Венера из Антальи

39 Оля Все хорошо, что хорошо кончается!

Как ни странно, но мерный стрекот лодочного двигателя постепенно успокаивал. Здравый смысл подсказывал: уж если эти подонки действительно решили утопить меня прямо в гробу, то вряд ли стали бы отправляться в открытое море. Достаточно было отойти на каких-то сто метров от берега… А ведь катер прыгал по волнам как минимум полчаса!

Это давало надежду на спасение. А легкомысленность рыжей, не связавшей мне руки, диктовала единственно правильное решение — не сдаваться без боя. Рано или поздно они со своим бородатым помощником откинут крышку гроба, и уж тогда я не буду себя сдерживать! Я вскочу, как воскресший мертвец из «ужастика», и вцеплюсь в ее поганую шевелюру ногтями и буду царапаться и кусаться, как разъяренная кошка…

Воображение рисовало мне сладостные картины мести, и адреналиновые бури медленно закипали в крови.

Вскоре я ощутила, что катер замедляет ход. Видимо, мы приближались к берегу. Я повернулась, пытаясь отыскать в гробу хоть какую-нибудь дырочку, чтобы выглянуть наружу. Увы! — ни дырочки, ни щелочки. Вскоре катер ткнулся во что-то и почти замер, слегка покачиваясь на волнах. Двигатель смолк. Послышался невнятный шепот. А потом гроб со мной стали поднимать.

И тут неожиданно возник новый звук — низкое и необычайно агрессивное постукивание. Катер сильно качнулся и накренился. Снизу заскрежетало — видимо, мой гроб медленно заскользил по палубе. Затем послышался гулкий топот, словно стадо бизонов пробежалось по дощатому помосту.

Одиночный выстрел, хлопнувший совсем рядом, заставил меня вздрогнуть. Гортанные команды по-турецки, невнятные крики, сухой металлический лязг, треск ломаемой древесины…

Внезапно крышка гроба съехала в сторону. Первое, что я увидела, — черное небо с мохнатыми южными звездами. Затем наплывом, словно в кино, появилось лицо усатого полицейского — того самого…

Инспектор улыбнулся и галантно протянул мне руку — мол, вам еще рано тут лежать!

— Господин полицейский чрезвычайно рад вашему освобождению! — послышался знакомый голос пузатого переводчика.

Я осторожно поднялась, осматриваясь. Действительно, мой гроб стоял на корме небольшого моторного судна. Справа и слева его подпирали катера с полицейскими эмблемами. На носу с воздетыми руками стояли бородатый турок и рыжая гадина. То и дело косясь на спецназовцев, вооруженных до зубов, они заметно вибрировали…

Поднявшись, я осторожно приблизилась к рыжей и, улучив момент, с наслаждением вцепилась ей в огненные патлы. Однако вцепиться в лицо гадины так и не сумела — меня тут же оттащили полицейские. Я подивилась на странный предмет, зажатый в моей руке, пока не сообразила, что держу парик… Подняла глаза на лицо рыжей и тут же раскрыла рот: это была Людка Крушинская…

Я пялилась ошарашенно: слух, зрение и сознание никак не могли совместить полученную информацию. В мозгу стремительной лентой пронеслись обрывки телефонных реплик…

— И как же я сразу не могла тебя раскусить! — вырвалось у меня. — Казино, стриптиз-клубы, Индиана Джонс, романтические восходы, чудесные закаты… Ну не может солнце одновременно заходить в Анталье и во Флориде!..

…Полицейский кабинет выглядел просторным и светлым. Его хозяин горделиво возвышался над столом, словно памятник всей анталийской полиции. На плите калились жазвеи, и чудесный аромат кофе наполнял офис. Пузатый полицейский щеголевато разлил лаковую струю по чашечкам.

— …а как же предатель Фатих? — поинтересовалась я; усач уже сообщил, что Крушинская со своим бородатым другом доставлены в тюрьму.

— Вы должны его благодарить, — пояснил пузатый переводчик, терпеливо выслушав офицера. — В самый последний момент он убоялся возможных последствий и сообщил обо всем в полицию. Этот молодой человек очень испугался, увидев, как вас живой кладут в гроб. А когда получил по голове камнем от госпожи Кругловой, принял правильную линию поведения. Так что если бы не он… Кстати, письма, которые госпожа Кирсанова оставила в номере, также нам очень помогли. Равно как и звонок таксиста — он посчитал, что вы вели себя слишком уж подозрительно, и потому сразу же обратился в ближайший участок. Вот мы и спланировали спецоперацию.

— А где теперь статуэтка? — вежливо поинтересовался Никита, и по его интонациям я безошибочно поняла, что он почти смирился с перспективой не получить премию в четверть миллиона долларов.

— В музее, где ей и положено быть. Венеру Анталийскую осмотрели наши реставраторы. Все в полном порядке. Через несколько дней она вернется в экспозицию. Правда, придется поменять систему сигнализации и охраны.

— У кого возник этот план? К чему было подставлять именно нас? У полиции к нам есть какие-нибудь претензии? Или… мы вскоре составим компанию бородачу и Крушинской?

Усатый сдержанно улыбнулся, допил кофе, причмокнул языком и кивком попросил переводчика налить ему еще. После чего выдал длинную и вполне доброжелательную фразу.

— Насчет премии за находку Венеры Анталийской полиция ничего не решает. Премию назначала частная страховая компания. Единственное, что я могу подтвердить, так это то, что вы действительно помогли ее вернуть, хотя сами невольно участвовали в похищении. Вопрос сложный, вам придется немного подождать его разрешения.

— Господин офицер, объясните, зачем было похищать Венеру Анталийскую? — вырвался у меня главный вопрос. — Ведь ее решительно невозможно продать! С тем же успехом можно выставить на торги Ая-Софию или развалины Трои! А потом — зачем было подбрасывать ее нам? К чему весь этот цирк с гробом? Почему Крушинская еще в Москве задействовала Юлю Круглову?

Рассказ усача был весьма пространным, и это неудивительно — иначе нам трудно было бы вникнуть в логику Людки. Впрочем, зная Крушинскую, я ни на секунду не сомневалась, что все произошло именно так, как рассказывал наш спаситель.

В прошлом году, участвуя в съемках костюмированного сериала, Крушинская случайно познакомилась с бородачом, работавшим мелким клерком в страховой компании. Компания занималась страховкой актеров, клерк по долгу службы постоянно присутствовал на съемочной площадке. Уж неизвестно, чем наша змеюка привлекла этого «красивого бородатого мужчину» — то ли подчеркнутой вульгарностью, то ли непереводимым на турецкий язык восклицанием «вау!». Однако доверие между ними возникло сразу и безоговорочно. Бородатый клерк по достоинству оценил и альпинистские навыки Людки, и необычайную стервозность ее характера, и полное отсутствие элементарной порядочности. Вскоре возник хитроумный план: похитить Венеру, а потом «случайно» ее найти, чтобы сдать в полицию и получить премию, которую планировалось разделить поровну. Именно Крушинская и предложила подбросить улики Юле Кругловой, а потом анонимными письмами и телефонными звонками сдать ее в полицию…

— А мы тут при чем? — не понял Никита, терпеливо выслушав монолог полицейского. — Что мы ей плохого сделали?

— Насколько мы поняли, это была инициатива вашей московской подруги. Мы и сами не понимаем, почему Крушинская так вас возненавидела? Как говорится — загадки женской души. Но тут случайно подвернулся Фатих, которого преступники и решили использовать, пообещав разделить деньги на троих. Но этот молодой человек оказался порядочней, чем о нем думали…

Офицер поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.

— Полиция не имеет к вам никаких претензий. У вас еще целых три дня отдыха, — улыбнулся переводчик. — Так что наслаждайтесь теплым морем, чистым воздухом и прекрасными пейзажами. И помните, что Турция всегда рада гостям!..

Мы сердечно поблагодарили местную власть и вышли на улицу. Рыжее солнце било в глаза. Море блестело за крышами дальних домов. Белые камни улиц источали жар. Свежий ветерок ласкал шею и лицо.

— Что ни говори, а этот усач повел себя как очень порядочный человек, — молвил братик. — Видишь, как я ошибался…

— Твоя Юля тоже сперва показалась мне куда хуже, чем оказалась на самом деле! — самокритично призналась я и, вдохнув полной грудью, подвела логическую черту произошедшему: — Все хорошо, что хорошо кончается!..