В поисках того самого

Глава 8. Та самая передышка

Может, не так уж плоха идея временно перебраться в город?

Нита зло рыкнула. Вот уж нет, она не позволит какому-то психу себя запугать!

Она решительно подошла к окну, распахнула оба ставня, взяла бумаги и бросила на стол. Очень хотелось бросить в печь, но здравый смысл возобладал над эмоциями: они слишком многое прошли ради того, чтобы заполучить эти документы, пусть Тарсам радуется.

Но всё же зачем Аркон их вернул?..

На этой мысли на пороге появился Ларс. Он успел умыться, с кончиков волос капало, и ворот рубашки отсырел. В одной руке мужчина нёс свой рюкзак, во второй — ведро воды.

— Знаешь, я подумал, что пройтись в город не худшая идея, потому что… — Он запнулся, нахмурился, принюхиваясь. — Что за?..

Всё же надо было их сжечь. Хотя, наверное, не успела бы…

На обоняние Ларс не жаловался, поэтому почувствовал чужака, да и бумаги на пустом столе сложно было не заметить. Рюкзак оборотень бросил, где стоял, глухо стукнулось ведро.

— Мы идём в город. Здесь есть какая-нибудь стража? Бумаги отдадим Тарсаму. Хорошо, вещи разобрать не успели…

— Не выдумывай, — оборвала его Нита и отобрала подхваченную со стола толстую тетрадь и какие-то разрозненные листы, изрисованные непонятными схемами. — В городе нет сильных магов, я не хочу никого подставлять. Мы видели, на что способен Аркон, он и по трупам не побрезгает пройти!

— Сначала ему надо попасть за стену, чего не сделать с нежитью. Один он не рискнёт.

— И что ты предлагаешь, всю жизнь прятаться за стенами? — Нита прикусила губу, взвешивая плюсы и минусы. За городом они хотя бы никого не втягивали в конфликт. Мало ли, кого Аркон решит использовать, чтобы заставить волчицу подчиниться? Чьей жизнью станет шантажировать на этот раз? Близких друзей у Ниты не было, но с той же Веснянкой они любили поболтать при случае. И ведьма не была уверена, что сможет усидеть на месте, если Аркон схватит улыбчивую официантку.

— Предлагаешь отдать ему тебя? А стоило ли тогда с ним драться, если очень хочется на собственной шкуре узнать, что он собирается с тобой сделать?!

До сих пор Ларс казался собранным и деловитым, но оказалось — нет. Волк был в ярости и едва сдерживал рык. Стоял вплотную, нависал — массивный, сильный, — и от этого стало не по себе едва ли не больше, чем в момент обнаружения бумаг.

— В конце концов, это моя шкура! — огрызнулась ведьма, всё же отступив на шаг. — И мне решать, что с ней сделать. Не желаешь помочь взять Аркона здесь — ты знаешь, где дверь. Не смей на меня рычать. В конце концов, договор я выполнила, а больше нас ничто не связывает!

О вырвавшихся словах Нита пожалела почти сразу: они были ложью, грубой и злой. Ларс, который продолжал медленно наступать, вынуждая её пятиться, замер. И взгляд у него стал такой, словно она не солгала — ударила.

А может, так и лучше? Пусть уходит, зато сразу снимутся все вопросы и сомнения потеряют смысл…

Вот только Нита недооценивала упрямство белого волка.

— Не связывает, значит? — ровно, почти ласково переспросил он, отчего ведьму по шее пробрало холодком: этот тон пугал сильнее, чем рык, потому что неясно было, чем он грозил. По крайней мере, драться с ней он бы точно не стал, а вот сейчас… — Так это легко исправить!

Движение вышло стремительным. Вот Ларс стоит на расстоянии шага — а вот уже не глядя отшвырнул куда-то вырванные из руки ведьмы ценные бумаги, обхватил обеими ладонями её лицо и впился в губы жадным поцелуем.

Если бы могла, Нита бы его, конечно, оттолкнула и попыталась настоять на своём, но грязный приём оказался очень действенным. Протест вылетел из головы, она вцепилась в плечи мужчины так, словно тот собирался уходить, и ответила на поцелуй, вкладывая в него всё — злость, невысказанные сомнения и страхи, которых оказалось до отвращения много. Новые и глубоко въевшиеся под кожу, острые и застарелые, словно плохо зажившая рана.

Осквернённый чужим присутствием дом, который вмиг перестал быть надёжным убежищем.

Привычное одиночество, которое тоже перестало казаться безопасным и желанным и тем — пугало.

Недоверие. Не к белому волку — ко всему миру, в котором каждый, к кому привязываешься, норовит ударить больнее или уйти навсегда.

Кровь на белой шерсти и свежие шрамы на белой коже. Неожиданно острый, яркий и — когда это случилось? — самый большой страх. Дурной мальчишка, упрямый мужчина. Надёжный боевой товарищ, к которому не страшно повернуться спиной, шалопай с дурацкими шутками. Тот, чьи поцелуи пьянят и легко прогоняют все страхи.

Почти все. Кроме одного, последнего. Как жить, если его не будет рядом?..

Руки Ларса прошлись по её спине, оглаживая, прижимая к сильному телу. Накрыли ягодицы, замерли, растягивая жгучее мгновение предвкушения. Позволяя почувствовать, насколько серьёзно мужчина настроен, и — Нита осознала это сквозь жаркое марево желания — давая шанс отступить. Последний.

Её ладонь скользнула по твёрдому плечу на шею и выше, в густые мягкие волосы. Поощряя, разрешая, наслаждаясь возможностью…

Намёк Ларс понял правильно, подхватил ведьму под бёдра — и та охотно обвила ногами его талию. Так определённо было удобнее.

Дверь в спальню он нашёл не то чутьём, не то ощупью, не прерывая поцелуя ни на мгновение. Сел на край постели, тут же воспользовался возможностью и потянул с Ниты рубашку. Заминка вышла короткой, но досадной: ведьма пыталась проделать то же самое с его одеждой, они запутались в руках и тряпках.

Волчица слизнула с его губ короткий смешок, Ларс поймал губами её длинный выдох, когда одежда улетела в сторону, и тело прильнуло к телу.

Целовались жадно и лихорадочно, почти ненавидя в этот момент собственную одежду и, главное, сапоги. Всё это не могло просто так исчезнуть, но прерваться, чтобы снять, было решительно невозможно.

Первым волевое усилие предпринял Ларс. Обернулся, толкнул женщину на постель, а сам потянул её под колено, стащил сапог. Не удержавшись, провёл рукой выше и чуть ли не забыл о втором сапоге, но всё же сумел справиться с обувью.

Впрочем, всё оказалось не так плохо: разуться и скинуть штаны удалось за считаные мгновения. Обоим. Неплохой результат. А потом отвлечённых мыслей не осталось вовсе.

Нита не терпела, когда её хватали за руки. Чувствовала себя неспокойно, когда любовник в постели оказывался сверху.

Ларс поймал её ладони, переплёл их пальцы, прижал к подушке. Подмял под себя, словно боялся, что она попытается сбежать. Целовал — горячо, жадно. А Нита отвечала, тянулась навстречу, и ничто её в этот момент не беспокоило, кроме желания быть ещё ближе.

Но кто сказал, что они обойдутся одним разом? Ларс был не прочь поменяться местами, когда убедился, что его ведьма никуда не денется. Было в этом что-то упоительное: подстроиться под выбранный Нитой темп и изредка сбивать его, с довольной усмешкой ловя её глубокие вздохи…

Лежать на шерстяном колючем покрывале было неприятно, но сил откинуть его не осталось. Для этого по меньшей мере требовалось выпутаться из объятий Ларса, который прижимал ведьму к себе обеими руками и даже придавил ноги бедром, чтобы наверняка. Он дышал медленно и размеренно, словно задремал, и беспокоить не хотелось. Было тесно и неудобно, но всё равно хорошо. Спокойно. Ните давно не было так спокойно, и волчица внутри неё довольно жмурилась от переполняющего счастья.

— Почему ты такая упрямая? — голос оборотня прозвучал негромко и задумчиво, без намёка на сонливость.

— Это ты мне говоришь? — насмешливо отозвалась Нита, потянувшись к его волосам. Раз не спал, можно было убрать эту лезущую в глаза прядь.

Ларс глубоко вздохнул. Помолчал.

— Я боюсь за тебя. Аркон псих. И ты ему нужна не для разговора по душам. Он может тебя убить.

— Почему ты так уверен? — удивилась ведьма, стараясь отвлечь себя от разлившегося в груди тепла после его признания. Так и размякнуть недолго. — Если бы хотел убить, давно бы сделал.

— Ты готова поставить на это свою жизнь? — проворчал Ларс. — Я — нет. А ты не даёшь себя защитить.

— Не хочу всю жизнь прятаться. Это глупо. Понять бы, что ему нужно и почему от меня…

— Ритуал? — предположил оборотень неуверенно.

— Почему ты так думаешь? — Нита отстранилась, приподнялась на локте.

— А почему нет? — Ларс недовольно поморщился.

— Ты что-то знаешь?

— Нет. Правда нет, — усмехнулся он под укоризненным взглядом ведьмы. — Всё этот дурацкий сон. Сон сложно считать аргументом, да?

— Какой сон?

— Мне снилось, что Аркон приносит тебя в жертву в каком-то светящемся круге. И я не успел… — Фраза оборвалась, да и не надо было продолжать — и так ясно.

Ларс провёл кончиками пальцев вдоль брови женщины, по виску. Нита прикрыла глаза и подалась к его ладони. Она не верила в вещие сны, но тревога Ларса — такая живая, ощутимая — передалась и ей. Мужчина потянулся ближе, ловя губами дыхание, и Нита позволила себе ещё немного побыть там, в убегающих минутах покоя и наслаждения.

На несколько секунд повисла тишина. Обычно вот такая, внезапная, она вызывает чувство неловкости, а сейчас — её хотелось смаковать и растягивать, пить маленькими глотками. Тепло чужого дыхания, желанный родной запах и некое особенное, пронзительное чувство, которое сложно описать словами, но можно испытать, встретив того, кого через пять минут разговора ощущаешь как неотъемлемую часть своей жизни.

Они знакомы несколько дней. У обоих дух захватывало, стоило себе об этом напомнить. Казалось, что с момента, когда Нита подобрала на болоте грязное чудовище, а Ларс открыл глаза на её столе, прошла целая жизнь.

Наверное, отчасти так и было. Прошлая жизнь закончилась, а что будет дальше — предстоит выяснить.

Эта мысль заставила мужчину прервать долгий томный поцелуй, в который тишина превратилась незаметно для обоих. Для того, чтобы выяснить, какой будет жизнь с этой женщиной, надо сначала избавиться от нависшей над ней угрозы.

Мысль запереть Ниту и разобраться с Арконом самостоятельно Ларс отмёл сразу, ведьма такого не простит никогда, да и… Самому противно поступать так с той, с кем хочется провести всю жизнь. И уговаривать бесполезно.

Собственное бессилие и то обстоятельство, что враг на шаг впереди, злило неимоверно. Поэтому, чтобы отвлечься, не терять времени и не позволить себе увлечься чем-то куда более приятным, он проговорил:

— Нам всё-таки надо в город. Есть нечего, гоняться за добычей по лесу — не тот настрой. И переночевать можно будет в городе. Хотя бы день, Нита, дай себе передышку, — заметив, что она упрямо нахмурилась, попытался убедить Ларс.

— Я же сказала, не хочу убегать.

— Считай это стратегическим отступлением. Да и Тарсам может что-то выудить из бумаг.

— Мне всё больше кажется, что бумаги Аркону не нужны. Просто повод нас выманить, — проворчала Нита, но мысленно признала правоту Ларса. Как бы ни хотелось, а весь день в постели они провести не могут.

— Возможностей было много, но он зачем-то дошёл с нами до Емшана и действовать начал только там. Только после того, как нашли бумаги. Обратила внимание, как он ими заинтересовался ещё в архиве? — продолжил волк, и Нита вздохнула.

— Уговорил, идём, — согласилась она.

***

К Клофорду они подошли задолго до темноты. Первым делом заглянули к Тарсаму домой: Нита была уверена, что профессор ещё на работе, а вот Ларс сомневался. Неужели он настолько безумен, что после такого путешествия не захочет побыть дома, с семьёй? Оказалось, настолько. К жене профессор заглянул ненадолго, показаться, что жив и здоров, а после вернулся в университет и, похоже, собирался там же заночевать. Его было не оторвать от найденных в Емшане сокровищ.

На принесённые бумаги он отреагировал сдавленным хрипом и выхватил их у Ниты дрожащими руками, листая так лихорадочно, что волчица испугалась, как бы не порвал. Но профессор и сам опомнился, извинился, хотя мыслями уже был далеко: беспокойный взгляд то и дело залипал на строчки и схемы.

— Просто так оставил их на подоконнике? — не поверил Тарсам, выслушав историю возвращения документов. — После того, как натравил на нас мертвецов? Аркон явно что-то замышляет!

— Я тоже так думаю. Поэтому помогите уговорить Ниту остаться в городе, — пошёл на хитрый ход Ларс, приобнимая волчицу за талию. Нита, мысленно уже согласившаяся с его правотой и вынужденной ночёвкой, недовольно фыркнула. Нечего вплетать посторонних в их споры!

— Да тут и обсуждать нечего, — твёрдо заявил Тарсам. — Не нравится гостиница — оставайтесь в общежитии, свободные комнаты найдутся. А нет, так можно ко мне домой, жена не будет против. Она пирогов напекла, нам вдвоём за неделю не умять.

«И меня отвлекать расспросами меньше станет», — читалось на лице профессора.

Вариант звучал очень заманчиво. Супруга профессора, энергичная и добродушная женщина, прекрасно готовила, лучше любого трактира, да и в доме всяко спокойнее и уютней, чем где-то ещё. Но Клофорд — городок маленький, рано или поздно слухи разойдутся, и укрытие перестанет быть тайным. А если с семьёй профессора что-то случится по её вине, волчица себе не простит. Так что от предложения скрепя сердце пришлось отказаться.

— Меня не покидает мысль, что это мёртвая магия Емшана так повлияла на Аркона. Безумие — оно ведь разным бывает. В дороге он выглядел вполне здоровым. Не самым приятным собеседником, пожалуй, но для оборотней порычать — дело привычное. — Не стараясь задеть, а просто констатируя факт, сказал Тарсам. — Поспрашиваю коллег, вдруг кто встречался с подобным, — пообещал он, раскладывая бумаги на столе в одному ему известном порядке и всё дольше задерживая в руке то один листок, то другой.

Отвлекать профессора дольше не имело смысла, и, попрощавшись, Нита потянула Ларса за собой. Им ещё на ночлег устраиваться, а к вечеру в «Золотой бабочке» яблоку негде упасть от посетителей.

— Номер на двоих? — уточнил владелец гостиницы, Хромой Берем, не спеша забирать выложенные на стол деньги и подозрительно разглядывая Ларса. Наверное, гадал, кого ему напоминает мужчина. А может, уже прослышал о странном оборотне от студентов: Нита приметила парочку из экспедиции, отмечающую возвращение в город.

— А что, радеешь за мою нравственность? — фыркнула она и почувствовала, как тёплая рука Ларса сжимает её ладонь.

— Я-то что. Моё дело маленькое — кто платит, тому и ключ, — тотчас пошёл на попятную Берем. — Но как же Караш? Вы же свадьбу планировали сыграть, хозяйством обзавестись. — В голосе мужчины звучало неприкрытое осуждение.

— Какую свадьбу? Каким хозяйством? — опешила Нита.

А вместе с удивлением пришла злость. Она, конечно, знала о матримониальных планах мясника, но кто дал ему право говорить об этом как о решённом деле? Она ведь столько раз твердила, что их отношения ни к чему не обязывают! А выходит, всё зря? И кто она теперь в глазах клофордцев? Изменщица, не постеснявшаяся притащить в гостиницу любовника?

— Я передумала. Пойдём домой. — Нита сгребла деньги со стойки и развернулась, чтобы уйти, но оборотень не позволил.

— Тебе не нужно сбегать. Ты ничего плохого не сделала. — Твёрдо заявил он, удержав её за локоть. Теномы вернулись на стойку, а Ларс повернулся к Берему и четко произнёс, глядя ему в глаза: — Нита никому. Ничего. Не должна. А если у кого-то есть вопросы, я готов на них ответить.

— У меня есть! — раздался за их спинами напряжённый голос, и в «Золотой бабочке» стало тише. Караша тут знали и уважали, и большая часть посетителей сейчас заняла сторону мясника, буквально заставшего любимую женщину в чужих объятиях.

Слава Древу, Караш не был пьян, это Нита поняла сразу. Да и когда бы успел напиться? Пыльные сапоги и одежда, лихорадочный взгляд, который он бросил на ведьму, и едва уловимый запах трав и тины. Похоже, дошёл до избы на болоте и вернулся. Получается, бросился к ней, едва узнал, что экспедиция вернулась.

Наверное, Нита должна была испытать благодарность, но чувствовала лишь удушающие тиски чужой заботы, повисающие на душе неподъёмным грузом, стремящиеся приковать к этому месту. К самому Карашу.

— Задавай, — не смутился Ларс, не отпуская её руки.

— Кто ты такой? Ты из её клана? Поэтому Нита с тобой? — Если мясник надеялся напугать соперника, нависнув над ним, то ошибся. Матёрый оборотень, в отличие от своей «молодой» версии, не казался рядом с ним мелким и безобидным, даром что заметно уступал в росте.

— Да тут не один вопрос, а целый ворох. Задушевный разговор выйдет, как погляжу, — оскалился Ларс. — Нита, может, поднимешься наверх? Поужинаешь, отдохнёшь. А мы пока... поговорим, — он с видимым сожалением отпустил её руку и, не удержавшись, напоказ провёл пальцами с внутренней стороны кисти. Демонстрируя Карашу — не надейся, она моя.

Кто-то охнул — наверное, смешливая Веснянка, она всегда считала такие сцены жутко романтичными, в отличие от Ниты, которая видела лишь усугубившуюся проблему. Атмосфера в зале стала ещё тяжелее.

— Я не собираюсь платить за устроенный вами погром. Хотите драться — выметайтесь на улицу, — встала между ними ведьма. Хлеб и зрелище — это, конечно, хорошо, но не когда придётся восстанавливать половину заведения.

Яростный взгляд Караша потух, и он с беспокойством посмотрел на Ниту.

— Ты в порядке? Говорят, экспедиция не обошлась без проблем. Ты не ранена? — Он протянул было руку, чтобы коснуться её лица, но ведьма увернулась.

— Со мной всё хорошо.

— Хорошо? — эхом переспросил Караш и снова посмурнел. — Я слышал, что тебя пытались похитить. Мертвецы, спятивший проводник, хоботуны и прочие твари Мёртвого леса — кого ещё вы там встретили?.. И ты утверждаешь, что всё хорошо?! Подкорная гниль! — он шагнул к ней, не замечая, как с каждым словом говорит всё громче.

— Хватит, Караш. Я уже говорила, это моя жизнь. — Ните пришлось отступить на шаг, чтобы сохранить дистанцию.

— А я предупреждал! Говорил, что этот поход опасен! — будто не услышал он.

— Нита же сказала — прекрати, — Ларс сдвинулся вперёд, заступив мяснику дорогу.

Тот, нахмурившись, уставился на неожиданную преграду.

— У тебя знакомое лицо, — неожиданно произнёс он, разглядывая Ларса с прищуром. — Тот мальчишка, что обтирался вокруг Ниты — твой щенок? А ты хитрец… Подкинул ей волчонка заботиться, затем сам появился. Защитничек, — выплюнул Караш. — Сыграл на её инстинктах — и доволен! И где теперь мальчишка? Сплавил его обратно в стаю? Тебе бы поостеречься, а то он тоже не прочь был поразвлечься с болотной ведьмой.

Хлоп. Звук от звонкой оплеухи особенно громко прозвучал в тишине зала. Ларс сдержался, а вот Нита — нет. И теперь Караш недоуменно взирал на ударившую его ведьму, а на щеке отчетливо виднелся отпечаток ладони. Правда, взирал недолго, потому что оборотень посчитал эту оплеуху разрешением больше не беречь мясника, схватил его за шиворот и выволок на улицу.

— Разнять их? — с ленцой спросил Хромого Берема охранник.

Владелец гостиницы покачал головой: взрослые мужики, подерутся, выпустят пар. Глядишь, после этого никто не прибьёт другого в подворотне и не притопит на узкой болотной тропке. Тем более другие посетители довольны: вон как засели у окон, выпивку заказывают. Кто-то начал принимать ставки.

Берем знал Караша давно и приятельствовал с ним, но, не раздумывая, поставил бы на белобрысого чужака. Ничего личного: даже у большого и сильного человека нет шансов в рукопашной против матёрого оборотня, а этот тип — явно не чета давешнему мальчишке. И правда, что ли, отец?

— Ключ! — Нита постучала пальцами по столешнице, привлекая к себе внимание. — Я всё ещё жду ключ от комнаты, — напомнила она.

— А… — «Тебе не интересно, чем всё закончится»? — чуть не спросил Берем, но вовремя прикусил язык. Не хватало ему лезть в чужие отношения! Тем более ругаться с единственной ведьмой в округе.

— Спасибо. И отправь Веснянку в комнату с ужином на двоих, — попросила Нита. Подхватила сумку Ларса и, даже не глянув в сторону окон, направилась к лестнице.

— Может, лекарства какие-то нужны? — на всякий случай уточнил Берем.

— У меня всё есть.

Ведьма недовольно поджала губы и двинулась наверх. Волноваться за мужчин она не собиралась, в исходе драки не сомневалась, но вся эта ситуация очень раздражала. Больше всего тем, что она снова обманулась в ком-то. Нита считала Караша нормальным, разумным человеком, который слышит слова и умеет их понимать, а он не только при расставании перешагнул черту, но и сейчас вёл себя мерзко. Притом нельзя сказать, что он вдруг изменился от разочарования. Нет, раз в городе все уверены, что их свадьба — дело решённое, значит, он уже давно ни во что не ставил её мнение и желание.

Тошно. От очередного разочарования, от безобразной сцены, от взглядов, которые на неё бросали посетители. Несмотря на удовольствие от интересного зрелища, её осуждали. Потому что Караш — местный, целиком и полностью свой, а она — болотная ведьма, которую тут, конечно, терпят, потому что приносит пользу, но никогда не принимали толком и не доверяли полностью.

Впрочем, она отвечала им взаимностью, так что всё справедливо. Одно непонятно: сколько Караш планирует портить ей жизнь? Успокоится ли, и если да, то — когда?

Но — и это уже было непривычно — все горькие чувства не задевали глубоко, и Нита испытывала скорее усталое разочарование, чем боль. Досада на Караша сильно разбавлялась благодарностью к Ларсу, который избавил её от неприятного общества. Ведьма раньше с осуждением относилась к подобным ситуациям, когда мужчины дерутся из-за женщины, считала правильным решение конфликтов словами, подозревала таких женщин в нехорошем, но…

Это было приятно. В первую очередь приятно её волчьей половине. Инстинкты не допускали сомнений, и оттуда, из глубины звериной натуры, происходящее выглядело абсолютно правильно: её волк доступно объясняет чужаку, что он сунулся не к той женщине и посмел обидеть. Её волк — сильный, он, несомненно, проучит того, кто лезет не в своё дело, и вот это чувство безоговорочного доверия приятно щекотало изнутри.

Ларс пришёл быстро, вскоре после того, как в комнату принесли еду. Хмурый и недовольный, он шёл уверенно и расслабленно, не давая намёка на какие-то травмы, но недовольно кривился и щупал кончиками пальцев разбитую бровь и наливающийся на скуле синяк.

— Как это он тебя достал? — удивилась Нита и, кивнув на стул, велела: — Садись, помажу, пока не распухло.

Ларс подчинился и выцедил сквозь зубы:

— Подлостью. Он признал поражение, я отпустил. Он выждал момент и бросился.

— А ты? — Ведьма хмурилась, открывая мазь.

— Кажется, я сломал ему руку.

— Ларс… — устало вздохнула она. — Он же мясник. Как он будет работать?

— Вот и я подумал, что надо было ломать сразу шею, мороки меньше, — буркнул он, закрывая глаз и подставляя пострадавшую часть лица. — Не смотри на меня так, что я, специально, что ли?! Он не производил впечатления такого придурка.

— Сложно поспорить, — раздосадовано подтвердила Нита.

Она молча закончила накладывать мазь. Бровь зашивать не требовалось, так что вся процедура не заняла много времени, и после они устроились за столом. Манящие запахи горячей еды после походного однообразия некоторое время не давали отвлечься на что-то ещё, готовили тут вкусно, но через некоторое время мысли вернулись.

— Не могу не думать, что устроит Караш после этого всего, — пожаловалась Нита. — Начнёт мстить, а на его стороне весь город…

— Мне показалось, его сегодняшнее поведение не одобрили даже знакомые. — Ларс пожал плечами и после паузы осторожно добавил: — Можно найти более гостеприимное место для жизни.

— Например где? — Ведьма глянула на него исподлобья.

— Например, на моей родной земле. Под защитой моего клана.

— Ты так уверен, что меня там примут? — скривилась она. Слово «клан» отзывалось внутри гадостным чувством и дурными воспоминаниями.

— Уверен. Ты красивая женщина, ты толковая ведьма и молодая сильная волчица. Любой клан… Любой нормальный клан, — запнувшись, исправился Ларс, — примет тебя с распростёртыми объятьями. Больше шансов, что меня не пустят на порог, но я всё-таки надеюсь на лучшее. — Он криво усмехнулся.

— Сомневаюсь.

— Не проверишь — не узнаешь. В конце концов, если там будет плохо, никто не мешает попытать счастья в другом месте.

— Меня устраивает это. Этот лес, этот дом и эта работа, я тут каждую травинку знаю! — неуступчиво проворчала Нита.

— А там познакомишься с другими, — вкрадчиво продолжил Ларс. — Другие травы с другими свойствами. Другие звериные тропы. Новые зелья. И дом — новый, обещаю.

Нита вновь бросила на него взгляд исподлобья. На макушку оборотня в этот момент опустилась одинокая лазурница, не замеченная раньше. Вместе с подбитым глазом с пятном мази под ним и хитрым взглядом вид получился до того потешный, что Нита едва удержалась от насмешливого фырканья.

— Поговорим об этом после того, как решим вопрос с Арконом, — предпочла она свернуть скользкую тему.

— Ты права, — нехотя признал оборотень.

Как бы ему ни хотелось утащить волчицу под прикрытие клана, прекрасно понимал, что делать это сейчас, когда где-то рядом бродит их сумасшедший проводник, — самоубийство. В городе преимущество на их стороне, то ли дело пустая дорога.

Ведьма видела, что Ларс хитрит. Вовсе не её дар интересовал волка, и в клан он её хотел отвести вовсе не как толковую ведьму и травницу. Но он слишком хорошо успел её изучить и, кажется, прекрасно понимал, что прямое признание Нита встретит в штыки — по большей части из-за обыкновенной трусости. И слова оборотень выбирал очень правильные, давая возможность не просто следовать за ним, но — остаться собой. Это были больше чем слова, что особенно остро ощущалось на фоне одержимого «нормальным» хозяйством Караша.

Ларс не собирался её ограничивать. Уважал любовь к травам и к лесу, желание заниматься любимым делом и предлагал, по сути, всё то же самое, просто в другом месте. Нита любила учиться и экспериментировать, а Клофорд… в отличие от избушки на краю леса, этот город так и не стал ей родным.

Если Ларс уверен, что на его родине к ней отнесутся иначе, чем её собственные родители… Что ж, кажется, она достаточно ему доверяет, чтобы допустить возможность подобного исхода. И уж точно — достаточно, чтобы не сомневаться: в случае конфликта он встанет на её сторону.

Да она уже вовсе не рассматривает вариант отправить его одного проведать родню, если ему очень хочется! Наверное, одного этого достаточно, чтобы сделать выводы.

***

Ночь прошла настолько спокойно, что наутро Нита сначала не поверила самой себе, а после — заподозрила неладное. Воспринимать передышку иначе, чем затишье перед бурей, не выходило, но, несмотря на это, такой перерыв в приключениях пришёлся кстати, тут Ларс оказался полностью прав. Волки выносливы и живучи, но всё же немного спокойствия в тепле, на чистой постели и после сытного ужина оказались именно тем, чего им не хватало.

Относительного спокойствия, потому что спали они далеко не всю ночь, но это тоже было хорошо и нужно обоим. В результате проснулись поздно и не спеша, поднялись с постели тоже не сразу, и Нита с ходу не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя настолько умиротворённой и… счастливой? Пугающее слово, незнакомое, но — приятное. И понимание, что направление следующего удара от судьбы и жизни известно или как минимум известен тот, кто его нанесёт, добавляло не переживаний, а сосредоточенности.

Они уже одевались и почти собрались выходить, когда в дверь постучал кто-то из обслуги и передал, что их внизу ожидает профессор Тарсам.

Тот оказался не один, а вместе с Тантом. Учёные оживлённо обсуждали что-то, заняв один из столиков на четверых — в это время дня здесь было свободно. Когда обрывки разговора достигли чутких ушей оборотней, пара насмешливо переглянулась: конечно, речь шла о документах и перспективах исследования. Оставалось надеяться, сюда они пришли не ради лекции.

— Да, конечно! — охотно подтвердил Тарсам, когда Ларс поздоровался и задал этот вопрос. — Мы с Тантом обсуждали нашего проводника, и коллега кое-что вспомнил…

— Мне бы сообразить раньше! — сокрушённо поддержал тот, — но я с Арконом больше по делу общался. Оборотень-одиночка, хороший охранник, но и только, никаких общих интересов. Зато вот в спокойной обстановке вспомнилось… После того случая, когда мы обследовали место ритуала, он изменился. Не только в том, что всерьёз увлёкся Емшаном. Прежде Аркон, например, был тем ещё балагуром.

— Да он и сейчас разговорчивый, — возразил Ларс.

— Так-то да, но… не так. Не знаю, как объяснить. Он вроде к Ните внимание проявил, но будто из желания позлить Ларса и поддразнить. Марису и вовсе игнорировал. И молчал всю дорогу, разве что в трактире разговорился. А раньше такие байки травил на каждой остановке, что все рты разевали! Шутил, с женщинами флиртовал. Да его от каждой юбки приходилось отгонять, и хоть отгоняли, а из чужой палатки под утро выбирался довольный! А после прошлого визита в Емшан — как отрезало. Он уже и на обратной дороге какой-то смурной был…

Нита с трудом вспомнила, что Марисой звали рыжую студентку, мимолётно задавила поднявшееся внутри от её упоминания раздражение и заговорила о деле:

— И что это может значить?

— К сожалению, остаётся только гадать. Наверное, что-то случилось, пока Аркон был один. Надо поискать похожие случаи. На отравление фоном Мёртвого древа не похоже, слишком разумно он себя вёл. А эта способность контролировать мертвецов!.. Раньше Аркон магией не владел, это точно. Сам сокрушался, мол, хорошо вам, магам, проще живётся.

— Если получится сообразить, что с ним сталось, подскажем и расскажем, — подхватил Тарсам. — Почти наверняка его проблема связана с последствиями эксперимента. Уже хотя бы потому, что все неприятности Емшана с ними связаны! Да и бумаги он брал. Мы как раз начали изучать проведённый ритуал, и у нас очень хорошие шансы понять, что именно там произошло и пошло не так. Есть план эксперимента, есть описание подготовительных этапов, и есть результат, к которому всё привело в действительности, и по всему этому возможно построить теоретическую модель. Конечно, все показатели…

— А можно по существу? — поморщившись, оборвал его Ларс. — Сколько времени займёт эта работа?

— Неделя — на самое основное, — с готовностью ответил учёный. — Мы привлечём всех, кого можно, это прорывная работа, и она того стоит.

— Неделя, — задумчиво повторил оборотень и посмотрел на Ниту. Та нехотя кивнула: в городе ей не нравилось, но сейчас это выглядело не бегством и попыткой спрятаться, а было обоснованно. — Договорились.

***

— И что тут делать целую неделю?

Профессор и Тант допили чай и откланялись, а Нита и Ларс взяли завтрак: горячую кашу на молоке и сырники с ежевичным вареньем. Им и до этого некуда было спешить, а теперь подавно. В городе зелья не сваришь, на охоту не сбегаешь, а денег, чтобы пожить в «Золотой бабочке» в своё удовольствие, хватало у обоих.

— Можем начать со свидания, — неожиданно предложил Ларс. Нита даже сырником подавилась, и сидевший рядом оборотень похлопал её по спине. Руку после не убрал, там и оставил и наклонился к её уху, словно приглашал не на прогулку, а обратно в комнату. — Я вдруг подумал, что на нормальном свидании не был лет… много. А ты? Караш устраивал романтические вечера?

— Давай ты не будешь вспоминать его с самого утра, — скривилась Нита, немного отодвигаясь.

Со свиданиями у них не сложилось. Поначалу, как ей казалось, Караш стеснялся: молодая болотная ведьма мяснику понравилась, но слухи о ней ходили разные. Выведешь такую в люди — и про тебя трепаться начнут. Потом, как отношения завязались, Караш звал и погулять на ярмарку, и посидеть в «Золотой бабочке», и на лодке покататься в тихой речной заводи. Но тогда всего этого не хотелось уже Ните.

Вот и сейчас она собралась отказаться, но… Собственно, почему нет? Если готова пойти с Ларсом в его клан, то свидание как-нибудь переживёт. А не понравится, как всё пойдёт, — вернуться в гостиницу никогда не поздно.

— Свидание так свидание, — кивнула Нита, накалывая кусочек сырника на вилку. Ларс посветлел лицом и поцеловал её в висок.

— Тогда подожди здесь. Только никуда не уходи! — попросил он и выскочил из гостиницы, не дожидаясь возражений.

И куда умчался с таким загадочным видом? Даже завтрак не доел. Нита посмотрела в окно, но Ларс скрылся в другой стороне.

А Клофорд уже вошёл в привычный размеренный ритм: горожане спешили по делам, мимо гостиницы катились гружёные повозки, какого-то заезжего всадника облаяла собака, преследуя до самых дверей гостиницы. Из окон «Золотой бабочки» виделось каменное дерево.

— Ты где такого красавца отхватила, на болотах? — подсела к столику Веснянка, только что обслужившая очередного гостя.

Ранние посетители разошлись, до обеда ещё полно времени, и работы у неё было немного — там пыль смахнуть, тут чай подать. Берем не любил, когда подавальщицы болтали с гостями, но он куда-то ушёл, и девушка не смогла упустить шанс. Её разбирало любопытство, особенно после вчерашней драки.

— Ага, из трясины вытащила, — честно ответила Нита.

Вдаваться в подробности чужого проклятия ведьма не собиралась, но и врать не любила, а Веснянке достаточно только направление задать, остальное она сама придумает, поверит и всем расскажет. Слухи Ниту не интересовали и не беспокоили, лишь бы к ней больше никто не лез с расспросами.

— Так уж из трясины! — засомневалась подавальщица. — И как он в неё попал? Правда, что ли, пришёл за волчонком? Тот мальчишка, с которым вы в прошлый раз заходили, больно уж на него похож.

— Может, и за волчонком, — лениво предположила Нита, не отрицая.

Веснянке этого хватило.

— Ну и подумаешь, волчонок есть! Не волчица же, — решила она. — Он уже взрослый, сам скоро станет искать пару. Зато как этот оборотень на тебя смотрит! Вы когда с учёными говорили, всё одно друг на друга поглядывали и прикасались невольно то локтями, то плечами. Как два магнита. Не то что с Карашем было. — Она быстро огляделась, убедилась, что Берем не вернулся, и продолжила: — Знаешь, когда он трепался, что вы поженитесь, я не верила: ты на него никогда не смотрела. Даже когда вместе шли — вроде рядом, а как порознь. Он от тебя глаз не отводит, а ты всё в сторону, он руку протянет — а ты будто не замечаешь. Жалко его было. До вчерашнего. Не ожидала я от него такой гадости, — она вздохнула. Услышала стук кухонной двери и тут же вскочила с места, сделав вид, что протирает стол. — Вы только со своим волком по ночам потише. А то я по коридору проходила, аж завидно стало, — шепнула Веснянка со смешком и отошла к следующему столику.

Нита спрятала улыбку за чашкой чая. Пообещать Веснянке исполнить её просьбу она не могла: оборотни отличались пылким нравом, а с Ларсом можно было наконец отпустить контроль. Нита перестала бояться покрепче сжать партнера или случайно прикусить — волка такое лишь больше заводило, а Ларс, казалось, нагонял упущенное за годы. Так успешно нагонял, что у Ниты с утра приятно ныло всё тело.

Она успела прикончить сырники и посматривала на тарелку Ларса — не пропадать же добру! — когда оборотень вернулся в гостиницу с букетом мускари и фрезий, выращенных в городском саду. Судя по ленте, обвивавшей букет, Ларс не обнёс сад, а купил цветы в лавке.

— Я подумал, раз это наше первое свидание, без цветов не обойтись.

— То есть на остальных свиданиях ты стараться не будешь? — скрывая смущение за колкостью, спросила Нита. Но букет приняла. Пах он свежо и тонко, сразу захотелось в лес, поваляться на молодой травке, обернувшись волчицей…

— Чтобы случились остальные, первое должно стать особенным, — проникновенно заметил Ларс, взяв её за руку и запечатлев на запястье поцелуй.

Выход в город, правда, пришлось отложить на несколько минут, пока оборотень торопливо уминал остывший завтрак.

К счастью, с сюрпризами Ларс перегибать не стал, план они обсудили, не спеша двигаясь к городской площади, расположенной совсем рядом: выйти из гостиницы и обойти здание.

То ли сказывался малый опыт свиданий, то ли характеры, а то ли романтику оба понимали как-то неправильно, но одна из главных городских достопримечательностей — большой рынок, не впечатлил обоих, хотя погулять туда выбирались многие парочки. Обычно ближе к вечеру, но и сейчас хватало праздношатающейся публики.

Но план есть план, и оборотни стоически вытерпели выступление кукольного театра, наблюдая за героическими подвигами картонного рыцаря на деревянной лошадке и спасением тряпичной принцессы. В какой-то момент даже развеселились: оценили шутку о коварном оборотне, обратившемся в принцессу. Но сражение со злодеем вышло слишком пафосным, да и мотив коварного колдуна выглядел сомнительным: он рассчитывал, что похищенная принцесса полюбит его, и её поцелуй снимет наложенное на него проклятие.

Нита проворчала, что это так не работает, и они, оставив несколько теномов в благодарность за выступление, покинули ярмарку. Толкаться по рядам не хотелось: всё нужное было у обоих, а в толпе только знай за кошельком следи, чтобы не подрезали карманники.

— А может, колдун был прав, — неожиданно сказал Ларс, когда шумная площадь осталась позади.

— Ты о чём?

— О том, что любовь спасла бы его от проклятия. Говорят, влюблённый человек меняется… Да так, не обращай внимания, мысли вслух, — поспешно свернул он с темы, но о чём-то задумался.

О чём эти мысли, Нита спрашивать не решилась. Они были любовниками, но ни разу не говорили о любви. Хоть ведьма и понимала, что уж себя обманывать, — в Ларса она влюбилась. Непонятно когда, но очевидно, что — накрепко. Настолько, что уже готова покинуть собственный дом, лишь бы остаться с ним. Это пугало. Пугало, как ластится к нему волчья половина, как доверчиво тянется она сама.

Нита не помнила своей первой любви, зато хорошо помнила обман и предательство семьи. И боль тоже не забыла, она царапала внутри — застарелая, но живая, как плохо зажившая рана. Но белый волк сумел не просто добиться доверия и уважения, а стать кем-то бесконечно важным, без кого сложно представить, как жить дальше.

И он позвал её в клан…

— Нита, открой рот.

— А? — переспросила она растерянно и окончательно пришла в себя от сладости во рту. Орешек в меду. Когда только Ларс купил этот кулёк? Не успела она прожевать, как он поднёс к её губам следующий.

— Вкусно?

Нита кивнула. Никто раньше не кормил её сладостями. Наверное, потому, что болотной ведьме куда практичнее принести хороший кусок мяса или сыра. Она облизнула губы, липкие от мёда, и в этот момент Ларс наклонился к ней.

— И правда вкусно, — согласился он, прерывая поцелуй, и сунул кулёк с орешками ей в руки. — Но дальше сама, иначе как бы наше свидание не прервалось на середине.

— Боишься не сдержаться? — хихикнула Нита.

— Стараюсь из последних сил, — признался Ларс с такой пронзительной искренностью, что ведьма не вытерпела сама. Потянулась к нему, зарылась пальцами в короткие волосы, наплевав, что они на улице и все смотрят и обсуждают. Осуждают. Да плевать, пусть завидуют!

Как они добрались до гостиницы, Нита толком и не помнила.

***

— А по плану была ещё прогулка на лодке, — напомнил Ларс, поглаживая ведьму по плечу.

Она доверчиво прильнула к нему и казалась такой хрупкой, что неудержимо тянуло назвать её «малышкой». Уже всерьёз, без поддразнивания, но Ларс опасался, что на нежное прозвище она только вздыбит шерсть. Лучше не торопиться.

— Можем спуститься к реке. Лодочный сарай, конечно, уже закрыт, но ещё не стемнело. Прогуляемся, уток покормим, — растерянно предложила Нита. Видно было, что выбираться куда-то из объятий ей лень. Ведьма наслаждалась покоем.

— Если они не спят.

— А спят — сами поедим, — хмыкнула Нита, приподнимая голову и немного оживляясь. — Это была твоя идея, почему я тебя уговариваю?

— Осознал, исправлюсь, — рассмеялся он.

Ларс перекатился по кровати через ведьму, походя вжав её в простыни и смачно чмокнув в нос, за что получил возмущённый тычок в бок. Несильный, игривый. Волк дурачился, да и Нита с трудом подавила улыбку.

Пробираться к выходу через гудящий голосами зал было сомнительным удовольствием. Ларс пропустил Ниту вперёд, но сам шёл следом — так близко, насколько возможно. К вечеру народу в «Золотой бабочке» набилось много, гуляло сразу несколько компаний. По виду — лесорубы или горняки, крепкие рослые мужики. Кое-кто успел нагуляться до бессознательного состояния и дремал за столом, а кто-то ещё стоял на ногах.

Один такой шатнулся в сторону ведьмы, и та успела подобраться, готовая уворачиваться от плохо разбирающего дорогу здоровяка, но путь тому преградил своевременно выставленный локоть Ларса. Лесоруб озадаченно уставился на неожиданную преграду, перевёл мутный взгляд на оборотня — и, громогласно икнув, качнулся в другую сторону, невнятно прогудев что-то похожее на извинения.

Нита украдкой выдохнула: трактирная драка — это последнее, с чем ей хотелось иметь дело в жизни, а сегодня — особенно.

После душного гула трактира свежая уличная тишина обрушилась на голову ведром холодной воды, и оборотни замерли в лёгкой растерянности, едва шагнув за порог. Первым очнулся Ларс, поймал спутницу за ладонь и потянул по улице. Молча, потому что оба чувствовали себя слегка оглушёнными и пытались прийти в чувство. А потом и не захотелось говорить — и так хорошо.

Клофорд — небольшой город, и затихал он с закатом всегда очень быстро, словно ночь набрасывала на эту клетку с канарейкой покрывало. В это время горожане предпочитали сидеть по домам. Островками беспокойства оставались только трактиры: в окрестностях хватало бесшабашного народу при деньгах, готового спустить их на выпивку и продажную женскую ласку.

Холодная Ремта, к которой у Ларса имелись свои счёты после неудачной переправы, отделяла город от невысоких гор. Здесь её течение было достаточно ровным и спокойным, чтобы поставить мост, но вёл тот к шахте, а дорога уходила в другую сторону, загибалась петлёй и пересекала стремнину в окрестностях Чёрного Брода, мелкого посёлка на десяток дворов. Ещё один мост стоял выше по течению, но там дорога делала приличный крюк, обеспечивавший постоянную работу паромщикам.

Купаться в Ремте с её холодными ключами можно было только в середине лета, и то не всякого, а вот на лодках по ней ходили часто. Вблизи Клофорда не стоило бояться стремнин и опасных камней, поэтому жители катались для развлечения, удили рыбу, да и самый удобный путь в посёлки ниже по реке пролегал по воде.

Популярностью лодки пользовались и среди влюблённых парочек. От моста вверх по течению шла живописная набережная для прогулок, а выше моста имелся неглубокий затон с деревьями на самом берегу, здесь в заводях росли кувшинки, и городская молодёжь любила забраться на лодке в уютную живую беседку под ивовыми ветвями и отчаянно там целоваться. Всерьёз увлечься мешало медленное, но упрямое течение, которое вымывало лодки из-под деревьев.

Ночью, конечно, лодки стояли у пирса, да и гуляющих на набережной особо не наблюдалось, только какая-то парочка жалась друг к другу на скамейке и тихонько шушукалась, не глядя по сторонам.

Ларс, проходя мимо, одарил их долгим задумчивым взглядом, но ничего не сказал. Оборотни приблизились к перилам, за которыми темнела близкая вода, дышащая стылостью. Но даже здесь ощущалось, что лето приближается — пусть медленно, но упрямо, и ночь стала заметно теплее, чем пару недель назад.

Нита облокотилась на парапет, мужчина через мгновение, словно набирался решимости, положил ладони по обе стороны от неё — вроде и обнял, прислонился сзади, окружив собой, а вроде и просто стоит рядом. Ведьма задумалась на мгновение, нравится ей так или не очень, и сама немного подалась назад, прижимаясь теснее. Намёк он понял, крепко обнял одной рукой.

— Это так странно… — пробормотал негромко.

— О чём ты?

— Всё это, — туманно откликнулся Ларс, тряхнул головой, заставляя себя собраться, и без просьб пояснил: — Я последний раз с девушкой гулял лет в восемнадцать. Потом проблемы с оборотом… Привык на такие парочки, — он неопределённо дёрнул головой, не то имея в виду сидящих на скамейке неподалёку людей, не то намекая на них самих, — смотреть с раздражением. Свысока. Что это всё скучно, и пошло, и несерьёзно, и людям просто заняться нечем. А сейчас смотри, гуляю, и с удовольствием. Наверное, это была зависть. Или, может, просто не с кем было… — он иронично усмехнулся. — А ты?

— А я вообще никогда не гуляла с девушками, — хмыкнула Нита. Но, посерьёзнев, добавила негромко: — Да и с парнями тоже…

— Мы хотим добыть лодку? — понятливо сменил тему мужчина. — Или так погуляем?

— Там же никого нет, только сторож.

— Нам не кто-то нужен, а лодка. Они на воде, и если на цепи — любой замок можно вскрыть.

— Нет уж, давай без лодки! — решила Нита после недолгого колебания. Было интересно понаблюдать, как Ларс станет добывать транспортное средство, но здравый смысл победил любопытство. — Ты ещё и замки умеешь вскрывать?

— Я ещё и не такое умею, — со смешком отмахнулся он.

— Доводилось нарушать закон? — не поддалась она.

— Это что-то меняет?

— Мне любопытно. Ты не похож на того, кто пойдёт на что-то подобное.

— Доводилось, — спокойно признался Ларс. — Некоторое время я был очень зол и обижен на окружающий мир, — хмыкнул он. — Откуда берутся эти бабочки?

Он так резко сменил тему, что Нита в первый момент не сообразила, о чём речь, да и кружащихся рядом лазурниц давно уже перестала замечать. Редко, когда их не было поблизости, хотя бы одной-двух, а то и целой стайки.

— Прилетают. — Нита пожала плечами.

Ларс протянул руку, и крупная бабочка, мерцающая тускло-синим, охотно опустилась на ладонь, словно понимала, что её зовут.

— Серьёзно? Бабочки? Ночью? Ты это точно знаешь или предполагаешь?

— Никогда не интересовалась деталями, — вздохнула Нита. — Главное, мне они не вредят. Да и окружающим тоже, только если те угрожать не начинают…

— Больше похоже на то, что твоя магия лазурниц не притягивает, а создаёт, — усмехнулся он. — Иначе с чего бабочкам тебя защищать?

— А ты великий специалист в магии, да? — Нита недовольно поморщилась, хотя идея была не столь уж плохая, а вопрос — не настолько простой. Она так привыкла к постоянному обществу лазурниц, что ей даже в голову не приходило их изучать. Не мешают — и ладно.

— Не то слово, — засмеялся он. — Идём?

Это было банально, нелепо, по-детски и… И почему-то замечательно. Гулять вечером по пустой набережной, взявшись за руки. Обниматься и целоваться, сидя на скамейке, глупо хихикать от перспективы быть кем-то замеченными, но почему-то не спешить обратно в гостиницу. Болтать о чепухе, которую через полчаса и не вспомнишь.

Жить этим моментом. Просто — жить и на некоторое время забыть о том, что где-то рядом бродит злобный оборотень. Забыть с такой лёгкостью, как будто обоим по семнадцать лет, и будущее представляется бесконечным и беззаботным…

В номер они возвращались за полночь, спокойные и умиротворённые. В трактире ещё гудели, но — самые стойкие, да и те дошли до стадии медленных пьяных разговоров. Усталые и взъерошенные подавальщицы начищали пустые столы, Берем сам шоркал жёсткой метлой, косясь на последних посетителей. Вышибала дремал на стульчике при входе, повесив голову на грудь и негромко всхрапывая.

Вечер определённо удался.