Венера из Антальи

34 Никита Турецкая рокировка

— Самый лучший способ похудеть — это переволноваться, — с кривой улыбкой призналась мне Юля, — чувствую, что пару килограммов уже сбросила. Никогда не думала, что смогу так переживать за чужого человека.

— Спасибо. Но от наших переживаний толку мало, — я нервно вертел в руках конверт, присланный моей сестрой самой себе.

— Может, откроем, не дожидаясь времени? Ты же сам говорил.

— Еще подождем, — я принялся шагами мерить Юлин номер, прямо как тюремную камеру.

— Я уже ничего не хочу. Ни денег, ни отдыха. Лишь бы все сложилось хорошо. Я уже ей все обиды в мыслях прости…

Договорить Юле не дал телефон. Аппарат звонил в моем номере, я специально оставил двери открытыми. Чуть не зацепившись за ковер, я в три прыжка оказался у аппарата.

— Слушаю, — от волнения даже не подумал, что логичней было бы сказать международное слово «алло», мне почему-то казалось, что я услышу голос Оли.

— Это портье. Для вас оставлено письмо. Спуститесь? — прозвучал вежливый, но очень уж ленивый голос.

Вдвоем с Юлей мы скатились по лестнице в «ресепшен», даже двери в номерах забыли закрыть. Портье глянул на нас, словно сверял лица с виртуальными фотографиями, существующими в его памяти. На стойку лег запечатанный почтовый конверт с одной-единственной надписью по-русски, сделанной печатными буквами: «Никите Кирсанову. Лично». Портье чуть заметно улыбнулся.

— А кто его принес? — голос у меня дрогнул, надпись печатными буквами неприятно меня впечатлила.

— Какой-то местный мальчишка. Принес и оставил.

Расспрашивать больше не имело смысла. Явно пославший письмо хотел обрубить все концы, ведущие к нему. Руки дрожали так, что я чуть не разорвал письмо пополам. Юля забрала его у меня и аккуратно оторвала бумажную полоску с самого края.

Письмо оказалось следующего содержания:

«Сестра у нас. Мы готовы обменять ее на статуэтку. Ни в коем случае не заявляйте в полицию, иначе никогда ее больше не увидите…»

После прочитанного у меня в глазах помутилось, коряво выведенные печатные буквы разбежались, как тараканы. Юля перехватила письмо. Поэтому остальное я узнал с ее слов. Похитители Оли предлагали нам ждать ночью на пляже вместе со статуэткой. Там и должен состояться обмен моей сестры на античную ценность. Подписи, конечно же, не было.

— Сумасшествие… — пробормотала Юля и бросилась вскрывать оставленный Олей конверт: после произошедшего ждать не имело смысла.

Подобного я и ожидал. Она решила провернуть все сама, взяв в помощники Фатиха, а потом честно поделить премию.

— Он ее и похитил! — воскликнула Юля. — Русский знает, письмо написано без ошибок. Захотел получить все деньги один! Мерзавец.

— Какая дура!.. — вырвалось у меня. — И она с ним поехала!

— Ты сказал-таки ей, где спрятал Венеру? — брови Кругловой взметнулись. — Тогда и ты полный идиот.

— Я назвал ей неправильное место…

Препираться, ссориться не имело смысла.

— Деньги — ничто по сравнению с жизнью твоей сестры, — Юля взяла меня за руку, — надо отдать статуэтку.

— Я ждал, что ты скажешь именно эти слова, — я благодарно и грустно улыбнулся.

— А может, заодно сообщить и в полицию?

— Не хочу рисковать. Пусть потом эта Венера хоть в переплавку пойдет. Лишь бы Оля вернулась.

— А ты уверен, что надежно спрятал Венеру?

— Теперь я уже ни в чем не уверен. Я потерял веру в человечество.