В жарких объятиях Дерзкого

Глава 5 Поговорим?

— Это я, Галь, открой, пожалуйста, — Лиля нетерпеливо выстукивала пальчиками барабанную дробь по дверному полотну.

После характерного шарканья домашними тапочками, послышался щелчок дверного замка. Мгновение и ветхая дверь — с отвратительным протяжным скрипом — распахнулась, являя миру заплаканное лицо несостоявшейся родственницы. Опасливо заглянув Лиле за спину, мол, не привела ли она кого на «хвосте», девушка безмолвно кивнула.

— Не переживай. Я одна, — уверила Лиля, разглядывая влажные подтёки под глазами Гали.

— Тогда проходи, — абсолютно не пытаясь сменять гнев на милость, обаятельная шатенка пропустила Лилю вперёд приглашающим жестом, а затем проследовала сама.

— Оу, я уж и забыла как у тебя клёво! — заявила Лиля плюхнувшись на уютный угловой диван, заваленный декоративными подушечками всевозможных цветов и оттенков в тон текстиля. Подхватывая одну из подушек, прижала её плотно к груди и склонив на неё голову с наслаждением вдохнула запах лаванды.

Подперев плечом бетонную стену и скрестив руки на объемной груди, Галина окинула улыбающимся взглядом незваную гостью и усмехаясь поинтересовалась:

— Чай будешь?

Рыжая бестия, вскинув задумчиво бровь, зыркнула смешливо на хозяйку и прикусив игриво губу — одобрительно кивнула.

— Сиди тут. Сейчас сделаю.

Покачивая аппетитными бёдрами и такой эффектной «троечкой»… с половиной, девушка проследовала на кухню, чтобы соблюсти каноны гостеприимства.

— Тебе сахара две⁈ Как всегда⁈ — донеслось со стороны кухни спустя минуту.

— Ага! И чтобы кипяток крутой!

— Да помню я! Могла и не напоминать! — послышалось категорично, чем вызвало широченную улыбку на лице рыжевласой оторвы.

Спустя ещё минут пять, Галина вернулась в комнату с подносом в руках. В милых фарфоровых чашечках дымился ароматнейший напиток, а в небольшой резной конфетнице красовались — симметрично уложенные — вафельки со сгущёнкой.

— С ума сойти! Ты что, наванговала мой визит к тебе? Всё как я люблю, Галь.

— Да нет. Просто хотела Илье приятное сделать. Знаю как вы балдеете от этих вафель.

— И тебе это удалось! — она запнулась. — Частично. А Илья лошара. Такой кайф упустить! Зато мне его норма достанется.

Лиля восторженно поёрзала на мягком диване и незамедлительно потянулась за соблазнительным лакомством.

— Галь, да прости ты его дурака, — хрустя подрумяневшейся выпечкой, пролепетала Лиля. — У Митрича он был. Мотоцикл ремонтировал. А про спектакль забыл совсем.

Обиженно поддимая нижнюю губу и отводя взгляд в сторону, шатенка тяжело вздохнула. Но Лиля не отступалась.

— Проблемы у нас, Галь. Семейные. Не знаю, что он там рассказывает тебе, но дело очень серьёзное.

— Ты про долги отца? — Лиля даже жевать перестала. Ведь она сама даже Андрею ничего не сказала. Видимо, у Ильи с Галиной более доверительные отношения.

— Так ты в курсе? — Лиля набрала воздуха в грудь и с шумом выдохнула. — Папуля наш, как всегда, влип по-крупному.

— Я знаю. Илья говорил, что за ним охотятся «силовские» ищейки.

Лиля чуть чаем не поперхнулась.

— В смысле… так он и это тебе рассказал? — Лиля деловито отставила кружку в сторону. — Так что же ты тогда дуешься-то на него? Вон он тебе, всё докладывает. Все семейные тайны.

И без того печальные глаза девушки, заволокло туманным маревом, с налётом таинственной задумчивости.

Какое-то время они просто молчали, размышляя каждая о своём.

Грудь Галины вздымалась от тяжёлого надсадного дыхания, а пальцы, нервно теребящие подол фирменного платья, выдавали с головой. Наконец, её прорвало:

— Знаю, что он задумал что-то незаконное. Только молчит что именно.

— Знаешь, Галя, возможно я произвожу впечатление маленькой взбалмошной глупышки, но совершить опрометчивый поступок я ему не позволю. Уж будь уверена. Я так сумею присесть ему на уши, что он в сторону своих делишек беззаконных даже не посмотрит.

Подтягивая обратно кружку с уже остывшим чаем, она важно отхлебнула — потерявшее своё предназначение — безвкусное пойло и, кривя рот, отставила чашку обратно.

— Давай ещё чайник вскипячу! — улыбнулась Галя.

— Да не надо, — махнула рукой Лиля, — откровенно говоря, я сюда не чаи гонять припёрлась, а вас помирить.

— Я в этом даже не сомневалась.

— Ты же знаешь, Галь, что он как верный пёс у твоих ног. Ну забыл он про этот долбаный спектакль.

— Лиль, меня знаешь что больше всего выбесило? Безответственность. Я его полтора часа прождала, а он… он даже телефон отключил.

— Митрич не выносит, когда Илья отвлекается на все эти отголоски поголовного загаджирования: звонки, голосовухи, мессенджи и прочую лабуду.

— Он мне так и объяснил. Но, Лиль, вот согласись, мог хотя бы на беззвучный режим поставить.

— А толку-то от этого беззвучного. Он когда с мотом ковыряется, света Божьего не видит.

— Ай, в общем не хочу усугублять. Разозлил он меня. Надо остыть. А хочешь вина… домашнего? В честь вашего выпускного. У меня бутылочка заныкана для особого случая.

— А давай! — Лиля замахала радостно руками и удобнее угнездилась на мягком диване. Мой сегодня тоже провинился. Пусть побесится, — ляпнула строптивица, даже не осознавая в тот момент как именно будет беситься её обозлившийся парень.

На часах три ночи и две запыхавшиеся красотки, взгромоздясь на барные стулья, пытаются перевести сбившееся дыхание.

Динамичная музыка буквально вспарывает нутро, вызывая едва ли не рвотный рефлекс.

За всё то время, что они тусят в местной достопримечательности под названием «Лагуна», они успели отвязно натанцеваться, от души нахохотаться, славно поднабраться и параллельно отбиться от пары десятков клубных, так сказать, завсегдатаев. Ага.

Чрезмерно улыбчивый бармен услужливо подталкивает очередную порцию красочных коктейлей, а девушки, практически хором, отправляют очередного Мачо в дальнее пешее.

— Вот же достали, а! — фыркнула Галина, при этом махнув рукой так, словно отгоняет назойливую муху. — Лилёк, потрогай меня, — сорвалось с уст девушки практически нараспев.

— В ка… каком смысле… потрогай? — застыла рыжая бестия с недонесённым до рта бокалом в руках.

— Ну может я такая вся ли-и-ипкая, что они все липнут и липнут, — Галя отхлебнула добротный глоток и, надкусив дольку лимона, недовольно поморщилась.

— Ой, Галочка, да ты не липкая, ты — СЕК-СУ-АЛЬ-НАЯ! Понятно? А вот ко мне они примагничиваются, исключительно благодаря твоему присутствию рядом.

Весело хихикая на пустом месте и подшучивая, спевшиеся подружайки не заметили, как очередной соискатель на должность ухажёра, подкатил со спины, сверкая своими начищенными фаберже.

— Милые дамы, я вот достаточно долго за вами наблюдаю. Позвольте полюбопытствовать, какая страна у вас самая любимая?

— Оу, как издалека-то начал, — прыснула от смеха Галя. — Оригинал!

— Не говори, — только и успела вымолвить Лиля, как за спиной послышалось грозное «рычание». Опешившие девушки не сговариваясь переглянулись, а затем уже медленно обернулись, чтобы воочию лицезреть столь дерзкого нахала. Каково же было их удивление, когда, вместо нахохленного франта, они увидели пару озлобленных и очень свирепых «зверей». Ага. Шакалов.

Нет, конечно и мужик стоял, симпатичный такой — с пышными усами. Но вот по бокам, словно галимые секьюрити, грозные шакалы. Брызжа слюной и злобно рыча.

— Дядь, ноги свои в руки и вали отсюда! Подобру-поздорову, — прошипел Илья злобно.

— Наблюдатель бля*ь, посмотри на него, — вторил ему Андрей.

Мужик, явно не ожидавший подобных нападок, не растерялся:

— Так, вот я сейчас не понял? Это вы ко мне обращаетесь?

— К тебе, к тебе, — не унимался Андрей, начиная заводиться. — Давай шустренько педалируй отсюда, пока мы добрые. А то гляди, поможем.

— А вы, бессмертные что ли? — сказал мужик спокойно. — В себя поверили? Я сейчас позову свою охра…

— Ой, дядь, — хмель девушек как рукой сняло, — не надо охрану. Мужья это наши. За нами приехали. Дети по мамочкам соскучились. — Да, Андрюша? — тяжёлая ладонь Лили, славно так припечаталась к вздымающейся груди парня, а потом она же подтолкнула к выходу, оставляя местного Мачо в расстроенных чувствах, но — к счастью для него — с такой красивой нетронутой мордой.

— Ногами шевели! — подгоняла бестия, с трудом удерживая своё обмякшее тело на высоченных каблуках.

Уже будучи в фойе, своё замечание решил озвучить насупившийся блондин:

— На тебе вообще что?

Взгляд девушки медленно заскользил вниз, увлекая за собой обе руки, в точности очерчивающие каждый изгиб ладной фигурки.

— В-ка… каком смы… сле что? — спросила Галя в недоумении. — Когда надевала, было платьем.

— Да ну⁈ Глянь, Андрюха, это платье.

— На мою посмотри! Не лучше!

— А знаешь что? Давай их здесь оставим. Накой они нам сдались? Пусть того фирменного дяденьку дальше окучивают! — прорычал Илья с иронией, но девушки среагировали моментально.

— А давайте! — взвизгнула Галя так, что плечи Лили дрогнули. — Это вы нам не сдались! Валите откуда прибыли! Чего припёрлись? Идём, Лиля! — обхватив девушку за запястье, она решительно потянула её за собой. И лишь когда они уже практически скрылись за поворотом, им в спины прилетел грубый рокочущий голос Андрея:

— Эй вы, две оборзевшие! Скорость сбавляем и даём задний ход. Хватит того, что мы уже все городские дыры выползали, пока вас искали. Артистки, мать вашу! Недоделанные.

Замершие было на мгновение девушки, дружно держась за руки, задумчиво переглянулись, видимо пытаясь переварить, затуманенными мозгами, сказанное. Но сделав всё-таки ключевой акцент на слове недоделанные, сказанном последним, они не сговариваясь продолжили движение в сторону шумяще-гремящего клубного беспредела.

— Вот что, что, а унижать я себя не позволю! — буркнула Галя. — Найдётся тот, для кого мы… доделанные! Да, Лиля?

— Вот именно! — поддакнула рыжая оторва.

Нервно запустив пятерню в разлохмаченные волосы, Андрей судорожно выдохнул:

— Нет, вот скажи, за что мне всё это сегодня? Сначала родители мозг выносят, потом девушка. А нельзя это всё как-то дозированно преподносить? А?

— Держись, братан. Ну что взять с пьяненьких дурочек? Протрезвеют — прощение просить будут.

— Да нах мне это прощение завтра? С вынесенным-то мозгом.

Но как оказалось впоследствии, очень даже надо.

Морща лоб и безуспешно пытаясь разлепить хотя бы один глаз, Лиля поймала себя мысли, что отчаянно сжимает скрюченными пальцами хлопковую простыню.

— Хоспади! Дома! И на том спасибо, — пронеслось в голове, но тут же заставило усомниться. Запах. Этот родной запах. Но вовсе не их скромного жилища.

В приоткрытое окно ворвался поток знойного летнего ветра, вынуждая вдохнуть его жадным глотком и тут же распахнуть очи.

«Так и думала. У Андрея. А сам он интересно где?»

Девушка потянула к подбородку съехавшую простынь, стыдливо пряча глаза в кипенно-белом, дышащем горной свежестью ситце.

Понежившись в мягкой роскоши около получаса и осознав, что уже не уснёт, она принялась суетливо выискивать глазами хоть какую-то одежду. Удивление от того, что кроме нижнего белья на горизонте ничего не маячит, сменилось гневом и она тут же — тихой поступью крадущейся пантеры — побрела к встроенному шкафу Андрея.

Отодвинув дверцу и окинув ленивым взглядом весь гардероб бойфренда, она в очередной изумилась тому хлопчатобумажному изобилию, фактурности, разнообразию расцветок и текстурности изделий, что там располагались.

— Да уж! Никогда не понимала зачем мужику столько шмотья. А впрочем, это личное дело каждого человека, — убедила она саму себя и выцепив первую попавшуюся рубашку, накинула её на озябшие плечи и потопала сдаваться.

Усадив свою роскошную крепкую задницу на барный стул и облокотившись на мраморную столешницу, сидел Андрей.

Заслышав приближающиеся шаги, он на мгновение перестал жевать, а затем вильнув ухмыляясь головой, едва слышно просипел:

— Неужели выспалась?

— И тебе доброе утро! — сказала бодро, но настороженно.

— Утро? — брови Андрея взлетели вверх. — Если ты думаешь, что рассвет решил подзадержаться специально ради тебя, то ты глубоко заблуждаешься. Семь вечера, — фразы, одна за другой, слетали с его уст с некой издёвкой, но когда напыщенный индюшара обернулся и увидел Лилю в своей рубашке, слова тут же застряли где-то на полпути к собеседнице: — А-а-а… ты почему в моей…

— Да потому что своё не нашла! Подожди, тебе что, тряпья этого жалко⁈ — в порыве гнева, девушка вцепилась пальцами в злосчастные пуговицы рубахи с чётким намерением сиюминутно скинуть её с себя.

— Совсем уже! Разве я хоть когда-то, хоть что-то для тебя жалел?

Страсти опять накалялись, а несчастная девушка отчаянно металась по квартире в поисках своего вчерашнего платья.

— Ну и где оно? — шипела она, рыская взглядом по пафосному интерьеру и скидывая на ходу нещадно смятую рубаху.

— Что оно? — Андрей внимательно отслеживал все её действия.

— Ты сейчас издеваешься? Платье моё! — в яростном порыве Лиля даже не отследила, как от вида её подпрыгивающей груди вспыхнули глаза Андрея. Он, словно голодный зверь, слишком быстро подобравшийся к своей добыче, метнулся к своей «занозе». В мгновение ока, обезвреженная жёстким захватом «жертва», оказалась в горячих объятиях распалившегося бойфренда. Последнее, что она успела услышать, когда настойчивые губы обожгли её пьянящим дыханием, было:

— Иди ко мне, глупышка моя!