В поисках того самого

Глава 3. То самое признание

— Слышал, ты подобрала себе ученика. И как Караш, не ревнует? — опёршись о стойку, уточнил аптекарь Федул, подкручивая пышные седые усы.

От него привычно пахло сердечной настойкой и ячменным элем — сколько Нита ни старалась уговорить его бросить пагубную привычку, аптекарь только отмахивался. Зато давать советы любил, как и просто потрепать языком за жизнь, и городские новости узнавал одним из первых. Да и неудивительно — именно в аптеке продавалась лучшая похмельная настойка, и под утро ноги сами вели сюда хорошо отдохнувших вечером жителей. А там слово за слово... У кого зятёк загулял, у кого козу со двора увели, а кто недавно в болоте утоп — если и спрашивать, что происходит в городе и его окрестностях, то на постоялом дворе или здесь. В «Золотой бабочке», кстати, заправлял его старший брат, Хромой Берем, так что сплетни были делом семейным.

— Да какой там ученик. Так, приблудился мальчишка, — отмахнулась Нита, выставляя на прилавок приготовленные снадобья. — А насчёт Караша не переживай, он по такой ерунде волноваться не станет.

Аптекарь хоть и болтал, а склянки проверял придирчиво, каждую открыл и понюхал, а парочку особенно дорогих зелий капнул на палец и слизнул. Но деньги выложил честно, теном к теному: с ведьмой лучше не ссориться, да и зелья у Ниты выходили что надо.

— Ой, не скажи, — Федул убрал зелья в потайной ящик и хитро прищурился. — Говорят, что он с местным жрецом на днях встречался. Никак уговорил тебя остепениться?

— А ты давно во все слухи веришь? Мало ли для чего Караш с ним виделся. Может, тот у него мясо заказывал, а вы уже на свадьбе гулять готовы, — Нита усмехнулась, хотя на душе стало пасмурно.

Вспомнились и вдумчивый взгляд Караша, и его недомолвки. Со жрецом виделся, значит… Похоже, она не ошиблась в худших подозрениях и теперь понятия не имела, как выйти из ситуации с меньшими потерями.

Но до чего же обидно! Всё ведь было так хорошо. Далась ему эта «семья»!

Лучше всего поговорить с Карашем начистоту. Но такой разговор не пяти минут дело, а отведённый час почти прошёл, наверняка Ларс уже на площади. «Завтра поговорю, на своей территории, — решила Нита. — Там и лазурницы будут, чтобы доходчиво объяснить, отчего одинокой волчице не стоит заводить серьёзных отношений».

Пока они болтали, в лавку зашёл покупатель — писарь из администрации, покрутился у прилавка, торопливым шёпотом попросил мазь от известной сидячей болезни. Нита чуть не расхохоталась, шептать при волчице — это додуматься надо. Получил желаемое и так же поспешно выскочил прочь.

— Ты, кстати, в последнее время пользуешься спросом. То мальчишка о тебе спрашивал, теперь вот ещё какие-то приезжие, — рассчитавшись с покупателем, продолжил разговор аптекарь. Было непривычно тихо: обычно к вечеру народу в аптеке прибавлялось, но сегодня горожане предпочитали собираться в каких-то других местах.

— А что спрашивали? — насторожилась Нита.

К ведьме ходили с разными просьбами, и не все она могла выполнить. Или не хотела. Но просители всё равно злились, что ведьма отказывается навести порчу облысения на соседку или проклятие мужского бессилия на изменника-мужа, и пытались выместить обиду на самой Ните. У неё для таких случаев даже старое ружьё дома припрятано было, если кому-то нужно было продемонстрировать не клыки или магию, а что-нибудь повнушительнее и попонятнее. Правда, она сомневалась, а выстрелит ли оно при необходимости?

— Хотят к руинам выйти. Искали, кто проведёт, — успокоил её Федул.

Научные экспедиции в развалины Емшана и к тамошнему мёртвому каменному древу снаряжали регулярно. Что-то они там контролировали или проверяли, но ходили часто. За лето раза два, порой и зимой, на лыжах. Впрочем, называть это экспедицией — значило немало польстить, ходил один и тот же профессор Тарсам с разными помощниками, а проводником они обычно брали Ниту, лучше неё эти леса никто не знал.

Профессор, крепкий мужчина пятидесяти с небольшим, Ните нравился. Серьёзный и ответственный, он слушался и не лез туда, куда лезть не стоило, полностью доверяя волчице. А ещё ему хватало силы и выносливости, чтобы без проблем выдержать путь, и эти два обстоятельства вместе отлично помогали их постоянному сотрудничеству вот уже лет пять.

Раньше по лесам ходила наставница, но потом она совсем сдала и передала эту обязанность ученице. Нита любила лес и чувствовала себя в нём уверенно, а вот к Емшану близко не подходила. Полуразрушенный город мертвецов у корней умирающего каменного древа — незабываемое зрелище в лучах восходящего солнца, зловещее и жуткое, и Нита предпочитала лишний раз его не видеть.

— Значит, ты их ко мне отправил? — очнувшись от воспоминаний, уточнила ведьма.

— Ну почему сразу я? Берем проболтался, — нехотя признался Федул. — Мне-то невыгодно поставщика терять, если ты уйдёшь, кто снадобья варить будет? А брат — трепло. Но деньги они хорошие предлагают.

— Сколько? — спросила Нита скорее из любопытства. В путешествие она не собиралась.

— Только за информацию пять теномов отдали.

— Ясно. Богатенькие детки решили пощекотать нервы. — Нита поморщилась, радуясь, что не собиралась никуда идти.

Одно дело сопровождать осторожных учёных, которые слушаются каждого твоего слова, и совсем другое — группу сорвиголов, целенаправленно ищущих неприятности. Причём свято уверенных, что за деньги можно решить любую проблему, хоть с гулем договориться.

Мысль о гуле напомнила, что в город Нита пришла не одна, и ведьма, бросив взгляд на старые ходики на стене, торопливо распрощалась с аптекарем. Заболталась и потеряла счёт времени. Мальчишка наверняка заждался её на площади или уже ушёл куда-нибудь, искать очередные проблемы, с него станется.

Но к приятному удивлению Ниты, Ларс стоял в оговоренном месте, под навесом, о чём-то болтая с торговкой пирожками. В новой рубахе взамен безнадёжно испорченной, причёсанный, с холщовой сумкой на плече и кобурой на поясе, он выглядел будто старше. Впечатление не портил даже надкусанный пирог в руке.

Всё же парень был непрост, следовало это признать. Шкатулка с секретом. Посмотришь — волчонок как волчонок, но…

Нита перед аптекарем зашла к ювелиру, и тот подтвердил подлинность камня. А услышав его примерную стоимость. Нита только присвистнула: свою шкуру Ларс оценил очень высоко. Но беспокоило не это, а происхождение камня. Откуда у мальчишки такие драгоценности? Ладно, если из дома прихватил, про семью-то он ничего толком не сказал, мало ли какие богатства у него в клане. А если нет?

Волчица тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Если камни краденые, на них это не написано, и это не её дело. А ей бы лучше поторопиться, пока волчонок не заговорил лоточницу вовсе, и та от переизбытка чувств не отдала ему остатки выпечки. Шансы были: Ларс, заглотнув кусок пирожка в один укус, рассыпался в благодарностях, да как!

— Надо же, а на болоте ты так соловьём не разливался. Похоже, мясной пирог по вкусу лучше каши? Идём, — Нита подхватила его под локоть.

— Куда? — Ларс кивнул лавочнице на прощание и быстро подстроился под шаг спутницы.

— Буду тебя кормить. Не хочу, чтобы ты объедал честных горожан.

Изображать несчастного голодного мальчишку у него получалось очень талантливо, у неё волчонок тоже умял целый котелок каши, Нита и глазом моргнуть не успела. Но нельзя же так беззастенчиво пользоваться добротой жителей Клофорда!

— Вообще-то я помог с прилавком: ножка подламывалась, пришлось мастерить подходящую замену. Так что я никого не объедал, а честно заработал пропитание. Но если тебе обидно, что я не похвалил твою стряпню, то поверь: каша вышла восхитительной. Зёрнышко к зёрнышку, а мясо так и тает во рту! — разошёлся Ларс, и Ните показалось, он над ней посмеивается.

Но мальчишка сохранял возмутительно невинное лицо, и подловить его не получилось. Вместо ответа Нита ускорила шаг, и вскоре они вышли к «Золотой бабочке».

Самый популярный трактир в Клофорде умудрялся балансировать между запросами самой разной публики. Сюда не гнушались зайти хозяева земель и шахт, и к их услугам были уютные кабинеты на втором этаже и небольшой зал для особых гостей — там же. Но и простых работяг, шахтёров и охотников никто не гнал при условии приличного поведения, и они собирались внизу, в большом общем зале.

Любили «Золотую бабочку» и маги, включая учеников — когда они могли себе такое позволить. Крепкое трёхэтажное здание трактира с одноимённой гостиницей наверху находилось ровно под ветвью древа — место дорогое и пропитанное магией, отчего и отдыхалось здесь особенно хорошо.

Нита и сама замечала, что внутри дышится легче. Правда, её сложно было назвать завсегдатаем, шумные компании Нита не любила, а тратить деньги на отдельный кабинет мешала бережливость. Но иногда ведьма заносила владельцу, Хромому Берему, лекарственные «приветы» от брата и мазь для колена собственного производства и, если не торопилась домой, угощалась кружкой пива или запечёнными куриными крылышками — жгучими, как подгорное пламя. Волки острое не жаловали, оно портило нюх, но Нита слишком долго жила среди людей и переняла у них некоторые привычки.

Едва они зашли в пропитанный терпким куревом и запахом жаркого зал, как стало понятно, куда делись местные жители: сегодня в трактире было не протолкнуться.

— Что у вас тут происходит? — спросила Нита у Веснянки, шустрой рыженькой подавальщицы, то ли двоюродной, то ли троюродной племянницы Берема.

— А ты не знаешь, что ли? У мэра дочка замуж выходит, он и поставил пару бочонков горожанам, чтобы выпили за здоровье молодых, — охотно ответила она. — Давненько ты не заходила. По делу или так?

В пику распространенному мнению, романы с посетителями Веснянка не крутила, в городе у неё был муж, отличный столяр и плотник, Нита у него заказывала полки домой, а пару месяцев назад молодая семья узнала о грядущем пополнении. Но пока округлившийся животик был незаметен под фартуком, и дядюшку Веснянка не бросала.

Услышав ответ про ужин, она бросила заинтересованный взгляд на шедшего следом за волчицей Ларса и, ухватив Ниту за руку, потянула в конец зала, к столикам «для своих».

— Тебе как обычно?

— Да. А ему... — Нита окинула вдумчивым взглядом худощавую фигуру Ларса. И не такой уж худой, если присмотреться. Но волчатам всё впрок. — Что у вас посытнее?

— Мясная похлёбка, картошка со свиными рёбрышками, котлеты с фасолью, — бойко перечислила подавальщица и, получив наказ принести то, что посвежее, исчезла в кухонном мареве.

Вернулась очень быстро, уверенно лавируя между столиков с гружённым снедью подносом, ловко расставила миски на столе. Ларс принюхался к котлетам с такой блаженной улыбкой, будто несколько дней голодал, а не умял пирог с четверть часа назад! Отхватил здоровенный кусок, потянулся было к ледяной кружке пива — и получил по руке.

— А ты не слишком разошёлся? Мал ещё. Пей морс. — Нита забрала кружку себе, проигнорировав недовольный взгляд. Может, парень и начал недавно путешествовать самостоятельно, и почувствовал себя взрослым, но для неё он всё ещё оставался волчонком.

Впрочем, чего не отнять, в толпе он вёл себя достаточно уверенно: не вздрогнул, когда за соседним столиком громко захохотали, снисходительно ухмыльнулся на брошенного кем-то «мальца». Он и место занял в углу, но так, чтобы просматривать весь зал. Привычка, которая вырабатывается после пары-тройки хороших потасовок. Неплохо сочеталось со шрамами и ловкостью в обращении с ножом. Интересно, а не разбоем ли промышляла его семья?..

— Тебя тут хорошо знают, — заметил парень, когда к Ните подошёл поздороваться очередной посетитель.

— Я единственная ведьма в округе.

— Многие смотрят на тебя не как на ведьму, — проявил он излишнюю проницательность.

Нита предпочла не комментировать. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Это в обычное время горожан сдерживало существование Караша, а подвыпившие клофордцы воображали себя ловеласами и смелели. В присутствии мясника к ней бы не сунулись, но Ларса всерьёз никто не воспринимал.

Когда подошёл очередной желающий пообщаться, Нита круто развернулась, собираясь показать клыки и чётко объяснить, что этот вечер она собирается продолжить в той же компании, в какой начала. Но на выпивоху мужчина не тянул. Да он и человеком не был: судя по запаху, уловить который не помешал и висящий в воздухе табачный дух, перед ней стоял матёрый волк, в человеческом облике даже крупнее Караша, с резкими, рублеными чертами лица и цепкими жёлтыми глазами. Чёрные густые волосы были стянуты в короткий хвост, а шрам на подбородке ничуть его не портил.

— Ты ведь Аленита? Ведьма с болота? — низким голосом спросил он и тут же протянул ей мозолистую руку. Рукопожатие вышло крепким. — И из наших, не соврали, — его ноздри на мгновение расширились, глаза остро, заинтересованно блеснули. — Я Аркон, проводник. Моей группе надо выйти к старым руинам, и я слышал, ты можешь…

— Не могу.

Мгновенно вспыхнувший интерес — звериный инстинкт, Древо бы его побрало! — исчез так же быстро, как и возник. Нита отдёрнула ладонь. С очередной группой приключенцев она связываться не собиралась, пусть они умудрились найти вполне неплохого телохранителя в лице волка-одиночки.

— Отказываешься, не услышав предложения? — Аркон перехватил её кисть. — Неужели пара ночей на болоте не стоит сотни теномов? Да брось, волчице туда-обратно сбегать раз плюнуть!

Он говорил правду, и цену назвал хорошую. Только с подходом ошибся: Нита была бережливой, но не жадной до денег, а хамство не терпела в любом виде. Особенно когда её трогали без спросу.

— Руку убери. Нита уже ответила, — неожиданно вмешался Ларс.

Удивились оба собеседника. В голосе парня слышалось рычание, он схватил незваного гостя за запястье и умело сдавил, вынуждая разжать пальцы и не отводя злого взгляда. Сейчас он не выглядел безобидным волчонком, и Аркон это тоже почувствовал.

— Ты кто такой? — он вырвал руку, да Ларс и не стал удерживать.

— Специалист по хорошим манерам. Могу дать урок, — процедил он и поднялся.

Мальчишка был почти на голову ниже волка и в два раза меньше, но его это почему-то не смущало. Смотрел уверенно, прямо, без малейшей тени опасения, с таким видом, как будто при первой же возможности готов вцепиться в глотку.

Нита настолько удивилась наглости мальчишки, что даже вмешиваться не спешила: интересно было, как станет выкручиваться. Интересно не ей одной: вокруг стало тише, от ближайших столов посетители развернулись к ним, выжидая. Кто-то хлопнул ладонями, делая ставку. Берем тоже отставил пузатую бутыль и, хмурясь, вышел из-за стойки. Серьёзной потасовки он допускать не собирался, тут такого не любили.

— Щенок напрашивается на трёпку? — лениво усмехнулся Аркон, скрестив руки на груди и не иначе как на публику поигрывая мускулами. — Ты хоть молочные зубы сменил, мальчик?

— Хочешь проверить на своём горле? — ответил кривым оскалом Ларс, и губы Аркона дёрнулись, демонстрируя клыки. Наверное, будь перед ним взрослый волк, рычащий клубок уже катился бы по полу. Но пока оборотень сдерживался.

— Уйми своего щенка, пока этого не сделал я, — слегка хмурясь, обратился он к Ните.

— А ты всегда волчице под брюхо прячешься, старичок?

— Послушай, щенок!.. — вспылив, Аркон через стол сгрёб парня за рубашку.

Но что именно он должен был послушать, Ларс так и не узнал. Нита успела выхватить из-под них кружку с морсом и швырнула в обоих сырой силой. Та больно ужалила здоровяка в пальцы, вынудив отдёрнуть руку, и ударила мальчишку в грудь, заставив отступить.

— Успокоились оба! — не вставая с места, тихо рявкнула Нита. Раздражало не столько то, что эти двое сцепились на ровном месте, сколько всеобщее внимание, привлечённое к их укромному уголку. — Сядь и ешь. — Она со стуком поставила кружку с морсом перед Ларсом, одарив его сердитым взглядом. — А ты… Если с первого раза не понимаешь — не моя проблема, — не менее злой взгляд достался и Аркону, который смотрел на волчицу с непонятным выражением лица — растерянно и недоверчиво. — Я своё слово сказала.

Оборотень облил их обоих недовольным взглядом, но нарываться дальше не стал — то ли понял, что перегнул палку, то ли сообразил, что место совсем не подходит для этого разговора.

Ужин закончили в молчании. На аппетите Ларса сцена не сказалась, он уплетал всё предложенное с похвальной скоростью, да и на настроении, кажется, тоже, потому что мальчишка оставался невозмутимым и благодушным. Чем невольно привлекал к себе внимание ведьмы и опять множил вопросы.

Он не испугался. В случае прямого столкновения с матёрым волком у этого щенка не было никаких шансов, и тем не менее он полез, явно готовый идти до конца. И сдохнуть, но — вцепившись врагу в горло. Достойное качество для хорошего воина, но непонятно, откуда такие таланты в молоденьком пареньке? Складывалось впечатление, что вот так нарывается он не впервые, и это озадачивало. И — тоже дополняло картину. Только никаких связных версий о его прошлом у Ниты не появилось.

Когда они вышли, солнце уже закатилось, улица посерела и выцвела. Фонарей было немного даже на центральной площади — жизнь в Клофорде затихала с закатом, мэр мог без проблем экономить на уличном освещении, и ему за это не пеняли. Волчьим глазам такой сумрак помехой не был, так что домой Нита двинулась уверенно. И всё-таки не удержалась от вопроса:

— Зачем ты полез к этому Аркону?

— Папа всегда говорил, что хороший волк должен заступаться за женщин, — с едва уловимой насмешкой отозвался Ларс.

— А думать головой он тебя не учил? Аркон в два раза больше тебя. Дошло бы до драки, он тебя в пол забил бы! А мне опять лечить? — раздражённо проговорила Нита.

— Чем больше шкаф — тем громче падает, — пренебрежительно фыркнул волчонок.

— Ты с детства такой идиот? — Нита едва не схватилась за голову: никак не получалось решить, сердится она на него или из-за него. А вдруг и правда побили бы? — Кажется, я начинаю понимать, за что тебя наградили проклятием. Не понимаю только, как до меня добрался!

— Повезло, наверное, — отозвался Ларс, почему-то совсем не обидевшись на идиота.

— В следующий раз перед тем, как во что-то ввязаться, спрашивай, нужно ли это делать, — проворчала Нита. — Если ты убьёшься по собственной глупости, будет обидно за потраченное на тебя время.

— Я постараюсь, мамочка, — кривляющимся голосом отозвался Ларс.

— Ты точно нарываешься на трёпку. Не смей меня так называть!

— Ну ты же называешь меня малышом. А Аркон сказал, что я твой щенок.

— Упаси меня Древо от такого! — буркнула Нита. Но разговор на этом прекратила.

Не хотелось в этом признаваться, но выговор Ларсу она устроила совсем не из-за потраченных на него сил и времени. Если разбираться, тот камень, который он ей отдал, с лихвой покрывал все издержки, прошлые и будущие. Нет, она действительно волновалась за непутёвого мальчишку, который откровенно нарывался на неприятности. И если подумать, она понимала причину такого собственного поведения.

Проклятые инстинкты. Нита чувствовала ответственность за мальчишку как за младшего члена стаи. Так что, назвав Ларса «её волчонком», Аркон не очень погрешил против истины. Не её, конечно, собственный, но всё равно — свой. Жизнь в одиночестве сыграла с ней злую шутку: стоило встретить сородича, как вдруг оказалось, что ей в глубине души очень не хватало компании.

Открытие не порадовало, потому что привязываться к мальчишке совершенно не хотелось. Но не выгонять же его из-за этого! Обещала ведь помочь. Да и камень жаль возвращать…

Дома долго рассиживаться не стали. Нита выдала Ларсу что постелить и чем накрыться, нашла старую, но всё-таки пригодную подушку и, пожелав ему доброй ночи, ушла к себе. День выдался не самым сложным в её жизни, но непривычно насыщенным, обычно будни ведьмы отличались куда большей размеренностью. Поэтому, добравшись до постели, волчица надела самую длинную из своих рубашек, забралась под одеяло и уснула почти сразу, отмахнувшись от всех мыслей и сомнений.

***

На следующий день найдёныш вёл себя непривычно смирно. Поначалу Нита обрадовалась, что он не пытается влезть в очередные неприятности: у неё готовилось не самое простое лекарство, тут надо за температурой кипения следить, а не отвлекаться на мальчишку. Но к вечеру она забеспокоилась. Ларс почти не появлялся на глаза: как взялся чинить сарай, ушёл туда с утра, так и пропал до темноты. Даже обедал там же, прихватив с собой полкастрюльки супа. Хороший аппетит радовал, но всё равно — как бы не перенапрягся и не пустил трухой все её усилия.

Беспокоилась она зря: заживало на нём как на взрослом волке. В этом Нита убедилась сама, когда пришла и потребовала показать раны. Разделся мальчишка неспешно, с показной ухмылкой, за что тут же получил по загривку и больше зубы не скалил.

— Ещё пара дней — и будешь как новенький, — Нита хлопнула его по здоровому плечу. Рана не гноилась, почти затянулась и особых наблюдений не требовала.

— Лучше бы как старенький, — пробурчал Ларс, одеваясь. Но привязанной собачонкой за ней не пошёл, остался заканчивать ремонт. Нита до глубокой ночи слышала стук молотка в сарае.

А проснувшись среди ночи по естественной надобности и выйдя в большую комнату, Нита услышала со двора тихий плеск воды. Укуталась в тёплую шаль, вышла на крыльцо. Рассвет только намечался сизой дымкой над лесом, в небе висела убывающая луна, и большая часть двора пряталась в тенях. Ларс стоял у колодца и поливал себя ледяной водой прямо из ведра, то и дело фыркая и тряся головой. Вода струями стекала по коротким волосам, спине, узким бёдрам… Неудивительно, волки были чистоплотными и посторонние запахи не любили. Но этот парень!..

Нита поймала себя на мысли, что язык не повернулся назвать его «мальчишкой»: уже сейчас это был поджарый и красивый молодой волк. Но ему, конечно, о её мыслях знать не стоило, а то нос задерёт. Ведьма скрылась в доме так же бесшумно, как и вышла на крыльцо.

Сарай он, к слову, доделал. Об этом Нита узнала уже утром, когда по привычке хотела хлопнуть дверью, чтобы та закрылась, а не повисла на петле, но вовремя спохватилась, что дверь закрывается нормально. И крыша больше не протекала: дождь ночью поливал знатный, а в сарае оставалось сухо. Теперь там не страшно и травы просушивать. В доме они хорошо сохли, но Нита то и дело задевала свисающие с потолка пучки.

Караш, как и обещал, пришёл к обеду, несмотря на разыгравшуюся непогоду, принеся с собой запах дождя и сырого леса. Без жреца, зато с одуряюще вкусным окороком — мужчина определённо знал, какой подарок придётся по вкусу хозяйке дома. Ларс ушёл подремать, Нита кашеварила — продукты улетали стремительно, к вечеру стоило проверить силки, чтобы не остаться голодными. Вчера Нита пробежалась и поставила их в округе, на мелкое зверьё. Можно было и самой размять лапы, без добычи волчица с охоты ни разу не возвращалась, но потом отмываться придётся! А как помоешься с таким гостем? Тоже втихаря, при свете луны?

— Соскучилась? — Караш обнял её со спины, и Нита выкинула из головы все мысли о волчонке, наслаждаясь запахом. Пах мужчина хорошо, особенно для человека. И точно знал, что с Нитой не нужно осторожничать или ждать темноты, чтобы стыдливо целовать под одеялом. Горячие губы приласкали шею, затем последовал чувствительный укус, а руки сжали грудь, ловко расстёгивая пуговицы рубашки. — Я вот соскучился, — шепнул он на ухо.

Действительно, соскучился. В этом Нита не сомневалась — и, развернувшись, сама обвила его шею, подставляясь под поцелуи. Может, зря она волновалась насчёт жреца? Караш вёл себя как обычно и лишних разговоров не заводил. Да и какие разговоры, когда они оба давно не были вместе?

Они чуть не сбили со стола чашки, когда Караш подсадил на него Ниту, но это никого не смутило: мебель крепкая, а чашки можно и новые купить. Не прерывая поцелуев, Караш взялся за ремень. Правда, расстегнуть его не успел — на кухню, сонно зевая и взлохмачивая волосы, ввалился Ларс.

— Нита, у нас нет молока? Что-то желудок скрутило, — будто не замечая, что помешал, спросил он и заглянул в пустую кринку.

— Ларс, иди погуляй, — быстро попросила Нита, даже не дёрнувшись запахнуть рубашку. Лучше она выгонит парня, чем Караш: взгляд, которым тот одарил волчонка, не предвещал ничего хорошего.

— А молоко? — спокойствию парня можно было позавидовать. Как и невинному взгляду, задержавшемуся на её груди дольше положенного.

Но Нита уже научилась определять, когда он дурачится, и сейчас найдёныш явно наслаждался растерянностью Караша и её злостью. И чего, спрашивается, добивался? Сначала с Арконом на драку напрашивался, теперь с Карашем…

— На болоте подоишь, у криворогого чернобрюха, — выцедила она. Положила ладонь на руку Караша, успокаивая его и себя — ну вредничает мальчишка, что с него взять? Не иначе, переходный возраст.

— Нет так нет, можно было просто сказать, чего ругаться? — Ларс пожал плечами и вышел из кухни.

Наконец-то! Но настроение сбил, поганец.

— Ведёт себя как дома, — недовольно заметил Караш, всё ещё глядя вслед волчонку. Нита провела ладонью по его щеке, привлекая к себе внимание.

— Не думай о нём. Может, переберёмся ко мне?

Кровать у Ниты была не слишком удобной, узкой, но вдвоём как-нибудь уместятся. Зато в закрытую дверь Ларс точно ломиться не станет. Он, конечно, дурак, но не настолько.

— Позже, — неожиданно отстранился мужчина, и у Ниты неприятно засосало под ложечкой. Взгляд Караша снова стал серьёзным. — Я хотел с тобой поговорить.

— А это нельзя отложить? — теперь уже она игриво цапнула его за ухо, прижимаясь всем телом. Караш прикрыл глаза, вздохнул прерывисто, но потом словно опомнился и отстранил от себя искусительницу.

— Аленита, я серьёзно.

— Знаю, — тихо выдохнула ведьма, не скрывая досады.

Уж если он назвал её полным именем, чего отродясь не делал, то хорошего от беседы не жди. Это ему надо «серьёзно», не ей.

Караш покраснел, побледнел, откашлялся. Порылся в кармане и вытащил кулон со стилизованным серебряным Древом на каменной основе — спиле ветви каменного древа. Раскрыл ладонь, протягивая украшение. Если раньше ещё можно было уговаривать себя и придумывать более удобные объяснения, то подарок отметал все сомнения: такой кулон дарили на помолвку.

— В последнее время я всё чаще думал, что мне тебя не хватает, — негромко начал он, глядя куда угодно, но не на Ниту, точно боялся, что она сразу укажет на дверь. А ведьма готова была сбежать сама, лишь бы не слушать! — Я устал от коротких встреч. Хочу видеть тебя рядом, просыпаться вместе. Хочу обсуждать с тобой сплетни по вечерам, сам заплетать и расплетать тебе косу. — Он, наконец, взглянул на неё и протянул руку, заправляя за ухо русую прядь. Чуть не задел пару серёжек-колец — единственные украшения, которые носила Нита. — Хочу…

Что ещё он хотел, Караш сказать не успел — дверь снова распахнулась, и показалась голова излишне любопытного мальчишки.

— А криворогого чернобрюха с какой стороны болота искать? — спросил он, прерывая признание. Караш резко замолчал, и короткая пауза затянулась. Ларс с показной неторопливостью оглядел их и попятился обратно на улицу. — Так, кажется, я не вовремя. Продолжай, дядя.

Нита не сдержалась и фыркнула. Немного истерично, но иначе в этой ситуации не получалось. Фыркнула — и поняла, что это конец. Точка. Назад уже не вернуться.

— Тебе смешно? — напряжённо спросил Караш, отдёрнув руку, будто обжёгшись. В глазах плескалась обида.

И что с ним делать? Сам придумал, сам оскорбился. А ведь Нита предупреждала, что ничего серьёзного у них не выйдет!

— Нет, не смешно, — ведьма покачала головой. — Просто то, чего ты хочешь, невозможно.

— Ты оборотень, а я человек. Я помню об этом, — медленно произнёс Караш. — Но если ты беспокоишься о ребёнке, мы можем взять приёмного. Я уже всё продумал: до Белой Речки пара дней езды, а там приют. Жрец согласен, и, если мы поженимся, нам разрешат взять малыша на воспитание. Или… или ты можешь завести волчонка от другого, а я клянусь, что выращу его как родного!

— Но я не хочу! — резко возразила Нита. — Ты продумал, молодец, но почему не спросил меня раньше? Я не хочу ни детей, ни семьи. Караш, мы договорились с самого начала, меня полностью устраивает моя жизнь — такая, какая она есть сейчас!

— Жизнь? Походы в заброшенный город, охота, выживание среди нежити — ты этого хочешь?!

— Да! — предельно честно ответила Нита. — Это моя жизнь. И если тебе не нравится…

Дверь скрипнула в очередной раз.

— Вы продолжайте, продолжайте, я просто сапоги возьму, — Ларс собирался проскользнуть мимо, но оказался прижат к стене, аж дух выбило. Караш с трудом сдерживался, чтобы не врезать ему. Обида и злость клокотали в нём и почти вырвались наружу.

А паршивец словно намеренно нарывался на затрещину: смотрел этак снисходительно, с насмешкой в глазах, словно это не его держал за горло огромный и сильный как медведь разъярённый тип.

— Твоя жизнь? — обернулся он на Ниту, рыча не хуже настоящего волка. — А может, в нём дело? Как у тебя появился этот «гость», всё пошло наперекосяк!

— Ты ревнуешь к ребёнку? — ведьма выразительно изогнула брови, стараясь не задумываться о том, что несколько часов назад с удовольствием рассматривала этого «ребёнка» с совершенно определённым интересом.

— Ребёнок?! Открой глаза, Нита! Он уже мысленно разложил тебя на столе и…

Караш осёкся, поймав её заледеневший взгляд, и, выругавшись, оттолкнул Ларса.

— Прости. Я не хотел, — потерянно сказал он.

— Да нет, как раз хотел, — протянула ведьма. Она и забыла, каково это, когда специально делают больно. В груди противно заныло. — Уходи.

— Нита…

— Караш, уйди. Пока по-хорошему.

Когти проехали по столешнице, оставляя глубокие царапины. Убеждать Караша дольше не пришлось.

Нита со вздохом осела на скамью. В горле всё ещё клокотал рык, а боль в груди переросла в желание вцепиться кому-нибудь в горло.

— А ты что стоишь? Особое приглашение нужно, чтобы свалить в болото? — хмуро уставилась Нита на волчонка.

Надо было задать мальчишке трёпку в воспитательных целях, может и ей бы полегчало. И у него, даст Древо, голова на место встанет, перестанет искать проблемы на собственную… шею.

Отчасти Ларс даже помог, Ните не нравился весь этот разговор и хотелось его поскорее закончить. Но не так же!

— А что у нас на обед?

Волчонок, кажется, считал себя бессмертным, потому что угрозу проигнорировал. И выглядел настолько довольным и умиротворённым, что злость в груди вспыхнула с новой силой.

Нита проводила его мрачным взглядом. Ларс подошёл к столу, сунул нос в обёрнутый старым платком горшок…

Попытался. Подпустив добычу ближе, Нита хватила его поперёк спины тем, что было под рукой: полотенцем. От души, с оттяжкой и звоном.

— Ой! — Ларс отшатнулся, а ведьма вскочила на ноги.

— Обед тебе?! Ах ты паразит! Ты сейчас мышей ловить пойдёшь!

Наверное, если бы парень отреагировал иначе, она сдержалась бы в рамках словесного внушения. Но он начал убегать, и сработали инстинкты хищника.

Дом был небольшим, но мелкая зараза оказалась на удивление вёрткой и ловкой. Он проскальзывал под руками, лихо перемахивал через стол и вообще демонстрировал чудеса акробатики. А ещё хохотал, явно получая от догонялок удовольствие, и Нита уже не могла сдержать рыка. Карающее полотенце свистело в воздухе, сбило несколько тарелок и пучков трав, но хозяйка этого не замечала.

Наконец она сообразила в пылу ярости, что полотенце — не единственное и не самое лучшее оружие, но и его можно использовать по-разному, и сумела подбить Ларса под ноги. Тот загремел на пол удивительно мягко, ловко сгруппировавшись. Нита заподозрила, что это было не падение, а манёвр, только когда сама полетела сверху на парня, сбитая вероломной подсечкой. Но не растерялась, оседлала добычу и принялась лупить полотенцем куда придётся.

— Вот тебе завтрак! Обед! Ужин! С десертом!

— Ай! Прекрати, буйная! — сквозь хохот с трудом выдавил Ларс, втягивая голову в плечи и прикрываясь растопыренными ладонями.

Потом он перехватил полотенце, через мгновение — её запястье, и Нита опомниться не успела, как оказалась на полу, прижатая к нему мальчишкой.

— Уймись, я же тебе услугу оказал, — весело ухмыляясь, проговорил он, прижимая не только её тело, но и руки. Да ещё ловко так, что не вывернешься, прихватив запястье ладонями, а локти — придавив своими локтями.

Нита набрала воздуха для новой гневной тирады — и осеклась на полувдохе, вдруг осознав двусмысленность ситуации и собственного положения.

Да нет, не двусмысленность, а как раз совершенную однозначность! Которая очень выразительно и ощутимо прижималась к её бедру.

Догонялки и возня на полу явно не оставили Ларса равнодушным. И Нита сообразила, что к полу её прижимает совсем не мальчишка, а молодой мужчина. Весьма сильный молодой мужчина. И хотя у них лет десять разницы, а она всегда предпочитала тех, кто постарше и помассивнее, но… Она наконец сообразила, что в этом возрасте парни уже не просто интересуются девушками, а прекрасно знают, что с ними делать. Зачастую — на практике.

Но хуже всего, Нита поймала себя на том, что заинтересованно принюхивается к разгорячённому вознёй Ларсу, и ощущения ей нравятся. Все ощущения. И запах, и неожиданно сильные руки на запястьях, и…

— Пусти, — проворчала она, в раздражении сдув с лица выбившуюся прядь.

Парень вальяжно усмехнулся, выдержал паузу и выпустил её из захвата, откатившись вбок.

Очень чётко, выразительно выдержал он эту паузу. Ровно настолько, чтобы дать понять: он не исполняет приказ, а услышал просьбу, взвесил её и решил сделать женщине приятное. По своей воле.

Проще говоря, молодой волк продемонстрировал зубы. А Нита принялась недовольно отряхиваться и обозревать собственноручно учинённый разгром, всеми силами стараясь отвлечься от понимания: эта демонстрация ей тоже понравилась.

Вся проблема в неудачном свидании. Точно. Это в ней неудовлетворённость говорит. Потому что он ещё мальчишка, не может же она всерьёз на него заглядываться! Нет, он симпатичный, конечно, но…

Нита поймала насмешливый, довольный взгляд Ларса и, раздражённо встряхнувшись, принялась за уборку. Пусть скалится, а она ему это ещё припомнит.

***

Сидеть дома после неудачного свидания и неожиданных открытий по поводу волчонка не хотелось, а сбегать просто так — ещё и глупо: она взрослая самостоятельная женщина, а не импульсивная девчонка, которой надо побыть одной. Поэтому Нита накинула куртку, сапоги и забрала с собой непромокаемую сумку.

— Ты куда? — окликнул Ларс, занятый готовкой.

Он проявил недюжинные проницательность и здравомыслие: ни слова не сказал ни про Караша, ни про их возню на полу и вообще вёл себя так, словно ничего не случилось. В глубине души Нита ему завидовала: у неё это получалось хуже.

— В лес, проверю ловушки.

— На неосторожных путников?

— Ага, на глупых наглых волчат, — отозвалась ведьма. — Жди меня дома. Скоро вернусь! — пообещала она и быстро скрылась в лесу.

— Добытчица, — оскалился Ларс ей в спину, но Нита ничего не ответила.

Лес у могильника она знала как своих пять пальцев. Вон ту сторону болота лучше обходить стороной, там жила колония трясинников, запросто могли утянуть на дно. Поодиночке мелкие, похожие на выдр существа не опасны, но, когда нападают стаей, становятся нешуточной угрозой. В чащобу нередко забредал хрящик, прозванный так за любовь выгрызать у жертв позвоночник. Его Нита опасалась всерьёз и сбегала, едва завидев: даже в волчьей форме непросто справиться с двухметровой ядовитой тварью. К счастью, ленивый и медлительный хрящик редко преследовал добычу, довольствуясь падалью.

Ещё из нечисти поблизости давно обитал сладкогубый живоглот, который охотился на мелких животных, — Нита громко хохотала над названием нежити в научных кругах. На губах живоглота выделялся парализующий яд, опасный и для человека, но не очень большой живоглот не нападал на зверей крупнее лисы, а волчицу или людей и вовсе обходил по широкой дуге. Зато стащить попавшегося в её ловушки зайца или куропатку мог запросто, и Нита периодически устраивала вылазки, отгоняя его подальше со своей охотничьей территории.

В общем, болото жило своей жизнью, Нита — своей, и они прекрасно сосуществовали.

Сегодня дичь пришлась бы особенно кстати. Запасы ещё оставались, но какой оборотень откажется от свежатины! Найдёныша попробуй прокорми, да и молодая здоровая волчица отличалась отменным аппетитом. Не в коня корм, как посмеивался Караш, щекоча её рёбра, и приносил из лавки самые лакомые куски. Теперь некому будет приносить… Да и лавку лучше сменить — видеть бывшего любовника не хотелось.

Первые ловушки были пустыми. Ожидаемо, Нита и не рассчитывала на удачу у самого дома — кружащие в окрестности лазурницы распугивали осторожных зверьков. Нита и силки здесь ставила больше по привычке, обозначая территорию. Основные охотничьи угодья располагались дальше в лесу. Но там лучше бегать зверем.

Остановившись у старого дуба, Нита сбросила сапоги, стянула через голову рубашку, скинула штаны, бельё. Сложила всё в дупло, в очередной раз с подозрением глянула на небо: дождь, конечно, перестал, но ничто не мешало ему зарядить снова. Потянулась — от души, всем телом, наслаждаясь свободой и сырой лесной прохладой.

Само превращение давно уже не причиняло боли и выходило легко, и, хотя процесс сложно было назвать приятным, небольшие неудобства с лихвой искупались волчьими ощущениями. Упругой лесной земли под лапами, умопомрачительными запахами леса, новыми голосами, неслышными человеческому уху. Мир обрёл новые грани, стал больше, ярче, более живым.

Волчица встряхнулась, взяла в зубы мешок и неспешно потрусила в лес. Потому что хотя она и взрослая, и самостоятельная, но побыть одной действительно стоило.

Караш здорово испортил ей настроение, да ещё и обидел мимоходом. И пусть она ждала от него этого решения, всё равно надо было немного привыкнуть к переменам в жизни. И волчонок этот проблем подкинул…

Не выгонишь теперь его. Камень можно вернуть, но Ларса было жаль, и хотелось помочь. Он, конечно, редкий наглец и балбес, который сам же себе и навредил, но смерти он точно не заслуживал. Хороший всё-таки парень, незлой, и с принципами. И со странностями, хотя она так и не могла понять, что в нём не так и действительно — не так ли? Или он, наоборот, ведёт себя совершенно нормально для молодого волка, а она за время жизни вне клана забыла, как это бывает?

Со следующим силком повезло: недалеко от дома в ловушку попался здоровенный, упитанный летний заяц. Попался совсем недавно и был ещё жив. Нита одним движением челюстей оборвала его страдания и после недолгих мучений сунула в мешок: одной только пастью и волчьими лапами решить задачу было трудно, но она за годы жизни приспособилась. Ещё пара ловушек оказались пустыми, а вот в следующую угодила косуля, которую уже начали есть.

Самую ценную, со звериной точки зрения, часть туши — брюхо — выедала пара загрызел. Эти некрупные хищники, похожие одновременно на кошек и крыс, только весом около пятнадцати килограммов, жили и охотились небольшими стаями. Не брезгали падалью, стаей могли завалить кого-то вроде той же косули или молодого кабанчика.

Уступать им добычу Нита не собиралась и, бросив мешок, с рыком бросилась в атаку. Загрызлы пришлись кстати: самое то, чтобы сбросить накопившееся напряжение и раздражение. Их она точно не станет жалеть.

Только мелких хищников оказалось не двое. Остальные терпеливо дожидались своей очереди в траве вокруг, пока лакомились главная самка и её самец. Стая оказалась внушительной, с десяток особей, которые с громким противным писком бросились на врага.

Одну Нита поймала ещё в прыжке, клацнула челюстями, резко дёрнув мордой, — тушка обмякла со сломанным хребтом. Но на место первой загрызлы пришли остальные. Хватали за лапы, норовили вцепиться в горло. Одна прыгнула на холку, но Нита прокатилась по земле, прицелившись так, чтобы придавить наглую тварь плечом. Только выпрямилась — ещё одна повисла на горле под самой мордой. Волчица дёрнулась от боли — зубы у загрызел были острыми и очень прочными, за что их так и назвали.

Но предпринять что-то ещё Нита не успела. Тишину разорвал грохот выстрела, и убитая загрызла шмякнулась на траву. Следом, почти без паузы, грохнуло ещё раз — и через мгновение загрызлы с визгом кинулись врассыпную.

Ларс стоял в стороне, метрах в десяти, с револьвером в руках, и как-то особенно сильно не походил сейчас на волчонка. Взгляд острый, цепкий, руки — твёрдые, во всей позе — уверенность. К огнестрельному оружию он явно был привычен.

Нита раздражённо фыркнула, тряхнула головой, отводя взгляд, и подошла оценить состояние туши. В отличие от диких животных, её не интересовали потроха, а вот до мяса конкуренты, кажется, добраться не успели.

Ларс тем временем убрал револьвер в кобуру и приблизился. Нита бросила на него взгляд, тихо рыкнула.

— Но я же попал, — насмешливо улыбнулся он, пожав плечами и каким-то чудом угадав, за что на него сейчас скалилась волчица. — И я не сомневаюсь, что ты бы справилась сама и всех поубивала, но зачем? Без вожака стая всегда разбегается. Дай посмотрю, — он опустился рядом на корточки, положив руку ей на холку.

Нита недовольно вывернулась из-под ладони парня, опять тихо, предупреждающе зарычала: ещё не хватало, чтоб он в её шерсти копался!

— И кто из нас ведёт себя как ребёнок? — И столько ехидства было в его взгляде и голосе, что у Ниты буквально зачесались зубы хорошенько грызануть его за руку, чтобы не распускал. Или за что-нибудь ещё.

Но вместо этого Нита мысленно рыкнула уже на саму себя. Ну что за детские обиды, в самом деле? Ларс прав, сама она осмотреть раны не могла, а сейчас, когда схлынуло напряжение драки, начала ощущаться боль. Терпимая, но жгучая. Да и зубы загрызлы не чистят, было бы неплохо обработать.

От понимания, что до собственного загривка она сама не дотянется, и придётся просить о помощи Ларса, стало немного не по себе. Но Нита заставила себя сесть и позволить парню взглянуть.

— Не смертельно, но подрали хорошо. Надо промыть, — повторил тот её мысли. — И как бы зашивать не пришлось.

Он машинально почесал её между ушами, словно не оборотня осматривал, а собаку. Нита тоже как-то машинально в первый момент поддалась на ласку, потому что это было приятно и отвлекало от зудящей боли, но через пару мгновений вывернулась, поднялась на лапы и отступила на пару шагов, глядя на парня с укором. Тот только усмехнулся и принялся выпутывать из силка предмет спора. Не зря же Нита поплатилась за него целостностью шкуры!

Но проверять остальные ловушки не осталось никакого желания.

Ларс ловко спутал ноги косули и взял тушу за эту верёвку, второй рукой подхватил мешок, и Нита рассеянно отметила, что явился он, пожалуй, очень к месту, ей бы всё это тащить было несподручно. Оленя можно по-волчьи закинуть на спину, но не сейчас, когда загривок жгло от боли, и даже в таком случае что-то пришлось бы решать с мешком.

До дерева, где она оставила одежду, дошли в молчании, Ларс явно не питал желания произносить монолог в пустоту. А жаль, потому что на него можно было бы отвлечься — и от неприятных ощущений, и… от других ощущений. От запаха, если точнее.

Следовало признать, что волчья часть её натуры считала парня привлекательным. Единожды осознав, что Ларс — уже не маленький волчонок, ведьма никак не могла вернуться к прежнему восприятию. Инстинкты плевали на разницу в возрасте, с их точки зрения молодой волк был очень неплох: сильный, здоровый, явно питает ответный интерес. И это противоречие между инстинктами и разумом чрезвычайно раздражало. Особенно тем, что казалось неразрешимым.

Закрадывалась, правда, подлая мыслишка плюнуть на всё, расслабиться и получить удовольствие, но Нита гнала её от себя. Ещё чего не хватало!

Когда они дошли до дерева, Ларс дисциплинированно отвернулся, позволяя Ните спокойно перекинуться. Когда она не сдержалась и зашипела от боли — тонкая человеческая кожа была куда чувствительней, чем волчья шкура, — дёрнулся, но — не обернулся. Спросил только, всё ли в порядке, и, когда Нита недовольно огрызнулась, вполне удовлетворился этим.

— Зачем ты пошёл за мной? — мрачно спросила ведьма, одевшись. Хотя, видит Древо, натягивать рубашку совсем не хотелось. Каждое движение рук отдавалось болью, да и прикосновение грубой ткани к свежим ранам не доставляло удовольствия. — Я же велела тебе оставаться дома!

— А я решил прогуляться, — спокойно ответил парень.

— Следил? — зыркнула на него волчица.

— Немного, — не стал отпираться он. Понятно же, что иначе найти волчицу в лесу не получилось бы. И главное, умудрился же оставаться незамеченным! — Ты чёрная. Так странно, никогда не встречал чёрных волков. В твоём клане все такие?

— Нет. Дар сказывается, — нехотя ответила она, не вдаваясь в подробности.

— Красиво, — задумчиво похвалил он, за что удостоился от Ниты подозрительного, недоверчивого взгляда.

Но спрашивать что-то ещё она не стала. Слабо верилось, что в клане парня к таким, как она, относились иначе, чем в её собственном. Скорее всего, дело в том, что он сам ещё слишком молод, не успел наслушаться и проникнуться страшными сказками и суевериями. Может, в их клане таких и не было никогда… Не спорить же с ним и не объяснять, что инаковость куда чаще пугает и отталкивает, чем кажется привлекательной! Так и до жалоб на злодейку-судьбу недалеко, а плакаться Нита не собиралась, тем более что нынешняя жизнь полностью её устраивала.

Остаток пути проделали в молчании, а дома Нита взяла снадобья и ушла к себе — обрабатывать раны.

Только если с теми, что на горле, она сумела справиться самостоятельно, пусть и при помощи зеркала, то остальные… Промучившись минут десять и добившись только того, что от её движений порезы опять начали кровоточить, она окончательно расписалась в собственном бессилии. И ещё несколько минут набиралась решимости, чтобы попросить о помощи.

Прижимая рубашку к груди, она выглянула в общую комнату, но там Ларса не оказалось. Кажется, парень возился с добычей на дворе. Вздохнув и окончательно махнув на всё рукой, Нита вышла на крыльцо. В конце концов, стесняться ей точно нечего!

— Ларс! — окликнула она занятого у колодца парня в рубашке с закатанными выше локтя рукавами. — Помоги мне, пожалуйста, не дотягиваюсь, — она неопределённо указала за спину.

Ларс бросил на неё короткий скользящий взгляд и отозвался:

— Сейчас приду, как руки помою. Не стой на сквозняке.

Нита растерянно хмыкнула от такой неожиданной заботы, но спорить не стала, молча ушла в дом, потому что на крыльце и впрямь было зябко.

Ларс действительно ушёл мыть руки, но — не только. Ему тоже требовалось собраться с силой воли и убедить себя, что предстоит лишь оказать помощь и ничего больше. Это было сложно, учитывая, что перед глазами так и стояла точёная фигура Ниты — красивые плечи, узкая спина. А всё остальное, прикрытое штанами и прижатой к груди рубашкой, прекрасно дорисовывала фантазия, так что, помимо мытья рук, он и на голову себе вылил полведра холодной воды, чтобы остудить. Вылил бы и на всё остальное, но раздеваться не хотелось.

В комнате Ниты резко пахло знакомой мазью, и это порадовало: она забивала собственный запах женщины и позволяла Ларсу мыслить ясно. Запах лекарства и вид раны на спине.

— У тебя есть обезболивающее? — задумчиво спросил он.

— А что такое? Мажь, я и так потерплю, — отмахнулась Нита.

— Зашить надо. Хотя бы несколько швов.

— А ты умеешь? — ведьма подозрительно покосилась на него через плечо.

— Не так, как ты, но...

— Теоретически? — усмехнулась она. — Или на практике доводилось?

Ларс ответил каким-то странным нечитаемым взглядом и молча предъявил собственное левое предплечье, на внешней стороне которого виднелся уродливый, но хорошо заживший длинный шрам. Нита замечала его раньше, но не придала особого значения, а сейчас вдруг подумалось, что это очень походило на оборонительный порез, когда руку инстинктивно, защищаясь, ставят под нож нападающего.

— Кривовато, — задумчиво пробормотала она, чтобы не начать расспрашивать о том, как этот шрам вообще появился. Почему-то казалось, что правды всё равно не услышит.

— У меня обезболивающего не было, — он пожал плечами, и Нита вообще пожалела о том, что завела этот разговор. Однако не спросить не смогла:

— Как давно ты ушёл из клана?

— Достаточно, — отмахнулся он. — Ну так что? Шить?

— Шей, — обречённо махнула она и достала из сумки с лекарствами обезболивающее. От души хлебнула и протянула Ларсу следующий флакон: — Вот этим предварительно обработай всё. Вот здесь шёлк, иглы и зажим. Справишься?

— Я могу сходить в город за доктором, — невозмутимо предложил парень.

Нита только изобразила в ответ что-то среднее между немым укором и оскалом и, отвернувшись, наклонила голову, чтобы ему было удобнее.

— Начинай, подействовало.

Иглой, да ещё с помощью зажима, Ларс орудовал неловко, но стянуть края раны следовало. Обезболивающее действовало хорошо — не отбило чувствительность вовсе, но боль сменилась вполне терпимыми неприятными ощущениями. Да и мысли отвлекали.

У него было чересчур много шрамов для мальчишки, пару лет назад ушедшего из дома. И относился он к ним не так, как мальчишка. Не гордился и не бравировал, пытаясь преподнести как знаки особенной воинской доблести, заодно рассказав героическую историю их появления. Но и не стеснялся, что тоже вполне могло случиться с таким хорошеньким мальчиком, стыдящимся слабости. Он вёл себя слишком равнодушно, слишком спокойно, слишком… взросло.

Нита поняла, кого он больше всего напоминал из знакомых: Белтана. Совсем молодого парнишку охотника, которому в этом году стукнуло семнадцать. Он уже три года содержал семью — мать и трёх младших сестёр, — с тех пор, как погиб отец. Мать его что-то шила на дому, но основной доход приносила всё же охота. Несчастья заставляют повзрослеть очень быстро, и пара лет сложных странствий способна сделать из домашнего мальчишки кого-то посерьёзнее.

Всё же интересно, сколько именно он странствовал и во что успел влезть? Что его так изменило? А ведь изменило, в этом сомнений не было, потому что на домашнего мальчика и любимца большой семьи Ларс совсем не походил. С другой стороны, семья семье рознь...

— Надо будет ещё раз взглянуть на твоё проклятие, — заговорила Нита, отвлекая себя от навязчивых мыслей о найдёныше. — Наверное, произошедшее можно считать стычкой с тварями, кое-какая магия в загрызлах есть. Если стало лучше, значит, ключ мы нашли.

— Посмотрим, — согласился он.

Только ритуал пришлось немного отложить: не успела Нита натянуть рубашку, категорически отказавшись от помощи Ларса в бинтовании, как в дверь постучали. Интересно, кому в такой неподходящий момент потребовалась помощь ведьмы?