В поисках того самого

Глава 6. Тот самый город

Нита не любила Емшан. Знала его основные улицы, могла найти дорогу, но всеми силами избегала новых встреч. Волки вообще редко любили большие города, а тут всё усугублялось запустением, тишиной и текущей по улицам пылью, влекомой ветром. Булыжную мостовую до сих пор не пробили упрямые травяные ростки, на крышах домов не завелись молодые деревья, а те, что застали катастрофу…

Деревья пугали особенно. Они словно замерли во времени, на вечной границе между осенью и зимой. Свернувшиеся прямо на ветках бурые листья выглядели мёртвыми, но держались прочно и шелестели негромко, вполголоса. Словно растения стали своеобразной формой нежити, разделив участь других живых существ. Насколько знала Нита, исследования показывали, что растения не умерли, но из-за близости мёртвого каменного дерева жизненные процессы в них замедлились настолько, что почти остановились. Пересадка за пределы Емшана помогала им быстро прийти в чувство. Жаль, с животными и людьми такой фокус не удавался.

Само Емшанское каменное дерево тоже подавляло, и в его сторону старались не смотреть, радуясь, когда оно скрывалось за домами, и вновь напрягаясь, когда виднелось в просветах. К счастью, сейчас их путь лежал не в сердце города, а мимо и не слишком далеко.

Зелье утром все приняли без отговорок, хотя на вкус оно было мерзким. Волк опять расчихался, когда Нита смазала ему плечо, но тоже не возражал. На мёртвых улицах даже неунывающие студенты не пытались отойти в сторонку и заглянуть в окна: боялись того, что можно за этим окном встретить.

Нита тоже боялась, несмотря на то, что была здесь не впервые, и радовалась, что этот страх вполне отвечал велениям здравого смысла.

Плохое место. Мёртвое. Дурное это — тревожить покой мертвецов, они и обидеться могут!

Спокойным выглядел только Аркон, уверенно шагавший впереди и ведущий группу к желанной цели. И, как ни странно, Ларс. Кажется, он полностью полагался на слух и нюх, уверявшие, что ничего опасного вокруг нет.

Белый волк вертелся вокруг отряда, то заглядывая в какие-то подворотни, то немного забегая вперёд, чтобы остановиться и, замерев в ожидании остальных, чутко прислушаться к тому, что происходило впереди. Ниту сначала слегка раздражала эта его суета, а потом ведьма сумела переступить через это беспочвенное недовольство и понять: волк вёл себя как хорошая пастушья собака.

Широко и уверенно шагая, путники миновали пригород из свободно стоящих невысоких домов. Дальше стало меньше зелени, и от этого немного проще — камень и камень, смерть Емшана его не изменила. Серовато-жёлтый, он добывался в горах неподалёку и казался достаточно нарядным, чтобы не усложнять штукатуркой или иной отделкой, а вот черепичные крыши хозяева выбирали кто во что горазд, и при жизни город наверняка был хорош собой.

Опасаясь нарушить шелестящую, похожую на библиотечную, тишину, при необходимости все невольно переговаривались вполголоса, а больше старались помалкивать. Привал делать не стали: идти по мостовой куда проще, чем по лесу, да и приноровились все.

Целью пути оказался ничем не примечательный длинный двухэтажный дом на узкой улочке, которая наверняка была тихой и в лучшие годы Емшана. Если на парадной двери когда-то и висела табличка, то до нынешнего дня она не дожила. Не удивительно, что это место до сих пор ускользало от внимания исследователей: заглянуть внутрь можно было только точно зная, что и где нужно искать.

С рассохшейся дверью управился Аркон: рванул изо всех оборотнических сил, и та уступила, жутко проскрежетала несмазанными петлями и пропустила группу в холл. На вид здание казалось жилым, но внутри это ощущение пропало. Широкая лестница в два пролёта поднималась наверх, вправо и влево уходили длинные пустые коридоры, которые прекрасно просматривались через распахнутые внутренние двери.

Дальше их повёл Тарсам. Он не потащил с собой ценный дневник, оставил коллегам, но прекрасно запомнил описание. Проигнорировав лестницу, уверенно свернул направо, забормотал себе под нос, отсчитывая двери. За очередной оказалась совершенно безликая и скучная комната с серо-зелёными стенами, похожая на учебный класс — полтора десятка столов в три ряда, обращённых к пустой стене, у которой, чуть сбоку, стоял ещё один стол. Никаких памяток или плакатов на стенах, и уж тем более — никаких личных и декоративных предметов.

В дальнем конце обнаружилась дверь, выкрашенная заодно со стенами и оттого очень неприметная, с механическим кодовым замком. Здесь пришлось повозиться и снова приложить силу проводника: код Тарсам знал, но замок от времени заело.

Пока вскрывали дверь, остальные зашуршали рюкзаками, чтобы достать фонари. Но так просто попасть внутрь не вышло, за первой преградой обнаружился небольшой тамбур и — вторая дверь, от которой отчётливо тянуло какими-то сложными чарами. Магия, в отличие от железа, годы запустения выдержала достойно.

Тарсам велел всем отойти, а сам принялся возиться с какими-то артефактами, давая понять: он прекрасно знает, что делает. Студентам быстро наскучило однообразное действо, они расселись, а Ларс вообще растянулся на полу, мордой к двери — на всякий случай. Только Аркон стоял недалеко от дверного проёма, очень пристально и неотрывно наблюдая за профессором, словно понимал, что именно тот делает.

Нита, которая тоже присела на край одного из столов, смерила проводника задумчивым взглядом, но спрашивать ничего не стала. Ей было любопытно, но это не повод заговаривать с ним. Грубоватый и напористый, как большинство оборотней, он с каждой минутой знакомства вызывал всё большую неприязнь. Чем больше проявлял типичного и нормального, тем сильнее хотелось отодвинуться подальше: будило нехорошие воспоминания.

Это отчасти объясняло, почему Ларс незаметно пробрался за все возведённые стены. Упрямый и настойчивый, как и положено волку, он не давил — мальчишка же ещё. Но мальчишка вырастет, заматереет и станет таким же, и это одна из причин, почему Нита не собиралась продолжать знакомство с ним после избавления от проклятия. Она одна, и в одиночестве ей хорошо.

Словно почувствовав эти мысли, белый волк поднял морду, повернул голову к ней, вопросительно насторожил уши, но почти сразу отвлёкся на торжествующий возглас профессора и тихий скрежет открывающейся двери.

— Идёмте, — позвал всех Тарсам. — Дальше ничего сложного быть не должно.

Он оказался прав. Крутая, но удобная лестница привела их в небольшой подвал с рядами металлических стеллажей, на которых стояли пронумерованные коробки, а при входе имелось пустое пространство и пара письменных столов. Спёртый сухой воздух пах бумажной пылью и духотой, так что Ларс расчихался ещё на лестнице, а Нита — внутри. Аркона пыль не побеспокоила, как и профессора, но у Тарсама так загорелись глаза, что он бы и яд не заметил, и нежить и вполне мог обойтись без фонаря.

С тоской окинув взглядом стеллажи и профессора, который принялся уверенно командовать своими подчинёнными, ведьма поняла, что это надолго, и отошла в дальний угол, чтобы не путаться под ногами. Ларс присоединился к ней, почти привычно пристроил голову на коленях, сопя и то и дело недовольно отфыркиваясь. Нита, не удержавшись от лёгкой улыбки, почесала ему нос, а волк легко, едва ощутимо, лизнул пальцы. И шумно чихнул. Ему здесь явно не нравилось.

Участвовать в общей суете Нита не собиралась, она так и осталась сидеть в углу, вполглаза приглядывая за группой, а остальными чувствами балансируя где-то на грани между дрёмой и бодрствованием, сосредоточенно следя за временем, потому что учёные точно про него не вспомнят. Порой она слегка почёсывала чутко поводящего ушами волка, порой цеплялась за какие-то мысли, порой отпускала их вовсе.

Из всей группы чаще других внимание привлекал Аркон. Оборотень с очень живым, внимательным интересом прислушивался к разговорам Тарсама и его команды, пристально следил за записями и явно старался ничего не пропустить. Ему было очень интересно, что найдут и что уже нашли. Неожиданное увлечение для оборотня.

— Тарсам! — Через некоторое время, сообразив, что уже пора выходить, Нита окликнула профессора.

Тот её не услышал и не заметил, пришлось подниматься на ноги, подходить ближе и трогать за плечо зачитавшегося мужчину.

— Надо уходить. Уже поздно, а нам надо успеть добраться до трактира.

— Да, но… — раздосадовано проговорил Тарсам, поднимая на неё взгляд. В мечущемся свете фонарей на его лице плясали зловещие тени, порой высвечивая пыльные разводы. — Здесь столько всего, нам хотя бы ещё часа три…

— За чем же дело стало? Можно заночевать здесь, — вмешался Аркон, небрежно пожав плечами. — Дверь достаточно прочная, чтобы сдержать нежить, если полезет. Да и у тебя наверняка найдётся чем отбить запах, — он кивнул на сумку с зельями. — Здесь недалеко есть колодец, перекусим сухарями, сыром и вяленым мясом, на такой случай и брали.

— Да, отличная идея! Мы так и поступим! — обрадовался Тарсам.

— А если кому-нибудь из студентов ночью приспичит в туалет? — мрачно уточнила Нита.

— Потерпит до рассвета, — поморщился Аркон. — Не бойся, в городе можно ночевать, я так неоднократно делал. Как видишь, жив.

Спорить Нита не стала — ясно, что они с профессором нашли друг друга и её не услышат.

— Осмотрюсь наверху, — бросила она и двинулась к лестнице.

Хотелось подышать свежим воздухом и проветрить голову после душного подвала. Впрочем, нет, больше всего хотелось плюнуть на двух идиотов и уйти в трактир, тем более её дело было довести до города, но ведьма знала, что так не поступит. Только ночевать в каменном мешке совсем не хотелось, поэтому Нита действительно собиралась осмотреться вокруг — и в этом здании, и в ближайших, вдруг подвернётся место получше.

Тому, что Ларс бесшумным призраком скользнул за ней, ведьма не удивилась и только обрадовалась.

— Что, тебе это тоже не нравится? — уточнила она, и белый волк согласно кивнул. — Попробуем что-нибудь придумать...

***

«Что-нибудь» стало рассыпанным у порога и дверей жгучим перцем. Когда Нита вытащила мешочек, Ларс расчихался и посмотрел так обиженно, словно она предлагала этот перец слизать. А что делать? Он отлично отбивал запах, а в том, что по их следу с темнотой пустится нечисть, Нита не сомневалась.

Поэтому после, скинув одежду прямо в холле, она обернулась волчицей и выбежала в город, целенаправленно оставляя за собой следы. Отбежала подальше, пообтиралась боками о дома и фонари, пометила несколько деревьев и давно высохший городской фонтан.

Ларс бежал следом, повторяя за ней, а иногда забегая вперёд. Хотелось порычать на него, когда волк скрывался в подворотнях: волчице заброшенные улочки Емшана нравились ещё меньше, чем человеку. Но перед Ларсом-волком она-волчица почему-то робела, и рык, единственный, который она попробовала, вышел каким-то собачьим тявканьем. Больше Нита не пыталась показать зубы.

Они добежали почти до ворот, когда Ларс нагнал её, ткнулся мордой в бок. Время. На Емшан опускались сумерки, а ночь в это время года наступала стремительно. Казалось бы, солнце только-только склонилось к горизонту — и вот уже темно хоть глаз выколи. А ночью в городе делать нечего.

Вернулись они почти вовремя, хоть и бежали, путая следы. Почти, потому что в квартале от цели Нита увидела неясные фигуры. Издали они выглядели по-человечески, только движения казались рваными, изломанными. Но это издали. Вблизи на них Нита в своё время тоже насмотрелась и предпочла бы забыть, во что исказившаяся магия города превратила мёртвые тела: уже не люди, ещё не звери. Чудовища с пустыми глазами и злобными оскалами.

К счастью, обитатели Емшана их не заметили. Почуяли оставленные днём следы и, пригибаясь к земле, царапая руками-лапами мостовую, двинулись в другую сторону, на что Нита и рассчитывала. С их уходом тревога притупилась, но продолжала грызть изнутри, заставляла оглядываться на каждый подозрительный шелест и вглядываться в тени. И даже в здании, закрыв дверь, Нита не смогла отказать себе в желании пододвинуть к этой двери тяжёлое трюмо. Благо сила позволяла.

— Может, и паранойя, но мне так спокойнее, — пояснила Ларсу, одеваясь и на ходу завязывая ворот рубашки. Она и засовы на окнах проверила, прежде чем идти к ведущему в архив кабинету. Разум утверждал, что это лишняя перестраховка, но, если бы волчица полагалась только на него, давно бы сгнила где-нибудь в болоте. Когда инстинкты вопили об опасности, стоило им поверить.

— О, Нита, вы вернулись! Как прогулка? — соизволил заметить их профессор, когда ведьма с волком появились на пороге.

Впрочем, выслушивать ответ Тарсам не собирался, тут же отвлёкся на кого-то из товарищей, корпящих над бумагами. В архиве зажгли масляные лампы и, судя по оживлённому гомону, не собирались спать всю ночь. Они вообще ни на что не реагировали, даже рыжая заноза прошла мимо Ниты, уткнувшись носом в записи, и будто совершенно не заметила ни её, ни волка.

— Они так весь день провели? — уточнила Нита у единственного, кто оставался в адекватном состоянии: Аркона.

Проводник занимался скудным ужином: делил остатки мяса на равные порции, раскладывая их на подсохшем хлебе. По мнению Ниты, бесполезная трата времени: сейчас им хоть камень дай, проглотят и не заметят.

— Почти. Было ещё несколько яростных споров, чуть ли не до драки, и попытка засунуть документы в рюкзаки, — оборотень насмешливо махнул рукой в сторону.

Если судить по выросшей на одном из столов горе бумаг, уместить желаемое удалось бы, только вытряхнув всё вплоть до запасных носков. И то не факт.

— Не влезло, — подтвердил Аркон. — Тарсам решил снова всё пересмотреть и отобрать самое нужное, а за остальным вернуться в другой раз.

— Подозреваю, отдохнуть по возвращении не получится.

— Можно вещи не распаковывать, — ухмыльнулся Аркон. — Разве что тележку с собой взять. Чай будешь? По особому рецепту, — перевёл он тему, протягивая Ните ещё тёплую кружку.

— Где готовил? — принюхалась ведьма. Пахло приятно, но слишком разнообразно: тут и чабрец, мята, гвоздика… Нита не любила, когда много трав, предпочитала понимать, что пьёт.

— Кухня наверху маленькая, но вполне приличная, вот и воспользовался. Колодец опять-таки рядом. Можно было и обычной водой обойтись, но работа у наших нанимателей на полночи затянется, так хоть взбодрятся немного. И тебе советую выпить чаю, пока тёплый. Подогревать не пойду, уж не обессудь. — Он потянулся всем телом, до хруста в костях, а Нита осторожно пригубила отвар. А приятный на вкус!

Ларсу травяного чая не досталось, зато Аркон позаботился о миске с водой. В городе волки пить не рискнули — в колодце воду проверяли, она была чистой, а вот что в лужах набралось, поди угадай! Так что миску Ларс вылакал жадно. С той же жадностью заглотил свою порцию вяленого мяса, половину порции Ниты и вряд ли почувствовал себя сытым, но скромность пайка принял без возражений.

— Тебе не интересно, что нашёл Тарсам? — с прищуром наблюдая за ней, спросил Аркон.

— А должно? Я всё равно не разбираюсь в особенностях каменных деревьев, что живых, что мёртвых, — честно призналась ведьма.

Когда-то она тоже задавалась вопросом: а что было бы, останься каменное дерево живым? И что — исчезни оно вовсе? Но его остатки продолжали выситься над развалинами Емшана, а Нита слишком погрязла в повседневных делах, чтобы заниматься наукой. В конце концов, ведьма у могильника куда нужнее, чем ещё один чокнутый учёный.

— Тарсам, прервись на минутку, расскажи Ните, что вы нашли! — неожиданно позвал профессора проводник, а сам подмигнул собеседнице: — Прости, что использую тебя как предлог, но Тарсам не ел и не пил ничего целый день. Изобрази заинтересованность. Так хоть разговорится и заодно перекусит.

Изображать не пришлось: рассказывал профессор интересно, взахлёб, и Нита слушала его с удовольствием. Пускай где-то он перепрыгивал с темы на тему, но картина постепенно складывалась.

Им посчастливилось найти настоящий клад. В университетском архиве хранилось всё то, что считалось безвозвратно утраченным: исследования по созданию новых каменных деревьев, опыты увеличения радиуса их действия и усиления магии вдали от природных источников, множество других, не менее ценных бумаг. Конечно, работы на эту тему проводились и в других местах, и утрата оказалась пусть и тяжёлой, но восполнимой. Но главное, попались планы последнего эксперимента профессора Тереса, который, по мнению Тарсама, и вызвал уничтожившую Емшан Катастрофу. Это привело в неописуемый восторг всю группу, особенно Танта, который даже от ужина отмахнулся, показав себя фанатиком. Как вскользь упомянул профессор, у столичного гостя в Емшане сгинул отец, известный учёный, приглашённый читать лекции, так что дело для него было личным, и это прекрасно объясняло и его упрямство, и щедрость.

Подробностей рокового события Нита не поняла, да и не очень-то старалась. К тому же Тарсам в них пока плавал — много ли успеешь изучить за несколько часов! Да и прояснить, что именно пошло не так, едва ли когда-нибудь удастся: очевидцев не осталось. Зато выяснилось, что экспериментаторы пытались — ни много ни мало — создать переносной источник энергии. Этакое маленькое каменное дерево в горшке, которое можно держать на подоконнике, словно цветок, и переставлять по необходимости.

Тарсам искренне восхищался руководителем эксперимента, Ританом Тересом, считал его гением и теперь оживлённо фонтанировал теориями случившегося. То ли произошёл конфликт двух оказавшихся рядом деревьев, то ли с векторами что-то напутали, то ли чересчур много энергии высвободили и не сумели с ней справиться, то ли ещё с полсотни вариантов. Но сколько ни фантазируй, пока рассуждать об этом было бессмысленно.

— Может, вам вздремнуть хотя бы пару часов? — спросила Нита, когда профессор в очередной раз зевнул.

Она так или иначе собиралась гнать учёных спать: днём вероятность встретить городских обитателей была невысокой, но не нулевой, и сонные, потерявшие бдительность путники могли стать лёгкой добычей. Ведьма подготовила несколько контраргументов, если Тарсам заартачится, но её спас очередной зевок.

— Пожалуй, ты права, — профессор потёр глаза руками. — Из-за спёртого воздуха голова уже не варит. Если посплю, легче станет.

Нита и сама чувствовала, что засыпает. Мерный шелест бумаги, сдержанные разговоры, приглушённый свет — всё это успокаивало. Даже Аркон перестал раздражать, присоединившись к разбирающим документы учёным и скрывшись из виду. А может, в ней проснулась обычная благодарность за чай — в Емшане каждая капля спокойствия была на счету.

Конечно, об удобном ночлеге мечтать не приходилось, но в углу лежали старые коробки — чем не логово для волчицы? Или для волка. Перекидываться Нита не стала, поманила к себе Ларса и, когда он улёгся, устроилась под тёплым боком. Терпеливо снесла горячий влажный язык, легко прошедшийся по щеке. Не хотелось признавать, но ей нравилась эта звериная нежность.

— Надеюсь, ночь пройдёт спокойно, — выдохнула она, уткнувшись носом в белую шерсть. Но ещё долго не могла уснуть, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму и всё силясь понять, что тревожило беспокойную волчью натуру.

***

Толчком к пробуждению стала тишина. Сначала она, затем холод: что-то твёрдое и металлическое касалось спины. Нита распахнула глаза, не сразу сообразив, где находится: вокруг было темно, но на архив, где она заснула, место походило мало. Скрипнули пружины под весом, промялся старый прелый матрас…

Она каким-то образом оказалась вне знакомого безопасного убежища. Лунатизмом волчица не страдала, значит, кто-то её принёс? Понять бы кто, куда и зачем! А главное, что с остальными?!

Последний вопрос волновал больше всего. Ларс ни за что не бросил бы её, да и Тарсам... Профессор, может, и повёрнут на исследованиях, но ради безопасности других мог пойти на серьёзные жертвы. И то, что сейчас никого не было рядом, пугало до тошноты.

Нита попыталась встать, но чуть не упала: голова гудела, как после хорошей попойки. Холодный пол неприятно холодил босые ноги, так и хотелось поджать их под себя. Вторая попытка прошла успешнее, ведьма по стеночке добралась до двери. Естественно, запертой. Металлические прутья оконной решётки одновременно защищали Ниту от бродящих по городу мертвецов и превращали комнату в тюрьму.

Да чтоб вас! Её серьёзно собирались удерживать в Емшане?!

Ведьма со злости ударила ладонями о решётку — та дрогнула, но не сломалась. Тотчас с пола, с кровати, с рваных штор в разные стороны хлынули лазурницы. Ну хоть бабочки её не оставили! И Нита надеялась, что их присутствие станет кое для кого неприятным сюрпризом.

Быстро стало ясно, что запер её Аркон. Запах матёрого волка, резкий и острый, особенно ясно ощущался у дверей. О чём он думал и зачем ему сдалась волчица, сейчас было неважно, куда больше волновало, как выбраться из ловушки.

В горле подозрительно запершило, и ведьма запоздало вспомнила, что противоядие принимала вчера. Пара часов до рассвета, и его действие начнёт слабеть. Если уже не начало… Да она свихнётся раньше, чем выберется отсюда.

Нита вцепилась в решётку, гадая, хватит ли сил, чтобы выломать, когда дверь открылась, и на пороге появился Аркон.

— Уже очнулась? Быстро ты. В другой раз учту, что для волков порция нужна больше.

— Порция чего? — хрипло спросила Нита. Куда больше, чем говорить, хотелось вцепиться в горло этому предателю.

— Снотворного, конечно. Я надеялся, ты проспишь до утра. Тогда всё точно закончилось бы…

Наверное, он мог говорить ещё долго. Раскрыть свои коварные планы, любуясь собственной хитростью и изворотливостью: за время путешествия с Арконом волчица успела прочувствовать, как сильно он себя любит. Вот только здесь и сейчас ей было плевать на причины. Нита прыгнула, не дожидаясь окончания пафосной речи.

Превращения хрупкой девушки в злющую волчицу Аркон не ожидал и только чудом увернулся от клацнувших у горла зубов. Нита не растерялась, рванула ему плечо — и тут же отлетела к стене. Аркон был силён.

— Я тебя спас, дура! Или хочешь сдохнуть с остальными? — проскрежетал он, зажимая рану.

Нита оскалилась в ответ и глухо зарычала. Она собиралась всех спасти, а не сдохнуть. Но даже в человеческом облике и раненый, Аркон умудрялся сдерживать её и теснить к стене.

Но вот чего оборотень не ждал, так это налетевших на него бабочек. Стая бросилась на защиту ведьмы, отвлекая внимание на себя, а Нита… Нита сбежала. Она точно знала, что с Арконом не справится, и теперь мчалась так, будто за ней гнался не один слетевший с катушек оборотень, а вся нежить Емшана.

Главное, успеть…

Второй этаж, первый этаж. Мокрые от предутренней влаги камни мостовой холодили подушечки лап. Нита вылетела на улицу, завертела головой, пытаясь сориентироваться и найти архив. Если верить колокольне, прошивающей ночное небо, до него было чуть меньше квартала.

Жалкие минуты, за которую их группу могли разорвать на части. Ещё никогда волчица не бегала так быстро.

Дверь оказалась распахнута настежь, и запах мертвечины Нита почувствовала издалека. Как и запах крови, подстегнувший похлеще розог. Коридор, кабинет, похожий на школьный класс, тамбур, лестница в подвал…

Главное, она отсюда слышала хриплое сбившееся дыхание — значит, там кто-то живой. А значит — успела! Нита зарычала, врываясь в самую гущу мертвецов, раскидывая противников. Она почти не чувствовала боли, рвала тварей, пробиваясь к кучке живых, сбившихся в самом углу. Прорвалась. Рыжая заноза дрожащими руками держала ножку от стула, Тарсам выставил перед собой нож, студенты и Шаир успели схватить походные топоры. Тант с длинным охотничьим ножом в левой руке, располосованным плечом и ошалелым взглядом напоминал какого-то дикого воина древности. А перед ними, на трёх лапах, поджимая укушенную четвертую, скалился на нападавших белый волк с бурыми подтёками на шерсти.

Ларс! Пока не увидела, Нита не понимала, как сильно за него боялась. А сейчас накатило. Хотелось обнять его и зарыться пальцами в шерсть, а ещё лучше — прижаться к крепкой груди бестолкового мальчишки, готового защищать чужих людей ценой собственной жизни!

— Ты пришла, — едва слышно выдохнул Тарсам, и волчица прочитала сомнения на его лице.

Не доверял. Считал, что она предала их и бросила? Сейчас не было времени объясняться. Нита рвала и кусала, не чувствуя ни собственных ран, ни страха, позволяя инстинктам взять верх над здравым смыслом — и внутри волчицы рычал и пел зверь, выпущенный на свободу.

А затем мертвецы кончились. Так странно: мгновение назад они рвали когтями и зубами, пытались добраться до желанной живой крови, а теперь бесформенной грудой лежали на полу. На всякий случай Нита ткнула лапой самых подозрительных и одному всё-таки рванула горло, тотчас выплюнув застоявшуюся кровь. Вот теперь точно всё.

Хотя было ещё одно дело…

Она обернулась человеком, пошатнулась и, наплевав на наготу, подошла к своему волку. Упала перед ним на колени, обняла, как и хотела — от души. Живой!

— Только попробуй ещё раз так меня напугать! — выдохнула Нита, зарываясь в свалявшуюся от крови шерсть. Ларс поначалу напрягся, а затем начал вылизывать ей лицо, руки. Кажется, он волновался не меньше.

Мышцы под её руками ходили ходуном. Сначала Нита не обратила внимания, но когда по его телу прошла судорога, поняла — что-то не так. Ларс был горячим, его била крупная дрожь. Выгнулся позвоночник. Неужели?.. Нита поспешно отступила. Он обращался! Борьба с тварями Емшана стала катализатором, чтобы проклятие отступило!

Но почему так долго и мучительно?..

Помочь Нита не могла, оборотень должен сам справиться с собственным телом, инстинктами, силой. Оставалось только ждать, сжимая кулаки и до боли впиваясь обломанными ногтями в ладони. Тарсам тоже понятливо не вмешивался, накинув ей на плечи собственную куртку и жестом приказав своим отойти от корчившегося волка. Зрелище, как зверя выворачивает в человека, было действительно гадким, но Нита заставила себя смотреть. Она не верила в богов, но сейчас беззвучно молилась, чтобы обращение поскорее закончилось, и с Ларсом всё было хорошо.

И всё-таки упустила момент, окончательное изменение произошло мгновенно. Нита на мгновение зажмурилась и тряхнула головой, не веря своим глазам.

Это точно был Ларс. Его короткие белые волосы, его глаза. Вон татуировка, вот шрамы — на предплечье, на груди, на спине… Знакомые, даже привычные.

Только это был не Ларс. На полу сначала поднялся на четвереньки, потом ругнулся от боли и сел мужчина, назвать которого «малышом» Ните ни за что не пришло бы в голову. Не такой здоровенный, как Аркон, но — плечистый, крепкий, мощный. Гораздо больше соответствующий крупному белому волку.

Хмурясь, мужчина при тусклом свете внимательно оглядел свою ногу, на которой красовался свежий след от укуса, слегка подживший из-за оборота, поморщился. Задумчиво сжал и разжал руки в кулаки. Двинул плечами. Снизу вверх посмотрел на Ниту, обвёл взглядом остальных, которые таращились столь же изумлённо.

— У меня вроде ещё пара рук не отросла? — мрачно проговорил он и неуверенно поднялся на ноги. Тихо ругнулся: — Вот же гниль…

Голос тоже звучал иначе. То ли охрип после мучительного оборота, то ли просто — изменился вместе со всем телом, но определённо стал ниже и странно будоражил что-то внутри.

— Ларс? — неуверенно позвала Нита.

— Нет, кольчатый короед, — пробурчал он, брезгливо оглядывая трупы и свалку, в которую во время боя превратился архив. Поваленные стеллажи, разлетевшиеся бумаги, заляпанные кровью и потрохами немёртвых тварей… — Все целы? Может, выйдем на свежий воздух?

Этот призыв заставил присутствующих встряхнуться и опомниться, хотя на оборотня поглядывали насторожённо и недоверчиво. Превращение волка выбило из колеи всех, вряд ли кто-то мог ожидать подобного. Про оборотней, конечно, знали не всё, но чтобы они так резко и сильно меняли возраст за несколько дней — о таком никому ещё слышать не приходилось. Ните в том числе.

А вот сам Ларс особенно потрясённым не выглядел, скорее — мрачно-удовлетворённым. И это вызывало огромное количество вопросов, которые Нита хотела задать, но сдержалась: сейчас и впрямь не самое подходящее время и место, есть дела и вопросы поважнее.

Причитая, Тарсам пытался найти нужные бумаги, к нему присоединились остальные учёные. По счастью, сильно никто не пострадал, за что наверняка стоило поблагодарить в первую очередь Ларса. Даже следы от когтей на плече Танта оказались не ранами, а поверхностными царапинами: крови много, вреда — не очень, если хорошенько промыть от грязи. Столичный маг больше пострадал от собственной попытки колдовать, которая его же и оглушила.

Да и люди показали себя куда лучше, чем могли бы. Нита вынужденно признала, что и к рыжей испытывает определённое уважение: от неё скорее приходилось ждать слёз и истерики, а не попытки драться. Значит, недооценила, и от этого стало неловко, и почему-то разобрала досада пополам со злостью. Наверное, потому, что девчонка, несмотря на залившую щёки краску смущения, продолжала коситься на Ларса не столько с изумлением, сколько с интересом и восхищением, а тот, как и все оборотни, собственной наготой не тяготился. И помощь рыжая вызвалась оказать ему первой: перевязать укушенную ногу, а заодно облапить, ощупать… Хотя Нита могла и преувеличить, сдерживая рвущийся из груди волчий рык. Вместо этого, нацепив последние запасные штаны и рубашку, отвлеклась на Танта и остальных.

Ларс тоже последовал её примеру, отыскал свой рюкзак, достал сапоги, штаны и рубаху, благо свободно скроенная одежда на него налезла, хотя теперь не висела на худощавом мальчишке, а выразительно натягивалась на плечах и крепких ногах.

Около часа они провозились с разбором завалов, напряжённо поглядывая на окончательно упокоенную нежить. Тарсам заикнулся было, что неплохо сберечь документы и вытащить тела наружу, чтобы не гнили в архиве, но оборотни ответили ему такими взглядами, что профессор почёл за лучшее замолчать и отложить этот вопрос на потом, тем более вскоре его обеспокоило нечто гораздо более важное и срочное.

— Описание эксперимента пропало, — мрачно сообщил Тант, когда все выбрались из подвала и получили по дозе зелья от Ниты.

— На кой ему могли понадобиться эти бумажки? — мрачно уточнил Ларс.

Он устроился на одном из столов в «классе» и закатал штанину, вытянув ногу, а Нита для удобства — на стуле, так было хорошо видно рану и удобно с ней возиться. А что снизу вверх смотреть на него тревожно… Переживёт. Это просто инстинкты.

Смазывая заживляющим зельем наскоро перебинтованный рыжей укус на ноге Ларса, Нита непривычно робела, злилась на себя из-за этого и не понимала такой острой реакции. Оборотень не поддразнивал, не спорил и вообще по большей части молчал с момента своего превращения. Может, это её и беспокоило? Или твёрдая необъяснимая уверенность, что помалкивает он со злости? Наверное, не на неё, но почему-то это давило. И перевитое венами мускулистое предплечье, сменившее жилистую мальчишескую руку, не добавляло покоя.

Никак не получалось привыкнуть к его новому внешнему виду, который… смущал? С Ларсом-мальчишкой было куда проще и понятнее, а тут вроде и хочется рыкнуть, но злые слова застревают в горле. Всё это очень походило на робость волчьей половины рядом с белым волком, и вызывало негодование, но с другой стороны — успокаивало, потому что пропала двойственность отношения.

— Кому — ему? — нахмурился профессор, которого, в отличие от Ниты, сейчас волновала исключительно наука.

— А есть варианты? — оборотень, кажется, едва сдерживался от того, чтобы не зарычать. — Тому, кто усыпил нас своим компотиком… И я, гниль мне под кору, хорош! Подумал ещё, что привкус у воды странный, но не придал значения!

— Аркон? — озадачился Тарсам.

— Это он, — поддержала Нита. — Он и меня зачем-то унёс.

— Зачем?! — изумился профессор.

— Извини, я не подумала задержаться и спросить, — пробурчала ведьма.

— Он к тебе с Клофорда неровно дышит, — кривовато усмехнулся Ларс, но глаза оставались холодными и злыми. — Не сумел расстаться.

— Ты меня в этом обвиняешь?! — вспылила и ощетинилась Нита. — Ещё скажи, что я с ним заодно!

Она почти обрадовалась возможности поругаться и выпустить пар, но Ларс отреагировал неожиданно.

— Извини. — Он провёл здоровой рукой по лицу, словно стирая невидимую пыль, тряхнул головой. — Конечно, вопрос не к тебе. Что-то меня ведёт… Хоть иди и ещё парой упырей закусывай.

Нита посмотрела на него с подозрением, нахмурилась и предположила:

— Надеюсь, зелье поможет. Похоже на действие духа Емшана. Мы и так с новой дозой припозднились, а ещё твой оборот мог сказаться...

— Ларс, а почему ты… вы… ты выглядишь вот так? — подала голос рыжая, не определившись, как теперь обращаться к волку.

Нита зыркнула на неё недобро, но сдержалась от высказываний. Ей тоже было интересно узнать ответ на этот вопрос, и хорошо, что задал его кто-то другой.

— Ну да, серьёзно поменялся. Лет на десять повзрослел, — включился в обсуждение Шаир.

— Повзрослел, говоришь? — Ларс усмехнулся и потёр подбородок. — Могла так сказаться пропажа проклятия, Нита?

— Почему ты спрашиваешь у меня?! — изумилась она.

— Ты же ведьма, и ты меня лечила, — он пожал плечами.

Она растерянно вскинула брови, глянула на студентов, навостривших уши на слове «проклятие», но если самого белого волка не смущали подобные разговоры, то ей тем более нечего беспокоиться.

— Я не знаю проклятий, которые могут накинуть десяток лет. Вместе с массой, — не сдержалась Нита, окидывая его выразительным взглядом.

— Только массу. Наверное, как-то так я бы сейчас и выглядел без всей этой истории. — Ларс опять сжал кулаки, отвёл, рассматривая предплечья, задумчиво пощупал собственную руку возле локтя. — Мне в детстве говорили, что я пошёл в отца… И правда.

Она резко отпустила его руку.

— Сколько тебе лет? — с подозрением уточнила Нита.

— Тридцать два.

— Почему ты не сказал сразу, когда я тебя об этом спрашивала?! — возмутилась она, уже мало внимания обращая на то, что они не одни.

— А что бы это изменило? — открыто посмотрел на неё Ларс. — Или не так. Ты бы мне поверила? — Он насмешливо приподнял брови, опёрся обеими ладонями на стол, склонился, приблизил своё лицо к её и добавил тихо, с явным удовольствием: — Малышка.

Нита не сдержала тихого злого рыка, а Ларс сделал вид, что не заметил. Соскочил со стола, шагнул к своему рюкзаку, чтобы перепаковать его, и продолжил, обращаясь к Тарсаму:

— Надо собираться и уходить отсюда, давайте шевелиться.

— Но мы не можем уйти без лабораторных журналов! — возмутился профессор. — Вся экспедиция ради этого затевалась! Мы не можем…

— Вы серьёзно планируете со всем вот этим детским садом шататься по Емшану в поисках свихнувшегося оборотня, который прекрасно тут ориентируется? — Ларс посмотрел на собеседника как на идиота. — Тогда я не понимаю, зачем было продлевать агонию и сопротивляться упырям. Впрочем… не я же проводник. Нита? Мы продолжаем развлекаться?

Ведьма, которая за время сборов успела упаковать все снадобья, тоже поднялась с места, окинула притихших учёных взглядом, стараясь не смотреть в сторону Ларса и, желательно, вообще не думать о нём.

Очень хотелось в знак протеста поругаться с ним и от общего недовольства им и собой поспорить, заняв противоположную сторону, согласиться с Тарсамом, но Нита сдержалась.

— Ларс прав. Мы понятия не имеем, что нашло на Аркона, но он опасен. Не могу утверждать, что безумен, но ведёт себя странно. Да под корни! Он пытался вас всех убить, о каких бумагах может быть речь?!

— Ты уверена? — пробормотал профессор. Обида и горечь потери мешали критически мыслить: несколько часов назад он держал в руках уникальное сокровище, а теперь оно снова утрачено.

— Может, это какое-то недоразумение? — вставил Тант, который выглядел совершенно раздавленным.

— Недоразумение — это то, что мы все выжили, — возразил Ларс.

— Это уже не научная экспедиция и увеселительная прогулка, а противостояние с серьёзным и опасным врагом, — поддержала Нита, — и вы все прекрасно это понимаете. Прежде чем бегать за Арконом, надо быть готовыми ему противостоять. А для этого неплохо понять, чего он пытается добиться и зачем ему это всё. Собираемся, через десять минут выходим.

Ученики восприняли решение с облегчением, Шаир всецело был на их стороне, и оба фанатика вынужденно сдались и смирились. Ларс забрал себе часть груза, распределённую между остальными из-за его превращения в волка — ту, которая не сгинула вместе с Арконом. Проводник унёс рюкзак припасов, но это не должно было сказаться на их благополучии фатально, потому что еды брали с запасом и кое-что припасли в трактире. Должно хватить.

День только начинался, но остановиться решили именно там, в безопасном и укреплённом доме. Ночь выдалась та ещё, никто толком не отдохнул. Требовалось выдохнуть, отмыться от крови, нормально поесть.

Шли быстро. Нита старалась не терять бдительности, но ей было о чём подумать: слишком нервировало присутствие Ларса и неопределённость в отношении его.

Вспоминалось всякое. И злополучный поцелуй, и волчьи нежности, и симпатия к нему звериной половины, и множество других мелочей. Как он выживал из дома Караша, как зашивал ей плечо, как валял по полу… От последнего воспоминания, будь Нита сейчас в волчьем облике, шерсть бы встала дыбом, и вовсе не от возмущения. Поведи с ней себя подобным образом такой Ларс, и неизвестно, чем бы это закончилось.

Всё-таки он действительно был хорош собой и привлекал. Во всех смыслах. Сейчас — особенно, и инстинкты реагировали на него однозначно. Не вызывало сомнений, что с ним будет хорошо, и закрадывались всякие крамольные мысли о том, каково целоваться с ним теперь, каков он на ощупь, да и… в остальном. Задумываясь о том, что, возмужав, Ларс станет по-настоящему привлекательным мужчиной, Нита и мысли не допускала, что увидит это.

Потом вспоминалось, как она пыталась утешать и поддерживать его, и это вызывало злость и обиду. Как он, должно быть, потешался над ней! И помалкивал. Хотя мог бы попытаться всё рассказать как есть, мог! И она бы, может, даже поверила. Не сразу же, но потом… Неоднократно ведь замечала, что он ведёт себя слишком взросло для своего возраста!

А ещё возраст этот невольно вызывал беспокойство другого толка. Его шрамы и некоторые оговорки приобретали другой оттенок, стоило принять, что скитания Ларса длились не год-другой, как она думала, а куда дольше. И выходило, что жизнь так его потрепала, что становилось стыдно за своё снисходительное отношение. Нита задумывалась, насколько ему, должно быть, неприятно было столько времени провести в шкуре мальчишки и видеть соответствующее этому возрасту отношение. Или, наоборот, это доставляло ему удовольствие? Очень полезно казаться безобиднее, чем ты есть.

Думать же о том, что будет после, ведьма откровенно боялась. Окончательно запутавшись и отчаявшись разобраться в своём отношении к Ларсу, не сумев отвлечься на странный механизм работы проклятия, Нита предпочла сосредоточиться на более важном и принялась расспрашивать Тарсама об Арконе и о том, откуда он вообще взялся.

Профессор тут ничего сказать не мог, зато слово взял Тант: именно с ним пришёл оборотень и, выходит, на нём лежала ответственность. Во всяком случае, учёный сильно корил себя за то, как всё повернулось.

Конечно, катастрофой Емшана интересовались не только клофордские маги, энтузиасты были и в других местах, включая столицу, которая тоже располагалась неподалёку от Мёртвого леса, отделённая невысокой горной грядой. Через неё Аркон и водил экспедиции, любителей острых ощущений, а порой небось и чёрных копателей, и мародёров. Кто-то бежал из города, бросая ценности, и всегда находились люди, охочие до чужого добра. Мародёров пытались ловить, но где там! Не оцепишь же весь лес по периметру. Невезучих отлавливала местная нежить и нечисть, а некоторые ходили успешно, в числе прочего за документами.

Экспедиция Танта пару месяцев назад обследовала место проведения эксперимента. Вернее, поначалу оно считалось одним из возможных мест, потому что сведения были расплывчаты, но им удалось добыть доказательства: измерения вообще не склонны лгать и преувеличивать.

Тант занимался и поисками университетского архива, на момент эксперимента тот находился в состоянии переезда в новое здание после потопа, и важные документы оказались распиханы по самым разным углам, вот и приходилось копать. И надо же случиться такому совпадению, что именно в это время Тарсам сообщил старому знакомому и коллеге о своей находке!

Аркон, прежде рассматривавший Емшан только как способ заработка, после той экспедиции вдруг заинтересовался всей историей целиком и, когда Тант направился в Клофорд, напросился составить ему компанию. Учёный удивился, но порадовался: на случай, если улыбнётся удача, приятнее иметь рядом надёжного и проверенного в деле оборотня. Кто же знал, что всё так повернётся?

— Может, он о каком-то кладе узнал? — неуверенно предположил Тарсам. — Ума не приложу, отчего подобный искатель приключений заинтересовался наукой!

— А в той экспедиции ничего странного не случалось? — спросила Нита. — Мог он отдельно от всех что-то найти?

— Гниль его знает, Аркона никто не контролировал, — пожал плечами Тант. — Но вообще нужный зал с обгоревшим ритуальным кругом — тот самый, где эксперимент пошёл наперекосяк, — нашёл именно он. Правда, кроме выгоревших обломков приборов, там ничего дельного не было, даже тел участников. Скорее всего, они теперь бродят где-то там, в городе. — Учёный зябко поёжился, очевидно примерив участь коллег на себя.

Остаток пути все строили предположения, зачем бы оборотню могли понадобиться журналы, Нита и смерть группы, но связной версии так и не придумали. Повезло только в том, что до старого трактира добрались без происшествий и стычек с нежитью.