В поисках того самого

Глава 5. Та самая дорога

Это было почти смешно.

Ларс столько мечтал наконец стать полноценным волком, представлял, как это будет, надеялся… В какой-то момент надежда перегорела, потом, после встречи со старым имаем, вспыхнула вновь.

Ну вот, стал. Мо-ло-дец!

Но то ли сказывалась усталость после драки, ноющие кровоподтёки и порезы на шкуре, то ли усталость была больше моральной, новое положение вещей Ларс воспринял спокойно. Он всё равно не мог ничего изменить и не мог бы поступить иначе. Не мог остаться в стороне, не мог противопоставить древеснику ничего, кроме ножа, а потом… Волчьи челюсти сработали гораздо лучше, в человечьей шкуре у него всё равно не было шансов.

Почти здоров, надо только немного отлежаться, и в таком виде он гораздо полезнее в дороге. Всё же револьвер против местных тварей слабоват, он помогал от лихих людей, а тут клыки надёжнее.

Ларс шумно вздохнул и повалился набок, потянулся всеми лапами. Четвероногое тело слушалось прекрасно. Он боялся, что с координацией будут проблемы, как в детстве, всё-таки давно не обращался, но ничего подобного. Или за это тоже стоило поблагодарить древесника, который вынудил быстро взять тело под контроль? Да и боль сейчас мало досаждала, и это тоже радовало: человеку подобные травмы доставляли куда больше неудобств.

Сколько Нита отводила ему с проклятием? Пару месяцев? Может, и лучше прожить их в волчьей шкуре.

А с другой стороны, вдруг это симптом не приближения смерти, а наоборот, проклятие слабеет, и зря он себя хоронит? Раньше не получалось перекинуться даже в экстремальной ситуации, когда от этого зависела жизнь. Что он, первый раз проходит по грани, что ли! Если это могло повлиять, давно бы уже сработало.

Скорее бы Нита вернулась с этим профессором и их секретами и проверила. Какая нечисть понесла её на улицу и что она там собиралась обсуждать? Без свидетелей.

Ларс даже чихнул от возмущения, но выходить из палатки поленился. Сейчас он за Ниту не волновался: она держала себя в руках и была собранна, вряд ли пропустит что-то, если вдруг оно появится. И вряд ли побежит куда-нибудь, не разбирая дороги. А если попытается, Тарсам, глядишь, не пустит.

Профессор с момента знакомства не вызвал у Ларса симпатии, но и раздражал куда меньше остальных. И если поначалу у него ещё проскакивали какие-то ревнивые мысли — собственнические инстинкты давили — то несколько минут назад они закончились. Волк очень пристально наблюдал за перевязкой и пришёл к выводу: никакого мужского интереса к Ните у профессора не было, да и та отвечала ему взаимностью. А в остальном… Тарсам показал себя разумным и осторожным человеком, вполне достойным доверия.

Явно куда более разумным, чем ведьма. На волчицу Ларс злился. Не то чтобы всерьёз, но очень хотел поскорее вернуть себе человеческий облик хотя бы для того, чтобы высказать все мысли о её опыте жизни в лесу и борьбы с местными обитателями. Опять стычка с нечистью, и опять Нита с располосованным плечом, да и не только с ним одним. Куда смотрела? Свободная лесная ведьма, решительная и независимая. Тьфу!

И на себя он тоже досадовал за то, что отпустил. Думал, пусть немного остынет, спустит пар. Хорошо, не послушался и пошёл следом!

Волк снова глубоко и протяжно вздохнул и положил голову на лапы, прикрыл глаза. А ведь живи Нита в клане, подобного не случилось бы. Волчицы частенько охотились и принимали активное участие в жизни общины, их никто никогда не ограничивал — во всяком случае, дома у Ларса, но главное, охотились всегда вместе. Не в одиночку. Кто-то должен прикрывать спину. Это молодые мужчины иногда покидали родные земли, чувствуя не то зов крови, не то шило в известном месте, и одинокие волки порой встречались в человеческих городах и на дорогах. А волчицы…

Он недовольно гортанно заворчал, вспоминая, сколько раз за короткий срок Нита рисковала жизнью. Причём ладно бы ей нравились эти драки, хотелось приключений и путешествий, как ему когда-то! Но нет, та ещё домоседка. Будь её воля, закопалась бы в свои снадобья, разводила бабочек и была счастлива.

Может, отвести её в родной клан? Он не сомневался, что Ниту с такими талантами примут с распростёртыми объятьями, и пусть там занимается своими травами. Зря он не рассказал ей, откуда именно пришёл. Если проклятие не пропадёт, а он не вернётся в человеческий облик, уже и не сможет...

На этом его рассеянные мысли прервало появление предмета раздумий, и вернулась Нита не одна, с Тарсамом. Ларс тут же сел, ткнулся ушами в полог палатки и раздражённо мотнул головой. Полог лёг обратно. Осталось только вздохнуть и смириться: свободнее сесть не получалось, под пологом втроём было тесно.

***

— Ларс, я хочу взглянуть на твоё проклятие, — сообщила Нита. — Во всяком случае, попробовать.

Волк наклонил голову набок и, глядя на профессора, выразительно сморщил нос, подняв верхнюю губу и показав зубы. Не рычал, но вполне доходчиво уведомил о своих сомнениях.

— Я рассказала всё Тарсаму, — решительно заявила ведьма. — Так что будь хорошим мальчиком и ложись, мне ещё надо переделать ритуал под волка. Древо знает, как он сработает… Ларс! — укоризненно вздохнула она, потому что волк не двинулся с места, продолжая неодобрительно смотреть на Тарсама. Но хотя бы не нападал и не рычал — явно сохранил человеческое сознание и реакции. — Профессор опытный человек, он может посоветовать что-нибудь дельное. Он хорошо понимает в магии и знает о каменных деревьях больше, чем кто-то ещё. Вдруг он сможет посоветовать что-то по тому повреждению?

Волк ещё некоторое время сверлил постороннего недобрым взглядом, потом тяжело вздохнул и всё-таки улёгся, продолжая бдительно следить за мужчиной. Тарсам, впрочем, ничего лишнего себе не позволял, ему хватало здравого смысла не считать здоровенного волка милым пёсиком, но помнить, что сознание у него почти человеческое.

С ритуалом пришлось повозиться, слишком отличалось строение волка от человеческого, но в конце концов всё сработало, и зверя окутали знакомые тёмные линии, видимые только Ните.

— Странно… — растерянно пробормотала она, сначала осторожно дотронувшись до сетки линий, а затем, уже без опаски, запустив обе руки в густую шерсть.

— Что такое? Стало хуже? — Тарсам, скромно сидевший возле самого выхода из палатки, озвучил вопрос, а волк добавил к этому внимательный взгляд и насторожённо поднятые уши.

— Нет… Нет, не хуже. Отличная новость, сеть стала гораздо реже!

Ларс опять сморщил нос и показал зубы, глядя исподлобья. У крупного зверя эта гримаса получалась внушительной, не чета молодому парню. Волк явно был настроен скептически.

— Понимаю, тебе всё это не нравится, но я говорю, что вижу. — Нита развела руками. — Понятия не имею, почему ты теперь застрял в волчьем облике!

— Рискну предположить… — задумчиво заметил Тарсам, который разглядывал волка, слегка склонив голову набок и оттого становясь неуловимо на него похожим. — Имаи же — люди, так? Тот, кто наносил татуировку, он вообще знал, что Ларс — оборотень?

Вопросительные взгляды скрестились на волке, и он на некоторое время замер, затрудняясь волчьими жестами передать выражение «понятия не имею». Подумав, кивнул и тут же отрицательно мотнул головой.

— Не знаешь? — правильно понял профессор. — В любом случае, даже если знал, вряд ли смог просчитать все последствия. Пусть внешне и биологически ваша основная трансформация идентична человеческому телу, но в области энергий… Я, признаться, никогда не интересовался точными отличиями, но достаточно того, что совместное потомство у оборотней и людей невозможно, и это говорит о фундаментальности различий. А проклятие действует именно на энергетическую оболочку, вот и результат.

Морда волка от подобного научного объяснения натурально вытянулась, а Нита, задумчиво глядя на него, пробормотала:

— То есть Ларс застрял в одном облике просто потому, что кто-то ошибся? И ничего проклятие из него не тянет, а просто ограничивает, отделяя волка от человека?

— Или тянет. Я не вижу энергетических линий и рисковать с выводами не стану. Почти уверен, что ритуал пошёл наперекосяк из-за ошибки имая, но чем это может грозить — прогнозировать не возьмусь, — пожал плечами мужчина. — И вот ещё что. Это по нашим меркам — проклятие, а как оценивают его имаи?.. Хм. Вообще, конечно, занятный казус…

Ларс на этом месте неодобрительно заворчал, исподлобья глядя на учёного. «Казус, ну да»! — словно говорил его взгляд.

Профессор намёк понял.

— Я немного увлёкся, извини, — признал он и повернулся к Ните. — В любом случае если проклятие слабеет, значит, не такое оно непобедимое. Вернёмся, посмотрим в библиотеке, если оно до тех пор не пропадёт. Было у нас несколько полезных книг об имаях, что-то вроде путевых заметок, может сумеем вместе разобраться. А если нет, запрошу кое-где по друзьям и коллегам. Потерпит же до конца похода?

Нита кивнула.

— А порез? Я думала, не поможет ли то средство, которое я готовлю для защиты в Емшане, но как бы хуже не сделать…

— А знаешь, попробуй, — охотно подтвердил Тарсам. — Хуже от него точно не будет, не тот состав, а вот помочь может. Оно ведь блокирует… — начал было он, но вовремя успел удержаться от длинной лекции, и только подытожил: — Попробуй протирать место ранения этим зельем пару раз в день. Завтра мы его уже начнём пить, но лишним всё равно не будет.

На этой воодушевляющей ноте профессор распрощался, и ведьма с волком остались вдвоём.

Нита сидела, задумчиво разглядывая Ларса, который успел сесть и в таком положении, даже слегка опустивший голову, был выше неё: ведьма головой за полог не цеплялась.

Взгляд прошёлся по длинному порезу на волчьем плече. Кровь уже остановилась, и выглядела рана неопасной, но…

— Болит? — спросила она, протянула руку, отвела шерсть... — Ларс! — воскликнула возмущённо и отстранилась, вытирая сгибом локтя лицо: волк размашисто лизнул её, от подбородка до лба. — Фу! Не делай так больше, ты слюнявый!

Он выразительно вздохнул, но послушался, зато перебрался поближе и пристроил тяжёлую голову ей на колени. И вроде Нита прекрасно понимала, что он позволяет себе лишнее: это не собака, выпрашивающая ласку, а всё тот же Ларс. Но он так умильно смотрел снизу вверх, прижав уши и двигая бровями, что рука не поднялась столкнуть, и ведьма рассеянно почесала за ушами.

— Прости меня. Ты так подставился, а я… — она взъерошила густую шерсть, наткнувшись на несколько свежих рубцов от когтей древесника. Волк расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. — Спасибо. Ты спас мне жизнь. Хорошо, что проклятие не усугубилось…

Она замолчала и некоторое время в тишине продолжала задумчиво чесать лохматый загривок.

Оправдываться не хотелось, пусть и было за что: она повела себя глупо. Хуже студентов, которых ругала, именно потому, что они — студенты, а она вроде как проводник и хорошо знает эти места. Отлично знает, что нельзя уходить одной из лагеря, и уж тем более в таком взвинченном состоянии. А главное, из-за чего!

Заманчивый выход — спихнуть всю вину на Ларса и его спонтанный поцелуй. Но ругаться и предъявлять волку претензии после того, как его неповиновение спасло её шкуру, откровенно стыдно. Да, сорвалась из-за него, но кто из них двоих взрослый и должен думать головой?

И гладить его не стоит, потому что этим она усложняла всё ещё больше. Если проклятие поддалось, значит, шансы снять его растут, и значит, придётся рано или поздно объясняться. За поцелуй, за вот эти почёсывания, за то, что отчаянно хочется обнять его и зарыться лицом в белую шерсть. И — отдельно — за то, что она понятия не имеет, хочется этого потому, что не получается воспринимать его сейчас как Ларса, или наоборот, потому, что получается.

Одно ясно: справиться с древесником было проще, чем с собственными чувствами.

— Пойдём ужинать, — решила ведьма, и волк заинтересованно поднял уши, а потом и морду с её колен. — А после я смажу тебе плечо зельем.

***

Появление Ларса в волчьем виде вызвало среди присутствующих волнения. Рыжая девчонка, раздражающая Ниту одним своим присутствием, не сводила с него взгляда. Кажется, волка она совершенно не испугалась, наоборот, загорелась ещё большим интересом и пересела к ним поближе. Выдержки молчать у неё хватило ненадолго.

— Это ведь Ларс, да? — спросила она, бесстрашно протягивая к нему руку ладонью вверх. — Можно его погладить?

И, не дожидаясь разрешения, с умилённым видом почесала под мордой, будто перед ней была обыкновенная собака. Ларсу это самоуправство явно не понравилось. Волк зло рявкнул, вздыбив холку, и клацнул оскаленными зубами возле протянутых пальцев. Не задел, конечно, но и этого хватило. Студентка отшатнулась, а Ларс растерялся от собственной реакции, но извиняться не спешил. Вместо этого требовательно боднул Ниту в бедро — мол, кто-то еду обещал?

К чести Ниты, ей удалось задавить неуместное удовлетворение от его реакции, одновременно наслаждаясь испугом студентки и досадуя на себя.

Ну да, она его ревнует. Опять.

— Мы решили, что Ларсу полезнее некоторое время побыть волком. Так надёжнее, — туманно проговорила ведьма, потому что объяснить всё равно требовалось, и протянула походную миску за порцией каши. Им следовало набраться сил: плотно поесть и выспаться. Сегодняшний вечер вышел сложным, и завтра легче не будет: чем ближе к Емшану, тем опаснее.

Каша оказалась пересоленной, но ломоть хлеба исправил ситуацию. Волку пришлось хуже, хоть это и не помешало ему вылизать свою порцию подчистую и влезть носом в миску к Ните, выпрашивая добавки. Она поделилась. Сейчас Ларсу требовалось больше, чем человеку. А тут ещё молодой, растущий организм…

Поначалу на волка косились, но он вёл себя прилично, больше не рычал, и постепенно все успокоились. Разговорились с Нитой насчёт похода: сложно молчать о руинах, когда вдалеке виднелось погибшее каменное дерево, возвышаясь над лесом одинокой скалой. Студентов взяли к развалинам впервые, и им всё было интересно. Откуда только глупостей понабрались? Хотя понятно откуда — из рассказов старших товарищей, а тем лишь бы прихвастнуть. Так обычные, местами скучные будни исследователей превратились в настоящую приключенческую историю, стоило добавить прячущихся в развалинах монстров и оживших мертвецов, заполонивших город.

Сильно разочаровывать новичков Нита не стала. Удобно, когда они осторожничают и не лезут куда не просят. Конечно, формально в самом городе Нита за них не отвечала, это дело Аркона, но ведьма знала — попадут в беду, она в стороне не останется. Поэтому пусть лучше не попадают.

Сам не к ночи помянутый проводник присоединился к беседе позже, когда у костра остались только самые стойкие. Кашу есть не стал, ограничился куском вяленого мяса. «В лесу перекусил», — подмигнул он Ните.

От него пахло кровью и чем-то горьким и неприятным, как болотная тина. Где он мотался, что так вымазался? Тоже встретил болотника? Нита поняла, что не хочет знать ответа, и сделала вид, что не заметила чужой заинтересованности. Сначала с Карашем проблемы были, теперь Ларс явно дал понять, что Нита — не просто знакомая ведьма. Если и Аркон начнёт крутиться вокруг… Нет уж, хватит с неё романтических приключений!

Больше всего Нита боялась привязанностей. Они всегда приносили боль. Когда отвернулись родители, когда умерла старая ведьма, вредная и ворчливая, но всё-таки родная…

— Правда, что люди сходят с ума, если долго пробудут в Емшане? Мне брат рассказывал, как в его отряде один из парней сбрендил и чуть своих же не зарезал. Кричал, что его окружают монстры. Брат шрам показывал! — вовремя задал вопрос один из студентов, заступивших в дозор, и ведьма охотно повернулась к нему. Дурные мысли лучше гнать подальше, а разговор от них отвлекал.

— Не совсем. Мёртвое древо отравляет магию, поэтому люди там больше не селятся. От долгого пребывания рядом с ним начинаются слабость, галлюцинации и много чего ещё. Но если нейтрализовать воздействие, состояние стабилизируется.

— И как мы тогда будем искать архив? — заволновался паренёк, для которого поход в заброшенный город виделся интересным приключением, щекочущим нервы, но не более того.

— Я дам нейтрализатор. Глотка хватает в среднем на три часа, бутылочки — на день. Но обычно мы до ночи не задерживаемся.

— Потому что там опасно?

— Очень, — согласилась Нита и подбросила в костёр ветку, наблюдая, как пламя жадно облизывает древесину.

Главной опасностью Емшана были не проблемы с магией и не охотники за сокровищами, готовые напасть на случайных конкурентов. Ею стали ожившие мертвецы и прочая нечисть, наводнившие город. Жертвы Катастрофы, уничтожившей древо, город и мелкие поселения окрест.

Мертвецы появлялись с сумерками. Выбирались из канализации, из заброшенных домов, безошибочно чувствуя появление живых. Сражаться с ними было бесполезно, куда проще — бежать или прятаться. Неподалеку от города в одном из старых придорожных трактиров организовали целый перевалочный пункт на такие случаи. Хорошо укреплённый, с подземным туннелем для отступления. Пытались и магическую защиту поставить, но аномалия быстро разрушала любые заклятия. К этому трактиру Нита и рассчитывала вывести группу завтра к вечеру. А оттуда до города рукой подать.

— Противоядие против духа Емшана… Похоже, ты очень сильна, ведьма, — задумчиво сказал Аркон, а закончил хмуро. — Но противники тоже неслабые. Слышал, ты поранила плечо?

— Тарсам рассказал?

Нита поёжилась. Аркон наклонился к ней и по-звериному повёл носом, раздувая ноздри.

— От тебя пахнет кровью, своей и чужой, даже сейчас, когда ты перевязала рану. Я спросил Тарсама почему. Должен же я знать, на что и на кого рассчитывать!

— Ничего серьёзного, за завтра подживёт и работе не помешает, — с досадой ответила Нита. Вообще-то она сама должна была рассказать о случившемся, но со всеми переживаниями вылетело из головы.

— Это уже мне решать. Иди спать, сегодня не заступай на дежурство. А я пробегусь перед сном, проверю, всё ли спокойно. Эй, парень, айда со мной! — Аркон переключил внимание на Ларса.

Волк дремал, положив голову Ните на колени, но, судя по редко подрагивающим ушам, к разговору прислушивался. Что не помешало ему проигнорировать чужие слова.

— Хотелось бы понять, чего ты стоишь в такой шкуре и сможешь ли принести пользу, — не отстал проводник. — Обещаю не слишком портить шкуру.

Ларс нехотя поднял голову с колен ведьмы и показал зубы. Признавать превосходство над собой чужака он не собирался в любом случае, а для нормального поединка слишком устал. Да и не то место и время, чтобы мериться… чем угодно. Вот с одной чёрной волчицей он прогулялся бы в охотку, а проводника не получалось воспринимать как союзника, только как соперника.

Несколько мгновений волки сверлили друг друга взглядами, и Нита, чувствуя нарастающее напряжение, готова была вмешаться, когда Аркон неожиданно передумал.

— Ах да, тебя тоже ранили. Тогда отдыхай и набирайся сил, малыш, — оставил он за собой последнее слово и встал с бревна.

Низкий рык всё-таки вырвался у Ларса из горла, и Нита поспешила отвлечь его и предотвратить возможную свару — только выяснения отношений им в походе не хватало! Она обняла Ларса со спины и попросила:

— Идём спать. Не хочу волноваться за тебя всю ночь.

Белый волк предложение одобрил, лизнул ведьму в ухо и, довольно улыбаясь во всю пасть, зашагал рядом с возмущённо ворчащей женщиной, утирающейся на ходу рукавом.

Если бы не возможная волчья драка, Нита нашла бы способ выставить Ларса из палатки, она не привыкла делить с кем-то постель или комнату. И привыкать не собиралась.

Пока не прибилась к ведьме, Нита многое повидала: и попытки сломать дверь на постоялом дворе, и ночлежки для нищих, где запросто могут перерезать горло, и тревожный сон в найденной медвежьей берлоге. С тех пор чужое дыхание рядом нервировало и мешало нормальному сну. Старая ведьма и сама не терпела соседей, выгоняла Ниту в другую комнату, а вот Караш пытался её приучить, но вышло только хуже: единственная ночь, когда он переночевал в доме, прошла ужасно для обоих. Нита едва не разодрала ему горло, когда он попытался поправить на ней одеяло. Сквозь сон почувствовала склонившегося над ней человека, и дальше сработали инстинкты.

В тот раз Караш отделался длинной глубокой царапиной, сделал вид, что всё в порядке, но больше ночевать рядом не рискнул. Иногда подминал её под себя после бурной ночи и долго держал в объятиях, но при этом сна у обоих не было ни в одном глазу.

И вроде должно становиться спокойнее — сильный мужчина под боком. Не волк, но надёжный, привычный, не желающий зла. А вместо этого такая тоска брала, хоть вой.

К слову о волках, в походе она собиралась спать в звериной ипостаси — чутье лучше, слух острее, теплее, опять-таки. Нита и спального мешка из-за этого не тащила, в отличие от остальных, и удобного войлочного коврика. Да она об их существовании узнала только в одной из вот таких экспедиций! Кто ж знал, что Ларс такое выкинет? Оборачиваться же при нём чревато, слишком свежи были воспоминания о явном интересе к ней белоснежного зверя. Провокация ни к чему.

А к ночи похолодало. Нита устроилась в дальнем углу палатки, подложив под голову сумку и завернувшись в куртку. Вернее, попыталась, но ничего хорошего из этого не вышло. Натянешь на плечи — мёрзнут ноги. На ноги — та же проблема со всем остальным. От земли тянуло холодом, было жёстко и очень неудобно — неровности под днищем палатки, которые волчица и не заметила бы, впивались в чувствительные человеческие бока.

Нита пообещала себе, что в следующий раз возьмёт хотя бы коврик. На всякий случай.

Ларс внимательно наблюдал за ней, лёжа у входа, и ни капли не мёрз. И от этого злил ещё сильнее. В конце концов Нита отвернулась от него к стене, подтянув ноги и свернувшись как можно плотнее. Всё равно холодно, но хоть не будет отчаянно хотеться накинуть волчью шубу. И не так уж важно, свою или чужую.

Волк ещё несколько мгновений полежал неподвижно, потом поднялся и, кажется, вышел. Нита напряглась, вслушиваясь в звуки окрестного леса и небольшого лагеря: древо знает, куда понесло этого мальчишку!

Но Ларс вернулся почти сразу. Сосредоточенно пыхтел и возился с чем-то совсем рядом, и любопытство так и подзуживало Ниту обернуться и посмотреть, что происходит, однако упрямство оказалось сильнее, и ведьма продолжала делать вид, что поведение волчонка её совершенно не интересует.

А вот когда он ткнулся мордой её под бедро, игнорировать Ларса оказалось невозможно.

— Эй, ты совсем… — возмущённо вскинулась Нита, отпрянув, однако тут же умолкла. Не из-за укоризненного взгляда сидящего рядом волка, а потому, что поняла, за чем он ходил и с чем вернулся.

В отличие от ведьмы Ларс готовился спать в человеческом виде, свой рюкзак он и притащил. Как сумел распотрошить его без рук — загадка, однако справился и достал войлочный коврик. Который и попытался подсунуть под ведьму, а не то, о чём она подумала.

— Спасибо, — кивнула Нита и принялась расправлять подстилку. Когда закончила, Ларс носом выразительно подпихнул рюкзак, давая понять, что это не всё. Конечно, там оказался и спальный мешок.

Когда Нита улеглась, привыкая к ощущениям и пытаясь согреться, Ларс почти сразу вытянулся рядом, привалившись боком к её спине. Надо было прогнать волка, не позволяя такой фамильярности, но она слишком замёрзла, а от лохматого зверя шёл жар, как от печки. А ещё он был мягким и приятным на ощупь.

Она потом попросит его подвинуться. Немного полежит вот так и попросит.

Нита прикрыла глаза и глубоко втянула воздух, перебирая запахи лагеря. Прелый дух от пропитанного особым водоотталкивающим составом полога палатки, пропахший костром волчий мех, кисловатый лежалый войлок — самые яркие, близкие. Другие тусклее, но тоже отчётливые: сосновые поленья и горький дым, курительная смесь — не иначе кого-то по соседству замучили насекомые. Хорошо, вспомнили, что магией пользоваться нельзя.

Смешанный с болотом и кровью запах другого зверя. Он усилился, словно Аркон остановился совсем рядом, но так и не решался зайти.

А затем исчез, и Ларс, тоже заметивший его и насторожившийся, снова расслабленно положил голову на лапы.

— Никуда без меня не убегай, понял? И не вздумай ссориться с Арконом. Мы сейчас в одной лодке, а ты вполне способен не огрызаться на его подначки, — не сдержалась Нита. Мокрый тёплый нос ткнулся ей в шею, ненавязчиво и легко, и она предпочла считать это согласием.

Утро наступило внезапно, «постучалось» в палатку окликом Тарсама:

— Нита, как ты себя чувствуешь? Уже почти завтрак готов, ты встаёшь?

— Я?.. Да, встаю, — сипловато заверила она, с трудом продирая глаза и пытаясь понять, что случилось и почему она проспала.

Но чувствовала себя ведьма неплохо, не считая того, что она бы с удовольствием повалялась ещё час-другой, зарывшись лицом и пальцами в мягкий мех.

— Доброе утро, — пробормотала Нита и резко села, осознав, кому этот самый мех принадлежал.

Волк бодро поднялся, во всю пасть зевнул, встряхнулся, сладко потянулся сначала передними, потом задними лапами, с трудом вписываясь в палатку. Обернувшись к Ните, легко лизнул её в нос и проворно выскочил наружу, пока она не очнулась и не успела высказать всё, что думает о таком поведении.

Ругаться ведьма не стала, только раздражённо утёрла лицо рукавом уже почти привычным жестом, а после несколько секунд просидела неподвижно, пытаясь понять, как вообще это получилось. Почему она уснула, да ещё так крепко, как не всегда спала одна в собственном доме? Куда подевались все привычки, инстинкты и чуткий звериный сон?!

Впрочем, ясно куда, уступили место другим инстинктам. Предательская волчья натура окончательно и бесповоротно признала Ларса не только своим до кончика хвоста, но и взрослым волком, которому легко можно доверить собственную защиту. То есть старшим, как бы ни злило Ниту понимание этого обстоятельства.

Одно утешало: о её сложностях со сном парень не знал, вряд ли он придаст значение остальному. Ну подумаешь, обняла во сне лохматого соседа! Просто холодно было.

А выспалась она действительно отлично, плечо совсем не беспокоило, и это было особенно кстати перед долгим днём и его возможными приключениями.

На рану Нита списала и собственную непривычную сонливость, заверив профессора и Аркона, что теперь прекрасно себя чувствует, полностью восстановилась и готова к грядущим трудностям. Если кто-то, в силу собственной испорченности или подозрительности, подумал о другом — это не её проблема. Главное, мысли он придержал при себе.

До трактира должны были добраться ещё засветло. Вредоносное влияние древа распространялось недалеко, тот же Емшан накрывало не целиком, поэтому ночёвка им предстояла относительно безопасная. Успели бы пройти и дальше, но Нита не видела в этом смысла: ночью в развалинах слишком опасно, а на проверенной стоянке можно набраться сил, проверить зелье, оставить тяжёлые вещи, чтобы не тащить палатки за собой. Да и запас времени выходил минимальным, час от него отъели усложнившиеся сборы.

Происшествие с Ларсом и его превращение в волка вызвало перераспределение груза в отряде. Конечно, сначала учёные пытались ворчать, затем, убедившись, что меняться обратно оборотень не собирается, навьючили кое-что на белого волка, но сложно было назвать удобной собранную на скорую руку конструкцию. На грузового волка никто изначально не рассчитывал. Сам волк, судя по недовольному выражению морды, — тоже, но он не протестовал, хотя и морщил нос, пока Нита с Тарсамом возились с лямками рюкзака, пытаясь приладить его на манер чересседельных сумок.

Около пары часов они пробирались по лесу, а потом вышли на остатки старой дороги. Построили её основательно, и, пусть сейчас трава пробивалась сквозь уплотнённую магией почву, тут по-прежнему могла пройти не только лошадь, но и любая повозка. Раньше тракт вёл в Клофорд, но изрядную часть сожрали болота, так что остался только этот кусок.

Путники оживились, оказавшись на ровном, и немного расслабились — не было нужды столь же внимательно смотреть под ноги. Да и остатки мёртвого древа волей-неволей привлекали куда больше внимания, чем сам путь. Отсюда, с дороги, оно просматривалось отлично, и зрелище впечатляло. Даже Ниту, которая уже неоднократно бывала здесь, что говорить о молодёжи.

Если не знать, что перед тобой, можно легко принять остатки древа за одинокий неровный каменный пик. Основные ветви обломились под собственным весом и обрушились на город грудами камней, кое-где настолько огромными, что их приходилось обходить, закладывая большой крюк. Пока что. Обломки древа состояли из хрупкой породы, которую быстро разрушали дожди и ветер, ветви потоньше давно уже обратились в мелкий песок.

Студенты затеяли жаркий спор о том, какой высоты было дерево при жизни и какой высоты от него остался обломок — в километрах. Нита прекрасно знала, что оно и живым-то не достигало километра, высоты зрительно добавляла окружающая равнина, но в спор не лезла: их явно интересовал не ответ, а процесс, иначе спросили бы профессора.

Детей можно было понять. Выросшие в Клофорде с его юным и ещё совсем небольшим деревом, они никогда не видели настоящих древних гигантов. Нита, конечно, тоже не видела, а вот подобные емшанскому в его лучшие годы — вполне.

Кроме того, вскоре стало не до созерцания, ведьму начало покусывать дурное предчувствие. Она то и дело оборачивалась, чтобы пересчитать взглядом группу и удостовериться, что никто никуда не пропал.

К чутью своему Нита привыкла прислушиваться, вот только пока не выходило разобраться, откуда ждать угрозы. И какой именно? Одних местных обитателей лучше встречать в волчьем виде, против других куда полезнее ведьмовская сила. Но куртку она на всякий случай сняла: если придётся перекидываться, тут уж не до стеснения, лишь бы быстрее. К тому же погода сегодня решила побаловать, солнце выбралось из-за туч и пригрело совсем по-летнему, и Нита не мёрзла.

Первым приближение опасности заметил Ларс с волчьим слухом. Он шёл рядом с Нитой, то и дело тревожно поглядывал влево, поминутно сбавляя шаг и прислушиваясь, явно встревоженный чем-то непонятным. А потом двумя прыжками вырвался вперёд и выразительно зарычал, припав на передние лапы, вздыбив холку и не отрывая пристального взгляда от зелёного сумрака.

— Остановка! Все в круг! — Нита начала действовать, не тратя время на выяснение деталей и рассуждения, насколько можно доверять опыту Ларса в этой ситуации.

А через несколько секунд и менее совершенный в человеческой ипостаси слух Ниты уловил басовитый стрекот.

Ведьма выругалась.

— На землю! Быстро! — крикнула она, выплетая защитный купол.

Кто-то растерялся, но его быстро дёрнули вниз более сообразительные товарищи. На ногах остались только оборотни.

— Аркон!.. — зло выдохнула Нита, но на выговор не хватило времени, из леса появилась стая хоботунов.

Кровососущие твари, этакая помесь воробья с комаром, не представляли опасности поодиночке, вот только поодиночке они никогда не жили. А стая из трёх десятков хоботунов могла досуха выпить оленя за минуту. Они боялись дыма и огня, поэтому во время стоянки никогда не нападали. Зато в дороге…

Нита раскинула руки, начиная плести сеть заклинания. Обычные маги рядом с Емшаном вообще не могли колдовать, а у неё начиналась обратная проблема: слишком много магии вокруг, которая рвётся и давит, норовя переполнить сеть и выплеснуться сырой силой. Хорошо ещё, что от хоботунов отбиваться не приходилось, они инстинктивно держались подальше от колдующей ведьмы.

Зато белый волк показался желанной добычей, и стая набросилась на Ларса. Непонятно только, почему именно на него: Аркон вроде и стоял ближе, и мишенью казался куда более удобной. Использовал какой-нибудь отпугивающий нечисть артефакт, о каких ведьма только слышала?

Впрочем, сейчас было не до странностей. Краем глаза Нита видела, как несколько хоботунов впились Ларсу в бок. Волк прокатился по земле, подминая их, и почти сразу вскочил обратно на лапы. На боку расплывались багровые пятна — то ли кровь нечисти, то ли его собственная. Сдаваться Ларс не собирался, прыгал, чтобы не быть удобной мишенью, и прицельно клацал пастью. Ему здорово мешал рюкзак, да и попробуй увернись разом от пары десятков врагов, нападающих слаженно!

Но время для напарницы он выиграл. Умница, а не волк! Не сбежал, справился, отвлёк.

— Ларс, под купол! — рявкнула Нита, когда заклинание уже зудело на пальцах, готовое сорваться и уничтожить нечисть.

Волк взвизгнул и кувыркнулся через плечо, избавляясь от очередной впившейся твари, после чего послушно юркнул к остальным. Но ещё одного хоботуна на излёте достал, мстительно перекусив пополам.

Под взглядом Ниты послушался наконец и Аркон, судя по тушкам, успевший пристрелить штук пять летунов, и она отпустила готовую сеть заклинания. Ловить хоботунов по одному — гиблое дело, убивать стоило всех или почти всех разом, а под защитным куполом своих гарантированно не заденет.

Воздух колыхнулся жарким маревом, подёрнулся зеленоватой тяжёлой дымкой. Нита и сама почувствовала, что вот-вот задымится, а твари заметались — и через мгновение осыпались на землю дохлыми тушками. Для верности ведьма выждала десяток секунд, чтобы чары окончательно развеялись, выдохнула сквозь зубы — откат от заклинания пришелся по ней, не хватало сейчас в обморок грохнуться, стыда не оберёшься! — и скомандовала, снимая купол:

— Можно вставать.

Поднимались неохотно, с опаской. Первым взял себя в руки Шаир, подал руку профессору. Тант поднялся следом, с недовольной гримасой разглядывая ссаженную о землю ладонь и тихо ругаясь себе под нос, а там и студенты опомнились. Парни помогли подняться девчонке и принялись делить поклажу.

— Аркон, подойди на минуту, — позвала проводника Нита. Она привыкла решать вопросы сразу, а не оставлять недомолвки и сомнения. Ей с ним ещё Емшан проходить. А как поворачиваться спиной, когда не веришь?

Проводник приблизился невозмутимо, вразвалочку, с усмешкой на губах. Конечно, рядом с Нитой уже возник насторожённый Ларс, но на него ведьма не обратила внимания.

— Почему тебя не тронули хоботуны? — в лоб спросила ведьма.

— Тебя они тоже не тронули, — пожал плечами проводник.

— Меня они боятся из-за магии, а ты не маг.

— Нита, я проводник в древних руинах. Думаешь, у меня нет своих секретов, как остаться в живых? — хмыкнул он.

— Ты проводник и ответственен за этих людей!

— В городе. До которого мы пока не дошли, — напомнил Аркон. — И при чём тут мои маленькие тайны? Прости, я не обязан выдавать их случайным попутчикам.

Он шагнул к ней и наклонился, чтобы не слышали посторонние:

— Ты же не говоришь всем подряд, почему тебя сопровождают лазурницы? — он снова выпрямился и уже обычным голосом произнёс: — Хотя я готов выслушать. Когда становишься ближе, легче делиться секретами.

Он поднял руку, намереваясь убрать с лица Ниты выбившуюся прядь, но она отпрянула от него, оскалившись. Ларс тоже зарычал, угрожающе и глухо.

— Когда тебе надоест волчонок, приходи ко мне, — усмехнулся проводник и ушёл за брошенной сумкой, посчитав разговор законченным.

Белый волк, успокоившись, сел, но внимательного взгляда от Аркона не отвёл. Нос его недовольно морщился, верхняя губа едва заметно подрагивала, так и норовя вновь обнажить оскал.

— Ладно, согласна. Мне он тоже не нравится, — проворчала Нита, непроизвольно потрепала волка по ушам и подняла свою куртку, сброшенную вместе с рюкзаком на дорогу.

***

Чем ближе к Емшану, тем больше проблем. Это Нита отлично знала, и, к счастью, не только она. Хватило одного столкновения с хоботунами, чтобы их маленький отряд стал куда более внимательным и собранным. Ларс периодически срывался с места, рыча где-то поблизости и отпугивая притаившихся у дороги тварей.

Иногда к нему присоединялся Аркон в волчьем облике — любопытно, что волки были одинаково крупными, чего не скажешь об их человеческой ипостаси. Белый даже как будто чуть крупнее, но, скорее всего, чудилось из-за масти и шерсти: проводник оказался менее лохматым, серым с буроватыми подпалинами. В первый раз Нита напряглась, когда оборотни оказались на равных, но им хватило ума не поцапаться на ровном месте и не начать выяснять, кто здесь главный.

Но, самое главное, студенты больше не пытались отстать или отойти в кустики по нужде, терпеливо дожидаясь стоянок, и не шумели, шёпотом споря, как правильно разделать хоботуна. Нита видела, как они сунули в рюкзак несколько тушек, но возражать не стала. Провоняет — сами виноваты.

За день они встретились с нечистью ещё дважды. Оба раза по мелочи: сначала пришлось отгонять стрекобяков, жаб со стрекозиными крыльями, плюющихся кислотой, а потом проснулись древесные змеи и выползли на прогретую солнцем дорогу. Мелких и неприметных, похожих на обломанные сучки тварей сложно было заметить на усыпанной опадом земле, и одного из студентов змея ужалила, когда он неосторожно наступил ей на хвост.

Пришлось делать остановку: яд не смертельный, но сначала вызывал жуткую боль, а затем онемение. Если ничего не предпринять сразу, парень просто не смог бы дохромать до места следующей ночёвки, поэтому Нита достала снадобья, заставила хнычущего студента глотнуть горькой обезболивающей микстуры, а затем привязала к его ноге тягун-траву. Неприятно, поноет, зато поможет. Если повезёт, даже шрама не останется.

К трактиру они добрались, как предполагалось, ещё засветло, но без приключений. Последний приют перед Емшаном вид имел весьма обшарпанный и негостеприимный: замок на дверях, окна с тяжёлыми ставнями. Перед трактиром кто-то расставил ловушки на местное зверьё, и Нита, пересчитав спутников по головам, предупредила о необходимости идти за ней след в след: не хотелось вытаскивать кого-нибудь из ямы или зашивать пробитую шипом ногу.

— А может, мы лучше рядом лагерь разобьём? — робко спросила рыжая, до сих пор раздражающая Ниту своим присутствием. — Поставим дозорных, всё как обычно…

— Здесь безопаснее, — отрезала ведьма, перебив на полуслове, и, словно подтверждая её слова, где-то совсем рядом протяжно и заунывно завыло.

Больше никто спорить не стал. Ключ от замка нашёлся в тайнике за поленницей, а сама поленница высилась горкой под навесом — все, кто ночевал в трактире, старались пополнять запасы. Дрова расходились быстро: подогреть воду на ужин, слегка просушить помещение.

В трактире было темно. Нита и так хорошо ориентировалась, но для людей света недоставало, магией пользоваться по-прежнему чревато, а ставни открывать — попросту опасно, нечего приманивать нежить. В шкафу нашлась связка дешёвых свечей, там же лежали тёплые шерстяные одеяла и матрасы, которые она предложила достать и расстелить в одной комнате на полу.

— А владельцы не обидятся на нас за самоуправство? — когда Нита первой деловито вытащила матрас, спросил кто-то из студентов — она и не пыталась их запоминать.

— У этого места нет владельцев, — вместо неё ответил Аркон. — Оно открыто любому желающему. Правило одно: если ты что-то взял — положи на место. Если что-то истратил — оставь другое взамен.

Хорошо, что никто не стал требовать себе отдельную комнату. В прошлый раз один смельчак полночи трясся в углу, потому что к нему забралась огненная сколопендра и расположилась над самой дверью, не давая ни зайти, ни выйти. Еле вытурили!

Ужин вышел привычным — каша с вяленым мясом и заваренным травяным настоем, но после дня пути все охотно проглотили бы и менее вкусное. Кто-то из студентов втихаря вытащил припасённую бутылочку наливки, и она пошла по рукам. Тарсам старательно делал вид, что не замечает: ребятам стоило расслабиться после тяжёлого дня, лучше пара глотков наливки, чем кошмары. Он и сам бы не отказался, но предлагать выпивку профессору никто не осмелился.

Нита сидела немного в стороне, почёсывая устроившего голову на её коленях Ларса, и слушала болтовню вполуха. Она ушла бы спать пораньше, но выпивка могла спровоцировать кого-то из спутников на подвиги, а ведьме совсем не хотелось разыскивать их в лесу в темноте. Пару раз её позвали за общий стол, потом отстали и, казалось бы, вовсе забыли о её существовании.

Зато Аркон развлекался вовсю. И куда делся немногословный угрюмый проводник? Чем ближе к руинам, тем живее он становился, шутил, вспоминал прошлый поход. Вот и сейчас с удовольствием травил байки, к месту приукрашивая события. Напуганными студенты не выглядели, но Нита не сомневалась: в нужное время они вспомнят о рассказанном и поостерегутся.

— Значит, вы собирали образцы мёртвого каменного дерева? — приключенческую часть профессор, как обычно, пропустил мимо ушей, а вот причина похода его заинтересовала.

— Ага. Причём как разбросанные куски веток, так и с самого ствола. Мой тогдашний наниматель считал, что это поможет понять процесс старения древа и, возможно, повернуть его вспять. Но честно скажу, отбивать кору — то ещё удовольствие. Как на каменоломне работать. — Аркон посмотрел на собственные мозолистые ладони, несколько раз сжал и разжал кулаки.

— А вы там работали? В каменоломнях? — вклинилась в разговор студентка, раскрасневшаяся то ли от выпитого, то ли от компании, и Нита подумала, что за ней тоже стоит присмотреть. Аркон не Ларс, и неизвестно, решит ли он её отшить или приголубить.

Скорее, второе, потому что Аркон подался немного вперёд, разглядывая рыжую с мужским интересом. Но на вопрос ответил как ни в чём не бывало.

— Доводилось. Я вырос у гор, рано ушёл из клана. Пока скитался, всякое перепробовал — и честное, и не очень, — тут он усмехнулся, поймав разом посуровевший взгляд Тарсама. — Так вот, разбойная жизнь приводит в каменоломни, и, повторюсь, дрянное это дело. Мы там работали без продыху и дохли, как мухи. Не будь я волком, наверное, тоже загнулся бы. А так — перекинешься ночью, выбежишь подышать, красота!.. Конечно, далеко охрана не пустит, но вроде как разомнешь лапы, и жить легче. У нас соглашение было: я ловлю свежее мясо для охраны, они мне гулять позволяют. Ручной волк, древо им в…

Профессор закашлялся, и Аркон, вспомнив, где он и с кем, осёкся и продолжил уже спокойнее.

— Ну а потом, как отработал своё, решил, что надо найти стезю поприличнее. Вот и стал проводником. Местность я легко запоминаю, в картах разбираюсь, нечисть издалека чую. Не скучно.

— А что клан? Не думал вернуться? — полюбопытствовал Тарсам.

Нита с трудом сдержалась, чтобы не встать и не уйти. Из-за неё же спросил! В своё время профессор никак не мог взять в толк, почему Нита живёт одна. Мол, где волк, там и стая. Со временем смирился, но не забыл. А тут такой образец для исследования! И разговорчивый в отличие от ведьмы.

— Так никто не ждёт, — с показным равнодушием бросил Аркон, а затем скосил глаза на Ниту. — Вот если бы свою волчицу найти! Можно было бы и бросить это бродяжничество. Дом обустроить, хозяйство. Волчат завести…

— Ну так за чем дело стало? Тут и вариант есть! — хохотнул кто-то из расслабившихся студентов.

— Я спать. Долго не сидите, подъём на рассвете, — громко заявила Нита и резко встала, пока кто-то из спутников не ляпнул что-то совсем неподходящее. Ларс едва успел убрать голову, но не обиделся и увязался следом.

Свой матрац Нита подтащила к самой стене: и видно всё, и от остальных подальше.

— Волчицу ему подавай. Одному жену с пирогами, другому волчат, — ворчала она под нос, расстилая плед, и ойкнула, когда Ларс ткнулся носом ей в руку. — А тебе вообще непонятно что от меня надо, — развернулась она к нему и взяла в ладони мохнатую морду. — Вот что ты ходишь за мной, как привязанный?

Ларс раскрыл пасть, и Нита уже привычно увернулась от мокрого языка.

Тьфу, опять он за своё! И злиться на него уже не получается… Особенно после того, как он, вывернувшись из её рук, толкнул мордой раскрытый рюкзак и аккуратно потянул наружу лежавшую сверху аптечку, очень выразительно исподлобья глядя на Ниту. Потом ткнулся в её руки, лизнул ладонь. Об остальных пострадавших в отряде ведьма думала, о собственных ранах — забыла.

Она опять обхватила ладонями его морду, заглянула в голубые глаза. Прижалась лбом к его виску — волк замер истуканом.

— Я начинаю к тебе привязываться. Это плохо, Ларс, — призналась Нита, а затем оттолкнула его и закопалась в рюкзак, вытаскивая мазь и бинты.

Насколько много сейчас в нём было волка, а сколько — человека? Нита надеялась, что её откровения за этот вечер он, перекинувшись обратно, не вспомнит, но и промолчать не смогла, и чувствовала себя теперь неловко. Хорошо, было на что отвлечься.

— Тарсам! Можно тебя на пару минут? — позвала она профессора, приблизившись к весёлой компании.

Тот сразу сообразил, что от него требуется, поднялся и двинулся вместе с ведьмой вглубь старого трактира, чтобы помочь с перевязкой — всё равно больше некому.

Ларс в этот раз за ней не последовал, человек перешёл в категорию доверенных лиц. Волк улёгся рядом с постелью ведьмы, опустил морду на лапы и прикрыл глаза, только чутко стоящие торчком уши выдавали, что зверь не спит.

Он слушал. Болтовню за ужином, негромкий разговор Ниты и Тарсама в соседней комнате, свист ветра в щелях и печной трубе, не иначе чудом ещё не забитой — или кто-то из прошлых посетителей удосужился её прочистить. Слушал, прекрасно понимал и запоминал. А вот стоит ли что-то кому-то припоминать — это он после решит, если вернёт себе человеческое тело вместе с речью.

Не если, когда. Иногда нужно позволять себе побольше оптимизма.