Вампир в Атлантиде

Глава 16

Национальный банк Седоны, хранилище.

Мелоди с ухмылкой наблюдала, как здоровенный мускулистый атлантиец мечется по навевающему клаустрофобию банковскому хранилищу.

– Помогает? В смысле – хождение из угла в угол? Это делает жизнь лучше? Заставляет время бежать быстрее? Исцеляет насморк?

Райзен рыкнул что-то на незнакомом языке. Слов Мелоди не разобрала, но, судя по тону, атлантиец уже терял терпение. Он явно принадлежал к тем парням, что привыкли не сидеть, а действовать, – а вовсе не к трепетным заботливым юношам, которых она обычно предпочитала.

Ух ты.

Мечтать об этом мужчине в контексте «нравится/не нравится» – даже тайком – это вообще ни на что не похоже. Все равно как пару часов рубиться в «World of Warcraft» и вдруг напороться на гнома с тауреном [6], сошедшихся в рукопашной в низине Арати.

Такого просто быть не может. Ни в коем случае.

Вот черт… но парень горяч. Очень горяч. Мега горяч. Эти мышцы… А уж сочетание сверкающих голубых глаз и длинных, как у плохого парня, темных волос, рождало в Мелоди желание потереться о него и замурлыкать.

Непреодолимое желание.

К несчастью, атлантиец вел себя как истинный джентльмен, настояв, что ради ее безопасности им нужно жить в одном гостиничном номере. «Да-да, именно ради безопасности, ага», – скептически подумала Мелоди, но волнительное предвкушение сменилось настоящим смятением, когда ее спутник ни разу даже не попробовал ее коснуться. Даже «случайно». Мелоди уж было решила, что он гей, когда как бы ненароком уронила полотенце и увидела вспышку ничем не замутненного восхищения и желания на его лице. Это отлично тешило ее эго… до того момента, пока он не прошел мимо в ванную, где принимал долгий и, как она подозревала, очень холодный душ.

В гордом одиночестве.

Она так и не сумела набраться смелости и присоединиться к нему. Даже по ее меркам это было слишком нахально.

И вот теперь Райзен наматывал круги по комнате, а Мелоди, сидя на полу хранилища, колдовала над сложным алгоритмом и пыталась расшифровать закодированную важную информацию. А атлантиец все ходил, ходил и ходил.

– Который час?

– Девять. Придется подождать, поэтому лучше попытайся расслабиться.

– А вообще, в чем ценность этой информации? Почему она так важна?

– По словам Квинн, там находятся все сведения о планах по финансированию консорциума банкиров и вампиров. По-видимому, их цель – взять под контроль все финансовые учреждения, подавить любое восстание, и, как утверждает Квинн, есть даже фракция, знающая о вас, ребята. Еще до того, как вы заявитесь на вечеринку, эти уроды постараются убедить всех, что Атлантида – злобная сверхдержава, стремящаяся захватить мир.

– Чушь какая, – прорычал Райзен. – Атлантийцы есть и всегда были мирной нацией. По сути, с тех пор как континент впервые опустился под воду, мы неизменно защищаем людей. Уже более одиннадцати тысяч лет. Как принесший присягу воин Посейдона я знаю об этом не понаслышке. Нам не особо нужно ваше признание. А последняя бредовая затея – даровать вампирам равные права с людьми, когда в их глазах вы лишь еда – заставила многих из нас поверить, что вы заслуживаете своей участи. Мы не желаем править в вашем дурацком мире. Нам просто хочется, чтобы вы больше не надеялись, будто мы вечно станем разгребать ваши проблемы.

– Я никогда не ожидала ничего подобного, здоровяк, – тихо сказала Мелоди, набирая последние коды, чтобы расшифровать последовательность.

Теперь это вопрос времени, осталось ждать и надеяться, что в закодированном шифре не установлен какой-нибудь механизм самоуничтожения. Она поставила ноутбук на пол рядом с собой и потянулась. – А что значит воин Посейдона? Что-то типа культа горячих парней? Это отсюда татуировка у тебя на груди?

Прищурившись, Райзен спросил:

– А когда это ты ее видела?

– Гм, ну я, наверное, случайно заметила, когда ты вышел из душа в одном полотенце. – Мелоди почувствовала, как лицо заливает румянец. Да ну и черт с ним. На этого атлантийца явно стоило посмотреть. – Что она означает? Можно еще раз глянуть?

Воин нахмурился, но задрал рубашку, показывая ей тату. Мелоди постаралась не проглотить язык, когда показались сперва кубики мощного пресса, а затем широкая мускулистая грудь, которую ей так хотелось ласкать прошлой ночью.

Вверху справа на груди, Мелоди снова увидела тату.

– Этим знаком меня заклеймил сам Посейдон, когда я принес обет служить богу морей и защищать человечество. Круг, символизирующий все народы мира, пересекает пирамида знаний, унаследованных ими от предков. Изображение трезубца Посейдона делит их пополам.

Райзен заправил рубашку обратно, и на его скулах проступил густой румянец. Его смущение очаровало Мелоди. Большой суровый воин, спасший ей жизнь, стеснялся задрать рубашку.

Такой контраст смотрелся очень мило и, определенно, возбуждающе.

– Так ты поклялся защищать людей? И пытаешься убедить меня, что тебе одиннадцать тысяч лет? – Она закатила глаза. – Гм, знаешь… это вряд ли.

– Нет, мне не одиннадцать тысяч лет, но первые воины Посейдона, которые поклялись защищать… о, черт, ты ведь уже почти закончила с этим компьютером?

Мелоди пожала плечами.

– Процесс идет. Это может занять некоторое время.

– Который час?

Мелоди взглянула на правый нижний угол монитора.

– Четверть десятого. Прошло ровно пятнадцать минут с тех пор, как ты последний раз спрашивал. У тебя что, нет часов?

В пламени его ответного взгляда можно было курицу зажарить. «Кстати, как же я голодна!» Опять. Как обычно. После того, как Райзен красовался тут во всем своем мускулистом великолепии, речь шла уже не столько о еде, но Мелоди решила, что тут ей ничего не обломится. Вряд ли неряшливые компьютерные гении во вкусе такого красавца.

– Я не ношу часы. Они барахлят рядом с атлантийской магией. Мой отец… – Райзен запнулся на полуслове и уставился на нее. – Почему я тебе все это рассказываю?

– Так что там с твоим отцом? – переспросила Мелоди, роясь в своем рюкзаке в поисках батончика мюсли или яблока.

Вообще, лучше «Сникерс». В нем орехи. Без сомнения, здоровая пища.

– Не твое дело, человек.

Райзен развернулся и пошел прочь.

– Серьезно? – Мелоди не сдержалась и расхохоталась. – Человек? Ты еще начни бормотать «моя прелесссть»!

– О чем ты говоришь? Я ни слова не понимаю из того, что вылетает из твоего рта, – прорычал Райзен. На самом деле прорычал, и она опять рассмеялась.

Что, казалось, разозлило его еще больше.

– Забавно – ты упомянул мой рот, а сам все время на него пялишься, – прибавила Мелоди, поддразнивая атлантийца.

Тот развернулся и пересек комнату так быстро, что она даже не заметила его движений, но внезапно его сильные руки ухватили ее за предплечья… и Мелоди оказалась в подвешенном положении. Великолепное, сердитое лицо Райзена маячило перед самым ее носом, а его глаза практически горели темно-синим светом.

Нет, подождите.

Они на самом деле светились.

Вот дерьмо.

Райзен заговорил, чеканя каждое слово:

– Я не хочу смотреть на твой рот. Не хочу пялиться на твои странные волосы, или на твою аппетитную фигурку, или на то, как сияет твоя шелковистая кожа даже в этом отвратительном освещении. Прошлой ночью, пока ты спала, мне ничего так не хотелось, как плюнуть на сдержанность, сорвать с тебя одежду и погрузиться в твою горячую, влажную, тугую…

– Все, все, я поняла, – задыхаясь, прервала его Мелоди. – Поняла. Полностью. Ты не хочешь меня хотеть. Ясно. Можешь уже меня отпустить.

Райзен медленно, прижимая к себе, поставил ее обратно, но объятий не разжал, и хорошо, а то у Мелоди просто ноги подкашивались.

– Нет,- ответил он, наклоняя голову. – Не думаю, что смогу тебя сейчас отпустить.

Мелоди понимала, что вот-вот случится, даже могла бы убежать, потому что Райзен ослабил хватку, но вот как раз убегать ей совершенно не хотелось. Не хотелось, чтобы ее отпускали. Она обняла его за шею и усмехнулась.

– Похоже, грядут неприятности, – прошептала она.

– Ты сама – ходячая неприятность. – С этими словами Райзен поцеловал ее, и – о, святой Linux в квадрате! – этот мужчина знал свое дело.

Мелоди бесстыдно растаяла в его объятьях. От ласки его губ каждое нервное окончание в ее теле танцевало танго… ну или по крайней мере танец диких пьяных куриц.

Затем атлантиец подхватил своими большими руками ее под попку и притянул к себе повыше, дав почувствовать весьма внушительную и твердую эрекцию. Все мысли вылетели у Мелоди из головы, но напоследок она поблагодарила свою счастливую звезду, что успела отключить камеры в хранилище на всю ночь.

Похоже, эта дешифровка будет до-олгой.

Когда Райзен прижал Мелоди спиной к сейфовым ячейкам и накрыл ртом ее грудь прямо через топ, соблазнительница откинула голову назад и застонала так громко, как хотела. Хранилище звуконепроницаемо, и в банке, кроме них, никого не было. «Хорошо, что никто не войдет». Райзен оголил ее грудь, втянул сосок в рот, и Мелоди передумала.

«Пожалуйста-пожалуйста, пусть он войдет. В меня. И побыстрее!»