Уничтожить королевство

Глава 30 ЛИРА

Проснувшись, я тут же об этом жалею.

Ребра болезненно ноют, будто некое существо глодает мою кожу, и тело охвачено слабостью — значит, я слишком долго спала.

Комната в таком же беспорядке, как мои мысли. Я одергиваю расстегнутую рубашку и, обхватив рукой туго забинтованные ребра и стиснув зубы, скидываю ноги с какого-то стола. Всего секунда в вертикальном положении, и тварь уже не кожу глодает, а впивается в плоть.

— Мне после пулевых ранений отчего-то тоже всегда не терпится соскочить с кровати.

Рядом над раковиной моет руки Кай. Они густо измазаны маслом и жиром. Закончив, он стряхивает с пальцев воду и устремляет на меня осуждающий взгляд.

— Предполагается, что это кровать? — спрашиваю я.

Кай кладет мне на лоб влажную ладонь, и я с трудом сдерживаю желание отпрянуть от холода.

— Похоже, ты уже не умираешь.

— А разве умирала?

Он пожимает плечами:

— Возможно. Но маленький цирковой док все уладил. Он даже научил меня делать перевязку, а сам убежал следить, чтобы корабль оставался на плаву. — Кай самодовольно кивает на мои бинты. — Само совершенство, да? Мой первый опыт.

— Кровать мне тоже ты выделил? — уточняю я, не в силах не заметить, что кто-то — надеюсь, все же Мадрид, а не Кай — также сменил мое платье на нечто поудобнее.

— Мадрид принесла тебе подушки. — Он вытирает руки о первую попавшуюся тряпицу. — Лучше мы ничего не придумали, так как перемещать тебя было нельзя.

Я смотрю на перепачканную кровью простыню, которой была укрыта. В изголовье лежит бархатная подушка, достаточно мягкая, чтобы мне было удобно спать как угодно долго, а на еще одной овальной подушке видны вмятины в форме моих ног. Не королевские почести, но для подстреленной жертвы на борту пиратского корабля настоящая роскошь.

— Как самочувствие? — спрашивает Кай, и я фыркаю.

— Ты волновался? — Он не отвечает, и я проверяю состояние ребер, глубоко вдохнув. — Нормально.

Повязка плотно прилегает к телу и кажется слишком чистой и свежей на моей липкой коже. Ее явно недавно сменили, а значит, Кай присматривал за мной.

— Я думала, это будет Мадрид, — признаюсь я. — Из всех людей тебя я точно не ждала.

— Она посидела с тобой немного. На самом деле гораздо дольше, чем немного. Пришлось отправить ее немного поспать, пока она не прибила себе веки гвоздями, чтобы они не закрывались. — Кай пялится на собственные ладони. — Она переживала, что ты станешь просто еще одной девчонкой, которой не удалось ускользнуть.

— От чего ускользнуть?

— От Райкрофта, — говорит он и неловко мнется с ноги на ногу. — Я рад, что ты очнулась.

Признание не такое уж пустяковое, как ему бы того хотелось. Несмотря на недоверие между нами, Кай и остальные вернулись за мной, рискуя жизнями, и не бросили меня в одиночку истекать кровью на их корабле. Они остались. Пришли за мной и остались.

— Так теперь ты мне доверяешь?

— Ты чуть не погибла, спасая Элиана. — Кай прокашливается, будто слова даются ему с трудом. — Итак, как я уже сказал, я рад, что ты очнулась.

— Я рада, что ты не убил меня, пока я была без сознания.

Он фыркает:

— Мне нравится твоя манера выражать благодарность.

Я смеюсь и тут же морщусь.

— Долго я спала?

— Несколько дней. Мы нашли сильное снотворное и решили, что тебе неплохо бы как следует отдохнуть. — Кай хватает с умывальника тряпку и нервно перекидывает ее из руки в руку. — Слушай, — начинает осторожно, — знаю, я доставал тебя, но лишь потому, что Элиану, похоже, нравится попадаться в лапы смерти, а я по возможности пытаюсь этого не допустить.

— Как хороший телохранитель, — киваю я.

— Как хороший друг, — поправляет он. — И полагаю, поймав за него пулю, ты заслужила право отдохнуть от моих мерзких выпадов. — Кай вздыхает и бросает тряпку мне на колени. — Думаю, теперь ты официально одна из нас.

Я секунду обдумываю услышанное. Так и сяк верчу мысль, что теперь я своя на корабле, готовом отправиться куда угодно и в никуда. Я ведь этого и хотела, не так ли? Заслужить привязанность команды, чтобы никто меня не подозревал. И все же после слов Кая я думаю отнюдь не о доверии, которое собираюсь предать. Я думаю о том, насколько же непривычно быть солдатом совсем иного рода, завоевывать преданность, спасать жизни, а не разрушать. Сражаться на другой стороне.

— Я не услышала извинений, — говорю я. — Не мог бы ты их повторить?

Кай сверкает глазами, но совсем не так, как прежде, легко, без злобы и враждебности. Еще и улыбается.

— Похоже, Элиан передал тебе свое чувство юмора.

При упоминании принца я замираю.

Он обещал, что не вернется за мной, если что-то пойдет не так, но все равно вернулся. И когда освободился от пут и получил шанс сбежать, не хотел уходить.

В висках стучит, и я крепко зажмуриваюсь. Главная моя цель пребывания на этом корабле — убить Элиана, а когда выпала возможность сделать это чужими руками, я вмешалась.

Оттолкнула его от пули так же, как он вытащил меня из океана. Не думая и не оценивая, что это значит и какую пользу может принести. Я так поступила, потому что это казалось единственно верным решением.

В водном мире Калья — последнее напоминание о моей утраченной невинности. Единственное доказательство того, что существует крошечная часть меня, которую моя мать не сумела заполучить. Не знаю почему, но Элиан вызывает во мне то же дикое чувство, что прежде предназначалось исключительно для Кальи. Желание поддаться искрам преданности и человечности, позволить им завладеть мной. Мы похожи, принц и я. И если в глазах кузины я вижу воспоминания о собственном детстве, то рядом с Элианом я словно нахожусь рядом с иной версией себя. Мы отражение друг друга — два королевства, две жизни. Осколки одного зеркала. Между нами целые миры, но это скорее семантика, чем реальные доказательства наших отличий.

А теперь все совсем печально. Элиан изменил все за секунду единственным жестом, естественным, как дыхание: он улыбнулся. Не потому, что я страдала или пресмыкалась, или послушно исполняла все его прихоти и приказы, как я угождала матери. Он улыбнулся, потому что увидел меня. Свободной, живой, готовой к нему вернуться.

Я так зациклилась на том, чтобы положить конец правлению своей матери, что даже не задумывалась о том, как положить конец ее войне. Добравшись до ока, я все равно собиралась вырвать сердце Элиана, как и было велено, как будто таким образом что-то докажу своему народу. Но что? Что я такая же, как Морская королева, и ценю смерть и жестокость превыше милосердия? Что предам кого угодно, даже тех, кто мне верен?

Если я найду око Кето, возможно, получится спасти от страданий не только сирен, но и людей. Вдруг я сумею остановить вековую вражду, порожденную смертью. Стану новой королевой, которая не превращает своих дочерей в убийц.

Я вспоминаю, как Крестелл, защищая от меня Калью, пожертвовала собственной жизнью.

«Стань королевой, в которой мы нуждаемся».

— Я позову капитана, — прерывает Кай мои размышления.

Я встаю, позволяя боли пронзить тело и утихнуть, и сосредотачиваюсь на внезапно вспыхнувшем стремлении.

— Нет, — говорю. — Не надо.

Кай медлит у двери, уже вцепившись в ручку.

— Ты не хочешь, чтобы он приходил?

Я качаю головой:

— Ему не придется. Я сама его найду.