В рамках дозволенного

-03-

«На гулянки не пускать, никак и никогда. Курить может, если неймётся, хотя и вредно это. Спиртное вне дома не давать, если хочет выпить – пусть накачивается у себя в комнате. Наркотики – тем более. Не дело наследнику большого бизнеса даже пробовать эту дрянь, а особенно позориться на людях. Потому дома – любые непотребства, вне его – ничего».

Слова отца семейства, решившего тоже озвучить свои инструкции, эхом отдавались в голове, когда я стояла перед дверью комнаты подопечного. Познакомиться с ним мне предоставили возможность самой – родители слишком торопились на работу. Оно и понятно, и так задержались.

Кстати, с первоначальными предположениями о том, что «ребёнка хотят впихнуть в правительство», я не ошиблась. Хотят ведь! Пусть всего лишь в руководство фирмы, но сути это особо не меняет: парня мечтают обучить мыслимому и немыслимому да ограничить во всём. И именно мне выпала возможность стать тем самым ограничителем. Даже как-то жаль пацана, ведь из него хотят сделать… меня?

А что? Похоже ведь! Затворник, который хорошо учится, знает много иностранных языков, никуда не ходит, не пьёт, не курит. Если девчонке это не так уж и нужно, то парню стоит в юношеские годы «попробовать всё», чтобы не беситься в старости.

«Если будут проблемы, обращайтесь к нам. Уж мы-то сможем повлиять на сына…»

Ну, хорошо, возможность приструнить пацана у меня имелась, пусть и призрачная. Главное, пользоваться ей в самом крайнем случае, ибо звание «преподавателя-ябеды» отношениям с ребёнком не поможет. М-да… если, конечно, моего подопечного в «через месяц восемнадцать» можно ещё назвать ребёнком.

Ох, чёрт, он будет меня ненавидеть. Да что там! Уже явно меня терпеть не может просто за само существование.

Собравшись с силами, коротко стукнула кулачком в дверь подопечного. Ответом мне была тишина, потом какой-то шорох и, наконец, приближающиеся шаги. Дверь открылась, являя мне стоящего на пороге парня.

Приветливо улыбнувшись, начала было заранее заготовленную речь:

– Тимофей, здравствуй, мы не…

Договорить не удалось, ибо реакция у подопечного была отменная – Тим мгновенно отгородился от меня злополучным деревянным полотном двери. Пришлось снова стучать, на этот раз уже настойчивее.

– Тим, к сожалению, из-за сложившихся обстоятельств мы не были представлены друг другу сегодня утром. Я – Лада Владимировна, твоя…

Дверь едва не шибанула меня по носу. Чёрт, кто только придумал, чтобы они открывались наружу?

– …новая гувернантка, – закончила, едва сумев удержать улыбку на лице.

Взгляд серых глаз прожигал до костей, казалось, подопечный смотрит прямо мне в душу, читает потаённые мысли. Видит, что там, внутри, нет улыбки, зато имеется жалость. К нему. А это неприятно.

– И? – коротко спросил Тимофей, делая шаг в мою сторону.

Пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Нянечка на голову ниже ребёночка, за которым ухаживает! Как смешно! Но иначе никак, потому что в данный момент я уяснила одно: подопечный был не просто высок, а очень высок – точь-в-точь как его отец. И даже мой немалый для девушки рост в метр семьдесят рядом с этим парнем казался кукольным.

– И нам нужно познакомиться, постараться найти общий язык и определиться с расписанием занятий, – ответила ему, с каждой секундой становилось всё сложней удерживать на лице улыбку. – Думаю, трёх часов в день будет достаточно, чтобы особо не напрягаться ле…

Подопечный хохотнул, прерывая мою речь на полуслове. Ощущение пламенного взгляда на мгновение исчезло – это Тим раздражённо закатил глаза, отрываясь от меня, а потом вальяжно опёрся плечом о косяк.

– Да уж, няня-педобраз. Предки отыскали мечту всей своей жизни, – фыркнул он, теперь взгляд был насмешливым. – Даже мои слова о молодой и не уродине всерьёз приняли. Вау!

Тим рассмеялся, словно услышал самую весёлую шутку на свете, громко, заразительно. Обволакивающе. Сейчас он казался удивительно милым и приятным, но в следующее мгновение уже подобрался и, отлипнув от стены, шагнул ещё ближе.

– Но даже так, извините, вы нам не подходите… Лада.

Усмешка, голова, чуть склонённая к плечу… Слишком взрослый, чтобы заводить няньку. Слишком юный, чтобы самому принимать окончательные решения.

– Но я уже работаю у вас, – я пожала плечами. – Так что теперь я обязана присматривать за тобой, и нам всяко придётся определиться с расписанием.

Блин, ощущаю себя экзекутором, издевающимся над подростком! Не подписала бы этот дурацкий контракт, ушла бы отсюда к чёртовой матушке – дальше ждать, когда попадётся хоть какая-то работёнка. Но нет же, я подписалась на роль летнего мучителя бедного мальчишки. Или, как вариант, решила поиметь себе нервы.

– Вы. Нам. Не. Подходите, – сказал, как отрезал.

А в голосе злость, закипает, бурлит с каждой секундой всё сильней. И отчаяние. Тим понимает, что не может отменить решение родителей, но это-то и злит ещё сильней. Чёрт, наверное, этот мальчишка готов прибить меня, прямо здесь и сейчас.

– Может, стоит попробовать? – напоминаю себе Кота Леопольда с его коронным: «Ребята, давайте жить дружно». По крайней мере, интонации точно похожие.

– Попробуйте, – усмехнулся Тим, и дверь снова захлопнулась прямо у меня перед носом.

М-да, ну, хотя бы не убил сходу – это уже хорошо! Правда, кажется, мультики о добром коте моему подопечному никогда не нравились. Или же Тим причислял себя к рядам злобных мышей, воюющих с ним.