выныривая рядом со мной продолжает отчитывать.

— Ты чего завелся, всё ведь нормально?

— В этот раз нормально. Больше так не делай, — произносит строго.

— Егор, при всем моем уважении, ты перебарщиваешь, — протест во мне нарастает, но скандалить прилюдно я никогда не начну, — Обычно бы делаем это в бассейне. В открытом море впервые, но все в порядке.

— Я переживаю, — произносит немногим спокойнее, — Если хотите, давайте я с ним попрыгаю, тебе не стоит, вдруг что, — по его тревожному взгляду я понимаю какое «вдруг» имеется ввиду, настроения это не поднимает.

Перевожу взгляд на сына, который резко перестал смеяться. Смотрит на теску недовольным взглядом, брови нахмурены, губы поджаты.

— На маму нельзя ругаться. Я её попросил, — произносит в упор глядя. Не знаю, как он так может, даже мне тяжело порой зрительный контакт выдерживать долго.

— Егор, твоя мама девочка, они слабее, так уж устроено. Я за вас беспокоюсь. Открытое море опасно, здесь глубоко, — голос Егора полностью смягчается, — Давай вместе попрыгаем?

— Не хочу, — произносит недовольно, — Мам, давай лучше загорать.

Прикрываю глаза и вздыхаю. Знаю, что сын не может быть равнодушным, когда меня критикуют. Он вообще на удивление легко сошелся с Егором. За шесть лет дома у нас мужчина появился впервые, и к моему удивлению Егора это не задело. Хотя раньше ему определенно не нравилось присутствие посторонних в нашем окружении. Может быть, я просто не заметила? Боже, как сложно. Мыслей в голове миллион, параллельно помогаю Егору выбраться.

— Ий, прости. Излишне резок был. Не стоило. Но я правда очень волнуюсь.

— Все в порядке, он отойдет быстро, — произношу слегка приподняв уголки губ. Глаза Егора настолько грустные, мне кажется, что я слышу его мысли в своей голове. Дыхание спирает. Всё могло быть иначе, но уже не будет. Сожаление одно на двоих.