В поисках того самого

Глава 10. Тот самый дом

Поставить точку в истории с емшанскими приключениями сегодня не вышло.

Сначала Нита возилась со сложным зельем, которое отняло много времени и сил, а она ещё не успела толком восстановиться. Потом сходила проведать Караша и отнести снадобье, на всякий случай вместе с Ларсом. Оборотень дал понять, что доверяет и глупо ревновать не собирается, тем более к чуть живому мяснику, так показалось правильно. Да и зла белый волк на бывшего соперника великодушно не держал. Вроде бы мелочь, но Ните приятно было лишний раз убедиться, что она в нём не ошиблась.

А в довершение оказалось, что и Тарсам слишком занят свежей добычей, и ему не до них. Тант, всё ещё гостивший в Клофорде, подсуетился, связался со своими, и подгнильщика записали в побочные материалы экспедиции. Начальник стражи опешил от такой наглости, но сделать ничего не смог, и учёные по горячим следам радостно потрошили добычу, пока не отобрали. Нита даже немного пожалела реликтовую тварь.

Зато вечер удалось провести спокойно, вдвоём. Прогуляться у реки, им обоим понравилось это место, купить Ните новые сапоги. Ведьма напряглась, ожидая, что Ларс начнёт упорствовать в желании оплатить покупку, но тот проявил неожиданную покладистость. И вообще ведьма наконец заметила, что он как будто чем-то обеспокоен. Вроде рядом, не шарахается, но иногда поглядывает странно и будто тревожится. Это не пугало, вряд ли речь шла о чём-то по-настоящему дурном, скорее — вызывало любопытство.

За ужином оборотень встряхнулся, и ведьма о своих наблюдениях забыла — ровно до того момента, когда они поднялись в номер.

— Нита, погоди! — поймал её Ларс за локоть на пути к душу: отсутствие необходимости таскать вёдра будило в ведьме исключительную любовь к водным процедурам. — Давай уж ты меня сразу прибьёшь, а потом пойдёшь отмываться, — усмехнулся он с заметной нервозностью.

— А есть за что? — нахмурилась Нита.

— Сейчас будет! — заверил оборотень и достал из кармана небольшой шёлковый мешочек. — Я же не только инструменты заказал, — со вздохом признался он и вытряхнул на ладонь медальон на прочном кожаном шнурке.

Древо. Тонкая и искусная работа.

Ведьма, разглядев символ, вскинула на белого волка серьёзный внимательный взгляд, и Ларс поспешил пояснить:

— Мне бы хотелось, чтобы ты была со мной. Навсегда. Я не требую ответа прямо сейчас, думай, сколько сочтёшь нужным!

— Я согласна, — тихо проговорила она, почувствовав, как тревожно и сладко ёкнуло в груди.

— Понимаю, что тебе нужно время, это я уже определился, а ты…

Мужчина то ли не поверил, то ли не услышал, только привычным небрежным движением руки стряхнул лазурницу, прямо на ней и возникшую, и, кажется, вовсе не заметил появления бабочки. Нита не сдержала усмешки. Так странно было видеть его неуверенным и смущённым — того самого наглеца, который с самой постной рожей испортил её последнее свидание с Карашем, дразнил, валял по полу и что только не делал. Странно, но… правильно? Не только его волнение, но и её уверенность. И радость. И тревожная недоверчивая мысль, что она больше не одна…

— Ларс! — окликнула Нита, обрывая сбивчивый монолог, и накрыла ладонью его руку с амулетом. — Я согласна, — повторила, когда оборотень запнулся и нахмурился.

Мгновение он недоверчиво смотрел на неё, не веря своим ушам.

— Пусти, ты что делаешь?! — взвизгнула Нита от неожиданности, когда мужчина вместо того, чтобы осторожно надеть ей амулет, как полагалось, подхватил в охапку и закружил, рассмеявшись.

— Радуюсь! — охотно пояснил Ларс, но всё же преодолел порыв, поставил ведьму на пол и надел ей амулет. А что руки в этот момент слегка подрагивали — так это пустяки, никто не видел.

Вместе с амулетом Нита получила горячий поцелуй, и не один, и до душа она, конечно, добралась, но заметно позже и уже не одна. Но так даже лучше.

— Нита, — снова позвал её Ларс через некоторое время, когда, отмытые и утомлённые, они лежали в полудрёме на постели, и ведьма прижималась спиной к груди своего волка, умиротворённая в его объятьях. — У меня есть ещё одна просьба.

— М-м? — лениво отозвалась она. Было так хорошо, что не тянуло придумывать какие-то ужасы.

— Я бы хотел навестить родителей и познакомить тебя с ними. Надо хоть дать им понять, что я живой и у меня всё хорошо. Согласишься — погостим там, а нет — так уедем. Не привязанные же. Что думаешь?

— Берем сегодня плакался, — сонно пробормотала ведьма.

— При чём тут он? — растерялся Ларс.

— Ругался, что понаедут всякие мохнатые и лучшую ведьму увозят, — со вздохом пояснила Нита. — Даже у него сомнений не было. Куда подевалась твоя решительность?

— С тобой не только уверенность растерять — поседеть можно, — тихо ответил он. — Хорошо, я белый, не видно… Ай, не дерись! — дёрнулся он и засмеялся, получив от ведьмы локтем в бок.

— Спи уже! — буркнула она. И, уже проваливаясь в дрёму, почувствовала тёплое прикосновение губ к затылку и услышала тихое «люблю тебя!». А вот ответное «и я тебя», кажется, только подумала.

***

Как ни странно, утро для пары ничего не изменило. Нита первое время порывалась пощупать висящий на шее медальон, Ларс насторожённо на неё поглядывал, опять ожидая проблем, но накал эмоций быстро ослаб, стоило почуять завтрак. Будущий отъезд и маршрут обсуждали мирно, как дело решённое, прикидывали, что нужно взять с собой.

После завтрака отправились проверить избушку и забрать нужные вещи. Всё равно ловить Тарсама для разговора бесполезно, наверняка он занят подгнильщиком.

К месту, долгие годы служившему домом и убежищем, Нита подходила с внутренним напряжением, слишком крепко цепляясь за руку Ларса, внутренне благодарная ему за отвлечённую болтовню. Она не знала, что увидит и почувствует, и — опасалась.

Не почувствовала ничего, кроме лёгкой досады. Сгоревший сарай, вытоптанный двор со следами крови, дверь — настежь. В дом заходила совсем без трепета, словно ей совсем не интересно, что там, внутри, словно…

«Словно в чужой брошенный дом», — поняла она, оглядываясь в большой комнате.

Вещи собирала в полной внутренней уверенности, что обратно уже не вернётся независимо от того как их примут в клане Ларса. Белые волки жили далеко, добираться туда предстояло долго, особенно если не спешить, и какой смысл возвращаться потом в Клофорд, даже если на месте не приживутся? Полно других городов, уж где-нибудь осядут. О том, что осядут вместе, а не разойдутся каждый своей дорогой, она тоже больше не волновалась. Чувствовала — всё наконец стало как должно.

Но перед уходом хотелось поставить точку, хотя бы в память о приглядывающей за ней болотной ведьме: прибраться, всё тщательно проверить и закрыть. Вдруг приблудится другая одинокая душа, не желающая жить в городе и не боящаяся нечисти? Мало ли на дорогах странников, уставших брести без цели. Стоило попросить Тарсама приглядеть за избушкой и проконтролировать, чтобы всё было спокойно.

Всё это заняло много времени. Ларс начисто вымел двор, присыпал песком кровавые пятна. Порванную во время оборота одежду Ниты сожгли, а вот сапоги неожиданно оказались в порядке, зря только новые покупали. Ну да в дороге пригодятся. Несмотря на долгую возню, вещей набралось немного: неприхотливая ведьма не имела кучи тряпок и дорогих сердцу мелочей, многое проще было бросить и купить новое. Вот растения и готовые зелья взяла все: вдали от Клофорда травы Мёртвого леса можно продать втридорога.

За этим незаметно пролетел день, и к Тарсаму оборотни пошли уже в сумерках, плотно перекусив. Профессор предсказуемо оказался в университете, в архиве, что-то выискивающий о подгнильщике в старых записях. Посторонних туда не пустили, но встретивший посетителей знакомый тощий студент — участник недавней экспедиции в Емшан — не просто пообещал позвать Тарсама и проводил в кабинет, чтобы спокойно ждать в удобных креслах, но принёс чай и подсохшее, однако всё равно вкусное печенье. На Ларса косился с любопытством, но держал язык за зубами.

— Не жалеешь, что придётся с ними расстаться? — когда студент оставил их одних, спросил оборотень.

— С кем? — приподняла брови Нита.

— С походами в Мёртвый лес, со студентами, глазеющими на тебя с восхищением, с тайнами Емшана.

— Последними я наелась, спасибо, — усмехнулась волчица и сладко потянулась в кресле. Удобное. Этак она уснёт, пока ждут. — Кажется, наших приключений хватит на пару лет вперёд. А дальше — посмотрим. Ты же сам сказал, мы пока ни к чему не привязаны. Не Мёртвый лес, так какое-нибудь Гнилое болото найдётся.

— Что за Гнилое болото? Незнакомое название, — спросил услышавший конец разговора профессор, заходя в кабинет.

Нита смешалась и приняла приличную позу.

— Да это я так, для примера придумала.

— Вот оно что. Жаль, я уж обрадовался. В последнее время вокруг тебя много чего происходит: один оборотень в одночасье на десяток лет стареет («Взрослеет!» — педантично поправил Ларс), другой мертвецами управляет, теперь вот подгнильщика откуда-то достали…

— А тебе всё мало? — хмыкнула Нита.

— Загадок много не бывает! — развёл руками профессор.

Тарсам выглядел помятым и не выспавшимся, но глаза блестели жадно. За годы знакомства Нита выучила: от новых изысканий его могла оторвать разве что жена, да и то чтобы впихнуть миску супа и на пару часов уложить поспать. С ней он хотя бы боялся спорить.

— Уезжаете, значит? — уже без шуток спросил Тарсам. Ему одного взгляда на древо на груди ведьмы хватило, чтобы верно всё истолковать.

— Завтра на рассвете, — отозвался Ларс. — Я уже с подводой договорился. Как раз в Брадд едут торговать и нас подвезут.

— Жаль.

Всего одно слово, но Нита вдруг ощутила тоску. Она и не думала, что прикипела к Клофорду и его жителям, но сейчас понимала: будет скучать. И по болтливому аптекарю, и по Хромому Берему, и по Тарсаму с его везде сующими нос студентами. Вроде и не дом, но…

Ларс поймал её руку и сжал пальцы, поддерживая, оттягивая грусть на себя. Да и хорошая это была грусть, светлая. Правильная.

Нита сглотнула комок в горле и продолжила разговор.

— Мы, собственно, об Арконе зашли поговорить. О нём и Ритане Тересе. Там сложно всё так… Даже не знаю, с чего начать, — она обернулась на Ларса.

— Ты начни, а я, если что, подхвачу, — кивнул мужчина, и Нита стала неспешно вспоминать, что узнала: от причины провала эксперимента до двух душ в одном теле.

— Вот оно как. — Протянул Тарсам и замолчал надолго, крепко задумавшись. Затем будто очнулся, вспомнив, что не один в кабинете. — Спасибо, что рассказали. Об эксперименте — была такая теория, но только ничем не подкреплённая. Её поэтому и откладывали в дальний ящик. Похоже, пришло время встряхнуть пыль. А Ритана жаль. Легендарный был человек, гений!..

— И хладнокровный убийца, — закончил за него Ларс.

— Тоже верно. Но кто бы сумел справиться с соблазном? Несколько десятилетий провести между жизнью и смертью, а потом получить шанс...

Тарсам подошёл к шкафу, вытащил припрятанную бутылку крепкой рябиновой настойки.

— Вы уж простите, но я выпью за добрый путь его души в кроне. Не самой светлой, но какая есть. — Он плеснул в стакан, на самое дно. — Вам, так понимаю, не наливать?

Оборотни промолчали, и выпил Тарсам в одиночку.

— У меня тоже есть что рассказать. Кажется, даже приятного, — он невесело усмехнулся. Подумал, плеснул себе ещё немного, но после этого поставил бутылку на место и со стаканом прошёл к креслу.

— Только не говорите, что собираетесь повторить этот эксперимент, — проворчала Нита.

— Ну… не сейчас, — смешался профессор, который явно об этом задумывался. — Для начала бы разобраться с последствиями прошлого.

— А разве что-то ещё не понятно? — полюбопытствовал Ларс.

— Нет, я не о том. Мы думаем, как устранить губительные последствия. Ведь каменные деревья иногда умирают по вполне естественным причинам. Вы не видели Столбовую гору, она на востоке? Величественное зрелище! Похоже на осадочные породы по виду, но это остаток одного из огромных деревьев: они живут долго, но не вечно же! А ещё в природе не бывает ничего уникального, да и вряд ли в человеческих силах заметно повлиять на протекающие процессы…

Увлёкшись, профессор говорил длинно и обстоятельно, но оборотни его не перебивали. Нита, сведущая в магических премудростях, понимала больше, Ларс — меньше, но обоим хотелось окончательно закрыть эту часть своей жизни — встречу с Емшаном и его тайнами, а возвращение Мёртвого леса к жизни могло оказаться по-настоящему красивым финалом. Да и лекция про жизнь каменных деревьев оказалась познавательной.

Деревьями они назывались только за внешнее сходство, по сути не имея с ними ничего общего. Естественные проводники и преобразователи магической энергии, они находились в родстве с горами, которые тоже искажали магическое поле, просто в меньшей степени.

Конечно, и размножались они совсем не как деревья, да и размножением это сложно назвать. Просто в один момент энергетические потоки в некотором месте завихрялись, концентрировались — чаще всего из-за движения земной коры, — и дерево начинало расти. Первые несколько десятилетий быстро, а после, полностью сформированное, очень медленно, веками и тысячелетиями.

В Емшане никто не пытался убить дерево. Обладая немалыми познаниями по части рождения новых деревьев — клофордское было первым, но не единственным, — учёные пытались лишь немного выйти за пределы этого процесса. Во всяком случае, тогда казалось, что — немного.

Создать небольшой сгусток силы, похожий на «зародыш» каменного дерева и постоянно связанный с «родителем», — идеальный источник энергии, который можно использовать вдали от мест концентрации магии. Или в таких местах, где её нет вовсе — в горах, под землёй, облегчая труд шахтёров.

Теория Тарсама строилась на предположении, что этот сгусток у экспериментаторов получился и существовал до сих пор, но вышел «неправильным»: вместо того, чтобы аккумулировать первичную магию родительского древа, он тянул её из окружающего мира, преобразовывал во вторичную и пичкал родителя, отравляя. Достаточно молодое ещё и крепкое дерево не сдавалось и, по предположению учёного, ещё жило. Это прекрасно объясняло, почему в Емшане и его окрестностях не было магической пустоши, а наоборот, концентрация силы зашкаливала. С точки зрения Тарсама и его коллег, подобное при полностью мёртвом древе было невозможно.

— Так что нужно сходить туда, расплести этот сгусток, и всё восстановится, — бодро подытожил он. — Мы, судя по всему, сумели установить его местоположение и некоторые важные характеристики, так что шансы отличные. Точно не хотите поучаствовать?

— Видит Древо, я этими вашими экспериментами сыта вот так! — Нита, которую от предложения передёрнуло, выразительно чиркнула ладонью над головой. — И предпочту оказаться подальше от места, где вы будете его проводить. При всём моём уважении, профессор, одного безумного учёного мне хватило на всю жизнь…

Тарсам, явно не ждавший положительного ответа, засмеялся.

— Но если вдруг станет скучно — приезжайте. Думаю, мы подготовимся к первой попытке за несколько лет, время есть!

— Нет уж, лучше вы к нам, — ухмыльнулся Ларс.

***

Дорога в клан заняла больше месяца. Пока доехали до соседнего городка, отдохнули, поглазели на каменные домишки с черепичными крышами — вроде и неплохие, но не настолько, чтобы обосноваться здесь же. Потом, размяв лапы, пробежались по лесу. В попавшейся по пути деревеньке нашли ещё попутчиков на телеге: оборотням и вдвоём было комфортно, но большой компанией — спокойнее и веселее.

Они не торопились. Скитания Ниты заняли немного времени, и ничего интересного она за это время не видела, только лес да сомнительные придорожные трактиры, большую часть жизни прожила рядом с Клофордом. Так почему бы не позволить себе задержаться на день-другой в очередном городке и не сходить, например, на ночную ярмарку? Или посетить музей? Или прокатиться на лодке по деревенскому озеру, а после целоваться под звёздным небом, чувствуя, что весь мир — твой?

Ларс сам не заметил, как стал оттягивать неизбежное возвращение. Чем ближе к дому, тем сильнее его одолевала тревога. Помнят ли, примут ли? В последнюю ночь Нита и вовсе разбудила его от кошмара. Снилось, будто мать давно умерла, зачахнув от тоски, а постаревший от горя отец с криками выгоняет блудного сына из дома. Ларс очнулся в испарине и нервно рассмеялся: мертвецов не испугался, а тут никак не мог унять нервную дрожь.

— Ну, тише, тише.

Нита крепко обняла его, похлопывая по спине.

— Нам не обязательно идти прямо сейчас. Если хочешь, можем попутешествовать и вернуться ближе к зиме, — осторожно предложила она, явно боясь задеть его гордость.

— Думаешь, зимой нас не выгонят из-за холодов? — невесело фыркнул Ларс и качнул головой. — Не будем оттягивать. Нита, я справлюсь.

— Я знаю.

Твёрдая уверенность подруги успокаивала. Похлопывания по спине как-то сами собой перешли в поглаживания, ещё лучше слов отвлекая от проблемы, и Ларс без сомнений ответил. В конце концов, этот способ встретить рассвет нравился ему куда больше!

К предместью клана белых волков они вышли ближе к полудню. Поначалу показались одноэтажные хижины-домишки с огородами и ровными заборчиками. Затем — укреплённые стены и сам городок. Клан считался средним по размеру, жили здесь не только оборотни, но и люди. Людей, правда, встречалось куда меньше: всё-таки не каждый готов принять, что его друг или возлюбленный периодически бегает на четырёх лапах.

К слову, о последних: в отличие от обычных человеческих поселений, клан заботился об удобствах членов стаи. На улицах города в нишах рядом с домами приютились пристройки со стилизованной волчьей мордой и человеческой фигурой. Здесь вернувшиеся в город оборотни могли перекинуться и переодеться, чтобы не прятаться по подворотням и кустам. Сами же волки частенько попадались со специально закреплёнными на спине сумками, в которых, как пояснил Ларс своей ведьме, и носили ту самую одежду, а также другие нужные мелочи.

— Даже завидно. Моё родное поселение куда меньше, а перекидываться вне дома было не принято... — заметила Нита, с любопытством оглядываясь вокруг. — Зайдём? — она потянула его к одной из пристроек. Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился зарёванный мальчишка в наспех застёгнутой одежде, которого за ухо вытаскивала сердитая мамаша.

— Ты мне убеги ещё в лес без разрешения! Поводок нацеплю! — ругалась она, нисколько не стесняясь случайных свидетелей, и оборотни невольно отступили.

— А впрочем, я ещё успею посмотреть, — передумала Нита, и они поспешно перешли дорогу.

Ларс боялся, что город сильно перестроился за то время, что его не было. Частично так и оказалось: каменных домов стало больше, появились фонтаны, обустроенные площади — где с рыночными палатками, а где со скамейками под ухоженными деревьями среди клумб. Да и волки попадались всё незнакомые. На него глазели, что неудивительно: по улицам шёл молодой Дарн, глава клана, как тут не пялиться!

Свой дом Ларс узнал сразу. Он был всё тем же: двухэтажным, добротным, с каменным основанием и дубовыми брёвнами второго этажа, с широким двором спереди и деревьями по бокам — волки не любили строить дома впритирку. Только брёвна больше потемнели, и вон тех горшков с цветами на окнах первого этажа раньше не было. И качели на цепях кто-то справил совсем новые, светлые струганые доски ещё золотились свежим лаком, не опробованные на молочный зуб. У крыльца, гоняясь друг за другом, играли трое белых волчат, один — с рыжей полоской по хребту.

— Белка! — выдохнул Ларс, но тут же сообразил, что глупость это, сестра давно выросла. И всё же — как будто она же. Мелкая, юркая. Вместо того чтобы ступить на крыльцо, он шагнул назад, поймал руку ведьмы.

— Нита, ты только не вмешивайся, что бы ни случилось. Обещаешь? — разом севшим голосом попросил он.

— Это твоя семья, и ты сам говорил, что они тебя любят. Что может случиться?

— Разное, — уклончиво ответил Ларс.

Отец был справедлив, но вспыльчив. А рука у него тяжёлая, этого волк тоже не забыл.

— Ой, здравствуйте! Вы новенькие, к отцу, наверное? Да не стойте во дворе, проходите в дом, я его сейчас позову, — протараторил позади звонкий женский голос. Такой знакомый, что заныло сердце. — Пап, тут гости!

Ларс медленно повернулся, и улыбка сползла с лица сестры. Белка и правда выросла: больше не неуклюжий подросток, а уверенная в себе красивая молодая женщина. Беляна. Только вся уверенность разом улетучилась при виде давно потерянного брата.

— Ларс? — будто не веря, спросила она и шагнула к нему.

— Ах ты паршивец! — прервал воссоединение гневный голос, и захотелось по-детски прижать уши.

Зря он боялся, отец не превратился в дряхлого старика. Разве что морщин прибавилось, но Ларс их и не заметил. Зато заметил несущийся в лицо кулак, но — слишком поздно, и увернуться не успел. Отшатнулся, сохраняя равновесие, тряхнул головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, инстинктивно закрылся — но прилетело ещё раз, с другой стороны, да так, что в голове загудело и, кажется, зашатался клык. Бил отец не чтобы убить, но проучить наверняка.

— Папа, нет, хватит! — Сестра вцепилась в главу клана, пытаясь оттащить его, но куда там! Висела на его спине, как пустая сумка — матёрый волк как будто и не замечал довеска, даже отмахнуться не пытался.

— Этот щенок!.. После стольких лет он смеет заявляться сюда как ни в чём не бывало! Ты посмотри, в какую оглоблю вырос!

— Весь в тебя! — Рассерженная Белка прекратила бесполезные попытки, отскочила и всплеснула руками. — Прекрати, ну смотрят же!

— Кто смотрит?! — огрызнулся Дарн, но всё-таки сдержался от нового удара, огляделся.

— Твоя невестка, — буркнул Ларс, с подозрением ощупывая разбитую губу и клык, сплюнул в пыль кровавую юшку. — Я ей много про здешнее гостеприимство рассказывал.

Слова возымели нужный эффект. Отец наконец заметил Ниту, разжал кулаки, отступил.

— Кхм, — неловко откашлялся он, угрюмо покосился на сына и буркнул ведьме: — Добро пожаловать. А с тобой, засранец…

— Объясниться дашь или сразу проваливать? — Ларс мрачно глянул исподлобья, утёр губу рукавом, снова сплюнул.

— Конечно даст! — поспешила вставить Белка и на всякий случай обеими руками вцепилась в отцовский локоть. — И не здесь! Да, папа?

Дарн обвёл взглядом улицу, заметил начавших собираться зевак и окончательно взял себя в руки: не дело это, вожаку срываться и чистить кому-то морду при всём клане. Особенно при детях: все трое волчат, оставив свою игру, сидели рядком и зачарованно наблюдали за дракой.

— Проходите в дом, — кивнул он, и Белка первой юркнула за дверь.

Ларс взял Ниту за руку и потянул за собой, ободряюще подмигнув. Ведьма только напряжённо повела плечами и махнула рукой, отгоняя пару закружившихся возле лазурниц: «гостеприимство» впечатляло. С другой стороны, всё могло быть и хуже, его же готовы выслушать! А если задуматься, то отца тоже можно понять, ей и самой нередко хотелось надавать этому волку по ушам. Непонятно только, чего ждать дальше, но теперь хотя бы ясно, чего он так боялся.

Изнутри дом ведьме понравился, чувствовалось, что семья живёт большая и дружная. Была заметна мужская рука — никаких скрипучих петель, мебель старая, но добротная и ухоженная, ощущалось женское внимание — и вязаные коврики на полу, и чистые занавески на окнах, и порядок… Насколько это возможно, потому что присутствие детей тоже вносило свой вклад брошенными игрушками и следами постройки «пещеры» в гостиной, где сдёрнутым с дивана покрывалом застелили большой стол.

Дарн окончательно успокоился и не стал требовать объяснений на пороге, пригласил блудного сына в комнату. Смущённая молодая волчица со странными волосами, белыми с рыжими подпалинами, принялась сумбурно извиняться и торопливо устранять следы детской игры, но вожак только махнул рукой.

— Брось, потом.

— Чаю бы… — улыбнулась она.

— Вот сейчас послушаем, что твой брат скажет, а там уже глянем, заслужил ли он чай, — хмуро сказал Дарн, не спеша смягчаться.

Ларс усадил спутницу, сам сел рядом, не выпуская её руки. Сжимал некрепко, машинально поглаживал запястье большим пальцем, но утешал тем скорее себя, чем ведьму.

— Помнишь, я татуировку сделал? — Не зная, как всё коротко рассказать, он предпочёл начать сначала. Выразительно потёр плечо.

— Ну помню эту блажь, — кивнул Дарн. — И что?

— Оказывается, с неё всё и началось…

Рассказывал он сухо и скупо, умалчивая очень многое. Сказал, что ушёл, не желая быть обузой, и отец на этих словах ещё больше посмурнел. О том, как жил все эти годы, упомянул вскользь, явно не желая вдаваться в подробности. Встречу с Нитой расписал, а вот в детали и последствия проклятия опять не стал углубляться, ограничившись трудностями с оборотом. Всё путешествие в Емшан в итоге уместилось в пару фраз, а больше десяти лет жизни — в несколько минут.

Повисла насторожённая тишина. Все ждали реакции Дарна, но тот молча разглядывал молодую пару. Лазурниц стало уже не две, а четыре. Одна поводила крыльями на макушке Ларса, который её не замечал, пара диковинными украшениями опустилась на стену, а ещё одна, вяло взмахивая крыльями, медленно кружилась под потолком.

— А это тоже из-за проклятия? — задумчиво уточнил Дарн, следя за полётом лазурницы.

— Это мои, — смущённо призналась Нита и крепче вцепилась в ладонь Ларса. Вот сейчас их окончательно попросят сгинуть с глаз подальше. — Я думала, они слетаются на мою магию, но, видимо, из неё и появляются. Лазурницы.

— Что-то я про таких слышал, — нахмурился Дарн. — Падальщики вроде?

— В том числе. Они бывают опасны.

— В умелых руках даже ложка — оружие, — отмахнулся Дарн. Вожак явно не испугался лазурниц, тем более агрессии бабочки не проявляли. Кружились и кружились. — А сама ты чьего клана будешь?

— Я давно без клана, — призналась Нита и прежде, чем спросили о причинах, договорила: — У меня чёрная масть.

Повисла тишина.

— И что?.. — вырвалось у Беляны недоуменное.

— Из Нижнелесья, что ли? У них чёрная масть считалась проклятой, — предположил Дарн, и Нита уныло кивнула.

— Давно, небось, выгнали?

Еще один кивок, на этот раз осторожный. Ведьма не понимала, куда он клонит.

— Почитатели старых традиций, гниль им под кору! — зло прорычал Дарн. — В позапрошлую зиму трёх волчат на мороз на смерть выкинули! Хорошо, мимо обоз шёл, из наших, подобрали ребят… Парни не выдержали, разобрались с местным жрецом по-свойски. Вроде как с тех пор инцидентов не было. — Он потёр переносицу, успокаиваясь. — Даже к лучшему, что ты с ними никак не связана. Выходит, ты ведьма и специалист по проклятиям с талантом ко вторичной магии? — продолжил допытываться вожак.

— Да, — окончательно растерялась Нита. Новости из дома и спокойствие Дарна обескураживали.

— Ну хоть какая-то от этого балбеса польза! — хмыкнул себе под нос старший волк.

— О чём вы? — ошарашенно переспросила она, подумав, что неправильно расслышала.

— О том, что сын у меня хотя и придурок, но зато жену полезную нашёл, — уже вполне явственно усмехнулся он. — Есть шанс, что внуки с головой будут.

— Сам всегда повторял, что я — твоя копия, — заметно расслабившись, Ларс усмехнулся. Раз отец начал шутить — значит, гроза миновала. Сердится ещё, это тоже было видно, но уже на излёте.

— Поговори ещё! — беззлобно хмыкнул старший.

— Так что, я несу чай? — подала голос Белка.

— Неси, — махнул рукой Дарн.

— Давай помогу, — предложила Нита.

Ларс поднялся следом за ней, чтобы прибрать со стола. Беляна с улыбкой кивнула ведьме, но перед тем, как куда-то идти, быстро подошла и порывисто обняла блудную родню.

— Я так рада, что ты вернулся! Я верила, что с тобой всё хорошо!

— Я очень скучал, — тихо ответил он, осторожно, но крепко прижимая сестру. Нита раздосадовано отмахнулась от кольнувших ревности и зависти: за мужчину стоило порадоваться, тем более ревновать к родным — верх глупости. Но всё же…

— Кстати, я спросить хотел... — заговорил Ларс, стягивая со стола покрывало, а отец вернул туда тяжёлую вазу с цветами, отставленную детьми в угол.

— Мать с младшим на рынок ушли, — спокойно ответил Дарн.

— Младшим? — сбился тот с мысли. Про мать он тоже хотел спросить, но боялся.

— Бран родился через полгода после твоего ухода. Мы думали, ты из-за этого и ушёл. Вбил себе в голову какую-то глупость…

— Я не знал, — растерянно признался Ларс. — Вы же не говорили ничего!

— Потому и не говорили, — признался отец. — Боялись твоей реакции.

— Может, и правильно, — задумчиво согласился он. — Мог учудить… Но я о другом. Кто такой Аркон?

— Аркон? — нахмурился Дарн.

— Оборотень. Он меня за тебя принял, и я так понял, что вы с ним из-за матери дрались…

— Эта мразь ещё жива? — выцедил старший оборотень сквозь зубы.

— Уже нет, — с нехорошим смешком заверил сын. — Расскажи, что там за история была?

Не то чтобы его сильно интересовало прошлое мёртвого проводника, но оно стало неплохой темой для разговора, которая помогла отвлечься и сгладить чувство неловкости. С Беляной такого не было, но сестра всегда отличалась добротой и не умела сердиться дольше пары минут. Лёгкий светлый характер, подкреплённый неистребимым оптимизмом, не позволял долго о чём-то переживать. А отец явно не мог так же легко и быстро отпустить обиду, нанесённую бегством сына и последующими переживаниями о его судьбе. Объяснения принял и явно посчитал достаточно вескими, но ему требовалось больше времени.

Да что там, им обоим оно требовалось.

Отец склонил голову набок, прислушался: на кухне звенели посудой и о чём-то шушукались. Больше говорила Белка, исподволь выспрашивала детали слишком скупого рассказа брата, а Нита отвечала пусть смущённо, но с охотой.

— Хорошо, что девушки на кухне, не хотелось при них, — понизил голос отец. — Насчёт Аркона.

— Нита тоже имеет право знать, — возразил Ларс.

— Захочешь — расскажешь, это не тайна, — кивнул Дарн, помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. — Аркон из нашего клана. Мать здесь выросла, а отец — заезжий охотник. Они погибли из-за тургонской лихорадки. Заразу разносило мелкое лесное зверьё, и тогда многих волков зацепило, пока сообразили, в чём причина и как лечить. Аркону ещё и десяти не было, только оборачиваться начал, и клан взял его под опеку. Мы выросли вместе: я был старше на год и, честно сказать, не питал к нему тёплых чувств — он умел подлизаться ко взрослым, втираться в доверие, вызывать сочувствие. И с годами ничего не изменилось. Хотя, может, я просто ревновал, — неожиданно признался Дарн. — Бесило, что он ухаживал за той же волчицей, что и я.

— За мамой?

— Ага. Мериар нравилась нам обоим. Сначала мы просто дружили: не так часто попадаются боевые девчонки, способные утереть парням нос, а твоя мама была именно такой. И в лес на охоту выбраться, и на ночной рынок, хоть взрослые не разрешали. Попадало нам одинаково, — он усмехнулся воспоминаниям, разом растеряв десяток лет. — В общем, я сам не заметил, как влюбился по уши, и Аркон тоже. Но мне повезло больше, Мериар выбрала меня.

— Аркона, так понимаю, её выбор не устроил?

— В этом есть и моя вина. Отец тогда заболел и резко сдал, я взял на себя его обязанности, пытался вникнуть в дела клана, чтобы не напортачить. Мериар очень помогала: просиживала со мной дни и ночи, мы и засыпали частенько вместе, в одной комнате. А когда рядом волчица, от запаха которой голову сносит… Кхм, неважно. В общем, Аркон подумал, что я воспользовался своим новым положением, и решил убедить Мериар, что с ним будет лучше. Показать, так сказать, на практике…

Ложка, которую отец неосознанно крутил в руках, внезапно хрустнула и разломалась пополам.

— Он?.. — глухо уточнил Ларс, не выдержав.

— Ничего не было. Я успел вовремя, и, видит Древо, если бы меня не оттащили, я бы его убил. И долго жалел, что не убил — в те ночи, когда твоя мама просыпалась от кошмаров. А потом появился ты, Белка, и всё сошло на нет. Благо ему не хватало наглости сунуться сюда вновь. Где ты умудрился с ним встретиться? — напряжённо спросил отец.

— Неважно. Больше он ни с кем не встретится. — Ларс сжал кулаки, а появившаяся усмешка куда больше походила на оскал. Даже после истории с Ританом он не испытывал жалости к Аркону и убил его со спокойной совестью, а теперь пожалел только, что убил быстро.

Дарн медленно кивнул, глядя на сына как-то иначе, по-новому — не только как отец, но и как вожак. Уже не на безалаберного мальчишку, каким запомнился, — взрослого мужчину.

— С этой волчицей, Аленитой, всё серьёзно? — спросил он негромко, и Ларс подобрался. Вроде бы отец не возражал против болотной ведьмы, но…

— Серьёзнее некуда. Я люблю её, — признался младший волк, и отец неожиданно широко улыбнулся.

— Вот теперь я уверен, что ты вырос.

Дарн хлопнул сына по плечу, а Ларс ощутил, как к горлу подступил предательский комок. Но, к счастью, расчувствоваться и сказать какую-нибудь щенячью глупость не успел — из прихожей послышались голоса. А спустя несколько секунд — и мучительно медленных ударов сердца, пока Ларс пытался научиться дышать, а Дарн прятал остатки ложки в карман, — дверь открылась.

Бран одновременно походил и не походил на брата. Если сам Ларс был копией отца, то младший унаследовал мягкие черты матери: округлое лицо, ямочки на щеках, когда улыбался. Хоть и вымахал выше неё на полголовы, и грозил вытянуться ещё, как все мужчины в семье.

— У нас гости, отец? — заметил Ларса мальчишка и тут же нахмурился, впился взглядом в лицо, но спросить ничего не успел.

Корзинка упала на пол, и мелкие яблочки покатились по земле. Недозрелые, наверняка кислые, но из них получалось замечательное варенье. Казалось, Ларс уже сто лет его не ел...

— Мама.

На деревянных ногах он шагнул к ней. Она была лёгкой, как пушинка, и даже не взвизгнула, когда он подхватил её на руки. Просто смотрела на него, долго, будто не верила. Затем всё-таки коснулась щеки тёплыми, немного мозолистыми пальцами.

— Мама!.. — повторил, потому что остальные слова рвались наружу несвязным потоком, но застряли где-то в горле. Слишком многое хотелось рассказать, объяснить, спросить… Но Мериар поняла без слов.

— С возвращением, — шепнула она и крепко-крепко обняла в ответ.

***

Выйти один на один с тварями Мёртвого леса было не так страшно, как встретиться с родителями Ларса. Признаться, Нита ухватилась за первую возможность сбежать от Дарна (пусть и пришлось остаться наедине с болтливой сестрой!), придавленная внутренней силой вожака. Не думала одинокая ведьма с болота, давным-давно выставленная из собственного клана, что когда-то ощутит подобное!

— Волнуешься? — понятливо спросила Белка.

— Да нет, с чего бы, — слукавила Нита, опуская ложку с мёдом в чай.

— Ну-ну. Буду знать, что ты сладкоежка! Просто это пятая ложка, — хмыкнула сестра Ларса, и Нита с ужасом уставилась на свою кружку. Осторожно поднесла к губам, сделала крохотный глоток... Как же сладко! И как теперь это пить?

— Дай сюда, — Белка забрала кружку, без сожаления вылила получившийся настой и заварила новый. — Я перед официальным представлением свёкрам тоже тряслась как осиновый лист, а мы знакомы с детства, и семьи дружат! А тут — новый клан, всё непривычное. Ты не волнуйся, родители у нас, может, и строгие, но добрые. За то, что ты Ларса спасла и привела, с тебя пылинки сдувать станут.

Нита криво улыбнулась. Ей не хотелось особого отношения. Она даже Ларсу не признавалась, но именно такого простецкого общения дома, — доброго, шутливого, искреннего — хотелось больше всего. Такого, какого она никогда не знала сама, видела только со стороны.

Скрипнула входная дверь. В соседней комнате послышался шум, незнакомый совсем юный голос что-то спросил. Нита потянула носом, стараясь запомнить новые запахи — пока их было слишком много.

— Так, кажется, мама с Браном вернулись, — прислушалась Белка. — Да, точно! Идём, поздороваешься.

Волчица отставила чайник и потянула её за собой, и ведьма поняла, что не сбежать: упрямством Беляна походила на брата.

Мериар была красивой и с возрастом не потеряла стати, неудивительно, что Аркон вспоминал о ней спустя годы. Седина в светлых прядях терялась, да и не до неё под внимательным, неожиданно цепким для такого миловидного лица взглядом. Нита забыла всё, что собиралась сказать, хорошо хоть, на приветствии не запнулась.

Выручила Белка. Развила бурную деятельность, усадила всех за стол, проверила, что малышня на улице не разбежалась, — и без зазрения совести отправила младшего брата за ними присматривать. Бран обиженно надулся, явно желая поучаствовать в общем разговоре, но со старшей сестрой спорить не посмел.

Разговор поначалу не клеился — вроде и спросить много чего хотелось, и рассказать, но начинали одно, перескакивали на другое, неловко умолкали. Ларс непривычно суетился, и именно его беспокойство, напомнившее Ните того мальчишку, которого она вытащила из болота, помогло ей собраться. В конце концов, она взрослая самостоятельная женщина, не съедят же её, право слово!

— Ларс сказал, ты его вылечила. Значит, разбираешься в снадобьях? — спросила Мериар, когда разговор свернул на тему проклятия.

— Да. Я готовила лекарства для клофордской аптеки, — не стала кокетничать Нита и напряглась, ожидая, что её попросят что-нибудь продемонстрировать. В сумке лежало несколько флаконов на каждый день — заживляющая мазь, обезболивающее, противоядие. Но такие снадобья любой начинающий травник приготовить может.

— Это хорошо! — неподдельно обрадовалась Мериар. — Тогда с работой для тебя проблем не будет. Так ведь, Дарн?

— К Грему хочешь определить? — с полувзгляда понял её муж.

— Ну а куда ещё! — улыбнулась волчица и объяснила для гостей: — Лекарю нужен помощник. Грем в том почтенном возрасте, когда самому выбираться в лес сложновато, а некоторые травы надо собирать специальным образом, хранить. Да и варить их, бывает, не один час приходится. Да что я рассказываю, ты лучше меня знаешь! Если бы ты стала его помощницей…

— Я плохо штопаю раны, — честно предупредила Нита, хоть внутри ликовала. Она боялась, что её не подпустят к работе, пока не убедятся, что ведьма с её даром не причинит вреда.

— Должны быть и у тебя слабые стороны! А то сына послушаешь, нам идеальная невестка досталась, — рассмеялась Мериар.

— Так и есть, мам, — Ларс по-хозяйски обнял ведьму и притянул к себе. — А ещё она чудесно готовит!

— Ларс! — шикнула на него Нита, вспыхнув от смущения, а остальные рассмеялись. И как-то отпустило.

Просидели до вечера. Пару раз заходили соседи: видно было, что полюбопытствовать, кто же пришёл к вожаку в гости. Родители забрали заигравшихся волчат. Затем заглянул муж Белки — высоченный, чернявый, на редкость молчаливый оборотень — узнать, куда запропастились жена с дочкой, да так и остался вместе со всеми. Брана, несмотря на пыхтение, отправили спать. Хотели и гостям комнату подготовить, но неожиданно заартачилась сестрица.

— Мам, ты ведь понимаешь, если Ларс с Нитой останутся у вас, вы всю ночь глаз не сомкнете, проболтаете! А они наверняка устали с дороги. Да и вы с отцом…

— Что? — с подозрением уставился на неё вожак.

— В отдыхе нуждаетесь, — не смутилась Белка, ловко увернувшись от дежурного подзатыльника. — Сегодня пусть у нас ночуют.

— Мужа хоть спроси для приличия! — проворчал Дарн.

— А когда ваш зять возражал против гостей? — с искренним удивлением спросила волчица, и тот подтвердил согласие кивком.

— Так и сказала бы, что сама хочешь всю ночь проболтать, — подначила её мать, но не обиделась: брат с сестрой всегда были очень дружны.

Идти оказалось недалеко, одну улицу пересечь и на другой свернуть. Гостей поселили в небольшой комнатке, сейчас пустующей; прежде чем пожелать им спокойной ночи, Белка рассказала, что иногда к ним отсылают Брана, здесь и селят. Кровать была узкой, рассчитанной на одного подростка, а не двух взрослых, но Ните большего и не хотелось. Не на земле спать — уже хорошо, а так — вжаться в Ларса, притянуть к себе, поцеловать — горячо, чтобы все мысли из головы разом. Страхи, опасения, всё, что она надумала и — не сбылось.

У него замечательная семья. Такая же, как он сам. И впервые за долгое время Нита захотела стать частью чего-то большего. Чтобы было не только куда возвращаться, а к кому.

— Подышим воздухом? — шепнул Ларс ей в губы.

— Хозяев разбудим, — кивнула на дверь Нита. Чтобы выйти наружу, требовалось миновать хозяйскую спальню.

— А мы через окно, — заговорщически подмигнул оборотень и протянул ей руку.

Они оделись и выбрались на длинную открытую веранду, опоясавшую дом. Подошли к невысокой ограде, остановились так. Куда-то идти не хотелось, а вот постоять немного, вглядеться в тусклые над городом звёзды, вдохнуть будоражащие, непривычные запахи… Слишком много оборотней разом, оба отвыкли от этого ощущения.

Ночное поселение не выглядело вымершим, светилось огоньками в домах, но никто не шумел: здесь уважали чужое право на спокойную жизнь.

— Спасибо, — неожиданно сказала Нита, положив голову на плечо своему мужчине. — Если бы не ты, я бы не узнала, что так бывает. Когда тебя не осуждают за данное при рождении, когда рады просто тому, что ты есть. У тебя замечательный дом.

— Не у меня, Нита. У нас. — Серьёзно сказал Ларс и, видит Древо, был прав.