Укради меня

Глава 8.

За десять минут до назначенного Эриком времени я решительно шагнула вон из раздевалки и направилась в тренажёрный зал. Над макияжем пришлось попотеть, зато теперь я выглядела как настоящая местная киса – Маринка была чертовски права, я была точно такая же, как они, словно под копирку. Да и во всём остальном она оказалась права – девушки в раздевалке просвечивали меня рентгеновскими взглядами, но минут через десять, несмотря на дорогие шмотки, я все же была взвешена и найдена лёгкой, и взгляды их снова обратились друг на друга. А дольше я там и не просидела – я все же вняла Маринкиному совету и решила прийти сразу в форме, чтобы не раздеваться перед этими гарпиями. Всё-таки мои трусы были куплены не в бутике, а на маркетплейсе, и по ним это было очень заметно. И большую часть проведенного в раздевалке времени я крутилась перед зеркалом, зализывая волосы в гладкий хвост “как у всех”, решив в итоге, что я, конечно, не выгляжу спортсменкой, но в целом в местное общество вполне впишусь. Только вот можно ли меня узнать в таком виде, я сомневалась.

Что ж, ему это надо больше, пусть выкручивается, как хочет.

Для начала я постояла у окошка с телефоном и оглядела зал, пристреливаясь к местности. Эрика я пока не увидела, зато увидела, что зоны в зале были разделены перегородками, превращая его в настоящий лабиринт. Это значило, что придётся методично обходить тут все закоулки, меняя точки обзора. Я побродила по беговой дорожке, сканируя взглядом всю кардиозону и чувствуя, как зарабатываю себе одышку и тахикардию даже просто быстрым шагом. Спустя пятнадцать минут он так и не появился в моём поле зрения, только местные кисы бродили по соседним дорожкам примерно с той же скоростью, что и я. А вот зря он тут не бегает, на природе-то оно опаснее – злорадно ухмыльнулась я. Ничему жизнь человека не учит. Я побродила ещё пять минут, и, смирившись с тем, что всё же придется обходить тренажёры, поплелась на новую позицию.

Я бродила от одного тренажёра к другому, и, если удавалось опознать что-то из подготовленного мной перечня, делала один подход и оглядывалась. Пару раз к другим девчонкам подходили какие-то парни и спрашивали с хитрецой, не нужна ли им помощь. Меня же, как водится, никто не замечал, кроме дежурного тренера, подошедшего с тем же вопросом, когда я пыталась навесить на тренажёр груз, явно превышавший мои возможности, но я вежливым тоном, насколько позволяли мне быть вежливой остатки похмелья, отказалась, оставив его в искреннем недоумении.

Всего через полчаса у меня окончательно разболелась голова и страшно заныло все тело от непривычной нагрузки, а Эрика все ещё не было видно. Наконец, когда я уже совсем вспотела и окончательно растрепала всю причёску, в углу со свободными весами мелькнули знакомые золотые кудри. А ещё там было огромное зеркало. Я подобралась туда поближе и сделала вид, что фотографирую себя в нём, поворачивая голову налево и направо, чтобы хорошенько рассмотреть всю обстановку. И сразу первая плохая новость – Эрик был не один. Его сопровождал второй парень, но не из команды – там я всех знала наперечёт. Кидаться с объятиями, стало быть, не стоит, впрочем, я и так не собиралась.

Я сунула телефон в декольте, подобралась к стойке с гантелями и стала их перебирать. Эта позиция была поудачнее – я теперь стояла ближе и могла видеть в зеркало его лицо. Он обернулся, скользнул по мне взглядом, и отвернулся. И почти сразу повернулся обратно – узнал. Я не знаю, как он это делал второй раз подряд – обычно люди не справлялись. В зеркале я увидела, как он сделал едва заметный жест рукой, который я поняла, как просьбу подойти к нему. Я опустила гантелю на стойку и оглянулась ещё раз – дежурный тренер залип в телефон, сопровождавший Эрика парень пыхтел со штангой, и никто из них не должен был заметить, как я крадусь на указанное место.

Эрик поднялся со скамьи мне навстречу. Сделав шаг за мою спину, он закрыл меня плечом от возможных соглядатаев и посмотрел мне в глаза. Доверься мне, просил этот взгляд. Я замерла. Я не была уверена, что хочу ему сейчас доверять. Между моих лопаток легла его ладонь, пальцы легко погладили спину. Наверное, это должно было меня успокоить, но я только больше напряглась.

А потом его рука развернула меня и довольно жёстко толкнула в проход. Я полетела на помост, чудом ничего не задев.

Мне было настолько хреново, что моим первым желанием было так и остаться лежать на резиновом покрытии, закрыв глаза, хотя бы ещё несколько минут. Там было достаточно уютно. Но, скорее всего, мне следовало проявить какие-то признаки жизни, и, собрав волю в кулак, я зашевелилась, пытаясь подняться и как-то осознать происходящее. Первым делом я поскребла помост ладонью и нашарила выпавший из декольте телефон. Слава богу, экран цел.

А Эрик тем временем начал закатывать скандал. И первой под раздачу попала я, всё ещё сидящая на помосте с нежно прижатым к груди телефоном и предельно дебильной улыбкой.

– Да что ж вы тут все ходите! Неужели не видите, что тут вес большой, я же мог вас травмировать, просто случайно!

На шум уже спешил дежурный тренер, проспавший всё на свете. Спутник Эрика тоже бросил снаряд и шёл к нам. Я сидела на полу и хлопала глазами – дар речи мне сейчас совсем изменил. В смысле, мог? Ты меня уже травмировал, морально так точно. Подбежавший тренер подал мне руку и помог подняться. Но Эрик не собирался прекращать и переключил свое внимание на бедного парня.

– А вы тут для чего сидите? Ваша работа – следить, чтобы эти курицы хотя бы себе не навредили, я уже не говорю об остальных. Почему вы вообще их к свободным весам подпускаете? Это уже не первый раз происходит! Я устал от вашей профнепригодности. Зовите управляющего. Я хочу обсудить вашу политику подбора персонала.

Тренер снова схватился за телефон и через минуту в зал прибежала худенькая девушка на каблуках. Если верить приколотому на её обтянутой трикотажным платьем груди бейджу, её звали Александра. У меня, помимо больной с похмелья головы и боли от тренировки, теперь ещё болели места будущих синяков, и от этой боли и чувства несправедливости происходящего на глаза наворачивались слёзы. На одном глазу я уже умудрилась размазать тушь, и на контрасте с идеальной во всех местах Александрой смотрелась полнейшей чувырлой. В зеркале мне было прекрасно это видно.

Однако задумку Эрика я поняла. Скандал будет продолжаться до необходимого ему результата, в крайнем случае, он включит звезду.

– Скажите мне, ради бога, что у вас тут происходит? Почему ваш персонал не справляется со своими обязанностями? Я хотел бы заявить официальную жалобу.

– Извините, конечно, я… мы готовы обсудить инцидент. Могу я предложить вам обсудить его в моём кабинете? Наедине? – насмерть перепуганная администратор пыталась убрать скандал с глаз долой, потому что остальные клиенты уже вовсю пялились на эту сцену.

– Хорошо, давайте в вашем кабинете. Но эта глупая девица тоже пойдёт с нами, хотелось бы и её объяснения послушать. Коля, подожди меня здесь, хорошо?

Сопровождавший Эрика парень кивнул и остался на месте. А меня грубо схватили за руку самые нежные пальцы на свете и потащили вслед за идеальной Александрой, бодро качавшей бёдрами в практически модельной походке.

Администратор дрожащими руками отперла дверь своего кабинета. Сразу за ней туда зашвырнули меня, затем зашёл Эрик и закрыл дверь. Девушка испуганно зачастила:

– Я хочу принести вам самые искренние...

Я огляделась. В углу кабинета была ещё одна дверь. Просто супер. Я встала напротив администратора и прервала поток извинений:

– Александра, – мой взгляд снова упёрся в её бюст, – я вижу, что у вас есть комната отдыха для персонала. Я хочу попросить вас удалиться туда ровно на двадцать минут, пока мы тут поговорим и сами разберёмся. В таком случае, я железно гарантирую вам, что мы исчерпаем конфликт, и ни у вас, ни у вашего сотрудника, ни у клуба не будет никаких проблем.

Администратор запнулась и ошарашено посмотрела на меня.

– А если я не уйду?

– Тогда проблемы гарантированно будут.

У кумиров нужно учиться хорошему, говорила мне в школе учительница русского языка и литературы. Пока что я научилась только угрозам и шантажу. Впрочем, девушка расклад поняла и ушла в комнату отдыха, закрыв за собой дверь. Я выдохнула и повернулась к Эрику – он улыбался во все тридцать два.

– Я так рад тебя видеть, ты просто не представляешь, насколько.

А вот я в этом сомневалась. И сходу взяла предельно деловой тон.

– У тебя ровно двадцать минут, потом она вернётся. Поставить таймер?

– Ты стала лучше говорить.

– Занималась. Не трать время, – корчась от боли в мышцах, я подтащила своё замученное тело к милому фиолетовому пуфу у стены и уселась, не слишком элегантно, признаю, но как смогла. – Что случилось? Зачем такие сложности?

– Сложности затем, что ко мне приставили охрану.

– Этот Николай?

– Да. За семь месяцев стал просто как родной, – Эрик поставил рядом с моим пуфом стул и сел напротив меня. – Новиков в похищение не поверил, решил, что я сам себе организовал побег. Он даже думал, что мы вместе с Ариной это провернули, поэтому, когда она захотела в Америку – слова ей не сказал. Обиделся, что не оценила она отцовской заботы. Но я не стал бы с ней таких дел иметь, она, конечно, девушка энергичная, только такой головы, как у тебя, у неё нет, да и к отцу она слишком близко. Вообще-то, тут у Анатолия Петровича немного логика хромает, я всё равно бы вернулся в итоге, сбежать без денег и документов даже у меня бы мозгов не хватило, да и по действующему контракту он легко мог меня вернуть, пригрозив неустойкой, но подозрения я вызывал самые серьёзные.

– И письмо твоё дурацкое его, разумеется, не убедило.

– Письмо пришло через три дня после моего возвращения и сразу отправилось в мусор. Почтовая служба работает просто отлично, я оценил. Поэтому моего агента выловили и переговоры сорвали. Он, конечно, жив и в целом здоров, но со мной больше не работает. А теперь меня вынуждают продлить контракт. Старый у меня закончится послезавтра, фактически я им буду ничего не должен, но Анатолий Петрович уже перешёл к не очень законным методам, и вот-вот перейдёт к совсем незаконным.

– Будут бить?

– Это вряд ли, но вариантов много. Могут под замок посадить, легко. Поэтому мне теперь в самом деле нужно сбежать. И в этот раз уже с концами, за границу.

– А как же твоя карьера?

– Речь сейчас уже идёт не о карьере, а о жизни и здоровье – на примере моего агента мне это очень хорошо продемонстрировали. Дома у меня будут возможности. Что-нибудь придумаю. Я в последнее время всё взвесил, понизил планочку и заштатным клубом брезговать не буду, и тренерской работой тоже, хоть и мало что в ней понимаю. Но чтобы перебраться через границу, мне нужна помощь. Я не могу купить билеты, не засветившись, поэтому нужна машина. Из Питера очень удобно, всё близко. А ещё я знал, что тут есть ты.

Он помолчал. Я не обольщалась, речь шла не о нежных чувствах. Синие глаза смотрели на меня в упор.

– Ты местная, хорошо тут ориентируешься, о тебе никто не знает, и ты хоть чем-то сможешь мне помочь. Возможно, ты не захочешь. Я пойму. Но я должен был хотя бы попытаться. Я вообще везде, во всех интервью намёки оставлял, у меня уже даже язык устал с журналистами трепаться. Сначала аккуратно намекал, потом мне пришлось снизить градус прозрачности намёков и оставить тебе послание практически открытым текстом. Вся команда решила, что я окончательно зазвездился. Или сошёл с ума. А уж когда похолодало, ребята смотрели на меня так, словно вот-вот линчуют. Как я продавливал эту тренировку! В команде вообще никто не понимал, зачем такое надо, но я на европейский опыт сослался, что у нас там так принято, с фанатами дружить. Я лично с Новиковым разговаривал, доказывал, что для команды это хороший пиар. И ты пришла, – на его лице появилась улыбка, но не та, которая слепила меня, а другая, смущённая и нежная. Он уже улыбался мне так раньше, и этот день я вряд ли смогу забыть, но верить этой улыбке я, пожалуй, не буду. – Я понимаю, что у меня сейчас нет времени о чувствах говорить, но поверь – я счастлив, что ты у меня есть.

Он очень хорошо всё рассчитал. Я не могла не прийти. Я не могу не попытаться помочь. К тому же, за девчонками всё ещё должок. Я поерзала на пуфе, пытаясь найти более комфортное положение, но такого не было – всё тело отзывалось ноющей болью. Это было и неплохо – боль отключила большую часть моих эмоций, и я могла рассуждать очень трезво, именно так, как сейчас было нужно.

– Тебе нужна конкретная граница?

– Подойдёт любая.

– Эстония? Это дальше, чем финская, да и у Новикова там могут быть связи, но с пересечением проблем будет меньше.

– Отлично.

– Когда и как ты собираешься сбежать от Николая?

– Я планировал оторваться от него где-нибудь в людном месте, например в торговом центре, сказал бы, что мне нужно за покупками. Он в своём деле профессионал, но бегаю я гораздо лучше, я ведь занимался этим всю жизнь. Всё это время я тянул с контрактом как мог, придумал сотню отмазок – то у меня здоровье не очень, то тренировок много, но сегодня я возьму и внезапно соглашусь. А когда мы с документами поедем в офис, я попробую сбежать. И хочу, чтобы ты меня уже ждала.

Я лихорадочно думала. Мне нужно будет дня три, чтобы всё организовать и объяснить подругам, что я не сошла с ума. В конце концов я решилась. Кое-как поднявшись, я на деревянных ногах доковыляла к столу администратора, взяла листок бумаги, ручку и написала на нём адрес. Подцепив пальцами листок, я протянула его Эрику.

– Вот, через три дня припаркуйся там у входа. Дальше тебе всё будет понятно, не дурак. Ой, господи, как же всё болит! Спасибо за дополнительные синяки. В какое время тебя ждать?

– В два часа дня могу быть.

– Договорились.

Повисла неловкая пауза. Он подошёл к столу, взял листок из моей руки и положил пальцы поверх моей ладони. Я неосознанно дёрнула рукой к себе, но он поймал её второй ладонью, и подтянул меня к себе. Близко, слишком близко.

– На этот раз всё получится. У нас всё получится. Мне жаль, что пришлось сделать тебе больно. Я старался по минимуму, но уже вижу, что перестарался.

Дверь в комнату отдыха начала открываться, и я всё же выдернула руку и приняла самое вертикальное положение, на которое была способна. Администратор сначала опасливо выглянула из-за двери, но, заметив, что мы молча её дожидаемся, вышла целиком. Эрик подошёл к ней и вот теперь на его лице заиграла та самая улыбка, которая моментально плавила даже каменные сердца.

– Дорогая Александра, мы выяснили всё, что хотели. Спасибо вам за терпение, больше мы оба вас не побеспокоим. Нервы что-то в последнее время ни к чёрту. Извините за безобразную сцену.

Он поднес её руку к губам.

Да и похер.

Я вышла из кабинета и, прихрамывая, отправилась в раздевалку. Навстречу мне по коридору быстро шёл заждавшийся Николай.

Сигареты пришлось купить. Стрелять их мне в ближайшее время будет некогда. Закурив прямо у магазина, я написала сообщение Оле, что я буду у неё через час, и пусть только попробует не открыть мне дверь. Она, кстати, могла и не открыть, если считала, что ей сейчас не нужна ничья компания – за ней такое водилось. И вообще за все несколько лет дружбы я бывала у неё дома не часто, она предпочитала дружить на нейтральной территории, но сегодня был не тот случай. Я похромала к метро – вытащить Олю из дома после вчерашнего кутежа без серьёзной причины у меня бы не получилось, а выложить причину я хотела бы лично, глядя ей в глаза. Настало время.

Оля была единственная из моих подруг, с которой я познакомилась не в фан-клубе, наоборот, это я притащила её в нашу компанию. Мы познакомились, когда я искала редактора на срочный контракт, а она искала работу, уволившись из средней школы посреди учебного года со скандалом и нервным срывом. И это я влюбила её в Эрика, до этого он был для неё просто ещё одним парнем из команды, но то, как загорались мои глаза при взгляде на него, и даже то, как я произносила его имя, делая перед ним паузу и словно пробуя на вкус каждый слог, произвело на неё впечатление. Если любовь может быть заразной, это был как раз такой случай.

Она могла быть резковатой, даже грубой, но положиться на неё всегда было можно, поэтому я и считала её своей лучшей подругой. Что считала сама Оля, понять было сложно – в отличие от Марины и Валечки, бурные эмоции она проявляла редко. Поэтому первой я решила исповедоваться именно ей. А потом решить, как быть дальше.

Дверь она мне открыла.

Я прошла на кухню, сразу нашаривая взглядом место, куда я могла бы присесть, и поставила на стол коробку с пиццей, купленной по дороге. Я готова была прозакладывать что угодно – пожрать она мне не даст, ибо хозяюшка из неё так себе. А у меня уже начинала кружиться голова от голода, дополнительно ко всем сегодняшним напастям.

– Оля, у тебя сегодня можно курить? Разговор у меня серьёзный, хочу настроиться.

– Я бы выгнала тебя на балкон, но ладно, кури тут. А давно ты опять начала? – Она полезла в ящик стола за пепельницей, нашла её и поставила передо мной. Пепельница была год назад украдена Олей и её сестрицей из таллиннской пивной на глупом кураже, и она даже не помнила об этом, пока по возвращению в Питер не нашла её в сумке.

– Два дня назад.

– Выглядишь секси, – Оля окинула взглядом Маринкину спортивную форму, которую я так и не нашла возможности снять, и проигнорировав круги из осыпавшейся туши под моими глазами. – Маринка вчера говорила, пока мы трезвые ещё были, что ты парнем обзавелась, свидание у вас намечалось какое-то странное, она прямо забеспокоилась.

Я села на табуретку у стола, накрытую стёганым чехлом в трогательных лиловых цветочках, привалилась спиной к стене и прикрыла глаза, страдая от боли в мышцах.

– Оля, этот парень – тот самый парень. Маринке я… кое-чего не договорила. Собственно, я только что со свидания.

– Ого, – Оля оценила масштаб последствий визита в спортзал, после чего снова полезла в кухонный шкафчик, молча положила передо мной таблетку обезболивающего и отошла к раковине, чтобы налить мне воды.

– Не ого. Ты лучше сядь, я сейчас по полной каяться буду. Я вам рассказала неправду, что там в доме было. И не рассказала бы никогда, но обстоятельства изменились.

– Угостишь сигаретой? Я сегодня ещё из дома не выходила. Чую, мне тоже надо настроиться.

Я рассказала ей всё, так подробно, как смогла. Единственное, что я выпустила из повествования – внезапный припадок страсти перед тем, как я уехала. Мне до сих пор было чудовищно стыдно, и я не могла, просто не могла никому вообще о нём рассказать. Настолько, что за прошедшее время я почти убедила себя, что этого не было. Я завершила рассказ сегодняшними событиями и умолкла. Оля тоже молчала и курила, изящно выпуская дым в потолок. В её голове будто бы работал калькулятор, но сумма никак не сходилась.

– У вас что-то было, – это был не вопрос. Я пялилась в опустевшую коробку от пиццы, рассматривая узор из крошек на её донышке. – Ты снова рассказала не всё.

– Было, – а вот сил врать ей у меня больше не было. Обезболивающее подействовало, но превратило всё моё тело в безвольную тряпочку, которую в вертикальном положении поддерживала только стена Олиной кухни.

– Когда?

– Там, в доме. Один раз, клянусь. Это случайно вышло. Просто, ну… Если что, никто никого не принуждал, мы оба хотели.

– Это было хорошо?

– Мне понравилось. Ему – не знаю, не было возможности уточнить, знаешь ли. А сейчас этот вопрос больше не актуален.

– Приятно знать, что этот парень хорош во всём. Катя, я тебя давно знаю, ты осторожная до паранойи, и если ты кидаешься вот так, очертя голову, в приключения, то это не просто было хорошо, это больше. Судить я тебя не могу, сама бы я такую возможность не упустила. Но вот влюбляться бы не стала. Особенно с учётом последних новостей.

Оля начала грубить, значит, что-то задумала.

– Подбросишь его до Таллинна? За бензин я тебе с зарплаты отдам.

– Подброшу, не проблема. Заодно автограф возьму. Всегда мечтала, чтобы кумир расписался у меня на груди. Места много, есть где размахнуться, – она пристально смотрела на меня, а угол её рта пополз вверх. Я выдержала её взгляд.

– Да хоть на заднице, Оля. Переживу. Делай с ним, что хочешь. Но не на территории Российской федерации. Пересечёте границу - можете раздеваться на первой же заправке.

Она захохотала. Проверку я прошла. Это было так заразительно, что я присоединилась. Правда, смех у меня выходил гораздо более истеричный.

– Ладно, с тобой всё понятно, это не лечится. Маринку ты пока в известность не ставила, да? – спросила она, вытирая с глаз выступившие от хохота слёзы.

– Нет, она не в курсе.

– Значит, приходите сюда завтра вдвоём. Будем строить коварный план. А Валечке я сама позвоню. Больше нам никто не нужен, мероприятие будет камерное. В отличие от прошлого раза.

– Не надо её сюда впутывать. У неё Васька, его не с кем оставить будет.

– Она нам обязательно нужна, и прямо вместе с Васькой, – Олин взгляд внезапно стал очень серьёзным. – Ты мне вот что скажи – ты в самом деле хорошо подумала? К последствиям готова? Скорее всего, вы больше никогда…

Я с трудом повернула к ней голову.

– Мы и без этого больше никогда. Я ещё там, на юге, все решила. Я ж сбежала от него, Оля, прямо из постели, пока он спал. Чтобы больше никогда. И пока что я не передумала. Сейчас… я просто хочу помочь. Благотворительность, – я криво усмехнулась. – Поддержка мирового спорта.

– Нихера себе у вас там взносы. Ладно, будем считать, что я тебя поняла. Давай, выметайся отсюда. Всё остальное обсудим завтра. Я уже вызвала тебе такси.