Весь Браун Картер в одном томе

Пролог

Я машинально взял трубку и так же машинально буркнул:

— Уилер у телефона.

— Это Лейверс, — проворчал мужской голос.

Я быстро окинул взглядом комнату. Необходимо было убедиться, что я одинок. Да, действительно одинок: ни одна блондинка не валялась на ковре, демонстрируя соблазнительные формы тела.

— Добрый вечер, шериф, — недовольно произнес я, выключая стереофон.

— Наконец-то вы стали вежливым! Вот как частное предприятие может изменить характер человека.

— Вы на самом деле хотите мне что-то сказать или просто ошиблись номером?

— Так вот! Три месяца назад вы покинули нас, чтобы отправиться в «Хамод, Ирвинг Сноу и К°». Мне захотелось выяснить, довольны ли вы?

— Еще бы! Все идет как по маслу!

— Проклятый врун! Вы бросили их шесть недель назад!

— Как я заметил, самое неприятное в работе шерифа — всюду приходится совать нос.

— Раньше, — продолжил шериф, не обращая никакого внимания на мои слова, — у меня была язва, и с тех пор, как ее нет, мне что-то скучновато. Частенько тоскую по ее болезненным приступам.

— Надо пожаловаться вашему психиатру, а не мне.

— Что вы! Моя язва — это вы!.. Вы флик, Уилер. Скверный флик, если придерживаться установленных правил, но всегда достигающий положительных результатов. Короче, возвращайтесь в нашу обитель. В муниципалитете все обговорено. Так что приходите утром в понедельник ко мне в бюро.

— Вернуться? Мне? Вам действительно следует обратиться к психиатру, шериф! Ведь вы не воображаете на самом деле, что я вернусь в эту затхлую, вонючую коробку… — Моя рука сильнее сжала трубку. — В понедельник, утром в девять часов, вас устраивает?

Глава 1

Милая светловолосая головка, наклонившаяся к пишущей машинке, — первое, что я увидел, явившись в бюро шерифа в понедельник в девять часов утра. Когда она подняла на меня пару ярко-голубых нежных глаз, у меня создалось впечатление, что я ее уже где-то видел.

— Аннабел Джексон, — радостно воскликнул я, — и пусть меня повесят!

— Благое пожелание, — приветливо проговорила девушка и продолжила: — Представьте себе, мне было так хорошо с шерифом. Именно было хорошо, теперь все пойдет насмарку.

— Ну что вы! Уилер… разве это имя вам ничего не обещает? А если я вам скажу, что вы по-прежнему прекрасны, Аннабел?!

Она чуть вздрогнула:

— И это в девять утра! Вы расшибете себе голову. Кроме шуток, вы напрасно теряете время в полиции, лейтенант! Вам надо писать рекламные объявления для теле…

— Вы меня огорчаете, дорогая, — заявил я. — Не отдаете себе отчета, что вот-вот можете потерять. Кстати, чем вы заняты сегодня вечером?..

— Если мне нечем будет заняться, то у вас совета не спрошу! Кстати, шериф хочет вас видеть.

— Должен ли я понять это так, что он уже приплелся в такую погоду и в такую рань?

— Он сидит в кабинете с половины девятого.

— Да, в этом закоулке много изменилось, и, если вам скажут, что изменилось к лучшему, — не верьте ни единому слову!

— Я никому не доверяю, особенно лейтенантам полиции.

Направившись к кабинету Лейверса, я постучал и вошел. Шериф сидел в кресле и как раз закуривал трубку.

— Доброе утро, Уилер, — сухо проронил он. — Садитесь.

— Благодарю за заботу, шеф, — поклонился я и взял стул.

— У меня для вас есть работа.

— Очень хорошо, шериф, я как раз умирал без работы. Понимаете, хорошо организованное убийство будет для меня весьма кстати в данный момент. А кто он, этот покойник? — осведомился я, с надеждой глядя на него.

— Никто, — проворчал он, усмехнувшись.

— Да? — удивился я и, немного подумав, возмущенно передернул плечами. — Тем хуже для вас. А в чем дело? Вооруженное ограбление? Наркотики? Рэкет? Зверское изнасилование вашей способной секретарши?

Наконец шериф закурил трубку, взял у себя на столе какой-то конверт и кинул его в мою сторону.

— Читайте!

Письмо было адресовано шерифу Лейверсу. Роскошный конверт из толстой бумаги, от которого возбуждающе пахло дорогими духами.

— Если кто-нибудь хочет заставить вас петь, шериф, или угрожает кастрацией, не расстраивайтесь. Уилер тут как раз для того, чтобы защитить вас от убийцы-дистрофика.

— Читайте! — проворчал Лейверс. — И перестаньте молоть чепуху! В конце концов, мы не в театре, а вы не артист-комедиант.

Я принял огорченный вид — такой, какой напускаю на себя, когда получаю отказ от пышнотелых блондинок. Потом вскрыл конверт и внимательно рассмотрел карточку. На ней золотыми буквами было напечатано:

«Директриса и ученицы института Баннистер, женского колледжа, приглашают мистера… на закрытый праздник, который состоится 24 октября в девятнадцать часов тридцать минут. В программе вечера: беседа с начальником полиции шерифом Лейверсом и выступление великого иллюзиониста Мефисто…»

Я перечитал еще раз, ничего не понимая, и вопросительно уставился на шерифа:

— Вас волнует Мефисто? Мошенник?

— Вполне возможно. Ничего о нем не знаю, и мне наплевать на это.

— Тогда мисс Баннистер? А-а-а… понял! Она торгует белым товаром? Этот так называемый колледж для молодых девочек прикрывает всякие мошенничества! Там есть блондинки? Сколько девушек исчезло с момента открытия колледжа?

— Насколько мне известно, ни одной. Уилер, вы не возражаете, если я все-таки скажу несколько слов?

— Не стесняйтесь, шеф, выкладывайте! Чего уж там!

Лейверс глубоко вздохнул. Вены на его лбу вздулись.

— Заткнитесь! — гавкнул он.

— Хорошо, шеф.

В течение нескольких секунд он яростно затягивался трубкой.

— Вероятно, вы не заметили, — наконец успокоился Лейверс, — но двадцать четвертое октября — сегодня. Колледж мисс Баннистер — самая шикарная школа во всем штате. Суперсливки общества посылают туда своих дочерей для завершения образования…

— … в области секса! — докончил я за него.

— Довольно шуточек, Уилер! Для… совершенствования их поведения, изучения трюков, которые позволили бы им сверкать в обществе. Там учится дочь мэра, а также дочери нескольких сенаторов и других выдающихся граждан. Молись, чтобы тебя не выгнали с работы, если отказываешься от приглашения в такое место. Я позволил уговорить себя провести там беседу, но потом мне пришла в голову одна мысль. У меня есть возможность избежать этого.

— Что за возможность? — удивился я. Не часто у шерифа в голове появляются мысли.

— Это вы!

— Я?!

— Вы, и никто другой! Скажем, так: днем неожиданно я подхвачу сильный ларингит, так что не сумею даже выругаться, не говоря о том, чтобы проводить беседу. Но к счастью, смогу послать кого-то вместо себя. Этот человек прекрасно заменит меня. И вот вы-то подходите для этого больше всего.

— Вы с ума сошли! — ужаснулся я. — Меня могут посадить за совращение несовершеннолетней!.

— Уилер, я вас не узнаю! — воодушевился он. — Вы порядочный пройдоха. С вашим знанием женщин… — Он воздел руки.

— Женщин — согласен, но не сопливок! — возмутился я.

— Вам придется потрепаться не больше получаса. И потом, я уверен, великий Мефисто приведет вас в восторг.

— Вы слишком любезны, шериф. Только опасаюсь, что после беседы мне понадобится хороший, дорогой адвокат.

— Итак, решено, сегодня вечером вы представитесь мисс Баннистер, передадите ей мои извинения и скажете, что я просил вас провести беседу вместо меня. Ровно в семь тридцать… — Лейверс с насмешкой посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Что это с вами, Уилер? Почему это вы так побледнели?

— Я уже вижу их, — с отчаянием проговорил я, — пятьсот прелестных малюток с рогатками, спрятанными в карманчиках передников.

Лейверс покачал головой:

— Ничего-то вы не понимаете, Уилер. Институт Баннистер — не для широкой публики. Там всего не более пятидесяти учениц. И разве я вам не сказал, что это колледж для шлифовки поведения будущих наследниц и профессорских жен? В колледже десять профессоров: шесть женщин и четверо мужчин. Самой младшей из учениц восемнадцать лет, а старшей — двадцать один.

— А-а-а! — облегченно вздохнул я, помолчал и уже многозначительно протянул: — А-а-а!

— Наконец-то до вас дошло! — саркастически произнес шериф и откинулся на спинку кресла. — Я считаю, что посылаю вас в обычную обстановку, а кто станет возражать — тот лжец. Закрытый колледж, украшенный пятьюдесятью, вероятно, очень соблазнительными особами. В нем только четверо мужчин, так что это место, — сладко улыбнулся он, — как я полагаю, покажется вам настоящим раем.

— Согласен. Но я плохо представляю себя в роли оратора на тему нравственности в современном обществе. Правда, могу прочитать лекцию о сохранении невинности в капиталистическом обществе.

— Завтра вы расскажете мне, как все прошло! — промурлыкал шеф. — А теперь убирайтесь! У меня и без вас полно работы!

Хорошо зная Лейверса, я быстренько улетучился из его кабинета.

Остаток дня заняли два дела: попытка составить хоть какие-то тезисы для вечерней беседы и наблюдения за Аннабел Джексон, печатающей какие-то документы. В конце концов секретарша пригрозила ударить меня машинкой, если не перестану пялиться на нее.

Около семи вечера я вышел из дому, одетый в смокинг со всеми аксессуарами, и скользнул за руль «ягуара», направив машину к колледжу для девиц мисс Баннистер. Проехав по аллее, показавшейся мне длиной в милю, свернул на первом повороте и оказался возле колледжа.

Стены здания были начисто лишены ползучих растений. Строение походило на колледж так же, как я — на школьника. Огромное сверкающее здание — два этажа, плоская крыша, сплошное стекло.

Поставив «ягуар» между «феррари» и «мерседесом», я прошел пятьдесят метров, отделявших меня от главного входа, поднялся по шести ступенькам на площадку и обнаружил открытую дверь и еще кое-кого, кто поджидал меня.

Она была блондинкой, ее ясные голубые глаза смотрели на меня. Девушка не была накрашена, потому что не нуждалась в этом. Большая буква «В» вышита белым на нагрудном кармане ее куртки, надетой на ослепительно белую блузку. Серая безукоризненная юбка, нейлоновые чулки и классические туфли дополняли ее туалет.

— Мисс Томплинсон, — представилась она, тепло улыбаясь, и я уловил легкий британский акцент. — Занимаюсь с воспитанницами спортом. Добро пожаловать в Баннистер, господин шериф. Должна признаться, что ожидала увидеть более пожилого человека, чем вы.

— Ах да… меня совсем недавно повысили в чине.

— Примите мои поздравления.

— Хочу сказать, что заслужил бы их, если бы действительно был шерифом, но я всего лишь лейтенант Уилер.

Температура ее приветливости снизилась на полтора градуса.

— О, но мы полагали, что…

— Я его замещаю. Шериф просил передать глубокие извинения, но он страдает острым ларингитом и не в состоянии…

— Я очень огорчена. Вам нужно познакомиться с мисс Баннистер. Она ждет вас в библиотеке. Мисс Баннистер полагала, что шериф… что вы захотите немного выпить, перед тем как…

— Что-нибудь выпить?..

Я уже было оживился, еще бы — такая приятная перспектива, но вовремя спохватился. Вероятно, питье мисс Баннистер означало чай.

— С удовольствием, — произнес я в замешательстве.

— Отлично! Если вы не возражаете, я укажу вам дорогу.

— Вы англичанка? — осведомился я.

Она повернула ко мне радостное лицо:

— Как это вы догадались?

— В моем родословном древе одна четверть кокни и одна шестая гориллы.

— Невероятно! — восхитилась мисс Томплинсон моим юмором и направилась к библиотеке.

Мне удалось догнать ее, когда она остановилась перед какой-то дверью. Постучав, открыла ее и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату. Я следовал за ней, стараясь отдышаться. Прежде всего я увидел стол, на нем поднос, на подносе стаканы, ведерко со льдом и… бутылку скотча! Очень мило.

— Патронесса, — промолвила мисс Томплинсон, — к сожалению, шериф не смог явиться ввиду болезни, и он послал вместо себя лейтенанта Уилера. Должна сказать, что нахожу эту замену весьма спортивной. Это доказывает, что даже флики не лишены чувства коллективизма.

Мой взгляд оторвался от бутылки скотча и перешел на мисс Баннистер. На вид около тридцати пяти, коротко подстриженные волосы. Она чем-то походила на Аву Гарднер. Мисс Баннистер была одета в платье для коктейлей огненного цвета со скромным декольте.

Я приблизился к ней и поклонился.

— Добро пожаловать в наш колледж, лейтенант, — вымолвила она грудным голосом. — Очень огорчена, что шериф болен.

— Я тоже был огорчен, но теперь начинаю думать иначе.

— Вы свободны, мисс Томплинсон, благодарю вас.

Та показала свое недовольство:

— А?.. А, хорошо. Тем хуже. Я, правда, надеялась… — На ее губах появилась ядовитая улыбка. — Думала узнать новости о взломщиках, наводчиках и убийцах. Разве не о них вы собирались рассказать, лейтенант?

Я изобразил на лице полное недоумение:

— Я крайне мало знаю об этом. После смерти Аль Капоне не слишком в курсе дела.

— Ах, — расстроилась мисс Томплинсон, — а я так мечтала… Я много прочитала об этом в одном журнале. Но мне пора. До скорого свидания, лейтенант.

Она вышла из комнаты спортивным шагом, притворив за собой дверь. Мисс Баннистер с улыбкой взглянула на меня:

— Успокойтесь, лейтенант, вы не жертва галлюцинации. Я сама частенько спрашиваю себя, все ли с ней в порядке, но она великолепный преподаватель физкультуры.

— Безусловно. Я так и вижу ее играющей в регби.

— Что-нибудь выпьете, лейтенант? — предложила патронесса, подойдя к подносу.

Я не дал себя долго уговаривать:

— С удовольствием, но без воды.

Мисс Баннистер плеснула виски в два стакана и в оба без воды. Один из них протянула мне:

— Сожалею, что шериф не смог приехать сам, и пью за успех вашего выступления. Во всяком случае, уверена, что наши мисс будут приятно удивлены.

— Благодарю. — Я сделал глоток. — Сколько времени вы отводите мне для моей речи?

— Полчаса вас устроит? И будет лучше, если я сообщу вам некоторые сведения. Вероятно, вам уже известно, что наш колледж весьма привилегированный. Каждая прибывшая к нам молодая девушка уже получила школьное образование. А здесь ее обучают вещам, которые она обязана знать не только как женщина и жена, но и как дама общества… В частности, как нужно одеваться, пользоваться косметикой, вести себя в обществе, беседовать об искусстве, спорте и тому подобное. И конечно, иностранные языки… Но наше преподавание ни в коем случае не основывается на незыблемых основах и дисциплинах.

Я допил свой скотч и уставился на пустой стакан.

— Если вы желаете еще, то налейте себе сами. Всегда наливаю либо слишком много, либо слишком мало.

Я поблагодарил ее и воспользовался разрешением.

— Хотелось бы мне знать, говорили ли вам, что вы очень похожи на…

— Директрису пансионата? — В ее глазах появилось ироническое выражение. — Нет, благодарение Богу. Мне этого никогда не говорили.

Я так и думал.

— Необходимо, чтобы я объяснила вам все относительно этого вечера, — спокойно продолжала патронесса. — Я организую такие собрания один раз в месяц, и мне кажется, они весьма полезны для молодых девушек. Всегда стараюсь заострить их внимание на каком-нибудь аспекте цивильной жизни, например сегодня на теме вашего выступления. И чтобы позолотить пилюлю, после лекции остаток вечера занимает какой-нибудь аттракцион. Сегодня у нас приглашен фокусник.

— Замечательная идея!

Она чуть улыбнулась:

— Счастлива слышать. Вот такова программа. Я представлю вас, и вы начнете беседу. Когда закончите, дам им десять минут для вопросов. Потом мы сядем в зале, и Мефисто начнет свое выступление. И я очень надеюсь, что вы останетесь поужинать с нами.

— Спасибо.

Я с вожделением смотрел на бутылку скотча.

— Полагаю, что мне захочется пить во время беседы.

— Мисс Томплинсон умеет совершенно изумительно варить какао, — серьезно заявила она. — Уверена, что вы его одобрите.

— Умираю от нетерпения.

— Есть еще одна вещь, относительно которой я должна вас предупредить.

— Предупредить?

— Да, в отношении вопросов. Все наши ученицы чересчур развиты и — почему бы не сказать этого? — софистки. Прошу вас не удивляться никаким вопросам и видеть в них лишь желание просветить себя.

— Как вы думаете, какого рода вопросы могут задать ваши ученицы?

— Не имею ни малейшего понятия. Да, кстати, не рассказывайте им о безнаказанных убийствах.

— Может быть, стоит надеть пуленепробиваемый жилет? — заметил я и, воспользовавшись моментом, налил себе третью порцию скотча.

Глава 2

— …Как вы могли констатировать, — завершил я беседу, — работа полицейского заключается в терпении, настойчивости и довольно скучных обязанностях. Конспирация и гениальная дедукция не играют никакой роли.

Я упал на стул, смытый шквалом аплодисментов.

Рядом со мной встала мисс Баннистер.

— Думаю, что выражу общее мнение, поблагодарив лейтенанта Уилера за интересный рассказ о методах работы полиции. Я знаю, что ему доставит удовольствие ответить на все вопросы, которые вы ему зададите.

Она снова села. А я в это время с мрачным видом разглядывал аудиторию. Персонал, состоящий из шести женщин и четверых мужчин, занимал первый ряд. За ними располагались ученицы. Мисс Томплинсон оказалась единственной одетой в форму школы.

В одежде учениц царило большое разнообразие. Я приметил одну рыженькую, вечернее платье которой казалось сшитым из прозрачного газа, если только это не было эффектом освещения. Я все задавался вопросом, есть ли на ней платье, и это отрицательно подействовало на мою речь: я четыре раза произнес одну и ту же фразу.

Со своего места поднялась томная блондинка, на ней была надета темно-серая кофточка, усыпанная блестками, зеленые, в стиле тореадора, брюки и огромные висячие серьги, которые, если, конечно, не были фальшивыми, стоили раз в пять больше моего годового жалованья.

— Лейтенант, — промолвила она с заученной улыбкой, — вы не тот ли, которого называют «странным фликом»? Читала о вас в газетах… Вы разрешаете все загадки во всех преступлениях, не так ли? За исключением случаев, когда находитесь с блондинкой, которая к тому же может быть брюнеткой или рыжей…

— Э… да… то есть. Да, нет! Это только…

— Так и думала, — проговорила блондинка с улыбкой одалиски. — Оставайтесь таким, возможно, я смогу организовать убийство в вашем вкусе.

Я растерянно взглянул на мисс Баннистер, сохранявшую полное спокойствие.

— В колледже Баннистер, — заявила она, — допускается свобода экспрессии, и у многих наших учениц очень возбужденный ум.

— И дьявольски шутливый, — добавил я, — словно стрихнин в какао.

Следующий вопрос задала брюнетка с локонами.

— Лейтенант, — нежным голоском проворковала она, — какое самое эффективное оружие для убийства в упор?

Я холодно посмотрел на нее и буркнул:

— Духи.

С места поднялась еще одна блондинка. Если она сегодня еще не умерла от холода, то ей явно повезло. Девушка была в спортивном костюме в обтяжку и выставляла напоказ свои красивые загорелые ножки.

— Лейтенант, — вздохнула она, — вы считаете, что это произошло от нечего делать или потому, что отец застал ее в вестибюле с почтальоном?

— Кого это? — обалдел я.

— Ну… Лиззи Борден конечно же! Знаменитая преступница!

— Это была женщина, — осторожно ответил я, — и это должно стать для вас достаточным объяснением.

Я и не предполагал, что вызову такой взрыв энтузиазма.

— Как вы правы, лейтенант! Вы и в самом деле понимаете женщин. — Ученица еще раз глубоко вздохнула, и я подумал, что костюм на ней сейчас лопнет, но этого не случилось. — Еще никогда не встречала такого понятливого симпатичного мужчину.

Рыжая девушка, которая чуть не погубила во мне оратора, поднялась после полуодетой блондинки. И я наконец убедился, что освещение не имело никакого отношения к ее платью.

— Лейтенант, — ее ресницы хлопали в течение двух или трех секунд, — я занимаюсь меблировкой новой квартиры и задаюсь вопросом, будут ли подходящими для девушки, живущей самостоятельно, вставленные в раму гравюры?

— Это зависит… — мучительно изворачивался я, — это зависит от…

— Да, конечно. — Ее ресницы снова затрепетали. — Если бы вы могли бросить взгляд, лейтенант, это было бы весьма любезно с вашей стороны! Это на Вилтон-авеню, номер пятьде…

— Считаю, — оборвала ее мисс Баннистер, — что достаточно вопросов. Пора освободить место для Великого Мефисто. Сюда, лейтенант!

Я последовал за патронессой в конец эстрады, по нескольким ступенькам в зал. В первом ряду для нас забронировали два кресла. Я сел рядом с мисс Баннистер и обнаружил, что меня посадили между ней и мисс Томплинсон.

— Попали в точку, — обжигающе шепнула она мне на ухо, — просто сногсшибательно, лейтенант!

— Вы слишком добры, — заскромничал я, мысленно задавая себе вопрос, могу ли я закурить.

Занавес на сцене был еще задернут, а по громкоговорителю пустили песню Синатры.

Мисс Баннистер как будто прочла мои мысли:

— Если вам хочется покурить, лейтенант, то не стесняйтесь.

— Благодарю.

Я предложил ей сигарету, и она не отказалась. Мисс Томплинсон отрицательно качнула головкой, когда я проявил ту же любезность по отношению к ней:

— Нет, лейтенант, спасибо, я никогда не курю. Это вредит правильному дыханию и небезопасно для женщины, которая быстро бегает.

— Не слишком, — возразил я. — Иначе есть риск, что ее никогда не догонят.

Мисс Томплинсон обдумывала эту глубокую мысль в течение десяти секунд, прикусив губу белыми зубками.

— Никогда об этом не думала, — несколько огорченно наконец проговорила она. — Знаете, в ваших словах что-то есть.

Пластинка с голосом Синатры кончилась, наступило короткое молчание, затем свет в зале стал постепенно затухать, и загорелись огни рампы. Занавес медленно раздвинулся, и появился Великий Мефисто во всем своем великолепии. Он оказался высок, по крайней мере метр восемьдесят, и хорошо сложен. На нем был фрак с белым галстуком, а на плечи накинут плащ с красной подкладкой. Я подумал, что хорошо бы взять у него этот плащ, чтобы поразить Аннабел Джексон…

Великий Мефисто с улыбкой поклонился зрителям, которые выдали ему коллективный вздох.

— Сенсационно, — прошептал голос за моей спиной, — в нем определенно что-то есть!

— Ты права, Марион, — хрипло заметила другая.

— Если ты не считаешь меня менее достойной, я готова сразиться.

— О, — промолвила третья, — он забирает у меня калории. Этого большого тритона с покрывалом я оставляю вам. Предпочитаю флика. Это еще тот тип!

Я мысленно пообещал себе обязательно повидать произнесшую эти слова, если когда-нибудь снова приеду в колледж Баннистер. Единственная магия, которая только и привлекает меня, — это шелест юбки весной, а также летом, осенью и зимой. Но должен признаться, что этот Мефисто знал свое дело. После пятнадцати минут потрясающих фокусов Мефисто подошел к краю сцены и сделал приглашающий жест рукой: в зале вновь зажегся свет.

— Дамы и господа, — громко произнес он, — мне необходима помощь какой-либо мисс для моего следующего номера. Не окажет ли мне честь участвовать в эксперименте одна из очаровательных модных молодых дам?

По залу прокатилось что-то вроде стона, после чего немедленно небольшая кавалькада двинулась по проходу между кресел. Великий Мефисто с приветливой улыбкой смотрел на первую полудюжину учениц, поднявшихся на сцену. Он склонился, протянул вперед руку перед блондинкой в сверкающих брюках и кофточке, туго обтягивающей грудь.

— Вы отлично подходите для моего номера. Могу узнать ваше имя, мисс?

— Каролин, — выдохнула она. — Каролин Партингтон.

Мефисто взглянул на остальных кандидаток:

— Сожалею, мисс…

С огорченными лицами, грустно волоча ноги, они возвратились на свои места. Мефисто хлопнул в ладони, и появился его ассистент, одетый в черное, чем-то похожий на типа из фильма о последних днях Гитлера. Он толкал перед собой длинный деревянный ящик на колесах.

Ящик сам по себе имел зловещее сходство с гробом. Очевидно, чтобы усилить впечатление, в торцах ящика по обеим сторонам поднимались два бруска, соединенные поперечиной. Треугольный нож зажимался между канавками брусков и прикреплялся к поперечному бруску при помощи веревки, конец которой закручивался вокруг колышка сбоку ящика.

Проще говоря, это была гильотина в миниатюре.

Мефисто поднял крышку ящика и пригласил Каролин улечься в нем животом вниз. Она наградила всех улыбкой и послушно выполнила распоряжение Мефисто. Потом фокусник закрыл ящик так, что Каролин целиком исчезла в ящике, за исключением головы, торчащей под ножом гильотины.

— Дамы и господа, я должен просить вас хранить полнейшее молчание во время этого опаснейшего эксперимента.

Последовал новый жест Мефисто, свет в зале потух, а огни рампы стали медленно изменять окраску, пока вся сцена не окуталась красным светом. Мефисто торжественно, при полном молчании зала приблизился к краю сцены и мрачно повторил:

— Дамы и господа, убедительно прошу вас хранить полнейшее молчание во время эксперимента. Он требует огромного напряжения и концентрации мысли, и я не могу себе позволить ни малейшей ошибки. Неверный шаг, самая незначительная ошибка грозят трагическим исходом для моей очаровательной помощницы. Я обращаюсь к вашей доброй воле.

Он мог бы этого и не говорить. Публика и так уже была совершенно напугана и неподвижна.

— Как вы сами видите, — продолжал Мефисто, — Каролин лежит в ящике и голова ее находится под гильотиной. Должен предупредить, что это лезвие остро как бритва, то есть заострено до предела. Я покажу вам уникальную вещь, феномен, который медицинская наука знает давно, но страшится экспериментировать из-за возможно смертельного исхода…

Взгляд Мефисто обежал присутствующих.

— С помощью этой гильотины, — продолжал он торжественно, — голова отделяется от тела за долю секунды. Можно полностью отделить ее от тела, но, если поставить ее на место в течение не более пяти секунд, возможно… весьма возможно, дамы и господа, что человек останется жив! И когда я говорю, что он останется жив, то хочу сказать, что он будет жить дальше совершенно прежним, без малейшей царапины или чего-нибудь в этом роде. И если вы считаете, что мои доводы неосновательны… Смотрите!

Он низко наклонился и направился к гильотине. Так как в глубине зала раздался истерический смех, Мефисто поднял голову с видом льва, обнаружившего, что его львица изменила ему.

— Прошу вас, — проворчал он с упреком, — никакого шума, никаких звуков, умоляю вас… Если не достигну необходимой концентрации внимания, то не смогу отвечать за безопасность моей ассистентки.

Смех мгновенно прекратился.

Мефисто медленно открутил веревку от колышка, одновременно натягивая ее, чтобы не дать ножу упасть.

За кулисами раздалась барабанная дробь. Помощник фокусника зарабатывал себе на хлеб. Начав с ленто, он достиг судорожного крещендо и сразу умолк.

— Внимание!!! — закричал Мефисто, отпуская нож. Нож с легким скрежетом скользнул по пазам. Раздался глухой стук.

— Смотрите!

Мефисто схватил голову Каролин за волосы и поднял ее над своей головой. Ужасное зрелище длилось менее секунды, так как внезапно наступила темнота.

Сразу же поднялась паника и наступил хаос.

Пятьдесят учениц и все остальные оказались в темноте и вопили до хрипоты. Когда шум достиг своего апогея, огни рампы вновь загорелись, и все увидели Мефисто, стоящего перед ними с сияющей улыбкой.

— Прошу вас, успокойтесь… Я же вам сказал, что несчастного случая не будет, если смогу полностью сконцентрироваться, и я смог это сделать.

Он потянул за веревку, чтобы возвратить нож в первоначальное положение. Должен признаться, что я испытал чувство облегчения, увидев, что поверхность ножа чистая… Затем Мефисто поднял крышку «гроба».

— Каролин, — громко произнес он, — я хочу, чтобы вы вышли из ящика и сказали вашим друзьям, что вы невредимы.

Никакого ответа.

— Каролин, — громко повторил Мефисто, — пожалуйста… Сейчас не время шутить. Ваши друзья беспокоятся.

Опять ничего.

— Довольно шутить, Каролин! Вставайте!

Я почувствовал, что мою руку сжали, и повернулся к мисс Баннистер.

— Боюсь, — прошептала она, — боюсь несчастного случая… Не подниметесь ли вы на сцену и не посмотрите ли сами на то, что произошло?

— Я мигом.

Быстро вскочив, я помчался к кулисам. Когда я появился на сцене, страшный шум в зале ударил мне в уши. Вопили все ученицы. Мефисто повернул ко мне лицо, которое огни рампы превратили в маску дьявола.

— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Беды не могло случиться… Это обыкновенная иллюзия. Я же ее предупредил. Вероятно, нервы…

Я отстранил его, чтобы заглянуть в ящик, в котором без малейшего движения лежала блондинка. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что она дышит. Это уже кое-что, но я был заинтригован.

На пластроне Мефисто сверкала бриллиантовая булавка.

— Позвольте! — буркнул я, быстро вытащил ее, возвратился к «гробу» и вонзил булавку в ягодицу блондинки.

Эффект оказался потрясающим! Каролин с пронзительным криком выскочила из ящика, упала, потом поднялась и злобно посмотрела на меня, прошипев:

— Гнусный… развратный…

— Вы находились под влиянием травматического шока, — как нельзя серьезнее произнес я, — и нужен был другой шок, чтобы вывести вас из первого. — Я поднял руку. — Не благодарите меня, это совершенно естественно и бесплатно!

— Спасибо! — крикнула она. — Вы укололи меня нарочно, грубиян! Исключительно для того, чтобы позабавиться!

— Совершенно так же, как вы веселились над номером иллюзиониста. Так что мы квиты.

Каролин глубоко вздохнула. Я подхватил ее, и руки девушки обвились вокруг моей шеи.

— Не сердитесь, лейтенант, — прошептала она мне на ухо. — Я знала, что в этом случае вы обязательно подниметесь на сцену. Разве это преступление — познакомиться с вами поближе?

Я освободил голову и резко отступил, так что Каролин шлепнулась на пол.

А я начал успокаивать Великого Мефисто:

— Забавная девчонка, как бы сказала мисс Томплинсон. Вы должны были шире смотреть на вещи и гильотинировать ее по-настоящему. Я бы свидетельствовал, что вы действовали в целях законной самообороны.

— Да, нагнала она на меня страху.

Мефисто достал носовой платок, вытер пот на лбу и не заметил, как выскочили две белые мыши. Каролин увидела их, когда они пробежали по ее ногам. Блондинка в ужасе завопила, мигом вскочила на ноги и на большой скорости пересекла зал по направлению к двери под жидкие аплодисменты присутствующих.

В зале вновь потух свет, и снова раздался оглушающий вопль девиц.

— Какой идиот это сделал? — заорал я, чтобы Мефисто мог услышать меня в этой какофонии.

Но не получил никакого ответа.

Я терпеливо ждал, когда зажжется свет. Но темнота, казалось, наступила навсегда, а истошные крики все усиливались. Я уже решил было растянуться в «гробу», в случае если мне предстояло провести ночь в заведении мисс Баннистер, когда вновь повсюду зажегся свет. Загорелись лампы в зале, засияла рампа, включился прожектор на сцене.

Публика разразилась аплодисментами, и Мефисто машинально раскланялся. Но не успел он выпрямиться, как какая-то идиотка вновь завопила.

Все повскакивали со своих мест. Девушки и даже преподаватели теснились в проходе. Вопли не утихали. Громче всех кричала Каролин Партингтон. При этом она не только вопила, но и указывала на что-то пальцем. Все заметили это одновременно, так что не могу упрекнуть других за их крики. Более того, мне захотелось завопить так же, как вопили они, или еще громче.

Я ошибся, когда подумал, что все девушки столпились в проходах в тот момент, когда снова включился свет. Одна из них осталась сидеть — блондинка, которая симпатизировала Лиззи Борден.

Она повалилась вперед, руки свисали со спинки кресла, стоящего перед ней. Из лопатки торчала рукоятка ножа, и даже издалека я понял, что мертвее девушки не бывают.

— Подумать только, что сейчас я не на службе, — горестно обратился я к Мефисто, и, так как он ничего не ответил, я решил, что он потерял сознание. Поблизости от блондинки две или три девушки упали в обморок, и мне показалось, что их примеру последуют и остальные. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Мефисто.

Знаменитый фокусник исчез, не оставив и следа. Отсутствовал даже запах серы…

Глава 3

— Это вы, шериф? — буркнул я в телефонную трубку. — Жаль, что вы не пришли, получили бы массу удовольствия.

— Сеанс уже закончен?

— Нет. Я бы даже сказал, что он еще и не начинался.

— Ну что ж, тем лучше для вас, Уилер, — радушно проговорил Лейверс. — Хорошенько повеселитесь. А как прошло выступление?

— Полностью сорвано. В середине номера иллюзиониста погас свет, и кто-то подло воспользовался этим для того…

— Уилер, — сухо проронил Лейверс. — Предупреждаю, что если вы прижали в темном углу одну из этих девиц, то…

— Подло воспользовался этим, — повторил я, — чтобы зарезать одну из этих девиц.

— Что?!

— Ножом в спину.

Молчание шерифа длилось добрых пять минут.

— Вы пьяны, — наконец решил Лейверс.

— Я? Я трезв, как шериф.

— Боюсь, Уилер, что на этот раз не могу оценить ваше чувство юмора. Вы серьезно или шутите?

— Совершенно серьезно.

— Кто нанес удар?

— Это произошло в темноте, — устало объяснил я. — Девушка сидела в зале вместе с другими соученицами и всем персоналом, Но все повскакивали со своих мест. Когда зажегся свет, зрители находились в проходах между креслами. В результате у нас шестьдесят подозреваемых, не считая тех, кто мог проникнуть в помещение, пользуясь темнотой.

— Возьмите это дело на себя, — приказал шериф, — а я займусь формальностями. Пошлю вам двух парней из уголовной бригады с врачом и санитарной каретой.

— Ясно, шериф, но… меня это не вдохновляет.

— Вам поручено провести следствие, Уилер, и не брыкайтесь!

— Хорошо. — Вздохнув, я про себя грубо выругался в адрес шерифа и повесил трубку.

Вошла мисс Баннистер. Она была бела, как пакетик из-под аспирина, руки ее слегка дрожали, но, когда патронесса заговорила, голос зазвучал совершенно спокойно:

— Я отправила воспитанниц по комнатам. Затем попросила мистера Пирса и мистера Дикса остаться в зале и проследить за тем, чтобы никто ничего не трогал до прихода полиции. Я поступила правильно? Мистер Пирс — профессор искусства, а мистер Дикс обучает языкам — французскому и испанскому.

— О’кей. А вы больше не видели Великого Мефисто?

— Нет, вы думаете…

— В принципе нет, но он исчез, когда погасили свет.

— Да? — протянула патронесса.

— А как звали несчастную?

— Жоан Крег… Это ужасно, лейтенант! Я никак не могу поверить тому, что случилось. Это как в кошмаре. Мне кажется, что я вот-вот проснусь…

— К несчастью, это все-таки случилось. У вас есть какая-либо версия? Ну, почему ее хотели убить?

— Разумеется, нет! Что за дикая мысль? — Мисс Баннистер прикусила губку. — Извините, лейтенант, но я совершенно ничего не соображаю сейчас.

— Что вы знаете о погибшей?

— Она приехала из Невады. Отец скотопромышленник, владеет крупным состоянием. Жоан пробыла у нас около шести месяцев.

— И больше ничего?

— Больше мне ничего не известно. Я плохой помощник вам в этом деле и крайне огорчена.

— Может, кто-нибудь знает о ней побольше?

— Вы собираетесь допросить всех?

Я вооружился терпением, чтобы ответить на этот вопрос.

— Мисс Баннистер, дело идет об убийстве. Обычай требует того, чтобы убийцу нашли. Это называется вести следствие, и люди, которые занимаются расследованием, задают вопросы всем свидетелям.

— Да, разумеется, — вздрогнула она. — Я просто подумала о той «рекламе», которую мы получим в ходе расследования.

Дверь резко распахнулась, и в комнату влетела мисс Томплинсон.

— Бедняжка Жоан! Это ужасно! Понимаете, если кто-то у меня под носом убивает человека, это потрясает. Это все равно что играть в бадминтон зубами.

В холле ко мне подошел мужчина с лицом, похожим на лезвие ножа, и в тесном костюме. Это был сержант Полник.

— Лейтенант! — выпалил он. — Инспектор След находится в машине вместе с фотографом. Врачи и санитары уже работают.

— Хорошо, Полник, скажи Следу, чтобы прислал фотографа. Тело находится в большом зале, вон там. Кроме того, в момент преступления на сцене находился иллюзионист. Он называет себя Великим Мефисто. Такая большая зебра с бородой. Он не остался бы незамеченным даже летом в воскресенье в Кони-Айленд! Он исчез с того момента, когда зажегся свет в зале и обнаружился труп девушки. Попробуй отыскать Великого Мефисто и привести в зал, если найдешь.

— Ясно, лейтенант.

Я вернулся в зрительный зал. Врач как раз закуривал сигарету. Он поднял на меня глаза и проворчал:

— Пронесся слух, что впавший в детство шериф восстановил в прежней должности известного мне лейтенанта. Выходит, это чистая правда?

— Салют докторам! — холодно поздоровался я. — Скольких больных за это время вы отправили на тот свет?

— Над этим не мне приходится трудиться, — скорчил он недовольную рожу. — Этим занимаются другие. Причина смерти на этот раз очевидна. Полагаю, вы прекрасно знаете, что случилось, и не нуждаетесь в моих предположениях. И пока фотограф не закончит свое дело, я все равно не смогу ничего предпринять.

— Это уж точно.

— Естественно, потом произведу вскрытие. Но уже сейчас ясно: нож был очень острый и удар нанесен прямо в сердце.

— Значит, мы имеем дело с очень опытным убийцей или с никталопом.

— Как вы сказали? С кем?..

— Никталопом — человеком, видящим в темноте. Вы обязаны знать это, док.

Он не стал со мной спорить, лишь проворчал:

— Если нож достаточно острый, то для удара не требуется много силы. Доказательства я получу несколько позже.

— Может, это и неправдоподобно, но девушка могла быть убита другой женщиной… — размышлял я.

— Возможно, и так, — согласился врач.

Фотограф и След, маленький тип в очках без оправы, появились в зале и сразу же приступили к делу. Четверть часа спустя санитарная машина уже отъезжала со своими пассажирами: фотографом, врачом и свежим трупом девушки, оставив нас вдвоем со Следом в пустом зале.

Я вытащил сигареты и предложил инспектору.

— Благодарю, лейтенант, не курю.

— Сожалею, что не могу предложить вам стаканчик.

— Благодарю, лейтенант, не пью. — Затем он осмотрелся, как будто ничего подобного никогда не видел. — Не подскажете, в какого рода заведении мы находимся?

— В институте усовершенствования для девиц из высшего общества. Только не говорите мне, что это вас заинтриговало. Я вам не поверю.

В холле послышался шум шагов, и секундой позже появился мужчина, направившийся к нам. Он был молод. Волосы нуждались в стрижке, а усы в ножницах. На мужчине были надеты бархатные штаны и толстая куртка, по-видимому из шелка. Во всяком случае, шелковой оказалась его ярко-красная рубашка, украшенная черной бархатной бабочкой, завязанной замысловатым бантом.

— Боже мой! — изумился След. — Это что такое? Воспитанница института?

— Не разрушайте моих иллюзий в отношении женского пола, — обиделся я. — Держу пари, это профессор рисования.

— Если он обучает искусству рисования женских грудей, у меня есть намерение записаться к нему.

— Послушайте, След… Нужно раз и навсегда пояснить некоторые детали: я лейтенант, и если кто-нибудь захочет быть забавным, то им буду я.

— Ладно, лейтенант… Не надо сердиться, это я так…

— Хорошо, курите.

— А для чего?

— Ради перемены. Любая перемена вам будет только на пользу.

Волосатик остановился возле нас.

— Кто из вас лейтенант Уилер? — осведомился он голосом кастрированного петуха.

— Говори, — кивнул я Следу.

— Который? — переспросил волосатик.

— Он, — указал След.

— Что касается вас, — подмигнул я Следу, — мне не нужно спрашивать, кто вы такой. Вы мистер Пирс, профессор рисования.

— Я? Нет! — возмутился он. — Я Дикс, профессор иностранных языков. Август Дикс. Что дало вам повод думать, что я преподаю рисование?

След прыснул было себе в кулак, но сразу же вспомнил, что я лейтенант, и заткнулся.

— В этом виноваты газетные вырезки, — пояснил я. — Чем могу быть вам полезен?

— Мисс Баннистер попросила Эдварда, я, конечно, говорю об Эдварде Пирсе, остаться здесь до прихода полиции. Довольно неприятная обязанность, лейтенант. Вид крови действует мне на нервы, поэтому мы ушли, как только появился врач. Потом мне пришло в голову, что мы должны попросить на это разрешение, и я вернулся, чтобы принести извинения. — Он внимательно глянул на меня и испуганно спросил: — Надеюсь, у вас ко мне нет претензий?

— Нет, вы правильно поступили. А куда пошел Пирс?

— Наверняка в свою комнату, — презрительно нахмурился мистер Дикс. — Думаю, что он курит свои отвратительные сигареты и, может быть, даже пьет виски.

— А вы не курите и не пьете?

— У меня нет столько скверных привычек!

— Так… Позвольте вам представить выдающегося инспектора Следа. Внимательно посмотрев друг на друга, вы поймете, какие преимущества имеют некурящие и не пьющие алкоголя.

Они какое-то время смотрели друг на друга, явно не довольные представшей перед каждым картиной.

— Лейтенант, — угасшим голосом заныл След, — я хотел бы выкурить ту сигарету, которую вы мне предлагали.

— Это ни к чему не приведет, мой юный друг. Чтобы избавиться от порока, надо было начинать с колыбели.

Дикс сложил руки так, как будто собрался прыгнуть в воду.

— Теперь я могу уйти, лейтенант?

— Хотел бы задать вам несколько вопросов, пока вы здесь. Вы знали эту девушку?

— Маленькую Крег? Да, как ученицу, конечно.

— Вам известен какой-либо мотив для этого убийства?

— Может, из зависти? — осторожно заметил Дикс. — Видите ли, она была очень красива, а ее семья чрезвычайно богата. У этой девушки всегда было полно денег.

— И никаких других причин?

— Ну… — Некоторое время Дикс колебался, затем бросил взгляд через плечо. — То, что я вам скажу, страшно конфиденциально. Понимаете, лейтенант? Я знаю, что она была дружна, очень дружна с Пирсом. Боюсь, что у Эдварда, к несчастью, имелась склонность к нарушению нормальных взаимоотношений между преподавателем и ученицей.

— И это могло стать достаточным поводом для убийства? Вы так считаете?

— У меня нет никаких определенных идей, лейтенант, — оскорбился Дикс. — Лично я никогда не смешивал свою служебную деятельность с интимной жизнью. К тому же, — промямлил он, — я уже жених.

— А кто же она? — встрепенулся След.

— Вы, безусловно, уже встречались с Агатой, — с гордостью поднял нос Дикс. — Ее нельзя не заметить. Естественная красота, и она вся пышет здоровьем.

Я на миг закрыл глаза, чтобы представить себе его невесту.

— Не идет ли, случайно, речь о мисс Томплинсон?

Дикс обрадовался:

— Я так и знал, что вы ее заметите! Она восхитительна, не правда ли?

— Очаровательное существо! Вы просто счастливчик и сделали замечательный выбор. Девица явно в теле. Примите мои поздравления и все прочее.

— Вы хорошо чувствуете себя, лейтенант? — озабоченно поинтересовался инспектор След.

— Отлично, дружок. Благодарю за заботу!

Снаружи послышались чьи-то тяжелые шаги, предвещающие появление Полника. Почти добежав до нас, он все же замедлил свой ход и остановился, задыхаясь.

— Ты нашел Великого Мефисто?

Сержант утвердительно кивнул, а я стал ждать, когда он переведет дыхание и сможет заговорить.

— Да, я нашел его, лейтенант.

— Отлично. Почему же ты тогда не привел его сюда?

— Да все из-за правил, лейтенант. Я еще младенцем знал, что труп нельзя перемещать с места преступления…

Глава 4

— Так вот, шеф, если вы будете любезны, то попросите санитарную машину с врачом и фотографом развернуться и проследовать в обратном направлении. Мне было бы неудобно самому просить их об этом.

— Уилер… — Голос бедного шерифа прозвучал почти умоляюще. — Признайтесь, что вы выпили!

— Ну если самую малость, — признался я. — Тем не менее здесь произошло еще одно убийство.

— Это то, чего я опасался. И теперь этот фокусник, приносящий несчастье, сам получил нож в спину?

— Волшебник!

— Что?

— Я говорю — волшебник, иллюзионист, а не фокусник.

— Для вас волшебник, — проворчал Лейверс. — Заколот, говорите вы, как та девица?

— Совершенно верно. Его обнаружил Полник.

— А где в точности?

Вот! Вопрос, которого я опасался. Глубоко вздохнув, я сообщил шерифу:

— В гимнастическом зале, верхом на деревянном коне. Нагнувшись вперед, застрял между ручками, которые помешали ему упасть.

— Уилер, — простонал шериф еще не сердито. — У нас ведь пока не Первое апреля.

— Вы правы, шеф.

— Тогда, лейтенант, выкручивайтесь сами из неприятного положения. Вызовите уголовную бригаду и заставьте других возвратиться назад. Я больше этого делать не могу, потому что мне необходимо лечь в постель.

В телефонной трубке раздался щелчок. Отбой. Я подождал секунду и, не кладя трубку, позвонил в уголовную бригаду. Проделав эту неприятную работу, я закурил.

Мисс Баннистер вопросительно уставилась на меня: Лейтенант, я понимаю, что вы находитесь при исполнении служебных обязанностей, но то, что происходит, настолько ужасно… Могу вам предложить стаканчик?

Я с восторгом принял приглашение, и она наполнила слегка дрожащей рукой два стакана.

— Кажется, лед растаял, — промолвила патронесса. — Позвоню на кухню, чтобы принесли…

— Не стоит. — Я почти вырвал у нее из рук стакан, и в этот момент постучали в дверь.

— Войдите, — разрешила мисс Баннистер.

Дверь отворилась, и появился инспектор След:

— Да, лейтенант?

Я уставился на него.

— Я не знаю, лейтенант… но вы должны мне сказать…

— Что сказать?

— Ну… что хотите.

Сказать то, что я хочу? Это будет довольно долго: миллион долларов, фургон хороших вещей и… Но в конце концов, если вы в своем уме, на кой вам это, черт возьми! Зачем вы сюда приперлись? Я же вам приказал находиться в гимнастическом зале, пока туда не прибудут остальные.

Инспектор смотрел на меня несколько секунд, затем снял очки, энергично протер стекла, водрузил их обратно на нос и холодно взглянул на меня.

— Вы, может быть, забыли, лейтенант, что две минуты назад связались со мной по телефону и, предупредив, что находитесь в кабинете мисс Баннистер, попросили меня зайти сюда.

— Я не помню ничего подобного. К тому же у меня есть свидетель, который все время находился здесь. Вы помните такой разговор по телефону, мисс Баннистер?

— Нет, — твердо заявила она. — Вы звонили шерифу, потом в уголовную бригаду, и все!

— Вот видите, След, если у кого и имеются видения, то это только у вас, потому…

Свою глубокую мысль я не стал развивать далее, а устремился в зал по коридору, ведущему на лестницу, по которой проскакал, перепрыгивая через ступеньки, как кенгуру.

Гимнастический зал был совершенно в таком же состоянии, за исключением трупа Великого Мефисто. Труп исчез.

Инспектор След появился на несколько секунд позже и уставился на деревянного коня так, как будто не верил собственным глазам.

— Он ушел! — воскликнул След. — Но это невозможно! Покойники не могут ходить! — резонно заметил он.

— Если он ушел, — заявил я, — значит, это возможно. Что касается других ваших утверждений, то это весьма сложный вопрос, чтобы я смог сразу на него ответить. Но судя по всему, предполагаю, что труп вышел отсюда при помощи персоны, которая позвонила вам по телефону, чтобы удалить вас отсюда. И пока вы ходили в кабинет мисс Баннистер, у этой персоны было достаточно времени, чтобы вполне спокойно унести Великого Мефисто.

— Лейтенант, — признался След, — вероятно, вы правы. Я заметил: стоило мне куда-нибудь прийти, как тут же раздавались чьи-нибудь шаги. Послышались они и на этот раз.

В комнату ввалился врач в сопровождении санитаров и фотографа.

— Вот и мы, — с кислым видом произнес врач, — а где же он?

— Вы знаете столько же, сколько и я.

— Сейчас не время для шуток, Уилер! — возмутился доктор. — У меня свои планы на ночь.

— Ладно, буду с вами честен: труп исчез. И я не имею ни малейшего представления, куда он переместился. Есть версия, что он где-то неподалеку. Наверняка у трупа слабые ноги. Пойдите повидайте Полника, — обратился я к Следу. — Он ведет переговоры с Пирсом в павильоне для рисования. Начните поиски, обшарьте все, но не возвращайтесь без этого проклятого трупа!

— Есть, лейтенант, — жалобно проблеял След и покинул гимнастический зал.

— А что делать мне? — не унимался врач Мэрфи.

Я приблизился к деревянному коню и стал внимательно осматривать его.

— Вы могли бы помочь мне в поисках трупа.

— Боже мой! — Мэрфи взорвался. — Если вы не представите мне труп в течение пяти минут, я пошлю подробный рапорт шерифу, который отправит вас туда, откуда вы явились два дня назад.

— Крови нет, — отозвался я.

— Что?

— На коне не видно крови.

Мэрфи приблизился ко мне с недоуменным видом.

— А что это доказывает? — поинтересовался он.

— Очень многое. По-видимому, Мефисто закололи таким же образом, что и девушку. А что, такая рана сильно кровоточит?

— Нет, если удар нанесен столь же умело, как и в первом случае. В каком положении он находился, когда вы его обнаружили?

— Верхом на коне с наклоном вперед. Ручки мешали ему упасть.

Мэрфи встал на четвереньки и внимательно исследовал пол. Затем поднялся и стряхнул пыль с колен.

— Никакой крови на полу. Странно, что ее нет и на коне… Правда, это вполне возможно, раз труп находился в таком положении, но на полу должно остаться хоть несколько капель крови. — Мэрфи неприязненно взглянул на меня. — Вы совершенно уверены, что фокусник мертв?

— Да! Вполне вероятно, что в этом году модно носить ножи в спине.

Мэрфи зло посмотрел на меня, потом на часы:

— У вас в запасе около трех минут, Уилер!

— А вы познакомились с директрисой, мисс Баннистер?

— Нет.

— Вылитая Ава Гарднер, только волосы покороче.

— В самом деле? — явно заинтересовался Мэрфи. — Она случайно не нуждается в помощи? Пока я здесь…

— Сейчас выясню.

В глубине зала, на стене, висел телефонный аппарат, а возле него лист бумаги с номерами внутренних телефонов. Номер телефона в кабинете мисс Баннистер был двадцать три. Я набрал номер, и мисс Баннистер сразу ответила на звонок.

— Это Уилер, — прошептал я. — Выручайте, попал в скверное положение. Вы можете кое-что сделать для меня?

— Все, что вы захотите, лейтенант. — Тут она спохватилась и через некоторое время добавила: Все, что хотите, в пределах благоразумия.

— Если я направлю к вам врача, фотографа и санитаров, вы угостите их стаканчиком?

— Разумеется, если вас это устраивает.

— Скотч и ваше присутствие выручат меня.

Повесив трубку, я повернулся к Мэрфи.

— Мисс Баннистер не нуждается в медпомощи, — сообщил я.

— Тем хуже, — огорчился он. — Похожа на Аву Гарднер, да?

— Просто близнец. Кстати, она приглашает вас на скотч, и этих господ тоже.

— Браво! — обрадовался врач. — Как туда пройти.

Я объяснил ему путь к кабинету, и они быстро покинули зал, оставив меня одного. Закурив новую сигарету, я размечтался, что След и Полник обнаружат сбежавший труп. В углу зала стоял большой сундук, в который складывали различные гимнастические принадлежности. Я удобно уселся на него, надеясь кое-что выяснить путем глубокомысленных размышлений.

Если на свете существовал человек, которому не везло, то это был Эл Уилер. И если бы у меня было на два цента больше ума, я бы лучше позволил стереть себя в порошок, чем стать фликом.

Ворчание раздавалось глухо и казалось мне вполне естественным в моем состоянии. В этом, правда, не было ничего логичного, так как безалаберное, бессознательное ворчание, которое, как мне казалось, я издавал, не отдавая себе в этом отчета, и не могло стать логичным.

Я глубоко затянулся сигаретным дымом, и снова раздалось ворчание. Я невольно проглотил дым, что заставило меня закашляться в течение доброй дюжины секунд. Потом я встал, недоумевая и даже беспокоясь. Как это так? Не заметить собственного ворчания, глотая дым? Еще одна проблема? Я ничего не понимал…

Ворчание послышалось в третий раз… После этого, послав к черту свою тупость, я нагнулся, чтобы поднять крышку сундука.

Великий Мефисто медленно поднялся на ноги, все время ворча и потирая затылок. Я чуть не проглотил сигарету.

Мефисто осуждающе смотрел на меня.

— Меня оглушили, — нахмурился иллюзионист, — и если я найду его…

Я остановил его резким жестом:

— Поосторожней с выражениями! Вы, вероятно, не в состоянии отвечать за свои слова, о которых можете пожалеть!

— Что вы такое бормочете?

— Вы ничего не чувствуете в вашей спине? Зуд? Или, может, раздражение, как будто вам воткнули иголку в спину?

— Вы, случайно, не того? — Мефисто совершенно ошеломленно осмотрелся по сторонам. — А как я сюда попал?

— Об этом можете не беспокоиться.

Как бы дружески похлопывая его по спине, я провел рукой по его лопаткам. Никакого ножа там не торчало. Не было и крови, а одежда не нуждалась в штопке.

Мефисто растерянно вылез из сундука.

— Я желаю знать, что случилось! — воскликнул он. — Последнее, что запомнил, — это свет, погасший в зале. Подумал, что, вероятно, это сделал мой помощник-кретин, и пошел его искать. Не успел выйти в коридор, как меня оглушили.

— Вы должны быть счастливы, что вас не убили, зарезав, как ту девушку.

— Кто это может желать мне смерти? — проверещал он. — И по какой причине?

— Ну, они все видели ваш номер.

Он раскрыл рот, чтобы что-то произнести, но тут примчался инспектор След и перебил его.

— Лейтенант! — возбужденно завопил инспектор. — Мы обыскали все комнаты — и ни малейшего признака трупа.

— Тем хуже для вас.

— Вы знаете, что у каждой воспитанницы отдельная комната? Я осмотрел пять, когда появился сержант и заявил, что займется этим сам, а мне предоставил ванные комнаты и шкафы.

— Да, неприятное дело. Кстати, вас никогда не знакомили с Великим Мефисто?

— Нет. — Он машинально кивнул иллюзионисту. — Очень приятно… Я ничего не понимаю, лейтенант, я…

Больше инспектор ничего не вымолвил. Его рот открывался и закрывался, но из него не вылетало ни звука. Лицо Следа побагровело, пока он смотрел на Мефисто. Затем инспектор зашатался, сделал три шага вперед и упал на пол.

— Что это с ним? — удивился фокусник.

— Когда он вас видел в последний раз, то принял за труп. Теперь он ничего не понимает, и этого удара его тонкая натура не выдержала.

— Здесь что, все сошли с ума?!

— Лично я знаю четырех типов, которые точно сойдут с ума, — резонно заметил я и направился к телефону.

Дозвонившись до кабинета директрисы, я попросил позвать доктора Мэрфи. Врач взял трубку и заявил мне почти приветливым голосом:

— На этот раз вы оказались правы: она совсем как Ава Гарднер.

— Когда я высказываю какую-нибудь мысль, она всегда удачна.

Врач насмешливо заржал.

— Но я звоню не поэтому. Мы нашли сбежавший труп. Хотите с ним поговорить?

— Не утруждайтесь, Уилер, это совсем не смешно.

— Согласен. Тем более это не обыкновенный труп, а умеющий исчезать. В первый раз он был мертвым, но во второй — живым.

— Еще раз повторяю Уилер, если вся эта история лишь шутка, то у вас странное и извращенное чувство юмора, с чем вас и поздравляю. Заодно советую сходить на прием к психиатру.

— Думаю, что вам нужно поздравлять кого-то другого. Не спрашивайте меня кого, я ничего не знаю.

— Вы заставили нас всех вернуться — санитарную карету, фотографа и меня — исключительно потому, что какой-то болван подстроил шутку, в которой вы не разобрались! — Монолог закончился оглушающим воплем. — Уилер, я уничтожу вас как личность! Скажу шерифу о ваших шуточках! Вы слышите, отныне отказываюсь выезжать по вашим вызовам! Вы или идиот, или недоделанный кретин, снабженный мозгами в таком же количестве, как дегенеративная амеба! Я…

— Благодарю, доктор, я знал, что вы со мной согласитесь.

Я повесил трубку и вернулся к Мефисто, который продолжал гипнотизировать меня уничтожающим взглядом.

— Хотел бы, чтобы мне объяснили…

— … что все это означает? Успокойтесь, Мефисто. Не один вы задаете этот вопрос.

В гимнастический зал вбежал Полник.

— Лейтенант… — Он замер, уставившись на инспектора Следа, по-прежнему валявшегося на полу. — Что это с ним?

— Нервы сдали. Я представил его присутствующему здесь трупу, и инспектор не выдержал. Интересно знать, что ждет полицию, если в ней служат подобные неженки.

— Присутствующий здесь труп… — Полник уставился на Мефисто и глубоко вздохнул. — Выходит, это была шутка?

— Его оглушили, а я обнаружил его в сундуке.

— Но нож в спине?..

— Мы, вероятно, не очень хорошенько рассмотрели его вблизи. Скорее всего, это был один из театральных ножей с лезвием, уходящим в рукоятку.

— Детская шутка! — презрительно нахмурился Полник.

— Или иллюзия. Что вы об этом думаете, Мефисто?

— По-прежнему ничего не понимаю, — недоуменно отозвался бородач, — и отказываюсь понимать.

— Врач и санитарная машина уехали, — сообщил я Полнику. — Думаю, что Мэрфи неверно оценил обстановку. Он сказал много жестких слов в наш адрес.

— Что это теперь может значить? Ведь ему придется повернуть обратно, едва он приедет в уголовную полицию.

— А?.. Что?..

— Я только что нашел еще один труп. Ученицу. Она в своей комнате и по-настоящему мертва. Поверьте уж мне.

— И, без сомнения, с ножом в спине?

— Совершенно точно, как и у той, первой. Я все проверил, лейтенант. На этот раз без ошибки.

— Чтобы убедить доктора Мэрфи, нужны веские аргументы.

— О-о-о… — Раздались с пола глухие стоны. Инспектор След поднялся, пошатываясь, и ошеломленно уставился на нас. — Что случилось?

— Мужайтесь, инспектор След! На этот раз в вашем распоряжении самый настоящий труп, который протягивает к вам немощные руки!

Глава 5

Трупом оказалась та девочка с темными локонами, которая хотела знать лучший способ убийства в упор. Ее убийца, безусловно, не делал из этого проблемы. Во всяком случае, он умело реализовал свой способ.

Девушка лежала на животе поперек кровати в том же платье в котором красовалась на вечере. Нож устрашающе торчал между лопаток. Как заявил Полник, ученица была совершенно мертва. В комнате не видно ни малейших признаков борьбы: все находилось на своих местах.

— Необходимо снова вызвать врача, — глубокомысленно заявил сержант Полник.

— Черта с два! Он предупредил, что ни за что не вернется.

— Тем не менее необходимо, чтобы…

— Сержант, — сухо проронил я, — не выношу, когда нарушают иерархию. Называй меня лейтенант, если тебе не трудно.

— Хорошо, лейтенант.

— А теперь я скажу вам, что необходимо сделать. До сих пор нас заставляли плясать под их дудку. Водили на поводке, как трех кобелей. Ладно, поиграли в их игры, и баста! Отныне будем трясти других. Это дело завершится к завтрашнему утру.

— Безусловно, лейтенант, — мгновенно согласился инспектор След, — но как?

— Вопрос по существу. Первое — вы тщательно обшарите эту комнату. Прочешите ее частым гребнем и постарайтесь найти какой-нибудь след, который приведет нас к кому-либо — ученице или преподавателю. Когда закончите здесь, то же самое мы проделаем в комнате малышки Крег. Затем вы присоединитесь ко мне в кабинете мисс Баннистер, чтобы сообщить результаты.

— Будет исполнено, лейтенант! — вскричал След.

Не обращая внимания на его дикий вопль, я повернулся к сержанту Полнику:

— Сержант! Я хочу, чтобы все обитатели этого пансионата собрались в большом зале через четверть часа. Это приказ! Не разрешай никому уклоняться. Весь персонал, все ученицы, а также Великий Мефисто со своим помощником.

— Хорошо, лейтенант.

— Я буду в кабинете мисс Баннистер. Когда все соберутся, ты найдешь меня именно там. Через четверть часа! Ты меня понял?

— Конечно, лейтенант, — проворчал еще раз Полник, выходя из комнаты.

Я холодно взглянул на Следа, который сразу же открыл ближайший к себе ящик и принялся яростно копаться в нем. Убедившись, что мой приказ выполняется как следует, я прошел в кабинет мисс Баннистер, предварительно постучав.

— Я уже спрашивала себя, что такое с вами случилось, — промолвила патронесса своим грудным голосом. — Вы вернулись выпить стаканчик?

— Не сейчас. — Героическим усилием я преодолел искушение. — Кто та девушка, брюнетка, завитая, как барашек, и интересовавшаяся, как лучше убить человека в упор?

Мисс Баннистер удивленно приподняла брови:

— Ненси Риттер… Надеюсь, она больше не приставала к вам со своими глупыми вопросами?

— Нет… она мертва… Убита…

Мисс Баннистер недоумевающе взглянула на меня, пытаясь улыбнуться.

— Это серьезно, — добавил я.

— Но… но это невероятно! — ахнула патронесса.

— Тем не менее. Сержант собирает всех в большом зале. Когда все будет на месте, я переговорю с каждым в отдельности. И если не возражаете, в вашем кабинете.

— Он в вашем полном распоряжении, но…

— Благодарю! Кстати, где вы выудили Великого Мефисто?

— Простите?..

— Кто пригласил его выступить на вашем вечере? Вы знали Мефисто лично или его направило к вам агентство?

— О! Я поняла ваш вопрос. Он был рекомендован мне одной из моих служащих.

— Кем?

— Мисс Томплинсон. — Директриса выдавила улыбку. — Она сказала мне, что на этот раз нас ожидает сенсация.

— Задам вам тот же самый вопрос, что задавал по поводу маленькой Крег… Вы представляете себе, из-за чего могли прикончить Ненси Риттер?

— Конечно нет! Мы имеем дело с сумасшедшим, лейтенант.

— А почему вы уверены, что убийца сумасшедший?

— Не понимаю…

— Сумасшедший. Почему не сумасшедшая?

— Уверена, что это мужчина.

— Почему?

— Да так просто. Предчувствие, и все. Не могу этого объяснить.

— Женщины никогда ничего не знают. У меня все, мисс Баннистер. Вам надо тоже пройти в зал.

— Вижу, — сухо произнесла она, — что вы отправляете меня в ту же корзину, что и учениц.

— Не в этом дело, — смягчился я. — Допросы могут занять много времени, и я полагаю, что в вашем присутствии эти мисс будут вести себя сдержанней.

— Верная мысль. Покидаю вас, лейтенант.

Мисс Баннистер вышла. Ее кресло манило меня к себе, я сел в него и закурил. Через несколько минут в дверь постучали и вошел След.

— У маленькой брюнетки — ничего, — доложил он, — но посмотрите, что я обнаружил у Жоан Крег.

Он положил на стол нечто вроде музейного экспоната: кольт с ручкой из слоновой кости, у которого нужно было сначала оттянуть собачку, прежде чем нажать на спуск. Судя по всему, кольт выпустили лет сто назад. Во всяком случае, я не пришел от него в восторг.

— У ее отца ранчо в Неваде, — пояснил я. — Этот утиль, по всей вероятности, семейная реликвия, и девушке дали его на счастье.

— Значит, ее папаша довольно странный тип, — усмехнулся инспектор След. — Ведь кольт заряжен!

— Вы не в своем уме!

Я взял револьвер, поднял собачку и обнаружил, что это я не в своем уме. Держа палец на собачке, я с большими предосторожностями разрядил эту вещь и поспешил положить ее на пол, убедившись, что дуло не направлено ни на меня, ни на инспектора.

— Что вы на это скажете, лейтенант?

— Что это ископаемое ни на что не годится. А вы что думаете по этому поводу?

— У меня простенькая идея. Девочка знала, что ей угрожают, и к тому же она родилась на ранчо и умеет обращаться с петардами. Вероятно, с детства привыкла иметь такие игрушки. Итак, девица привезла ее с собой. Это пойдет, а?

— След, вы слишком много сидите у телевизора. Когда Полник соберет всех в большом зале, займитесь осмотром остальных комнат. Сможете запомнить три или четыре имени?

— Безусловно! — обрадовался он. — Смит, Робинсон, Джон и Браун. Ну как, лейтенант?

— Попробуйте запомнить: Баннистер, Партингтон, Дикс и Пирс.

— Баннистер? Но ведь это же директриса!

— От вас ничего нельзя скрыть. Идите к Полнику. — Я посмотрел на часы. — Передайте ему, что у него в запасе ровно две минуты.

Инспектор вздохнул и направился к двери.

— Знаете, лейтенант, — повернулся След у самого порога, — и у вас все же бывают дни, когда вы здорово приспосабливаетесь.

— Я должен отбиваться от расшумевшихся судебного врача, комиссара и от двух спокойных трупов. Даже трех, считая Мефисто, самого удивительного мертвеца из всех, кого я видел.

След взялся за ручку двери, открыл ее, слушая мое последнее напутствие.

— Кстати, прибавьте к тем именам и мисс Томплинсон.

— Хорошо, лейтенант.

Дверь с грохотом закрылась. Я прикурил очередную сигарету от окурка предыдущей и подумал, что был очень глуп, отказавшись от стаканчика, который мне предлагала мисс Баннистер.

Полник появился через пять минут после того, как я предупредил его, что у него в запасе две минуты. Я решил перестать играть роль шерифа.

— Всех согнали в кучу?

— Да, лейтенант, все на месте.

— Ладно, все ясно. Садитесь. — Я указал ему на кресло.

Сержант сел и вопросительно уставился на меня:

— А что дальше, лейтенант?

— Буду допрашивать их здесь по одному. Нашли помощника Великого Мефисто?

— Да. Забавный паренек, и не болтлив.

— Может, он боится заговорить? Опасается, что и ему придется лечь под гильотину Мефисто? Зачем ему разговаривать, чтобы потом тебе перерезали глотку?

— Да, лейтенант. То есть, хотел сказать, нет, лейтенант.

Он стал очень вежлив, этот Полник.

— Прежде всего мне хочется встретиться с мистером Пирсом. Пришли его сюда, а пока я с ним буду разговаривать, повидай мисс Баннистер, которая передаст тебе список учениц и преподавателей. Если она ничего не даст, мы начнем прямо с кухарки.

— Хорошо, лейтенант.

Он вышел весьма воодушевленный моими указаниями.

Вскоре Полника сменил профессор искусства мистер Пирс. Высокий, крепкий и красивый парень, ему бы играть роли первых любовников. На нем был прекрасный серый костюм, белая рубашка и серый галстук. Волосы были ни длинными, ни короткими, не было ни бороды, ни усов.

— Здесь все наоборот, — усмехнулся я. — Вы должны были быть мистером Диксом, преподавателем языков, а мистер Дикс должен был преподавать искусство народов мира.

Он засмеялся, обнажив прекрасные белые зубы:

— Вы не в курсе дела, лейтенант. Теперь все артистические натуры одеваются в обычные костюмы, не подчеркивая своей принадлежности к искусству. Нечесаная борода, верблюжья шерсть и джинсы — это для продавцов магазинов, которые в дни отдыха желают сойти за кого-нибудь.

— Очень тонкое и верное замечание. Большую часть свободного времени я провожу в джинсах.

Пирс принужденно засмеялся.

— Вы знаете, что сегодня вечером была убита Жоан Крег, — вздохнул я. — Но может быть, вы не в курсе, что немногим позже наступила очередь Ненси Риттер?

Его лицо омрачилось.

— Нет, — прошептал он, — этого я не знал.

— Вы знакомы с этими девушками?

— Естественно, ведь они занимались у меня. Жоан могла стать прекрасной иллюстраторшей, а у Ненси совсем не было способностей.

— Вы ей об этом говорили?

— Разумеется.

— И тем не менее она продолжала учиться?

— О, эти женщины! Никогда не смогу их понять!

— Между тем думаю, что вы не слишком усложняете свою жизнь, судя по тому, что мне рассказывали, мистер Пирс.

— Что вы хотите мне инкриминировать? — возмутился преподаватель.

Некоторое время я пристально смотрел на него, не отвечая.

— Похоже на то, что ваши отношения с Жоан Крег оказались гораздо интимнее, чем нормальные отношения профессора и ученицы.

Пирс достал из пачки сигарету и закурил.

— Вы знаете, что это такое, — без всякой неловкости заметил он. — Здесь находится пятьдесят молодых девушек, в большинстве своем очень привлекательных, и только четверо мужчин. Даже можно, если не возражаете, сказать, что мужчин лишь трое, так как Дикс… К тому же он жених этой сильной английской личности… словом, вы понимаете?..

— Не слишком хорошо, но постараюсь во всем разобраться.

— Да, я симпатизировал Жоан. Но мы лишь интересовались одним и тем же.

— Я вас понимаю. — Голос мой прозвучал ободряюще.

— Так вот, это все не было серьезным!

— Но без сомнения, вы знали ее лучше других учениц.

— Я бы не пошел так далеко… нет.

— У Жоан были неприятности? Что-нибудь беспокоило или волновало ее? Она вам никогда ничего не говорила об этом? Не торопитесь, подумайте. Вы ничего не помните? Даже мелочи?

Несколько секунд Пирс пребывал в размышлении.

— Одна вещь… — медленно проговорил он, словно колеблясь. — Может, глупость, но тем не менее это произошло сегодня днем около пяти часов. Я встретил Жоан в парке. Она поинтересовалась, пойду ли я на беседу шерифа. Я ответил, что, безусловно, пойду, тем более что профессора будут при исполнении служебных обязанностей. Тогда Жоан объявила, что задаст шерифу определенный вопрос, и, если я хочу увидеть, как кто-то сделает странное лицо, мне остается лишь посмотреть на присутствующих в зале в этот момент.

— А Жоан, случайно, не сообщила, кто это будет?

— Нет. Боюсь, что я недостаточно серьезно воспринял ее слова. Особенно когда она задала этот абсурдный вопрос относительно Лиззи Борден.

— Да, это не освещает дела. А вы не догадываетесь, у кого могли быть причины убить ее?

— Нет, в самом деле, нет! Жоан — славная девушка, иногда слишком экзальтированная, но с возрастом это проходит…

— А Ненси Риттер?

— Обычная ученица, как и многие другие.

— У которой не было способностей, но она пренебрегла тем, что вы ей сказали?

— Совершенно верно.

— Ну что ж, отлично!

— Я вам больше не нужен?

— У меня ваше заявление, и этого достаточно. В особенности если оно совпадает с действительностью.

Как только Пирс вышел, в дверь просунул голову сержант Полник:

— Кого запускать?

— Помощника Мефисто, — буркнул я, глядя на сержанта. — У него есть имя или только номер?

— Его зовут Пис.

— Пис… а дальше?

— Просто Пис.

— Полное отсутствие воображения убивает рекламу и в мюзик-холле, и по теле… Надеюсь, ты доверяешь ему?

— Я пойду за ним, — быстро проговорил Полник, даже не пытаясь вникнуть в смысл моих слов.

Пис был не намного выше метра пятидесяти. Вид умного и дельного продавца наркотиков или порнографических открыток. Принужденно остановившись посреди комнаты, он посмотрел во всех направлениях, кроме моего. Его левая щека регулярно дергалась в тике.

— Это вы Пис?

— Конечно, это я.

У Писа был хриплый и приглушенный голос, как будто ему в пыль стерли голосовые связки.

— Давно вышел из тюрьмы?

— А вы не вернете меня туда?

— Откуда мне знать? Сколько времени ты у Мефисто?

— Уже шесть месяцев, лейтенант.

— Он регулярно работает?

— Примерно два раза в неделю. На частных вечерах, приемах, в коробках типа этой.

— И каждый раз выдает по две смерти за сеанс?

Лицо Писа еще более посерело.

— Ничего не знаю об этой истории.

— А в чем заключается твоя работа?

— В основном занимаюсь освещением: меняю цвета, работаю с прожекторами, гашу свет…

— …в зале. Может быть, даже выключаешь свет во всем здании?

— Вы что-то не то говорите.

Я встал и вышел, старательно закрыв за собой дверь. Полник бросил на меня вопросительный взгляд.

— Вернись в зал и попытайся узнать, не потеряла ли одна из мисс свои драгоценности во время сеанса фокусника. Если это так, составь список и принеси мне его. Если никто ничего не терял, тем не менее принеси мне лист бумаги.

— Гм…

— Просто кусок бумаги, ясно? И сделай это быстро!

Вернувшись на свое место за письменным столом мисс Баннистер, я стал пристально изучать лицо Писа. Из всех методов фликов этот, надо признаться, самый неприятный, но, когда не знаешь, что сказать или даже что подумать, нужно лишь окружить подозреваемого молчанием. Если он хоть чуть-чуть нервный, признается во всем уже через три минуты.

И в этот раз осечки не произошло. Не в состоянии прямо посмотреть на меня, Пис украдкой, время от времени, бросал взгляды в мою сторону, чтобы убедиться, не продолжается ли пытка. Он не мог держать себя спокойно, и его руки постоянно теребили галстук, залезали под воротник или дергали отвороты пиджака.

Вернулся Полник, держа в руке лист бумаги, который и положил передо мной.

— Вот список, лейтенант.

На листке значилось одно имя — Каролин Партингтон. Темпераментная блондинка потеряла висячие бриллиантовые серьги.

Пис тяжело и часто задышал.

Выходя, Полник раздавил Писа тяжелым, угрожающим взглядом.

— Скажи сержанту, стоящему за дверью, чтобы тот немедленно привел сюда Мефисто, — бросил я в спину удалявшемуся Полнику.

Понадобилось менее минуты для того, чтобы Полник вернулся и ввел Мефисто. Он пропустил иллюзиониста вперед, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— Что еще такое? — агрессивным тоном прорычал Мефисто. — Полагаю, что меня оставят наконец в покое.

— Это что за гавканье! — прорычал в ответ я.

— Лейтенант, я отказываюсь расшифровывать ваши загадки. Я вам уже раньше говорил…

— Висячие бриллиантовые серьги! У кого они? У вас или у Писа?

— Висячие бриллиантовые серьги? Какие серьги?..

— Можно обыскать вас обоих, но будет лучше, если вы не заставите себя уговаривать.

— Я не знаю…

— А! Заткнись! — проворчал Пис сквозь зубы, повернув свою гнусную рожу к Мефисто. — Хорошо, лейтенант, — прохрипел Пис. — Легавый знает музыку. Не стоит трудиться и строить из себя святошу, — обратился он к Мефисто. — От того у тебя лишь прибавится куча крупных неприятностей. Серьги у тебя, отдай их, вот и все!

Мефисто уничижительно посмотрел на него, но сунул руку в карман брюк. Сделал шаг вперед, положил руку на бювар и медленно раскрыл пальцы, выпуская серьги.

— Вот так-то лучше… — проронил я.

Полник не верил своим глазам.

— Как вы догадались, лейтенант?

— Это старая история. Первые жертвы появились еще в Риме на банкетах Нерона. Жонглер делал свое дело, а его помощник занимался освещением. Если неожиданно на две-три минуты гас свет, этого оказывалось достаточно для двух ловких типов. Их руки успевали обшарить присутствующих и забрать на память несколько безделушек. Впрочем, у римлян не было электричества, так что им было немного труднее. Но теперь… Разумеется, преступников интересовали лишь действительно дорогие, роскошные предметы, и работали они очень быстро. При небольшой удаче обворованные не замечали своей потери до конца сеанса. Признаюсь, в этом жилище встречаются удивительные личности. Они и здесь приобщаются к рэкету, которым занимались всю жизнь или, по крайней мере, все время, пока не сидели в тюрьме.

— Вы, — заметил Пис, — не похожи на типа, который собирается доставить нас на суд присяжных.

— С маленькой Партингтон, — продолжал я, — все было исключительно просто… Мефисто выбрал ее из-за бриллиантовых сережек. И девушка находилась у него под рукой, когда потух свет. Если я верно понял, он слегка оглушил ее, прежде чем снять драгоценности. Когда зажегся свет, Каролин оставалась неподвижной дольше, чем предполагал Мефисто, и ему пришлось изобразить удивление.

— Официально заявляю, что не дотронулся до нее даже пальцем! — возмущенно запротестовал Мефисто.

— Тогда это, может быть, Пис? На вашем месте, Мефисто, я бы тщательнее выбирал слова. Более того, лично я предпочел бы быть тем, кто оставался на сцене и взял драгоценности.

— Что вы хотите этим сказать?

— Предпочел бы быть обвиненным в краже, чем в простом факте присоединения к зрителям.

— Я ни на секунду не покидал сцены, клянусь в этом! — воскликнул Мефисто.

— Я тоже! — завопил Пис. — И так как весь вопрос в освещении, то я утверждаю, что когда свет потух во второй раз, то это сделал не я, я ни при чем. Свет выключил кто-то другой!

— Кто же из вас двоих взял бриллианты?

Они отреагировали сразу же:

— Бриллианты?!

— Да, бриллиантовое колье, которое было на Жоан Крег. Когда свет зажегся, его больше не было на шее девушки. Кто это дошел до такой гнусности, что воткнул ей в спину нож, прежде чем сорвать колье?

Рожа Мефисто постепенно приобретала такой же серый цвет, как и у Писа.

— Я не касался этой девушки! — заголосил иллюзионист. — Клянусь! Я не покидал сцену ни в первый, ни во второй раз, когда потух свет.

— Наверняка это был ты, — вздохнул Пис, — потому что это был не я.

— Проклятый лгун! Грязная морда!..

Мефисто хотел врезать своему помощнику, но промахнулся. Вмешался Полник, который не без деликатности хлопнул Мефисто по затылку коротким ударом и парализовал нервную систему фокусника, но не лишил его сознания.

— В данный момент это не имеет никакого значения. — Я пожал плечами. — У нас будет достаточно времени заставить их сказать правду, когда они будут в каталажке… К тому же кто бы ни был убийцей, другой все равно станет его сообщником. — Я указал пальцем на дверь. — Уведи их, сержант. Запри где-нибудь, где нет окон и хорошо закрываются двери. В котельной, например. Там не очень чистый воздух, но зато тепло.

— Хорошо, лейтенант.

Полник вытащил свой пистолет из кобуры под мышкой.

— Вперед, оба! Ну, быстро!

Когда сообщники пересекли порог, Пис показался еще меньше ростом. У Мефисто был вид фокусника, который случайно превратил золото в олово и теперь не знает, как произвести обратную реакцию.

Скоро Полник вернулся.

— Они в котельной, — доложил сержант и дал ключам упасть на письменный стол. — Боже мой! Снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Тонкая работа! Сказать по правде, я даже не заметил этого бриллиантового ожерелья.

— В данном случае объяснение очень простое, и тебе не надо извиняться.

— Объяснение?

— Никакого ожерелья не было.

Глава 6

Томная блондинка одарила меня такой улыбкой, которая растопила бы и статую.

— Тысячу благодарностей, лейтенант! Я спрашивала себя, куда же они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две! Где вы их подобрали?

— Да где-то там… Ведь они дорогие, не правда ли?

— Около пяти кусков, полагаю. Мне подарил их папа на последний день рождения.

Каролин Партингтон, сидящая напротив меня, переменила платье после нашей последней встречи. Теперь она была в сером шерстяном, прилегающем к телу так же, как раньше эта шерсть в самом примитивном виде прилегала к баранам. Я подумал, что, вероятно, шерсти нравится ее нынешнее местонахождение.

— Вы знали Жоан Крег и Ненси Риттер?

— Разумеется. Ненси была моей ближайшей подругой.

— Вы можете предположить, из-за чего ее убили?

Это был сакраментальный вопрос, и на этот раз я не ожидал ничего, кроме отрицательного ответа.

— Могу представить себе около дюжины причин, — кокетливо улыбнулась Каролин. — Бывали дни, когда я, так спокойно сейчас разговаривающая с вами, могла убить ту или иную подругу.

— Почему?

— Вы так наивны, лейтенант, — небрежно проговорила Каролин. — Этот дом — настоящий гарем, в котором лишь четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет. И лакомых кусочков, которые приходятся на всех нас, всего-то три. Один из них Лапу, сорока пяти лет, но у него ревнивая жена, так что остаются двое. Двое мужчин на пятьдесят девиц, свободных в обращении, и вдобавок в самом соку, обремененных лишь частными уроками. Вы уяснили создавшуюся ситуацию?

— Я не рассматривал это дело под таким углом зрения. Полагаю, что только Пирс является существом, о котором мечтают все дамы.

— Да, Пирсом многие бредят, но и Диксом тоже.

— Вы смеетесь?

— Лейтенант, это же очевидно! Все горлицы так и воркуют возле Дикса. Вероятно, он будит материнские инстинкты, но факт остается фактом — Дикс имеет успех.

— И вы сказали, что именно по этой причине способны убить подругу?

— Совершенно верно, ужасная конкуренция.

— Когда та или другая получает билет?

— Приглашаются на свидание, если вам непонятно. Вы понимаете по-английски или нет?

— Более или менее, продолжайте…

— Вы напоминаете мне мою бабушку, лейтенант! Постарайтесь вспомнить язык вашей юности, чтобы вас можно было понять.

— Чувствую, что скоро окажусь среди сумасшедших, и, вероятно, довольно скоро.

— Вы просто прелесть, лейтенант! Не хочу, чтобы вы пускали слюни в сумасшедшем доме. И я сделаю что угодно, дабы помочь вам в этом деле.

— Благодарю за комплимент, но вы опять напомнили мне, что я развалина.

— Это верно, но смотритесь вы хорошо, на тридцать, — честно призналась она, — и у вас прекрасные возможности.

— У меня скрытые возможности и способности. Парик тоже хорошо помогает делу. И если вы захотите посмотреть поближе мои зубы, я их выну, чтобы показать вам.

— Тем не менее вы меня покорили, — с нежностью промолвила Каролин.

После этих слов я сразу закурил сигарету и наполнил свои старые легкие едким дымом, спрашивая себя, не достаточно ли я пожил, чтобы купить себе надгробный камень.

— Прошу вас, — осторожно произнес я, — не будем менять тему разговора. Этой ночью мне предстоит поговорить еще со столькими людьми! Будем придерживаться фактов.

— Ладно, лейтенант, пока не буду вас соблазнять. Я говорила, что мы рвали на части этих двоих мужчин. И поверьте, в подобном курятнике наши чувства очень сильны.

— Вы серьезно утверждаете, что одна из вас могла совершить эти два преступления только из-за того, чтобы девушки не попали на свидание с преподавателем?

— Молодец! Вы начинаете соображать. Ну, разумеется, это так! Никогда не говорила ничего другого.

— О’кей, — удовлетворенно вздохнул я. — А что вы еще можете сказать?

— Относительно этих двух преступлений ровно ничего не знаю, то есть знаю не больше вашего.

— Без труда верю вам. А у вас, случайно, нет бриллиантового колье?

— Только не говорите, что я его потеряла.

— Не одолжите ли вы мне его на некоторое время?

— Вы думаете, оно подойдет к вашему смокингу?

— Подождите меня за дверью, и я скоро вернусь к вам за колье.

Я проводил ее до двери и обратился к Полнику:

— У меня идея. Не слишком замечательная, но она отнимет у меня некоторое время, а ты пока продолжай допросы. Спрашивай всех, не знают ли они, по какой причине были убиты девушки, и узнают ли ножи. Все видели нож, торчащий из спины Крег. Наконец, ты сам понимаешь…

— Хорошо, лейтенант, — воодушевился сержант. — Рассчитывайте на меня.

— Вполне полагаюсь на тебя, теперь тебе играть.

Я вышел из кабинета, и Каролин тепло улыбнулась мне:

— Можно подумать, что у нас тайное свидание. Увидите, как нам будет удобно в моей комнате, ведь остальные находятся внизу. Никакого риска, нам не помешают.

Комнаты учениц находились в другом крыле здания, и каждое помещение было немного больше моей квартиры. Наше свидание продолжалось ровно пять минут.

Как только мы вошли, Каролин зажгла свет и закрыла дверь на ключ. После этого она мгновенно сдернула платье, глубоко вздохнула и упала мне на руки.

— Если я правильно понимаю, мы начинаем с нуля, — заметил я, учащенно дыша и держа в руках обнаженное пухленькое девичье тело. — Не забывайте, однако, что я пришел, чтобы одолжить ваше колье.

— Хорошо, хорошо, понимаю! Но все же как вы торопитесь!

Каролин недовольно отцепилась от меня и пошлепала к туалетному столику, отражаясь со всех сторон в зеркалах и вынуждая меня сдерживаться. Девушка достала из столика плоский ящичек, содержимое которого заставило меня свистнуть от изумления. Она взяла вещь так, будто это была, дешевая побрякушка, и швырнула ее мне.

— Лейтенант! Вы заставляете меня приходить в исступление! Мы упускаем такую возможность получить удовольствие! Вам все необходимо объяснять и раскладывать по полочкам.

— Я провожу вас в зал, мисс.

— Если вы настаиваете на этом, — вздохнула Каролин, — то пусть так, но вы будете сожалеть об этом всю свою жизнь. Я готова стать вашей не сходя с места, а вы принимаете такой официальный вид. Тем хуже для вас! Будем выше этого! Кстати, а может, вы импотент? Может, у вас нет удочки?

— Одевайтесь, не то простудитесь.

— Грубиян!

— Я очень люблю играть в карты, — объяснил я Каролин, когда мы возвращались в большой зал, — но только с теми, кто умеет играть. Помните о моем преклонном возрасте.

— Помню, дедушка, чтоб тебе пусто было!

Я покинул Каролин и позвал Следа, чтобы он проводил неудовлетворенную девушку в зал. Затем спустился в котельную. Мефисто и Пис сидели на трубе, и оба подскочили при моем появлении. Я аккуратно закрыл дверь и сунул ключ в карман.

— Отвратительный скандал! — проворчал Мефисто.

Прислонившись к двери, я с улыбкой взглянул на него:

— Его еще нет, но он непременно разразится.

— Как это?

Я вытащил колье и покрутил им вокруг своего пальца. Бриллианты сверкали и переливались всеми цветами радуги, и двое моих визави смотрели на них выпученными глазами.

— Где вы это взяли? — завистливо поинтересовался Пис.

— Ты должен сам знать это. Это ожерелье было на маленькой Крег, когда ее закололи. И именно оно является причиной ее смерти.

Пис провел языком по пересохшим губам.

— Где вы нашли это, лейтенант?

— В твоем кармане.

У Писа начались конвульсии, и он закричал:

— Это неправда! Неправда! Вы отлично знаете, что это ложь!

— Я, конечно, мог и ошибиться. Может быть, это был карман Мефисто?

— Что вы от меня хотите? — заволновался иллюзионист. — Получить шкуру невинного?!

Я повертел ожерелье еще немного, прежде чем ответить им. Мефисто и Пис уставились на него, как кролики на удава, ожидая, что тот их проглотит.

— Ничего от вас не скрываю, — дружелюбно улыбнулся я. — Это дело сильно горит, и шериф настаивает, чтобы оно было быстро закончено. Я же хочу удовлетворить… его…

— Каким образом? — завопил, Мефисто.

— Благодаря вам обоим. Пис находится под наблюдением, на вас, каким бы волшебником вы ни были, весьма вероятно, имеется досье в каком-нибудь другом месте. Это меня не удивит. Вы увеличиваете свой заработок, похищая безделушки у зрителей. Серьги Каролин Партингтон послужат прекрасным вещественным доказательством. Сержант Полник и сама девушка будут свидетелями. Вместе с ожерельем — это комплект. Я скажу, что ожерелье было на шее у маленькой Крег перед тем, как ее зарезали… Я скажу также, что ожерелье нашли у одного из вас, обнаружили при обыске. Не важно, у кого именно. Один будет обвинен в убийстве, другой — в пособничестве убийству. Другими словами, газовая камера для одного и пожизненное заключение для другого.

— Мерзкий подонок! — прошипел Мефисто.

— Заткнись! — озлобился Пис. — Хотел бы я знать, чем ты думаешь, Мефисто! Я все отлично вижу и знаю легавых лучше, чем ты. Этот что-то затеял, совершенно ясно.

— Ты, ты не хочешь…

— Заткнись! — повторил Пис.

Я кивнул:

— Ты прав.

— Что же вы хотите от нас?

— Так вот… Я рассказываю сказки насчет ожерелья, и вы протягиваете лапки. Это самая простая ситуация. Другая ситуация сложнее, требует поисков настоящего виновного. А чем вы можете, между прочим, помочь мне? Лишь вставляете мне палки в колеса, утопили меня во вранье.

— Каком вранье? — возмутился Мефисто.

— Не прикидывайтесь несмышленышем! Вранье относительно света и о вашем присутствии на сцене в темноте, о…

— Я сообщил вам чистую правду, лейтенант. Я не…

— Ты уже наложил в штаны, — злобным тоном перебил его Пис. — Лейтенант, мы вам скажем правду, а вы, в свою очередь, не станете с нами выкидывать никаких ваших штучек. Согласны?

— Согласен.

— Ладно. Естественно, что это я выключил свет во второй раз. В первый раз я выключил свет лишь для того, чтобы люди привыкли к темноте и поняли, что освещение немного не в порядке. Потом я оставался возле щитка до того момента, когда Мефисто вернулся на место. Он слегка толкнул меня локтем, давая понять, что он уже здесь и дело сделано, после чего я подождал еще пять секунд и врубил свет.

Мефисто не спускал со своего помощника ненавидящего взгляда:

— Мерзавец, ты посылаешь меня в газовую камеру!

— Да нет, мой друг, я пытаюсь тебя оттуда вытянуть вместе с собой. Будь у тебя побольше мозгов, ты бы сел за стол переговоров.

Наступило продолжительное молчание.

— Неприятно то, — наконец произнес Мефисто, — что он мне не поверит, даже если я скажу правду.

— А вы попробуйте, — вполне дружелюбно попросил я. — Это не сможет ухудшить вашего настоящего положения.

Мефисто наконец плюнул на все и решил сознаться:

— Черт с ним! Пусть так. Я сразу понял, что это будет жалкий вечер, когда оглядел публику во время выступления. Понимаете… я рассчитывал, что все девицы наденут все лучшее, что у них есть. А вместо этого джинсы, пуловеры и черт знает что еще. В конце концов… вы сами все видели не хуже меня.

— Да, видел.

— Стало понятно, что ничего не удастся зацепить, кроме сережек маленькой блондинки. Я решил, что они потянут на добрых пять кусков, а может быть, и больше. Когда вызвал добровольцев, надеялся, что она сама облегчит мне дело, и я не ошибся. Таким образом блондинка оказалась у меня под рукой, и, когда погасли огни, мне даже не было нужды спускаться в зал. Осталось только снять цацки… — Несмотря на положение, в котором он находился, Мефисто невольно улыбнулся. — У меня пальцы феи. Могу ощипать голубя так, что он этого не заметит… Когда бриллианты оказались в моем кармане, я толкнул пальцем Писа. Вот и все. — Его улыбка исчезла. — Я полагаю, вы мне все равно не верите, лейтенант…

— Я вас удивлю, Мефисто, потому что буду вынужден поверить… когда услышу продолжение.

— Какое продолжение?.. — Он растерянно заморгал.

— Продолжение и конец. Когда вы изображали труп в гимнастическом зале с ножом в спине, что это были за шуточки?

— Вот этого я совершенно не знаю.

— Ну что же… — Я вновь вытащил колье из кармана. — В таком случае будем играть по первому варианту.

— Секунду! — умоляюще воскликнул иллюзионист. — Говорю одну правду. Когда Пис включил свет, я увидел, что кто-то уже обработал одну девушку, и меня обуял страх. Я сказал себе, что если эта пышечка заметит исчезновение бриллиантов и начнет вопить и если их обнаружат у меня, то дело швах. Тогда мы с Писом смылись, чтобы поискать местечко, где бы их можно было припрятать так, чтобы потом, позднее, забрать.

— И вы попали в гимнастический зал?

— Да. Я приказал Пису спрятать вещички, а сам занялся подготовкой к трюкам.

— А разве это было не до того, как вы отослали Писа, чтобы он не увидел, куда вы их прячете?

— Нет! — Мефисто всего даже перекосило. Он сказал это очень твердо, и Пис кивком головы подтвердил. — Во всяком случае, пока Пис торопился вернуться за кулисы, а я искал местечко… б-р-р-р… я получил удар по голове. И когда очутился в темноте… — Мефисто вздрогнул при этом воспоминании, и капли пота выступили на его лбу. Затем он продолжил немного дрожащим голосом: — Вы можете себе представить, что я ощутил… В темноте, запертый в чем-то, очень похожем на большущий деревянный гроб. Заживо зарытый, вот что! Наконец крышка поднялась, и я увидел вас. Никогда еще вид флика не был для меня таким приятным.

— Понимаю вашу радость при моем появлении.

В этот момент под чьими-то мощными и торопливыми ударами затряслась дверь.

В комнату влетел переполненный эмоциями, запыхавшись от бега инспектор След.

— Лейтенант, мы узнали, откуда брались ножи.

— Вы?

— Не совсем. Сержант узнал.

— Так откуда же?

— У одного из профессоров.

— У которого?

— У красавчика Пирса!

Глава 7

Комната Пирса напоминала антикварный магазин или арсенал XVII века. На стене висела пара скрещенных боевых сабель, а в одном из углов стояли рыцарские доспехи. Я даже вынужден был приподнять забрало, так как опасался найти внутри еще один труп. Затем я обнаружил чрезвычайно острое мачете, малайский крис и аргентинский болас. Короче говоря, со всем этим можно было смело открывать оружейную лавку.

— Что вы собирались с этим делать? — обратился я к Пирсу. — Показывать как оружие смерти?

— Это мое хобби, — нервно ответил профессор. — Я коллекционирую старинное оружие… музейные вещи.

— Ножи тоже принадлежат вам?

— Да.

Пирс показал футляр, лежащий на письменном столе:

— Они лежали здесь. Я внезапно вспомнил об этом, дожидаясь в зале. Я не видел нож вблизи… в спине Жоан, но почему-то подумал, что это может быть один из моих. Тогда я сказал об этом инспектору, а он проводил меня к сержанту.

— Во всяком случае, сейчас мы в этом убедимся, — вздохнул я и открыл футляр. Его внутренность была выложена ярко-синим бархатом, на котором четко виднелся след от двух перекрещивающихся ножей с острыми концами. — Вы давно заглядывали сюда?

— Примерно неделю назад. — Голос Пирса дрожал. — Поверьте мне, лейтенант… я никогда не…

— Что это были за ножи?

— Фактически это стилеты. Настоящие произведения искусства. Треугольное лезвие, узкое, работы Брешиа… знаменитого оружейника XVIII века. Безусловно, это оружие для убийства. Закалка…

— Я отдаю должное вашим энциклопедическим познаниям, профессор. Итак, вы заявляете, что видели ножи на своих местах приблизительно неделю назад?

— Да.

На письменном столе Пирса красовался телефон. Я воспользовался им, чтобы позвонить мисс Баннистер. Полник мгновенно снял трубку.

— Это Уилер. Ты помнишь о находке Следа во время обыска? Сейчас же принеси это или пошли сюда Следа. Я в комнате Пирса.

— Понял.

Я положил трубку и прикурил сигарету от окурка предыдущей. Если буду продолжать в том же духе, то сэкономлю на спичках.

Пирс вопросительно взглянул на меня:

— Вы полагаете, что убийца украл у меня эти ножи?

— Точнее, он ими воспользовался.

— Что вы хотите этим сказать?

— Если они ему и так принадлежали, у него не было необходимости красть их. Улавливаете ход моей мысли?

Он сразу покраснел:

— Вы обвиняете меня в…

— Пока еще нет.

Вошел След, протянул мне старинный кольт и весьма огорчился, когда я приказал ему вернуться в зал. Потом я протянул оружие Пирсу:

— Раз вы специалист по старинному оружию, вы, вероятно, знаете и этот предмет?

— Разумеется. Это старинный кольт простого действия.

— Благодарю за разъяснения. Даже мне это известно. Вы видели его раньше?

— Естественно, он был моим.

— Был?

— Да. Чего утаивать, я отдал его Жоан Крег.

— Почему?

— Подарок, вот и все. Жоан приехала с ранчо в Неваде, вы это наверняка знаете. Я подумал, что кольт доставит ей удовольствие.

— Девушка его оценила?

— Мне кажется, да.

— Вы рассчитывали, что она разнесет им себе голову?

Пирс даже подпрыгнул на месте, но затем заставил себя улыбнуться:

— Этой штучкой?

— А почему нет? Вы не смотрели, заряжен он или нет?

— Заряжен? — Его смех показался естественным. — Лейтенант, с этакой стариной… — Неожиданно Пирс перестал смеяться, поднял собачку и побледнел. — Невозможно! Патрона здесь никогда не было!

— Но патрон есть. Это очевидно. Его заложил некто, кто достаточно опытен в обращении с аркебузой. Сфабриковать патрон для такого монстра не каждому под силу. Но безусловно, нетрудно такому типу, как вы, разве нет?

— Э… да, может быть. Но вы тем не менее не думаете же, что… Какого дьявола мне нужны такие забавы?

— У вас могло появиться желание, чтобы с девушкой случилось несчастье. Это так удобно, несчастный случай… Предположим, что она нажимает на спуск и смотрит, что происходит внутри дула. Такая история не раз описывалась в журналах: никогда не доверяйте револьверу, даже старинному!

— Это бред сумасшедшего! Зачем мне убивать Жоан?

— А вот этого я пока не знаю, но узнаю непременно. Может существовать множество причин. Вы валандаетесь с ней и также с маленькой Ненси Риттер, вы же сами в этом признались. Возможно, дело зашло дальше, чем вы этого хотели. Может, она слишком серьезно восприняла ваши отношения. Может, она угрожала вам, что расскажет обо всем отцу или мисс Баннистер? Это было бы концом вашей карьеры, не так ли? Вероятно даже предположить, что Жоан заставляла вас плясать под свою дудку или вы заставляли ее плясать, а она угрожала вам разоблачением.

— Что вы несете? — Он даже взвизгнул. — Бред!

— У вас имелась возможность зарядить кольт, — возразил я. — Оружие принадлежало раньше вам. Вы убили Жоан, чтобы быть уверенным в ее молчании. Но затем вам понадобилось, чтобы за ней последовала и Риттер. Девушки дружили. Вы ликвидировали Ненси, потому что она знала кое-что относительно смерти Жоан. Может быть даже, вы были настолько ловки, что заставляли их обеих… и получали с двух сторон…

— Нет! — закричал он. — Нет!

Внезапно Пирс упал в кресло и заплакал.

Я посмотрел на часы — было десять минут первого — и вызвал по телефону Полника.

— Как идут твои допросы, сержант? — осведомился я.

— Не слишком быстро. В настоящий момент у меня шестой.

Легко подсчитать, что при таких темпах понадобится еще двенадцать часов на остальных.

— Приостанови свою работу. Верни клиента в зал в целости и сохранности и подожди меня. Я прибуду через пару минут. И не вешай трубку… Пришли ко мне Следа.

Пока я молча поджидал инспектора, Пирс пытался успокоиться. Под конец он высморкался с таким шумом, что чуть не оглушил меня.

Вошел запыхавшийся След:

— Продолжайте в том же духе, лейтенант, и я скоро потеряю десять фунтов.

— Делаю все, что в моих силах, — скромно потупился я и протянул ему ключ. — У вас новый жилец в котельной.

След нахмурился, и его палец уткнулся в Пирса:

— Он?

— Необыкновенная интуиция, инспектор! Когда вы его запрете, быстренько возвращайтесь в зал. Я буду там.

— Хорошо, лейтенант. Встать! — заорал он на Пирса.

Покинув арсенал, я вернулся в театр. Полник встретил меня в дверях.

— Все здесь, но это начинает им надоедать. Публика чертовски недовольна.

— Им уже недолго осталось томиться. Сейчас я поговорю с ними. И что бы я им ни сказал, не показывай своего удивления.

— Лейтенант, — убежденно заявил Полник, — меня уже давно ничего не удивляет в ваших действиях.

Я вошел в зал вместе с ним, поклонился и услышал недовольное ворчание очумевших девиц. Рискуя быть освистанным, я влез на сцену и повернулся лицом к курятнику, где, чего греха таить, мог бы быть неплохим петухом.

— Дамы и господа! Весьма огорчен, что так долго пришлось держать вас здесь, но мы были не в состоянии проводить расследование по двум убийствам, не прибегая к такой мере. Более того, собрав вас всех вместе, мы исключаем риск нового преступления.

Плешивый преподаватель, который по описанию Каролин, вероятно, являлся профессором Колеманом, быстро поднялся со своего кресла.

— Мистер, — без предисловия начал он, — могу спросить у вас: долго ли вы еще собираетесь держать нас здесь?

— Нет, сэр. Вы можете уйти минут через пять.

— Уже давно пора, — проворчал Колеман. — Это невероятно! Скандально, мистер.

— Эти убийства тоже невероятны и скандальны, вы не находите? — парировал я. Профессор пошатнулся и плюхнулся в кресло, что-то недовольно бормоча себе под нос, а я смог продолжать свою речь: — Дамы и господа, вы, безусловно, оцените причину, которая позволяет мне разрешить вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности, убийца задержан!

Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях. Я терпеливо ждал, пока все успокоятся.

— Теперь он обвинен в преднамеренном убийстве и находится по пути к комиссариату. Мне остается пожелать вам доброй ночи и сна без кошмаров.

Колеман вновь подскочил:

— Должен ли я понять, мистер, что, после того как вы сообщили нам эту новость, вы даже не собираетесь назвать нам имя гнусного преступника?

— Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы все догадались. Это единственный отсутствующий представитель корпуса преподавателей. Господин, который рассматривает убийство как одно из произведений искусства.

— Пирс? — заорал Колеман. — Вы сошли с ума!

Через три кресла от Колемана вдруг раздался крик раненого животного. Мисс Баннистер приподнялась. Ее лицо исказило отчаяние.

— Нет, — простонала она, — нет, это невозможно!

Пошатнувшись, мисс Баннистер свалилась на ковер.

Именно с этого момента руководство ученицами взяла в свои руки мисс Томплинсон и проделала все это, должен признаться, с завидной твердостью. Она отстранила любопытных, чтобы дать приток воздуха директрисе, потом подняла ее с такой легкостью, как будто та была ребенком, и понесла эти сто пятьдесят фунтов свежего мяса к кабинету патронессы.

Я последовал за ней. Когда мы прибыли по назначению, я закрыл дверь. Мисс Томплинсон деликатно положила мисс Баннистер на диван и стала похлопывать ее по щекам.

— Ничего особенного, — произнесла она. — Это всего лишь потрясение, понимаете? Я ничего не должна говорить, но разве я стану предательницей, если кое-что расскажу вам, да?

— Не будете, — успокоил я Агату.

— Видите ли, мисс Баннистер влюблена в Пирса. Это необъяснимо, но это факт. Я всегда находила Пирса немного неискренним и мало подходящим для этой школы. У него постоянно приторный вид, особенно если он встречается с некоторыми девицами в коридоре. — Мисс Томплинсон энергично качнула головой. — Хитрец! Такое впечатление он на меня производит. Ему следовало бы больше заниматься физическими упражнениями и принимать холодные ванны, это избавило бы его от эротических мыслей. Вот, например, мой Август… Знаете, мы скоро поженимся, и меня это устраивает. Наша любовь чистая, романтичная. К тому же мистеру Диксу необходимо, чтобы им, бедным малым, кто-нибудь занимался. Этот не станет разглядывать учениц плотским взглядом и раздевать их глазами. Он понимает разницу между чувствами и всем остальным.

Мисс Баннистер захлопала глазами.

— Эдвард… — почти беззвучно прошептала патронесса и открыла глаза, после чего вновь отключилась.

— Шок! — лаконично прокомментировала мисс Томплинсон. — Что-то она долго не приходит в себя, вы не находите, лейтенант?

— Да, конечно.

Мисс Томплинсон взглянула на меня с улыбкой, изображающей одновременно удивление и восхищение:

— Решительный человек! Быстрая рука!

— Простите?

— Так быстро обнаружить, что именно Пирс нанес роковой удар. Высший класс! Лучше всякого кино. Но какой все же чудовищный вечер! Если вспомнить об этих двух бедных девочках… Ужасно! Этот тип — извращенный монстр, лейтенант, а я всегда знаю, что говорю. Просто невероятно! Необходим чистый разум в чистом теле, и такие вещи никогда не произойдут. Вы со мной согласны, лейтенант?

— Только наполовину — о чистом теле.

Мисс Томплинсон громко засопела и вновь принялась хлопать по щекам мисс Баннистер. В дверь осторожно постучали. Я прогнал посторонние мысли и открыл ее. Передо мной оказался улыбающийся мистер Дикс с испуганным видом:

— А что, Агата… простите… мисс Томплинсон… еще здесь? Я вам не помешал, лейтенант?

— Нет, входите же.

— Благодарю.

Когда мистер Дикс робко вошел, невеста одарила его улыбкой.

— Ты беспокоишься обо мне, мой волк? — Агата Томплинсон повернулась ко мне: — Август такой заботливый. Если он не видит меня в течение двух минут, то сразу же начинает беспокоиться.

— Он же готовится к женитьбе, мисс, — заметил я. — Нормальное дело. Вначале мужья всегда беспокоятся о своих женах, затем этим занимаются женщины.

— Не будьте таким циничным, — строго проговорила мисс Томплинсон. — Цинизм — наш злейший враг. С ним необходимо бороться, не исключено, что и с помощью кулаков. Вы сами удивитесь результатам.

— Скорее, будет удивлен мой цинизм.

Мисс Баннистер издала тихий мучительный стон и открыла глаза. Дикс прочистил горло.

— Любовь моя! — обратился он к невесте.

— Да, малыш?

Я вздрогнул, и меня чуть не стошнило.

— Хотел поговорить с тобой, ненаглядная…

— Август! — В голосе мисс Томплинсон послышался упрек. — Ты прекрасно видишь, чем я занята. Мы скоро увидимся, а пока исчезни.

Дикс с секунду колебался, но все же направился к двери, которую тщательно прикрыл за собой. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула, и взгляд ее стал осмысленным.

— Ну, патронесса, ну… — материнским тоном промолвила мисс Томплинсон. — Теперь все будет хорошо. Лейтенант принесет вам стакан воды, не правда ли, лейтенант?

— Не знаю, не должна ли я…

— Ничего, мисс Баннистер, я и сам ничего не знаю.

Затем я взглянул на мисс Томплинсон:

— Я займусь этим позже, а сейчас мне необходимо переговорить с мисс Баннистер. Благодарю за помощь, мисс Томплинсон. — И, широко раскрыв перед ней дверь, добавил: — Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.

— Я не должна покидать ее, но раз вы настаиваете, как представитель закона… — На личике у нее, когда она проходила мимо меня, появилась соблазняющая улыбка. — Я не жажду оказаться за решеткой.

— Отлично вас понимаю.

— Обещайте, — мисс Томплинсон была уже в коридоре, — что вы сделаете все, что надо, хорошо? Хочу на это надеяться. Директриса в плохом состоянии, и от вас зависит, как быстро она встанет на ноги. Вы улавливаете?

— Еще бы!

— Я знала, что на вас можно рассчитывать. Вы настоящий воспитанник Итона. И, как говорят у нас, такие никогда не плачутся в юбку мамы и всегда добры к животным.

Я закрыл дверь у нее перед носом довольно осторожно, хотя мне хотелось сделать это более энергично. Повернувшись, обнаружил, что мисс Баннистер уже сидит, и вспомнил о стакане воды. Тот, который я протянул ей, содержал воду лишь наполовину, другая половина состояла из скотча. Она залпом опорожнила его и вернула стакан.

— Благодарю вас, — спокойно сказала мисс Баннистер, — полагаю, эмоции…

— Мисс Томплинсон все мне объяснила, вы питаете слабость к мистеру Пирсу.

— Если, она намекала, что я его люблю, то это так. И просто страшно подумать, что Эдвард способен убить кого-нибудь, а тем более двух учениц. Страшно и странно…

— Между тем факты свидетельствуют об этом.

— Ничему не верю, лейтенант. Я знаю Эдварда, а вы его не знаете. Если имеются свидетельства или доказательства против него, то они фальшивы. Или это вы извратили их.

— Почему вы так уверены в этом?

— Я же вам сказала, что знаю его.

— Этого недостаточно для суда.

Она встала и холодно проронила:

— Не вижу никакой пользы в дальнейшем диспуте. И раз вы, по-видимому, закончили тут свою работу, хотела бы, чтобы вы покинули это здание, и как можно скорее.

— Мне еще необходимо проверить несколько фактов, а это займет у меня немного времени.

— Могу я, по крайней мере, просить вас покинуть мой кабинет?

— К вашим услугам. — Уже у двери я повернулся. — Если вы считаете, что Пирс невиновен, то кого же вы подозреваете?

— Дикса! — уверенно выпалила мисс Баннистер. — Это настоящий монстр. Каким образом ему удалось проглотить эту дуру Томплинсон, не понимаю. Он как-то убедил ее, что якобы любит и жаждет на ней жениться. Единственное, что останавливает меня сказать ей правду, — так это то, что она мне не поверит!

— Если мистер Дикс такой мерзкий тип, то почему же вы не выставите его за дверь?

Мисс Баннистер смотрела на меня некоторое время, словно оценивая, потом нахмурилась и проговорила:

— Ваш вопрос заслуживает толкового ответа, лейтенант. Вернитесь. Я вам кое-что покажу.

Глава 8

Мисс Баннистер открыла нижний ящик письменного стола, запертого на ключ, и, вытащив оттуда папку, с каменным лицом протянула ее мне.

— Полагаю, что здесь вы найдете ответ. А я пока выпью виски. Сейчас я должна расслабиться. Вы составите мне компанию?

— Это первое приятное предложение, которое я слышу от вас сегодня.

Я положил папку на стол, открыл ее, прислушиваясь к приятной музыке в глубине комнаты — позвякиванию стаканов и бутылки.

Да здравствует такая музыка!

Что касается содержимого папки, то оно заключалось в нескольких вырезках из газет. Заголовок одной из них гласил: «Два года заключения за мошенничество!»

Ниже была помещена фотография очень молодой мисс Баннистер. Балтиморская газета четырехлетней давности…

Статья описывала, как молодая девушка Эдвина Баннистер обжулила одного делового человека на тысячу долларов. Она продала ему половинную долю воображаемой нефтяной скважины, представив фальшивые бумаги на владение и не менее фальшивые заключения экспертов, судя по которым скважина в будущем принесет целое состояние, но только после материального вливания, необходимого для ее успешной эксплуатации.

К счастью, написала газета, адвокат потерпевшего услышал об этом деле. Он провел расследование, обнаружил вместо скважины рукава от жилетки и известил об этом полицию.

История банальнейшая, и о ней рассказали на первой полосе лишь потому, что Эдвина Баннистер оказалась личностью неординарной. Дочь миллионера из Коннектикута в девятнадцатилетнем возрасте была вышвырнута из дома отцом по причине, о которой в газете не говорилось… Отец заявил Эдвине, что никогда больше не захочет ее видеть и что она не получит ни гроша из его состояния.

Я закончил чтение этой статьи, затем пробежал и другие, в которых рассматривались разные аспекты этого же дела: арест, судебный процесс и тому подобное. Потом поднял голову. Мисс Баннистер стояла возле меня и протягивала стакан.

— Спасибо, — поблагодарил я и машинально взял его.

— В последний момент в моем отце заговорила совесть, — сообщила мисс Баннистер шепотом. — Он разорвал свое завещание, и все оставил мне. Конечно, отец не был миллионером, ведь газеты всегда все преувеличивают. Его основное состояние оценивалось в двести пятьдесят тысяч долларов, да еще немного по мелочи.

Я сделал глоток столь жгучего скотча, что у меня обожгло желудок.

— Я поехала в Калифорнию, — продолжала мисс Баннистер, — и просидела восемнадцать месяцев в тюрьме, даже чуть меньше этого. Когда меня освободили, я узнала, что мой отец скончался полгода назад и что я его единственная наследница. Я продала все, что получила по наследству, и устроилась здесь. Моим единственным желанием было забыть прошлое и чтобы все тоже забыли о нем… Мне пришла мысль организовать подобного рода колледж. Денег у меня оказалось достаточно, и я надеялась на успех. Более того, это было бы прекрасным прикрытием. Подумайте, кто бы мог вообразить, что директриса подобного заведения, закрытого и респектабельного, бывшая авантюристка, сидела в тюрьме! — Мисс Баннистер безрадостно засмеялась. — Год назад освободилась вакансия профессора иностранных языков. Дикс подходил для этой должности, у него имелись хорошие рекомендации, я его и наняла… Не знала только в тот момент, что он целый год работал в Балтиморе как раз в то время, когда все газеты так много писали обо мне. А мистер Дикс этого не забыл.

— И он представил вам газетные вырезки и угрожал рассказать всем об этом, если вы не будете платить?

— Совершенно верно.

— И вы пошли на это?

— Разве я могла поступить иначе? Тридцать тысяч долларов за этот год, и я продолжала бы платить, если бы сегодня вечером не случилась драма. Он мог совершенно уничтожить не только мой социальный статус, не только мой колледж, но и мое будущее с человеком, которого я люблю, — с Эдвардом.

— Почему вы показали эти вырезки мне?

— Потому что дальше идти некуда… Не могу допустить, чтобы Эдварда несправедливо обвинили в преступлении. Мне наплевать на то, что со мной случится, но я не желаю, чтобы что-то случилось с ним.

Я закурил сигарету.

— Не увлекайтесь. Да, вы доказали, что Дикс шантажист, но это отнюдь не доказывает, что он убийца.

— С той поры как Дикс понял, что я ни в чем не могу ему отказать, — горячо продолжала мисс Баннистер, — он изменился. Я знала, что он пытался назначать свидания ученицам, и иногда небезуспешно, но я не смела сделать ему замечание. Не могла вышвырнуть его за дверь, и, если говорила ему, чтобы он перестал преследовать девушек, он только смеялся мне в лицо… — Патронесса наклонилась вперед с напряженным лицом. — Вы вскоре сами убедитесь, что у него была веская причина прикончить этих двух девочек. Вы найдете это, лейтенант, я в этом уверена. Дикс — гений в некотором отношении, гнусный гений! Этот вид, который он напускает на себя! Дикс может прикинуться таким застенчивым, но под своей робкой наружностью он скрывает нечеловеческую жестокость.

— Я займусь им… а вы решитесь свидетельствовать о шантаже перед судом?

Она закусила губы, но потом решилась:

— Да, я буду свидетельствовать против него.

— О’кей, тогда я скажу мистеру Диксу несколько слов.

Выйдя из кабинета, я столкнулся с Полником и Следом.

— Лейтенант, — озабоченно произнес сержант Полник, — что же происходит? Вы сказали им всем, что Пирс находится по пути в комиссариат и что все закончено. А я, когда встретил инспектора Следа, узнал, что Пирс сидит в котельной вместе с фокусниками. Но фактически… Может, уголовной бригаде разместиться прямо в котельной?

— Если я попытаюсь объяснить тебе, ты все равно ничего не поймешь. Итак, никаких объяснений. Лучше найди кухню — это не очень трудная задача даже для тебя — и приготовь немного кофе. Я присоединюсь к тебе минут через двадцать. Идет?

— Идет, лейтенант, — оживился Полник.

Я покинул их и пошел в жилой корпус. Сперва я постучался к Диксу, услышал крадущиеся шаги, а затем неуверенный голос профессора:

— Кто там?

— Откройте! Мне нужно поговорить вами… Это Уилер.

— Уже очень поздно, лейтенант. Я…

— Откройте или я взломаю дверь!

Ключ в замке повернулся, и дверь отворилась. За Диксом стояла мисс Томплинсон, покрасневшая и растрепанная.

— Август был так потрясен, — начала торопливо объяснять она, — когда я заглянула к нему, чтобы немного поболтать… Он заперся на ключ на тот случай, если кто-то незваный захочет зайти к нему. Вы ведь знаете, каковы люди… Мы не хотим, чтобы кое-кто что-нибудь подумал… понимаете?

— Весьма смутно. Но мы, которые не кое-кто, не особенно обращаем внимание на такие вещи, поверьте мне. Регби, холодные ванны, футбол и, конечно, крикет — все это отвращает нас от дурных предположений.

Мисс Томплинсон прошла мимо меня еще более красная и умчалась по коридору. Дикс глядел на меня, выпучив глаза:

— Что вам нужно, лейтенант?

— Я только что побеседовал с мисс Баннистер, — произнес я, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Когда говорю «побеседовал», то подразумеваю, что в основном говорила она.

— Да? И на мой счет?

— На ваш личный счет.

— Даже не знаю, какой интерес может представлять для вас и для мисс Баннистер моя персона. За пределами моей работы в колледже, конечно.

— Шантаж наказуем: от одного года до семи лет. А даже один год за решеткой — большой срок.

— Что-то я вас не понимаю, лейтенант…

— Думаю, вы отлично меня понимаете, юноша. Вспоминаю об одном достойном сожаления эпизоде из жизни мисс Баннистер, на котором вы спекулировали. Если говорить точнее, о тех деньгах, которые вы вытянули из нее. Надеюсь, я ясно выражаюсь?

Он недоуменно покачал головой:

— Ровно ничего не понимаю, лейтенант, для меня это китайский язык.

— Тогда даю вам пять минут для перевода. В противном случае помещу вас в один дом на казенный счет.

Его усики задрожали, как у испуганной крысы.

— Это сумасшествие, лейтенант! Вы явились ко мне, чтобы обвинить меня в шантаже?

— У вас остается немногим более трех минут, Дикс. Я жду.

— Вы сошли с ума!

В дверь забарабанили. Забавно у меня получается с дверьми: стоит мне запереться, как кто-нибудь начинает в них ломиться!

— Лейтенант!

Вновь меня беспокоил инспектор След.

— Не дайте кофе остынуть, — спокойно порекомендовал я. — Скоро приду его пить.

— Дело не в кофе! Звонит шериф. Он поднял страшный шум.

Вот это другое дело!..

— Входите.

След буквально ввалился в комнату и принялся шарить глазами по сторонам. Он казался огорченным, застав лишь Дикса и меня.

— Держите под присмотром этого субчика, пока не вернусь! — приказал я.

— А вы не хотите засунуть его в котельную вместе с другими?

— Не понимаю, почему это Интеллидженс сервис до сих пор не забрала вас к себе. Вы как раз тот человек, который великолепно хранит секреты.

Я возвратился в кабинет мисс Баннистер. Директрисы там не было, но в воздухе витал запах ее духов. Я взял телефонную трубку.

— Уилер! — Голос, произнесший мое собственное имя, чуть не заставил лопнуть мою барабанную перепонку. — Уилер, я получил на вас официальный рапорт. Что заставило вас вызвать врача, санитарную карету и фотографа ради трупа, которого не было?

— Врач передергивает. У меня, хорошо это или плохо, нравится это ему или нет, имеется для него еще один труп с ножом в спине.

— Этот труп он сейчас вскрывает! — закричал Лейверс.

— Это он так думает! Он режет первый труп, Жоан Крег, но у меня в запасе есть и второй, который называется Ненси Риттер и который по-прежнему находится здесь.

— Врач утверждал, что это был мужчина, Мефисто или что-то в этом роде.

— Понимаете, Мэрфи просто все перепутал. Это еще одна девушка. Что касается Мефисто, то это не колдун, а престидижитатор.

— Простите, — извинился шериф, — я и хотел сказать прести… колдун или все, что вы хотите, мне на это наплевать! Сколько в точности у вас на руках трупов?

— Только парочка, о которых и идет речь. В течение последних двух часов тут пока спокойно.

Из трубки послышался звук, похожий на тот, который издают, когда жуют сырые спагетти.

— Я держу вас в курсе дела, шериф, — вежливо сказал я.

— Уилер! — жалобно проговорил он. — Знаю, вы любите работать, пользуясь своими персональными методами, и вы не расположены болтать о том, что предпринимаете.

Я вас не упрекаю, нет… при условии, что вы достигаете положительных результатов и докладываете мне. Надеюсь, они у вас есть?

— Два женских трупа! Вам этого мало?

Лейверс чуть не задохнулся, но сознания не потерял.

— Ладно, тогда буду с вами говорить другим языком. Мне необходимо уговорить администрацию муниципалитета, чтобы вас восстановили с прежним окладом и соответствующем положением. И я жутко переживал, когда завел с ними разговор о вас. Они, конечно, не в восторге от этого, но в конце концов все же согласились. А теперь представьте, что Мэрфи не был официально осведомлен о том, что вы, как минимум, освобождены от ведения следствия. Тогда он сможет пойти к прокурору, к мэру и будет вопить, как ишак, о том, что случилось. Вы меня понимаете, Уилер?

— Отлично, шеф. Но позвольте вам подать случившееся под другим соусом. Мэрфи утверждает, что я побеспокоил его ради несуществующего трупа. Я же говорю, что он был тепленьким. Это просто его слово против моего, но я располагаю полноценным трупом, подтверждающим мои слова.

— Так он что, был пьян? — возмутился шериф.

— Между нами, нет. То, что он вам сообщил, правда. Но слишком сложно и долго рассказывать вам сейчас обо всем случившемся. Но то, что я вам рассказал, — чистейшая правда. У меня, плохо это или не очень, на руках второй труп.

— Уилер… — прохрипел шеф. — Скажите правду, вы ведь не убили кого-нибудь, чтобы опровергнуть слова Мэрфи?

— Для этого мне было бы легче угробить самого Мэрфи. На многое не претендую, но два трупа имею, так что дайте мне время до завтра. Заставьте Мэрфи запеть. Скажите ему, что у меня здесь великолепный свеженький труп и что он выставит себя настоящим недоноском, если будет повсюду болтать, что его у меня нет!

— Вы знаете, что меня больше всего беспокоит во всем этом? Если бы я сам отправился провести эту беседу, ничего бы не случилось. Никаких убийств, ничего! Я вам гарантирую это! И в настоящий момент я бы спокойно храпел, вместо того чтобы сражаться с клоуном!

Лейверс бросил трубку, причинив этим неприятность моему правому уху. А я же осторожно положил ее, молясь доброму Богу, чтобы Дикс согласился оставаться у себя.

Покидая кабинет, я столкнулся с сержантом Полником.

— Грубиян, извинитесь! — зарычал он, но, узнав меня, пробормотал: — Простите меня, лейтенант!

— Ладно, по-моему, обошлось без переломов. Что нового?

— Кофе остыл. Приходила дамочка Баннистер, искала вас, чтобы сообщить, что вас просят к телефону. Тогда я приказал Следу, чтобы он нашел вас. Но так как никто не возвратился, я подумал, что мне надо отправиться на поиски самому.

— И ты отыскал меня, следопыт! Теперь шагай со мной. Я оставил Следа сторожить Дикса.

— Для чего?

— Чтобы он не убежал.

— Кто? След?

— Нет, Дикс!

— А к чему ему убегать?

— Надеюсь, что он мне это сам скажет.

— Понимаю, — с непонимающим видом сказал Полник.

— Выходит, ты меня понял?

— Нет, отказываюсь вас понимать.

— Правильно, не стоит засевать чистую пашню.

Наконец мы добрались до комнаты Дикса: она была пуста.

— Вы кого-нибудь ищете, лейтенант? — раздался сладкий женский голос.

Повернув голову, я увидел Каролин, подпирающую стену. На ней был шелковый халат, из-под которого выглядывала пижама из той же материи. На первый взгляд казалось, что видишь только кожу… шелковистую девичью кожу.

— Они прошли вон туда, лейтенант, — улыбнулась Каролин, указывая пальцем в ту сторону, откуда мы пришли.

Я медленно сосчитал до десяти, прежде чем приказал Полнику посмотреть, не отвел ли След Дикса в котельную. И дал себе обещание: если он сделал это, разодрать его на кусочки и сунуть в топку еще до наступления утра…

Глава 9

В то время как сержант Полник устремился по коридору, я направился к Каролин.

Она аппетитно зевала, когда я приблизился к ней.

— Невозможный ребенок… Не могу заснуть… я такой нервный ребенок! И такой взволнованный!

— Доверьтесь мне.

— Я утратила свое обычное состояние и не могу больше спать по ночам. Бросаюсь на шею настоящему мужчине, и что же происходит? Он ускользает от любви. Вот что происходит.

— Давно ли ушли Дикс со Следом?

— След? Это маленький типчик в очках, такой смешной?

— Смешной? Это зависит от точки зрения, но в основном описание верно.

— Три, четыре, а может, и пять минут назад.

— Они ушли вместе просто так?

— Как вы сказали? Да, совсем просто. Просто так.

— Они вас видели?

— Не думаю. Никто из них не взглянул в эту сторону.

— А вы находились в коридоре из-за неудовлетворенных желаний?

— Точно. А вы?

— Должен ли я давать вам объяснения?

— Судя по тому, что я слышала, сложилось впечатление, что вы поспешили в город, чтобы проследить за тем, как убийца будет доставлен до тюрьмы.

— Знаете, у меня очень чувствительное сердце, да и эмоций во время следствия достаточно.

— Это заметно. Говорю это не для того, чтобы вас огорчить, ведь вы на самом деле не такой, как все. Вы, безусловно, единственный мужчина на свете, который так поспешил убежать от беззащитной девушки, отбросив ее от себя.

— Что вы хотите? Зов долга. И пока мы вместе с вами прохлаждаемся, расскажите мне немного о Диксе.

— Но я ведь вам все уже сказала, что мне известно.

— Начните сначала, и если возможно, то почетче. Забудем пока про любовь. На этот раз я хочу получше во всем разобраться.

Каролин снова зевнула:

— Ладно. Так вот, прежде всего это большая голова.

— Так и есть. Вот вы опять начали баламутить.

— Он интеллектуален, вот что! Это мозг без мускулов. Существуют, конечно, мускулистые мужчины с пустотой в башке, с воробьиным черепом, А большие головы понимают внутренний мир женщин всех возрастов. Маленькие головы нравятся или очень молодым, или очень старым особам.

— Вам следует писать книжки.

— Кто бы их издал? — презрительно скривилась Каролин. — Это именно то, что вы хотели выяснить о Диксе?

— Не только.

— А что вам еще надо?

— Каковы его отношения с ученицами, по-честному?

— Донжуанские. По-честному — МДВ.

— Что это означает?

— Это значит — Мисс Делаю Все. Кроме шуток, лейтенант, вы, вероятно, прожили годы в захолустье.

— Ладно, могу вам признаться. Вы интересуете меня в несколько зловещем смысле. Тем не менее это лучше, чем ничего. Хотите, я покажу вам свою коллекцию гравюр?

Из конца коридора раздался хриплый мужской голос. Он принадлежал Полнику, ожесточенно жестикулирующему.

— Вы спасены, — объявил я Каролин. — Меня зовут дела и долг.

Ее ответ был таким же ледяным, как и ядовитым:

— Не знала, что вы коллекционируете старье.

Я отошел от соблазнительницы и приблизился к сержанту Полнику. Его глаза походили на биллиардные шары.

— Вот и я! Кто же теперь умер?

— Вы были правы, лейтенант. След действительно отвел гаденыша в котельную. Я нашел его.

— Дикса?

— Нет. Следа.

— Если бы ты объяснялся законченными фразами, я, может быть, и понял бы что-нибудь из твоего рассказа.

— Как я вам уже сообщил, лейтенант, я нашел инспектора в котельной. Вот и все.

— Живого?

— Да, но еще немного одуревшего, так как он схлопотал удар по затылку, но остался жив.

— Тем хуже для него. И никаких следов остальных: Мефисто, Писа и Дикса?

— Да, вы угадали, лейтенант.

— Мефисто и Пис, без сомнения, устремились к океану. Теперь они остановятся лишь для того, чтобы вдохнуть побольше воздуха, прежде чем нырнуть на дно. У двоих других есть женщины, находящиеся здесь. Уверен, что ты обнаружишь Дикса поблизости от мисс Томплинсон.

— Да?

— Та, у которой чистые помыслы, чистое тело и совершенно невероятное чувство юмора.

— А… эта!

— Все, иди. И найди мне «эту», а когда получишь «эту», одновременно получишь и Дикса. Я же отправляюсь на поиски Пирса.

— О’кей, лейтенант, — проговорил Полник разочарованным тоном. — Знаете, было время, когда я полагал, что ремесло флика придает одну особенность.

— Плоскостопие?

— Нет, достоинство.

Полник ушел… Я отправился в директорский кабинет и не стуча вошел в него. Кабинет был пуст. Тогда я возвратился в жилой корпус. Кародин по-прежнему занимала свой пост, прислонившись к стене.

— Если вы тронетесь с места, потолок обрушится, не так ли? — осведомился я.

— А как же! — проговорила девушка, как будто раздумывая вслух. — Кусочек уже упал…

— Где находится комната мисс Баннистер? — приветливо улыбнулся я. — Постарайтесь, насколько это возможно, ответить без ваших шуточек, в противном случае я отстегаю вас ремнем.

— Двадцать восьмой номер. В конце коридора за поворотом. — Каролин смотрела на меня расширившимися глазами. — Вы почти напугали меня!

— Иногда мне удается испугать и самого себя, особенно если я не брит. Зеркало показывает то, что я совсем не ожидаю увидеть.

Я продолжал свой путь, когда шум шагов позади меня заставил обернуться. Каролин следовала за мной почти бегом.

— Эй, вы, разворачивайтесь! — приказал я девушке. — Отправляйтесь поддерживать стенку. Я вовсе не жадный и не злой, но не желаю, чтобы потолок обрушился на мой череп.

— Позвольте мне сопровождать вас! Уверена, что это будет весьма впечатляюще.

— Нет!

— Мне плевать на ваше «нет». Все равно пойду за вами хоть на край света!

Я постучал в первую же попавшуюся дверь. Открыли ее секунд через двадцать. Сделала это рыженькая куколка в пижаме, убедительно демонстрирующей, что хозяйка ее действительно куколка и очень даже недурненькая.

— Вот как? — сонным голоском протянула рыженькая. — Наш гость собственной персоной?

— У вас есть ключ от вашей комнаты?

— Естественно.

— Дайте его мне. Живо!

— Что вы собираетесь делать? — пролепетала девушка, прикрывая неразвившуюся грудку.

— Каролин, не толкайтесь! — попросил я.

Та заинтригованно поинтересовалась:

— Что вы хотите, лейтенант? Переспать с этой рыжей дурой? Она же умрет от счастья!

— Я? Нет. Это вы будете спать с ней.

Неожиданно схватив Каролин, я с силой толкнул ее так, что она потеряла равновесие и мгновенно оказалась внутри, в объятиях рыжей куколки. Быстро закрыв дверь, я запер ее на ключ, который положил в карман. И уже спокойно продолжил путь по коридору.

Достигнув двадцать восьмого номера, я на миг остановился. Нужно ли постучать, прежде чем войти? Не нужно, после недолгих размышлений решил я.

Нашарив ручку двери, резко нажал на нее и ввалился в комнату.

Мисс Баннистер стояла посреди комнаты, застыв в позе кариатиды, с комбинацией, задранной до уровня глаз. Сейчас ее сходство с Авой Гарднер было особенно разительным. Одни взмахом патронесса скинула через голову комбинацию и бросила ее на ковер, потом посмотрела на меня ледяным и презрительным взглядом:

— Но…

— Вы заставили меня любоваться великолепной картиной, мисс Баннистер.

Она поспешно схватила халат, лежащий на кровати, и немного завуалировалась кружевами и нейлоном, которые прикрыли ее, как прозрачная обертка.

— И часто вы врываетесь в спальни не постучав?

— Почти всегда.

Я внимательно осмотрелся по сторонам. Пирс мог быть или под кроватью, или в шкафу, если он вообще тут. Таковыми оказались детективные соображения в данный момент. В комнате находились кровать, шкаф, но другой достаточно крупной мебели, чтобы за ней мог спрятаться тип, подобный Пирсу, не было.

— Ищу одного из ваших друзей, — объяснил я, — некоего Пирса.

— Эдварда?! Вы позволили ему уйти! — восторженно выпалила мисс Баннистер. — И он ни в чем не обвиняется?

— Э… и да и нет.

— Вы замечательный человек, лейтенант! Вы видели Дикса и вырвали у него признание? Он признался, я знаю. Вы гений сыска, и мне хочется вас расцеловать!

Прежде чем я успел помешать ей, правда, я и не пытался сделать это, директриса заплела руки вокруг моей шеи и с чувством поцеловала меня. Я вернул ей поцелуй… с чувством. Это единственное, что я сделал с большим удовольствием.

Итак, мы с чувством обменялись чувственными поцелуями. Я бы остался тут до конца недели, но, как всегда, меня прервали в самый неподходящий момент.

— Расслабьтесь, лейтенант, — раздался голос Пирса за спиной, — и не пытайтесь достать револьвер. В противном случае я всажу в вас аккуратненькую пульку.

— Должен доверить вам один секрет, мистер Пирс. Никогда не ношу револьвера, когда я в смокинге, — это портит линию кроя.

— Разрешите убедиться?

Мисс Баннистер неприязненно уставилась на меня:

— Вы наверняка подумали, что Эдвард, как идиот, спрячется под кроватью или за дверью.

— Нечто вроде этого, не буду отпираться. А откуда он возник?

— Комната напротив пуста, — с триумфальной улыбкой заявила директриса. — И Эдвард находился в ней, поджидая вас. Признайтесь, вы решили, что он немедленно придет ко мне, как только освободится. Мы были уверены в этом и стали вас ждать. Вы нам нужны, лейтенант Уилер.

— Потрясен. Меня так редко ждут…

— Тем не менее это факт. Вы послужите нам прикрытием, чтобы выйти отсюда и пересечь границу шкафа… извините, штата.

— Что дает вам повод надеяться на это?

— Вот что, — ответил Пирс, убедительно ткнув пистолетом мне в бок.

— А где вы взяли эту петарду?

— Вы не можете ее видеть, но она вам знакома. Вспомните, это та, которая принадлежала мне.

Холодная дрожь действительно пробежала по моей спине.

— А вы уже стреляли из нее? — искренне поинтересовался я.

— Разумеется, нет! Вы прекрасно знаете, что в ней лишь один патрон.

— Если бы я знал только это! Мне также известно, что спуск очень мягок. Эти машинки стреляют сами! Постарайтесь не дышать слишком глубоко и не топать ножками.

— Пока вы будете вести себя так, как вам приказывают, я не буду стрелять.

— При любых обстоятельствах попытайтесь не стрелять. Имеется один шанс из двух, что пулька вообще не выйдет из дула, а револьвер взорвется. И это вполне возможно. В таком случае у вас будет не очень приятный вид, мой друг Пирс… Вы лишитесь лица…

Мисс Баннистер с подозрением посмотрела на меня:

— Как только вспомню о тех баснях, которыми вы нас пичкали со сцены… Рассказывать всем, что Эдвард убийца, что он уже находится на пути в комиссариат, тогда как вы их всех заперли тут, в котельной!

— Кстати, Эдвард… это ничего, если я буду называть вас Эдвардом? Сейчас мы так близки друг другу…

— Пожалуйста, а что вы хотели сказать?

— Как вы вышли из котельной?

— Очень просто. Ваш маленький флик в очках открыл дверь, чтобы впустить Дикса. И пока он им занимался, иллюзионист тихонько стукнул его. Тогда мы все удрали.

— Простота большой трагедии, — вздохнул я. — Ударить и убежать.

— Лейтенант, мы зря теряем время. Ваша машина совсем близко, так что мы спокойно дойдем до нее пешком… А если встретим кого-нибудь на дороге, вы устроите так, чтобы подозрений не возникло. В противном случае я не отвечаю за ваше здоровье.

— Самое забавное, что до сих пор я не рассматривал вас в качестве серьезного подозреваемого.

— Что-о-о? — прошипела мисс Баннистер.

— Подумайте сами. Почему я скрывал мистера Пирса, засунув в котельную, в то время как всем сообщил, что он уже отправлен куда следует?

— Не просите меня объяснять ваши поступки. Считаю, что вы…

— Заговариваюсь? Знаю. Иногда действительно создается такое впечатление. Но очень часто я заговариваюсь с пользой. А вы не даете себе труда даже понять Меня.

— Лейтенант, — вмешался Пирс, — делает все, чтобы выиграть время, а мы должны немедленно исчезнуть тихо-тихо…

— Да нет же! Вот чего я хотел достичь. Подумал, что если заявлю об убийце и его аресте, то настоящий убийца почувствует себя в безопасности и потеряет бдительность. Тогда, задержавшись в этом заведении, при небольшом везении смогу обнаружить след… А что, по-вашему, подумает настоящий убийца, когда увидит нас выходящими из дома? Даже если вы не будете держать револьвер у моего бока, то он будет находиться у вас в кармане, а это очень заметно. Вы дадите убийце возможность совершить третье убийство. Вероятнее всего, он выстрелит вам в спину и еще посчитает себя героем. Потому что убийца не забыл, что я сообщил публике: вас задержали за убийство, и он догадается, что вы каким-то образом удрали. Видя, что вы заставляете меня идти под дулом револьвера, он подстрелит вас, чтобы спасти мою жизнь. И полиции останется лишь выдать ему медаль!

Мисс Баннистер закусила губу:

— Если это правда, Эдвард…

— Да, — недовольно проронил Пирс, — возможно. Я не подумал об этом и не жажду, чтобы меня прикончили.

— Очень неприятная штука, — согласился я, — повсюду кровь…

— Нет! — с ужасом вскрикнула мисс Баннистер. Неожиданно она решилась: — Не нужно этого делать, Эдвард. Нельзя идти на такой риск. Теперь, когда я нашла тебя, я не хочу терять своей любви.

— Эдвард, — великодушно объяснил я, — если вы уберете свой револьвер, готов все забыть.

— Чтобы опять засунуть меня в котельную? Большое спасибо!

— Котельная потеряла свой смысл. Вспомните только, что трое других убежали вместе с вами. Ведь они снова могут взяться за прежнее. Проходя по коридору, избегайте поворачиваться к кому-нибудь спиной.

Я почувствовал, что дуло револьвера Пирса отошло в сторону, и мой пульс начал приходить в норму. А ведь было на двадцать ударов выше нормы!

— Извините, но мне кажется, что сейчас потеряю сознание, — произнес я, доставая платок и вытирая лоб.

— Офицеры полиции — крепкий народ, — усмехнулся Пирс.

— Ничто не устрашает меня так, как любители, — признался я. — Я был бы раз в десять спокойнее, если бы револьвер у моего бока держал профессионал. Существовала бы уверенность, что не буду убит случайно. — С видимым облегчением я закурил сигарету. — Нет, место в котельной похоронено, и меня не интересует, чем вы отныне будете заниматься. Соблюдайте только одно условие — не покидайте здания.

— Я рассчитывал остаться именно здесь, — усмехнулся Пирс. — Не представляю более приятного места. — Он посмотрел на старинный кольт в руке и засмеялся. — Держу пари, что эта штука не убьет даже мухи в двух шагах!

— Не делайте глупостей! — Я пытался остановить его, но не успел вмешаться.

Он прицелился в противоположную сторону и нажал на спуск. Выстрел страшно ударил по моим нервам и ушам. К потолку поднялся столб черного дыма. В стене появилась дырка, как раз возле окна. И никаких следов пули.

Я рассмотрел повреждение. Всунув в отверстие палец, смог полностью запихнуть его туда. Повернувшись к Пирсу, спросил:

— Теперь вы отдаете себе отчет, какую бы дырищу проделала эта пуля в моем теле?

— Отдаю, — умирающим голосом прошептал Пирс. — Мне кажется, что сейчас я потеряю сознание.

Пирс сделал несколько неуверенных шагов к двери, согнул колени и тихонько улегся на полу. Очень аккуратно…

— Взгляните, что вы наделали! — взорвалась Мисс Баннистер.

— Ему совсем не так уж плохо. К тому же он очень удачно упал. Хочу вас кое о чем спросить.

— Грубиян! — закричала директриса. — У вас нет сердца.

— То, что вы мне рассказали раньше, это правда?

— О том, что случилось в Балтиморе? Ведь вы сами видели газетные вырезки.

— Я говорю не об этом. Вы солгали в отношении автора шантажа.

Мисс Баннистер облизала пухлые губки и посмотрела на меня невинным взглядом:

— Шантаж? Вероятно, вы видели это во сне. Никогда не упоминала ни о каком шантаже.

Глава 10

Я встретил сержанта Полника в коридоре в тот момент, когда он поворачивал ключ в двери комнаты красивой рыжей девушки.

— Все в порядке, лейтенант?

— Пирса я нашел, но чтобы утверждать, что все в порядке…

— А этот гадина Дикс! Никак не могу добраться до него. У мисс Томплинсон его нет, и, если хотите знать мое мнение, меня это не очень удивляет. Лично я, если бы у меня был выбор, не приблизился бы к этой курочке и на милю.

— Продолжай, поиски. А как себя чувствует инспектор След?

— Неплохо. У него побаливает черепушка, но для такой головы, как у него, это вполне нормальное явление.

— Ты замечательный человек, Полник. Если так пойдет и дальше, о тебе станут говорить, что ты не такой флик, как все.

Сержант что-то пробормотал себе под нос, но я ничего не понял и, решив, что бесполезно просить повторить, предоставил Полнику возможность продолжить путь, в то время как сам стал открывать дверь в комнату рыжей. Торопиться было некуда. Наконец дверь отворилась, и на меня уставились две пары глаз.

— Пришел возвратить ваш ключ, — обратился я к рыжей девушке, войдя в комнату. Затем я вставил ключ в замочную скважину с внутренней стороны.

Каролин, вздернув подбородок, гордо прошествовала мимо меня по коридору. Я подождал, пока не стих шум ее шагов, и, не двигаясь с места, закрыл дверь изнутри. Рыженькая заинтригованно смотрела на меня:

— Вы собираетесь признаться в любви, лейтенант?

— Можете ответить на несколько вопросов?

— Отвечу «да» на все, что вы захотите или потребуете от меня, — обвораживающе улыбнулась девушка. — Знаете, вы все-таки молодец! Так поставить Каролин на место, как сделали вы! Ее давно пора немного встряхнуть. В последнее время Каролин стала совершенно непереносимой.

— Да?

— У нее появилась манера смотреть на всех свысока, абсолютно на всех… А потом… она тратила столько денег! Интересно, откуда у нее их столько!

— Может, ее родители очень богаты?

— Надо полагать, хотя Каролин никогда о них не упоминала.

— Слишком горда?

— Не знаю. — Рыженькая наморщила носик в сильнейшем пароксизме размышления. — Не хотела бы от вас ничего скрывать, но она действительно никогда не рассказывала о себе. Только о цене, которую заплатила за платье или за что-нибудь еще из тряпок.

— Спасибо, — произнес я и направился к двери, — большое спасибо.

— Эй, минутку! Я думала, что вы хотите меня о чем-то спросить?

— Не стоит забивать вашу милую головку глупыми вопросами. Вы уже ответили на все. Кстати, я нахожу вас блестящей девицей? Сколько вам лет?

— Восемнадцать.

— Приходите ко мне в гости, когда вам исполнится двадцать два, а до тех пор будьте благоразумны.

— Но в это время я уже буду замужем.

— Можете прийти вместе с мужем. Почему бы и нет?

— Нет-нет! — с дрожью в голосе промолвила девушка. — Это будет слишком гадко.

Я вышел из комнаты и взглянул на часы: без четверти три. А я еще не обедал, и было слишком рано для первого завтрака. Какая ночь!

Вернувшись в кабинет мисс Баннистер, я уединился там, сожалея, что не располагаю ключом от двери. Пошарив в ящиках конторки, минут через пятнадцать я нашел нужное — список учениц. Выяснилось, что Каролин сирота и вынуждена была жить у своей сестры в Нью-Йорке. Аккуратно положив все на место, я вновь направился к комнате Каролин и постучал в дверь, решив на этот раз не вламываться.

— Кто это?

— Уилер. Должен вернуть ваше бриллиантовое колье.

— Ах так, — равнодушно произнесла девушка. — Это дело может подождать и до завтра.

— У нас уже завтра.

— Тогда этому мероприятию суждено подождать до первого завтрака, лейтенант.

— Мне нужно с вами поговорить, Каролин.

— Нам не о чем разговаривать, лейтенант! После такого грубого обращения со мной, которое вы позволили себе…

— Сожалею, милочка, и приношу извинения. Но я не хотел подвергать вас опасности, и…

— Повторите. — Ее голос смягчился.

— Я сказал, что не хотел…

— Нет, не это. С самого начала.

— Сожалею, милочка…

Дверь отворилась, и меня встретила улыбающаяся Каролин:

— Милочка! Вы назвали меня милочка! Может быть, я все-таки немножко интересую вас, лейтенант?

— Не исключено, — ответил я, закрыв дверь ударом ноги.

Целую секунду мы нежно улыбались друг другу, а потом кинулись друг другу в объятия. Мы могли бы оставаться в этом положении довольно долго, если бы не судорога в моей ноге. Я осторожно высвободился из страстных объятий Каролин и вынул из кармана колье. Она протянула руку и позволила камешкам упасть в нее.

— Вероятно, это стоит целое состояние, — небрежно заметил я.

— Пф, — произнесла Каролин еще более небрежно и пожала плечиками под прозрачным халатиком. — Две или три тысячи, не больше.

— Вижу, что не смогу выдержать конкуренцию, если учесть, сколько платят лейтенанту, — с улыбкой вздохнул я.

— Не говорите глупостей, Эл! Вы прекрасно знаете, что это не подарок поклонника.

Каролин открыла дверцу шкафа и деловито осведомилась:

— Чего бы вы хотели выпить?

Я ошеломленно уставился на батарею бутылок:

— Не заставляйте меня думать, что все ученицы превратили свои комнаты в питейные заведения.

— Нет, только я. Это своего рода уступка, привилегия моей старости. Мне ведь уже двадцать два, Эл!

Я закурил сигарету.

— Тогда это будет скотч с водой.

— Будьте спокойны. Низ шкафа служит холодильником, и у меня всегда в запасе лед. — Каролин наполнила два стакана. — Давайте сядем на диван для большей интимности.

Я не посмел ослушаться. Каролин уселась рядом со мной и протянула стакан.

— За наше более близкое знакомство, — низким голосом предложила она и сделала глоток.

— Поддерживаю ваш тост.

Каролин прижалась ко мне с такой силой, что мы оба стали похожи на сиамских близнецов, правда разнополых.

— Скажите мне, Эл… Вы ведь тогда потешались над нами, когда сказали, что роковой удар нанес мистер Пирс? Если бы это было правдой, то вы бы уже ушли.

— Каролин, вы очень сообразительная девушка. Безусловно, я солгал. Хотел успокоить настоящего убийцу и заставить его совершить ошибку или неосторожность. Это практикуется во всех полицейских романах.

— И вам это удалось?

— Самое неприятное то, что я еще ничего не знаю. Пока мне известно только одно — я провел ночь без сна.

— Может быть, вы не станете о ней сожалеть, — многообещающе прощебетала девушка.

— Было бы замечательно, если бы я мог отделаться от чувства ревности, которое отравляет мое существование.

Ее глаза заблестели.

— Вы… ревнуете? К кому?

— К парню, подарившему вам колье.

Каролин заразительно расхохоталась:

— Можете успокоить свою ревность, мой дорогой. Этот парень — мой папа.

— Это мне нравится больше, — со вздохом облегчения проронил я. — А по какому случаю? На день рождения?

— О нет. По правде говоря, он подарил мне его только на прошлой неделе и только потому, что ему захотелось сделать мне подарок. Отец всегда делает мне подарки при встрече.

Я опорожнил стакан, не сводя с нее глаз.

— А где он прячет крылья?

Каролин смотрела на меня безучастным взглядом:

— А?

— И лопату?

— О чем, черт вас возьми, вы говорите?

— Я говорю не о черте, а о вашем отце.

— Не понимаю. — Девушка покачала головой, все более недоумевая. — Сожалею, но я ничего не понимаю.

— Бросьте ломать голову, просто у меня мания к загадочным выражениям. А вы любите играть в разные игры?

— С вами? О да, Эл! В любые игры.

— Видите ли, это совсем не то, о чем вы думаете и мечтаете. Это игра в слова.

— Слова? Тогда мне нужно еще выпить. — Каролин встала. — Для вас то же самое?

Я протянул стакан. Она наполнила его и почти сразу вернулась, вновь усевшись возле меня.

— О’кей, игра в слова… Полагаю, что мы сможем позволить это себе, пока пьем.

— Очень простая игра, но весьма забавная. Я говорю слово, а вы отвечаете мне любым словом, которое придет в вашу прелестную головку. Профессиональные психологи частенько забавляются этим.

— Наверное, интересная игра, — промолвила Каролин не очень убежденно. — Начнем?

— Начнем. Черное.

— Белое, — сухо ответила Каролин.

— Высоко.

— Низко.

— Прекрасное начало. Парень.

— Девушка!

— Сестра!

— Брат!

— Нью-Йорк!

— Балтимор!

Каролин открыла было рот, но ничего не добавила, и мне оставалось довольствоваться только ее улыбкой.

— Сожалею, Эл, Балтимор мне ничего не говорит.

— Такие вещи иногда случаются, не огорчайтесь. Я продолжаю. Отец!

— Мать!

— Сирота!

— Покровитель!

Каролин закусила губку.

Я решил подбодрить ее:

— Браво! Вы прекрасно играете! Но полагаю, что с вас достаточно. У меня имеется еще несколько слов в резерве. Очень забавная серия слов, как мне кажется, но не хочу утомлять вас. Смотрите, как интересно развивалась игра. Сирота, бедная, Балтимор, привилегированная школа, богатство, бриллианты, шантаж…

Она медленно допила спиртное и с упреком взглянула на меня:

— Вы пришли ко мне под надуманным предлогом, Эл, а не для любви. Я подозреваю, что вы продолжаете свои полицейские штучки…

— Вполне вероятно. В настоящий момент меня волнует одна проблема и никак не могу от нее отвлечься.

— Какая проблема?

— Что же происходит в колледже? С одной стороны, директриса, набитая долларами, с другой — сиротка, у которой их нет, но ей повезло жить в Балтиморе, когда история будущей директрисы заполонила страницы всех газет. Еще бы! Девушка осуждена на два года тюрьмы за мошенничество. Остальное — просто сказки феи. Золушка! Внезапно сиротка становится богатой. Ее видят в прекрасных платьях, усыпанную блистательными бриллиантами… Эта ситуация вас не забавляет, Каролин?

— Абсолютно нет.

— Очень жаль. Надеялся, что она вас повеселит, и тогда все было бы намного проще.

— Я очень устала, Эл. Спасибо за колье. А теперь, если бы вы покинули меня…

Я встал, но не для того, чтобы уйти. Приблизившись к шкафу, я налил себе третью порцию скотча.

— Буду говорить прямо, — заявил я. — Мне очень легко доказать шантаж и осудить вас.

— Валяйте, не стесняйтесь!

— Но могу пойти на уступки.

— Уступки?! — не поверила Каролин. — Какого рода уступки? Могу уступить хоть сейчас.

— Я хочу знать правду. И на этот раз настоящую правду. Это ваш последний шанс.

— Пусть будет так, — прошептала девушка. — Задавайте ваши вопросы.

— Сколько вы выудили у мисс Баннистер?

Она колебалась лишь мгновение:

— Пять тысяч долларов.

— По словам мисс Баннистер, раз в шесть побольше.

— Тогда она лжет! Я получила не более пяти тысяч.

— Вы были в Балтиморе, когда это случилось?

Каролин кивнула:

— Я работала подавальщицей. Этим же занималась и тут, в Пайн-Сити. Однажды увидела проезжавшую в машине мисс Баннистер и тотчас же ее узнала.

— Вы выяснили о ней все, узнали, чем она теперь занимается, и потом повидались с ней?

— Да. Мне было шесть лет, когда умерли родители и меня поместили в сиротский дом. Я никогда там не ела досыта, и у меня появилась навязчивая идея разбогатеть. Причем быть не только с деньгами, но и с положением. — Каролин привстала, наполнила стакан и продолжила: — Выйти замуж за богатого — это очень просто, когда вращаешься в определенном обществе.

И когда я увидела Эдвину Баннистер, мне подумалось, что моя добрая фея подала знак. Мне не очень улыбалось заниматься шантажом, но это была единственная возможность добиться своего. И я заключила с ней договор: Эдвина Баннистер принимает меня сюда как ученицу. Конечно, для всех я буду девушкой из хорошей семьи, а директриса заплатит мне пятьсот долларов за время моего пребывания здесь. Я сказала, что пробуду тут один год и что, если она введет меня в общество, в котором сама вращается, я больше от нее ничего не потребую. Она избавится от меня так быстро, как быстро я смогу выйти замуж или, вернее, смогу найти себе мужа с солидным банковским счетом.

Да, размышлял я, некрасивая история, но нельзя особенно винить в этом Каролин. Шантаж — скверная штука, но убийство — это уже совсем из ряда вон. Я мог пообещать Каролин забыть ее мерзкое прошлое в обмен на некоторые сведения. И если эти сведения приведут меня к поимке убийцы, то такой торг, несомненно, имел смысл.

— Ладно, — произнес я. — Хочется вам верить. А что происходит между мисс Баннистер и Пирсом?

Девушка приподняла головку, и на ее личике появилось выражение искреннего изумления:

— А разве между ними что-то есть?.. Любовь? Сомнительно…

— Они страстно влюблены друг в друга!

— Вот это новость!

— А несчастные жертвы, Жоан Крег и Ненси Риттер? Что вы можете разъяснить про них? Это крайне важно, Каролин. Без шуток!

Наступило короткое молчание, после чего девушка проговорила:

— Очень огорчена, Эл. Мне нечего добавить. И совершенно не представляю, из-за чего их могли убить.

— Этого недостаточно. Подумайте еще, порассуждайте!

— Честно, Эл, я стараюсь рассуждать… — Она казалась очень огорченной. — Они были очень предприимчивые девушки. Постоянно хвастались своими победами. Ну, прежде всего, это довольно странно, потому что единственные победы, которые можно здесь одержать, — это над Пирсом и Диксом.

— Пирс и Дикс, — задумчиво повторил я и закурил сигарету.

— Да, возможно, единственные мужчины из окружавших нас. Они пользовались наибольшим спросом.

— Даже Дикс?

— Особенно Дикс! Я уже говорила об этом, и это чистая правда. У Дикса большая голова, у него сумасшедшие идеи. Он не для меня, конечно, я являюсь исключением среди прочих… — Каролин посмотрела на меня соблазняющим взглядом. — Я особенно люблю, когда у мужчин одновременно с головой есть еще и мускулы.

— Вы просто приводите меня в восторг! Что вы еще можете сказать относительно Дикса?

— Кажется, все. Между ними было нечто вроде соперничества. Жоан и Ненси доказывали друг дружке, что, допустим, на этой неделе у той или иной было больше свиданий с Пирсом или Диксом. Или с обоими. Некоторые ученицы даже заключали между собой пари относительно результатов их споров.

— Мисс Баннистер была в курсе их измышлений?

— Все были в курсе.

— И патронесса ничего не предпринимала, чтобы умерить их пыл?

— Пыталась. Всего несколько часов назад она угрожала Жоан исключить ее, если это будет продолжаться. Не знаю, пыталась ли она утихомирить и этих типов…

— Я надеюсь узнать и об этом. Еще никогда в жизни я не видел более запутанного дела.

— Совершенно ясно одно, — улыбнулась Каролин. — Следствие поручили настоящему мужчине.

— Тем не менее я не самый умный в полиции, — пришлось скромно возразить мне.

— Я не это имела в виду, — нежно прошелестела Каролин. — Хочу сказать, что вы, безусловно, самый нормальный из всех нормальных.

— Благодарю. Вам больше нечего мне сообщить?

— Были еще разные сплетни, но, мне кажется, на них не стоит обращать внимания… Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикса и мисс Томплинсон?

— Мисс Томплинсон сама мне об этом заявила, и даже с большим чувством.

— Никогда не видела ничего более абсурдного, — засмеялась Каролин. — Она, должно быть, считает его новорожденным или чем-то в этом духе. Вертится вокруг него как курица-мать, даже при публике, и, если кто-нибудь посмеет сказать что-либо по этому поводу, с ней случается истерика.

— Да-а… Все это не слишком приближает меня к завершению дела. Во всех уголовных историях существует мотив для убийства. В основном все объясняется мотивами, и притом очень существенными, а не мелочью. Но в данном деле я до сих пор не могу найти хотя бы малейший повод.

— Сожалею, я очень хотела вам помочь.

— У меня застопорилось все дело, но тем хуже для меня.

В дверь постучали.

— Лейтенант Уилер? — раздался голос сержанта Полника. — Вы здесь?

— Что случилось?

— Шериф рвет и мечет. Желает поговорить с вами по телефону.

— До скорого, — печально улыбнулся я Каролин, направляясь к двери. — Сейчас меня подвергнут хорошей головомойке.

Глава 11

— Их схватили в двух милях от колледжа. Конечно, они неслись на полной скорости, — сообщил шериф. — Они рассказали нам всю свою историю. В настоящий момент эти ишаки повторяют ее, только происходит это уже в кабинете прокурора.

— Мефисто и Пис?

— Вот именно: иллюзионист и его помощник. Они сообщили, что вы заперли их в котельной и угрожали обвинить в убийстве, если они не признаются в краже драгоценностей во время представления. Оба отрицают это самым решительным образом. Если прибавить к их рассказу и рапорт Мэрфи, из которого следует, что вы были пьяны или ненормальны, то естественно, что у всех сложилось мнение, будто вы именно пьяны и, хуже того, не в себе.

— Я, конечно, могу объяснить все, но доклад займет слишком много времени.

— Хочу вам помочь, Уилер… Все это нас весьма беспокоит. У прокурора все настроены против вас, потому что я не заметил вашего сумасшествия и не заменил обычным служащим отдела убийств. Прокурор посчитал дело таким важным, что даже оторвался от подушки, чтобы прибыть в контору. Он мобилизовал двоих своих людей, и в настоящий момент те записывают каждое слово, которое произносят иллюзионист и его помощник.

— Представляю себе!..

— В случае если вы не сотворите чуда, нас обоих просто разнесут в клочья.

— Каким временем я располагаю?

— Э… по правде, очень небольшим. Я постараюсь задержать отъезд отряда из отдела убийств… скажем, на час, но не дольше. Это все, что мы имеем, Уилер, только один час.

— Не густо.

Шериф оптимистически спросил:

— Ну а кроме этого? Что-нибудь начинает прорисовываться?

Я нагло соврал:

— Все идет отлично! Задержите, насколько сможете, отъезд отряда, шериф! Я немедленно сообщу вам по телефону обо всем важном.

— Если этого не произойдет в течение часа, то можете не беспокоиться. Я уже буду в пути с парнями из уголовки.

Повесив трубку, я несколько секунд оставался в неподвижности, уставившись на телефон и задавая себе вопрос, не найдется ли приличное место для флика где-нибудь в Парагвае.

В кабинет ввалились Полник и След.

— Лейтенант, — мрачно проговорил сержант Полник, — вы ничего не хотите мне сказать? Что мы должны искать в этом чертовом заведении? Лично я провожу время, стуча в двери и спрашивая вас.

Инспектор След деликатно прочистил горло и заметил:

— А я провожу время, дегустируя кофе.

— С меня довольно! — бросил я инспектору. — Вы такой ловкач, что помогли задержанным смыться из котельной! Мефисто и Пис пойманы патрульной машиной в двух милях отсюда. Теперь они сидят в полиции.

— Ну что ж, — спокойно промолвил След, — это ведь хорошая новость, не так ли?

— Превосходная! Они заняты тем, что рассказывают прокурору, как мы незаконно лишили их свободы, и прокурор дегустирует это, как коллекционные вина. Знаю об этом из достоверного источника. Сам шериф сообщил мне об этом по телефону.

— Да-а… — скорчил физиономию Полник и вздохнул. — У меня создалось впечатление, что пришло время заняться воспитанием кур и кроликов.

— Только не бери в компаньоны Следа. Через неделю куры будут нести волосатые квадратные яйца.

Эта мысль неожиданно воодушевила Следа.

— А знаете, лейтенант, — обрадовался он. — Ведь это было бы неплохо. Квадратные яйца! Они никогда не упадут со стола.

С умоляющим видом я обратился к Полнику:

— Ты не мог бы увести его куда-нибудь и там потерять? А то я за себя не ручаюсь. Могу ведь превратить его яйца в квадратные!

— Я пытался, — признался Полник, — но он всякий раз находит дорогу обратно.

— По-прежнему никаких признаков Дикса?

— Увы… Я обшарил комнату известной вам особы, но его там не оказалось.

— А ты не пытался обнаружить его в бюстгальтере этой особы? Ладно, продолжай искать, я пошутил.

— Слушаюсь! Ты идешь, След?

Они вышли, я же отправился в комнату Жоан Крег, уже обысканную Следом. Кольт он уже там обнаружил. Было сомнительно, чтобы что-то ускользнуло от инспектора, но тем не менее… Это все же лучше, чем ничего не делать в ожидании приезда Лейверса и парней из отдела убийств.

Через четверть часа я закончил новый обыск, не найдя ничего интересного. Но все же решил бросить еще один взгляд на электрофон в углу комнаты. На проигрывателе лежал диск «Новые лица 1952 года». В тот год был открыт певец Эрл Китт, и его пластинка находилась среди множества других. Последняя песня диска называлась «Лиззи Борден».

Лиззи Борден? Где же я слышал это имя? И тут вспомнился вопрос, который мне задала Жоан Крег после моего проклятого выступления. Было ли преступление Лиззи Борден оправданно? Жоан, вероятно, как раз прослушала эту пластинку перед моим выступлением.

Я поставил пластинку с самого начала и принялся слушать. Очаровательная экстравагантность… Лиззи Борден рассказывает, как встретила летом на улице свою мать и зарезала ее.

Когда песня кончилась, я, погасив свет, быстро вышел из комнаты Жоан и направился в комнату Ненси Риттер. На этот раз я торопился. Через семь минут обыск был закончен и… ничего не обнаружено.

Я вернулся в кабинет и неожиданно вспомнил, что оглушенного Мефисто сунули в сундук в гимнастическом зале. И я решил, что именно там надо поискать этого гнусного типа Дикса.

Дверь оказалась закрыта, но не заперта. Приоткрыв ее на несколько сантиметров, я увидел, что внутри горит свет, и услышал такой диалог.

— Август, дорогой, — проворковала мисс Томплинсон, — ты любишь своего цыпленка?

— Ну да, Агата. — В голосе Дикса слышалась нервозность. — Ты прекрасно знаешь, что люблю.

— Тогда еще раз скажи своему маленькому цыпленку, что ты его любишь больше всего на свете.

— Я люблю тебя, Агата! — Дикс казался обозленным.

— Хорошо, довольно, милый.

— Может, хватит, Агата?

— Не для твоего маленького цыпленка, Август! Цыпленку плохо, если он не будет все время слышать, как его Август говорит о том, что он любит пушистого маленького…

Я закрыл дверь и повернулся к ней спиной. Даже меня чуть не стошнило, а ведь я видел и не такие вещи! Дикс наверняка уже жалеет, что не остался в котельной.

Вернувшись в директорский кабинет, я взглянул на часы: без четверти четыре. Мне оставалось еще полчаса до приезда Лейверса и компании. Усевшись в кресло мисс Баннистер, я положил ноги на стол и попытался поразмышлять. Поочередно исследовав все, что накопилось в моей голове, ни к чему путному я так и не пришел.

— Не могу спать, — проговорил извиняющийся голосок.

Я поднял нос и увидел Каролин в амбразуре двери.

— Входите же! Я тоже не сплю!

— А вам не хочется чего-нибудь выпить?

— Отличная мысль!

— Тогда пойдемте со мной.

— Одну секунду… Вы коллекционер ка?

Каролин рассмеялась колокольчиком:

— Только бриллианты.

— Держу пари, что вы собираете кучу ненужных вещей. Все женщины это делают.

— Не я! Я исключение… Никогда не храню ничего такого, что не могу немедленно использовать.

— Вы в этом уверены?

— Конечно. Но почему вы спрашиваете меня об этом?

— Просто так. Я лишь удивляюсь, что вы спрятали все вырезки из газет относительно одной девицы, о которой вы раньше никогда не слышали, пока не увидели ее имя в газетах. И хранили их целых два года, пока благодаря простой удаче не встретили эту девушку в Пайн-Сити. Это позволило вам воспользоваться вырезками и заставить ее поплясать. Если это не предвидение, то я не знаю, как это назвать.

Каролин грустно улыбнулась:

— Да, действительно. Это может быть одной из маний собирательства.

— А я называю это двойной жизнью! Послушайте, малышка, мне больше нельзя терять времени. Будьте со мной откровенны. Шантажист никогда не станет действовать подобно вам. Вы ведь не профессиональная шантажистка. Аппетит появляется во время еды, и чем больше получаешь, тем больше хочется. Мисс Баннистер была ближе к истине, когда сказала мне, что у нее вытянули тридцать тысяч долларов. Шантажист не стал бы терять времени на комбинации, о которых вы мне говорили.

Каролин закусила губку:

— Вы и в самом деле хороший детектив.

— В настоящий момент не очень-то в этом уверен. Объясните мне, как было дело, только без фантазий.

— Тем хуже для меня… Все равно узнаете об этом в конце концов. Я сирота так же, как и моя сестра. Но мое настоящее имя не Партингтон. Моя фамилия Баннистер.

— Баннистер?!

— Да.

— Почему вы это скрывали?

— Потому что шантаж продолжался девять месяцев. Бедная Эдвина была как сумасшедшая. Она не знала, кто ее заставляет плясать под свою дудку, и не знает об этом и сейчас… Я работала фотомоделью в Нью-Йорке. Во время одного из уик-эндов она приехала повидаться со мной и все мне рассказала. Эдвина не знала, что ей делать. Она не смела сообщить полиции, так как боялась крушения всего того, что она тут создала. Мы с ней долго спорили и решили, что я прибуду сюда в качестве ученицы, чтобы попытаться выяснить, кто ее шантажирует. Это объясняет мое вымышленное имя и все прочее. — Каролин наморщила лобик. — К несчастью, я ничего не выяснила.

— Совершенно очевидно, — заметил я, — что мисс Баннистер увлечена Пирсом. Когда ваша сестра поверила, что я арестовал его по обвинению в убийстве, она заговорила о шантаже и показала вырезки из газет, обвиняя во всем Дикса.

— Она влюблена в Эдварда, — согласилась Каролин. — Никаких сомнений быть не может. Эдвина сделает для него все, что только в ее силах.

— Когда я убедился, что Дикс не причастен к убийству, я вспомнил о вас и ваших бриллиантах. Мне стало интересно, откуда вы приехали, но в бумагах об этом ничего не сказано. Кроме того, когда я обвинил вас в том, что вы занимаетесь шантажом, то вы, Каролин, решили, что лучший способ помочь сестре — принять правила предложенной игры и не отрицать шантажа.

— От вас ничего не скроешь.

— Красивый поступок, но он не привел к желанному результату. Во всяком случае, ни к убийце, ни к шантажисту.

— Мне тоже так кажется.

— Любопытно, очень любопытно… Ваша сестра готова на все, чтобы защитить Пирса, если того обвинят в убийстве. Мисс Томплинсон сделает то же самое для своего горячо любимого Августа. Но ни один мужчина не пытался обвинить кого-либо, даже когда сам находился под подозрением.

— И что же это доказывает? — усмехнулась Каролин. — Что мужчины лучше женщин? Или что женщины более привязчивы и любят более глубоко, чем мужчины?

— Или более ревнивы, так?

— Вот теперь вы стараетесь доказать преимущества сильного пола. Но каждый умный человек знает, что это бесполезно.

— Может быть, вы и правы.

— Итак, придете выпить стаканчик?

— Нет, не обижайтесь на меня. Я вспомнил, что мне надо кое-что сказать сержанту Полнику.

Девушка передернула плечиками:

— Как хотите. Тем хуже для вас, лейтенант!.. А еще стараетесь выглядеть настоящим мужчиной!

— Возможно, я постучусь в вашу дверь немного позже.

— Ну а я, возможно, буду уже дрыхнуть.

Я посмотрел, как она вышла, покачивая задиком, и последовал за ней немного спустя. У меня была уверенность, что найду Полника и Следа в определенном месте, и не ошибся.

— Когда вы мне необходимы, вы никогда не предупреждаете о своем местонахождении! — заявил я, входя на кухню, где застал своих помощников, потягивающих кофе.

— След как раз собирался пойти за вами, — проговорил Полник с улыбкой, которая выдавала его ложь, — не так ли, След?

— Разумеется, — подтвердил След, — квадратные волосатые яйца — потрясающая идея.

— А в ожидании этого, — добавил я, — бросьте кофе и принимайтесь за работу. След, быстро в комнату мисс Баннистер и тащите ее в кабинет. Я вас подожду. И не надо, чтобы ее сопровождал Пирс. Понятно?

— Да, патрон… да, лейтенант!

Инспектор выбежал из кухни как наскипидаренный. Я повернулся к Полнику:

— Мисс Томплинсон и Дикс находятся в гимнастическом зале. Можешь напасть на них. Не бойся слегка толкнуть их, я тебя заранее прощаю. Потом запри Дикса в комнате мисс Томплинсон и вместе с ней придешь в директорский кабинет. Не перепутай, мне нужна именно мисс Томплинсон!

— Хорошо, лейтенант. — Он как-то странно взглянул на меня. — Могу я задать вам один вопрос?

— Валяй.

— Почему мы делаем это?

— Считаю аморальным оставлять вместе в такой час разнополых людей. Очень опасаюсь за мистера Дикса, которого может изнасиловать его невеста.

— Не сомневался, что вы скажете что-то в этом духе, — пробурчал Полник, выходя.

Не особенно торопясь, я прошел в кабинет и уселся на место мисс Баннистер, с аппетитом закурив сигарету. Через минуту возник След, сопровождающий мисс Баннистер. Он вопросительно посмотрел на меня.

— Посторожите мистера Пирса и, умоляю, не проявляйте инициативу! — попросил я его.

Когда След ушел, мисс Баннистер затянула потуже пояс своего халатика и холодно уставилась на меня:

— Что вам еще надо, лейтенант?

— Прошу вас, садитесь. Я не задержу вас надолго.

Патронесса выбрала одно из кресел, предназначенных для посетителей, и принялась выражать нетерпение, ударяя ногой по креслу. Примерно через пять минут вошел Полник с мисс Томплинсон, одетой в пуловер и черную юбку.

Агата была перевозбуждена.

— Лейтенант! Это уж слишком! Такое насилие недопустимо в цивилизованном обществе! Я пожалуюсь сенатору!

— Садитесь, мисс Томплинсон. Займусь вами через минуту.

Я взял Полника за руку и покинул с ним кабинет, прикрыв за собой дверь.

— С минуты на минуту сюда могут заявиться Лейверс и парни из отдела убийств. Отправляйся на улицу и встань у входной двери. Как только они приедут, задержи их как сумеешь. Это даст мне возможность выиграть время. Когда все же они войдут в здание, уведи их в сторону от этого кабинета и, если удастся, то и от Пирса с Диксом. Прикинься дурачком, это ничего. Ты не знаешь, где я нахожусь, ничего не понимаешь…

Полник кинул на меня скептический взгляд:

— Да, разумеется, я попытаюсь… но шериф…

— Вывернись как-нибудь. Скажешь этому недоноску, что я умер с улыбкой на устах.

Я вернулся к своим миловидным гостьям, медленно обошел вокруг стола и занял место напротив них. Дамы заерзали на своих местах.

— Полагаю… — вступила мисс Томплинсон.

Я укоризненно покачал головой, и она умолкла.

— Мисс, у меня есть заявление, касающееся убийства двух учениц вчера вечером. Боюсь, что это будет неприятно для вас.

Обе одновременно подскочили и наклонили головы вперед.

— Понимаю, мои методы расследования иногда не выдерживают критики, — честно признался я, — но они приносят результаты. Чтобы проинформировать вас об этих результатах, я и пригласил вас сюда.

Мисс Баннистер глубоко вздохнула:

— Начинайте…

И я начал излагать ход своих мыслей:

— Для убийцы необходимы две вещи: причина, побуждающая его совершить убийство, и удобный случай. Удобный случай был предоставлен всем желающим, и маленькую Крег закололи в театральном зале. Это случилось, когда погас свет. Следовательно, как нетрудно понять, каждый мог пройти затем в комнату мисс Риттер, чтобы убить ее. Так что этот удобный случай может помочь нашим поискам.

— Надо же! — воскликнула мисс Томплинсон, невольно самозаряжаясь энтузиазмом. — Заключительный рывок, да?! Вам уже все ясно?

— Ясно, что в наших поисках надо базироваться на причине убийства. Таким образом были исключены все подозреваемые, кроме двух.

Мисс Баннистер выпалила:

— Двух? Кто они?

— Я вас предупредил, что мне придется говорить о неприятных для вас вещах.

Энтузиазм мисс Томплинсон явно пошел на убыль.

— Вы хотите сказать… Вы хотите сказать, что подозреваемые — это мы?

— Нет, конечно. Разговор идет о двоих мужчинах. И я обязан выложить вам факты, свидетельствующие об их вине, несмотря на моральные мучения, которые вам придется испытать.

Мисс Баннистер вскинула голову и спокойно промолвила:

— Продолжайте, лейтенант, прошу вас.

— Да, — твердо заявила мисс Томплинсон, — скажите нам все!

— Вы должны понять, что все, что я вам скажу, — правда. Профильтровав и проанализировав факты, я еще раз убедился в верности своих подозрений, тем более что у меня имеется множество свидетелей. Кроме того, я несколько раз проверил все до мелочей.

— Мы понимаем, — холодно проронила мисс Томплинсон.

— Надеюсь. Итак. Подавляющее большинство учителей этого колледжа женского пола, что вполне естественно. Помимо женского персонала имеются пятьдесят учениц. У них, по их собственным признаниям, только двое мужчин котировались как возможные любовники. Из всех четверых преподавателей мужского пола — мистер Пирс и мистер Дикс.

— Отвратительно! — возмутилась мисс Томплинсон. — Если бы я только знала, что в колледже царствует такое направление умов, я бы проследила, чтобы они больше сил затрачивали на волейбол и другие виды спорта. Для изгнания из их голов таких грязных намерений самое лучшее средство — ревматические боли в шее или пояснице.

Мисс Томплинсон на секунду умолкла, чтобы перевести дыхание, и я, воспользовавшись этим, продолжил:

— Такова ситуация. Что же касается двух молодых девушек-жертв, то совершенно очевидно, что они затеяли нечто вроде игры. Вопрос заключался в том, кто из них в течение недели получит большее количество свиданий с обоими мужчинами. Их похождения служили даже поводом для пари у остальных девиц.

— Какой абсурд! — взорвалась мисс Томплинсон.

— Вы ведь не можете заставить нас поверить в эту чушь, — горестно вымолвила мисс Баннистер.

Я был весьма терпелив, так как ждал этих возражений.

— Вспомните о том, что я вам сказал в начале разговора. И пожалуйста, слушайте меня с большим вниманием. Это важно для всех заинтересованных лиц. Оба мужчины ничего другого и не желали, как отвечать на притязания учениц. И так как они находились среди множества пленительных особ, то оказалось, что они могут выбирать объект охоты среди многих претенденток.

— Я не вынесу этого, — простонала мисс Баннистер.

— Нет уж, вам придется выслушать до конца. Не для того я просил вас прийти, не для того рассказал обо всем, чтобы вы не дослушали меня и ушли. Вернемся к трагическому вечеру… К вчерашнему вечеру. У меня сложилось впечатление, что мисс Крег стала угрожать одному из мужчин. Чем угрожала, я не знаю, в таких случаях всегда можно предположить несколько гипотез. Но это должна быть страшная угроза. Из-за чепухи он бы ее не убил. И я думаю, что, когда мерзавец убил маленькую Крег, он отдавал себе отчет в том, что ее близкий друг, ее партнерша по игре со свиданиями, может быть в курсе всех угроз, направленных против него. И когда он осознал необходимость убийства подруги, чтобы помешать полиции раскрыть дело, он совершил второе преступление.

Мисс Томплинсон сидела уже на самом краешке кресла.

— Вы не смеете подозревать в этом Дикса, — бормотала она. — Я не могу поверить в то, что мой дорогой Август мог так обманывать меня.

Мисс Баннистер показала себя более агрессивной персоной:

— Вы считаете себя большим шутником, лейтенант? Здорово забавляетесь, не так ли?

— Сейчас мне не до забав! — рявкнул я. — Если я так подробно ввожу вас в курс дела, то только потому, что нуждаюсь в вашей помощи. Неужели это не понятно? Теперь, когда Крег и Риттер уничтожены, никто так не близок сердцеедам-преподавателям, как вы обе. И надеюсь, что вы мне повторите то, что эти двое мужчин сказали вам за последние часы. Даже самые незначительные факты могут оказаться очень важными для расследования убийств.

Выпалив все это, я внимательно посмотрел на них и стал ждать.

— Август был со мной как маленький ягненочек, который бежит к своей матери, — проблеяла мисс Томплинсон. — Он нуждается в защите, бедненький, и я смогу защитить его. — Неожиданно она заговорила угрожающим тоном: — И совершенно чудовищно предположить, что он мог… что он мог поднять взгляд на другую женщину.

— Что касается Эдварда, — встряла мисс Баннистер, — меня удивляет, что вы позволили себе даже задать подобный вопрос. Вы сами видели, до какой крайности мистер Пирс может дойти — и все для моей защиты. Даже до того, чтобы взять в руки револьвер!

— Боюсь, что не совсем согласен с вами. Очевидно лишь, до какой крайности можете дойти вы — та и другая, чтобы защитить их.

В дверь постучали, и она резко распахнулась. На пороге кабинета возник След:

— Могу я поговорить с вами, лейтенант? Одну минутку?

Я встал и вышел к нему в коридор.

— Они только что прибыли, — прошептал След. — Шериф, лейтенант Ханлон и полдюжины парней из уголовки. Сержант Полник вышел к ним навстречу две минуты назад. Он постарается задержать их как можно дольше, но просил передать, чтобы вы даже в лучшем случае не рассчитывали более чем на четверть часа.

— Благодарю, старина, присоединяйтесь к Полнику и попробуйте помочь ему выполнить задачу. Особо постарайтесь воспрепятствовать их входу в здание.

После этого я быстро возвратился в кабинет.

— Должен предупредить вас, что человек, совершивший двойное убийство, не станет колебаться в выборе третьей жертвы. Одна из вас рискует присоединиться к своим воспитанницам на том свете.

Мисс Томплинсон гордо встала с кресла:

— Лейтенант Уилер! Мне с трудом верится, что человек, на которого возложена такая высокая обязанность, лейтенант полиции, извергает на нас потоки лжи! Если бы я не слышала этого собственными ушами, никогда не поверила бы. — Она направилась к двери, но на секунду остановилась и сообщила: — Я иду к Августу! Мой цыпленок нуждается во мне. Он доверяет мне, а я ему.

Она вышла с высоко поднятой головой и широко расправленными плечами спортсменки. Появись она на свет двумя или тремя веками раньше, ей повезло бы больше. Какую великолепную фигуру сделали бы из нее пираты на носу своего корабля!

Мисс Томплинсон хлопнула дверью, а я закурил новую сигарету, надеясь, что Полник смог уговорить Лейверса и его компанию свалиться в преисподнюю.

— Я спрашиваю себя, — патетически прошептала мисс Баннистер, поднимаясь с места, — заметили ли вы, что аргументы, выдвинутые против Пирса и Дикса, не менее логично подходят к двум женщинам, которые глубоко к ним привязаны?

Это высказывание лишило меня дара речи. Мисс Баннистер смотрела на меня не моргая, а я думал, что должен же существовать закон, направленный против умных женщин, ибо их ум является оружием более грозным, чем их чувства.

— Если вы обратили на это внимание, — торопливо продолжала мисс Баннистер, — то обязаны были обдумать и этот вариант, и, разумеется, конечный вывод. — Ее глаза расширились. — Вы просто демон! — прошипела директриса и резко направилась к двери.

— Мой пламенный привет мистеру Пирсу! — прокричал я ей вслед.

Она исчезла.

Прошло минут десять, прежде чем дверь снова отворилась. Лейверс влетел в кабинет, а вслед за ним лейтенант Ханлон из отдела убийств в сопровождении сержанта Полника. Было еще много других, но они остались в коридоре.

— Уилер! — завопил багровый шериф. — Ваш сержант совершенно сумасшедший!

— Полник! — позвал я.

— Да, лейтенант, — выпрямился сержант.

— Ты совершенно сумасшедший?

— Нет, лейтенант.

Я вежливо обратился к Лейверсу:

— Он утверждает, что нет, шеф.

Шеф хотел взорваться, но передумал.

— Ладно, — наконец смог выговорить он. — С чего мы начнем? Этот сержант, у которого нет ни одной извилины, поводил нас повсюду! Мы видели бассейн, теннисный корт… бр…

Шериф вытащил из кармана трубку и стал ее сердито покусывать.

— Может быть, начнем сначала, чтобы немного разобраться. Где находится второй труп, который вызвал столько шума?

— По-прежнему в своей комнате, шериф. Сержант укажет вам дорогу.

— Нет! — завопил Лейверс. — Только не он, я уже достаточно насмотрелся на него.

— Тем не менее я уверен, он доставит вас по адресу. — Я кивнул Полнику: — Разве не так, сержант?

— Да, лейтенант, — ответил Полник, то закрывая один глаз, то медленно открывая его.

— Тогда пойдемте, — невольно проговорил Лейверс и сделал два шага по направлению к двери. Затем шеф повернулся и кинул на меня недоверчивый и угрожающий взгляд: — А что вы собираетесь делать в это время?

— Я размышляю, шериф.

— О блондинке?

— О непостоянстве мужчин, — сухо отреагировал я.

Лейверс покачал головой и опрометью направился к выходу.

— Вероятно, Мэрфи был прав, — громко сказал шериф Ханлону. — Он ведет себя как ненормальный.

Чуть позже в дверь постучали и вошел Полник.

— Все там так заняты, что я потихоньку смылся. Подумал, что, может, смогу быть вам полезен.

— Шикарный жест с твоей стороны, — улыбнулся я. — Садись.

— Это… лейтенант… если позволите мне сказать… Вам остается мало времени. Мне не нравится то, что они замышляют против вас. Я все-таки надеялся, что у вас есть версия… Работать вместе с вами… это… — Он тщетно искал подходящее слово, но, так и не найдя его, отказался от поисков. — Это необычно…

— Благодарю за комплимент. Садись и помоги мне ждать.

— Что, они вернутся?

Я покачал головой:

— Еще три минуты, и будет взрыв.

Полник недоверчиво взглянул на меня и отодвинул кресло.

— Неприятно, что ты легавый, — продолжал философствовать я, — поневоле обретаешь дурные привычки. Даешь рутине овладеть собой, и так каждый день в течение долгого ряда бессмысленных лет, и, в конце концов, становишься неспособным думать в одиночестве.

— Все верно, лейтенант, — согласился Полник, отодвигаясь еще на несколько сантиметров.

— Потому что мотив в девяносто девяти случаях из ста один и тот же. Полагаю, что и в сотом он будет таким же. Мы привыкли считать, что во всех преступлениях основная причина — деньги, и продолжаем так думать и в других случаях. Это ошибка. Если бы я понял это раньше, мы, возможно, в данный момент уже похрапывали бы или опорожняли бы стаканчики в приятном месте.

— Вы так думаете, лейтенант?

— Сержант, ты проделал отличную работу, прогуливая шерифа!

— Благодарю, лейтенант. Но мне показалось, что это не доставило ему удовольствия. Кажется, шериф остался недовольным.

— Это у него пройдет, это у него всегда проходит.

Полник забеспокоился:

— Три минуты уже прошли, лейтенант.

Я посмотрел на часы.

— Осталось еще около сорока секунд.

— И что мы тогда будем делать?

— Полюбуйся пейзажем.

Полник не смог скрыть любопытства:

— Да, но вы им не любуетесь, вы чего-то ждете.

— Да… я жду грома небесной трубы, призывающей к судному часу.

— Да, конечно…

Спинка кресла сержанта уперлась в стенку напротив меня.

— Я понимаю… Вы ожидаете чего-то связанного с делом, и…

Детонация была довольно внушительной, прогремело даже в кабинете.

— Ну вот! — обратился я к Полнику. — Вот и призыв к последнему суду!

Глава 12

Я первым выбежал в коридор и ворвался в комнату. Полник наступал мне на пятки. Отовсюду слышался топот ног, сливающийся у входа в комнату в общий шум. Я даже пожалел, что тут не было Мэрфи: было бы кому позаботиться о третьем трупе.

Тут я услышал нежный голосок, напевающий:

— Спи, малютка, спи спокойно…

Я сразу же замер и посмотрел вокруг. Дыхание Полника за моей спиной напоминало работу кузнечного молота.

Мисс Томплинсон стояла на коленях, держа в объятиях Августа Дикса, и нежно покачивала его.

Мистер Дикс не протестовал, так как в его левом виске красовалась дыра со следами пороха, а правая рука, безжизненно свисающая вниз, все еще держала пистолет.

Мисс Томплинсон посмотрела на меня испепеляющим взглядом, с ужасной гримасой, обнажавшей ее зубы. Затем она продолжила свою песню, еще сильнее прижимая к себе голову, которой теперь все было безразлично.

— Самоубийство! — закричал Полник.

Вскоре в комнате собрались все прибежавшие вместе с Лейверсом: абсолютно невыразительный Ханлон, Каролин, которая выказывала лишь сильное любопытство, Пирс, с глазами полными ужаса, и мисс Баннистер, весь вид которой явно указывал на сочувствие горю мисс Томплинсон.

— Выходит, лейтенант, — обратилась ко мне мисс Баннистер, — я ошиблась на ваш счет. Это был действительно один из мужчин.

Я ничего не ответил.

— Ну же! — подал голос Лейверс. — Делайте хоть что-нибудь! И для начала отнимите у этой женщины труп.

Но мисс Томплинсон так свирепо взглянула на него, что шериф невольно отступил.

— Никто до него не дотронется! — прохрипела мисс Томплинсон жутким голосом. — Никто, кроме меня! Он мой и всегда будет моим! И все остальное ложь! Грязная ложь! — Ее ненавидящий взгляд переметнулся на меня: — Это все вы сфабриковали! Вы, лейтенант! Вы придумали все эти подлости о моем маленьком сокровище и других девушках!

Она любовно обняла голову Дикса и принялась раскачиваться взад и вперед.

— Да-да, мое сокровище, тебе никто не сделает бо-бо. Никто!

— Уилер, — произнес Лейверс с отвращением на лице, — действуйте!

Я ничего не сделал, лишь ответил безразличным тоном:

— О! Как я счастлив, что вы здесь, шериф! Необходимо подтвердить наличие трупа, пока доктор Мэрфи не станет забавляться тем, что заставит его исчезнуть.

Ханлон расхохотался, но сразу же посерьезнел, ощутив на себе взгляд маленьких глаз шерифа.

Я сделал шаг к мисс Томплинсон, но та оскалила зубы, точно собиралась укусить.

— Нет! Вы не дотронетесь до него!

— Почему? Все кончено, Лиззи… идите, Лиззи Борден.

Мисс Томплинсон издала чудовищный вопль и рывком вскочила на ноги, забыв про труп любимого. Голова Дикса выскользнула из ее рук и ударилась об пол с деревянным стуком. Револьвер выпал из безжизненных пальцев и заскользил по натертому паркету, остановившись только у края половика.

Мисс Томплинсон коршуном приблизилась ко мне, вытянув вперед руки и растопырив пальцы, как когти.

— Это правда, не так ли, Лиззи? — шепнул я. — Это правда, то, что они обе рассказывали, маленькая Крег и маленькая Риттер? — Я сурово нахмурился. — Вы не хотели им верить? Так?

— Они лгали, — заскрежетала мисс Томплинсон. — Рассказывали пакости про моего цыпленка. Когда я предостерегала их, чтобы они перестали врать, когда предупредила, что с ними случится, если они не перестанут продолжать это свинство, они стали называть меня Лиззи Борден!

— Вполне естественно, что вы захотели заставить их замолчать, — заметил я.

— Это необходимо. Я совершенно не могла слушать их гнусное вранье. Август не был способен самостоятельно защищаться от их нападок. — Внезапно лицо мисс Томплинсон осветила улыбка, улыбка маленького ребенка, который получил любимое лакомство. — Я знала, что в комнате Пирса были ножи, и устроила так, что мне удалось попасть вместе с ним в его комнату. Его что-то отвлекло, и я взяла один из его ножей. Спрятала в чулке… — Она покраснела. — Извините меня, я не должна этого говорить в присутствии мужчин… Когда свет погас в первый раз, я заколебалась и не смогла им воспользоваться. Но во второй раз я не упустила шанс.

— А иллюзионист?

— Этот-то? — презрительно протянула мисс Томплинсон. — Я уже видела его идиотский номер с гильотиной, которая никому не делает вреда, и с ножами, которые как будто вонзаются в спины людей.

— По всей вероятности, один из этих ножей вы и позаимствовали у него? — предположил я.

— Да, лейтенант, — охотно ответила она, превратившись в маленькую девочку, которая старательно отвечает урок. — Я стащила один у его помощника, затем в коридоре подошла к фокуснику и оглушила его. — Тут мисс Томплинсон засмеялась. — Профессиональная спортсменка должна быть на высоте во всех ситуациях… Потом отнесла фокусника в гимнастический зал.

Я вспомнил, с какой легкостью мисс Томплинсон подняла директрису в ее кабинете, когда та потеряла сознание.

— А затем я вставила фальшивый нож ему в спину. И прежде чем уйти, позвонила маленькому смешному легавому в очках и грубым голосом сказала, что я лейтенант Уилер. Думаю, удачно сымитировала ваш голос, потому что он мне поверил.

Тут она снова захихикала.

— А потом?

— Потом, — мисс Томплинсон посмотрела на меня, моргая глазами, — потом было ребячество. Я понимала, что полиция, решив, что иллюзионист мертв, растеряется и не пойдет по моему следу. И спокойно отправилась сводить счеты с Ненси Риттер. Хитро задумано?

— Да, вы умная женщина. А потом вы вернулись в гимнастический зал, так?

— Только для того, чтобы посмотреть, как там дела. Никто не удивился бы, увидев меня, ведь я преподаватель физической культуры. Должна вам заявить, что я твердо верю в старую мудрость о том, что холодная ванна и физические упражнения — самое лучшее средство для здоровья. И еще я должна сказать…

Я попытался прервать этот неиссякаемый поток и направить ее рассказ в нужное русло.

— Понимаю, это гимнастика. А что же случилось в гимнастическом зале?

— Все ушли, оставив бедного Мефисто на коне. — Мисс Томплинсон опять засмеялась. — Я подумала, что могу подшутить над полицией еще больше. Сняв Мефисто с коня, я запихнула его в большой сундук и захлопнула крышку.

Она посмотрела вокруг себя, чтобы увидеть, какой эффект произвели ее слова, но, так как никто не стал аплодировать, сразу увяла.

— Отлично придумано, — проронил я. — А как же с Августом? — И, бросив взгляд на труп, уточнил: — Вы хотите, чтобы все поверили, будто он свел счеты с жизнью? Я прав?

— Я думала об этом, — доверительно ответила мисс Томплинсон, — но теперь утверждать это бесполезно. А вы как считаете?

— Я тоже так считаю.

— Нет! — Она энергично качнула головой. — Не стоит!

— А как насчет шантажа? Он ведь принес вам хорошенькую сумму?

— Пятнадцать тысяч долларов! — гордо сообщила физкультурница. — Нам они были очень нужны, раз мы собирались пожениться, Август и я.

— Разумеется… Насколько мне известно, вы ведь никогда не были в Балтиморе?

— Нет, никогда. Сожалею об этом, потому что это прекрасное место. Совершенно потрясающее!

— Значит, это ваша сообщница рассказала вам о… неприятности, происшедшей с мисс Баннистер в Балтиморе?

— Да… это она. И она же дала мне вырезки из газет, чтобы мисс Баннистер поняла, насколько это серьезно. Я была честна с ней. Она получила ровно половину — пятнадцать тысяч долларов.

— Вы должны поприветствовать ее, она как раз пришла повидать вас.

— Хорошая мысль, лейтенант!

Мисс Томплинсон поблагодарила меня взглядом, и ее глаза забегали по лицам людей, которые, войдя в комнату, застыли на месте, сгрудившись у двери. Мисс Томплинсон сверлила их взглядом несколько долгих секунд, лицо ее выражало беспокойство, которое внезапно уступило место облегчению.

— Хэлло, Каролин! Я совсем не вижу тебя. Можно подумать, что ты прячешься за спиной мистера Пирса.

Почувствовав, что с меня хватит, я произнес, взяв мисс Томплинсон за руку:

— Ладно, теперь мы можем отправиться в путь.

Выдернув руку, физкультурница резко отступила.

— Не дотрагивайтесь до меня, — холодно проронила она. — Август этого не вынесет. Он мой жених и настолько ревнив, что сам не позволит себе бросить взгляд на какую-нибудь девушку. Конечно, он и от меня требует того же. И я не обману его. — Мисс Томплинсон со смехом и любовью посмотрела на труп. — Август! Взгляните на него! Он, как ребенок, валяется на полу. Пойдем, Август, пойдем. — Из ее глотки вырвались рыдания, и она повернулась, чтобы оказаться точно напротив меня. — Он умер! — дико заорала она. — Вы смеялись надо мной! Он уже давно умер. Я хотела сделать так, чтобы все подумали, что это самоубийство, но вы все испортили!

Мисс Томплинсон коршуном набросилась на меня. Ее пальцы целились мне в глаза. Их перехватил сержант Полник, проведя удар ребром ладони по шейке физкультурницы. Простенький прием… И он же поймал мисс Томплинсон, не дав ей приземлиться на паркет.

Глава 13

Я только что рассказал всю историю с самого начала, и в горле у меня пересохло.

Лейверс смотрел на меня, удивленно покачивая головой:

— Вам должно было невероятно повезти, Уилер. Без этого…

— Недавно я заметил сержанту Полнику, что мы слишком привыкаем к ремеслу флика. Рутина затягивает нас, и мы частенько не в состоянии понять самые простые вещи. Так случилось и со мной в начале расследования. Так вот, я сразу же наткнулся на историю с шантажом и автоматически решил, что она и является явной или скрытой пружиной обоих преступлений. Я позабыл про чувства, элементарные человеческие чувства, как, например, ревность женщины, переполненной комплексами и настолько неустойчивой, что достаточно было малейшего толчка со стороны, чтобы вывести ее из равновесия и заставить перейти к крайностям.

Лейверс глухо протрубил заложенным носом:

— А что это за миленькая история с Лиззи Борден, которая сделала мисс Томплинсон такой болтливой?

— Интуиция… и просто удача! После моего выступления в тот вечер встала Жоан Крег и задала вопрос. Она желала знать, знаю ли я, что поведение Лиззи Борден было обоснованно. На первый взгляд это казалось просто шуткой. Но в комнате Жоан я нашел проигрыватель и пластинку с песенкой о Лиззи Борден. И когда мне стало известно, что девушки похвалялись своими свиданиями с Диксом, я задал себе вопрос: не делали ли они этого в присутствии мисс Томплинсон, чтобы подразнить ее? Полагаю, что эта ненормальная рассердилась до крайности и стала угрожать им, а девочки принялись дразнить свою преподавательницу, называя ее Лиззи Борден. Вопрос Жоан Крег был направлен не мне, а преподавательнице… Увы! Шутка оказалась очень опасной.

Лейверс взглянул на часы и проворчал:

— Семь часов! Начался новый день! Раз дело завершено, нам лучше всего уехать. Мне не терпится повидать прокурора. — Шериф встал. — Можете сегодня отдохнуть, Уилер. Вероятно, вы страшно измучены.

— Благодарю, шеф. А как насчет Полника и Следа?

— Пусть и они отдыхают. Вероятно, тоже забегались. Может, вас подвезти до центра? Тьфу, где моя голова? Вы ведь прикатили сюда на своем смертоносном автомобиле.

Все вышли, и я закрыл глаза, откинувшись в кресле. Через несколько секунд в кабинет вошла мисс Баннистер и застыла на месте, обнаружив меня.

— Я считала, что все уехали.

— Я тоже сейчас уезжаю.

— Полагаю, — прошептала она, — что должна поблагодарить вас за то, что вы разоблачили мою младшую сестру-шантажистку. Но поймите меня правильно — для меня это оказалось мучительным известием.

— Я понимаю.

— Колледж придется закрыть. Было бы абсурдным продолжать все это…

— Разумеется.

— Минут десять назад мистер Пирс уехал, куда-то на север.

— Ничего, еще встретитесь.

— Только не на этом свете! — Мисс Баннистер обошла вокруг письменного стола и уселась в свое кресло. Взглянув на меня, добавила: — Вы прекрасно понимаете, что я не могу выйти за него замуж. Ведь он изменял мне так же, как Дикс изменял мисс Томплинсон. Мне еще повезло, что мисс Томплинсон прикончила своего жениха. Ведь так поступить могла и я. Вы вели все это расследование. Как вы считаете: шансы были более или менее одинаковыми, не так ли?

— Ваши немного перевешивали. Я смутно подозревал мисс Томплинсон: она была слишком усердной. Например, когда вы потеряли сознание, почему она так возбудилась? А ее энтузиазм и стремление поговорить со мной? Физкультурница хотела вытянуть у меня мельчайшие новости следствия, когда я сам почти ничего не знал.

Мисс Баннистер кивнула, соглашаясь со мной:

— Вы правы. А теперь, я надеюсь, вы извините меня… У меня еще много дел.

Я посмотрел в окно позади ее кресла.

— А у меня выходной, — похвастался я. — Стоит прекрасная погода. Встало солнышко. Может, воспользуемся хорошим денечком?

Мисс Баннистер перестала сжимать подлокотник кресла и встала. Она с такой силой оперлась обеими руками о край стола, что суставы пальцев побелели.

— Лейтенант Уилер. — тихо промолвила директриса, — двенадцать часов назад я еще не знала вас и никогда раньше о вас не слышала. В течение одной ночи вы разрушили мой колледж и испортили мое социальное положение, из-за вас я лишилась всего, вы превратили любовь, которую я испытывала к мужчине, в ненависть. Вы обнаружили, что моя сестра — это маленькая змея, которой я больше не скажу ни слова… — Ее голос сорвался. — А теперь у вас хватает наглости, находясь в моем кабинете, предлагать мне провести с вами время! — Эдвина Баннистер гордо выпрямилась. — Лейтенант Уилер, я не пойду с вами, даже если вы окажетесь последним оставшимся в живых мужчиной на Земле. Вы можете умирать от жажды, я не дам вам напиться. Единственная вещь, которая меня заботит теперь, — чтобы вы как можно быстрее ушли отсюда! — Она порывисто дышала. — Надеюсь, вам все ясно.

Все было слишком ясно…

Я подошел к двери и прикрыл ее за собой в последний раз, потом поплелся к выходу, утомленный и физически, и душевно…

Усевшись за руль своего «ягуара», я сунул ключ в зажигание.

— Извините меня… — пропищал за спиной голосок.

Я обернулся и обнаружил рыжую куколку, которая так мало была похожа на ребенка.

— Все, что вы хотите, — улыбнулся я.

Ответная улыбка девушки была ободряющей.

— Я подумала, что, если вы едете в город, вам нетрудно будет отвезти меня туда.

— Никаких затруднений, мисс, влезайте!

Она быстренько уселась рядом со мной… Должен сказать, что преимущество спортивных машин состоит в том, что если девушка села, то села очень глубоко — таково устройство кресел в этой марке автомобиля. Юбка девушки в результате этого задирается на дюжину сантиметров выше колен. Вот эти колени девушка и я рассматривали с одинаковым интересом.

— У них есть ямочки, — заметил я.

Рыженькая аж подпрыгнула от восторга:

— Вы артист, а не сыщик. Только артисты могут отпускать такие комплименты!

— А что вы собираетесь делать в городе? — осведомился я, запуская мощный мотор.

— Обожаю шум мотора! — прочирикала рыженькая. — В городе? Еще и сама не знаю. Сегодня утром я почувствовала себя такой одинокой в этом страшном колледже, что решила пораньше встать и подарить себе день отдыха.

Я проехал на малой скорости по аллее, потом разогнался до шестидесяти пяти миль в час. Выехав на шоссе, я переключился на третью скорость в сто десять миль, раздавил педаль газа и рванул на всю катушку. В конце концов, высокая скорость — самый лучший отдых, а торопиться мне было некуда.

Я повернул голову и улыбнулся рыжей очаровашке. Она вернула мне улыбку. Ее глаза были полны обещаний, а губки пророчили много волнующих минут.

— Получается так, что я тоже сегодня свободен. Какое счастливое совпадение! Полагаю, что смогу вылечить вашу грусть…

Я был бодр.