Ураганные хроники

История 9. Битва в Храме. (Кирилл Ураганов, Лалия «Голубая Фея» Татье и другие). Июнь 833 г. (12+)

В тот день мне не спалось.

С этого, наверное, куча историй начинается, но что поделать, если так все сложилось? Не спалось, и все.

Утром мы совершили очередную вылазку в Междумирье, на сей раз с жестким ограничением по времени. Заодно испытали воздушную сферу, над которой очень упорно трудились Марина и Ксантиппа — эти двое вообще отлично сработались и прекрасно показали себя в доработке заклятий, особенно водно-воздушных. У Марины более нестандартное мышление, зато моя Саня более упрямая и жесткая. Они прекрасно стали друг друга дополнять, как только подружились!

Правда, это был классический случай «операция прошла успешно, но пациент скончался». В том смысле, что сферу испытали и все было норм, но мы просто не пробыли в Междумирье достаточно долго, чтобы четко судить — да, на нас никто не напал, потому что мы приняли меры предосторожности, а не потому, что просто не успел до нас добраться!

Так вот, мы действовали быстро, нашли второй якорь Проклятья, раскрыли его, зарисовали общую схему в восемь рук (на сей раз работали Марина, Исмаил, Вальтрен и я, а остальные четко нас охраняли) — и быстренько назад. Пытаться скопировать все надписи и все такое не стали, только глянули, отличается ли текст. Отличается! Даже набор языков другой! И цвета кристаллов не те. Вот только непонятно, имеет ли это значение…

Казалось бы, совсем малозначительная экспедиция? А вот и нет! Мы сделали очень важную вещь: во втором Якоре оказалось намусорено, и мы забрали мусор с собой! Не в том смысле, что там кто-то побросал обертки из-под уличной еды или использованную туалетную бумагу (а жаль! Эксперты-биологи многое смогли бы понять по таким трофеям — они брезгливостью не отличаются). А в том, что древние маги, когда монтировали кристаллы в Якорь, видимо, допустили какие-то просчеты и некоторые кристаллы оказались бракованными — с обломанными кончиками, видимыми дефектами, тусклые. И они их не забрали с собой, не выкинули вечно дрейфовать в междумирье, а беззаботно оставили внутри сферы якоря. Молодцы какие.

Но это была бы только половина удачи. Настоящая удача состояла в том, что кристаллы, как оказалось, были заряжены! Очень слабо, но они светились в магическом зрении!

Трудно было сказать, остатки ли это еще того, древнего заряда, или должным образом подготовленный минерал просто впитал в себя окружающую магию Междумирья — но находка получилась в любом случае очень стоящая! Мы ведь даже близко не умели заряжать кристаллы маной вместо батареек! Если исследовать эти, бракованные, и если понять, что они из себя представляют (вряд ли какая-то редкая горная порода; скорее всего, магически измененный обычный кварц, каковым и выглядел) — перед нами откроются очень широкие горизонты!

Наверное, эти мысли и не давали мне заснуть. Но и не только они.

Экспедиция на сей раз прошла штатно, мы ни с кем не сражались, никого не лечили. Более того, обернулись буквально за час. Однако памятуя о том, что дело все равно опасное, я заранее разгреб весь этот день. И, вернувшись, мы с девочками оказались перед перспективой аж половины выходного! В нашем положении — редкая роскошь.

— А пойдемте на пляж купаться! — предложила Ксюша. — Чего такой день терять? На тот, дикий, который мы нашли!

На диком пляже оказалось неожиданно людно, но мы не стали искать совсем уж пустую бухточку. Зачем? Даже прикольно получилось: послушать обрывки разговоров, поиграть в мяч с тремя молодыми девчонками и двумя парнями, которые тоже приехали туда компанией, поотвечать на вопросы двух мелких детишек из расположившейся рядом с нами семьи… Детки верно опознали в нас детей-волшебников, хотя мы не прилетели по воздуху, а приехали на машине. Их особенно интересовало, почему у всех девочек одинаковые предметы-компаньоны. Узнав, что это потому, что девочки очень хорошо подружились между собой и что если не ссориться, то магическая сила возрастает, детки, кажется, порядком загрузились. Даже сгоряча пообещали тоже больше не ссориться, но вскоре я увидел, как один лупит другого лопаткой.

Море в этом году к середине июня уже совсем хорошо прогрелось, медуз к берегу не прибило, так что накупались знатно! Потом еще устроили пикник, потом, уже к вечеру, все же рискнули полетать над морем и отправились на любимый нами Рыбацкий мыс… В общем, здорово получилось!

Придя в санаторий, который продолжал оставаться нашей базой в Лиманионе, я был уверен, что свалюсь без задних ног и усну. И действительно, улегшись с девчонками на один большой диван, я почти задремал, глядя, как они, весело щебеча, пристраиваются спать с какими-то последними девичьими ритуалами: расчесывают и заплетают волосы, мажут на лица какой-то крем. Зачем⁈ У них же идеальная регенерация! Ах, для запаха, оказывается, и потому что приятно. А потом, когда все они сонно засопели рядом, я как-то резко обнаружил, что все еще бодрствую, и сна ни в одном глазу.

Я выбрался из постели и стал думать, что делать дальше.

Бессонница для меня редкий зверь, особенно последнее время. Настолько редкий, что я решил пригласить его поближе, прикормить и разглядеть получше. В смысле, воспользоваться редкой возможностью сделать что-нибудь не для работы и не для социализации, и не компенсируя девочкам мое почти постоянное отсутствие, а просто что-то для себя.

Первая моя мысль, конечно, была полететь на полигон «Белых бород» и немного потренироваться в стрельбе. Там тренировки идут круглосуточно, а учитывая мой, с позволения сказать, график, никто моему визиту не удивится. Но я ее благополучно придавил. Нефиг. Сказал — для себя, а не для дела, значит, для себя!

«Но это ведь для себя! — возмутилась какая-то часть меня. — Я же люблю стрелять из пулеметиков, да⁈ И делать пыщ-пыщ магией!»

«Цыц, — велел я этой части, — успеешь еще! Сейчас улечу на другой конец города, увлекусь, опомнюсь к рассвету… Мало того, что совсем ни минуты не просплю, так еще девчонки меня не найдут и могут испугаться… А сотовый на проходной в сейфе будет лежать!»

Да, сотовые вообще-то при проходе на полигон полагалось сдавать. Первые разы я про это правило не знал и беспечно таскал телефон с собой, даже несколько раз им воспользовался при всем честном народе — маме звонил, еще кому-то… Видно, Командор, когда первый раз меня отвозил, забыл рассказать, а потом никто не решался меня одернуть: мало ли, вдруг мне положено! Я сам прочел это правило на стенде на проходной недавно, удивился, уточнил — и с искренним покаянием пообещал больше не нарушать.

М-да, избыточная веселость, возбуждение — я явно не сбросил в должной мере набранную в Междумирье избыточную магию! Странно, вроде, после возвращения привычно полетал немного, телекинезом поработал… В прошлые мои два визита в Междумирье этого хватало. Выходит, я больше набрал, чем обычно.

Нужно было срочно поколдовать. Но не боевыми заклятьями же разбрасываться! Да, тот же «светлячок» тут же уронит мой резерв до приемлемого уровня, но я ж потом опять все, что девчонки наготовили нам на завтрак, сожру! Нужно что-то менее емкое.

И я решил просто полетать.

Не самое умное мое решение, признаю. Аркадий мне все уши прожужжал режимом секретности и маскировкой. Но трудно все время остро чувствовать опасность, когда не видишь ее зримого подтверждения!

«Я же тут недалеко, — сказал себе я, — перелечу бухту на ту сторону, потом обратно. Полечу низко, над водой меня никто не увидит, ночь темная».

Санаторий «Сосновая горка» стоял на одной стороне бухты, на другом располагалось небольшое поселение, которое раньше было рыбацкой деревенькой, потом из-за близости гор почти вымерло, потом стало одним из малых орденских портов, обслуживающих каботажные военные суда, а теперь и вовсе превратилось в нечто вроде неофициального «дачного поселка» высокопоставленных флотских пенсионеров. Мы туда несколько раз летали с девчонками на разведку, но делать оказалось почти нечего: несколько магазинов, кинотеатр (прокат отставал от лиманионского чуть ли не на полгода, хотя вот она столица, руку протяни!) и церковь.

Про церковь-то я и вспомнил.

Церкви здесь, в Ордене, очень разные — единого принятого ордера, как в православии на моей прошлой родине, нет. Больше всего таких, которые действительно напоминают привычные мне церкви под куполами, только обычно более широкие, приземистые, мощные. И сами купола куда более плоские.[1] В плане эти храмы обычно либо квадратные, либо крестовидные, либо как крест, вписанный в ромб. Но пару раз мне встречались и такие, которые напоминали готические соборы. Например, главный храм в Вайнфорде, на землях Вальтрена Кресайна.

И вот почти такой же готический храм я увидел в бывшей рыбацкой деревушке! С высокой башней, увенчанной крестом, с высоким же крыльцом, прямое и длинное. Только церковь в герцогстве Вайн действительно выглядела совсем уж как католический собор — вся такая серо-каменная, даже украшенная гербовыми зверями герцогства вместо былинных горгулий (а гербовый зверь у Вальтрена, хотите верьте, хотите нет, — хорек!). У местной же по низу шла красивая бело-голубая мозаика в виде стилизованных морских волн, а выше все тоже было выкрашено голубой краской. Плюс еще витражи в окнах. То есть и на протестантскую церковь из моего прошлого мира тоже не похоже! Те вовсе подчеркнуто не использовали никаких украшений.

Мне еще тогда захотелось заглянуть и поглазеть, какой там интерьер, но при моих искренне верующих спутницах почему-то постеснялся. Потом уже понял, что зря — когда Лана мимолетно заметила, что ей очень любопытно, как же эта церковь внутри выглядит. Однако исправлять ошибку не стал.

Ну так почему бы и не утолить любопытство? Когда еще выдастся свободная минутка!

Так что я рванул на крыльях прямо через залив. Давно хотел!

Отличная выдалась ночь: летняя, теплая, но при этом свежая. Благодаря мышечным усилиям во время полета и небольшой высоте я не мерз даже без своего защитного комбинезона и теплой куртки, зато шлем не мешал любоваться видами. Сине-черная гладь моря, причудливый узор пены у побережья, усеянный звездами купол неба…

Ночь была безлунная, но береговые огни и эхолокация позволяли мне не опасаться, что я ткнусь носом в волны или пропущу нужную точку.

А вот и церковь. Она стояла на мысе, так что, приземляясь на парковку рядом, я точно знал, что никого не побеспокою. Вроде бы, двери на ночь не должны запираться?..

Точно, тяжелая деревянная дверь легко подалась, я оказался внутри.

Я оказался в огромной пустой зале с высокими арками под потолком. Никакой мебели: в храмах Творца, как и в русских православных церквях, скамьи не устанавливают. Во время коллективных служб прихожане стоят, но для индивидуальной молитвы предусмотрены молельные коврики. Старикам и немощным допускается использовать их и во время обычных служб; я также видел, как такие кладут у стен мамочки с грудными детьми и садятся, скрестив ноги.

Интерьер необычного снаружи здания, если честно, разочаровал. Большинство церквей Творца расписаны изнутри фресками, а эта действительно походила убранством на католический собор — высокие стрельчатые своды, выкрашенные белой краской, темные балки под потолком… Разве что иконы висели над алтарем и по стенам обыкновенные, местные. Вполне себе похожие на те, которые были привычны мне по прежнему миру, только вместо роскошных окладов здесь у большинства имелись обычные простенькие деревянные рамки. Впрочем, для Ордена это не редкость.

Я собирался поглазеть кругом, обойти помещение церкви, рассмотреть все — но неожиданно для себя оказался не единственным посетителем здесь в этот поздний час. Перед одной из икон, изображавшей человека в зеленой тунике, молилась на коврике маленькая фигурка: девочка в камуфляжных брюках и блестящем голубом платье поверх. Но прежде я узнал фиолетовые волосы и короткую стрижку с выбритой на затылке веселой рожицей-смайликом. Из всех моих знакомых так оригинально стриглась только одна личность!

— Привет, Лалия, — сказал я от двери.

— Привет, Кирилл, — ответила третья Тень, не поворачиваясь. — Сейчас я закончу запланированные повторы молитвы и смогу поддерживать с тобой светскую беседу. Две минуты.

Усмехнувшись, я решил все же прогуляться по залу, сунув руки в карманы. Лалия — человек обязательный, если она сказала, что закончит через две минуты, значит, точно закончит. А вот раньше ее можно подъемным краном тащить, с колен не встанет.

Манерой общения она немного напоминала мне Аркадия до исцеления — когда ему приходилось продумывать каждую фразу и интонацию заранее, чтобы не допустить лишнего усилия. Немного — фантазии об андроидах в книгах и фильмах.

Лалия Татье появилась в нашей команде в начале марта, так что к июню, после того, как добавились еще три Тени — каждая по-своему примечательная личность, других, похоже, Проклятье не продвигало! — я уже успел привыкнуть к ее странностям. И даже получить им разъяснение.

Помню, когда я впервые оказался в Убежище Ладья, меня удивил там паренек Фитиль с очень странной манерой речи. Я еще тогда подумал, что у него какая-то форма умственной отсталости или иная психологическая проблема — и все-таки Проклятье его выбрало, не обошло стороной!

Так вот, выяснилось, что я мало разбирался в проблеме. С тех пор я узнал, что Проклятье никогда не выбирает детей с такой степенью умственной отсталости, чтобы они не могли сделать сознательный выбор — принимать или не принимать предмет-компаньон. Вот только порог этой «сознательности» у творения Древних магов крайне низкий! Овоща, который не может сам ложку до рта донести, оно проигнорирует. Однако девочку, которая в одиннадцать лет не использует сложные предложения, не умеет читать и рисует только пальцами, не обойдет.

Лалия Татье как раз и была такой девочкой. Из-за нарушений во время беременности матери она родилась с тяжелыми поражениями мозга — настолько тяжелыми, что у нее, по ее же собственным словам, лицо было перекошено и один глаз не открывался. Родители оставили ее в специализированном интернате, где она и прожила до двенадцати лет — как раз когда к ней явилось Проклятье в форме голубой волшебной палочки со звездой на конце. Лалию ужасно обрадовала перспектива стать «настоящей феей» — как в каком-то истрелийском мультике, который им показывали. Ну, она и стала.

Регенерация Проклятья мгновенно вылечила ей органические повреждения мозга, заодно исправив и внешность, ведь генетических нарушений у Лалии не было. Но интеллект, навыки и знание жизни так и остались на уровне трех-пяти лет. Поначалу она вообще не поняла, что с ней произошло, продолжила спокойно играть с палочкой в своем интернате. Когда нянечки увидели, что девочка внезапно исцелилась и позвали врачей, те тоже ничего не поняли. Во-первых, в Директорате Фали почти нет горных областей и там редко имеют дело с детьми-волшебниками. Во-вторых, палочку Лалия спрятала, потому что привыкла, что врачи вечно отнимают игрушки.

На ночь ее оставили в больнице, разобраться, в чем дело. Так что как только Лалия заснула, она оказалась в ближайшем Убежище за нарушение гиаса — попытку переночевать под крышей.

Оказавшись в незнакомой обстановке, она заревела, привлекла внимание остальных детей-волшебников…

Убежище находилось уже на территории Ордена, но там было немало фалийских детей, которые кое-как поняли завывания Лалии и растолковали остальным. Дело осложняло то, что Лалия немедленно замкнулась и на контакт не шла вообще, только размахивала своей голубой палочкой, которая хаотично генерила воздушные атаки (повезло, что не водные и не огненные!). Задень она кого-нибудь, могла бы исчезнуть тут же. К счастью, обошлось.

Все-таки жители того Убежища кое-как поняли, что случилось, и смогли успокоить Лалию, накормив ее вкусностями и задарив игрушками и всем, что на игрушки было похоже. На следующий день двое ребят из Ордена частью силой, частью уговорами и посулами сладкого отвели Лалию в представительство Службы, где для нее нашли хорошего психиатра.

Этого психиатра, а также других разноплановых специалистов, включая разного рода педагогов, Лалия посещала несколько лет, постепенно учась жить в человеческом социуме. Увы, она уже пропустила тот возраст, когда такие знания ребенок впитывает легко и некритично. Проклятье помогло ей до определенной степени: известно, что дети под Проклятьем легче выучивают другие языки, и Лалия не стала исключением — говорить относительно нормально, причем сразу на фалийском и на орденском, она стала довольно быстро. А вот все остальное, особенно разного рода социальные условности, вызывали у Лалии оторопь.

Такой она была и до сих пор, хотя уже провела под властью Проклятья почти десять лет.

Зато медики, которые с ней занимались, сформировали у нее твердую убежденность: в Ордене живут лучшие люди на Терре, которые работают на благо всего человечества. А значит, и она тоже должна так делать. После чего занялась тем, что, будь она обычной девушкой, а не девочкой-волшебницей, назвали бы гуманитарным волонтерством в горячих точках.

Отсюда и детали ее облика: короткая стрижка — чтобы волосы не мешали. Смайлик на затылке — чтобы маленькие детки, которых приходится спасать из опасных зон, видели и отвлекались. Платье — чтобы красиво доставлять гуманитарную помощь деткам постарше. А камуфляжные брюки, заправленные в сапоги, — против всякой мелкой ползучей фауны Болоса, где Голубая Фея в основном обитала.

Пока я размышлял о Лалии и о том, какие странные биографии все-таки Проклятье иногда порождает, она закончила молитву, поднялась и положила коврик в нишу на стопку других.

— Спасибо, что подождал, — сказала Тень невозмутимым голосом. — Мне не хотелось прерываться. Что тебя привело сюда?

— Бессонница, — коротко сказал я. — Решил полетать, развеяться. Подумал, что церковь открыта ночью.

Лалия кивнула.

— Я тоже обнаружила, что это спокойное и полезное для души место, легко досягаемое, пока я обитаю в санатории «Сосновая горка», — сказала она. — Если мое присутствие мешает твоей молитве или размышлению, я могу уйти. Я планировала побыть здесь еще десять или пятнадцать минут, но легко от этих планов откажусь, если у тебя серьезный разлад душевного равновесия.

— Никакого серьезного разлада, — заверил я.

— Ты не из вежливости говоришь? — продолжала настаивать она. — Мы с тобой пока еще слишком мало знакомы, чтобы я легко считывала невербальные признаки.

— Нет, не из вежливости. Я вообще только хотел поглядеть, какой тут интерьер изнутри! Снаружи церковь уж больно примечательная.

— Это так. Я уже успела поинтересоваться и потому знаю ее историю. Если ты действительно заинтересован, я расскажу тебе, откуда такой странный выбор оформления.

Я действительно был заинтересован, но скорее не в истории церкви, а в том, как Лалия будет это рассказывать — манера выражаться у нее была из ряда вон! Поэтому уже открыл было рот, чтобы дать согласие, как в этот момент двери в церковь распахнулись.

Надо же, какое популярное местечко в это время суток! Неужели еще кто-то из проживающих в санатории — а там сейчас из-за тренировок обитала большая часть нашей команды — решил помолиться на сон грядущий?

Но трое парней, вошедших в храм, оказались мне незнакомы — и при этом столь же бесспорно были детьми-волшебниками! Если бы даже я не видел их свечения магическим зрением, их с головой бы выдали броские наряды. Это сочетание факторов сразу же заставило меня напрячься.

Нет, даже так: мое чувство опасности тут же взывало сиреной! Будь у меня все еще моя глефа, она появилась бы у меня в руке чисто от выплеска адреналина! А так я просто машинально вызвал несколько воздушных щупов и так же машинально закрутил их «когтями». Пусть будут.

Парня, который шагал впереди, я считал как огневика — черная рубашка со стилизованными алыми языками пламени по низу не оставляла сомнений. У них фетиш какой-то, говорю я вам. Хотя предмет-компаньон показался для огневика странноватым: щит. Они обычно к оружию тяготеют. Двоих других я определил как водника и еще одного огневика, но тут уже без уверенности: красный берет — такая деталь, которая ни о чем особенном не говорит, а в качестве предмета-компаньона у него был длинный наруч. У водника предметом-компаньоном выступал кинжал самого что ни на есть пиратского вида, отделанный жемчугом и ракушками. Потому и водник, собственно. Одет он был не особо приметно, в джинсы и футболку, на улице мимо пройдешь — если бы не свечение.

— Ты — Всадник Ветра? — спросил парень в черно-красной рубашке.

— Ну, допустим, я.

— Ты ставишь жизнь немногих выше выживания человечества, слепо поддаешься интригам Ордена и помогаешь ему угнетать остальные страны! Я вызываю тебя на Суд Творца!

Да, вот так вот с ходу меня вызвали на суд Творца! Ни здрасьте, ни до свидания!

Парень сказал так и замер, выставив вперед щит.

Секунда… Другая…

Он обернулся к своим спутникам и что-то спросил на истрелийском. Тот, которого я определил как водника, что-то ему ответил. Я ни слова не понял. Рина по моей просьбе научила меня паре фраз — «привет», «спасибо», «звездочка моя, хочу тебя обнять». Ничего похожего эти парни не говорили.

— Нет, — вдруг сказала Лалия Татье на чистом орденском, — телепортации не будет. Вы нарушили правила Суда Творца, поэтому эта предосторожность не сработает.

— Какое правило мы нарушили? — нервно спросил парень со щитом, притом на орденском. Только сейчас я заметил у него легчайший истрелийский акцент.

— Телепортация после объявления Суда Творца предназначена для того, чтобы обезопасить обывателей от магических разрушений, — произнесла Лалия своим педантичным «андроидным» тоном. — В таком случае механизм Проклятья случайным образом избирает ближайшее безлюдное место. Вы, должно быть, рассчитывали, что Кириллу придется сражаться с вами над морем? В вашей команде кроме огневика есть два водника…

Ага, второй тоже водник? Интересно! Ни за что бы не догадался по его одежде! Ну, Лалии-то это просто видно, стоит направить на ребенка-волшебника свою волшебную палочку.

— Ты кто такая вообще⁈ — спросил парень со щитом. — И чего здесь делаешь?

— Думаю, Творец привел меня сюда, чтобы позаботиться о безопасности его дома, — серьезно сказала девочка. После чего взмахнула своей волшебной палочкой с голубой звездочкой на конце.

Тут же все вокруг сделалось белым, аж до рези в глазах. Меня, троицу парней и Лалию заключило огромное свернутое пространство Теней. Расстояния тут терялись, но у меня сложилось впечатление, что она сумела растянуть его чуть ли не все внутреннее пространство храма.

Я в таком бывал несколько раз: во время боя с Кесарем — раз, и потом для приватных бесед с Аркадием. Более-менее привык и знал уже, что драться здесь не рекомендуется, во всяком случае, стандартными атаками: свернутое пространство непредсказуемо искажало траектории любого выпущенного снаряда. То есть, конечно, предсказуемо, но человеческий мозг отказывался интуитивно это просчитывать.

Интуитивно.

Но я-то уже немного экспериментировал с Главтенем! (Мы с ним бейсбольные мячики кидали.) А потому представлял, что и куда должно лететь! А настройки у всех Теней плюс-минус одинаковые, это мы тоже выяснили наверняка.

Почти не задумываясь, я рванул прямо на парня со щитом, забирая чуть влево.

Тот машинально ударил — как я и думал. Только ударил не файерболлом и не огненной волной, а водной струей из центра своего щита! Блин! Я-то думал, плазма вылетит с другого конца и порядком обожжет одного из его спутников, а вместо этого водяная плеть в свернутом пространстве потеряла свою силу и рассыпалась безопасными каплями.

Наверное, на моем лице отразилось все, что я об этом думаю, потому что парень довольно воскликнул:

— Ага, повелся!

Ни фига себе! Он что, матерый дуэлянт, который специально рядится, как огневик, чтобы вводить всех в заблуждение?.. Да нет, глупости, ордалии мало распространены среди детей-волшебников! Или специально по мою душу так оделся? Похоже на то!

Кто их, интересно, навел?.. То есть понятно, что это, вероятно, те самые патриоты Истрелии, о наличии которых среди детей-волшебников я предупреждал Свистопляса. Но не сами же они обо мне узнали!

Так, у второго парня точно именно кинжал имеет связь с сердцем, это не какая-то левая цацка. А Лалия сказала, что у них два водника и огневик. Стало быть, огневик…

Парень в алом берете выпустил по мне струю огня, я еле успел отклониться.

Парень с кинжалом заорал ему что-то по-истрелийски, очень испуганным тоном. Парень в красно-черной рубашке поднял руку с щитом, снова создавая плеть. Как у Снегохлеста, но у него, в полном соответствии с именем, плеть снежно-ледяная. А у этого просто водная струя. Ну, как просто… Водой, вообще-то, металл режут, если под высоким давлением!

Я не собирался сражаться с этой херней.

Уйдя из-под удара, я перекатом сократил дистанцию с парнем и полоснул по щиту «чистыми» энергетическими щупами, не создавая вихрей. Он вскрикнул и согнулся от боли от резонанса наших магий. Я тоже его ощутил, но я-то к этому был готов, а парень нет. (Собственно, именно поэтому нельзя трогать чужой предмет-компаньон!) Так я оказался с ним вплотную, и в ход пошли уже когти.

Нет, я не стал вырывать ему сердце. Я всего лишь вонзил когти ему в живот и, обезвесив парня телекинезом, слегка приподнял.

— Ну вот, — ласково сказал я. — Творец судил! А теперь, может, поговорим?

Выглядит такое ранение страшно и жестоко, я понимаю. Но для ребенка-волшебника — так, мелкая неприятность. Кости я не задел, тем более позвоночник, а все остальное заживет за полчаса. Если не идиот, должен согласиться разговаривать!

Парень в черной рубашке затрепыхался на «когтях», заливая кровью мою руку. Блин, свитера жалко. На прошлом Суде Творца полностью угробил один, на этом теперь другой… В огромных от боли зрачках моего незадачливого противника плескался страх.

— Вызываю тебя на Суд Творца! — крикнул парень в берете.

У него истрелийского акцента в голосе вообще не было слышно. А вот ноты ужаса — были. И все-таки он собрался драться с ужасным мной. Похвальная верность другу, я скажу.

— Хватит! — резко воскликнула Голубая Фея. — По праву Тени, я запрещаю тебе, Кармин, первым нападать на этого человека! — Она перевела палочку на парня с кинжалом. — И тебе, Пиратский Жемчуг, тоже! К этому моменту вы должны были уже понять, что Кирилл Ураганов дерется не так, как ребенок-волшебник, что у него нет предмета-компаньона, и что механизмы Проклятья в его отношении не работают. Иначе, во-первых, вас бы телепортировало в безлюдное место. Во-вторых, Кармин, попытавшись вмешаться в Суд Творца, неизбежно был бы уничтожен Проклятьем. Как и боялся Пиратский Жемчуг. Таким образом совершенно ясно, что люди, которые вас натравили на Кирилла, соврали. Либо не владели всей полнотой информации. Почему бы нам не обменяться сведениями и не составить наиболее точную картину происходящего? Полагаю, это наиболее рациональный курс действий в сложившейся обстановке.

В наступившей после этого тишине слышно было, как падают на пол капли крови.

— Да, — сказал я, — Голубая Фея всегда так говорит. Может, Лалия, ты им по-истрелийски повторишь? Для доходчивости?

И что вы думаете — она в самом деле начала повторять по-истрелийски!

Если будем общаться плотнее, нужно будет завести табличку «Сарказм!» специально для нее. Уверен, Лалия скажет искреннее спасибо и будет конспектировать случаи ее применения.

Разговор у нас вышел очень интересный. Чтобы не заляпать пол в церкви кровью, мы решили сперва дождаться в свернутом пространстве, пока с парня в черной рубашке не перестанет капать. Кстати, его звали Хрустальный Дуб, на полном серьезе! Впрочем, для истрелийского мальчика такое имя звучит совсем иначе, чем для орденского, и уж тем более иначе, чем для человека с опытом жизни в другом мире с совершенно другими языковыми традициями.

Мне до сих пор смешно, когда я вспоминаю прежние свои издевательства над именами моих Лошадок. Причем смешно дважды: с одной стороны, конечно, всякие там Левые Задние Подковы (бедная Ксюша!) — это и правда ржака. Возникшая, кстати, как раз в результате дословной кальки с истрелийского, на котором то же самое звучит вполне прилично и даже красиво. С другой — мое прежнее нетерпимое отношение теперь, спустя не такой уж долгий срок, тоже смотрится комично.

Так что я постарался не ржать над Хрустальным Дубом и не хохмить на тему «блин, ну ты реально дубовый, раз такому поверил». Тем более, что, вообще-то, версия, которую скормили ребятам истрелийские спецслужбы, в целом походила на правду…

А может быть, даже и была правдой — с определенной точки зрения.

В общем, если верить им, я был мальчиком-волшебником с какими-то невыясненными уникальными способностями, возможно, сумевший инициироваться как маг (верно). И меня взяла в оборот орденская Служба поддержки детей-волшебников (верно), которая тоже притворяется добренькой, а на самом деле — средоточие зла и исчадие Ада на Терре, тайно использующая детей-волшебников в своих целях. Как, собственно, и породивший ее Орден, который сидит на всех почти полезных ископаемых и продает их втридорога, тормозя технический прогресс.

И вот эта самая Служба использует меня и мои способности втемную, готовится к снятию Проклятья, даже не представляя, какие катастрофические последствия это принесет всему человечеству.

— Нет, я все понимаю, — со вздохом проговорил Хрустальный Дуб, сидя на полу, скрестив ноги и уныло разглядывая медленно заживающий живот. — Понятно, что те, кто только недавно присоединился к детям-волшебникам, спят и видят, как бы снять Проклятье! И те, кто давно, кому это уже все обрыдло… Но надо же не только о себе думать, в конце концов!

— Так мы ведь и думаем не только о себе, — заметил я. — И совсем Проклятье отменять не собираемся. Хотим его модифицировать, чтобы можно было из него выйти по желанию. А кто хочет — пусть остается. Опять же, со стороны Междумирья видно, что Проклятье еще и немного Кромку укрепляет. Или много. Хрен его знает, что будет, если просто так его демонтировать! Может, опять чудовища волнами попрут.

— Вы уже и на Кромке были⁈ — удивился мальчик в красном берете, Кармин.

— Да, конечно. Откуда бы мы еще выяснили, что Проклятье можно частями снять?

— Разве такое вообще возможно? — недоверчиво спросил Пиратский Жемчуг. — Нам ни слова не сказали, что вы уже и в Междумирье выходили!

— А между тем, я точно знаю, что по дипломатическим каналам в другие страны уже ушла общая информация о том, что мы делаем, — едко сказал я. — Ну, как раз чтобы снятие Проклятья врасплох никого не застало. В качестве любезности и жеста доброй воли. Так что вы бы расспросили своих кураторов. Они стопроцентно больше знают.

— А ты уверен, что тебя правда не… Обманывают? — запнулся с подбором слова Кармин.

— Как в этом можно быть уверенным? — вопросом на вопрос ответил я. — Всегда есть какие-то неучтенные факторы. Но… Скажем так, у одного из руководителей Службы, с которым я непосредственно работаю, есть максимально искреннее желание освободить детей-волшебников от Проклятья. И он полностью выкладывается, чтобы добиться этой цели — в этом я уверен на все сто десять процентов. Что касается других целей Службы или Ордена — тут, конечно, понятия не имею. Но мне это и не важно. Мне важно, чтобы Проклятье было снято и мировая война при этом не разразилась. Все остальное на себе тащить — я все-таки не Творец! И даже не ангел.

Почему-то Голубая Фея при этих словах хмыкнула. Чуть ли не впервые я от нее услышал спонтанный смешок. Видно, тема взятия на себя слишком большой ответственности была ей близка.

— Мировая война? — удивленно спросил Хрустальный Дуб.

— Ну да, а ты как хотел? Раньше дети-волшебники не давали государствам всерьез воевать. Потом научный прогресс ускакал вперед, и теперь это уже не фактор. Но успело сложиться какое-никакое равновесие, государства привыкли сосуществовать. Правда, инерции надолго не хватило, теперь все трещит по швам. Про гонку вооружений слыхал? Вот, магия — это новая гонка вооружений. А я засветился, как парень, который какую-то странную магию умеет творить, вот мною и заинтересовались. Вы, кстати, что со мной должны были сделать? Убить в поединке?

Кармин покачал головой, Пиратский Жемчуг поморщился, а Хрустальный Дуб со вздохом сказал:

— Нет, мы должны были тебя связать и отнести на подводную лодку.

— Подводную… Что⁈ — не поверил я. — Лодку⁈ Где она стоит-то вообще⁈

— Да тут недалеко, в общем-то… — начал Хрустальный Дуб, но Пиратский Жемчуг резко перебил его на истрелийском, и Хрустальный Дуб замолчал, только бросил на меня сердитый взгляд.

— Ага, не хотите истрелийскую лодку сдавать, — сказал я. — Ну и ладно. Ее наверняка уже все равно засекли, если она недалеко, мы вон сколько уже болтаем. Лалия, может, снимешь свернутое пространство? Мне бы позвонить.

— Да, ранение Хрустального Дуба уже едва ли осквернит священную землю, так что можно, — кивнула девочка.

После чего снова взмахнула волшебной палочкой, и мы оказались в знакомой церкви, где за прошедшие полчаса практически ничего не изменилось. Может быть, свечи прогорели сильнее. А, нет, появился служитель в черной рясе, который что-то делал рядом с алтарем: наверное, как раз за свечами следил. Он аж вздрогнул при нашем появлении, отшатнулся, чуть на попу не упал.

— Будьте осторожны, Валентин Михайлович, — сказала ему Лалия.

Вряд ли служитель заслуживал именования по имени-отчеству: у него еще даже борода росла как-то кустиками, такой он был молодой, и прыщи не до конца сошли. Он хрипло прочистил голос и сказал:

— Уважаемая Фея? Это с вами?

— Да, мы уже уходим, — кивнула Лалия. — Не бойтесь, в самом храме не происходило ничего предосудительного.

Затем она обернулась к нам.

— Пойдемте, ребята. Я так думаю, что истрелийцам тут больше делать нечего. Вы вряд ли захотите по доброй воле повторить свой рассказ орденской Службе или СВБ, не так ли?

— Не захотим, — угрюмо мотнул головой Хрустальный Дуб.

— Тогда, как Тень, которая обязана позаботиться о детях-волшебниках, я сейчас телепортирую вас в ближайшее убежище, — кивнула чему-то Лалия. — А ты, Кирилл, звони. Думаю, если лодку еще не нашли, с твоей информацией найдут обязательно.

Нет, все-таки потрясающая личность эта Лалия! Так даже и не поймешь, помогла она мне или помешала. Хотя нет, помогла, конечно. Просто именно что с максимальным соблюдением интересов этих троих «покушенцев», да еще и церковь от вандализма уберегла. Достойная Тень!

В общем, Голубая Фея вместе с остальной незадачливой троицей исчезла, а я вышел из храма на свежий воздух, достал сотовый и набрал Теневого мага.

— Привет, Кир, — он ответил мгновенно, несмотря на поздний час. Почему-то я и не сомневался. — Я сейчас немного занят, говори коротко.

Эта фраза тут же сказала мне, что он не дома с женой, а все еще в делах. Впрочем, я бы его даже в первом случае оторвал бы, дело-то важное.

— Меня только что пытались похитить, — сказал я. — Чтобы отнести на подводную лодку, пришвартованную у побережья.

Последовала короткая пауза.

— Так. Давай подробности.

— Да подробностей тоже не особо много. Похитители — трое детей-волшебников из Истрелии. Напали на меня в церкви, куда я по стечению обстоятельств зашел. — Я умолчал, что, как дурак, летел над морем: небось, тут-то меня и засекли! С другой стороны, удачно, что меня нашли именно в поселке, а не в санатории. Хоть девчонок не разбудили. — Нападавших науськали домашние спецслужбы. С помощью Лалии я обезвредил самого бойкого, потом они вняли голосу разума. Поговорили, разошлись. Лалия выступила как защитник их интересов, увела в Убежище, поскольку дать показания в СВБ-один они, конечно, желанием не горели.

— СВБ, хоть один, хоть два, бы в любом случае юридически не может обязать к сотрудничеству ребенка-волшебника, — довольно холодно проговорил Аркадий. — Что ж. Выходит, это была твоя подлодка. Значит, мои планы на вечер снова меняются!

— Что значит, «моя» подлодка⁈

— Кузнецов мне сообщил о какой-то подлодке в одной интересной точке у побережья, не слишком далеко от санатория. Спрашивал, не заинтересован ли я лично поучаствовать в штурме. Я вежливо отклонил предложение. Теперь понимаю, что все-таки придется упасть на хвост этому рейду!

— Ты лично поплывешь штурмовать подлодку? — искренне удивился я. — Через торпедный аппарат, что ли⁈

— В обычных обстоятельствах я предпочел бы испортить гребной винт и просто подождать, пока они сами всплывут. Но сегодня придется выбрать более сложный и тяжелый вариант: действительно через торпедный аппарат, а затем ломать внутренние переборки. Хочешь поучаствовать? По моим прикидкам, фокус несложный, даже для таких начинающих магов, как мы.

Я содрогнулся.

— Нет, спасибо. У меня и так денек был бурный.

— Что ж, было бы предложено.

— А зачем этот самый «сложный вариант» и почему тебе надо лезть лично?

— Хочу взять их до того, как они избавятся от улик, — очень холодным и жестким тоном произнес теневой маг. — Просто любопытно, как они собирались перевозить ребенка-волшебника. Под наркотиками? Или там уже готова хирургическая команда и аппарат по перекачке крови?

У меня холод пробежал по позвоночнику.

— Думаешь, истрелийцы уже сопоставили?..

— Не знаю. Но очень надеюсь, что нет. Ладно, вот теперь мне действительно надо торопиться. Отбой!

Вот мать вашу! А такой был удачный день, правда!

Я зло сунул сотовый в карман.

Ну ладно, что ж. Лететь сейчас к девчонкам нельзя, разбужу их своими турбулентными эмоциями. Но спать-то хочется, блин! А с другой стороны, теперь пока не проясню ситуацию, точно не засну.

…Рассвет я встречал, сидя на морском берегу прямо под мысом, на котором стояла церковь. Когда слепящий край солнца только показался над стеклянно-синей линией моря, позвонил Аркадий.

— Расслабься, — сказал он, — команды хирургов там не было. Только анестезиолог и сильный наркоз. Скорее всего, планировали допрашивать с помощью препаратов. Про трюк с удалением сердца не знают.

— Хорошо, — мрачно сказал я, — не хотелось бы думать, что в любой момент любого из наших могут похитить и препарировать!

— Все равно риск остается. Я усилю охрану. И ты, будь любезен, не летай больше самостоятельно! По крайней мере, пока Проклятье не снимем.

— Обещаю, теперь только на полигоне, — сказал я и повесил трубку.

На душе было пасмурно, но наконец-то я почувствовал, что смогу заснуть. После чего вздохнул и начал названивать в санаторий — пусть пришлют машину с шофером. Да, четыре утра всего, ну я и подгадил кому-то! Но что ж делать. Раз твердо пообещал, действительно, никаких полетов! Вот гады. Кстати, надо в Ассоциации магов проработать правила полетов на то время, когда много кто овладеет этим фокусом, не только сравнительно малочисленные дети-волшебники…

1 Церкви в Ордене больше всего напоминают византийские базилики.

p.s. Лалия считает, что люди обязаны делать друг другу добро. Например, ставить лайки.