В рамках дозволенного

-45-

Встречу под кодовым названием «Дурак» решили проводить у Егоровых, не отходя от кассы, так сказать. Алевтина и Алексей утром уехали по делам на все выходные, так что в доме остались только мы с Тимом и Анастасия, которая вечером собиралась отчалить домой, если «нам не нужна». Конечно, Тим уверил её, что: нет, совершенно не нужна, мы самостоятельные ребята, справимся. Не солгал, но недоговорил, а я вместе с ним.

Куда ты катишься, Ладочка?

Куда-куда? Обратно в детство. Или вообще из него не выбиралась, судя по прилипшей со вчерашнего дня кличке.

– Эй, малышка, ты пиццу заказала? – протянул Тимка, падая на кресло и пролистывая открытую вкладку сайта. – Или роллы?

Малышка! Чтоб его, малолетнего засранца! Ма-лыш-ка! Я. Не просто нарушение субординации, а полнейший отказ от всех авторитетов. В ответ на возмущения Тим только посмеивается, треплет меня по голове, словно умудрённый опытом дяденька, и скребёт щетину, которую решил сбрить ближе к вечеру. На посиделках планируются ещё и девочки? Или это он пошёл по стопам Джоя и решил впечатлить таинственного Стаса?

– Вы интересуетесь, что именно было в заказе, или проверяете, исполнила ли я повеление, Ваше Взрослейшее величество? – проворчала я, заправляя кровать. Его. Потому что самому Тиму явно было лень.

– О, меня повысили? – усмехнулся он, не обращая внимания на подкол. – И то, и то. Заказывала ли что-нибудь, а если да, то что?

Я вздохнула. К игре в карты мы почему-то готовились как к самой настоящей вечеринке: еда, напитки, пара фильмов на выбор – на всякий случай, видимо, если в карты играть будет скучно, – генеральная уборка… Гостиная, на которой остановили выбор, и так, конечно, была в идеальной чистоте, но Тим на всякий случай поправил подушки на диванах, проверил углы на наличие паутины и сам – сам! – протёр пыль.

– Заказала. Большой набор роллов и гавайскую пиццу-гиганта, – наконец, ответила я, оборачиваясь.

– Точно гавайскую? Не мясную? – переспросил подопечный.

– Точно, – усмехнулась я.

Забавно, но вкусы у нас с Тимкой удивительным образом сошлись. И он, и я яростно любили пиццу с ананасами и роллы с угрём, но почему-то подопечный был свято уверен, что я должна исполнить прихоть Дериглазова и изменить весь заказ к чёртовой матушке. Э-э-э, нет! Себя я люблю больше.

– Но да, нашему почётному гостю в холодильнике стоит сырный супчик. От Насти, – добавила, когда Тим уже довольно раскинулся в кресле. – Если захочет, может чувствовать себя как дома, сходить на кухню и погреть. Самостоятельно.

– Эх, как же мы любим Димку, – фыркнул подопечный.

Раздался громкий мявк и на компьютерный стол, загораживая своей семикилограммовой тушкой почти весь экран, заскочил Фай. Кот потянулся и раскинулся на столешнице, предлагая пацану чесать себе пузо. Предатель!

С Фаем Тим полноценно познакомился только позавчера, когда решил снять стресс от «новости о Стасике», поиграв с кошкой. Увы, Моник затерялась где-то в огромном доме и легко находиться не желала, а вот мой вредный котей сам вышел на зов… и был встречен восторженным: «Бо-оже, какой громадина!» Теперь эти двое спелись и души друг в друге не чают. Фай везде бродит за подопечным, а Тим даже со мной поругался из-за того, что «кот ни капли не толстый, он просто крупный, а щёки – это у всех британцев». Стоит говорить, что упорный Тимофей остался при своём и начал активно баловать кота лакомствами, а Фай за это только сильнее к нему проникся и даже, кажется, разговаривал?

– Кто здесь хороший, мягкий, пушистый мальчик? – проворковал Тим, скребя коту пузо.

Уж точно не ты!

– Мррря, – отозвался кот, намекая на себя.

– У кого такое красивое пузико?

– Мня-я…

Точно разговаривают. Спелись. Вот вам и мужская солидарность: кот мой, а полюбил Тимку. У меня сегодня даже пяти секунд на руках не просидел, а у него вон – на столе лежит. Даже наслаждается, когда его целуют! А у меня только терпит.

Мужскую идиллию прервал звонок в дверь, трелью разнёсшийся по всему дому – кажется, здесь протянуто несколько датчиков, чтобы о приходе гостей было слышно повсюду. Я собиралась спокойно спуститься и открыть, пока подопечный приведет себя в порядок (побриться он успел, а вот вид имел весьма и весьма встрёпанный), но Тим подорвался с места, как заполошный, и рванул из комнаты.

– Сам открою, переоденься пока! – бросил он мне.

Переодеться? Зачем? Я окинула себя взглядом и кивнула, удовлетворённая результатом, а потом подошла к столу и погладила несчастного брошенного Фая, который ещё не успел сориентироваться: то ли продолжать валяться, то ли бросаться следом за так полюбившимся мальчишкой и встречать гостей. Переодеваться я не собиралась, потому что и так уже успела надеть очень милое голубое платье со слегка спущенными плечами: пышная юбка чуть выше колена, абсолютно закрытая грудь… восхитительно скромно, скромнее только монашки.

Абсолютно не торопясь, я дошла до лестницы и уже сверху заметила белобрысую макушку Димки. Ослепительно сверкающую улыбку на загорелом лице, бутылка «чего покрепче» в руках… а вот второго гостя нигде не было. Странно, сомневаюсь, что Дериглазов просто прикалывался.

– Лада! – возмущённо воскликнул Тим, когда я практически спустилась по лестнице. О, этот взгляд. Мальчик недоволен, что его ослушались.

– Ла-ада, – в свою очередь протянул Димка, показывая мне большой палец. – Шикарно выглядишь.

Подопечный, воспользовавшись тем, что стоял чуть дальше Дериглазова, закатил глаза и комично его передразнил, разводя руками. Я сделала вид, что не заметила, но от замечания не удержалась:

– Спасибо, рада, что хоть кто-то оценил.

– Вот как. – Дима коротко оглянулся на Тима, правильно поняв мои слова. – Не переживай, сейчас придёт настоящий ценитель и в отличие от некоторых завалит тебя комплиментами.

– Ну-ну, – проворчал подопечный.

Димка пожал плечами, а я улыбнулась. Злится. Тимка чертовски злится, как маленький…

– Поверь, малышка, ты сама будешь не рада этим комплиментам!

А малышкой всё равно называют меня. Впрочем, я же намеренно злю пацана? Злю. Значит, недалеко от него ушла. Но если я отреагировала на новую кличку спокойно, уже привыкнув к ней, Дериглазов закашлялся и принялся театрально стучать себя ладонью по груди.

– Малышка? Я что-то пропустил?

– Угу, совещание ясельного отряда насчёт подобающего внешнего вида, – кивнула я. – Ты знал, что девочки в садике должны носить юбки в пол и горлышко под шейку, чтоб давило?

– Не обязательно, чтоб давило! – взвился Тим.

– А вот это на самом деле стыд и срам, – продолжала я, демонстративно проводя пальцами по кружавкам на вороте.

Дима опустил взгляд на мою руку, а Тим уставился куда-то в район ногтей, проследив глазами за жестом. Тяжело вздохнул, покачал головой и…

– Если это стыд и срам, то я папа римский собственной персоной, – раздалось от дверей, – и должен требовать, чтобы дщерь божья лично покаялась за такой фривольный вид.

Слова вызвали цепную реакцию: я вздрогнула, поворачиваясь на звук, Димка рассмеялся, а Тим подскочил на месте и ощерился, бросая злобный взгляд на вошедшего. На пороге стоял высокий молодой человек. Жгуче-чёрные волосы, насмешливые золотисто-карие глаза, тонкие губы, нос с лёгкой горбинкой, явно ломаный… и длинный светлый шрам на скуле у самого левого глаза. Подтянутый, облачённый во всё чёрное: брюки, джинсовый плащ, пуловер.

Эдакий породистый доберман, немного потрёпанный жизнью, но всё равно опасный. И доберман сейчас смотрел прямо на меня, игнорируя хозяина дома и его белобрысого друга.