В рамках дозволенного

-75-

Неестественное, мерзкое беспокойство охватило Тима сразу после разговора с Ладой. Сразу после скептического хмыканья Димки, прекрасно слышавшего весь разговор. После разрывающей боли в голове, которой сопровождалась попытка подняться. Захотелось действительно кинуться со всех ног домой, поймать, поцеловать…

Но он сдержался, решив всё же сначала заехать к более лояльным к разного рода гулянкам Дериглазовым: умыться, выпить что-нибудь от похмелья и переодеться. Шмотки друга Тиму были малы, но, кажется, в шкафу завалялись его же старые джинсы и толстовка – памятный сувенир после грандиозного побега от прошлой няни.

А когда он всё же приехал домой, оказалось, что беспокойство было не беспочвенным. Во-первых, потому что дверь в комнату Лады была открыта нараспашку, а внутри не было ни одной её вещи. Во-вторых…

– О, сын, вернулся? Как ночь? Хорошо погулял? – весело спросил отец, останавливаясь в дверях.

Тим к этому времени успел уже оббежать весь дом в поисках своей гувернантки, а теперь бродил кругами по её комнате, раз в пятый набирая знакомый номер. Но добрый голос оператора каждый раз повторял, что «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети», и советовал оставить сообщение на автоответчик после сигнала. Появление такого бодрого и счастливого отца тоже не предвещало ничего хорошего. Разве что кровавый снег посреди лета.

– Где она? – вместо ответа выдавил Тим.

Отец словно издевался. Стоял, заложив руки в карманы, как мальчишка, вертел головой по сторонам. Он внимательно осмотрел комнату и переспросил:

– Кто?

– Где Лада? – Тим нахмурился.

– Ааа, няня! – Алексей кивнул, делая вид, что только сейчас понял суть вопроса. – Ты же взрослый, мы с мамой решили, что теперь гувернантки – пустая трата времени и сил.

Он веселился, он знал настоящий ответ и сейчас провоцировал сына. И Тим прекрасно это понимал. Отец, преследуя собственные цели, иногда бывает жестоким. Как и он.

– Где она? – рявкнул Тим. – Вы её уволили, потому что меня не было дома?

– Значит, так? – Улыбка сползла с отцовых губ. Он подобрался, стал серьёзней, уверенней, жестче. Шутовская оболочка лопнула, как мыльный пузырь. – Не мы, ты сам её уволил. Лада Владимировна сказала, что не желает больше терпеть твои выходки. – Он замолчал, но стоило Тиму попытаться открыть рот, добавил: – А также детскими истериками, беспочвенной ревностью и жаждой абсолютной свободы. Я прав?

Тим застыл. Замер, не в силах ничего ответить. Он… он знает?

– Что? Мы не…

– Неужели? Как тогда объяснишь, что устроил пьяный дебош на озере именно после того, как я попросил Свету помочь вытащить из дома одну милую гувернантку, пока мы будем отдыхать с Лисиными?

Свету? Светлану Борисовну? У Тима перехватило дыхание.

– Вероцкую? – прорычал он.

– Память не отшибло, – отец пожал плечами. – Заботливый отец решил проверить, что сын не совершает ошибок. Проверка провалилась. Свободы ты хотел больше, чем девушку. Ты этого добился.

Алексей вздохнул, сочувственно потрепал сына по плечу и развернулся, собираясь уходить. Уходить! И даже сделал пару шагов по направлению в коридор… А у Тима голова взрывалась от мыслей. Вероцкий. Вчерашний день. Лада.

– Добился?!

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы сложить два плюс два. Ярость затопила сознание: Тим рванул вперёд, перехватывая отца за руку и дёргая на себя, стискивая её изо всех сил. Но Алексей был сильней, старше и гораздо спокойней. Одно движение – и пальцы мальчишки разжались, сустав неприятно хрустнул.

– Не распускай руки, – процедил отец. – Не срывай гнев на других, если сам виноват.

– Сам виноват? Я? Сам?! – Тим окончательно слетел с катушек, срываясь на крик. – Это ты подстроил! Ты решил избавиться от Лады!

– Прекрати истерику, – холодно, как ушат воды вылил, но даже он не помог мальчишке успокоиться. – Я решил понаблюдать, что будет, избавиться от неё ты решил сам.

– Тебе она не нравилась.

Ответ Алексея удивил даже Тима. Удивил и чертовски разозлил.

– Поверь, Лада давно успела доказать, что она отличная девушка. Но мой сын, увы, до неё не дорос. Как и до попыток влезть в дела фирмы, – Алексей вздохнул, привычным резким жестом сдавил переносицу и закончил: – Наслаждайся свободой, Тим. Никаких больше нянек. Подумай об этом.

На этот раз отец действительно ушёл. Оттолкнул от себя руку сына и устремился прочь по коридору, словно не желал больше разговаривать. Словно с такими сыновьями не разговаривают по-человечески. Они «ещё не доросли».

– А я не хочу думать! – выпалил ему в спину Тим. – Я хочу вернуть Ладу. И я верну.

Алексей ничего не ответил. Он ушёл, оставляя Тима наедине с мыслями. Ничего, они ещё обязательно поговорят на днях, когда сын успокоится, но пока пусть подумает сам – Егоров-старший считал, что ничто не учит жизни лучше, чем шоковая терапия.