ТЫ ИЯ (СИ)

Глава 7

Как и обещала девчонкам, пришла раньше всех. Теперь сижу и жду всех за зарезервированным мною с утра столиком. Атмосфера приятная, поэтому думаю я не о работе, а о том, как вчера был доволен подарком Егор. Ужин у нас проходил в его кровати с тарелкой ягод, и при участии щенячьего патруля. Мысли контролирую, потому что стоит только расслабиться, и я уже думаю не о том, как было вкусно, а о том кто это подарил. О том, кого я бы хотела видеть в качестве дарителя. Я настолько увлеклась мыслями, что даже не заметила, что ко мне подошли, и только подняв голову и уже открывая рот, поняла, что его лучше захлопнуть. Хотела? Смотри.

— Добрый вечер, Ия Игоревна, — напротив меня усаживается никто иной, как Гайворонский.

— Здравствуйте, Макар Владимирович, — надеюсь, по мне незаметна моя неоднозначная реакция. Взрослая девочка, а мозгов все так же.

— Вы и одна удивительно, — отчетливо слышу в его голосе иронию, но причины для нее не вижу.

— Скоро коллеги должны подойти, — Ия не нервничай.

Гайворонский качает головой, мол да — да, понимаю. Но сидеть продолжает, и уходить явно не собирается.

— Макар Викторович, если Вы по ДЭПУ, то… — Гайворонский делает знак рукой и я замолкаю.

— Ия, абсолютно не интересно, что там с выездной. Я тут не из — за этого.

Судорожно вздыхаю, благо судорога сводит только легкие, руки остаются расслабленными. Отвлекает только появление официантов, обращаю на них внимание только по тому, что заказ я не делала. Вопросы не задаю, и так понятно, откуда ноги растут. Взгляд сам цепляется за Гайворонского. Никогда в моем окружении не было людей с такой сильной энергетикой, одного взгляда достаточно, чтобы понять, насколько человек в себе уверен. Взгляды, движения рук, поза, всё свидетельствует о том, что мужчина знает, чего хочет, и как это получить это тоже знает. Не чета мне, которая по лестнице пройти спокойно не может, боится излишке волноваться перед сном, чтоб потом утром безудержно страшно не было.

— Ия, давай поговорим, и заодно поужинаем. Слишком насыщенный день был, думаю у тебя тоже, — закатывает рукава рубашки, я смотрю неотрывно. Боже, дыши.

— Макар Владимирович, — говорю уже строже, — За исключением вопросов, касающихся проверки, больше нам говорить не о чем.

— Я так не думаю, — легко произносит, — Ты мясо ешь?

Понимаю, что зависаю. Очнись, блин. Этот человек тебе потрахаться предложил, скучно ему было, сейчас видимо тоже. А ты сидишь тут и тупишь. Согласишь еще, блин.

— Что Вы хотите?

— Тебя, — отвечает глядя в глаза. У меня же сердце долбит в грудную клетку. Не вздохнуть, — Я уже говорил, возможно, тогда вышло грубовато. Мне жаль. Давай компенсирую причинённое расстройство, заодно и подтолкну к верному принятию решения, а то затянулось. Чего бы ты хотела?

— Хочу, чтоб Вы ушли, — звучит убого, сама понимаю.

— Извини, никак, ужинаю, — глазами указывает на стол, — Все чего — то хотят, тачки, путешествия, украшения. Что любишь ты? Может квартиру? Что хочешь в пределах разумного.

Его серьезный тон заставляет меня включиться в игру. Во всяком случае, я так воспринимаю происходящее.

— В пределах разумного, это сколько? — мне становится интересно, сколько нынче можно заработать на …проституции? А то почти четвертый десяток словила, а таких мелочей не знаю.

— Нууу…, - Макар Викторович искривляет губы и делает вид, что задумывается, — Думаю, что с миллионами двадцатью я готов расстаться.

Я на какое — то мгновение теряюсь. Он же шутит? Взаправду так не бывает, со мной так точно. Но всё что я знаю об этом человеке, свидетельствует об обратном, такие люди о деньгах не шутят.

Грайворонский откидывается на спинку кресла, и разглядывает меня, самым что ни есть похабным образом. В первое мгновение я теряюсь, опускаю глаза и рассматриваю стол. Тяжело удерживать зрительный контакт, что именно послужило причиной, полученная травма головы или постоянное нервное напряжение, но факт остаётся фактом, страшно представить, как это выглядит со стороны. А о последствиях вообще не хочется думать. Секс ради секса не интересовал, а учитывая мои особенности, может послужить катализатором. Ия, вы просто беседуете, а ты уже нервничаешь, куда тебе дальше продолжать.

Беру с соседнего места полотенце и протягиваю его визави. Макар Викторович слегка приподнимает брови, немного прищуриваясь, и как мне кажется, наклоняя голову вправо, едва заметно. Насколько я успела заметить, все окружающие тут же понимают, что пора начать говорить, а лучше раскаиваться. Но я молчу.

— У меня уже есть, Ия, — нехотя произносит.

— Судя по тому, что я вижу одного, Вам, будет недостаточно, — всё происходящее жутко меня нервирует, но я держусь. Гайворонский судя по всему улавливает мой намек, забирает полотенце и накрывает брюки.

— Ты права, стояк становится заметен, — как ни в чем небывало произносит он, в мне бы под землю провалиться. Хочется закричать, что я имела в виду, что вот — вот и слюни потекут. Но понимаю, что буду выглядеть жалкой.

Из мыслей меня снова вырывает официант. Как же стыдно, остается только мечтать о том, чтоб он не услышал последнюю фразу. Начинаю жалеть, что не сделала до сих пор полноценный заказ, был бы повод не продолжать разговор.

— Ия, ты же понимаешь, что я серьёзно. У меня нет времени бегать за кем — либо, в том числе за тобой. Моя платежеспособность тебе известна, как никому другому. Остается только согласиться, — Гайворонский выпрямляется, берет приборы и начинает резать мясо. Который раз обращаю внимание на его кисти рук, идеальные.

— Уже говорила, ну так уж и быть, я не согласна. Найди те уже новый «объект».

— А я уже говорил, что не хочу искать никого другого. Ты думаешь, я всем предлагаю?

— Не знаю, и знать не хочу, — говорю искренне, — Мне совершенно все равно, какие забавы в Вашем кругу общения предпочитают, но мне приобретение людей чуждо.

— О, забавы разнообразны, но знаешь удовольствия и тем более удовлетворения они не приносят, лет пять уже точно, — как ни в чем не бывало произносит он, — Можно спустить сколько угодно бабла, а отдачи ноль. Хочется эмоций.

— Покупка людей их дает? Не проще пойти по известному пути, не мне Вас учить, где искать тех, кого можно купить «не бегая», — чувствую, что начинаю заводиться. Надо держать себя в руках, я же умею.

— Не передергивай. Проституция, о которой ты говоришь, что когда с многими, на поток дело поставлено. Я собственник, и пока ты будешь моей, никаких других. Только моя, — объясняет как глупой малолетке, — Квартиру можешь считать приятным бонусом.

Меня передергивает.

— Если мне придется спать с Вами, за приятные бонусы, то это ничто иное, как проституция. Я с Вами сплю, Вы мне подарки.

— Не если, а точно придется. Всё — таки не о благотворительности говорим, а о взаимовыгодных отношениях. Я хочу тебя и не скрываю этого. И перестань уже выкать, мы не у тебя на работе находимся, — его, кажется, ничего смутить не может.

— С Вами бы я предпочла общаться, как раз таки, только в рабочих стенах. И сюда я пришла не с Вами ужинать, — смотрю на часы, Боже, что за дурацкая привычка приходить раньше всех, задержишь я и этого неприятного разговора можно было бы избежать, — Я Вас очень прошу, давайте закроем данную тему раз и на всегда. Вы предложили, я отказалась. Если Вас будут интересовать детали проверки, наш рабочий телефон Вам известен, также он указан во всех, направляемых мною, требованиях, и на сайте службы. На этом наш разговор стоит закончить. У меня нет желания слушать сплетни о том, что я ужинаю с представителями проверяемой мною организации, и на результатах рассмотрения материалов проверки это может сказаться негативно, — начинаю подниматься с кресла, увидев подруг, входящих в зал. Пожалуйста, пусть они не узнают Гайворонского в приглушенном освящении помещения.

— Мне плевать на результаты проверки, Ия. Можем хоть завтра оплатить всё. Тогда согласишься? — произносит он вполне серьезно.

Хочу, ужасно хочу, потому что сил уже нет, все силы из меня вытянули этой проверкой, но не спать же с этим козлом из — за поступлений в бюджет. Как только да меня доходит абсурд моих мыслей, прыскаю. Со стороны дура дурой.

— Всего доброго, Макар Викторович, — хватаю сумочку и быстрым шагом направляюсь к своим.