Вампир в Атлантиде

Глава 12

Седона

Серай скользнула в ароматную воду. Среди пенистых облаков теперь виднелись только ее колени и голова. У солей для ванны был замечательный аромат незнакомого цветка. Ванна не походила на атлантийскую. Серай не сумела бы здесь ни плавать, ни лениво лежать на воде в окружении друзей. Но после стольких лет без воды, так как анабиоз волшебным образом содержал тела спящих в чистоте, ей эта небольшая ванна казалась поистине королевской. Ну или, по меньшей мере, подходила той, кто чуть не стал королевой. Серай хотела соскрести с кожи зловоние огня, крови и битвы. Горячий пар проникал в усталые мышцы, успокаивая и расслабляя их после суточной активности, которая потребовала больше усилий, чем рабочая неделя обычного человека. Или месяц. Принцесса даже не знала, что способна превращаться в доисторическое животное, но сделала это уже дважды. В школе ей очень нравилось изучать саблезубого тигра. Такое прекрасное и в то же время жестокое и смертельно опасное существо.

Совсем как Дэниел. Серай вспомнила, как он стоял над ней, защищая ее с яростью дикого зверя, и, трепеща, вздохнула. Дэниел был самым свирепым воином из всех, кого Серай когда-либо видела, и все его бешенство и сила были направлены на ее спасение.

Принцесса почувствовала, как по спине побежали мурашки при мысли об ее воине и защитнике, ожидавшем в другой комнате, которую отделяла от этой только дверь. Соски Серай напряглись, и она, моргнув, заметила эти высовывавшиеся из пены розовые пики. Атлантийка сжала руками груди и, проведя большим пальцем по одному из сосков, ахнула от электрического тока, прошедшего по телу от одной эрогенной зоны к другому чувственному местечку.

Насколько восхитительнее стало бы, если бы Дэниел касался ее груди? При мысли о нем у Серай перехватило дыхание. Она ощущала какое-то замечательно грешное чувство, а потом на нее накатил стыд. Мужчины и женщины умерли совсем недавно, и она сама уничтожила одного из них. Да, ее жертва – вампир, напавший на Райзена и собиравшийся убить атлантийца. Да, она прикончила противника на поле боя.

Но прежде Серай никогда не бросалась на кого-то в гневе, а теперь убила мужчину. Вампира, такого же, как Дэниел. Как она могла так просто об этом забыть? Слезы заструились по ее лицу при мыслях об ужасных событиях. Джек, друг Квинн, мужчина, который любезно провел с Серай несколько часов, защищая принцессу от ее же глупости, ранен. И вряд ли исцелится. Его человеческая половина вполне вероятно потеряна навеки. И несколько человек из сопротивления, ставших ее друзьями, погибли или были серьезно ранены. И все из-за нападения вампиров, которое могло быть связано с «Императором» и тем, кто его украл. Не говоря уже о беспомощных девах в Атлантиде, которые ждали, что Серай найдет этот драгоценный камень и спасет их.

А она сидит здесь в роскошной ванной, в покое, желая стать сексуальной соблазнительницей. Стыд и усталость доконали ее. Серай прижалась головой к коленям и дала волю рыданиям. Печаль и горе копились в ней с той минуты, как она освободилась из капсулы.

На ее плечи рухнула ответственность, к которой Серай была не готова. Возможно, слишком много ответственности. Если принцесса не справится, то ее сестры по анабиозу умрут. Единственное, о чем ей приходилось заботиться прежде – какое платье выбрать на бал. А теперь судьба этих дев, а, возможно, и самой Атлантиды, находилась в ее руках. Семь островов не поднимутся на поверхность, если в Трезубец не вставить все драгоценные камни.

Это много. Слишком много. Она не справится. Серай взяла полотенце с нагретой перекладины рядом с ванной и, опустив краешек ткани в воду, прижала к лицу, чтобы ее рыдания не услышали в соседней комнате.

Когда дверь распахнулась, Серай поняла, что не справилась даже с такой мелкой задачей. Дэниэл подбежал к ванне, взял принцессу на руки, и вместе с мокрым полотенцем, пеной и всем остальным, посадил себе на колени.

– Серай? Ты ранена? Позвать целителя или врача? – Дэниел вглядывался ей в глаза, так крепко прижимая любимую к груди, что Серай всей кожей почувствовала жаркий румянец смущения.

– Дэниел! Я не ранена, просто… у меня нет… я была в ванной. Твое поведение шокирующе неприлично. Отпусти меня сейчас же и выйди отсюда.

Дэниел совершенно проигнорировал приказ, сжал ее крепче и нежно поцеловал в лоб.

– Тогда почему ты плачешь так, будто у тебя разрывается сердце, моя красавица?

Забыв о ребяческих переживаниях по поводу своей наготы, Серай покачала головой, чувствуя, как боль снова душит ее.

– Нападение. Мертвые бунтовщики. Джек. Мои сестры. «Император». А если я его не найду, Дэниел? Моя связь с этим камнем тает не по дням, а по часам. Что, если я никогда его не найду, и остальные девы тоже погибнут?

– Ты найдешь его, мы вместе справимся. Клянусь тебе, у нас все получится. Мы спасем этих женщин, обеспечим твою безопасность, чтобы ты смогла вернуться в Атлантиду и жить долго и счастливо, – с надрывом уверял ее Дэниел, словно сдерживая сильное чувство. Вампир присел на край ванны, не выпуская любимую из рук, и принцесса снова покраснела, попкой чувствуя его затвердевшую и растущую плоть.

– Прости, Серай, но я всего лишь мужчина. Иногда трудно игнорировать некоторые вещи, а твое обнаженное тело в моих объятиях стоит во главе моего списка подобных ситуаций.

Дэниел встал, осторожно отпустил Серай, затем забрал у нее мокрое полотенце, взамен отдав сухое. Она не успела достаточно быстро завернуться в мягкий белый хлопок, так что Дэниел оглядел горящим взглядом каждый сантиметр ее тела.

– Джентльмен закрыл бы глаза, – задыхаясь, укорила его Серай.

– Я не джентльмен, – ответил Дэниел, порочно улыбаясь и напоминая об опасных, соблазнительных вещах. – Уверяю тебя, что воспользуюсь любой возможностью увидеть твое роскошное тело, особенно в обнаженном виде.

Серай снова зарделась, а потом нахмурилась.

– Это неправильно: думать о… наслаждении… когда произошло столько несчастий.

Дэниел схватил другое полотенце и принялся вытирать ей волосы.

– Это самое что ни на есть естественное в нашем мире, милая: поддержать жизнь перед лицом смерти. Сблизиться с кем-то другим – это совершенно нормально.

Он бросил полотенце на пол, обнял Серай и притянул к себе.

– И знаешь, что еще естественно? Вот это.

Вампир прикоснулся губами к ее рту, и Серай затаила дыхание, перестала соображать, потеряла рассудок от волнующего ощущения. Дэниел целовал ее.

Он хотел ее.

Плевать, почему. Правда, это неважно.

Серай просто ответила на поцелуй, обхватила любимого руками за шею и прижалась, на тот случай, если он передумает. Она так просто его не отпустит. Атлантийка целовала вампира со всем желанием, накопившимся за многолетнюю разлуку, когда она видела его во сне.

Серай вложила в поцелуй все годы жажды и надежды. Весь свой энтузиазм и страсть, что с лихвой восполняло отсутствие опыта.

Во всяком случае, Серай на это надеялась. Она собиралась – как Дэниел сказал? Поддержать жизнь? Да, вместе с ним. С удовольствием.

Вампир издал горловой стон, и атлантийка покраснела. Возможно, она вела себя слишком восторженно. Серай понятия не имела, что делает. Может он…

– Перестань думать так много, – приказал Дэниел с легкой улыбкой. – Поцелуй чувствуют, а не анализируют.

– Откуда ты…

– Догадался. Я не слишком спешу?

– Нет, то есть… нет, просто… ты, наверное, перецеловал множество женщин, а я – нет. Хотя мне вряд ли бы этого хотелось, но какое право ты имел их целовать? – Окончательно запутавшись, Серай задыхалась от возмущения и терзалась муками ревности.

В глазах вампира сверкнул веселый огонек.

– Их было не так уж и много, ми амара. Но если начистоту, то ни одна из них и в подметки тебе не годится.

Серай крепче прижала полотенце к груди и уставилась в глаза вампира, в которых светилась искренность и волнующий намек на едва сдерживаемый голод.

– Мое сердце ждало тебя всю жизнь. Я чувствую, что впервые учусь целоваться, и мне хочется делать это только с тобой, – ответил Дэниел, и Серай почувствовала себя совершенно по-другому.

На смену сомнению, неуверенности, робости пришла любовь.

И атлантийка знала, что не может ему признаться, иначе испугает его. У Дэниела еще остались эти дурацкие понятия о чести. Осталось только найти способ показать ему свои чувства. Это меньшее, что она должна сделать.

И что сегодня же и сделает.

Дэниел ждал, позволяя любимой принять решение. Он обхватил руками лицо Серай и снова нагнулся к ней.

– Тогда, может быть, нам нужно снова попробовать, – прошептала она, почти не испытывая робости. Дэниел грешно улыбнулся.

– Я думал, ты никогда не попросишь.

Он поцеловал ее, и время замерло, звезды взорвались, и тысяча строк из тысячи различных любовных песен и стихотворений из информации, переданной Серай «Императором», стали правдой.

Дэниел целовал ее, одновременно подхватывая на руки и неся в спальню. Его глаза сияли, как черные звезды в полумраке комнаты, озаренной лишь светом из ванной.

– Ты нужна мне, – сказал вампир напряженно, словно желание причиняло ему боль.

Серай, на волне настоящего женского триумфа, крепче обхватила любимого за шею и поцеловала в ответ. Атлантийке не нужны были слова, да она и не смогла бы пояснить свои ощущения. Лишь хаотичные образы, чувства, эмоции, проносились в ее сознании, как электрические разряды или удар молнии, созданной из подлинных ощущений.

Дэниел опустил Серай на постель, и не успела она глазом моргнуть, как сам лег рядом. Полотенце пропало где-то по дороге из ванной в спальню, так что вампир прикрыл тело любимой своим. Он был полностью одет, так что атлантийка трепетала от чувственного ощущения прикосновения ткани к обнаженному телу.

– Тебе холодно? – спросил Дэниел, натягивая на них обоих одеяла, но Серай, смеясь, покачала головой.

– Мне кажется, что больше мне не будет холодно, если ты продолжишь меня целовать, – призналась она, изумившись тому, как хрипло прозвучал голос.

Настала его очередь торжествовать, и Дэниел рассмеялся. Его глаза потемнели, и даже неопытная Серай догадалась, что он сейчас чувствует.

– Если позволишь мне коснуться, то я могу показать кое-что еще, – предложил Дэниел.

– Я знаю о занятиях любовью, – сказала Серай, чувствуя жаркий румянец от дерзкого заявления, но не желая показаться невежей.

Вампир поцеловал ее в лоб, в нос, в губы, а потом в шею.

– Одно дело знать, а другое – точно понимать.

– О! О, да, гм, что?

– Можно мне дотронуться до тебя?

– Да, о, да, – прошептала Серай, а затем лежала совершенно неподвижно, ожидая перемен в своем мире.

Наверное, если бы любимая ему отказала, то мозг Дэниела просто бы взорвался. Поэтому услышав ее «да», вампир без колебаний сделал то, чего ему хотелось с первой минуты первой встречи после долгой разлуки. Он прикоснулся к ней. Везде.

Провел пальцами по шелковистой коже ее рук, целуя красавицу, потом повернулся на бок, притягивая любимую за собой, лаская ее спину, волосы. И снова поцеловал. Он, казалось, не мог прервать поцелуй, как будто тонул, а Серай была жизненно необходимым кислородом. Сначала она лежала неподвижно, будто боялась пошевелиться, но потом обхватила Дэниела руками за шею и притянула к себе. Серай отвечала ему одновременно сдержанно и воодушевленно, изучая сладкое искусство поцелуев.

Конечно, именно это она и делала. Дэниел не понимал, почему с одной стороны уважает ее, а с другой – злится. Его член так затвердел, что, наверное, обзаведется постоянной татуировкой в виде молнии, если Дэниел скоро не снимет штаны. Но вампир не хотел пока пугать любимую своей наготой.

Он вздохнул и отступил, невольно прижавшись своими бедрами к ее, одновременно обхватывая руками соблазнительную попку.

– Дэниел, мне… щекотно. Я никогда, не… я чувствую какую-то пустоту и непонятный голод, – призналась Серай с розовыми от смущения щечками. – Я не знала, что так бывает. Я хочу… я хочу…

– Я тоже тебя хочу, ми амара, но не стану торопиться, – признался Дэниел, чувствуя себя великим чертовым героем. Или безмозглым идиотом. – Пока слишком рано, я не хочу воспользоваться твоими чувствами.

– Ты хочешь перестать меня целовать? – прошептала Серай, глядя на возлюбленного из-под ресниц. Дэниел подумал, что совершает сложнейший подвиг, принося себя в жертву. Благородство.

Проклятый холодный душ.

– Нет, я не хотел прерывать поцелуй, но хочу просто обнимать тебя во сне, – сказал вампир, стискивая зубы, не давая вырваться мольбе: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно сейчас же овладеть тобой».

Серай изогнулась и немного отодвинулась от него, демонстрируя сочные розовые вершинки округлых грудей. Дэниел слышал, как кровь пульсирует в ее венах, и его внутреннее чудовище захотело выйти на свободу и закусить.

Он молился о стойкости. Это же Серай. Если он ее укусит – вкусит ее крови – то станет не лучше зверя и заслуживает ужасной смерти в одиночестве. Принцессе следовало бы отпихнуть его прочь. Дэниел надеялся, что она так и поступит.

И в то же время молился, чтобы Серай его не оттолкнула.

– Я не хочу спать, прикоснись ко мне, – попросила она.

Серай взяла его руку и положила себе на грудь. Зверь затих, вероятно, от шока, что его добровольно коснулись. Человек снова владел ситуацией. Дэниел смирился, что благородство проявить не удастся, и предпочел касаться тела принцессы, а не вонзить клыки в ее горло. Он смог выдвинуть желание на первый план и запихнуть жажду крови в темные уголки своей души.

Другого выхода нет.

Силой воли затолкав клыки обратно, вампир перевернул Серай на спину и набросился, лаская ее груди руками. И наконец, чудо из чудес, он целовал эти прелести, по очереди беря соски в рот. Стоило принцессе ахнуть и сжать волосы любовника, как он сдался, лизнул одну вершинку и посасывал ее, пока Серай не закричала, трепеща под ним. Затем Дэниел обратил внимание на другую грудь.

Он доведет ее до экстаза, так что любимая выкрикнет его имя, а потом – потом он усыпит ее. Это будет довольно благородно с его стороны.

Серай снова закричала, придя в себя настолько, чтобы задуматься, не слышит ли ее кто-то за стенами, но потом ей стало наплевать: Дэниел сделал что-то замечательное с ее грудью, и жидкий огонь пронесся от сосков к лону. Вампир взял в рот другой сосок, одновременно осторожно ущипнул первый, заставив Серай снова закричать, желать чего-то непонятного.

Жаждать его.

Но так как мысленные приказы не сработали, пришлось попросить вслух:

– Дэниел, мне нужен… нужен…

– Я знаю, ми амара, – ответил он, опуская руку между ее бедер именно там, где надо. Дэниел принялся водить пальцем по теплой появившейся влаге. А потом нащупал одну точку, сорвав с губ Серай новый крик.

Это была не просто жаркая страсть, а большее, намного большее. Мужчина, о котором она мечтала одиннадцать тысяч лет, целовал ее, касался ее, и, о, дорогой Посейдон, Серай показалось, что она способна взорваться от наслаждения и нестерпимого ощущения правильности происходящего.

– Дэниел! Это… ты… о, да, да, да, – повторяла она, пока вампир продолжал касаться ее самого чувствительного местечка. Он слегка вошел в нее пальцем, Серай ахнула, но затем его умелые пальцы – влажные и скользкие – коснулись ее так, что тело атлантийки рассыпалось на тысячу осколков световых призм.

Дэниел притянул любимую в свои объятия и крепко сжал, бормоча нежности и всякие глупости. Он укачивал Серай, пока она не перестала дрожать всем телом.

– Это… значит… так занимаются любовью?

Вампир улыбнулся слегка натянуто.

– Да, но бывает еще лучше.

– Я не уверена, что способна пережить что-то большее, – призналась Серай, и Дэниел рассмеялся.

– Тебе надо поспать, – заметил он, убирая волосы с ее лица. – Отдохнуть. У тебя выдался слишком тяжелый день, ведь ты только вышла из анабиоза спустя тысячелетия.

– У тебя просто талант преуменьшать.

– Мне уже говорили.

Не успела атлантийка запротестовать, как вампир приподнял ее подбородок и быстро, нежно чмокнул в губы, внимательно глядя в глаза.

– Тебе надо поспать, – повторил Дэниел, сверкая красными зрачками.

Серай хотела поспорить, но слишком устала, да и вообще, Дэниел прав, им надо поспать, и…

– Ой.

О, нет.

– Ты использовал на мне свои способности к гипнозу, – догадалась Серай, сопротивляясь, но желание подчиниться было слишком сильным. Она успела заметить улыбку на красивом лице Дэниела, прежде чем комната погрузилась во тьму.

Вампир улыбнулся любимой, хотя все тело молило принять холодный душ или взять дело – член – в свои руки, чтобы добиться хоть мимолетного облегчения. Дэниел пролежал пять минут, пытаясь просто смотреть на Серай, но – как он и говорил ей – он всего лишь мужчина. Поэтому вампир спрыгнул с постели и отправился сбросить напряжение в душе под струей холодной воды.