Ураганные хроники

История 10. Уныние и конфеты (Евгений «Огонек Мечты» Васильев и Аркадий Веселов). Октябрь 833 — март 834 г. (6+)

Заявку на освобождение от Проклятья подать было просто. Заходишь на любой сайт или прилетаешь лично, заполняешь бланк — и все, жди своей очереди. Тебя оповестят электронным письмом. Правда, если электронной почты у тебя нет, то чуть сложнее: приходится прилетать проверять расписание.

У Огонька Мечты электронная почта была: друзья научили, давно еще. Как и в компьютерные игрушки резаться. Он без труда ориентировался в Сети, и легко бы оставил заявку на сайте. Но после стольких лет под Проклятьем казалось неправильным просто ткнуть в несколько кнопочек и записаться! А что если в электронных мозгах что-то разладится? А что, если еще какая-нибудь фигня приключится?

Так что он полетел в Лиманион — если ближе всего оказался, почему бы не в столицу, верно? Так уж точно наверняка. И заполнил там бланк заявления. Простой-простой. Буквально пара галочек, подпись и число.

Единственное, над чем пришлось поломать голову, так это запрос: желает ли он пройти магическую инициацию, и если да, то как — до того, как освободится от Проклятья, или после?

— Прошу прощения, а что это означает? — осторожно спросил он девушку в окошке, молодую и улыбчивую.

— А вы по телевизору не видели разъяснения? — спросила она. — Или на сайте Службы?

— Нет, — покачал головой Огонек. — Я… Последнее время редко на связь выхожу. Вот, залетал недавно в Убежище, а там народу совсем мало. Мне ребята и рассказали, что теперь можно из Проклятья выйти.

— Тогда вы можете взять информационную брошюру… Или хотите я вам голосом расскажу? — вдруг очень ласково спросила девушка. — Если у вас проблемы с чтением.

Совсем за старика его приняла! Забыла, что он только что заполнял бланк и именно по поводу прочитанного задал вопрос! Впрочем, Огонек не удивился. За долгую жизнь он давно уже заметил, что люди часто не помнят того, что случилось только что.

— Спасибо, проблем с чтением у меня нет, — сказал Огонек. — У меня проблемы с осознанием. Голова кругом от этого всего!

— Ой, не говорите! — согласилась девушка. — Для всех шок! Кто бы мог подумать, что наша Служба реально все это время пыталась Проклятье снять? Я думала, это сказочки! И все думали!

Огонек тщательно изучил брошюру. Она была составлена очень доходчиво: видимо, как раз в расчете на такие же «поплывшие» мозги, как у него. Оказалось, что Проклятье не дает магической инициации, и чтобы суметь пользоваться магией после его снятия, нужно непременно инициироваться отдельно. Это можно сделать двумя способами: либо отправиться в Междумирье и там выпустить магию через предмет-компаньон, либо уже после снятия Проклятья попробовать самостоятельно воспроизвести простое заклятье, напитавшись избыточной магией рядом с Прорывом. Служба предлагала помощь с обоими способами. Первый — более надежный, но очередь большая, а технических средств у Ордена немного. Придется ждать, может быть, несколько месяцев. Второй — тоже придется ждать, но меньше. Правда, сам способ не настолько верный.

Можно, конечно, и вообще не инициироваться как маг — но тогда вставал во весь рост вопрос заработка. Огонек отлично понимал, что обычный здоровый человек должен работать. А он ничего не умел. Учиться долго, и все это время придется жить абы как… Нет, уж лучше магия! Брошюрка сильно напирала на выгоды магической профессии: мол, маги сейчас ужасно нужны, и можно сразу приносить обществу максимальную пользу — заодно хорошо зарабатывая!

Осталось только выбрать вариант инициации.

Ждать еще несколько месяцев возможности скинуть ненавистное Проклятье ужасно не хотелось, аж все тело зудело. Но… А с другой стороны, почему бы и не подождать? Куда он так торопится? Родители его давно умерли, сестры тоже, племянники и внучатые племянники — вовсе чужие. Зато можно побывать в Междумирье! Огонек когда-то давно мечтал попасть туда, отправиться вслед за Древними Магами и уговорить их снять Проклятье. Вот, выходит, кто-то действительно отправился, но сделал еще лучше: сам во всем разобрался, не стал никого просить.

Даже стыдно. Он сдался, а кто-то другой не сдался.

Опять же, первый способ вернее и надежнее. Если верить брошюре. Та подчеркивала, что девяносто восемь процентов детей-волшебников инициируются так с первой попытки. А вот вторым вариантом большинству требовалось пытаться раз десять-двадцать, чтобы что-то получилось.

«Значит, некоторые сдаются, ничего не добившись, но в буклете об этом не напишут», — решил Огонек.

Стиснув зубы, он выбрал первый вариант.

К его удивлению, ждать пришлось совсем недолго: его оповестили о назначенной дате всего спустя две недели. Наверное, повезло. Что-то там сместилось, бюрократические колесики крутнулись… Все это время Огонек жил в Убежище неподалеку от Лиманиона, хотя давно старался в таких местах не появляться. Теперь народу там стало меньше, и постоянно шли оживленные дебаты: стоит или не стоит скидывать Проклятье? Новообращенные в них почти не участвовали: большинство сразу рванули к родителям и в Убежище теперь только ночевали, и то частенько после принудительной телепортации. Огонек не участвовал тоже. Когда-то он был другим: горло драл, до хрипоты что-то доказывал, переубеждал… Теперь он принял решение за себя, а до остальных ему дела не было.

Когда поумнеют, тогда поумнеют.

Впрочем, спустя некоторое время он больше не считал себя таким уж умным!

Магическую инициацию Огонек прошел легко. Вообще вся процедура оказалась несложной. Самым тяжелым было привыкнуть к маске и выдержать час в невесомости, когда голова кружилась и все плыло перед глазами. Большинство ребят, привычные к полету, освоились тут же, но Огонёк оказался из тех, кто все путешествие просидел, вцепившись в решетки платформы. Ну, ничего. Главное, что сотворить маленький огонь с помощью его предмета-компаньона — цепа с билом, умеющим раскаляться докрасна — у него получилось — а значит, он стал магом! Можно сказать, будущее обеспечено.

Церемония снятия Проклятья проходила на следующий день. Их отпускала очень симпатичная девочка в голубом платье и камуфляжных брюках, которая назвалась Голубой Феей. Судя по манере ее речи, она тоже провела в детях-волшебниках довольно долго. Она сказала: «Отпускаю тебя, Огонёк Мечты!» — и его цеп исчез. А Огонек впервые за семьдесят лет почувствовал себя свободным. Хотя цепа было жалко: такой красивый, так верно и так долго ему служил…

Кстати говоря, Голубую Фею многие знали: другие дети-волшебники подходили к ней до и после церемонии, здоровались. Но Огонёк о ней ничего не слышал. Зря он, должно быть, последние десять лет сиднем сидел на своем заброшенном маяке… Был у него когда-то приятель, который втирал ему, что долгое одиночество и вообще отгораживание от людей вредит детям-волшебникам, и что это верный признак депрессии, за которой следует исчезновение. Огонёк тогда слушал его лекцию вполуха. Во-первых, он был весел, счастлив, полон мечтами и планами, и ему казалось, что раз уж он уже провел двадцать или тридцать лет в волшебниках, и жизнь для него все еще хороша, никакие такие депрессии его никогда не коснутся. Во-вторых, тот парень был младше, и Огонёк воспринимал его манеру иногда переключаться в «учительский режим» с некоторой долей снисходительности.

Как же его звали, того любителя учить и поучать? Уже не вспомнить. Все его многочисленные дружбы и редкие враждебные отношения слились в сплошной калейдоскоп. От одного приятеля вспоминалась манера стучать себя по подбородку, от другого — смешное словечко, и все это прилеплялось к приметным морковно-рыжим волосам третьего…

Так вот, с магической инициацией получилось легко. Сложности начались позже. Огонёк воспользовался своим правом пройти годичную реабилитацию. Его поселили в общежитии в Лиманионе, которое принадлежало какому-то частному лицею. Для детей-волшебников не то выкупили, не то арендовали целый корпус, в лицее же организовали уроки — и по магии, и по школьной программе, кому это требовалось. Место считалось очень хорошим: в столице имелось еще несколько таких общежитий, но ближе к окраине, и чтобы попасть в центр, кое-кто даже интриговал! Огонёк этого не понимал: ему было все равно.

Не все равно ему стало, когда начались проблемы с деньгами!

Вот чего он точно не ожидал!

Когда он обратился, ему было двенадцать. Времена тогда были тяжелые, не то что нынешние, и семья после потери отца жила скудно. Мама сама тяжело работала, и Огонёк — тогда просто Женька Васильев — тоже был вынужден подрабатывать. Разносил газеты, чистил обувь, иногда бегал по мелким поручениям в ближайших лавках. Как раз лето накануне инициации подработал подручным маляра. Ему нравилось, и плата была неплохая. Он помогал матери покупать картошку, масло, они откладывали на пальто и обувь ему и сестрам. Женька был уверен, что с деньгами он обращаться умеет и проблемы «нынешней молодежи» — то есть тех, кто обратился сравнительно недавно, из благополучных семей в сытую, изобильную современную эпоху — его не коснутся.

Ага, щас!

Он получал стипендию, но очень маленькую. Здраво рассудив, что этого ни на что не хватит, Огонёк тут же нашел подработку как маг: переноска тяжелых грузов по воздуху. Благо, телекинезу он выучился быстро, ведь учили в интернате очень хорошо! Хотя преподавателями были в основном совсем юные ребята и девчонки, которые в детях-волшебниках провели всего ничего. Грузчикам платили неплохо, хотя по закону ему нельзя было работать больше двух часов в день до достижения физиологической зрелости (ограничение снималось после прохождения полной магической сертификации, на которой нужно было доказать, что умеешь лечить себя регенерацией). Но даже два часа в день выходило вполне нормально! Огонёк стал покупать сладости, интересные гаджеты — их оказалось полно, гораздо больше, чем он думал! Опять же, хорошая одежда стоила денег… Но Женька разумно расходовал средства и особо не тревожился. В будущем он собирался освоить медицинскую магию и вообще о деньгах не волноваться.

Однако, чтобы получать заработки, он оформил зарплатную карточку. А потом поддался на посулы банка и оформил кредитку. А потом решил что-то такое купить — он даже уже не помнил, что. Наушники, что ли, покруче, чтобы музыку слушать? Или в кафе захотел пожрать, поскольку столовская еда совсем обрыдла? Причем выбрал невероятно дорогое, не заметив приметы пафосности… Потом новые приятели из общаги уговорили его съездить с ними на выходные развеяться, а то что-то он мрачный такой…

Короче, как-то так вышло, что Женька моментально выбрал кредитный лимит, стали начисляться проценты. К этому финансовому инструменту его прошлый жизненный опыт не подготовил! Денег перестало хватать, и Огонёк обнаружил себя в тисках жестокой экономии. Вздохнув, он сказал себе: «Ладно, сам виноват!» — и засел за учебу и магические упражнения, чтобы не поддаваться соблазнам сходить туда или сюда. Очень хотелось сладкого, к которому Огонёк успел пристраститься еще в бытность ребенком-волшебником, но Женька решил подтянуть силу воли, а то разболталась она как-то у него. И держался.

Сперва, правда, хотел найти какую-то левую подработку без оформления, но один из его знакомых как раз на такой попался и в итоге схлопотал кучу неприятностей. Чуть из программы реабилитации не вылетел! Не из-за того, что работал больше положенного, а из-за того, что подработка оказалась какой-то очень «левой», совсем без нужных разрешений и вообще чуть ли не криминальной. Женька прикинул, что он пока слишком плохо знает современные реалии, и решил не связываться. В криминал лезть не хотелось: в общаге уже было несколько ребят, которых туда затянуло. Они держались гоголями, большинство съехало в собственное жилье, не закончив годичного курса. Женька же считал, что это путь в никуда. Тем более что с преступным миром был знаком не понаслышке. Так что к столовской еде пришлось привыкать заново!

Как раз в день, когда Женька окончательно расплатился с долгами, но впереди предстоял еще месяц жесткой экономии, он выходил с подработки слегка хмурый. Именно слегка: так-то эта хмурость ни в какое сравнение не шла с прежним его состоянием, которое его десять лет продержало взаперти! Женька отлично видел, что вокруг него прекрасный весенний день, что почки на деревьях уже почти распустились, а небо голубое. Он также уже прикидывал, как придет в общагу и как они с двумя его соседями (между прочим, отличными парнями, один пробыл ребенком-волшебником пятьдесят лет, другой пятнадцать — более молодые все почти возвращались к родителям или другим родственникам) пойдут в гости в женское крыло, где договорились о том, что девчонки приготовят им какое-то сногсшибательное блюдо, если они, парни, купят продукты. Продукты должны были купить как раз соседи: их очередь, потому что в прошлый раз Женя один покупал. Все пучком, отличный вечер получится!

И вдруг увидел, как раздают флаеры.

— Презентация новых шоколадных конфет! Чай или кофе в подарок! Кафе-кондитерская «Шоко-шок»!

Мимо «Шоко-шока» Огонёк проходил каждый день по пути с работы в общагу и знал, где это. Машинально он взял у промоутера фиолетовую бумажку. Флаер сулил розыгрыш сладостей, беспроигрышную лотерею.

«Ну, раз беспроигрышную…» — подумал он.

Внутрь «Шока» Женька как-то никогда не заходил — и как выяснилось, зря! Интерьер в коричневых и фиолетовых тонах ему не понравился, зато тут реально было столько видов шоколада в продаже, сколько он даже не думал, что существует. В смысле, он знал, конечно, что ушлые маркетологи какую только фигню в шоколад не добавляют, вплоть до хвойных иголок. Но понятия не имел, что помимо всяких жульнических добавок сам шоколад тоже можно делать по-разному, отчего он приобретает разную текстуру. Например, тот шоколад, из которого можно вырезать скульптуры, по составу отличается от обычного шоколада, который продается в плитках. А тот, который продается в плитках, даже если его растопить, совсем не будет похож на шоколад, который используют для питья!

И вот там была еще куча видов шоколада для разных целей: такой жесткости, сякой жесткости, для готовки, для украшения! И все это выставлено не только в витринах напротив входа, как в обычной кондитерской, но еще и на стендах вдоль стен, будто в магазинах сувениров, а рядом — таблички с подробными подписями, словно в зоопарке или музее. И еще стояли столики, как в кафе, с креслами. У стойки можно купить кофе или чай, присесть и выпить.

«Может, позволить себе что-нибудь этакое? — подумал Женька. — В конце концов, скоро пройду сертификацию на поддержку здоровья и смогу уже нормально зарабатывать!»

— Привет! Участвуй в нашей беспроигрышной лотерее! — воскликнула бойкая официантка с двумя косичками. Лет шестнадцати, старшеклассница на подработке, наверное. К Женьке она обращалась на «ты», потому что теперь ничего явно не маркировало его как ребенка-волшебника. Шли разговоры, что для членов Ассоциации магов введут специальные удостоверения и значки, но пока еще не ввели. Да и в любом случае Женька еще на сертификат не сдал.

Нет, конечно, он мог бы показать ей паспорт со своим годом рождения — семьсот пятьдесят третьим. Но зачем?

— Ты один или с кем-то пришел?

— Один, — сказал Женька.

— Тогда давай флаер!

Он протянул девочке фиолетовую бумажку, она сунула ее в карман фартука, а сама протянула ему небольшой терминал, вроде как для оплаты.

— Нажми кнопку, и на экране появится приз!

Женька послушно нажал — кнопка была одна-единственная. В окошечке тут же загорелось: «КОРОБКА КОНФЕТ».

— Ой, тебе повезло! Это большая коробка, и конфеты вкуснющие! Экспериментальная партия, завод восстановил старый рецепт и специально через нас промо-акцию! Сейчас принесу. Чаю еще будешь? К призу — бесплатно!

— Нет, спасибо, — мотнул головой Женька. Он прикинул, что коробка конфет как раз окажется достойным десертом к сегодняшнему ужину. И лучше бы чаю здесь не пить, а то правда захочется еще что-нибудь купить, он засидится и может опоздать.

Девушка метнулась к стойке и очень быстро принесла оттуда огромную шикарную коробку конфет! Реально огромную, размером с большую книгу, толстую — значит, конфеты лежат в два-три уровня — и тяжелую. Будто на большую семью на праздник.

И вот тут Женька познал, что такое шоколадный шок.

Нет, не потому что конфеты оказались такими уж вкусными. Он даже открывать не стал эту коробку, просто поблагодарил девушку, сунул приз под мышку и вышел обратно на тротуар. Просто название конфет ему вспомнилось!

Фабрика «Рыжов и Сыновья» (на самом деле давно уже какие-то там праправнуки — это одна из старейших кондитерских фабрик Ордена!), конфеты «Огненный вальс». Шоколад с медово-сливочной начинкой. Когда-то давно Огонёк попробовал их из-за названия и нешуточно полюбил. Это очень долго были его любимые конфеты — правда, тогда они продавались на вес, в фантиках, а не в коробках. А потом пропали из продажи. Знакомый продавец объяснил ему, что их сняли с производства как непопулярные.

Огонёк не на шутку расстроился.

Приятель, с которым они тогда крепко дружили, — кажется, как раз тот любитель поучать! — все настаивал: «Если тебе так нравятся эти конфеты, ну напиши ты на фабрику, поговори с технологами! Или с руководством. Может, предложи им бесплатно стать лицом продукта — гиасы такое не запрещают. Ты ребенок-волшебник, у них сразу продажи вырастут!»

Огонёк только рукой махнул. Мол, раз эти конфеты никому не нравятся, кроме него, то смысл стараться — все равно их покупать не будут. Тот парень… Блин, как же его звали? Сказал: «По мне так если чего-то хочешь, надо за это бороться. Нельзя руки опускать». Огонек ему ответил в том смысле, что советовать легко, а вот сам бы попробовал. Тот пожал плечами. «Сейчас у меня сам знаешь, какое дело, но вот как освобожусь немножко — почему бы и нет? Спорим, все получится!»

А потом что-то еще случилось. Тот парень с кем-то повздорил, этот кто-то за ними гонялся… Нет, не ребенок-волшебник, там была какая-то запара — как раз с криминалом! Огонёк вникать в детали не пожелал, но другу помог. Нужно было разобраться с каким-то подпольным перевалочным пунктом по продаже оружия, они его вдвоем обезвреживали, потом старались не появляться в городах, а потом…

Огонёк прошел уже целый квартал в направлении общежития. Можно было сесть на автобус, но он вместо этого свернул так, чтобы срезать через сквер. Здесь, где высоко в синем небе качались ветки сосен и пахло смолой, казалось, будто уже лето. И то ли запах смолистый ему окончательно напомнил, то ли что…

Да, этого парня по предмету-компаньону звали Смеющийся Жнец! А по-нормальному как? Какое-то сложное было имя, которое никак не сократить. Агафон, Акакий, Аркадий… Аркадий, да. Он сделал своим хобби то, что убивал всяких неисправимых преступников. Огоньку одно время нравилось ему помогать, потом стало тяжеловато. Противно, грязно, — раз за разом с этими гадами сталкиваешься, а меньше их не становится! Он как-то от Жнеца отдрейфовал.

Как раз среди таких смолистых сосен, когда они только познакомились, у них случился разговор.

«Если Огонёк Мечты — значит, у тебя есть мечта?»

«Конечно, есть! Сначала я мечтал помогать людям… А потом, когда уже стал ребенком-волшебником, стал мечтать, как сниму со всех Проклятье!»

«Подходяще. Похоже, нам с тобой по пути».

«А Смеющийся Жнец — это потому, что ты бандитов косишь?»

«Вот, все так думают! Нет! Я когда инициацию принимал, думаешь, знал, что так получится? У мамы было… — тут Жнец сглотнул: какая-то тяжелая история у него была связана с матерью. — У мамы было любимое стихотворение, там про Мрачного Жнеца, который смерть, и Смеющегося Жнеца, обычного человека, который в поле колосья собирает, чтобы у людей был хлеб! Дихотомия отчаяния и надежды, светлого и темного, как она говорила».

«Что такое дихотомия?»

«Противопоставление… Мне это стихотворение тоже очень нравилось всегда».

Интересно, где теперь этот парень? Исчез, наверное. Женька очень давно про него не слышал, а ведь шебутной был, вечно что-то придумывал и куда-то лез. Может, какой-то мафиозный барон все-таки его грохнул. Или гиас нарушил — с этим он тоже постоянно заигрывал.

Но конфеты — вот они! Вряд ли про них вспомнили просто так! Кто-то все-таки заморочился, возродил этот вкус.

Значит, все возможно. Значит, если биться за то, что ты хочешь, рано или поздно получится!

Женька почувствовал, что ему надо посидеть. Эмоции накатили резко и внезапно, его аж затрясло. Хорошо хоть, слезы на глаза не навернулись, это было бы уж совсем! Он плюхнулся на ближайшую лавочку, запрокинул голову, глядя на сосновые ветки.

Как-то все накатило разом, и отошли денежные и другие заботы, и он вдруг осознал, что он по-прежнему молод! Ему двенадцать биологических! Впереди целая жизнь — почти бесконечная, как выходит, если верить пожилому врачу, который читал у них вводный курс в регенеративную магию! И все хорошо! Хорошо!

Он уже полгода как не под Проклятьем! У него есть цель, смысл и работа! Он может вырасти, завести семью, сделать научное открытие, построить дом или мост или церковь, лечить людей, запускать корабли в космос, стать чемпионом по боксу… Он все может! Если только захочет!

Чего он тут куксится, в самом деле⁈ Из-за долгов расстраивается? Это же пустяки, вот, уже и разобрался почти — и даже не порадовался толком!

Все будет за-ши-бись!

Аркадий захлопнул ноутбук, на экране которого мальчик-объект выходил из кафе с коробкой конфет под мышкой и с сияющей улыбкой поблагодарил Анастасию:

— Спасибо, капитан. Помогли так помогли!

Сияющую улыбку Анастасия профессионально проигнорировала. Она как-то через Командора передала Весёлову просьбу слегка глушить харизму при женщинах, а то вон, даже бедную девочку-волшебницу Сумарокову зацепило! Тот не внял. Позер.

Хотя, может, не понял, что она имела в виду. Возможно, как многие обаятельные люди, он считал, что «просто вежлив». Или до сих пор не привык, что уже красавчик и что больше не нужно компенсировать манерами страшненькую внешность полутрупа.

— Помочь было несложно, — открестилась Анастасия от лишней благодарности. — Вы самое сложное сделали — с заводом о производстве пробной партии договорились. Я всего лишь кафе деньги передала за промо-акцию и попросила сотрудников отдать коробку мальчику. Кстати, спасибо, вкусные конфеты.

— Не за что, — кивнул Аркадий. — Я так и помнил, что вкусные… Самое интересное, знаете, что я раскопал? Их когда-то сняли с производства не потому, что они разонравились публике, а потому что у главного технолога возникли терки с тогдашним директором фабрики, и тот в отместку так свою власть показал… Директор потом допустил сильное падение ключевых показателей, его сняли. А конфеты вернуть забыли, потому что технолог давно уволился. Могли бы и до сих пор нормально продаваться.

— И вы, конечно, не скажете мне, зачем это вам понадобилось? — скептически поинтересовалась Анастасия.

— Это слишком страшная тайна для такой юной особы, — улыбнулся ей Аркадий, еще ослепительнее, чем в прошлый раз.

Анастасия фыркнула и закатила глаза.

p.s. Весна! Солнышко! Лайки!