В моих безумных фантазиях

Глава 9

В тот момент, когда Ребекка в сопровождении Девона вошла в гостиную, леди Летиция устремила на них жгуче-язвительный взгляд и поджала губы.

Девон проводил Ребекку к ее тете, которая поинтересовалась, какие произведения искусства они увидели, но когда он повернулся, чтобы смешаться с другими гостями, то буквально наступил на ногу леди Летиции, которая приблизилась к нему сзади.

— Лорд Готорн, я с радостью развлеку сейчас ваших гостей. Я уже выбрала романс, который, надеюсь, вам понравится, а моя мама предложила аккомпанировать мне на рояле.

Через плечо Девона она бросила высокомерный взгляд на Ребекку.

— Великолепно! — ответил молодой человек. — Пожалуйста, начинайте, как только будете готовы.

Летиция направилась к роялю, где к ней присоединилась ее мать. Гости расселись, а Девон подошел к камину и облокотился о каминную полку. Леди Летиция взглянула на него в ожидании сигнала начинать, и он кивнул.

Она пела бессмертную классику «Дом, милый дом», демонстрируя непрерывную вибрацию в голосе и хмуря брови от обилия драматических эмоций.

Закончив пение, Летиция присела в глубоком поклоне, и раздались вежливые аплодисменты.

— Благодарю вас. Вы очень любезны. — Она сложила руки перед собой и указала на Девона, стоявшего возле камина, как бы говоря, что он тоже заслуживает аплодисменты за то, что устроил ее выступление.

Молодой человек покачал головой на щедрое выражение благодарности и привлек всеобщее внимание к леди Легации, которая снова поблагодарила всех собравшихся.

Вскоре после этого девушка присоединилась к Ребекке, которая одна сидела на софе. Она присела на край подушки так жестко и прямо, словно проглотила кочергу.

— А у вас есть таланты, которые вы могли бы продемонстрировать? — спросила она, пристально глядя на Ребекку поверх бокала с вином.

— Как можно выступать после вашего прекрасного пения, леди Летиция?

Некоторое время они сидели молча, глядя на остальных гостей, потом леди Летиция заговорила тихим голосом:

— Если вам это интересно, я видела, как вы ушли с лордом Готорном, и я была бы плохим другом, если бы не предупредила вас, что вы действуете слишком открыто.

Сердце Ребекки забилось быстрее.

— Как это?

— Вы ведете себя слишком свободно. Не знаю, как воспитываются молодые леди там, откуда вы пришли, леди Ребекка, но здесь, в светском обществе — о котором вы, очевидно, очень мало знаете, — подобное поведение может привести леди к беде.

Ребекка нахмурилась.

— Я вовсе не вела себя вольно. Лорд Готорн пригласил меня посмотреть галерею семейных портретов. Впрочем, я не собираюсь вдаваться в объяснения с вами.

Летиция облизнула губы и наконец встретилась с Ребеккой взглядом.

— Я хочу, чтобы вы поскорее уехали отсюда.

— Извините?

— Я сказала, что хочу, чтобы вы уехали. Вас не приглашали остаться, вы — явная помеха здесь.

— Помеха чему?

Петиция вздернула подбородок и снова тихо заговорила:

— Моему будущему.

Ребекка открыто фыркнула:

— И весь мир вращается вокруг ваших пожеланий?

— Именно меня герцог Пембрук выбрал как следующую герцогиню. Именно поэтому мы проделали весь этот путь под проливным дождем и по этой ужасной грязи. Это пустые мечты, если вы думаете, что можете появиться здесь и вскружить голову лорду Готорну. Вы никто, просто обычная сельская девчонка. — Она встала. — Лорд Готорн может позабавиться с вами в полутемной галерее, — добавила она сердитым шепотом, — но он понимает, чего хочет его отец. Он никогда не сделает вам предложение.

С этими словами она повернулась и направилась к роялю, чтобы занять гостей еще одной песней.

Ребекка осталась сидеть на своем месте с болью в душе, с грустью оглядывая комнату.

— Все хорошо? — спросила тетя Грейс, осторожно пытаясь узнать, что произошло между Ребеккой и Девоном в галерее и почему племянница неожиданно потеряла интерес к вечеру и захотела уйти в свою комнату.

— Все нормально, — ответила она.

Ее тетя, казалось, не была удовлетворена таким пустым ответом.

— Как нормально, дорогая? Ты не должна оставлять меня в неведении, иначе я не засну сегодня ночью. Что произошло, пока вы находились в галерее?

Ребекка заколебалась, решая, как ей удовлетворить любопытство тетушки, не признаваясь в неприличных деталях. Она вела себя непростительно в галерее, потому что не могла сдержать свои неконтролируемые желания. К тому же ее задели за живое предупреждения леди Летиции.

Она наклонилась ближе к тете и прошептала:

— Он попросил меня называть его Девон.

Тетя Грейс прижала обе руки к груди:

— Боже! Это почти что предложение.

— Давайте не будем слишком оптимистичны, тетя.

— Но, он — джентльмен и не станет играть твоей любовью. Уверена, он чувствует себя уже помолвленным с тобой.

— Буду засыпать с этой надеждой, — сказала Ребекка.

Грейс улыбнулась и обняла ее:

— Ты настоящий алмаз, моя дорогая. Все произойдет так, как ты хочешь. Я уверена в этом.

На этом они простились на ночь, но Ребекка какое-то время оставалась в коридоре, наблюдая, как ее тетя вошла в комнату, соседнюю с ее.

Она надеялась, что не совершила ошибку, поддавшись так открыто своей страсти в отношениях с лордом Роторном и ответив на все его эротические предложения. Теперь он хотел прийти в ее спальню лично и забрать ее скандальный дневник, который она никогда никому не показывала. Он теперь прочтет его и узнает все, о чем она фантазировала последние четыре года. Это было сверхскандально — гораздо хуже, чем просто вести себя вольно.

От этих мыслей в ней все дрожало и пульсировало, и Ребекка понимала, что, даже если ее попросят отдать за шиллинг всю свою усадьбу и стадо овец в придачу Девону, она уже не сможет повернуть назад. Она готова отвечать согласием на каждую его просьбу, и через час он постучит в ее дверь. Ей только остается надеяться, что за этим последует предложение. Но девушка все больше понимала, что ведет опасную игру. Предупреждения Летиции не были пустыми словами.

Вздохнув, она повернула дверную ручку, обдумывая свое дальнейшее поведение. Должна ли она надеть ночную сорочку или оставаться в вечернем платье, когда он придет? Она не могла представить, как открывает дверь в халате. Это лишь добавит к возмутительному списку грешных поступков, совершенных ею этим вечером, еще один. Она решила, что если хочет исправиться, то должна просто протянуть ему дневник в дверную щель и тут же захлопнуть ее. Тихо переступив порог, Ребекка вошла в темную спальню, но оставила дверь приоткрытой, пока шла зажечь лампу на тумбочке возле кровати. Она нашла спички и зажгла одну, потом сняла стеклянный колпак и поднесла пламя к фитилю. Комната осветилась, она вернула колпак на место и посмотрела в направлении большого ящика, где находился чемодан, в котором она прятала свой дневник.

— Вы забыли, куда положили его? — спросил мужской голос, заставив ее охнуть и быстро обернуться к кровати.

Он лежал там, непринужденно вытянувшись, заложив ногу за ногу, с руками, положенными сзади под голову. Он снял свой смокинг и бросил его на спинку кровати.

Она положила руку на бешено бьющееся сердце:

— Господи! Почему вы так напугали меня? И как вы попали сюда?

— Я знаю каждый секретный проход в этом доме как свои пять, пальцев.

— Здесь есть секретные проходы?

Он указал на портрет своего предка в натуральную величину на стене. Он был слегка отворен.

— Я вошел через него.

Она с любопытством оглядела его, затем поторопилась закрыть дверь спальни, прежде чем кто-то пройдет мимо и обнаружит его лежащим на ее кровати как бог удовольствий.

— Говорите тише, — попросила девушка. — И вы обещали подождать час.

— Мне стало скучно.

— Вы были назойливы и даже больше, желая увидеть тот дневник.

Она закрыла дверь и посмотрела на него. Он приподнялся, опираясь на локоть.

— Вы заклеймили меня. Но позвольте мне еще раз услышать из ваших уст «назойливый».

Его дразнящий тон вызвал у нее возбужденную дрожь. Господи, она была обречена.

— Назойливый. Теперь, пожалуйста, уходите из моей кровати.

Он с сожалением вздохнул, затем свесил ноги на пол, но продолжал сидеть, сжимая руками края матраса.

— Известно ли вам, что вы самая возбуждающая женщина из всех, кого я когда-либо встречал?

— Более возбуждающая, чем леди Летиция? — смело спросила Ребекка.

Его глаза потемнели от желания.

— Гораздо больше.

Именно это ей и хотелось услышать, но сейчас было не время говорить о другой женщине.

— Я вежливо попросила вас встать, — напомнила она ему, пытаясь вести себя прилично, хотя уже сожгла все мосты за собой.

Девон улыбнулся, затем встал и широко развел руки:

— Вот. Ну и как?

— Лучше. Теперь идите туда. — Девушка указала на камин на другой стороне комнаты.

— Вы не доверяете мне?

— Откровенно говоря, нет.

Девон тихо рассмеялся и лениво двинулся к камину, а девушка пошла к комоду.

— Здесь довольно сыро, — заметил он. — Вы позволите мне разжечь камин для вас?

— Благодарю.

Она встала на колени и проникла за подкладку своего чемодана за дневником, затем поднялась на ноги и обернулась, наблюдая, как он разложил дрова и зажег спичку. Он наклонился, широкоплечий, с узкой талией, мускулистыми, ягодицами под туго натянутыми официальными черными брюками.

Прижимая к боку дневник, она неожиданно поняла, почему Лидия так нуждалась в том, чтобы писать о своем возлюбленном и своей страсти на каждой странице этого дневника. Ребекка не хотела забыть о том, что чувствовала в каждый момент чтения.

Девушку соблазняла мысль начать вести собственный дневник. С таким человеком, как ее герой, это будет настоящий шедевр. Конечно, только для ее глаз.

Девон поднял кочергу и пошевелил дрова в камине, раздувая пламя, искры от которого с треском устремлялись в черную трубу, затем выпрямился и потер руки. Он повернулся к ней лицом и указал на тетрадь, которую она держала прижатой к боку:

— Это тот самый дневник?

Только теперь она поняла, что он собирается читать его здесь.

— Да.

— Могу я взглянуть на него?

Ее сердце бешено забилось, когда она протянула тетрадь ночному гостю. Почему-то, когда они договаривались об этом раньше, она вообразила, что он возьмет дневник с собой в свою комнату и там прочитает его в одиночестве, потому что это было глубоко личное произведение.

Он прошел по толстому овальному ковру и взял дневник у нее из рук, не отрывая глаз от ее лица, затем повернулся и направился к камину, где было светлее.

Он открыл тетрадь и прочитал первую страницу.

Ребекка не сходила со своего места у комода, лишенная дара речи и словно парализованная. Как будто делилась содержимым своего собственного дневника, так как никто до сих пор не читал это сокровище, которое она прятала с первого дня, как обнаружила его.

Несколько минут Девон стоял перед камином, затем медленно опустился в плетеное кресло и продолжил чтение.

Ребекка сняла серьги и ожерелье и положила их на тумбочку, затем тихо присела на кровать, пытаясь сохранять спокойствие, пока наблюдала Девона за чтением.

Некоторое время спустя он закрыл тетрадь и взглянул на нее:

— Это и в самом деле познавательное чтение, Ребекка. Думаю, пора остановиться.

— Вы не чувствовали вины за то, что читали чьи-то чужие мысли? — спросила девушка. — Поначалу я испытывала именно эти чувства.

— Нет, не то. — Девон поднялся и подошел к ней. — Могу я спросить вас кое о чем?

— Пожалуйста.

— Когда вы читаете этот дневник, вы воображаете, что делаете все то, что и Лидия?

Господи, помоги и спаси, ей хотелось, чтобы он знал. Она всегда хотела, чтобы он знал.

— Да.

— Вы когда-нибудь представляли это со мной?

— Всегда с вами.

Его голубые глаза потеплели, затем он протянул ей дневник:

— Почитайте что-нибудь для меня.

Она медленно взяла тетрадь у него из рук.

— Не уверена, что смогу.

— Но почему?

— Потому что боюсь, что не смогу произнести некоторые из слов, которые использует Лидия.

— Вы произнесли весьма выразительные слова в галерее, помните?

— Да, но это случилось, когда я была… — Она колебалась.

— Физически возбуждены?

— Да. — Она ощутила страстный трепет низко в животе.

Полено упало на решетку камина, и она повернулась на шум, странным образом зачарованная танцующим пламенем.

— Почему бы вам не обратиться к вашей любимой записи? — спросил он.

Сидя на краю постели, она взглянула на Девона. «Я не должна позволить этому продолжаться, — подумала Ребекка. — Мне нужно попросить его уйти». Но несмотря на все страхи, она ничего не могла поделать, кроме как поддаться его воле, потому что хотела его. Ей отчаянно хотелось, чтобы все произошло.

Она открыла дневник, пролистала его страницы с самого начала и начала громко читать:

— «Дорогой дневник, сегодня был мой день рождения, и Джесс подарил мне прекрасный белый камень, который мальчиком нашел на побережье. Он сказал, что хранил его все эти годы только для меня, хотя мы встретились полгода назад. Пока я живу, я никогда, никогда не расстанусь с ним, мой дневник.

Но это не все, что случилось сегодня, я была очень, очень безнравственна, и если бы мама и отец узнали, что я делала, они определенно выгнали бы меня из дома.

Сегодня вечером, когда они улеглись спать, я заперла дверь моей спальни и стала ждать, когда Джесс взберется ко мне. Мы не могли произнести ни слова, опасаясь, что нас могут услышать, но нам не нужны были слова, так глубоко мы были связаны друг с другом».

Ребекка замолчала и посмотрела на Девона, который внимательно слушал. Она откашлялась и продолжила:

— «Никогда я не испытывала такого дикого желания и страстного томления в моем теле. Моя кровь бешено застучала в висках от непреодолимой потребности, когда я взглянула на его огромную эрекцию. Как мне хотелось коснуться его и почувствовать шелковистое тепло в моей руке. Я села на постель, и он сел рядом».

Ребекка вновь прервала чтение, когда Девон медленно сел с ней рядом.

— Продолжайте, — попросил он.

Почувствовав жар его мускулистого бедра, касающегося ее, она должна была побороть собственные головокружительные желания и нервно сглотнула.

— «Он поцеловал меня в шею и бережно положил на спину».

Девон наклонился и прижался раскрытыми губами к ее шее ниже линии подбородка. От его теплого влажного языка, когда тот опустился ниже и когда Девон поцеловал ее в ключицу, у нее все тело покрылось мурашками.

Она почувствовала слабость и бессилие противостоять соблазну эротического возбуждения, когда он уложил ее на мягкий матрас. Она понимала, что не должна так легко сдаться. Она намеревалась завоевать его сердце совсем по-другому, но не могла остановить себя, просто не могла.

— Продолжайте читать, — прошептал он между поцелуями, наслаждаясь ямочкой на ее шее. Ребекке едва удавалось держать книгу открытой перед собой.

— «Он расстегнул верх моей ночной сорочки и принялся целовать и ласкать мои груди, беря в рот мои твердые, чувствительные соски и жадно их посасывая, пока мной не овладел такой сексуальный голод, что я с трудом могла удержаться от того, чтобы не закричать».

Девон уже начал расстегивать ее платье, и, дрожа от желания, она не могла продолжать держать в руках дневник, Он упал на кровать, а она потянулась, чтобы коснуться его лица. Он поцеловал ее рот, проникая в него языком, и, расстегнув лиф ее платья, приник языком к ложбинке между грудями поверх корсажа. Это было уже слишком. Она отчаянно хотела его и не могла больше сдерживать себя.

— Сядьте, — попросил ее Девон. — Мне нужно снять это с вас. — Он начал снимать с плеч бретельки лифа ее платья.

Ребекка не возражала, потому что плыла в экзотическом тумане своих сексуальных фантазий, даже когда понимала, что должна думать о более практичных вещах — вроде того, ведет ли она себя мудро, ведь она хотела, чтобы он сделал ей предложение.

Но она так давно хотела этого, так ждала. Он жил в ее сердце около четырех долгих одиноких лет. Она страстно, до боли желала, чтобы это случилось.

Вскоре она была обнажена сверху до талии, не испытывая ни малейшего стыда, когда снова опустилась на кровать и откинулась на подушки.

С завораживающим блеском в глазах Девон распростер себя над ней, затем попробовал ее сосок, лаская его языком и нежно сжимая зубами. Он принялся водить носом по ее груди, щекоча ее волосами, осыпая поцелуями дрожащий живот, пока она не задохнулась от наслаждения.

— Что происходит дальше?

Ей не нужно было открывать дневник, потому что этот отрывок она знала наизусть.

— Он снимает с нее одежду, затем раздевается сам и ложится на нее, его тело было скользким от пота в эту летнюю жару. Ее сердце бешено билось от страха и возбуждения, потому что никогда раньше она не чувствовала его копье между ног. Она только держала его в руках.

К тому времени как она закончила описание этой сцены, Девон уже расстегивал пуговицы на ее юбке и развязывал тесьму на белых панталонах. Она приподняла бедра, когда он стягивал их.

Теперь Ребекка была полностью обнажена. Ее тело таяло в сокрушительном удовольствии от того, что осуществляются ее самые немыслимые эротические фантазии. Он соскользнул с кровати и встал, чтобы снять и с себя всю одежду, и, когда он предстал обнаженным в теплом, золотистом свете каминного огня, Ребекка позволила взгляду опуститься вниз к его огромной мужской принадлежности, стоящей прямо, толстой, длинной и шокирующей для ее невинного глаза. Она была ошеломлена и завоевана.

Он наблюдал за ней с некоторым любопытством, затем понимающе улыбнулся, словно прощая ей ее изумление. Это была сексуальная улыбка, спокойная и полная уверенности.

— Может быть, вам сначала хочется подержать его в руке, чтобы узнать, что почувствовала Лидия?

— Да, хочется.

Девон лег рядом с девушкой, вытянувшись на спине, обнаженный и великолепный, словно изваянный из мрамора. Казалось, он лежит здесь только для нее, чтобы дать ей возможность удовлетворить свое любопытство и исследовать секреты мужского тела. Он показывал ей себя без всякого стеснения.

Стремясь поскорее начать свое исследование, Ребекки встала рядом с ним на колени и взяла в ладонь его пенис, который оказался гораздо горячее, чем она могла вообразить.

Она гладила и массировала его при свете огня в камине, затем скользнула рукой ниже между его ног, чтобы поиграть с остальной частью его мужской анатомии — так, как это не раз делала Лидия, что и описывала на многих страницах.

— А теперь вы должны лечь поверх меня, — прошептала девушка, легко касаясь губами его губ. — Взберитесь на меня, как это делал Джесс с Лидией в дневнике.

— Право, дорогая, то, что вы произносите своим прелестным ротиком… — начал он, приподнимаясь, чтобы выполнить ее просьбу.

Ребекка легла, откинув голову на пуховую подушку. Он перекатился на нее, массивный и тяжелый, вмяв ее в мягкий матрас. Она широко раздвинула ноги и почувствовала прикосновение его пениса к своему ожидающему горячему, сокровенному центру. Воздух наполнился ошеломляющим напряжением.

— Сердце Лидии забилось еще быстрее, — сказала девушка. — Она испугана, но в то же время горит от страсти.

Ребекка пробежала руками по густым темным волосам Девона и вздрогнула от удовольствия, когда он нежно подул в ее ухо.

— Но ее молодой любовник не лишил Лидию невинности в ту ночь и не проник в глубину ее тела.

Девон застыл, потом поднял голову:

— Не проник?

— Нет, — ответила она. — Он просто лежал сверху, обнимая ее и глядя на нее с любовью и трепетом в глазах.

— Как долго? — озадаченно спросил молодой человек.

— Пока не скатился с нее, а она положила голову ему на плечо.

Он приподнялся на локте:

— Вы уверены, что там написано именно это?

— Да. Хотите, я прочитаю…

Ребекка чувствовала, как вздымается его грудь, словно ему не хватало воздуха.

— Когда же он лишил ее девственности?

— Неделями позже, когда поклялся сделать ее своей женой.

— Вы говорите — неделями?

Она кивнула.

Он держал свой вес на обоих локтях, возвышаясь над ней. Казалось, его горячий живот пульсирует над ней. Он ничего не сказал, просто посмотрел в сторону.

— Но вам хочется любить меня сейчас, — сказала Ребекка низким сексуальным голосом, потому что не была дурой. Она понимала, что происходило. Молодой человек ждет большего. Но понимает ли он, что с этой минуты получает ее навсегда?

Их взгляды встретились. Она выгнулась и нежно потерлась ягодицами о его затвердевшее естество. Девон заговорил рычащим шепотом:

— Меня это убивает. Мои бедра живут собственной жизнью. Они хотят толкнуться…

— Тогда толкайтесь, — согласилась Ребекка, понимая, чем грозит такое разрешение, зная, что, возможно, она разрушает и губит все — включая самое себя, — потому что он не давал никаких обещаний.

Она хотела принадлежать этому человеку, и только ему, не заботясь о последствиях. Девон не пошевелился.

— Если я сделаю это, Ребекка, если я овладею вами сейчас, вы будете принадлежать мне. Ни один мужчина никогда не получит вас и даже не взглянет на вас так, как гляжу я. Вы понимаете?

Он что, читал ее мысли? Это было именно то, чего она хотела. Именно то.

— Я не хочу никакого другого мужчину, — сказала девушка. — Я никогда не хотела никого, кроме вас.

Все было правдой, каждое слово, и сейчас ее уже не заботило, женится он на ней или нет, Главное, она была в его объятиях. Ничто не имело значения, кроме слепой, обжигающей страсти в ее сердце и любви, — была ли это на самом деле любовь? — в самых сокровенных уголках ее души.

Девон тяжело дышал. Ребекка чувствовала биение его сердца напротив ее груди.

Не отрывая ни на секунду от нее взгляда, он начал медленно оказывать давление, но казалось, она не пустит его в себя. Он был слишком большим, Она, возможно, не могла вместить его, хотя и хотела. Господи, как она хотела!

— Расслабьтесь и толкайтесь мне навстречу, — подсказал он, — мускулами внутри вас.

Ребекка попыталась сосредоточиться на работе своего тела, а его сила и власть над ней заставляли ее желать его все больше. Девон был герой, воин. Он мог совершить абсолютно все, и она стремилась дать ему все, что могла, как женщина.

Она закрыла глаза и сделала, как он предложил, толкаясь навстречу, пока он не начал вытягиваться и заполнять ее. В какой-то момент она почувствовала боль и застонала. Но вдруг ее наполнила новая, неизведанная доселе радость. Девон начал входить в нее и выходить, и боль постепенно уменьшилась. Он двигался взад и вперед, ворча от удовольствия, так, как она всегда и воображала.

Он положил руки на ее ягодицы, поднимая ее так, чтобы проникнуть еще глубже, и Ребекка начала круговые движения бедрами, все больше и больше желая, чтобы в нее вошло, его торжествующее мужское естество.

Девон снова опустился на нее, его тело было скользким от пота, в ее глубине вожделенно играли пульсирующие ощущения удовольствия. Ощущения были лихорадочными и возбуждающими. Голова у нее шла кругом. Все происходило так, как она воображала.

Ребекка услышала его шепот и вздрогнула от прикосновения его нежных губ к чувствительной мочке ее уха, от ощущения его горячего влажного дыхания.

— Я собираюсь пролиться в вас, и тогда вы будете принадлежать мне. Обратного пути нет.

— Да.

Девон вошел жестко и быстро, вздрогнул и застонал, потом она почувствовала горячую волну оргазма в себе. Она обняла его за плечи, горя желанием сказать ему о своей любви, но проглотила слова, которые сейчас показались глупыми даже ей самой. Они едва знали друг друга. Она была влюблена в романтические фантазии, которые пестовала все эти годы.

Но теперь все произошло на самом деле…

Или нет.

Он оставался поверх нее какое-то время, затем перекатился на спину.

— Я уже говорил, что вы — очень возбуждающая женщина? — спросил он.

— Да. — Она обратила взор к потолку — удивленная, озадаченная и испуганная. С ней только что занимались любовью. Ее герой, Девон Синклер. Ее тело уже никогда не будет прежним. Так же как и ее сердце, разум и вся ее жизнь.

Девон тяжело вздохнул:

— Я полностью истощен. — Он спокойно лежал какое-то время, затем повернул голову на подушке и взглянул на Ребекку: — С вами все в порядке?

Все, что она смогла сделать, это кивнуть.

— В первый раз всегда больно, — пояснил Девон.

— Вы не сделали мне больно. Это было прекрасно. У меня все хорошо.

Но было ли так на самом деле? Он перевел взгляд на потолок.

— Как вы думаете, сколько времени я провел здесь?

Она попыталась угадать, но время казалось безмерным.

— Может быть, час?

— Ваша тетя придет проведать вас?

— Нет, — ответила Ребекка. — Но даже если она решит прийти, дверь заперта, а она всегда стучится.

— Полагаю, тогда мне придется спрятаться под кроватью.

Она сумела засмеяться, в то же время пытаясь осмыслить этот легкий тон их разговора. Все это было чуждо ей.

— Если хотите избежать трепки, то — да.

Девон повернулся к ней лицом, упираясь щекой в согнутую в локте руку.

— Я собираюсь поговорить с ней утром. Вы согласны?

Сердце перевернулось у нее в груди.

— Поговорить с ней?

— Да, Ребекка. Я хочу, чтобы вы стали моей женой и герцогиней.

В ее душе началась странная паника, потому что — вот оно! Он сказал это. Он вложил в слова то, о чем она мечтала с тех пор, как впервые встретила его в лесу. Одного звучания этого слова у него на губах — «жена» — было достаточно, чтобы высушить весь дождь за окном и осветить солнечным светом всю комнату, хотя было уже за полночь. Он предлагает ей выйти за него замуж.

Ну конечно, он сделал ей предложение. Он был джентльменом, а она — дочерью джентльмена. Он не мог заниматься с ней любовью, не отвечая за последствия, ему хорошо были известны законы света.

Как могло все произойти так легко?

— Вы уверены, что хотите именно этого? — спросила она, чувствуя, что это был глупый вопрос. — Здесь есть другие женщины, которые…

— Мне нет до них дела. Вы покорили меня, Ребекка, и многое в этом похоже на перст судьбы, не думаете? Но уверены ли вы, что хотите меня как мужа? Мне следовало спросить об этом, прежде чем соблазнять вас.

— Ну конечно же, уверена, — воскликнула Ребекка. Разве мог быть иной ответ? — Признаюсь, что мне хотелось этого с того самого момента, когда я увидела вас скачущим ко мне на своей лошади. Не могу начать описывать, как я желала вас той ночью, и как потом каждый день мне хотелось почувствовать ваши руки на моем теле. Я очень хотела того, что только что произошло, и я буду хотеть этого снова и снова.

Девон улыбнулся:

— Как это случилось, что я нашел превосходную жену уже через несколько дней после того, как вернулся в Англию? — Он легко пробежал пальцем от ложбинки на ее горле до пупка.

Она затрепетала от удовольствия, хотя голова кружилась от недоумения. Она не ожидала, что все произойдет так быстро.

— Может быть, это и вправду судьба, — согласилась Ребекка.

Может быть, в конце концов, ей суждено стать счастливой.

Девон провел пальцем вниз до треугольника ее вьющихся волос, затем поднял глаза.

— Если бы это было с вами не в первый раз, мне доставило бы огромное удовольствие удовлетворять ваши желания «снова и снова». Но прежде всего мне нужно все подготовить к свадьбе и дать вам время оправиться. У нас будет достойная свадьба, Ребекка, и поберегите свои вычитанные штучки для брачной ночи.

Он скатился с кровати и нагнулся, чтобы поднять брюки, которые кучей лежали на полу.

Она приподнялась, опираясь на оба локтя:

— Вы уходите?

— Да, — ответил он, натягивая брюки. — Не хочу рисковать, чтобы не вызвать пересуды, если начнут меня искать.

Неожиданно Ребекка почувствовала неуверенность, ей захотелось, чтобы он остался.

Девон не терял времени, натягивая рубашку и застегивая жилет. Она предположила, что для мужчины это была легкая процедура. Несомненно, он поступал так и прежде. Возможно, десятки раз, а может быть, и сотни.

Он влез в ботинки и надел фрак, затем наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Спокойной ночи. Мы поговорим обо всем завтра утром.

Он оставил ее одну в пустой комнате при догорающем камине с воспоминаниями о ее мечтах о счастливом будущем. Мгновение спустя огонь в камине догорел, оставив лишь несколько тлеющих угольков. В комнате стало прохладно, она укрылась покрывалом до плеч и поджала колен и к груди, чтобы согреться.

Девон вышел из спальни Ребекки. Он осторожно закрыл за собой дверь и быстро пошел по коридору, не желая никого случайно встретить в этом крыле, где у него не было никакой причины находиться, Кроме как лишить девственности невинную девушку и в невероятной спешке соблазнить ее.

Как только он вошел в коридор, где располагались его покои, он остановился и приложил руку к животу. Он проглотил слюну и прислонился спиной к стене, затем коснулся головой деревянной панели и закрыл глаза.

Он страстно хотел обладать Ребеккой сегодня, это был не вопрос, и он все еще хотел ее — каждой клеточкой своего тела. Но его беспокоило то, что он забыл себя. Он позволил романтике и желанию затмить интеллект.

Брак. Он знал, что когда-нибудь это случится, но не ожидал, что его унесет эмоциональным потоком так быстро и неожиданно, что он даже не попытается плыть против течения. Он находился дома всего несколько дней и уже оказался в семейном седле, делая то, что ожидал от него отец. И это при том, что тот явно выжил из ума.

Девон подумал, как бы он справился с этой ситуацией, если бы Ребекка не появилась на балу. Определенно он ни за что не лишил бы невинности леди Летицию сегодня или любую другую девушку, приглашенную на бал Он наверняка тщательно все обдумал бы, даже, возможно, поплыл в обратном направлении. Он не был бы так наполнен страстью и желанием, чтобы опрометчиво броситься головой в прорубь, откуда уже не было пути назад.

А теперь он оказался именно в таком положении.

Итак, это была ее вина, сказал он себе с горьким смешком и цинично покачал головой. Да, ее вина, целиком и полностью, в том, что она такая невыразимо соблазнительная, словно прекрасная сказочная нимфа, присланная сюда, чтобы поставить его на колени.

Может быть, это было своего рода испытанием, чтобы убедиться, что он сделал надлежащие выводы из прошлого и укрепил свою волю. Если так, то он потерпел поражение. Позорное. Ему следовало попытаться вести себя умнее.

Девон оттолкнулся от стены и направился к своей комнате. Сегодня он сосредоточится на практических вопросах. Он спланирует быструю, но продуманную свадьбу с женщиной, которую он только что лишил невинности.

В ту самую ночь вдалеке от Пембрук-Палас, за Котсуолдскими холмами, отец Ребекки, граф Крейтон, поднялся от письменного стола в спальне и сел перед, горящим камином.

В руках он держал письмо, на котором едва успели высохнуть чернила. Он только что подписал его.

Раштон будет недоволен, получив его. Как он поступит? Примчится ли сразу сюда или просто откажется от плана жениться на Ребекке и отступит?

К сожалению, граф знал, что Раштон не сдастся так просто. Он потратил всю жизнь для достижения этой цели, карабкаясь и цепляясь, чтобы опять вернуться в маленький замкнутый уголок в этом мире. Он не собирался сдаваться и не хотел быть счастлив по-иному.

Граф сделал глоток бренди и устремил взгляд в жаркое танцующее пламя. Его дочь сбежала.

Черт бы побрал ее за эту независимость. Она слишком напоминает свою мать.

Но возможно, именно та самая строптивая натура и привлекла его к жене двадцать лет назад, а позже — к той молодой женщине, которую привел Раштон…

Серена.

На мгновение ему показалось, что в пламени камина возникло хорошенькое лицо Серены с развевающимися на ветру золотистыми волосами. Затем видение исчезло, и он был уверен, что заглянул в самые врата ада.