Глава 13

Слегка вздремнув, немного прогулявшись по улице за пределами гостиницы и, как всегда воспользовавшись случаем освободить от излишков крови пьяного туриста, Дэниел снова лег в кровать рядом с Серай. Сжав в руке длинные пряди ее шелковистых волос, он задумался, сколько сможет выдержать до того момента, когда разбудит любимую и предъявит права на каждый миллиметр ее тела. Дэниел хотел, чтобы она проснулась, ощутив проникновение его плоти в свое сладкое лоно, и только ее невинность удерживала его.

Вместо этого вампир сжал зубы и стал думать о таких неаппетитных вещах как репа, фасоль Лима и политика конгресса. Как только сквозь крохотный зазор между шторами прокрались первые робкие лучи пробуждающегося дня, Дэниел услышал в коридоре размеренные шаги. Он мгновенно выбрался из кровати, оделся и, сжав в руках кинжалы, в которых, возможно, не было надобности, метнулся к двери. Судя по шагам, это был Райзен. Отличный слух вампира обычно безошибочно определял такие вещи.

Резко распахнув дверь, он увидел атлантийца, застывшего с поднятой для стука рукой. Сделав шаг вперед, Дэниел ступил на коридорный ковер покрытый зелеными и золотыми узорами и тихо прикрыл за собой дверь.

– Ей необходимо поспать. Вчера был тяжелый день.

Райзен вытаращил глаза:

– Это что, какая-то вампирская черта? Настолько все преуменьшать? Тяжелый день? Она могла погибнуть.

– Все намного хуже, чем тебе кажется, – мрачно сказал Дэниел. – Мы можем где-нибудь поговорить?

– В холле есть кофейня. В этот час там почти никого. Мелоди ждет нас там. – Рейсен замолчал и пожал плечами. – Кофейня расположена вдоль внутренней стены, окон нет. Как раз для тебя.

– Не привык волноваться о том, как бы кровосос не вспыхнул словно свеча, да, атлантиец? – ухмыльнулся Дэниел.

– Это в первый раз. – Райзен махнул рукой. – Полагаю, по меньшей мере, я твой должник. – Лицо воина омрачилось, вероятно, от воспоминаний об ужасных днях пыток в плену у злобного вампира по имени Варрава.

– Давай по чашке кофе, и мы квиты, хорошо? – Дэниел колебался, думая о Серай. Как она отреагирует, проснувшись в одиночестве? Не испугается ли? – Встретимся в кафе, – сказал он Райзену. Вновь проскользнув в комнату, Дэниел быстро написал записку и положил рядом с Серай. Она спала, зарывшись лицом в подушку, так что его взору был доступен лишь чувственный изгиб руки и шея, но даже этого было достаточно, чтобы в нем проснулось желание забраться в постель и завершить то, что начал несколькими часами ранее.

– Позже. Обещаю, – прошептал он спящей красавице, прежде чем отправился на поиск кофейни.

Дэниел легко увернулся от солнечного света, льющегося в окна, протиснувшись вдоль магазина подарков и отправился в кофейню, на встречу с Райзеном и Мелоди, ожидающими его в приятном полумраке в дальнем углу помещения. Над головой Мелоди висел плакат с изображением улыбающегося скелета и надписью «Добро пожаловать в Аризону! По крайней мере, здесь жарко и сухо!». И снова Дэниел подивился причудливому человеческому чувству юмора. На столе стояли три чашки, и он поблагодарил судьбу за то, что может наслаждаться хорошим эспрессо, а не обречен вечно пить одну лишь кровь, как вампиры в комиксах.

– Доброе утро, – сказал он.

Мелоди улыбнулась ему. Ее улыбка была пронизана печалью, а под глазами залегли темные круги. Очевидно, не только он провел бессонную ночь.

– Спасибо за кофе.

– Привет. На здоровье. Как Серай? Она была просто неподражаема, превратилась в тигра и помогла Джеку. – Голос Мелоди сорвался при упоминании имени оборотня. Райзен передал ей салфетку. Вытерев лицо, и на мгновение прильнув к руке атлантийца, Мел выпрямилась и сделала глубокий вдох. – Простите. Джек был… Джек был хорошим человеком. Надеюсь, что Квинн с Алариком смогут его вылечить и вернуть назад.

Дэниел кивнул, сожалея, что не может найти слов утешения, но он и раньше видел, как оборотни теряли свою человеческую половину, и не мог припомнить, чтобы кто-то из них находил путь обратно. Таков был зов – требование природы, жестокой хозяйки, умевшей не упустить свою собственность, получив ее однажды.

– Какие у нас планы на сегодняшний день? – сменил тему Райзен, обменявшись с Дэниелом понимающим мрачным взглядом. Атлантиец тоже уже не надеялся на возвращение Джека.

– Мы нашли крота, – сказала Мелоди.

– Что? – Райзен выгнул бровь.

– У нас есть информатор в банке. Эта женщина не может сотрудничать с нами в открытую, иначе лишится работы, а она мать-одиночка с тремя детьми. Но эта служащая точно на нашей стороне. Вампиры убили ее мужа. Ублюдки! – добавила Мел яростно и тут же прикрыла рот ладонью. – Ох, я… извини, Дэниел. Я понимаю, что не все вампиры плохие.

Дэниел пожал плечами.

– Я стал вампиром более одиннадцати тысяч лет назад, Мелоди, и видел больше зла, чем ты можешь себе вообразить в самых худших ночных кошмарах. Зло, совершенное вампирами и людьми, ведьмами и оборотнями. Вы же знаете, глубина тьмы в душе не зависит от расы или вида.

– Ты прямо поэт, – съязвил Райзен, сузив глаза. – И, тем не менее, я должен спросить, по какому праву кто-то настолько древний путешествует с девой из Атлантиды? Это моя священная обязанность как воина Посейдона защищать человечество, а также мой долг как атлантийца и мужчины защищать Серай.

– А тебе что, кажется, будто ей требуется защита от меня? – спросил Дэниел сухо. – К вашему сведению, она такая же древняя, как и я. Впервые мы встретились еще до того, как Атлантида опустилась на дно океана.

Райзен резко вздохнул:

– Но… она – та самая Серай? Серай Конлана?

– Она больше не принадлежит Конлану. Вернее она никогда ему не принадлежала, – прорычал Дэниел. – Он бросил ее ради сестры Квинн.

Мелоди положила ладонь на руку Райзена, и Дэниел поразился реакции воина: тот сразу же успокоился. Между парой что-то происходило, или, по крайней мере, это было начало чего-то. Вампир перевел взгляд с ожесточенного гордого лица атлантийского воина на миниатюрную, странно одетую человеческую женщину. Трудно вообразить их вместе. Хотя, о каких парах может идти речь, когда дело касается этих атлантийцев? Он и Серай? Квинн и Аларик? Даже Конлан и Райли, или Вэн и Эрин, или безумный Джастис и Кили? Не говоря уже о проклятом Бреннане и милой Тиернан.

Атлантийская богиня любви либо сумасшедшая особа, либо злой гений. А скорее всего, и то, и другое.

– Это неразумно, – сказал вампир наконец. – Нам с Серай необходимо завершить нашу миссию, иначе и она, и другие могут погибнуть.

Пока они пили кофе, Дэниел в деталях рассказал друзьям о связи Серай с «Императором», и о том, что же произошло.

Когда Мелоди извинилась и отправилась купить печенья и еще кофе, Райзен смерил Дэниела долгим, оценивающим взглядом.

– Не уверен, что разумно делиться этой информацией с человеком.

Дэниел посмотрел на Мелоди, стоявшую у кассы и оплачивавшую покупки.

– Квинн доверяет ей, а сестра Квинн – верховная принцесса Атлантиды. – Он пожал плечами. – Неплохая рекомендация. Ты все еще не передумал помогать ей в плане с банком?

– Не знаю. Я обещал помочь. И все же твоя миссия кажется мне более важной. – Райзен провел рукой по волосам. – Не знаю, что делать.

– Выполни свое обещание и помоги Мелоди с банком, – посоветовал Дэниел. – Я не верю в совпадения. «Император» как-то связан с тем же самым местом, где действует главный офис этого вампирского банковского консорциума.

– Просто невероятно, – сказал Рейзен.

– Знаю, но почти каждое важное событие в этой войне было либо невероятным, либо невозможным. Мы обязаны помешать этому консорциуму укрепить свое положение, иначе все восстание потерпит поражение.

Мелоди вернулась с набитой сумкой и подносом с тремя чашками кофе. Взяв чашку, Дэниел встал:

– Спасибо за кофе, но мне пора возвращаться. Вдруг Серай уже проснулась. Мы проведем здесь весь день и начнем действовать сразу, как только сядет солнце.

Мелоди кивнула:

– Вам что-нибудь нужно? У вас есть деньги?

– Да, и куча кредитных карточек – достаточно чтобы заставить это жутко дорогое место дрожать в экстазе, – сухо ответил вампир. – Полагаю, это одно из преимуществ вечной жизни. А вам деньги не нужны? Я знаю, что повстанцы страдают от хронического недостатка финансирования.

Мелоди опустила голову:

– Да. И так как я настоящий компьютерный гений, случилось так, что я проследила некоторые из наших наиболее крупных пожертвований. След ведет к одному вампиру-Прайматору. Спасибо.

– Я больше не Прайматор. Я уволился, – ответил Дэниел. – Устал уже постоянно это объяснять.

– Ты полагаешь, что кто-то другой сможет выполнять эту работу лучше тебя? – возмутился Райзен. – Яйца Посейдона, мужик, Атлантиде требуются свои люди на таких высокопоставленных местах!

– Да, и конечно же, все что я делаю или когда-либо сделал должно зависеть от нужд Атлантиды, – протянул Дэниел. – Особенно учитывая то, что это именно атлантийцы столько тысяч лет назад силой оторвали Серай от меня, в то время как я лежал на земле и умирал. Именно маги и священники из Атлантиды решили посадить ее под замок, чтобы она служила племенной кобылой вашим королевским жеребцам в возможном будущем. О, да! Мне наплевать на нужды Атлантиды!

В глазах Райзена вспыхнуло изумрудное пламя. Он начал медленно вставать со стула, но на полпути передумал и тяжело опустился на место.

– Ладно. Я был бы лжецом или дураком, если бы пытался сделать вид, что мои интересы никогда не ущемлялись власть имущими в Атлантиде. Но миру требуются хорошие парни, чтобы творить добро. А иначе зло наводнит его слишком скоро.

Мелоди, все это время тихо наблюдавшая за их перепалкой, внезапно пронзила Райзена взглядом огромных глаз и ткнула локтем:

– Эй! Хорошие парни и хорошие женщины! Премного благодарна за внимание! А теперь, может быть, заключим мир и обсудим планы на день?

Она ткнула пальцем в Дэниела прежде, чем тот успел что-либо сказать:

– Ты. Если ты вообще собираешься отправиться в горы – а держу пари, ответ «да», раз уж враги шныряют туда-сюда, пытаясь спрятать тот камень, о котором ты говорил, – тебе потребуются снаряжение и припасы. Я попрошу кого-нибудь доставить тебе все необходимое.

Дэниел склонил голову, выражая благодарность.

– Ты, – продолжила Мел, поворачиваясь к Райзену, изо всех сил пытавшемуся скрыть улыбку, когда миниатюрная человеческая женщина задала им обоим жару. – Я знаю, что ты хочешь помочь Серай. Но и мне ты тоже нужен. Мы ведь можем прийти к компромиссу? Сегодня весь день ты помогаешь мне, а потом мы вместе присоединимся к Дэниелу и Серай и поддержим их. Так добьемся завершения обоих заданий, и я не погибну, пытаясь ограбить банк в одиночку.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказал Райзен, и вновь его глаза полыхнули огнем.

Дэниел отметил высокомерие в голосе воина, и внезапно его осенило:

– А ты случайно не тот лорд Райзен?

Райзен кивнул, горечь отразилась в жестких линиях его лица.

– Был когда-то. Райзен Микенский. Я думал, будто знаю, что лучше для Атлантиды, и моя ошибка дорого мне обошлась.

– До меня доходили слухи, что ты пытался провернуть государственный переворот, – вспомнил Дэниел.

– Конлан пропал. Он семь долгих лет провел в плену у вашей злой богини Анубизы. Я думал, что он мертв. Атлантиде требовался настоящий лидер, а не кучка контуженных воинов, терпеливо ждущих возвращения своего мертвого принца, – сказал Райзен, каждое его слово падало словно кусок гранита на стол.

– Но он был жив, – парировал Дэниел. Констатируя факт, вампир понимал, чего стоило воину признать свою неправоту.

– Да, жив, – согласился Райзен. – Таким образом, государственный переворот обернулся предательством, в ходе которого я лишился руки. Легко отделался, как, по крайней мере, считает большая часть Атлантиды.

– Значит, они дураки. Я уверена, ты поступал так, как считал правильным, – горячо запротестовала Мелоди. – Что еще мы все можем сделать, особенно в нынешние времена? Меня, вероятно, считают одним из опаснейших хакеров в мире. Думаете, я когда-нибудь предполагала, что стану преступницей? Нет, нет и нет. Но то, что я делаю, жизненно необходимо для нашего дела, и такая незначительная угроза, как пожизненное заключение в Алькатрасе, не сможет меня остановить.

– Не думаю, что они продолжают содержать заключенных в Алькатрасе. Теперь это туристическая достопримечательность, – заметил Дэниел, пытаясь помочь безумному гению взлома.

Она закатила глаза.

– Ты не видишь сути, парень. В любом случае, нам пора. Сейчас. У нас назначена встреча с женщиной из банка. Выйдем на связь сразу же, как только сможем.

Мел с головой зарылась в свой необъятный рюкзак и вручила Дэниелу маленький мобильный телефон.

– Этот одноразовый телефон невозможно отследить. В каньонах, конечно, ловит плохо, но мой номер записан в систему.

– Так как я атлантиец, то могу мысленно общаться с Серай, если только это возможно между нами, – сказал Райзен, и Дэниела захлестнули муки ревности. Ну конечно, ее друзья атлантийцы могут общаться с ней способами, недоступными вампиру. Абсолютно разумно.

И это только его проблема, что такое «абсолютно разумное» было для него сродни удару под дых.

– Удачи. Надеюсь, ваша встреча пройдет успешно. Было бы здорово выяснить, кто же вовлечен в эту схему.

Все встали, Мелоди взяла оставшуюся чашку кофе и пачку печенья и вручила их Дэниелу:

– Это для Серай, хорошо? И скажи ей… передай, что мне очень хотелось бы познакомиться с ней поближе. Ручаюсь, ей хотелось бы иметь подругу, так как все ее подруги… ну, ты понял, что я хотела сказать.

– Я уверен, она с удовольствием пообщается с тобой. Спасибо.

Дэниел вернулся в свой номер, надеясь, что Серай все еще спит. Со времени начала освободительного движения возникло столько странных союзов, и дружеских в том числе. Жизнь и надежда никогда не исчезают, и возможно, требовалась одна крошечная человеческая женщина с волосами, выкрашеными в синий цвет, и слишком большим количеством косметики на лице, чтобы напомнить ему об этом.

Это еще не самое необычное, что случалось с Дэниелом с того памятного дня, когда было совершено нападение на Атлантиду. Отнюдь нет.


Серай проснулась в одиночестве и несколько секунд ошеломленно лежала, пока не вспомнила последние события. Побег из Атлантиды. Грозившая ей опасность и возложенная на нее миссия. Битва. Дэниел.

Дэниел.

Ее щеки вспыхнули при воспоминании о том, что он с ней делал – что они делали вместе. В той самой кровати, в которой она сейчас лежит. Принцесса приподняла простыню и увидела то, что и ожидала. Она была абсолютно нагой, так что можно было не надеяться, что ей все это только приснилось. Серай улыбнулась, когда в памяти стали всплывать все те великолепные вещи, что Дэниел творил с ее на все согласным телом. Но тут атлантийка резко села, взбудораженная внезапно пришедшей в голову мыслью.

Девственница ли она все еще?

И будто в ответ на ее невысказанный вопрос открылась дверь. У Серай перехватило дыхание, пока она не осознала, что это Дэниел тихо вошел в комнату, держа чашку и маленький бумажный пакетик.

– Ходил завтракать? Без меня?

Вампир поднял глаза и улыбнулся ей немного самодовольно, и снова Серай вспыхнула, судорожно прижимая к себе простыню.

– Я оставил тебе записку, – сказал он, кивком указывая на соседнюю подушку. Так и есть. Надпись, сделанная его смелым мужским почерком, гласила:

«Ушел за кофе, надо обсудить планы с Райзеном. Скоро вернусь. Дэниел».

Серай поняла, что впервые видит его почерк.

– Твой почерк напоминает тебя. Смелый и решительный.

Дэниел пересек комнату и вручил ей чашку, распространявшую вокруг чудесный запах кофе и специй. Серай сделала глоток, а вампир сел рядом с ней на кровать.

– Определенно, вчера я вел себя очень смело, – сказал Дэниел, и атлантийка подавилась кофе. Вампир усмехнулся, теперь на его лице еще более явно отражался мужской триумф.

– Я все еще девственница? – выпалила Серай, прежде чем смущение взяло верх, и с удивлением увидела жаркий румянец, вспыхнувший у Дэниела на лице.

– Я… Что? Да. Да, я имею в виду, ты… ты все еще, ну… то, что мы делали, кхм, я хочу сказать…

Принцесса решила выручить любимого, прежде чем он задохнется в поисках подходящего ответа. Странно, но его смущение помогло ей преодолеть свою застенчивость.

– Это простой вопрос. Ты прорвал, кхм, какую-нибудь преграду своими пальцами прошлой ночью?

Дэниел громко сглотнул, и внезапно Серай захотелось смеяться.

– Нет, я был осторожен, чтобы не… ну, ты понимаешь, я не хотел сделать тебе больно, только доставить наслаждение и, кхм, черт, ты сожалеешь?

Его лицо исказила боль, и принцесса сразу же посерьезнела при мысли, что заставила любимого пожалеть хоть о малейшей части волшебных мгновений, которые они разделили.

– Нет, Дэниел. Ты преподнес мне бесценный дар. Просто я не знаю, девственница ли я еще, потому что это бремя, от которого я так долго не могу избавиться. Лишившись невинности, я потеряю ценность в глазах королевских особ в качестве племенной кобылы, – сказала она с горечью.

Вампир забрал у нее стаканчик и осторожно поставил на стол рядом с кроватью, потом заключил Серай в свои объятия.

– Ох, милая. Теперь все совсем не так. В настоящее время девственность больше не считается необходимым условием, по меньшей мере, в большинстве стран. Людей ценят за то, кто они есть, а не за отсутствие сексуального опыта.

Серай прижалась к нему, согласная хоть несколько минут провести в его объятиях, прежде чем ответить:

– А ты уверен, что в Атлантиде теперь тоже так? И если да, то почему они давным-давно нас не освободили?

– Не знаю. Не могу сказать, как обстоят дела в Атлантиде, но я знаком с Райли и сомневаюсь, что Конлан захотел ее из-за девственности. Она уже не в том возрасте, когда женщины… Кхм, ну, в любом случае, я в этом сомневаюсь.

Серай заглянула ему в лицо и улыбнулась, потому что ее большой, суровый воин-вампир снова залился краской. В ней проснулось озорство:

– Может теперь поговорим о наших чувствах друг к другу?

Выражение неприкрытого ужаса на лице Дэниела заставило ее громко рассмеяться.

– Я же пошутила, глупенький. Некоторые вещи так и не изменились за все эти годы, и некоторые темы лучше обсуждать с подругами.

Дэниел покачал головой:

– Должно быть тебе лучше, раз ты в состоянии мучить меня, проказница.

Она улыбнулась ему, как она надеялась, обольстительной улыбкой. Он склонил голову и завладел ее губами в долгом и невероятно чувственном поцелуе. Серай едва дышала, когда любимый наконец оторвался от ее рта, а сквозь нервные окончания пробегали миллионы крошечных разрядов.

– Возможно, нам необходимо поговорить об этом, – сказал вампир, отойдя подальше от нее. У него было немного испуганное выражение лица, и она задалась вопросом, что же сделала неправильно.

Или правильно.

Серай решила провести эксперимент, позволив простыне сползти примерно на пару сантиметров, показав лишь верхнюю часть груди. В ответ глаза Дэниела потемнели.

– Ты затеяла опасные игры, – сказал он. – Мы в этой комнате как в ловушке, пока не сядет солнце. И могу с уверенностью сказать, что к тому времени от твоей девственности не останется и следа, если ты этого хочешь.

Теперь настал черед принцессы похолодеть, так как она осознала, что, возможно, играет с огнем, и не была уверена, что готова встретиться с ним лицом к лицу.

– Я не… Нет.

– Пока еще нет? – Дэниел улыбнулся, но выглядел достаточно разочарованным, чтобы польстить ее женской гордости.

– Возможно, даже никогда, маг, – сказала Серай надменно, чтоб скрыть внезапную застенчивость. – Не надо принимать как должное то, что я не отвергла твоих заигрываний.

Он рассмеялся.

– Но это же не я соблазнительно прикрывался этой простынкой, принцесса.

Она снова покраснела и приподняла одно плечо:

– Может, сменим тему. Если ты отвернешься, я оденусь, и мы сможем обсудить твою встречу с Райзеном.

Дэниел покачал головой и опалил любимую взглядом. Серай бы не удивилась, если бы узнала, что он может видеть сквозь простыню.

– Я не согласен. Однажды я уже говорил тебе, что не упущу возможности увидеть твое прекрасное тело. У тебя нет причин стесняться меня. Прошлой ночью я касался и пробовал на вкус каждый сантиметр этой совершенной кожи.

У Серай перехватило дыхание при воспоминании о его темной голове склоненной над ее грудью, и на один безумный миг ей захотелось отбросить простыню в сторону, пройти по комнате обнаженной и обнять любимого. Тогда из них двоих именно у него перехватит дыхание.

Прежде чем она решила, какой вариант выбрать, Дэниел вздохнул:

– Ладно. Я не джентльмен, но могу притвориться им на столько, сколько тебе понадобится, чтобы одеться. Нам многое надо обсудить. Только двигайся побыстрее, прежде чем инстинкты возьмут верх над моей минутной галантностью, и я наброшусь на тебя.

Дэниел отвернулся, а принцесса выскочила из кровати и бросилась в ванную комнату, захлопнув за собой дверь.

И услышала его глубокий смех.

– Ах, милая. У тебя красивейшая в мире попка.

Серай посмотрела в зеркало и убедилась, что лицо стало ярко-красным, как она и опасалась. Но даже когда ее с головой накрыла волна смущения, Серай призналась себе, что испытывает чисто женское чувство удовлетворения.

Красивейшая в мире попка.

Неплохо для одиннадцатитысячелетней женщины.

Загрузка...