Поймай мне птицу Феникс

Глава 1

Галерея О’Берн занимала двадцать девятый этаж отделанного бронзой здания в центре Манхэттена. За широкими застекленными дверями царила гробовая тишина. Там можно было купить кое-что из сохранившихся образцов величайших творений искусства — по цене, которую в состоянии позволить себе каждый путешествующий миллионер. Это было такое местечко, где не просто торговали антиквариатом — там торговали антиквариатом определенного сорта. И я решил: всему, к чему прикреплен ценник с цифрой меньше пятизначной, — прямая дорога в ближайший мусорный контейнер.

В галерее находилась скромного вида секретарша с точеной фигурой, скромно задрапированной в элегантно облегающее черное платье. Она выглядела так, словно готова была сию же минуту отправиться на коктейль в Карлайл…

— Мне жаль, но галерея только что закрылась, — сказала она с акцентом, похожим на рафинированный бронксийский, который надо услышать, чтобы поверить собственным ушам. — Мы откроемся завтра в десять утра.

— В пять тридцать у меня назначена встреча с мистером О’Берном, — поспешно сказал я. — Мое имя Бойд. Дэнни Бойд.

— С мистером О’Берном? — Секретарша мгновение пристально смотрела на меня с явным недоумением, потом сверилась с блокнотом на столе. — О да, вас ждут, мистер Бойд. Если вы пройдете через галерею в дальний конец, то найдете там офис. — Она хихикнула и сморщила носик — тщательно отрепетированный прием, по ее мнению, должно быть, чрезвычайно привлекательный. — Но вы будете здорово удивлены, мистер Бойд, — носик снова сморщился, — потому что это мисс О’Берн!

— Что ж, храни Бог О’Бернов! — сказал я, вздохнув.

— Я просто подумала, что вам неплохо бы узнать об этом, — огрызнулась секретарша.

— Ценю вашу помощь, — сообщил я ей, — и возможно, медицина справится с вашим нервным тиком, а то ваш нос так дергается, сладкая моя. Наверное, вы еще не получили всех анализов?

Барышня мгновение колебалась, потом ее подбородок по-боевому приподнялся.

— Если вы пойдете по галерее по-настоящему быстро, мистер Бойд, то уверена, у вас будет больше шансов. В противном случае вас могут принять за один из наших экспонатов. — Она лучезарно улыбнулась. — Сюда, пожалуйста, вы ведь не хотите закончить свои дни в качестве шутливого приза в чьей-то частной коллекции, верно?

Идя через галерею — и в самом деле поспешно, — я решил, что сегодня мне не везет с экспромтами и с секретаршами. Я остановился у двери, отделанной панелями из тикового дерева, с аккуратно выписанными по трафарету золотыми буквами: «Шэрон О’Берн», затем постучал, и четко прозвучавший женский голос пригласил меня войти. Комната была обставлена с неким строгим античным великолепием, в центре ее находился письменный стол в стиле барокко с высокими, тоненькими, искривленными ножками. За ним сидела блондинка, и я мог бы сказать, даже не глядя на ее ножки, что они вовсе не кривые.

Волосы ее, соломенного цвета, были коротко подстрижены и ложились завитками, как им вздумается, по всей голове и вокруг аккуратных, чуть заостренных ушных мочек. Лицо — худое, а вид — слегка голодный, но большой рот с оттопыренной нижней губкой, безмолвно свидетельствующей об алчном интересе ко всему чувственному и эротическому, быстро устранял любое сходство с Кассием[12]. Ее светло-карие глаза, широко расставленные, лениво прикрывали веки, а когда она моргнула, это было похоже на обещание. В ушах поблескивали большие золотые плоские кольца. Стоит снять одно золотое кольцо, вычислил я, как перед вами окажется сам капитан Блад в женском образе.

— Мистер Бойд? — Голос был чистым и приятно низким, со слабой хрипотцой на полутонах, которая словно расческой с тонкими железными зубьями пробегала по моим нервам. — Не хотите ли присесть?

Как только я погрузился в кресло, обращенное к ней, блондинка встала и вышла из-за стола. Я с интересом наблюдал, как она разворачивается и идет в направлении еще одной двери, по обеим сторонам которой висели рисунки Пикассо без рамок. На барышню стоило посмотреть! На ней красовались жилет с юбкой из белого шелкового полотна и тонкий платиновый шарфик на шее. Руки ее оставались голыми — прекрасные руки, а жилет туго облегал маленькие остренькие грудки. Я залюбовался: при ходьбе белая шелковая юбка прилипала к упругим выступам ее небольших округлых ягодиц. Ножки, правда, тонковаты, но красивой формы. Она была сложена совершенно.

Блондинка открыла дверь и позвала:

— Арнольд? Зайди сюда, пожалуйста.

Затем вернулась к своему креслу за столом.

— Простите за небольшое упущение, мистер Бойд. — Она мимолетно улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы. — Я хочу, чтобы Арнольд Райт, мой исполнительный вице-президент, принял в этом участие.

— Конечно, — сказал я и слегка повернул голову, чтобы блондинка смогла полностью оценить впечатление от моего профиля, который с левой стороны смотрелся чуть лучше, чем с правой.

И если у нее при этом ослабели колени, она не показала вида. Хотя большинство дам имеют автоматический защитный механизм против слишком вызывающего мужского обаяния.

В комнату суетливо ворвался толстенький коротышка лет под пятьдесят, в темном костюме и с белой гвоздикой в петлице. Щеки его походили на два ярко-розовых яблочка, маленький ротик — на розовый бутончик, а красивая голова слишком обросла волосами, которыми он грациозно потряхивал, как голливудская звезда в аэропорту. Его изысканный костюм был сшит в Лондоне, непорочной белизны рубашка — накрахмалена, а широкий серый шелковый галстук — зашпилен булавкой с бриллиантом как раз такого размера, чтобы считаться вульгарным. Я решил, что, возможно, элегантные ребятки в антикварном бизнесе называют его «тетушкой», но строить догадки о подобных вещах не слишком-то умно. Последний парень, которому я прилепил такой же ярлык, оказался бывшим тореадором и содержал четырех любовниц под одной крышей. И все они были беременны одновременно.

— Я не хочу иметь ко всему этому никакого отношения, — высоким тенором закапризничал коротышка в тот самый момент, когда добрался до письменного стола. — И вы прекрасно это знаете, Шэрон! У меня дурные предчувствия относительно этой аферы! Ведь во времена вашего отца…

— …галерея чуть было не обанкротилась, — холодно сказала блондинка. — Четыре года прошло после его смерти и с тех пор, как я стала ею управлять, и с каждым годом прибыль увеличивается. И я позвала вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваше мнение, Арнольд!

— Хорошо! Я… я… — Раздраженный ротик беспомощно скривился. — Тогда ладно, Шэрон. Но я хочу заметить, что вся эта афера…

— Да замолчите вы и сядьте! — сказала нетерпеливо мисс О’Берн. — Познакомьтесь, мистер Бойд. — Она коротко улыбнулась мне. — Это Арнольд Райт.

— Здравствуйте, — равнодушно сказал Райт и протянул вялую руку, которая на ощупь была похожа на дохлую треску, слишком долго пролежавшую на солнце: я пожал ее с чувством, что совершил большую ошибку.

Затем он упал на ближайшее кресло с видом лишенного наследства племянника, который вынужден присутствовать при оглашении завещания.

— Теперь, может быть, мы приступим к делу?

Светло-карие глаза испепелили Райта быстрым взглядом, затем обратились на меня.

— До того как назначить встречу с вами, я выбирала частные детективные агентства очень тщательно, мистер Бойд. Эта афера, как называет ее Арнольд, нуждается во вмешательстве человека с определенного рода качествами, и я думаю, что этот человек — вы.

— И какого рода должны быть эти качества? — осторожно осведомился я.

— Компетентность, благоразумие и представительность, — быстро ответила она. — Я уже знаю о вас довольно много, мистер Бойд. А что вы знаете о галерее О’Берн?

— Ничего, — сообщил я.

Она кивнула:

— Полагаю, вам следует прежде всего немного войти в курс дела, узнать, чем мы тут занимаемся. Мы торгуем антиквариатом…

— Шэрон! Как вы можете!.. — Райт выразительно закатил глаза. — Использовать такое вульгарное слово, как «торговля», когда речь идет о…

— Мы торгуем антиквариатом! — варварски повторила она. — И именно перемена политики после смерти моего отца спасла галерею от банкротства, помните, Арнольд! — Шэрон снова сосредоточила свое внимание на мне. — Но только эксклюзивным антиквариатом, мистер Бойд. Любой предмет, с которым мы имеем дело, должен быть не только подлинным, но, кроме всего прочего, еще и редкостью. Мы выдаем каждому покупателю сертификат и неограниченную гарантию возврата денег с процентами, если он позднее обнаружит, что этот предмет старины не соответствует качеству, указанному в сертификате.

Следуя этой политике в течение последующих четырех лет, мы постепенно обзавелись небольшой эксклюзивной клиентурой из числа коллекционеров. За последние двенадцать месяцев мы достигли благополучия. Многие коллекционеры обращаются к нам, если хотят приобрести нечто определенное, даже зная, что у нас этого нет. Другими словами, они уполномочивают нас покупать для них хорошие вещи. Это, естественно, дает нам полномочия посредников и обеспечивает доход без всякого риска.

— Но мы всегда действовали в рамках законного рынка, Шэрон, — снова запротестовал Райт. — А сейчас вы хотите, чтобы мы…

Я почти почувствовал жалость к коротышке, ему все время не удавалось закончить фразу.

— Сейчас у нас появился шанс осуществить самое большое посредничество в истории галереи, — парировала она. — И к тому же все расходы берет на себя покупатель! И я не собираюсь отступать только из-за того, что появился некий риск, Арнольд.

— Очень хорошо! — Он скрестил ручки на своем пухленьком животике и уставился, не мигая, куда-то в пространство перед собой, словно Будда в приступе изжоги.

— У меня есть клиент, которому предложили пару китайских ваз…

— Сосудов для вина! — негодующе сказал Райт.

— Пару сосудов для вина, — раздраженно поправилась Шэрон. — И он уполномочил меня купить их для него, мистер Бойд.

— Для этого вам понадобился частный детектив? — спросил я.

— Расскажите мистеру Бойду о винных кувшинах, Арнольд, — сказала она без обиняков.

Когда коротышка наклонился ко мне, в его маленьких глазках вспыхнуло восторженное восхищение.

— Они восхитительны! Бесценны, мистер Бойд! Мечта коллекционера — музейный триумф! Пара фарфоровых кувшинов, называемых «юй» (кувшины с высоким горлом, уравновешенные в пропорциях), с головой птицы Феникс, которые когда-то принадлежали величайшему из императоров династии Тан. Самому Тай Цзуну! И оба в прекрасном состоянии. Неповрежденные, без сколов, без единой трещинки, заметьте!

— Седьмой век, мистер Бойд, — спокойно заметила Шэрон О’Берн. — Редкие, но не уникальные. Эта пара уникальна, так как кувшины, несомненно, являются частью погребальных принадлежностей, захороненных с императором Тай Цзуном. Именно это делает их бесценными с точки зрения коллекционера.

— Династия Тан славилась фигурками людей и животных, — благоговейно сказал Райт, — но после того как татаро-монголы фактически разрушили империю, произошла перемена в погребальных обычаях, и фарфор «юй» прекратили производить. Вы только подумайте, мистер Бойд! Эти прекрасные кувшины для вина были специально сделаны для императора и похоронены вместе с ним, а теперь — тринадцать столетий спустя! — они все еще существуют, сохранив свою совершенную форму, цвет и вид! Они выглядят как в тот день, когда их сделали!

— Это вещь! — пробормотал я. — Но зачем вам понадобился частный сыщик? Я полагаю, эксперт по китайскому фарфору пригодился бы вам гораздо больше.

— Восемнадцать месяцев назад они находились в пекинском музее, — сказала Шэрон. — А потом они оттуда исчезли.

— Были украдены?

— Именно. — Она слегка пожала плечами. — Теперь же человек из Лондона по имени Донаван предлагает купить их тому, кто даст самую высокую цену.

— Это он их украл?

— Я не знаю. — Шэрон снова пожала плечами. — Вы должны понять, что, с точки зрения коллекционеров, это абсолютно не важно. Только сосуды для вина имеют для них значение. Донаван нашел подход к некоторым коллекционерам — не знаю к скольким, — наш клиент один из них; и он приглашает их на аукционную продажу кувшинов, которая состоится в Лондоне через неделю.

— Вы знаете что-нибудь об этом Донаване?

— Ничего, кроме того, что он выставляет сосуды для продажи на частном аукционе, — сказала Шэрон.

— Откуда вы знаете, что они подлинные? — спросил я.

— Он прислал замечательную коллекцию цветных фотографий вместе с приглашением на аукцион, — быстро сказал Райт. — Скажу без ложной скромности, я специалист по китайскому фарфору, мистер Бойд. И я уверен, судя по фотографиям, что есть максимум один процент вероятности того, что эти кувшины подделка. В любом случае этот Донаван не настолько глуп, чтобы пригласить, скажем, полдюжины коллекционеров на аукцион и надеяться, что сможет всучить им подделку. Он должен знать, что на аукцион они либо привезут с собой, либо пришлют экспертов!

— Понятно, — кивнул я. — Значит, вы — эксперт. Так зачем же вам понадобился…

— У вас одноколейный мозг, мистер Бойд, — язвительно заметила Шэрон О’Берн. — Мне нужен частный детектив, потому что я не могу больше никому доверять ни до, ни после аукциона, а меньше всего — этому Донавану. Коллекционеры и их агенты, когда соревнуются за подобный приз, могут оказаться самыми беспринципными людьми в мире! Я хочу, чтобы вы сопровождали меня, мистер Бойд, по двум причинам. Чтобы удостовериться, что ничто не сможет воспрепятствовать моему присутствию на этом аукционе, и, если мне повезет и я куплю эти сосуды, чтобы благополучно привезти их назад в Нью-Йорк и вручить своему клиенту.

— Вы хотите, чтобы я поехал с вами в Лондон?

— Именно там будет проходить аукцион! — Шэрон улыбнулась, и в ее светло-карих глазах неожиданно появилась теплота. — Разве это такая уж катастрофическая перспектива, мистер Бойд?

— Нет, — признался я и снова продемонстрировал ей свой левый профиль — это для меня уже стало каким-то подсознательным рефлексом.

— Все — поездка в Лондон и обратно — займет не больше недели, — сообщила она резким деловым тоном. — Естественно, галерея оплатит все ваши расходы, мистер Бойд. Я предлагаю выплатить вам гонорар в два приема, грубо говоря, соответственно проделанной работе. Тысячу долларов, когда вы меня благополучно доставите на аукцион, а потом, если мне удастся купить кувшины, еще две тысячи долларов, как только мы доставим их сюда моему клиенту. Вы согласны?

— Да, — сказал я без колебаний.

Неделя в компании такой исключительной блондинки, как Шэрон О’Берн, решил я, это то, что любой мог бы позволить себе в крайнем случае даже безвозмездно. Конечно, я был рад, что вышло иначе.

— Отлично. — Она снова уселась в свое кресло и немного расслабилась. — Надеюсь, срок вашего заграничного паспорта не истек?

— Мой паспорт в порядке, — сообщил я ей. — Когда мы отбываем?

— Через три дня, — сказала она. — Билеты на самолет и номера в отеле будут заказаны завтра. Думаю, когда мы прибудем в Лондон, мистер Бойд, лучше всего представить вас как моего коллегу, работника галереи. У вас нет возражений?

— Нет, мне кажется, это хорошая мысль, — сказал я. — Или, может быть, будет даже удобнее, если мы представимся как мистер и миссис О’Берн?

— Это не смешно! — сказала она холодно. — Пожалуйста, выбросьте все эти нелепые идеи насчет наших взаимоотношений из головы, мистер Бойд. Они будут строго деловыми!

— А вы не считаете, что бизнес иногда может быть и удовольствием, мисс О’Берн? — спросил я с сожалением.

Арнольда Райта передернуло.

— Какая грубость! Какая вульгарность, Шэрон! И не говорите, что я не предупреждал вас о последствиях этого опасного предприятия — они уже налицо!

Глава 2

Фрэн Джордан, моя рыжеволосая секретарша, прислонилась крутым бедром к краю письменного стола и одарила меня презрительной улыбочкой.

— Вас что-то беспокоит? — проскрежетал я.

— Ничего важного, — непринужденно ответила она. — Ваша фея-крестная на проводе, хочет с вами поговорить. — Фрэн на мгновение надула губки. — Странно, — пробормотала она.

— И кто же, черт побери, эта моя фея-крестная? — вежливо осведомился я. — И не морочьте мне голову новым лифтером. Просто эти хищницы все время действуют ему на нервы!

— Мисс Шэрон О’Берн, — ядовито ответила секретарша. — Странно, что она воспользовалась телефоном. Я думала, ей достаточно только взмахнуть своей волшебной палочкой, чтобы переместить вас туда, куда она захочет. Хотя… — В сладенькой улыбке Фрэн было достаточно яда. — В конце концов, она заполучит вас там, где ей нужно.

— Для этого стоит просто соединить мисс Шэрон с моим телефоном, — прорычал я. — А вы не должны даже и думать, что я хоть на минуту могу позабыть о вас, сладкая моя. Я пошлю вам открытку из Лондона, обещаю!

— Одну из тех, что гласят: «Отлично развлекаюсь, рад, что тебя нет со мной»? — спросила Фрэн язвительным тоном.

Я выдавил из себя улыбку, затем, когда она шла к двери, понаблюдал отработанное покачивание ее ягодиц, обтянутых узкой юбкой. Время от времени мы проводили досуг вместе, иногда то тут, то там, когда было настроение, меж нами возникала близость. Но я припомнил, что вот уже некоторое время этого у нас не возникало. Итак, что же было причиной вспышки ревности? Лондон, Англия — вот ответ, решил я. Однако ей стоит вспомнить, что ноябрь — мерзкий месяц повсюду в Европе… Но тут зазвонил телефон.

— Бойд, — сказал я в трубку.

— О, я так рада, что вы наконец-то ответили, мистер Бойд. — Голос Шэрон О’Берн был холоден. — За эти несколько минут я уж было подумала, что вы умерли.

— Как видите, ничего страшного не произошло. — Я увидел лицо Фрэн, высунувшееся из двери, и весело улыбнулся ей. — У моей секретарши внезапно случился приступ головокружения, и она запуталась в собственных ногах, — шутливо пояснил я. — Это частенько с ней случается, и она этим обеспокоена. Но я считаю, ничего страшного — у многих девушек длинные ноги.

В зеленых глазах, наблюдавших за мной, появилась некоторая задумчивость. Их взгляд потемнел. И я был рад, что свои мысли Фрэн держала при себе. Во всяком случае, некоторое время.

— У вас чрезвычайно странное чувство юмора, мистер Бойд. — Голос у моего уха зазвучал гораздо холоднее. — Должно быть, ваши дела идут неплохо. Я хочу сказать, раз вы можете себе позволить, чтобы клиенты часами висели у вас на телефоне!

Коротко поразмыслив об этом, в итоге я мысленно послал мисс Шэрон О’Берн к черту. Дайте дамам малейший шанс, и они закончат тем, что в мгновение ока выльют на вас все свое раздражение.

— Я уже слышал о заочных курсах хороших манер для деловых людей, но слушать его по телефону, мисс О’Берн, это смешно!

На другом конце линии удивленно хмыкнули.

— Я должна увидеться со своим клиентом сегодня вечером, — наконец сказала она, — и хочу, чтобы вы при этом присутствовали.

— Зачем? — поинтересовался я.

— Об этом я клиента не спросила, просто сказала, что буду. — В ее голосе слышались победные нотки. — Заезжайте за мной в галерею сегодня вечером, не позднее четверти шестого.

В трубке послышались гудки.

Я швырнул трубку на рычаг и некоторое время сидел, уставившись на аппарат. Потом поднял взгляд и удостоверился, что пара зеленых глаз злорадно смотрит на меня.

— У вас такой вид, словно вы превращаетесь обратно в обезьяну, — сказала секретарша, радостно хихикнув.

— Должно быть, у мисс Шэрон О’Берн крыша поехала, если она думает, что может звонить мне в любое время и заставлять вертеться волчком, — огрызнулся я.

— Ничего страшного, Дэнни, — притворно посочувствовала Фрэн. — Вы же знаете, в любом случае вы сделаете, как ей надо.


Это был двойной пентхаус в одном из жилых зданий на Пятой авеню. В таких домах привратник обычно надевает белые перчатки, чтобы не запачкать руки, принимая чаевые по пять долларов. Их дают ему за то, чтобы он свистел, подзывая такси. С того времени, как я заехал за Шэрон в галерею, и до момента, когда мы прибыли в апартаменты ее клиента, мисс О’Берн хранила безразличное молчание. Наши разговоры были сведены до минимума. Однако кому нужны дружеские отношения, когда, находясь достаточно близко, я мог все это время смотреть на нее?

На Шэрон было классическое черное маленькое платье с облегающим лифом и глубоким вырезом. Верхняя часть платья заканчивалась тремя ярусами прозрачного черного крепа, свободно свисавшими с талии. Короткий светло-серый норковый жакет оберегал ее от холода. И я с тоской представил себе, что, будь у Дэнни Бойда хоть одна шестнадцатая шанса, он справился бы с подобной задачей гораздо лучше…

На мой звонок дверь открыл настоящий живой дворецкий и препроводил нас в гостиную, где, словно в соборе, царила умиротворяющая атмосфера. Я решил, что такому впечатлению способствует ряд ниш в стенах, в каждой из которых стояло какое-нибудь произведение искусства с хитро спрятанной подсветкой. Я мог только строить догадки о фантастической цене сокровищ этой комнаты.

Шэрон О’Берн следила за моим взглядом, пока я любовался великолепием мебели, и постепенно оттаивала.

— Лун Куниц, — наконец заговорила она. — Подделка, конечно, но старинная — возраст около ста лет.

— Здорово, что вы снова обрели дар речи, — шутливо сказал я. — И что же все-таки мы тут делаем?

— Тут командует мой клиент, — резко бросила Шэрон. — Полагаю, речь пойдет об известных вам винных кувшинах. Клиент сказал, что это очень срочно, и поскольку мы отправляемся в Лондон завтра в полдень, он вынужден встретиться со мной сегодня вечером.

— Я ваш коллега по галерее? — уточнил я.

— То, что вы здесь, — коротко ответила она, — отчасти его мысль, отчасти — моя.

— Веселенькое дельце! — с раздражением посмотрел я на хозяйку галереи. — Хотите сказать, что, если вы оба прекратите обо мне думать, я просто-напросто исчезну?

На какое-то мгновение Шэрон закрыла глаза, на ее лице неожиданно появилось выражение боли.

— Очень остроумно! — устало сказала она. — Я просто не могу вести таких блестящих разговоров, когда собираюсь сесть на самолет.

Я непринужденно отвел от нее взгляд и подмигнул. И тут у меня возникло нелепое чувство, что Шэрон телепатическим путем вызвала из небытия маленького старичка. Он стоял в дверном проеме и слабо нам улыбался. Эдакий престарелый херувим. Старичок был розовый и безволосый, с младенческими голубыми глазками. Возможно, ему было под семьдесят. Но я не заметил никаких морщин или складок, которые указывали бы на его возраст, потому что он был толст — так толст, что казалось, его тугая и гладкая кожа вот-вот лопнет. Лицо старичка носило печать младенческой невинности и напоминало мне телерекламу детской присыпки.

— Как мило с вашей стороны, что вы пришли, Шэрон, — сказал старичок глубоким зычным басом, который вовсе не соответствовал его внешности.

Он запрыгал по полу, словно туго надутый мячик, и крепко пожал ей руку.

— Всегда рада вас видеть, Эдвин, — ответила женщина, тепло улыбаясь. — Хочу представить вам мистера Бойда. — Шэрон повернулась ко мне: — Дэнни, это мистер Слейтер.

— Ах! — Слейтер крепко пожимал мне руку, пока его внимательные голубые глазки придирчиво меня оценивали.

Я начал было чувствовать себя словно бык-производитель на аукционной продаже, когда он наконец отпустил мою руку и отступил на шаг.

— Рад познакомиться с вами, мистер Бойд, — сказал с улыбкой старичок. — Знаете ли, первый раз в жизни я познакомился с частным… — он хихикнул над собственной смелостью, — детективом.

— Какое совпадение! Я тоже первый раз в жизни встретился с антикварным… — Я вдруг перехватил полный ужаса взгляд Шэрон и, поразмыслив, добавил: — Коллекционером.

Ну, — сказал он, радостно потирая руки, — почему бы нам не присесть, не выпить и не поговорить о… краже?

Я занял ближайший диван, а Шэрон села напротив меня, аккуратно положив ногу на ногу так, что я смог увидеть ямочки на ее коленках. Но не более того. Слейтер нажал на кнопку в панели стены, затем, подпрыгивая, вернулся к дивану и уселся рядом со мной. Дворецкий появился так быстро, что было ясно — он наверняка подслушивал.

— Это определенно нужно отпраздновать, — сказал Слейтер.

— Да, думаю, по этому поводу мы должны выпить. Балмер, принесите шампанского!

— Да, сэр. — Дворецкий неторопливо, полный достоинства, удалился.

Слейтер снова потер руки.

— Тучи сгущаются, моя дорогая, — почему-то просияв, заявил он. — Мы уже втянуты… да… в сети международной интриги! — Старичок озорно покосился на меня. — Думаю, без всякого сомнения, мистер Бойд, вам понадобится… — Он снова хихикнул. — Быть во всеоружии.

Я медленно прикурил сигарету и оставил спичку догорать, так как в голове у меня мелькнула шальная мысль, не поджечь ли этого хихикающего розовенького старичка. Но тут я вспомнил, что он — клиент моего клиента, а без него вряд ли у меня был бы клиент.

— Тучи сгущаются! — с ликованием повторил Слейтер. — Я уже получил два письма с угрозами.

— Два? — Шэрон уставилась на него. — От кого?

— Первое — от Людвига Рэнца. Он пишет, что намерен завладеть винными сосудами за любую цену. И если я настолько глуп, что приеду на аукцион, то мне нужно приготовиться ко всему.

— Людвиг Рэнц? — Я посмотрел на Шэрон.

— Коллекционер из Европы, — пояснила она.

— Дешевый шарлатан! — бросил Слейтер. — Грязная, скользкая выгребная яма, а не человек. Почувствовал вкус к старине, когда помогал сперва нацистам, а потом — русским… грабить Европу. Новоявленный миллионер, сделавший себе деньги самым грязным способом, который только можно себе представить. А теперь пытается купить на них респектабельность. На это письмо можно не обращать внимания. С менталитетом этого идиота все ясно: он считает, что меня можно запугать подобным образом!

Вернулся дворецкий и принес напитки. Слейтер хранил молчание все время, пока тот снова не покинул комнату.

— А что насчет второго письма? — спросила Шэрон.

— Гораздо более интересное и, возможно… да! Гораздо более зловещее, — сказал Слейтер. — Думаю, мистер Бойд, ваша поездка в Лондон может даже закончиться… — последовал неизбежный смешок, — вооруженным нападением?

— Ну, — сказал я, беспомощно пожимая плечами, — догадываюсь. Кража, когда частный детектив должен быть во всеоружии, может закончиться вооруженным нападением. Так что же насчет второго письма?

— Ах да! — Глазки старичка заблестели. Он порылся во внутреннем кармане своего пиджака, вытащил письмо и аккуратно его развернул. — Конечно, в нем нет обратного адреса, и оно без подписи. Позвольте мне зачитать его вам. — Слейтер отстранил письмо от глаз на расстояние вытянутой руки и все же исхитрился взять его в фокус. — Напечатано на машинке, — сказал Слейтер. — Оно гласит: «Дорогой мистер Слейтер, нам стало известно, что с вами в контакт вступил человек по имени Донаван. Речь идет о частной аукционной продаже двух предметов антиквариата из Китая, которая в скором времени состоится в Лондоне. Эти предметы изначально были украдены из национального музея, а попытка передать их частному коллекционеру не только незаконна, но и совершенно аморальна. Народ — законный владелец этих предметов старины — намерен истребовать их обратно и возвратить музею. Мы должны предупредить вас, что не потерпим никакого вмешательства в это дело. И любой, кто принимает участие в этом так называемом аукционе, действует на свой страх и риск». — Слейтер подмигнул нам, глазки его блестели от возбуждения. — Итак, что вы думаете об этом, мистер Бойд? Разве это… э… э-э… не похоже на кольцо международного шпионажа?

— Неужели вы думаете, что это неофициальное предупреждение из красного Китая, Эдвин? — Шэрон уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Это фантастика!

— Больше похоже на трюк, выдуманный вашим приятелем Рэнцом, чтобы запугать вас, — сказал я. — Откуда было отправлено письмо?

— Прямо отсюда, из Манхэттена, — сказал Слейтер. — Вряд ли у красного Китая есть тут посольство. Но не исключено, что у них тут может быть агент под какой-либо «крышей».

— К примеру, повар в забегаловке, где готовят жирные отбивные? — прорычал я. — И он регулярно посылает жизненно важную информацию в Пекин в коробке с печеньем?

— Думаю, мистер Бойд прав, Эдвин, — осторожно сказала Шэрон. — Вероятно, это просто уловка, чтобы попытаться напугать вас. Ее придумал либо Рэнц, либо один из коллекционеров, который не хочет, чтобы вы участвовали в аукционе.

— Возможно. — Слейтер выглядел разочарованным. — Но мне все-таки хочется думать, что эта неофициальная угроза исходит из красного Китая. Во всяком случае, это вызывает во мне сильное чувство патриотизма!

— Если это вызывает у вас подобные эмоции, мистер Слейтер, — сказал я с каменным лицом, — может, заполучив этот антиквариат, вы совершите сделку от лица Госдепартамента? Продадите его в Шанхай или что-то в этом роде?

Выражение лица Слейтера изменилось. Я понял, что он больше не забавляется.

— У вас отменное чувство юмора, мистер Бойд, — тихо сказал он. — Искренне надеюсь, что вы не слишком недооцениваете это письмо. Ничто не может компенсировать смерть человека, даже если он умрет смеясь!

Шэрон выдавила из себя улыбку.

— Полагаю, не стоит давать волю воображению. Вопрос о реальном физическом насилии пока не стоит, Эдвин. Нам необходим мистер Бойд на случай, если кто-то попытается помешать мне поехать на аукцион и вернуться с него… Если мне удастся купить кувшины для вина, мистер Бойд понадобится, чтобы предотвратить попытку воровства.

— Вы правы, моя дорогая! — Слейтер снова просиял улыбкой и приподнял свой бокал.

— Давайте выпьем за успех этого предприятия. С нетерпением буду ждать вашего возвращения с победой и с антиквариатом!

Мы выпили, шампанское оказалось немного безвкусным, возможно, это было очень дешевое поддельное вино. Во всяком случае, мои вкусовые ощущения были оскорблены, а соответствующие бугорки на языке откровенно протестовали: напиток был больше похож на алжирский уксус с добавлением сахара для брожения.

— Ах! — Слейтер блаженно закрыл глаза. — Нектар!

— Я и сам удивляюсь, — сказал я, поджав губы. — Этот вкус резко отличается от «Боллинджера»!

И именно в этот момент вся атмосфера, казалось бы такая безоблачная, быстро испортилась. Слейтер решительно покончил со своим бокалом, вежливо упомянул о приглашении на обед, и не успели мы глазом моргнуть, как дворецкий уже провожал нас к парадной двери. Просто ради удовольствия я положил пятицентовую монету в протянутую ладонь привратника в белой перчатке; когда он свистом подзывал нам такси. Но мне следовало бы знать, что на почве Пятой авеню произрастают уникальные человеческие образчики. Привратник лишь неумолимо улыбнулся и позволил монете проскользнуть сквозь пальцы на тротуар. Затем он аккуратно закрыл дверь, зацепив при этом мою щиколотку, когда я проследовал за Шэрон О’Берн к такси.

— Куда? — спросил водитель; я все еще растирал ушибленную лодыжку.

— Может быть, поехать пообедать? — пробормотал я.

— Здорово! Это прекрасная мысль, приятель, — ядовито сказал он. — Как насчет «Четырех сезонов»?

— Думаю, подойдет, — сказала Шэрон без всякого энтузиазма в голосе.

— Прекрасно. — Я деланно улыбнулся и выпрямился.

Судя по ощущению в лодыжке, пройдет год, прежде чем я смогу снова нормально ходить.

— Итак, как мы видим, нас теперь трое, — разглагольствовал шофер. — И где же мы обедаем?

— Я не слишком голодна, — невнятно пробормотала Шэрон.

— Тогда как насчет того, чтобы порулить, пока мы с твоим возлюбленным съедим по гамбургеру в «21»? — предложил шофер.

— А как насчет того, чтобы сделать несколько кругов вокруг парка, пока мы будем обдумывать это предложение? — огрызнулся я. — Или будем ждать, пока ваш, мисс О’Берн, партнер по комическим диалогам сдвинет наконец с места машину?

Такси рванулось, словно машину наподдал десятитонный грузовик, и, когда я пришел в себя, мы уже оказались в парке.

— Послушайте, — неожиданно сказала Шэрон. — Честно сказать, я не голодна. Сандвич с каким-нибудь напитком подошел бы. Но мне действительно необходимо с вами переговорить в каком-либо спокойном месте.

— О’кей. — Хитрая мысль, словно шкодливая кошка на бесшумных мягких лапах, уже прокралась в мой мозг. — А не отправиться ли нам ко мне? — как можно безразличнее сказал я, желая, чтобы это предложение прозвучало как экспромт.

— Хорошо, — сказала Шэрон не задумываясь.

— Центральный парк, Вест-Сайд, — сообщил я шоферу свой адрес.

— Понятно, — прохрюкал доморощенный комик.

Мы поднялись в мои апартаменты, и я прежде всего налил нам спиртного, потом, оставив Шэрон восхищаться видом на парк, отправился в кухню готовить сандвичи с икрой и крабовым мясом. Не то чтобы я все время так питался, просто эти местные деликатесы имелись в доме специально для тех экстраординарных случаев, когда игра стоит свеч. Шэрон уселась рядом со мной на диван и, откусив от своего первого сандвича, выразила некоторое удивление. Я же мысленно начал планировать продолжение этого вечера. Вид на парк бывает гораздо лучше, если в гостиной выключить свет. И это обещает отличное начало.

— Вы были нетактичны с Эдвином Слейтером, — недовольно начала Шэрон.

— А я и не притворялся, — сказал я, защищаясь. — Хочу напомнить, как он обошелся со мной…

— Он же клиент! — холодно отрезала она.

— К тому же еще и чокнутый! — огрызнулся я. — Настоящий спятивший патриот.

— В любом случае это вовсе не важно, — решительно сказала Шэрон. — Но я хочу, чтобы вы запомнили на будущее: пока имеете дело с моей галереей…

Прозвенел дверной звонок. Она не закончила предложения и одарила меня понимающим взглядом.

— Разрази меня гром, если я знаю, кто это, — в замешательстве пробормотал я.

— Может быть, пришла ваша секретарша, чтобы вы ей что-нибудь продиктовали? — не без ехидства предположила Шэрон. — Не знаете? Ну, та, у которой длинные ноги…

Я вышел в прихожую и открыл дверь. Там стоял какой-то дылда с вежливой улыбочкой на физиономии. Это был настоящий франт лет тридцати, отлично подстриженный, с красиво уложенными блестящими черными волосами. В темно-синем, цвета ночного неба, синтетическом костюме, рубашке в черно-белую полоску с белыми манжетами и воротничком и итальянском галстуке ручной работы.

— Мистер Бойд? — дружески кивнул он мне. — Простите за беспокойство, но у меня срочная записка от мистера Слейтера для мисс О’Берн.

— О, конечно, — любезно сказал я. — Входите.

Тут я вдруг понял, что он почему-то не спросил, здесь ли Шэрон. Просто сказал, что принес для нее записку. Итак, предположим, Слейтер не передумал. Тогда у этого типа был единственный способ узнать, что Шэрон здесь — проследить за ней… и… К этому моменту я уже больше не сомневался: холодный конец дула тридцать восьмого калибра ткнулся в мое солнечное сплетение.

— Давайте не будем волноваться, мистер Бойд. — Вежливая улыбка на лице типа стала еще вежливее. — Давайте сохранять спокойствие, чтобы остаться в живых, ладно?

Глава 3

Вежливое удивление от вкуса сандвичей сменилось на лице Шэрон выражением крайнего изумления при виде франта за моей спиной. Когда же она заметила пушку в его руке — то и неподдельным испугом.

— Что за… — Она с трудом сглотнула. — Что за…

— Не спрашивайте меня, — сказал я. — Просто откройте дверь, и все!

— Садитесь, Бойд. — Болезненный тычок пистолета тридцать восьмого калибра продублировал это предложение. — Прямо сюда, рядом с мисс О’Берн.

Я сделал, как он сказал, а он лучезарно улыбнулся нам обоим.

— Никто не пострадает, — игриво сказал дылда. — Просто не делайте глупостей, ладно? Не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном?

— Пользуйтесь, — мрачно сказал я. — Сделайте мне одолжение. И заодно позвоните копам.

— Очень смешно. — Мужчина двинулся к телефону и поднял трубку. — Какой номер телефона в ваших апартаментах, мисс О’Берн?

Шэрон автоматически назвала, не подумав, затем спохватилась.

— Зачем… — сказала она с изумлением.

Но парень уже крутил диск.

— Лонни? — спросил он спустя несколько секунд. — Конечно, это Дин. Я застал их тут вдвоем, в квартире Бойда… Конечно, не беспокойся. Почему бы тебе не подойти сюда?.. Отлично!

Он повесил трубку и снова вернулся ко мне.

— Так в моей квартире сейчас находится какой-то человек? — дрожащим голосом спросила Шэрон.

— Поджидал там уже через пять минут после того, как вы отправились на встречу со Слейтером, — кивнув, сказал малый. — Но вместо своего дома вы выбрали обиталище Бойда. Поэтому Лонни там просто попусту теряет время.

Парень, усевшись лицом к нам, взял пистолет на изготовку и аккуратно закинул ногу на ногу. Вытащив сигарету, я прикурил ее. Причем все это я делал очень медленно, поскольку мысль о том, что профессионал может занервничать, а его пистолет наставлен прямо на меня, была мне противна.

— Дин? — непринужденным тоном сказал я. — Очень элегантное имя. Под стать вашему элегантному костюму. Вы не станете возражать, если я буду называть вас просто Дин?

— Нет, если будете вести себя прилично, Бойд, — холодно буркнул он. — Я всегда говорю, что парень, который не следит за своими манерами, сам напрашивается, чтобы ему отстрелить его поганый язык.

— Ну а я говорю, что парень, который держит в руках пистолет, всегда прав, — согласился я. — Не хочешь ли рассказать нам, старина, с чего вся эта заваруха?

— Почему бы и нет? — Тип беззаботно пожал плечами. — Мой клиент хочет, чтобы ни один из вас не сел в самолет, вылетающий завтра в Лондон. Поэтому он и нанял нас с Лонни, чтобы вам наверняка не удалось этого сделать.

Шэрон мгновенно уставилась на него. Ее полная нижняя губка очень сексуально отвисла, а глаза цвета портвейна быстро заморгали, словно она действительно сильно нервничала.

— Вы хотите сказать, — промолвила женщина, запинаясь, — что собираетесь… нас убить?

Дин глянул на меня и глубоко вздохнул.

— У этой барышни по-настоящему богатое воображение, а, Бойд? — Дин перевел глаза на Шэрон и глумливо ухмыльнулся. — Ты не в телевизор смотришь, деточка! Если вы с Бойдом решите вести себя хорошо, то просто побудете несколько денечков за городом. Вот и все. После этого — свободны как птицы!

— Людвиг Рэнц! — сказала Шэрон с неожиданной яростью. — Это мерзкое пресмыкающееся! Как он смеет думать…

— Рэнц? — Элегантный франт глянул на нее с некоторым удивлением. — Кто он такой, этот чертов Рэнц?

— Не притворяйтесь! — сказала она скорбно. — Людвиг Рэнц — ваш клиент, тот, кто нанял вас, чтобы помешать нашему присутствию на аукционной продаже в Лондоне. Он не хочет, чтобы эти винные кувшины достались Эдвину Слейтеру, и…

Верзила многозначительно посмотрел на меня и пальцем постучал себе по лбу.

— Она малость свихнулась на этом парне, Рэнце, что ли?

— Конечно, мисс О’Берн считает, что он — ваш клиент, — пробормотал я. — Может, она права?

— Может. — Дин дружелюбно кивнул. — Кто знает? Работу нам с Лонни передали через посредника. Поэтому мы не знаем, кто платит по счетам.

— И вы думаете, мы этому поверим? — ухмыльнулась Шэрон. — Конечно же это Рэнц вас нанял!

— Будь по-твоему, крошка. — Верзила снова пожал плечами, словно ему было совершенно на это наплевать. — Меня волнует только, чтобы он заплатил четыре тысячи.

В дверь зазвонили — три быстрых коротких звонка. И Дин неожиданно насторожился.

— Это Лонни, — сказал он. — Давай мы с тобой впустим его, Бойд. Ты — первый. Но тихо и спокойно, ладно?

— По-другому было бы лучше, — предложил я.

— Еще чего? — Парень быстро заморгал, рот его сурово сжался. — К чему, черт побери, ты клонишь?

— Может, ваш партнер ужасно подозрителен, — невинно сказал я. — И подумал, что вы позвонили ему и попросили прийти сюда, потому что здесь что-то пошло не так и я вынудил вас позвонить. Тогда, вероятно, у него сейчас в руке пистолет. Когда же он увидит, что я открываю ему дверь, то может сделать еще один неверный вывод…

— Я же буду у тебя за спиной, — поспешно заверил Дин.

Звонок снова нетерпеливо звякнул три раза, и парень быстро поднялся на ноги.

— Кончай свои увертки, Бойд! Пойдем открывать дверь.

Дуло пистолета пару раз ткнулось мне в позвоночник, подталкивая меня в прихожую. Потом я остановился в паре футов от парадной двери, а Дин — прямо за моей спиной.

— Может, вы скажете ему, что все в порядке, до того как я открою дверь? — вежливо осведомился я.

— Ты просто цыпленок из того выводка, которому уже свернули шеи, Бойд! — глумливо ухмыльнулся верзила. — Но если это поможет, чтобы твои коленки не подкосились…

Дин повысил голос, чтобы его было слышно через дверь:

— Лонни! Это Дин. Здесь все отлично. Бойд собирается открыть дверь.

Это была одна из тех ситуаций, когда, если вы все очень хорошо обдумаете, мгновенно можно обвести противника вокруг пальца. Поэтому я ни на минуту не прекращал анализировать происходящее. Резким рывком я широко, распахнул дверь и, бросив быстрый взгляд на крепкого громилу с пистолетом в руке, мгновенно упал на пол. Последовал выстрел и крик боли. Поднявшись тут же на колени, я увидел Дина, стоявшего с вылупленными от удивления глазами, а его безвольно опущенная рука все еще сжимала пистолет. Я сделал отчаянный бросок, выхватил пушку из его ослабевших пальцев и, вскочив на ноги, подтолкнул его так, что он оказался передо мной.

— Бросай оружие! — рявкнул я его напарнику. — Или Дин получит пулю в спину!

Я напрасно потратил время. Пушка Лонни уже валялась на полу перед ним, левой рукой он зажимал правое плечо, а кровь сочилась меж его пальцев. Я дал Дину сильный пинок, чтобы он освободил мне дорогу, потом наклонился и подобрал пистолет его напарника.

— Давай входи! — велел я Лонни.

Он прошел мимо меня; его лицо с острыми чертами было серым от ярости и боли. Тут он с яростью глянул на Дина.

— Ты, безмозглый ублюдок! — процедил он сдавленным голосом. — Обезьяна с гранатой! Ты…

— Я решил, что Бойд собирается что-то выкинуть, честно! — Дин почти заикался. — Думаю, все произошло на уровне рефлексов…

— Чтоб ты провалился! Как ты думаешь, как я себя чувствую? — прорычал Лонни. — Я с самого начала понял, что тут что-то не так. Вам понадобилось слишком много времени, чтобы Открыть дверь. А потом ты еще вопишь, что все прекрасно! Но когда Бойд отворил дверь, а сам одновременно бросился на пол, я не выстрелил, потому что боялся тебя ранить! А ты…

— Ах ты!.. — Дин с ненавистью посмотрел на меня. По его глазам было видно, что он внезапно все понял. — Ты все подстроил, Бойд! Отвлекал меня, чтобы Лонни заподозрил, почему это никто не открывает дверь… Перехитрил меня, чтобы я крикнул ему через дверь!

— Я надеялся, что твой напарник ловко обращается с оружием и подстрелит тебя, когда я предоставлю ему поле действия, — торжествующе осклабился я. — Но я великодушен и готов признать свою ошибку!

Препроводив их обоих в гостиную, я велел побледневшей Шэрон встать с дивана и усадил эту парочку на ее место.

— Может, вы приготовите нам выпить, — предложил я женщине. — Лонни это просто необходимо.

— Что это значит? — спросила она, задохнувшись.

— Это входит в прейскурант моих услуг, — скромно сказал я. — Просто еще одна демонстрация бесстрашного гения Бойда за работой.

— У тебя все вышло потому, что только последний идиот не попытался бы сделать подобное! — прорычал Лонни.

— О’кей, — согласился я. — Значит, ты сообразительный малый. Только смотри, чтобы кровь не капала на мебель, ладно?

Тот издал некоторое подобие зубовного скрежета, потому что хотел бы возненавидеть меня, но сейчас ненависть к напарнику была сильнее. И на неистовую злобу ко мне у него уже не оставалось ресурсов.

Шэрон прошла к бару и начала готовить напитки. Стаканы в ее руках звякали подобно колокольчикам лошади, запряженной в сани. Я уселся лицом к парням и, словно фокусник, свободной рукой вынул сигарету, взял ее в рот и прикурил.

— И что будет дальше? — поинтересовался Дин. — Позовешь копов?

— Зависит от вас, — пожал я плечами. — Может, договоримся?

— Я… я не знаю. — Дин нервно посмотрел на своего напарника. — Лонни, как думаешь?

— Конечно же мы договоримся, ты, кусок дерьма! — процедил сквозь зубы Лонни. — Хочешь провести следующие семь лет в камере?

— Кто вас нанял? — строго спросил я.

Они длительное время смотрели друг на друга. Потом Лонни пожал плечами и тут же закрыл глаза от боли в раненом плече.

— Скажи ему! — прорычал он.

— Я ему уже говорил, — заторопился Дин. — Работа была передана нам с Лонни через посредника, поэтому мы не знаем, кто платит по счетам.

Я легонько вздохнул:

— Значит, я вызываю копов.

— Скажи ему! — сквозь зубы повторил Лонни.

— Ладно, ладно! — Дин занервничал, вытер рот тыльной стороной руки. — Эта дама вошла с нами в контакт через общих знакомых. Она сказала, что если мы не допустим, чтобы ты и эта барышня О’Берн завтра сели в самолет, то получим четыре тысячи баксов. Она тут же дала нам две тысячи и пообещала, что получим остальное, если хорошенько попугаем вас пару деньков.

— Какая еще дама? — терпеливо спросил я.

Дин умоляюще глянул на напарника, передернулся под злобным взглядом Лонни, потом медленно покачал головой.

— Она не назвала своего имени, а мы и не спрашивали.

— И как она выглядит? — допытывался я.

Пока Дин размышлял над этим вопросом, вернулась Шэрон с напитками и поставила их перед нами.

— Это скотч, подойдет? — нервно спросила Шэрон.

— Отлично, — одобрил я. — Хотите, чтобы я сейчас вызвал полицию? — обратился я к парням.

— Не надо! — завопил Дин. — Послушай, Бойд! Встреча была назначена в баре в Вест-Сайде, в одном из этих паршивых мест, где на расстоянии вытянутой руки не видно лица! Когда мы пришли, она уже ждала там, в задней комнатушке. На ней было просторное манто и шляпа с вуалью. Похоже, женщина не хотела, чтобы мы запомнили, как она выглядит. А мы и не старались. Нас интересовали только денежки…

— Ладно. — Я продемонстрировал ему свои зубы. — Итак, она сказала, чего хочет от вас, и дала аванс в пару тысяч. Но ведь ей хотелось бы узнать, когда вы нас захватите? Да и вы хотели бы знать, где вам отдадут обещанные две тысячи долларов после дела, верно?

— Она дала нам номер телефона, — проскрипел Лонни. — Велела спросить мисс Смит.

Он поднял свой стакан и заглотал почти половину его содержимого. Затем шумно выдохнул.

— Дай ему номер, дерьмо!

Дин вытащил бумажник, нашел полоску бумаги и вручил ее мне. Номер был из Баттерфильда, вероятно, где-то в районе восточных семидесятых или восьмидесятых улиц.

— Как она вас называла? — спросил я. — По имени, я хочу спросить?

— Просто Дин и Лонни, — уклончиво ответил Дин. — Наш посредник никогда не называет фамилий. Иногда, знаете ли, это может избавить от больших неприятностей.

Я пошел к телефону, пригласив с собой Шэрон. Пока она набирала номер, а потом вручала мне трубку, я все время держал парней под дулом пистолета. Наконец, после четырех или пяти гудков, мне ответил ясный, низкий голос:

— Алло?

— Мисс Смит? — спросил я.

Последовал утвердительный ответ.

— Это Лонни. — Я прибавил хрипотцы своему голосу и решил, что по телефону, возможно, она примет его за голос, который до этого слышала лишь один раз в жизни. — Мы сейчас с Дином находимся в квартире Бойда, — продолжал я. — Они с барышней О’Берн уже собрали свои вещички и намереваются провести несколько деньков за городом.

— Прекрасно!

— Но у нас возникла небольшая проблема. — Я подождал пару секунд, но реакции не последовало. — Вы говорите, четыре тысячи долларов за работу? — продолжил я. — Дамочка О’Берн вычислила, что вы работаете на парня по имени Рэнц. А он хочет не дать ей поехать в Европу и купить какую-то рухлядь или что-то в этом роде, которую сильно хочет заполучить ее клиент. Но, как она говорит, этот клиент находится не в Европе. Он здесь и готов выложить десять тысяч долларов на бочку — и сегодня же вечером! — если мы спокойненько исчезнем и оставим их догонять свой самолет завтра.

— Неужели? — В голосе дамы не было и тени беспокойства. — И что же вы решили, Лонни?

— Ну, я подумал, что вы — наш первый клиент, мисс Смит, — солидно сказал я. — Поэтому будет правильно дать и вам шанс. Если вы захотите приехать прямо сюда с остальными восемью тысячами, Бойд и барышня О’Берн тут же отправятся на загородную прогулку.

Последовала продолжительная пауза, затем дама тихонько рассмеялась:

— Неплохая идея, мистер Бойд, неплохая попытка. Ведь это, конечно же, мистер Бойд? Никогда бы не поверила, что эти два дурня способны придумать подобное. Предупреждаю вас, мистер Бойд, у нас серьезные намерения. В Европе мы гораздо лучше организованы!

— Вы с мистером Рэнцом гораздо лучше организованы, чем мы здесь? — уточнил я.

— Я не знакома с мистером Рэнцом, — холодно ответила она. — Но уверена, что очень скоро познакомлюсь. Передайте своей мисс О’Берн, чтобы она хорошенько об этом поразмыслила, мистер Бойд. В следующий раз обойдемся без парочки клоунов, таких как Дин и Лонни!

— Я передам, но вряд ли это произведет на нее впечатление, — в тон ей ответил я. — Приятно было поговорить с вами, мисс Смит.

— И с вами, мистер Бойд. — В голосе дамы прозвучала нотка легкого презрения. — И не делайте лишней работы, проверяя номер. Это меблированные комнаты, снятые на вымышленное имя. Как только я повешу трубку, то просто выйду отсюда и больше никогда не вернусь… Но если вы с мисс О’Берн настаиваете на своей поездке в Лондон, то, вероятно, мы сможем там с вами встретиться — всего один разок. — Тут она повесила трубку.

Я положил свою и посмотрел на двоих криминальных недоучек, ожидавших окончания нашей беседы на диване.

— О’кей, — сказал я. — Валите отсюда!

Лонни поднялся на ноги, крепко схватился за плечо левой рукой и, не сказав ни слова, двинулся к двери. Дин последовал за ним, но, когда поравнялся со мной, на мгновение остановился.

— Эй, Бойд! — Он облизнул губы, затем нервно оскалился. — Как насчет того, чтобы вернуть экипировку?

— Ты хочешь свою пушку назад? — вежливо осведомился я, потом крепко прижал дуло к его виску так, чтобы он не взвидел от боли белого света. Но не настолько, чтобы нанести ему увечье.

Парень завопил, потом, обхватив голову обеими руками, нетвердым шагом направился к двери, где его поджидал Лонни.

— Он настолько глуп, что до сих пор верит в Санта-Клауса! — воскликнул Лонни и снисходительно улыбнулся. — До сих пор не могу понять, почему Дин считает вас сосунком, после того как вы его удачно обставили?

— Догадываюсь. Дин был так сильно обеспокоен получением приза за победу в конкурсе «Мужчина года», что ему просто было не до этого, — предположил я. — Знаешь кого-нибудь, кто смог бы вытащить пулю из твоего плеча?

— Конечно, — сказал Лонни. — Но сперва он у меня поплачет. — Он дал напарнику здоровой рукой такую резкую затрещину, что тот, отшатнувшись, буквально влетел в прихожую.

— Можете испрашивать себе новый знак отличия. Возможно, получите даже медаль. Поэтому спасибо за вынужденный отпуск, Бойд.

— Не предвосхищай событий, — сказал я Лонни. — А то в другой раз тебе самому придется просить вернуть свою пушку!

— По словам этой мадам Смит, все было так просто — чересчур просто.

На мгновение парень задумался:

— Дин был прав: у нас не было возможности разглядеть эту даму, одетую в просторное пальто, шляпку с вуалью и так далее! Я хотел бы тебе, Бойд, помочь — считаю, она мне должна за дырку в плече! Она и это дерьмо в прихожей! Эй! — Лонни скосил глаза, размышляя. — Но кое-что было! Когда мисс Смит вытащила две тысячи из кошелька, ей пришлось снять перчатку, и я увидел ее руку.

— И что, на ней восемь пальцев? — вкрадчиво спросил я.

— Не знаю почему, но рука показалась мне загорелой, — медленно сказал он. — Это о чем-нибудь говорит?

Лонни последовал за Дином в коридор, и я проводил их обоих до лифта. Когда вернулся в гостиную, Шэрон смотрела на меня таким взглядом, словно я был воплощением всех ее девических грез. И конечно же я был им. Просто ей потребовалось чертовски много времени, чтобы осознать очевидное!

— Мистер Бойд… Дэнни! — проговорила она, задыхаясь. — Вы были великолепны!

— Ага, — уверенно сказал я, потому что не было смысла опровергать неопровержимое.

— Сначала я подумала, что этот ужасный Дин собирается хладнокровно нас убить! — Она изящно задрожала. — Потом, когда он сказал, что вместе с напарь ником собирается похитить нас и отправить за город на несколько дней… — Теперь ее дрожь была очаровательной — все три сборки прозрачного черного крепа одновременно приподнялись… — Ну, — Шэрон театрально вздохнула, — могу представить, что могло бы произойти с девушкой, предоставленной недоразвитому милосердию такой парочки!

Глаза ее сверкали так ярко, что готовы были, казалось, извергнуть пламя. А может, была и совсем другая причина, почему они слегка вылезли из орбит?

— Вы преувеличиваете? — спросил я подозрительно.

— Разве что чуть-чуть. Вы действительно были великолепны, когда разделались с этим громилой, Дэнни. Но… — Плечи ее беспомощно задрожали, и она неожиданно буквально взорвалась смехом. — То, как вы демонстрировали мне свой профиль и все прочее… я просто не могу не… — Шэрон разразилась истерическим хохотом, который, очевидно, был результатом нервного перенапряжения за последние полчаса. И если бы не издевка насчет моего профиля, я бы ей даже посочувствовал.

Я убрал стаканы с маленького столика перед диваном и отнес их в бар, потом приготовил еще пару порций. К тому времени, как я уселся на диван рядом с ней, три оборки черного крепа постепенно перешли от отчаянного вздрагивания к медленному подергиванию, напоминавшему твист в исполнении пожилых членов загородного клуба.

— Простите. — Шэрон промокнула глаза прозрачным как дымка носовым платочком. — Я знаю, что это серьезно, Дэнни! — Она снова хихикнула, потом сделала большое усилие и взяла себя в руки. — Почему вы не сдали их полиции?

— Это было бы единственным верным способом предотвратить наш завтрашний дневной вылет, — сказал я ей.

— О! Я об этом не подумала. — Шэрон медленно кивнула. — Вы сообразительней, чем я думала, Дэнни.

— Я гораздо сообразительней, — прорычал я.

— А что же мисс Смит? — спросила она.

Я пересказал суть разговора, который провел с мисс Смит по телефону. Шэрон приняла задумчивый вид, изящно попивая спиртное, словно вкушала чай с экс-президентом, или что-то вроде того.

— Непонятно, — проговорила она наконец, — я имею в виду, если мисс Смит сказала правду, что не работает на Рэнца, то на кого же?

— Вы помните последнюю реплику Лонни о том, что он видел руку, когда дама сняла перчатку, чтобы вытащить деньги из кошелька?

— Что-то насчет того, что рука была загорелой? Для меня в этом нет никакого смысла, — бросила Шэрон.

— Да. Ее рука была цвета загара — бронзового или желтого цвета, — напомнил я. — Но если она не была просто загорелой, то должна была быть естественного цвета кожи дамы. Не так ли?

— Вы хотите сказать, — на мгновение Шэрон уставилась на меня с классическим выражением внезапного озарения на лице, — что мисс Смит — китаянка?

— Если это действительно так, единственное, что приходит мне на ум в этом случае: Эдвин Слейтер прав! — раздраженно сказал я. — И из-за этого мы можем прямиком влететь в петлю или же нам придется исхитриться украсть этот антиквариат! И… — Я в отчаянии застонал. — Если то второе письмо, которое он получил, означает, что красный Китай желает получить свои предметы старины назад, а мисс Смит — одна из его представительниц, тогда Слейтер опять прав — мне придется сматывать удочки!

Шэрон прекратила изящно потягивать свой напиток и покончила с ним одним большим глотком.

— Вы ведь не думаете, что возможна повторная попытка со стороны мисс Смит, Дэнни? Я хочу сказать, она не попробует вновь помешать нам отправиться завтра из Нью-Йорка?

— Полагаю, что такой шанс есть, — скорбно сказал я, — определенно, нам не стоит рисковать.

— Думаю, вы правы. — Шэрон на мгновение закусила свою чуть оттопыренную нижнюю губку. — Может, мне лучше провести эту ночь в отеле?

— Даже и это рискованно, если мисс Смит так умна, как кажется. — Я медленно покачал головой. — Боюсь, есть только один способ обеспечить вам безопасность сегодня ночью, Шэрон.

— И какой же?

— Остаться здесь, — просто сказал я. — Я не спущу с вас недремлющего ока.

— Обоих, я надеюсь? — Женщина тихонько засмеялась. И почему-то ее смех прозвучал чертовски неприятно, неприятнее, чем если бы она рассмеялась хрипло. — Вы проницательны, Дэнни, да в придачу еще и развратны!

— Я просто думаю о вашем благополучии, — скромно пояснил я.

— Я похожа на манекен у входа в магазин для мужчин? — Шэрон встала, и в том, как она решительно расправила свои колыхающиеся оборки, была категоричность обреченности. — Благодарю за беспокойство, мистер Бойд. Но лучше уж я испытаю свою судьбу в одиночестве в отеле, чем проведу ночь под замком с хитроумным развратником.

— Вы даже не представляете, чего лишаетесь, — умоляюще сказал я.

— Я отлично знаю, чего лишаюсь, — парировала она, — и именно поэтому я решила воспользоваться отелем!

Глава 4

Когда мы покидали Нью-Йорк, закат догорал, а когда добрались до Лондона, солнце тоже только что закатилось. То есть я хочу сказать, что ночью там не слишком темно, но зато днем, в свою очередь, темновато. Ну, нечто вроде пасмурной полутьмы, висевшей над городом с девяти утра до двух пополудни. После чего мгла как бы постепенно растворялась, а к четырем уже снова становилось темно. Я всегда считал, что в полутемных пещерах живут только отшельники, и для меня было совершенно в новинку узнать, что и англичане порой уподобляются им.

Шэрон О’Берн забронировала нам смежные номера в новом американском отеле на Парк-Лейн. Гостиница оказалась самой что ни на есть шикарной. Настолько шикарной, что вместо привратников у дверей стояла парочка герцогов. Шэрон сказала, что все лучшие отели в Лондоне таким образом одевают своих привратников. Однако когда дверь тебе открывает парень в цилиндре и охотничьем наряде, это действует на нервы. Во всяком случае, меня это нервировало, и я все время ожидал, что мне на завтрак вместе с полуостывшим чаем принесут лису под стеклянной крышкой.

На следующий день после прибытия мы обедали в ресторане на самом верхнем этаже, откуда открывалась прекрасная панорама всего Лондона. Но только в этот день мы не могли ею насладиться, поскольку вокруг все утопало в густом тумане.

— Я уже начинаю чувствовать себя туристом, — признался я Шэрон, — окруженным людьми, говорящими со странным акцентом. Что такое, черт побери, этот трехпенсовик?

— Восьмигранная монета достоинством приблизительно в пять центов, — отвечала она безмятежно. — Самая большая монета у них — полкроны, чуть больше нашего двадцатипятицентовика.

— Вот это да! — Я был поражен. — И сколько же у нее граней?

Шэрон посмотрела на меня с выражением, похожим на жалость.

— Она круглая. Полагаю, вы впервые в Лондоне, Дэнни?

— Как вы догадались?! — Я несколько раз согнул и разогнул указательный палец, и через секунду передо мной возник строй официантов.

— Сообразим на двоих? — спросил я мою спутницу.

— Вы так элегантно все это проделали! — сказала Шэрон холодно.

— Только амброзия подходит для ваших сладких уст, Цецилия, — сказал я, как можно старательнее имитируя английский акцент. — Меня же пьянит глубина ваших красивых глаз, где можно просто утонуть!

На какое-то мгновение она в изумлении открыла рот.

— Что все это значит?

— Не знаю, — честно признался я, — это цитата из английского фильма, который давным-давно был в прокате. Хотите выпить?

— Мартини, — согласилась она.

— Два мартини, и пусть внутри там не плавает никакое барахло, — приказал я официанту. — И сухих!

— Да, сэр. — Официант слегка вздохнул. — Наполнить бокал прозрачным вермутом, затем сверху аккуратно долить джина, так чтобы напитки не перемешались. — Его рот неопределенно скривился. — И, как вы сказали, сэр, никакого барахла. То есть никаких фруктов или овощей?

— Эй! — Я восхищенно посмотрел на него. — Вы, должно быть, когда-то работали в Нью-Йорке?

— Нет, сэр. Однажды по телику я видел американский фильм.

После того как официант отчалил, я закурил сигарету, игнорируя идиотское хихиканье, доносившееся с другого конца столика.

— Итак, какое у нас поле деятельности сегодня днем? — раздраженно проскрипел я.

— Еще не придумала, — лениво ответила Шэрон. — Не хотите ли, например, осмотреть достопримечательности?

Я бросил взгляд на затуманенные зеркальные окна и пожал плечами:

— В такую-то погодку?!

Моя реплика не требовала никакого ответа, и я его не получил.

— А как насчет антиквариата и этого парня Донавана? — осведомился я.

— Сейчас нам пока нечего делать, — любезно сообщила Шэрон. — Он знает, что я здесь, и как только будет готов, сообщит, где и когда состоится аукцион. Поэтому все, что мы можем сейчас делать, — это ждать.

— После прошлого вечера в Нью-Йорке это кажется несколько скучноватым, — мечтательно сказал я.

— Согласна, вечер в Нью-Йорке был волнующим. — Шэрон любезно улыбнулась. — Но последняя ночь была удивительно спокойной. Во всяком случае, моя, в отеле.

— Вы хотите сказать, просто скучной, — раздраженно процедил я сквозь зубы. — Если бы вы провели ночь в моей квартире, она была бы по-настоящему горячей.

— А в отеле был кондиционер.

Пока я пытался понять игру природы, давшей такой льдине, как Шэрон О’Берн, пухлую нижнюю губу, официант принес нам мартини. Я уже было собрался задать ей мучивший меня вопрос, как вдруг в полуметре над моей головой кто-то откашлялся. Я глянул вверх и увидел у стола живой скелет, к которому с одной стороны прилипла пышнотелая блондинка, а с другой — стоял парень такого вида, словно его выдворили из мафии за чрезмерную жестокость.

— Пожалуйста, извините, — сказал скелет, — но имею ли я честь обращаться к мисс Шэрон О’Берн?

Его английский был безукоризненным, но чуть архаичным, а в интонациях слышалась смесь всех европейских акцентов.

— Шэрон О’Берн — это я. — Она посмотрела на говорившего непонимающим взглядом.

— Тогда мы с вами друзья-соперники! — Скелет улыбнулся, показав зубы, похожие на ряд старинных надгробий на заброшенном кладбище. — Позвольте представиться. Я — Людвиг Рэнц.

— Мистер Рэнц, — Шэрон слегка кивнула, — это мой коллега, мистер Бойд.

— Честь имею, мистер Бойд, — сурово произнес Рэнц. — А это мои коллеги — мисс Анна Гейне и мистер Пол Баллард.

— Привет! — сказала пышнотелая блондинка с сильным немецким акцентом.

— Здравствуйте, — сказал отставной мафиози с прекрасным английским акцентом.

Все это слегка сбивало с толку. Я решил было, что барышня англичанка, а парень итальянец. Единственное, что я понял определенно: блондинка была красивой, несмотря на ее акцент, а парень представлял бы собой угрозу, даже если бы шепелявил.

— Могли бы мы присоединиться к вам? — вежливо осведомился Рэнц.

Шэрон бросила на меня быстрый взгляд, потом пожала плечами:

— Почему бы нет?

Строй официантов быстро нарушился, они принесли стулья, и мгновение спустя вся эта троица уже сидела за нашим столом. Мужчины уселись по обе стороны от Шэрон, блондинка — рядом со мной. Мне только этого и было надо. Анна Гейне оказалась классическим примером удивительных превращений, которые в последнее время стали происходить с немецкими девушками. Они вдруг стали пышнотелыми, с выразительными фигурами, с ногами от самых ушей и видом знойной загадочности. У парней перехватывало дыхание от одного их вида.

У пышнотелой блондинки были волосы соломенного цвета, зачесанные кое-как, глаза — синие, пылкие и живые, губки пухлые, словно укушенные пчелой, — насмешка над притворной невинностью ее лица. Блейзер в черно-белую полоску, надетый поверх черной водолазки и юбки, придавал ей сходство со студенткой последнего курса колледжа, какими их воображают себе мужчины. Но когда блондинка улыбалась и смотрела вам прямо в глаза, вы понимали, что она уже закончила свой собственный колледж с похвальным листом по предметам, которые не входят в школьную программу.

Людвиг Рэнц одарил Шэрон какой-то похоронной улыбкой.

— Вы, как и мы, ожидаете вестей от загадочного мистера Донавана? — спросил он.

— Верно, — осторожно ответила она.

— Как долетели из Нью-Йорка? — продолжил беседу Людвиг Рэнц. — Его серые, цвета надгробных камней, губы скривились в подобие улыбки. — Я спросил, — признался Рэнц, — потому что интересуюсь, не было ли у вас каких-нибудь осложнений с полетом. Или, возможно, до него?

— Осложнений? — переспросила Шэрон слишком бодро. — Какого рода осложнений?

— Я думал, возможно, кто-то попытался задержать вас? — Он бросил нерешительный взгляд на Пола Балларда. — У нас ведь были небольшие неприятности, Пол, верно?

— Небольшие. — Баллард пожал подложенными плечами. — Ничего серьезного.

— О, но ведь могло быть серьезно! — Рэнц медленно покачал головой. — Я был бы ужасно расстроен, если бы упустил возможность, по крайней мере, поторговаться за сокровища «юй». Вот почему я полюбопытствовал, не произошло ли с вами нечто подобное, ведь Слейтер чувствовал бы то же самое, что и я.

Шэрон мгновение колебалась, потом вопросительно посмотрела на меня:

— Дэнни?

— Конечно. — Я посмотрел на Рэнца. — Полагаю, и у нас были некоторые осложнения, подобные вашим. Ничего серьезного.

— Вы знаете, кто был причиной неприятностей, мистер Бойд? — спросил европейский коллекционер.

— Вы хотите сказать, что это не вы? — удивился я.

Пышнотелая блондинка рядом со мной довольно хихикнула, будто я действительно сказал что-то смешное. Рэнц искренне почувствовал себя обиженным, а Баллард — слегка задетым.

— Помилуйте, мистер Бойд, — сказал скелет похоронным голосом. — Мы с Эдвином Слейтером соперничали, как коллекционеры, с давних пор — стреляные воробьи, если хотите. На хитрость отвечали хитростью. Но я никогда бы Не опустился при достижении своих целей до грубого насилия. Это лишило бы меня, по меньшей мере, половины удовольствия от конечной победы. Нет. — Он замолчал на мгновение и уставился пустым взглядом в пространство. — Я просто подумал, не были ли причиной наших неприятностей одни и те же люди.

— Одни и те же люди? — повторил я.

— Изначальные владельцы винных кувшинов, — пояснил Рэнц. — Я получил анонимное письмо с рекомендацией не приезжать на аукцион. Возможно, и Эдвин Слейтер тоже получил такое же?

— Да, — подтвердил я.

— Тогда мы должны проанализировать возможность того, что Пекин решительно настроен потребовать украденные произведения искусства, — сказал он. — И если это так, мистер Бойд, полагаю, ни один из нас не захочет лишиться удовольствия побороться за них.

— И каким же образом? — проворчал я.

— Я предлагаю объединить наши силы, — тихо сказал Рэнц. — По крайней мере, до начала аукционной продажи. Давайте объединим силы оппозиции против Пекина. — Он оперся локтями о стол и сложил кисти рук пирамидой, словно кроткий священник, готовый начать еженедельную проповедь, — Пекин, вероятно, хорошо организован и уже предпринял попытку предотвратить наше появление на аукционе. Вероятно, почти одновременно и в Нью-Йорке, и в Вене, где мы находились, когда все это произошло. Потерпев неудачу, они могут в следующий раз перейти к более отчаянным мерам. Следовательно, если мы объединим наши силы, у нас будет больше шансов противостоять им. Вы согласны?

— Теоретически это здорово, — пробормотал я. — А как вы представляете это практически?

— Мы здесь сняли большие апартаменты, — сказал Рэнц, соединяя пальцы обеих рук. — Так что имеется достаточно места, чтобы вы с мисс О’Берн присоединились к нам. — Он коротко улыбнулся Шэрон. — Я не питаю иллюзий насчет того, какого рода коллега ваш мистер Бойд, мисс О’Берн. Но полагаю, что, если Пекин предпримет враждебные действия, они с Полом окажутся труднопреодолимым препятствием.

Шэрон закусила оттопыренную нижнюю губку, затем вопросительно посмотрела на меня:

— Дэнни?

— Неплохая идея, — подтвердил я. — Почему бы нам не обдумать ее и не сообщить наше решение мистеру Рэнцу позднее?

— Отлично! — Шэрон вздохнула с облегчением, словно гора свалилась с ее плеч. — Так и сделаем.

Рэнц вытащил из жилетного кармана визитку, что-то на ней нацарапал и вручил Шэрон:

— Это адрес, мисс О’Берн, и номер телефона. Надеюсь, вы решите объединить с нами силы.

Тут Людвиг Рэнц плавно поднялся на ноги, остальные последовали его примеру.

— Полагаю, вы получите удовольствие от обеда, мистер Бойд. — Восхитительная блондинка просияла очаровательной улыбкой, затем пустилась догонять мужчин, покачивая округлыми ягодицами под обтягивающей черной юбкой.

Стулья быстро унесли, а нам в руки сунули меню. Я закурил сигарету, решил, что нью-йоркская вырезка великолепно подойдет (как минимум восемь унций), затем поднял глаза и увидел, что Шэрон напряженно наблюдает за мной.

— Что вы думаете, Дэнни, по этому поводу?

— Стейк, — сказал я без обиняков, — с чем-нибудь, что у них больше всего напоминает по вкусу жареную картошку.

— Насчет предложения Рэнца, болван вы этакий! — холодно сказала она. — Ужасно. Для меня это словно предложение пожить с ним в одной комнате!

— Возможно. — Я пожал плечами. — Думаю, смогу это сделать сегодня же днем.

— Зачем это вам?

— Просто чтобы посмотреть, сколько народу уже собралось в комнате Рэнца, — невозмутимо сказал я. — Я имею в виду таких ребят, как Баллард.

— И вы считаете, это хорошая идея? — засомневалась Шэрон. — Но предположим, что предложение коллекционера из Европы — ловушка?

— Я ведь еще формально его не принял, — пояснил я. — К тому же я так быстро бегаю при первых признаках опасности, что прежде чем они бросятся за мной, я буду уже в Атлантическом океане!

После ленча Шэрон оставила меня, чтобы поваляться на кровати с хорошей книжкой в руке. Я счел это чертовски глупой тратой времени.

Один из герцогов в маскарадном костюме и цилиндре остановил для меня такси, и я дал водителю адрес, который записал Рэнц для Шэрон. Туман немного поднялся, не слишком, но достаточно, чтобы рассмотреть противоположную сторону улицы. Это было одно из тех лондонских такси, где шофер сидит почти на улице, а пассажир — спиной к нему, замурованный за стеклом.

Адрес оказался в местечке, называемом Бейсуотер, и такси пробиралось через Гайд-парк, словно бладхаунд, потерявший нюх. Затем заколесил по путаным улицам, пока наконец не подкатил к фасаду серого четырехэтажного жилого дома в центре узкой улочки. Я выбрался из застекленной ловушки и заплатил. Затем понаблюдал, как такси отползло и скрылось в тумане.

Высокая девушка восточного типа, с глубоко засунутыми в карманы кожаного пиджака руками, возникла передо мной из тумана. Она блеснула ослепительной улыбкой, прежде чем туман вновь поглотил ее. Двенадцатилетний подросток на маленьком велосипеде пребольно наехал мне на ногу. Продолжив путь, он пробормотал что-то вроде: «Ну ты, вьетконговец!» — а затем снова набрал скорость, чтобы нанести увечье еще кому-нибудь. Мимо меня прошла парочка молодых людей, они словно наслаждались этим туманом, у парня был вид бывшего приверженца Мао Цзедуна: бородка словно у дикаря и раздувающиеся ноздри. Девушка же была томной блондинкой в белых обтягивающих брючках и мешковатом свитере до колен. Я решил, что это космополитическое сочетание.

Апартаменты Рэнца оказались на четвертом этаже, и я воспользовался старинным лифтом, страдавшим одышкой и двигавшимся резкими толчками, от которых по спине бежали мурашки, затем попал в плохо освещенный коридор. Потребовалась пара минут и четыре звонка в дверь, чтобы она наконец-то чуть приоткрылась.

— Кто там? — произнес в щель опасливый голос.

— Дэнни Бойд, — сказал я.

Дверь отворилась пошире, и в отверстие просунулась взъерошенная соломенная голова. Анна Гейне сонно заморгала на меня, затем ее глаза слегка расширились, и я наконец попал в фокус ее зрения.

Улыбка ее была явно приглашающей:

— Это красавчик американец!

В награду за такое точное описание я повернулся к ней левым профилем, и она приоткрыла дверь еще шире.

— Пожалуйста, входите, — сказала Анна хрипло. — Вы должны меня извинить, я отдыхала.

До меня сразу не дошло то, что она хотела этим сказать. До тех пор, пока я не вошел в прихожую и не оглядел все вокруг. Черное шелковое неглиже с глубоким вырезом, открывавшим впадинку меж ее полных стоячих грудей, в равной степени обнажало ее округлые бедра и длинные стройные ноги. Одного взгляда на все это хватало, чтобы понять: если старый паук Рэнц хочет кого-то заманить в свою квартиру, я бы первым прибежал сломя голову. Анна провела меня в гостиную, обставленную в стиле похоронного бюро. Ее стены были обиты тканью с видами старого Лондона.

Пышнотелая блондинка опустилась на диван и похлопала рукой рядом с собой.

— Пожалуйста, садитесь, мистер Бойд. — Барышня глубоко вздохнула. При этом черный шелк между двумя вершинами распрямился, а потом обмяк. — Мне жаль, но они все ушли, — проговорила она.

— Все? — Я радостно присел рядом с ней.

— Людвиг и Пол, — уточнила она. — Им нужно что-то сделать… какие-то дела… и их не будет, возможно, часов до восьми вечера. Мне было так скучно, что я решила поспать.

— Они, должно быть, спятили! — воскликнул я хрипло. — Хочу сказать, что выходить на улицу в такой туман! Когда можно остаться дома с вами!

— Благодарю вас! — От улыбки у Анны Гейне на щеках появились ямочки, а ее колено на мгновение соприкоснулось с моим. — Вы очень галантны… да?

— Дэнни, — быстро подсказал я. — Зовите меня Дэнни.

— А я — Анна. — На этот раз ее колено, соприкоснувшееся с моим, осталось в этом положении. — Я так рада, что вы решили нанести нам визит, Дэнни. Мне было так скучно! Эта мерзкая погода! Лондон — ужасное место в это время года. Так темно и так сыро… — Неожиданно ее глаза будто остекленели, женщина качнулась ко мне, обвила руками мою шею и прижала к моей груди свои полные твердые груди. — Поцелуй меня, Дэнни! — страстно прошептала она.

Я поцеловал ее. Это было похоже на близкий контакт с огнедышащим вулканом. Губы ее были горячими и влажными, тело извивалось, стараясь еще ближе притиснуться к моему. На мгновение я слегка растерялся: все это было слишком похоже на мои фантазии. И я испугался, что, если продолжу целовать ее, она вдруг исчезнет. Неожиданно осознав, что это чудо происходит в действительности, я взыграл разгоряченной мужской силой: отреагировал как настоящий красавчик американец. Вы не поверите, но буквально в ту же минуту зазвонил проклятый дверной звонок.

Я неохотно отпустил Анну, и она очнулась с недоверчивым выражением в остекленевших глазах.

— Мне послышалось? — умоляюще спросила она охрипшим голосом, но тут дверной звонок затренькал снова.

— Может, Рэнц забыл свой ключ? — мрачно предположил я.

— Людвиг? — Блондинка поднялась на ноги одним судорожным прыжком. — Он не должен видеть меня в таком виде! Он поймет, что я… — Анна в отчаянии огляделась, и я приготовился схватить ее до того, как она выпрыгнет в окно. — Дэнни, — зашептала она прерывающимся голосом, — вы должны открыть дверь. Если это Людвиг, скажите, что вы только что пришли, и я попросила вас подождать, пока переоденусь.

— А если не Рэнц? — спросил я.

— Тогда, — ее глаза снова остекленели при этой мысли, — кто бы там ни был, отделайтесь от него как можно быстрее, майн либе[13]!

Анна быстро выбежала из комнаты, и, когда звонок снова зазвонил, я направился в прихожую. К тому времени, как я там оказался, Анна уже исчезла. Я помедлил, стирая губную помаду с лица, затем открыл дверь.

Там стоял дылда с вежливой улыбочкой на физиономии. Ему было около тридцати. Чисто выбритый парень с красивой гривой блестящих черных волос. Настоящий франт — его пальто из ламы с черным бобровым воротником было неземной красоты. Вежливая улыбка сползла с его лица в ту же секунду, как он увидел меня, и его челюсть отвисла.

— Привет, Дин! — сказал я с искренней радостью. — Успел за последнее время пристрелить еще несколько партнеров?

Глава 5

Похоже, это был подходящий момент, чтобы ударить, пока Дин не закрыл рот, и я так и поступил — дважды с силой ткнул его в солнечное сплетение. Затем, когда он стал валиться в прихожую, отступил в сторону. Тут я рывком захлопнул дверь, приподнял его и вытащил тридцать восьмой из кобуры под мышкой. Потом приволок его в гостиную и бросил на диван.

— Первая дружеская мина, которую я вижу в Лондоне, — твоя, старый приятель! — сообщил я ему. — Я уже начинаю чувствовать себя, как дома на прошлой неделе.

Взглянув на лицо Дина, я понял, что в данный момент он полностью освобожден от жизненных иллюзий, а также что желудок его все еще болит.

— Ну? — Я наклонился вперед и приставил дуло тридцать восьмого к тому самому месту, откуда шла боль. — Что привело тебя в Лондон к Людвигу Рэнцу, старый дружище?

Дин сделал грубое замечание по поводу моего любопытства и сообщил, что мне надо с ним делать. Но я проигнорировал его советы, потому что они были до смешного парадоксальны, как с точки зрения состояния его мозгов, так и с точки зрения физиологии. Я еще раз ткнул его в то же самое место, только на этот раз чуть сильнее. Дин охнул и уселся попрямее. Тень страха примешалась к злобной ненависти, сквозившей в его расширенных глазах.

— Ты ведь знаешь меня, старый приятель? — весело осведомился я. — Я и так хотел размазать тебя по стенке, а теперь у меня есть на то хорошая причина. А это облегчает мою задачу!

— Черт тебя побери, что ты тут делаешь, Бойд? — пробормотал он.

— Никогда не отвечай вопросом на вопрос. Это невежливо! — Я подправил манеры Дина еще одним тычком, который заставил его почти взобраться на спинку дивана. — У меня и вправду кончается терпение, Дин.

— Ладно! — сказал он. — Это все мисс Смит. Она условилась о другой встрече через нашего посредника на следующий же день после того, как мы побывали в вашей квартире. Мы с Лонни…

— А как себя чувствует Лонни? — поинтересовался я.

— Он в порядке. Пуля попала в мышцу, и, как только ее извлекли, причины для беспокойства исчезли. Ему просто будет больно двигать плечом пару недель, вот и все.

— Итак, вы с Лонни снова встретились с мисс Смит? — Я вернул его к теме нашего разговора.

— Она сказала, что предполагала такой исход. — Дин поморщился. — Эта мадам — сама сердечность! Сказала, что собирается в Лондон и может воспользоваться нашими услугами здесь, затем вытащила еще две тысячи долларов из своего кошелька и бросила их на стол! — Дин пожал плечами, потом, слишком поздно осознав свою ошибку, моргнул от боли. — Значит, нам нечего было терять.

— Зачем вы понадобились ей здесь? — строго спросил я.

— Мисс Смит не сообщила. Велела нам поселиться в отеле — дала адрес — и сказала, что свяжется с нами, когда мы ей потребуемся. Мы приехали сюда прошлой ночью. Она позвонила в отель час назад. Велела Лонни встретиться с ней в баре в одном месте, а мне — идти сюда.

— Для чего? — поинтересовался я.

— Увидеться с этим парнем, Рэнцом. — Дин вытер рукой рот. — Она сказала, что с ним какой-то громила — парень по имени Баллард. Но они, мол, не ждут меня, поэтому я запросто справлюсь с ними обоими. Велела покалечить громилу и постараться сделать это так, чтобы Рэнц хорошенько рассмотрел, как я буду этим заниматься. Затем велела сообщить ему, что у него всего двадцать четыре часа, чтобы убраться из Англии. В противном случае он окажется на месте своего охранника. А в следующий раз достанется и его девчонке.

— А что дальше? — спросил я.

— Затем мисс Смит сказала, что я должен вернуться в отель и ждать там, пока она снова не свяжется со мной.

— Что это за отель?

— Эта помойка — они называют ее частный пансион — находится в районе под названием Ланкастер-Гейт, — процедил сквозь зубы Дин. — Полагаю, в этом есть одно преимущество: там никто не сует нос в чужие дела!

— О’кей, — оживившись, сказал я, — давай с тобой вернемся туда и подождем весточки от мисс Смит.

— Что?! — Его глаза на мгновение вылезли из орбит. — Ты не можешь…

— Не могу… что? — Я предупредительно помахал пушкой тридцать восьмого калибра, и Дин сник.

Я велел ему встать, и мы уже были на полдороге к прихожей, когда снова появилась Анна. Ее лицо излучало безыскусную невинность. Она была одета в сильно обтягивающие белые хлопковые брючки до щиколотки и темно-бордовый свитер с бусинками, которые блестели, как мои глаза, когда я на нее смотрел.

— Дэнни? — Анна замолчала и, ничего не понимая, уставилась на Дина. — Кто это?

— Представитель оппозиции. — Я коротко описал задание Дина и объяснил, что он выбрал плохое время для визита к Рэнцу. Сказал, что теперь мы собираемся вернуться в его отель, чтобы дождаться таинственной мисс Смит.

— Но Дэнни… — ее губы разочарованно опустились, — я надеялась… а это не опасно?

Я пушкой подтолкнул Дина в спину, чтобы он шел в коридор.

— Только не с моим старым приятелем, — доверительно сказал я. — Что-то могло бы случиться, если бы он и его напарник были более компетентными. Но отнюдь…

— Когда вы вернетесь? — спросила Анна с болью в голосе.

— Как только смогу, сладкая моя, — пообещал я. — Я позвоню тебе, ладно?

— Хорошо, Дэнни. — Ее глаза заблестели в предвкушении всяческих восторгов. — Не откладывай слишком надолго, хорошо?

— Ты шутишь? — спросил я. — Я вернусь, если даже потребуется помощь святого Бернара, чтобы отыскать путь!

На улице туман был таким же густым, как когда я приехал. Мы простояли на повороте отвратительные пять минут, затем из-под белого покрывала выползло такси, и я изо всех сил замахал ему. Еще спустя пять минут мы остановились у кучи мусора, наваленной посреди еще одной узкой лондонской улочки. Я расплатился, и Дин повел меня внутрь. За столом администратора сидела вытравленная блондинка — глядя на белизну ее лица, можно было подумать, что ее облили белилами. Дин прошел мимо нее, а я последовал за ним по лестничному пролету, затем вдоль унылого коридора к номеру в дальнем его конце. Парень отыскал нужный ключ, открыл дверь, и я проследовал за ним в комнату.

И тут на мою голову словно обрушилось небо. Я, как пьяный, потеряв координацию, опустился на четвереньки, а вся комната, включая и Дина, накренилась под сумасшедшим углом. В моменты просветления я слышал холодный женский голос, который мне смутно что-то напоминал.

— Прекрасно! — сказал голос невыразительным, лишенным всяких эмоций тоном. — Теперь мы сможем добраться до девчонки.

— Эй, Лонни! — завопил радостно Дин. — Ты недостаточно сильно трахнул его по башке!

Мгновение спустя на мою голову обрушилась вся вселенная.

Я открыл глаза и уставился на грязный потолок. Штукатурка треснула в бессчетном числе мест, поэтому он походил на карту маршрутов самой большой авиалинии в мире. Боль в голове вызывала желание застонать, но я не мог этого сделать из-за полоски клейкой ленты, которой был залеплен мой рот. Губы зудели, но почесать их я не мог, потому что руки мои были связаны за спиной, и с судорогой в ноге я тоже не мог ничего поделать, потому что и ноги оказались связанными. Я повернул голову в одну сторону и посмотрел на пустую стену, затем повернул в другую и оглядел пустынную комнату.

Настал вполне подходящий момент для дурацких философских раздумий — нечто вроде умственной инвентаризации, которую время от времени необходимо осуществлять, как это рекомендуют мудрые распрямители мозговых извилин. Ко мне в голову забрело несколько возбуждающих мыслишек, к примеру: если полукомпетентные Дин и Лонни смогли все-таки заманить меня в ловушку, то как это может сказаться на моей собственной компетентности? И воспоминания о холодном женском голосе, который я услышал, — принадлежавшем, вероятно, мисс Смит, — сообщавшем им, что теперь они могут добраться до девчонки, дали мне ощущение удовлетворения по поводу положения Шэрон О’Берн. Есть шансы на то, кисло рассуждал я, что она либо похищена, либо уже труп!

К черту такие мысли! Я повернул голову и вновь осмотрел пустующий номер. У противоположной стены стояла кровать, точно такая же, как та, на какой лежал я; за кроватями было покрытое ковром пространство с парой кресел, письменный стол и стул, а над ним — зеркало. Как и говорил Дин, это была та еще дыра! Но жилая дыра, — вдруг вспомнил я частный пансион. Извиваясь, я подобрался к краю кровати, свесил ноги вниз, пока они не коснулись пола, затем неграциозно соскользнул на колени. Через несколько минут болезненного ковыляния на коленях я добрался до конца постели. Перевернувшись к ней спиной, я исхитрился схватиться за деревянный край кровати и поднялся на ноги. Затем снова встал на колени, еще крепче схватился за деревяшку и снова выпрямился. Это было не так уж и трудно, но произвести удар об пол, когда я отпустил кровать, оказалось все же нелегко. Я повторял эту процедуру с интервалом в десять секунд, мысленно скрестив пальцы на удачу, в надежде, что номер прямо подо мной занят, да еще и раздражительным, временами впадающим в ярость жильцом.

После того, что показалось мне вечностью, а на самом деле не укладывалось и в десять минут, у меня в коленях появилось такое ощущение, словно они превращаются в желе. Лицо мое стало мокрым от пота, а спина, казалось, уже распалась на пять отдельных частей. Я понял: моя «прекрасная» идея оказалась мыльным пузырем, и пока мое тело окончательно не рассыпалось, нужно прекратить эти занятия. Но вдруг раздался стук в дверь. Я ответил на него еще парочкой ударов, затем дверная ручка задребезжала, и раздраженный голос завопил:

— Что тут происходит?!

На что я ответил еще парой ударов, а потом услыхал, как в замке поворачивается ключ.

Несколько секунд спустя дверь распахнулась, и в комнату ворвалась крашеная блондинка администраторша с выражением ярости на покрытом белилами лице.

— Прекратите сейчас же! — пронзительно завопила она. — С потолка повсюду сыплется штукатурка и… — Тут она посмотрела на меня, и ее бледная кожа неожиданно приобрела мраморный оттенок. — Это что за игры?! Вы что тут делаете?! — завизжала она еще октавой выше. — И что у вас на лице?!

Я ответил ей диким рычанием и повернулся к ней спиной, чтобы она увидела мои связанные руки. Это было ошибкой. Она издала еще один отчаянный вопль и припустилась бежать по внешнему коридору. Я медленно стал продвигаться на коленях в направлении открытой двери и был уже на полпути к ней, когда администраторша вернулась. Но на этот раз с ней был коридорный. Они оба стояли, уставившись на меня, возможно, целых десять секунд. Затем коридорный осторожно поскреб подбородок и сказал:

— Ага!

— Этот ужасный стук прямо над моей головой! — взвизгнула регистраторша пронзительным голосом. — Я пришла и постучала в дверь, но шум все продолжался, поэтому я воспользовалась своим ключом, а когда вошла… — Она указала дрожащим пальцем на меня. — Я нашла его вот в этом состоянии!

— Ага! — Коридорный умудренно кивнул и снова поскреб подбородок.

— Ну! — возмущенно сказала крашеная блондинка. — Я хочу сказать, это недопустимо, не так ли? Подобное поведение в респектабельном заведении! Вы думаете, он из этих? Сексуальных извращенцев или что-то в этом роде? Один из тех, что играют в такие игры?..

— Ага! — Коридорный с важным видом покачал головой. — Думаю, тут таких не было со времен войны! В Лондоне все бешеные! Просто диву даешься, до чего мир докатился!

Я еще несколько раз дико зарычал под липкой лентой, и они оба инстинктивно отступили на шаг назад.

— И как вы считаете, что мы должны делать? — рассудительно сказал коридорный. — Позвать полицейского?

— Нет, — быстро сказала крашеная блондинка. — Мы не хотим огласки, верно? Я хочу сказать, это респектабельное заведение, и как только мы завоюем подобную репутацию, все эти так и полезут к нам снимать номера! — Она озарила меня полным презрения взглядом. — Проследите, чтобы он упаковал свои вещички и быстро выметался, Альф!

— Я?! — Альф разнервничался. — Еще чего! А что, если он опасен?

— Вовсе нет, — презрительно сказала администраторша, — такие не опасны! Он уже знает, что мы застали его за этой мерзкой игрой. — Она скосила свои глаза-бусинки и некоторое время пристально рассматривала меня, затем с удовлетворенной ухмылкой на лице заявила: — Видите — он уже залился краской смущения.

— Вы уверены? — нетерпеливо спросил Альф.

Неожиданно ее голова резко дернулась в мою сторону.

— Вы слышите, что я говорю? — спросила она громовым голосом, словно эта чертова липкая лента закрывала мне не рот, а уши.

Я резко кивнул, и барышня снова расслабилась с видом триумфатора.

— Тогда хорошо, — решительно заявила она, — если Альф развяжет вас, не доставляйте ему хлопот, слышите? В противном случае я позову полицейского, понятно?

Я кивнул снова.

— Ну вот! — Она повернулась к коридорному с напряженной улыбкой на лице. — Он все правильно понял! — Администраторша громко хмыкнула. — Такие типы всегда так поступают, когда их застают за этими мерзкими играми! Он не доставит вам хлопот, Альф.

— Тогда ладно, — сказал коридорный с сомнением в голосе. — Но вы позовете полицейского, как только услышите мой крик, договорились?

Крашеная блондинка ретировалась из комнаты, вероятно, для того, чтобы занять пост у телефона на случай, если Альф закричит, а коридорный тем временем стал приближаться ко мне с видом врача, который впервые увидел неизвестную ему заразную болезнь. Я повернулся к нему спиной, пока он развязывал мне руки, а когда он освобождал мне ноги, я сорвал липкую ленту со рта. У меня было такое ощущение, что вместе с лентой я оторвал себе губы — боль была ужасной. Коридорный снова выпрямился, сделал глубокий вдох и втянул свой массивный живот на целых два дюйма.

— Вот и хорошо, — холодно сказал он. — Собирай свои вещички и выматывайся, Чарли!

Я открыл было рот, чтобы объясниться, но тут же захлопнул его. Какой дурак поверит мне, уж во всяком случае — не этот!

— Плевать на чемодан, — сказал я ему, — я уйду так.

— Нет, ты возьмешь с собой свои вещички, — твердо сказал коридорный. — Потому что больше никогда не войдешь в это заведение!

Я открыл шкаф, обнаружил вместительный чемодан и радостно запихал в него шмотки Дина и Лонни. Когда шкаф опустел, я закрыл чемодан, ощутив его тяжесть в правой руке.

— Я могу идти? — вежливо осведомился я.

— Катись! Убирайся, и чтоб ноги твоей здесь больше не было! — прорычал Альф.

Я был уже на полпути к двери, когда услыхал, как коридорный громко откашлялся и позвал:

— Эй, ты!

— В чем дело? — Я на мгновение повернулся к нему.

— Ну… — На его круглом лице со щечками-яблочками любопытство явно боролось с отвращением, и в конце концов любопытство одолело. — Ну, это… — Он снова с глупым видом откашлялся. — Я хочу сказать… значит… у тебя совсем не получается с девушками?

Крашеная блондинка, словно Немезида[14], скрестив руки на своей пышной груди, сидела за столом администратора, засыпанным штукатуркой. Она следила за мной стальным взглядом, пока я не поравнялся со столом, затем резко подняла руку, словно регулировщик на перекрестке.

— Минуточку!

— Что такое? — Я одарил ее вежливой улыбочкой.

— А как насчет убытков, а? — Она сложила губы в куриную гузку. — Что будем делать со счетом? Думали, удастся улизнуть, не заплатив, верно?

— Мои друзья оплатят все нанесенные убытки, — непринужденно сказал я ей. — Те самые, что меня связали. Это их номер.

— Что? — забулькала она вулканом.

— Им все равно, во что обойдется удовольствие и забавы, — шепотком сознался я. Просто скажите им об убытках, и они сразу же заплатят. Они скоро вернутся, лишь на минуточку вышли, чтобы купить наручники и хлыст.

Я вышел в туман, оставив ее, все еще булькающую мне вслед, и прошел квартал, когда наткнулся на припаркованный грузовик и вывалил содержимое чемодана прямо в ящики с овощами. Затем прошел еще квартала два и разыскал такси, на котором добрался до отеля. Оказавшись там, я прямиком направился к номеру Шэрон со смутной надеждой, что она оставила записку или подала какой-то другой знак, когда ее похищали.

Стучать не было смысла, поэтому я и не стал этого делать — просто открыл дверь и сразу же вошел. И тут же услышал приглушенный вскрик — и бело-розовая фигура нырнула в постель, исчезнув под одеялом. Пока я стоял столбом, удивляясь происходящему, над одеялом неожиданно появилась взъерошенная голова, и гневные глаза посмотрели на меня.

— Вы… вы низкий соглядатай! — задыхаясь, сказала Шэрон. — Я была в ванне! Неужели никто не говорил вам, что прежде чем войти в комнату, нужно постучать?!

— Я думал, вас похитили, — пробормотал я.

— О мальчик мой! — Она выразительно закатила глаза. — Дэнни Бойд, скажу вам одно: у вас больное воображение для шпика!

Я тупо стоял и смотрел на нее, понимая одно: что погряз в тумане идиотизма — таком густом, что лишь взгляд со стороны покажется светлым солнечным днем. При этом я уныло осознавал, что все мои попытки объяснить ей, почему я решил, что ее похитили, рассказать, что произошло со мной за день, — докажут лишь одно: блондинка администраторша была права — я не кто иной, как мазохист.

— Наверное, вы правы, — сказал я. — Возможно, все это плод моей фантазии…

— Я это точно знаю! — кивнула Шэрон. — И запомните на будущее: наши отношения — чисто деловые!

— О, конечно. — Я осклабился. — Ну, извините.

Я повернулся к двери.

— Подождите минуточку! — Ее светло-карие глаза слегка оттаяли, когда я оглянулся.

— Что произошло сегодня днем… в доме Рэнца?

— Ничего, — заверил я ее. — Его не было дома.

— Плохо! — Нечто вроде самодовольной улыбки промелькнуло на ее лице. — Вам стоит приодеться, Дэнни, у нас сегодня вечером свидание.

— Свидание? — переспросил я.

— Полчаса назад звонил Донаван. Он хочет увидеться с нами сегодня вечером, и в восемь часов за нами приедут.

— Аукцион состоится сегодня вечером?

Шэрон покачала головой:

— Я так не думаю. Он сказал, что просто хочет переговорить по этому поводу.

— Ладно, — сказал я. — Но мы сперва поедим?

— Неплохая идея. Который теперь час?

Я сверился со своими часами.

— Четверть шестого.

— Тогда я присоединюсь к вам в баре около половины шестого, — сказала она решительно.

Я вернулся в свою комнату и набрал номер апартаментов Рэнца в Бейсуотере. Последовали длинные гудки, но никто не ответил. В конце концов я бросил трубку. Закурив сигарету, вяло стал размышлять, что был прав насчет похищения, но ошибся в выборе жертвы. Шансы на то, что мисс Смит имела в виду Анну Гейне, а не Шэрон О’Берн, говоря, что теперь они доберутся до девчонки, все же казались мне иллюзорными.

На затылке, там, куда меня ударил Лонни, оказалась мягкая шишка, но кожа не пострадала. Я принял душ, не спеша переоделся и прихватил оружие, о котором умолчал в таможне аэропорта — «магнум» тридцать восьмого калибра в кобуре под мышкой. Может, этот Донаван и уравновешенный малый, но я счел, что пришло время перестать доверять каждому встречному.

Глава 6

Партнер Донавана нашел нас в вестибюле гостиницы ровно через минуту после того, как часы пробили восемь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: эта особа возникла буквально ниоткуда. Ошеломленное лицо Шэрон подтвердило мою догадку на сто процентов.

Партнером оказалась высокая фигуристая брюнетка с «вороньим гнездом» на голове вместо прически. У нее было точеное, чертовски привлекательное лицо с очаровательными ямочками под высокими скулами, широкий насмешливый рот и серо-зеленые глаза, взгляд которых говорил, что ей на всех и вся глубоко наплевать.

Одета она была во все черное — оригинального покроя пиджак из черной кожи, под ним — черный свитер и черная кожаная юбка. Черные же, из тонкой кожи, сапоги с прибамбасами доходили ей до колен. Юбчонка была настолько коротенькая, что кончалась, не доходя четырех дюймов до ее округлых коленных чашечек, и открывала черные шелковые ажурные чулки с оранжевыми волнистыми стрелками по бокам. Она шла легкой размашистой походкой, и ее полные груди ритмично вздрагивали при каждом шаге, а бедра покачивались как пьяный матрос, взбирающийся по крутому трапу. Когда она шествовала через вестибюль, все буквально замерло, а когда остановилась перед нами, все ее округлости продолжали пульсировать по крайней мере еще секунды три.

— Мисс О’Берн? — Голос ее был глубоким завораживающим контральто без всякого акцента. — Мистер Бойд?

— Верно. — Шэрон с трудом сглотнула и несколько раз моргнула.

— Билл Донаван попросил меня забрать вас, — сказала брюнетка. — Я — Лора Донаван, его сестра.

— О?! — Шэрон снова заморгала.

— Тогда пошли? — В голосе представительницы рода Донаванов послышалась нотка нетерпения.

— Вы считаете, мы все втроем сможем усесться на вашем мотоцикле? — с сомнением осведомился я.

Девушка в первый раз посмотрела прямо на меня, и ее рот иронично скривился.

— Я так понимаю, это ваша премьера, мистер Бойд? — непринужденно спросила она. — Ваша стрижка «ежиком» — смертельный номер! Вы профессиональный комик, не так ли?

— Да, конечно! — Я осклабился. — Обычно я исполняю психологические роли в эпизодах. Когда-нибудь, когда у вас выдастся пара свободных часов, вы, возможно, расскажете мне о своих кумирах? Могу поспорить, под всей этой черной выделанной кожей масса удовольствия!

Рот ее искривился в мимолетном подобии улыбки.

— Мне следовало бы с ходу врезать вам в челюсть! — сказала брюнетка с акцентом, очень похожим на лондонский кокни. Затем она вернулась к своему нормальному, совершенному выговору. — Но должна признать, в вас есть некая определенная грубая привлекательность, мистер Бойд.

— Мужественная, вы хотели сказать, — скромно поправил ее я.

Она медленно покачала головой:

— Думаю, я подыскала слово — «едкая». Знаете, как навоз. — Она взяла Шэрон под руку и улыбнулась ей с теплым сочувствием женщины, симпатизирующей своей подруге, страдающей от грубости представителей жалкого рода мужского. — Пойдемте, мисс О’Берн?

Я последовал за ними по вестибюлю, словно в горячечном тумане, завеса которого не редела в результате ритмичных покачиваний обтянутых черной кожей ягодиц прямо перед моим носом. У бордюра нас поджидал восхитительный черный лимузин чудовищных размеров. Привратник стоял на страже рядом с авто.

— Ненавижу платить деньги шоферам, — сказала Лора Донаван.

— Почему бы вам обеим не сесть на заднее сиденье? — спросил я, обретя наконец дар речи.

— У меня есть идея получше, — сказала из вредности Шэрон.

— Тогда на заднем сиденье поеду я?

Она издала нечто вроде глумливого смешка.

— Можете себе представить, каково это остаться на заднем сиденье наедине с таким милашкой, мисс Донаван?

— Могу представить — как с четырехрукой гориллой, только что выпущенной из клетки! — хихикнула ведьмочка Донаван. — И пожалуйста, зовите меня Лорой.

— Конечно, а я — Шэрон.

— Если вы полагаете, что я поеду в багажнике, то не иначе как ваши крошечные женские мозги отказали вам! — проворчал я.

— Вы можете поехать на переднем сиденье со мной, — холодно сказала Лора Донаван. — Но только попробуйте распустить свои волосатые лапы, и я отрежу их вам до запястий!

Привратник помог Шэрон усесться на заднее сиденье, затем распахнул переднюю дверцу для брюнетки. Она проскользнула за руль, неосторожно закинув ноги так, что я на мгновение насладился захватывающим видом белых округлых ляжек над короткими черными чулками с черными же подвязками. Затем я уселся на свободное место рядом с ней, а привратник с силой захлопнул дверцу. Двигатель с натужным хныканьем сделал несколько оборотов, брюнетка умелым движением переключила рычаг скоростей, и мы с диким креном понеслись на сумасшедшей скорости поперек шестирядного транспортного потока. Я закрыл глаза, вжался спиной в сиденье, потом неожиданно воспарил над ним и снова открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что мчусь на всех парах на огромный грузовик, возникший перед нашим автомобилем. Я пребольно ударился лбом о ветровое стекло и вновь опустился на сиденье.

Лора Донаван, сидевшая рядом со мной, отпустила руль и нажала на клаксон, который произвел жуткий звук, похожий на нестройные крики пьяных бронксийцев. Из окна грузовика резко высунулась громадная красная рожа, наполовину укрытая за огромными, свисающими, как у моржа, усами.

— Эй, там! — промычал печальный голос. — Что вы делаете, черт бы вас побрал!

— Так уж получилось: мне нужно проехать именно тут, милок! — заорала на него брюнетка. — Закрой хлебало, болван!

Красное лицо с застывшим на нем выражением ужаса исчезло, последовал скрежет тормозов, и грузовик загромыхал своей дорогой. Лора Донаван переключила скорость на меньшую, резко повернула руль влево, и мы, скребнув по задней части кузова грузовика, помчались дальше. Позади автомобиля я услыхал крик ужаса и решил, что он исходил от парня, ехавшего на мотоцикле, которого мы за мгновение до этого загнали на правую сторону дороги. У меня не хватило решимости повернуть голову и посмотреть, что с ним произошло.

— Ездить по Лондону с каждым годом все труднее и труднее, — немногословно сообщила брюнетка, направляя Джагернаутову[15] колесницу прямо на приближающийся автобус.

Весь дальнейший путь представлял собой ночной кошмар наяву. У меня остались лишь смутные воспоминания: как мы въезжали на мост и аккуратно разрезали пополам толпу парней на мотоциклах; о воде под нами — я догадался, что это, должно быть, Темза. Но когда мы давали задний ход по улице с односторонним движением, куда Лора Донаван завернула по ошибке, я слишком рьяно цеплялся за свое сиденье, чтобы проявлять хоть какой-то интерес к пейзажу. Тумана в городе практически не было, но, когда мы миновали окраины, он снова сгустился. В результате казалось, что мы путешествуем по начальным титрам старого фильма ужасов — только клубящийся туман вокруг, да время от времени появлялись еще призрачные костлявые силуэты деревьев. Правый поворот, сопровождавшийся маниакальным вскриком, привел нас на проселочную дорогу, и мы еще около полумили ехали по ней, подскакивая на ухабах. Наконец автомобиль остановился перед неким смутным сиянием.

— Приехали! — весело сказала Лора Донаван. — Извините, что так долго, но в такую погоду следует проявлять осторожность. Туман, знаете ли.

Мы выбрались из машины и ощупью пошли к дому. Когда мы вошли в большую освещенную переднюю, Шэрон все еще била дрожь, а по застывшему выражению ужаса на ее лице я догадался, что она во время поездки ощущала то же самое, что и я. Лора Донаван проводила нас в гостиную, обставленную в современном веселенько-безличном стиле, где вместо центрального отопления красовался фальшивый электрический камин с поддельными дровами.

— Угощайтесь, пожалуйста! — Брюнетка указала на хорошо оснащенный бар в углу комнаты. — Я дам Биллу знать, что вы здесь.

Она вышла из комнаты непринужденной размашистой походкой — в своих вычурных сапогах до колен она походила на полковника СС, каким его представляют в дешевых фильмах. Я благодарно направил свои стопы к бару, затем вспомнил о хороших манерах и спросил у Шэрон, что она будет пить.

— Бренди! — Она бессильно рухнула в ближайшее кресло. — Дэнни! Пусть это займет хоть неделю, но в отель я буду возвращаться пешком! Я не позволю этому Полу Ревиру в женском обличье тащить на закорках, а тем более везти меня… — Она неожиданно издала истерический смешок. — Я сказала «везти»? Это было похоже скорее на гонки колесниц, и она убила больше рабов на милю, чем… — Ее снова стала бить дрожь, продолжавшаяся, пока Шэрон не выпила почти всю порцию бренди, которого я ей налил. — Ох! — глубоко вздохнула она. — Теперь лучше! Я…

— Мистер Бойд? — Я поднял глаза и увидел Лору Донаван, стоящую в дверном проеме. — Вы не могли бы уделить мне минутку? — Она рассеянно улыбнулась Шэрон. — Я не задержу его долго, милочка. У Билла проблема, и он полагает, что мистер Бойд может помочь ему с ней справиться. Мы скоро вернемся — не успеете еще допить свой бокал!

— Конечно. — Шэрон натянуто улыбнулась ей и вцепилась обеими руками в бокал.

— Пожалуйста, не спешите из-за меня, дорогуша. Я смогу приготовить себе еще порцию — или две!

Брюнетка подождала, пока я дойду до двери, потом повела меня по коридору и проводила в комнату, которая находилась в его дальнем конце. Комната была маленькая, удобная и обставлена как рабочий кабинет — с кожаными креслами и серией гравюр Хогарта[16] на стенах, изображающих жизненный путь лондонской проститутки. Я догадался, что мужчина, развалившийся в одном из кожаных кресел с высокой пивной кружкой в одной руке и сигарой в форме торпеды — в другой, и был тем самым Донаваном.

Ему было чуть за сорок. Этакий здоровяк, мощный костяк которого уже начал покрываться жирком. На нем были черный бумажный спортивный свитер с короткими рукавами, из-под которых виднелись массивные предплечья, покрытые длинными черными волосами, и черные брюки, крепко стягивающие ремнем появляющееся брюшко. Он уже начал лысеть с макушки и, наверное, ради компенсации отрастил великолепные черные колючие бакенбарды. Его лицо с массивным крючковатым носом и холодными серыми глазами весьма напоминало вставшего не с той ноги Джона Буля[17], происходящего от незаконного союза между английским пиратом и одной из наиболее развращенных женщин рода Борджиа[18].

— Мистер Бойд, — представила меня с вежливой формальностью Лора, — а это мой брат Билл.

— Садитесь. — Он махнул пивной кружкой в направлении незанятого кожаного кресла. — Дэнни, не так ли? — В его голосе прозвучали лениво-дружеские нотки — поверх басовой хрипотцы, говорящей о нетерпении и привычке к абсолютному повиновению.

— Да, Дэнни. — Я уселся и закурил сигарету. — Вы — Билл, а сестра ваша — Лора. Все это, вместе взятое, действительно рождает атмосферу милой неформальности.

— Мне требуется твоя помощь, Дэнни. — Билл неторопливо запыхтел своей сигарой. — Если честно, я обеспокоен, действительно очень обеспокоен! Видишь ли, мои аукционные торги, похоже, оборачиваются надувательством, как вы, американцы, говорите! Полагаю, они могут состояться даже при одном-единственном покупателе и при одной заявке на торгах.

— Круто. — Я осклабился.

— Если бы тебе пришлось преодолеть все препоны, чтобы раздобыть эти винные кувшины, — холодно сказала Лора, — ты бы узнал, насколько это круто, Дэнни!

Донаван сделал основательный глоток из своей кружки, затем непринужденно вытер губы тыльной стороной руки.

— Теперь нам все нипочем, старушка. — Он отпустил ее небрежным движением своей сигары. — Пойди-ка к мисс О’Берн. Ведь невежливо оставлять гостей в одиночестве.

— Ладно! — согласилась она, явно заколебавшись. — Но не теряй слишком много времени на пустую болтовню, Билл.

Дверь закрылась за ней, и Донаван улыбнулся, показав большие хищные белые зубы.

— Она ничем не отличается от остальных женщин. Они все одержимы чертовским любопытством. Я всегда говорил, что для женщины есть только одно место — в койке на спине! Если они слишком долго находятся в вертикальном положении, у них начинают возникать посторонние мысли, ты не находишь?

— Ты хотел поговорить со мной насчет баб или насчет аукциона с единственным покупателем? — осведомился я.

— Деловой парень?.. — Билл снова показал зубы в улыбке, острой как бритва. — Мне это нравится, Дэнни! Как ты сказал, вернемся к аукциону и оставим приятных дамочек тосковать в их одиноких постельках, а? — Он хохотнул, и от этого в глубине его живота что-то заурчало. — Напомни мне когда-нибудь показать тебе коллекцию китайско-португальских порнографических открыток. Их мне удалось достать с черного хода в Макао[19]. Там было такое трапециевидное устройство из зеркал, и если установишь голую девчонку под точным углом, то…

— Могу поспорить, на эту коллекцию подана уйма аукционных заявок.

— Ты прав, — сказал Донаван, угрюмо кивнув. — Сейчас не время для похабных воспоминаний! Кувшины для вина уникальны, конечно, но тебе об этом уже известно. Вся штука, с моей точки зрения, в том, чтобы собрать всех самых известных в мире коллекционеров вместе — тех, которые проявляют определенный интерес, естественно! — и позволить им торговаться до одурения. Таким образом я смогу получить… разумную цену. Не так ли?

— Следовательно? — спросил я.

— Следовательно, я связался со всеми денежными людьми, кто мог заинтересоваться товаром, — сказал он. — Круг таких людей, в общем, невелик, и я сократил его до четырех настоящих претендентов: Слейтер из Нью-Йорка, Родригес из Мадрида, Рэнц из Парижа и Даплейн, который болтается на своей поганой огромной яхте где-то в Средиземном море. Насколько я знаю, любой из этой четверки с радостью помчался бы к тибетскому ламе ради возможности купить эти сосуды для вина! Но уже через две недели после того, как они приняли мое приглашение на аукцион, возникли неприятности. Сначала я получил краткую телеграмму от Родригеса, извещающую, что он не приедет, без объяснения причин. Затем то же самое произошло и с Даплейном. Мне удалось связаться с его яхтой по радиотелефону… — Он скривился. — Этот негодяй сказал, что не собирается рисковать жизнью из-за какого-то старья, включая и драгоценности Британской короны, если уж на то пошло. Да еще и бросил трубку. Следовательно, у меня осталось два потенциальных участника аукциона — Рэнц и Слейтер.

— Круто, — сочувственно сказал я.

Донаван сделал еще один затяжной глоток из кружки, затем снова вытер губы тыльной стороной руки.

— Если первых двух так быстро отпугнули, то я подумал, есть вероятность, что и с остальными двумя может произойти нечто похожее, если я не приму мер. Мне нет никакого резона сидеть на своей толстой заднице в надежде, что этого не произойдет! Поэтому я и послал Лору в Нью-Йорк переговорить со Слейтером, а сам отправился в Париж увидеться с Рэнцом. — Его урчащий, утробный смех раздался снова. — Милый старый Людвиг! Некоронованный король всех прохиндеев Европы! Его не так-то просто припугнуть. Он показал мне анонимную записку, предупреждающую, что подлинные владельцы кувшинов намерены вернуть их себе и ему, мол, лучше не ввязываться в это дело, если он хочет остаться целым.

— Слейтер получил точно такую же записку, — вставил я.

— Знаю, — сообщил Донаван. — Лора выяснила это, когда беседовала с ним в Нью-Йорке.

— Вы считаете, что в этой записке есть какая-то реальная угроза? — заинтересованно спросил его я.

— Подлинные владельцы! — презрительно хмыкнул он. — Эти чертовы винные кувшины гнили в запасниках пекинского музея, пока мои ребята не стянули их. Могу поспорить, Мао и его шайка и слыхом не слыхивали о их существовании, пока кто-то не сообщил, что они пропали.

— Но кто же тогда послал эти записки? — задал я логичный вопрос.

Донаван издал могучий рык. Он вылез из кресла и направился к двери.

— Минуточку, — извинился он и промычал: — Лора!

Брюнетка вернулась в кабинет через несколько минут. Закрыв дверь, она прислонилась к ней, скрестив руки под своими полными грудями.

— Что на этот раз, братец?

— Я только что рассказывал Дэнни о том, что узнал в Париже от Рэнца, — сказал он. — А ты расскажи, что узнала в Нью-Йорке от Слейтера.

— Хорошо. — Она пожала плечами. — Мисс О’Берн на полпути к тому, чтобы прикончить третью порцию бренди. Не думаю, что она заметила мой уход!

Она принялась рассказывать, а я внимательно слушал ее, но не узнал ничего нового. Очевидно, Шэрон в подробностях поведала Слейтеру о двух громилах, которые попытались похитить нас из моей квартиры, и он повторил Лоре Донаван все это слово в слово.

— Забавная история, Дэнни, — сказал Билл, когда она закончила. — Ты боевой парень, если так управился с этими двумя головорезами!

— Это было не так уж трудно, — скромно ответил я.

— Могу представить. — Билл снова одарил меня улыбкой, сверкнув зубами хищника. — Особенно если все это было подстроено, имея в виду выгоду мисс О’Берн, не так ли?

— Что?! — уставился я на него.

— Лора, дорогая, — он осушил кружку и бросил ее сестрице, которая ловко поймала ее, — будь ангелом, принеси мне еще. И позови нашего гостя на минутку сюда.

— Твое желание — закон для меня. — Ее рот насмешливо скривился. — Но… О братец! Если ты будешь пить столько пива, через пять лет у тебя вырастет самое большое пузо в Лондоне!

— Это никогда не волновало доктора Джонсона, а мне-то чего волноваться? — Билл засветился улыбкой. — Заодно можешь принести Дэнни порцию выпивки.

Лора вышла, а он замахал на меня сигарой, словно фокусник — волшебной палочкой.

— Взгляни на все это моими глазами, Дэнни, старик. Я стремлюсь продать ценный антиквариат с аукциона за самую высокую цену, а тех, кто будет ее назначать, одного за другим запугивают, чтобы они не попали на торги! Я, естественно, включил мозги на полную мощность, чтобы докопаться до причин.

— Изначальные владельцы устраняют конкурентов? — предположил я.

— Ерунда! Изобретательно, но абсурдно, — холодно сказал Донаван. — Нет, есть только один логичный ответ, Дэнни, и я удивлен, что ты его сам не увидел. Просто один из потенциальных участников аукциона решил, что лот без конкурентов будет дешевле — ему не придется повышать ставки.

— Вы хотите сказать, что один из четверки, с которой вы связались, решил запугать остальных, чтобы назначить свою цену?

— А как же, старина?

— И у вас есть кто-то на примете? — спросил я.

— Ну конечно! — Билл снова хохотнул. — Воспользуемся методом исключения. Родригес и Даплейн оказываются вне игры — их уже запугали. Остается выбор между Рэнцом и Слейтером. Честно говоря, до сего момента я был в нерешительности.

— Значит, что-то помогло тебе прийти к окончательному выводу? — сообразил я.

— Верно, черт тебя побери, старик! — Он зажал свои бакенбарды, похожие на бараньи отбивные, в кулаки и сильно потянул их книзу. — Но я хочу, чтобы ты услышал все из первых уст.

Последовал стук в дверь, и Донаван мерзко осклабился:

— Легок на помине? Входи-входи!

Дверь открылась, и в комнату вслед за Яорой, несущей на подносе напитки, заказанные ее братом, вошел Пол Баллард. Когда я увидел мстительную ухмылку и наглый взгляд отставного мафиози, я вдруг занервничал.

— Полагаю, вы уже знакомы? — вежливо осведомился Донаван, взглянув на Балларда. — Я только что рассказывал Дэнни о своих затруднениях: никак не мог выбрать между Рэнцом и Слейтером — который из них король в колоде, но сегодня вечером произошло нечто, и у меня не осталось никаких сомнений.

— Неужели? — проворчал Баллард.

— Но я не сказал ему, что произошло, — осклабился Донаван. — Получить удовольствие от этого должен ты, старина.

Баллард посмотрел на меня сверху вниз, и глаза его заблестели.

— Мы получили вашу записку, Бойд, — начал он.

— Какую еще записку? — спросил я, пока ничего не понимая.

— Ну, где говорится, что если Людвиг хочет вновь увидеть живой Анну Гейне, то ему стоит вернуться в Париж в течение двадцати четырех часов и забыть об аукционе, — без обиняков заявил он: — Аккуратно сработано, Бойд, — продолжал он, — похитить Анну, как это сделали вы… Только вы были не совсем аккуратны, возможно, она оказалась чуть сообразительней, чем вы предполагали.

— Я?! — поперхнувшись, переспросил я.

— Она успела нацарапать одно-единственное слово губной помадой на зеркале в ванной, — проскрипел он. — Это слово — «Бойд»!

— Держи карман шире! — огрызнулся я. — Я не похищал Анну. Все организовала эта дамочка — Смит. Она воспользовалась услугами тех двух громил, которых специально импортировала сюда из Нью-Йорка, — Дина и Лонни.

— Ах! — Донаван снова заурчал животом. — Вижу, эта загадочная китаянка мисс Смит вновь подняла свою непостижимую восточную голову. Я надеялся на нечто более оригинальное, Дэнни, мой мальчик.

— Но это правда! — выпалил я.

И поведал им, как посетил апартаменты Рэнца, обнаружив там только Анну. Тут пришел Дин, и мне пришлось отправиться с ним в отель, где Лонни набросился на меня, едва я переступил порог их номера. Затем я рассказал, как мне удалось удрать и, думая, что мадам Смит имела в виду под «девушкой» Шэрон, отправился прямиком в свою гостиницу.

— Знаешь, Дэнни, — восхищенно сказал Донаван, когда я закончил, — я думаю, что ты величайший комический актер, которого мне доводилось встречать в жизни. — Он медленно покачал головой. — Пришел к нам с такой ерундой по горячим следам — и даже ни разу не запнулся! У меня нет слов!

— Но это правда, — сказал я ему.

— Правду мы теперь знаем, — бросила Лора. — Слейтер нанял тебя, чтобы устроить для него дельце, но кроме того, ему был необходим некто, представляющий его в Лондоне. Вот почему ему пришлось нанять Шэрон О’Берн в качестве своего официального представителя. Он надеялся, что она обеспечит тебя надежным прикрытием, верно?

— Послушай-ка, шарики твоих изобретательных мозгов не иначе как закатились за ролики! — сообщил я ей.

— А ты, умник, расстанешься со своей дорогой шкурой, если не скажешь нам, где находится Анна! — зашипел Баллард.

И тогда я решил, что единственный способ выпутаться из всех проблем — воспользоваться одним убедительным аргументом — «магнумом» под мышкой.

— О’кей. — Я слегка пожал плечами. — Я понял. Нет смысла больше вас дурачить. Так? И если вы посмотрите сюда, это убедит вас, что я…

Тут я сунул руку под пиджак — отработанным неторопливым жестом, и кончики моих пальцев коснулись ствола «магнума».

Но правая рука Донавана мгновенно дернулась, и содержимое его кружки вместе с ослепляющим потоком благоуханного пива ударило мне в лицо. В следующий миг Баллард заломил мою руку за спину, рывком поставил меня на ноги и вытащил «магнум» из кобуры. Проделав все это, он толкнул меня обратно в кресло. Я отыскал в кармане носовой платок, промокнул пиво с глаз и стал вытирать лицо.

— Мы совершили сделку, Бойд, — коротко сказал Донаван. — Я согласился помочь Рэнцу вернуть эту девчонку, предоставив тебя Полу. За это Рэнц согласился торговаться со Слейтером на аукционе. Это, конечно, означает, что торговаться он будет с мисс О’Берн.

— А малышка Шэрон обладает всеми полномочиями торговаться на аукционе от его имени! — слабо улыбнулась Лора. — Ему пришлось предоставить их ей, чтобы она перестала подозрительно относиться к тебе, Дэнни! Вероятно, для него будет большим сюрпризом узнать, что в конце концов аукцион все-таки состоится!

— Дело — прежде всего, — тихо сказал Баллард. — Так где Анна, Бойд?

— Не знаю, — прорычал я.

Он мгновение играл своими накладными плечами, затем посмотрел на брюнетку.

— Не хотите ли прогуляться? — спросил он. — Вероятно, здесь будет грязновато.

— Я вовсе не против крови, — сказала она равнодушно. — Не обращайте на меня внимания, Пол. — Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. — Более того, — ее язычок чувственно облизал верхнюю губку, — мне это доставит удовольствие!

Глава 7

Баллард вручил «магнум» Донавану, затем снял пиджак и стал неспешно закатывать рукава своей рубашки с решительным видом, который, как я понял, имел цель напугать меня до смерти. Так оно и вышло. Но я решил: если Пол и в самом деле считает, что это я похитил пышнотелую блондинку, то не станет пользоваться моментом и убивать меня прежде, чем я расскажу, где она спрятана. И Донаван не воспользуется «магнумом», потому что его сделка с Рэнцом предполагает сперва вернуть девушку. С другой стороны, складывалась именно та ситуация, которая определенно была мне нужна.

— Последний шанс, Бойд, — сказал Баллард, лениво приближаясь ко мне. — Что ты сделал с девушкой?

— Я продал ее мисс Смит, — поведал я. — Которая, в свою очередь, перепродала ее загадочному восточному работорговцу белыми. Он, кажется, намеревался продать ее в подпольный бордель в Пекине, чтобы отдать на растерзание этим непостижимым восточным коммунистическим главарям…

Баллард потерял терпение, и я получил удар ребром ладони по лицу; мне нужно было время, чтобы прийти в себя, как гонщику, сорвавшему первый поворот, требуются секунды, чтобы выровнять свой гоночный автомобиль перед вторым, более опасным поворотом, — так и мне нужно было время прийти в себя, и я не оказал никакого сопротивления, когда Баллард схватил меня спереди за пиджак и вытряхнул из кресла. Я даже помогал ему, следуя за пиджаком и не натягивая его. Потому-то очень быстро поднялся из кресла с согнутым и приподнятым правым коленом. Оно попало Балларду в пах, и тот застонал от боли, взяв тайм-аут, — роскошь, которую не мог себе тогда позволить, поскольку это дало мне шанс обрушить ребро своей ладони на его кадык. Глаза его вылезли из орбит — ведь я перекрыл доступ воздуха в его легкие, и Баллард выпустил мой пиджак, поскольку руки его рванулись к горлу. Я тут же обеими руками схватился за его рубашку и притянул снова к своему согнутому колену. Он, полагаю, снова застонал бы, если бы в этот момент у него были на то силы. Затем, удерживая Балларда за рубашку обеими руками, я подтолкнул его и усадил спиной на колени Донавана.

Едва сотни фунтов живого веса Балларда обрушились на колени Билла, он издал испуганный рык. Затем кресло накренилось назад и выбросило их обоих бесформенной грудой на пол. «Магнум» вылетел из руки Донавана и услужливо приземлился на пол в нескольких футах от меня. Я подобрал его и увидел, что Лора Донаван пристально смотрит на меня с оценивающей улыбкой.

— Ничего нет интересней доброй потасовки, — радостно заявила она. — По тому, как круто вел себя этот Баллард, я подумала, что он и в самом деле опасный парень. Но за какие-то шестьдесят секунд ты сделал из него паршивого безработного!

К тому времени ее братцу удалось с трудом встать на ноги и поднять перевернутое кресло. Баллард тоже сделал героическую попытку подняться: ему даже удалось привстать на одно колено. Но тут же его лицо исказилось от приступа боли, и он, перевернувшись на бок, рухнул на пол. Донаван бросил на него взгляд, полный отвращения, затем с силой потянул себя за бакенбарды в форме бараньих отбивных и задумчиво пнул Балларда ботинком под ребра.

— Мерзкий дилетантишка! — прорычал он.

— Ваша сестра отвезет нас назад в город. — Я направил «магнум» в его кругленькое брюшко. — Есть возражения?

Билл пожал плечами:

— Дьявол, нет! Нет, пока ты тычешь в меня эту кровавую гаубицу, Дэнни-бой!

— Я хочу убедить тебя, что говорил чистую правду обо всем, что случилось сегодня днем! — заорал я.

— Вот именно, в данный момент, старик, я верю каждому твоему слову, — сказал Донаван со своей хищной улыбкой.

Я решил, что напрасно трачу время, пытаясь убедить его. Да в конце концов, какое мне дело — поверил он или нет.

— Ладно, пошли, — сказал я брюнетке.

В замок снаружи был вставлен ключ, и я повернул его, едва мы вышли из кабинета в коридор. Затем мы вернулись в гостиную и обнаружили Шэрон, тихонько похрапывающую не подобающим леди образом — с задранной до бедер юбкой. Пустой стакан на полу безмолвно свидетельствовал о причине ее неожиданного утомления. Я попытался растолкать ее, но через тридцать секунд понял, что напрасно трачу время. Я кое-как взвалил ее себе на плечо, отволок к машине и запихал на заднее сиденье. Сам забрался на переднее — рядом с Лорой Донаван.

Обратный путь был таким же ужасающим, от него волосы просто вставали дыбом. За десять минут до того, как мы прибыли в отель, Шэрон пришла в себя настолько, чтобы горько посетовать на судьбу — у нее ужасная головная боль, она умирает, и, в конце концов, что все это значит? Я растолковал ей, что все дело в выпивке, поэтому Донаван и предложил своей сестре отвезти нас домой. А встречу он назначит на другое время. Шэрон не возражала. Она прилипла к сиденью и тупо смотрела в окно.

Как только привратник открыл дверцу авто, Шэрон, заикаясь, объявила, что отправляется прямо в постель, и шатаясь пошла к ярко освещенному вестибюлю. Я махнул привратнику и повернулся к Лоре.

— Ну, — сказала она, насмешливо улыбаясь, — это был все же необычный вечер, Дэнни. Даже если развлечений оказалось не слишком много.

— Он еще не закончился, — сказал я ей. — Знаешь место под названием Ланкастер-Гейт?

— Конечно.

— Это частный пансион в переулке Арблмаль, — уточнил я.

— Думаешь, мы сможем его найти? Что еще за частный пансион? — пожала она плечами.

— Тот, где остановились Дин и Лонни, — сказал я. — Не думаю, что есть хоть капля надежды обнаружить там этих чертей, но пансион единственное известное мне место, откуда можно начинать поиски Анны Гейне.

Брови Лоры приподнялись на полдюйма.

— Ты мне снова лапшу на уши вешаешь?

— Нет, — сказал я, хотя и не очень понял насчет лапши.

— Перевожу: ты шутишь? — коротко пояснила она. — Я имею в виду поиски этой барышни Гейне.

— Зачем, черт побери, мне шутить? — спросил я.

— Ты прав. — Лора пожала плечами. — О’кей, Дэнни-бой. Следующая остановка Ланкастер-Гейт.

Мы снова рванули в гущу движущегося транспорта, и я закрыл глаза, ожидая, пока стихнут отчаянные гудки и резкие крики. К тому времени мы почти доехали до Марбл-Арч. Через пять минут мы были в Ланкастер-Гейт, а еще через три минуты оказались на улице Арблмаль. Я решил, что мы почти на месте, о чем и объявил Лоре. Но та как-то хмуро улыбнулась и буркнула что-то насчет того, что я совсем не разбираюсь в системе названий лондонских улиц. Я понял, что она имела в виду, когда через десять минут мы наконец нашли переулок Арблмаль, миновав площадь Арблмаль, улицы Малая и Большая Арблмаль, сады Арблмаль и конюшни Арблмаль.

Лора припарковала свою черную Джагернаутову колесницу в невозможном месте простым приемом — подтолкнув передним бампером задок ранее припаркованного автомобиля на несколько метров вверх по улице, пока тот не врезался в задок какой-то спортивной машины.

— Меня это не перестает забавлять, — объявила она, когда мы выходили. — Я хочу сказать, как некоторые паркуются! Полагаю, им не приходит в голову, что кто-то еще захочет остановиться на этой же улице!

Неожиданно послышался болезненный вскрик, и я увидел бородатого молодого человека, очевидно, владельца спортивного автомобиля, который прыгал рядом с ним, размахивая кулаками в воздухе.

— Уходим, пока федеральные власти не вмешались в это дело, — нервно сказал я, втаскивая Лору в частный пансион и предотвращая тем самым ее дуэль с разъяренным бородачом.

Крашеная администраторша и коридорный Альф в эту минуту были всецело поглощены разговором. Когда коридорный поднял глаза и увидел меня, их беседа неожиданно увяла. Глаза его расширились, а розовые щечки-яблочки разом сморщились.

— Глянь-ка! — взволнованно сказал он. — Эй! Мейбл! Этот спятивший сутенер вернулся, а с ним эдакая птичка!

Мейбл моргнула своими короткими веками и пронзительно заверещала:

— Вон! Убирайся, пока я не позвала полицейского!

И тут меня посетило вдохновение.

— О’кей, — сурово сказал я. — Вы достойны того, чтобы узнать правду.

Я вытащил бумажник и помахал у них перед носом своим нью-йоркским удостоверением, не давая им возможности ничего прочесть.

— Я — агент ФБР, а это… — я сделал жест в сторону брюнетки, — мисс Донаван, из специального отдела вашей лондонской полиции.

Лора моргнула, а потом в ее глазах заполыхал злорадный блеск.

— Я из МИ-5, — сказала она хриплым голосом. — Мы уже некоторое время приглядываем за этим местом.

— Это почтенное учреждение. — Голос крашеной блондинки слегка задрожал. — Верно… я хочу сказать, не так ли, Альф?

Рот коридорного несколько раз открылся и закрылся, но звука не последовало.

— Хорошо. На данный момент нас интересуют два ваших постояльца, — сказала Лора. — Я правильно говорю, мистер Гувер?

— Определенно, — сказал я, подмигнув ей. — Мое настоящее имя Бойд, мисс Донаван. Нас интересуют два парня, которые сняли тот номер, где вы нашли меня сегодня днем.

— Они уехали, — поспешно сказала крашеная блондинка. — Верно, Альф?

— Верно, — хрипло отозвался коридорный. — Надеюсь, это так. Было похоже на бегство.

— Когда это произошло? — спросил я.

— Они возвратились приблизительно через час после того, как вы ушли. — Администраторша снова моргнула. — Устроили ужасный шум — тот, высокий, — мол, украли его одежду. Но… — Ее тщедушное тельце задрожало от негодования. — Я ему прямо сказала, что мы не привыкли к подобным происшествиям в нашем отеле, и не наша вина, если их дружок забрал одежду, особенно после того, как они оставили вас тут связанным, и все такое! Поэтому они убрались почти тут же.

— С ними кто-нибудь был? — непринужденно спросил я.

— Нет, их было только двое.

— Эй! Чуть больше! — взволнованно сказал Альф. — На заднем сиденье автомобиля их поджидала парочка. Блондинка — все при ней — и жирная старая потаскуха, по виду содержательница борделя или что-то вроде того.

— Вы не заметили, эта толстуха была не китаянка? — с надеждой спросил я.

— Не-е! — Он презрительно хмыкнул. — Разукрашенная, страшнее черта. Разодетая в каракуль, словно овца. Просторное манто и все такое, а на лице — вуаль.

— А что за машина?

Коридорный пожал плечами:

— Иностранная, думаю, американская. На вид вроде большого черного катафалка.

— Ну, все равно, спасибо, — сказал я ему.

Мы отошли от стола, и крашеная блондинка нервно кашлянула.

— Наверное, — протянула она с сожалением, — вы не сможете рассказать нам, в чем же дело?..

Глаза Лоры на мгновение блеснули дьявольским огнем.

— Видите ли, — рассмеялась она, — эти двое оказались главарями самого большого в мире синдиката по торговле людьми!

— Господи помилуй! — вскрикнул Альф.

— Вам тут здорово повезло, дорогуша, — процедила Лора. — Я хочу сказать — счастье, что они тебя не забрали с собой!

— Неужели? — Крашеная блондинка лихорадочно пригладила волосы.

Лора окинула ее оценивающим взглядом с головы до ног:

— В арабских странах за твой тип дают высокую цену.

— Значит, им нравятся блондинки, не так ли? — самоуверенно моргнула администраторша.

— Даже если они девицы, — радостно подтвердила Лора. — Я бы не удивилась, если бы они…

— Пойдемте, мисс Донаван! — проскрипел я, схватил ее под локоток и потащил к двери. — Помните, МИ-5 ждет.

Мне удалось протащить ее через дверь на улицу, но здесь нас поджидала еще одна неприятность. Бородатый молодой человек и разъяренный лысый мужчина с большими усами — очевидно, владелец небольшой машины, из которой Лора сделала начинку для бутерброда между спортивной моделью, принадлежавшей бородачу, и своим собственным автомобилем, — с решительным видом стояли у машины Лоры.

— У нас, кажется, проблемы? — забулькал я.

— Я с ними справлюсь, — небрежно бросила она. — Садись в машину, Дэнни.

Едва мы приблизились, лысый тип с усами, подрагивающими от гнева, сделал шаг по направлению к нам.

— Извините, — прорычал он, — эта машина ваша?

Лора подтолкнула меня к дверце, а сама с явным удовольствием взглянула на смятый бампер.

— Определенно, — холодно отрезала она. — И можете не пытаться приносить извинения!

За этим последовал резкий, словно ружейный выстрел, звук — размахнувшись, она отвесила парню пощечину.

— Это урок на будущее! — завопила Лора. — Впредь будешь считаться с другими людьми, которым тоже нужно парковаться. — Твердой рукой она оттолкнула парня с дороги, решительно обошла вокруг автомобиля и уселась на место водителя.

Послышался жуткий металлический скрежет, когда Лора, проехав несколько ярдов, протаранила машину усача так, что у той задний бампер отвалился напрочь. После этого она дала полный газ, и черная Джагернаутова колесница, набирая скорость, рванулась в туман. Позади нас раздался истошный вопль, постепенно утихающий, который затем сошел на нет.

— Вот это да! — удивленно воскликнул я. — Ты всегда расправляешься с проблемами подобным образом?

— Большинство людей так закомплексованы, Дэнни, — небрежно сказала она. — Поэтому, когда вот так набрасываешься на них, у бедняг мгновенно перехватывает дыхание — тут-то самое время убираться.

Она промурлыкала без слов несколько тактов из «Страны надежды и победы» и рванула прямо на красный свет.

— Что теперь, гордость ФБР? — спросила она как ни в чем не бывало.

— Остановись в каком-нибудь спокойном местечке, — умоляюще попросил я. — У меня нервы на пределе, хочу выпить…

— В каком-нибудь спокойном местечке? — Лора на мгновение задумалась, сигналя очередному нервному пешеходу, вынырнувшему прямо из-под передних колес нашей машины, доведя его, как мне показалось, до инфаркта. — Мы можем поехать ко мне домой, — предложила Лора.

— Нет, я не перенесу этой гонки даже за море шотландского виски! — пылко сказал я. — Да там и не будет спокойно — я твоему братцу совсем не понравился.

— Я сказала — ко мне домой, — уточнила Лора. — Мой дом приблизительно в миле отсюда.

— Ах так? — Я немного успокоился. — Это меняет дело.

— Выпивка в спокойном месте — звучит заманчиво, — протянула она с предупреждающими нотками в голосе. — Но никаких эксцессов, ясно?

— Эксцессов? — чуть не подавился я. — Что, черт подери, за эксцессы?

— Это то, о чем ты подумал в тот самый момент, когда я предложила поехать ко мне домой, — самоуверенно заявила Лора. — До сих пор мне не приходилось слышать о хамстве агентов ФБР, но ты, похоже, исключение, Дэнни Бойд!

Минут десять спустя она уже ставила машину в гараж, въехав туда прямо с узкой улочки. Затем повела меня вверх по лестнице в небольшую, но элегантную квартирку над гаражом. Проводив меня через прихожую размером два на четыре в уютно обставленную гостиную, Лора пригласила меня сесть, а сама подошла к бару. Я сказал, что виски со льдом прекрасно подойдет. Лора приготовила напиток и вручила мне мою порцию. Взяла свой бокал и уселась на бесформенную кушетку напротив. У меня глаза полезли из орбит, когда я увидел, как она, прислонившись спиной к валику, закинула ноги кверху. Кожаная юбчонка задралась, обнажив несколько дюймов округлых розовых ляжек над верхом ее черных чулок, аккуратно разделенных пополам тонкими черными резинками.

— Твое здоровье! — Лора подняла свой бокал и основательно отхлебнула из него.

— Твое здоровье! — прокаркал я, уныло пожалев, что уточнил смысл слова «эксцессы»; иначе можно было бы впоследствии сослаться на невежество.

— Похоже, поиски украденной немки-блондинки зашли в тупик, — сказала она. — Что ты теперь предлагаешь, Дэнни-бой?

— Ничего, — буркнул я. — Это проблема Рэнца. Думаю, визит в тот паршивый частный пансион доказал мою правоту. Дин и Лонни действительно существуют и эта мисс Смит тоже — ясно, что это они похитили девушку. Верно?

— Верно, — согласилась Лора. — Никто не придумывал этой крашеной блондинки с застывшим взглядом, — она весело хихикнула, — или этого Альфа!

— Значит, если ты расскажешь своему братцу Биллу, что произошло сегодня вечером, он может сообщить об этом Рэнцу или Балларду? — предположил я. — Тогда я вне подозрений.

— Верно. — Она насмешливо хмыкнула. — Если я расскажу Биллу.

— Что ты хочешь сказать этим «если»?

— Я хочу сказать, миляга, вот что: мы не хотим, чтобы ты был вне подозрений, — спокойно сказала Лора. — Рэнц не станет торговаться за винные кувшины, пока не заполучит обратно свою любимую Анну — в целости и сохранности. А если ты окажешься вне подозрений, ты прекратишь искать ее, ведь так? — Она пожала плечами. — Мы с Биллом хотим, чтобы ты продолжал поиски, Дэнни-бой. Ее надо найти, чтобы этот аукцион состоялся!

— Ну ты и… — Я хмуро посмотрел на нее, пытаясь подобрать подходящее словцо.

— Похоже, эта ночка будет длинной. — Лора свесила ноги с кушетки. — Ты обдумаешь, с какого места мы снова начнем поиски, миляга. А я пока пойду переодеться. Охотничий костюм подойдет, как по-твоему?

Она ушла (в спальню, решил я) своей соблазнительной размашистой походкой, а я сидел ошеломленный, сжав зубы. Однако Лора вернулась моментально, словно ею выстрелили из пушки.

— Дэнни! — хрипло позвала она. — Не мог бы ты зайти сюда на минуточку?

— Я думал, ты предупредишь: «без эксцессов»? — прокомментировал я, но напряженное выражение ее лица и поджатые губы дали мне понять: там что-то серьезное.

Я встал и проследовал за ней в спальню, бело-розовую, возбуждающую комнату с кроватью в форме лебедя посередине. Лора указала на неподвижную фигуру, распростертую на постели, — все ее тело била мелкая дрожь.

С ощущением подступающей тошноты я узнал темно-бордовый свитер с бусинками и белые хлопковые брючки еще до того, как оказался настолько близко, чтобы рассмотреть лицо. Анна лежала на спине, ее пухлые губы, как бы помеченные укусом пчелы, застыли в гримасе боли, а когда-то живые синие глаза смотрели на меня невидящим взглядом, пугающе апатичным. Тело ее было холодным на ощупь. Когда же я слегка повернул ее голову набок, то увидел безобразное пулевое отверстие как раз над ее правым ухом.

— Дэнни, — сказала Лора прерывающимся голосом. — Клянусь, я не…

— Определенно, — пробурчал я. — У тебя, не было причин убивать Анну Гейне, да и возможности тоже. Она сидела на заднем сиденье автомобиля с мисс Смит, когда эти громилы заглядывали в отель, помнишь? А ты с восьми часов была со мной.

Вдруг я заметил, что правая ладонь Анны разжата и расслаблена, левая же крепко сжата. Когда я с усилием, но осторожно раскрыл ее, то увидел под ногтями какие-то длинные красно-каштановые волоски.

В гостиной зазвонил телефон.

Глава 8

Лора поднесла мне телефонную трубку и сказала прерывающимся голосом:

— Это Билл, он хочет поговорить с тобой.

Я взял у нее трубку и сказал в микрофон:

— Это Бойд.

— Что случилось с Лорой? — резко спросил Донаван. — Она говорила так, словно на нее наехал грузовик.

— Она в порядке, — сказал я. — Просто вечерок выдался тяжелым. Вы хотели поговорить со мной именно об этом?

— Пятнадцать минут назад мне звонил Баллард, — неспешно начал он. — Пытался связаться с тобой в отеле, но безуспешно. Он решил, поскольку ты уехал от меня с Лорой, возможно, ты до сих пор с ней, и я смогу переговорить с тобой от его имени.

— О’кей! — сказал я.

— Он сказал, цитирую: «Передай Бойду, эта девчонка О’Берн у нас, и мы готовы обменять ее с твоего согласия. Девчонку О’Берн на барышню Гейне». Он спрашивал номер телефона Лоры, чтобы лично сообщить тебе это, — продолжал Донаван, — но я не дал. Не доверяю этому негодяю и предателю.

— И я тоже, — помедлив, сказал я.

— Итак. — Билл выждал минуту, затем добавил: — Что мне передать этому бездельнику, Дэнни-бой?

— Скажи ему… — Я замолчал и несколько секунд отчаянно размышлял. — Послушай, Билл. Ведь все, чего ты хочешь, это продать антиквариат за самую высокую цену, верно?

— Ты чертовски прав! — Он издал свой утробный смешок. — Точно, если смогу заполучить для торгов хотя бы двоих покупателей.

— Порядок, — быстро сказал я, — тогда давай заключим сделку. Ты назначаешь аукцион на завтрашний вечер, скажем, на восемь часов. Сообщи Балларду, что принял решение и аукцион состоится у тебя дома. И если они с Рэнцом привезут с собой Шэрон О’Берн, я с собой привезу барышню Гейне. Таким образом, мы сможем осуществить непосредственный обмен, и тогда оба конкурента смогут начать торги за винные кувшины без всякого давления извне. Как мой План?

— Ах ты старый хитрый негодник! — хихикнул Донаван. — Значит, все это время ты прятал где-то барышню, а сам разыгрывал спектакль с загадочной мисс Смит и ее двумя импортными гангстерами?

— Что-то вроде того, — промямлил я. — Как тебе эта идея?

— Отлично, — сказал он. — Я позвоню Балларду прямо сейчас и все передам. Уверен, он согласится.

— Прекрасно, я не добавлю больше ни слова.

— Есть кое-что еще, старик. Скажи Лоре, чтобы она приехала ко мне завтра утром, ладно?

— Непременно, — сказал я и повесил трубку.

Лора смотрела на меня с недоверием. Я рассказал ей, что Балларду каким-то образом удалось схватить Шэрон О’Берн, он держит ее в заложницах, чтобы обменять на Анну Гейне.

— Я слышала, ты сказал Биллу, чтобы он назначил аукцион на завтрашний вечер, — сказала она. — Не понимаю, Дэнни. Как ты можешь обменять Анну Гейне на Шэрон О’Берн, если эта барышня мертва?

— Я сказал только об обмене, — прорычал я. — И не упомянул о том, жива она или нет.

— Но Рэнц с Баллардом не… — Она осеклась.

— Давай будем волноваться об этом завтра вечером! — рявкнул я. — Сейчас у нас полно других проблем.

— Что мы будем делать с… телом? — неуверенно спросила Лора.

— Оставим как есть, — сказал я.

— В полицию звонить не будем? — засомневалась Лора.

— Ты считаешь, они не сочтут чушью, подобно тебе, неведомую мисс Смит и ее двух иностранных головорезов?! — завопил я. — Мы сейчас же убираемся отсюда, нас тут вообще не было, поняла?

— Что?! — Лора уставилась на меня непонимающим взглядом.

— Если нас тут не было, то мы и не могли найти тела. Значит, не могли сообщить об этом и копам. Ясно?

— Ясно, — с сомнением протянула она.

— Значит, так, ступай и собери сумку со всем необходимым. Ночь мы проведем в моем отеле, — сказал я. — И чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше!

Лора вернулась через пять минут с небольшой сумкой. К этому времени я помыл стаканы и начисто вытер их, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Мы вернулись в машину, и Лора помчалась в туманную ночь.

— Смотри на все проще, ладно? — попросил я, когда черная Джагернаутова колесница нырнула в туман. — Только дорожной аварии нам сейчас не хватает!

— Хорошо. — Лора вдруг глубоко вздохнула. — С тобой скучно не бывает, верно?

— А ведь времени на эксцессы не было, — осклабился я.

— Я все время думаю об этой бедной девушке, — печально сказала Лора. — Зачем им понадобилось ее убивать?

— Не знаю, — сказал я. — Не знаю и другого: зачем они притащили тело в твою квартиру. Не понимаю, за каким чертом понадобилось этой мисс Смит затевать все это, чтобы отпугнуть всех потенциальных покупателей! Если ей так уж необходима эта старая рухлядь, то не проще ли купить сосуды или даже украсть их у твоего братца?

На этот раз Лора остановилась на красный свет.

— Билл — нечто вроде пирата из прошлого века с современным талантом к хитроумным уловкам, — изрекла она и умолкла. Свет сменился, и машина легко миновала перекресток. — Я хочу сказать, Билл устроил все так, что украсть винные кувшины совершенно невозможно, — пояснила она свою мысль.

— Ты с ума сошла, — как можно безразличнее сказал я. — Такого быть не может.

— Но Билл это сделал, — спокойно отвечала Лора. — Он сконструировал специальные контейнеры для кувшинов с кодовым замком, и только он знает комбинацию цифр шифра.

— Но если кто-то украдет стальные контейнеры, кому нужен этот шифр — если есть газовая горелка, — ухмыльнулся я.

— В контейнер помещен кусок гелигнита, — охотно объяснила Лора, — и к нему подсоединен провод; если кому-то вздумается открыть контейнер, не набрав комбинацию цифр, произойдет взрыв; то же самое, если набрать неверную комбинацию чисел. Это будет небольшой взрывчик — достаточный для того, чтобы разнести винные кувшины на кусочки.

— Ну и ну! — Я осторожно откашлялся. — Как я уже сказал, твой братец — человек, способный на невозможное!

— Должна признаться, это была гениальная идея, — сказала она. — Я имею в виду, если кто-то силой заставит Билла назвать шифр. Ведь он вполне может назвать и неверный шифр.

— И единственный способ проверить его правильность — пойти на риск и взорвать кувшины внутри контейнера. Хитро придумано!

Лора сделала на удивление медленный разворот вокруг Марбл-Арч на Парк-Лейн.

— Который час, Дэнни? — спросила она.

Я взглянул на свои часы:

— Двенадцать тридцать.

— В вестибюле отеля в это время не очень много народу, — раздумчиво сказала она. — Может, когда мы войдем в отель, тебе лучше притвориться, что я не с тобой. Я войду и закажу себе номер, потом, если все пройдет благополучно, встретимся попозже у тебя, чтобы выпить.

— Хорошо придумано, — заверил я ее. — Мой номер 1908.

Лора неожиданно рассмеялась:

— Я начинаю чувствовать себя продавщицей, приехавшей в Брайтон, чтобы тайком провести уик-энд со своим боссом.

Мы подъехали к отелю. Я попросил Лору поставить автомобиль в гараж, а сам сразу же прошел внутрь. Я уже почти прошел половину пустынного вестибюля, когда чей-то голос позвал меня:

— Мистер Бойд! Мистер Бойд!

Я остановился, повернулся и увидел толстого коротышку с белой гвоздикой в петлице, весьма изысканно одетого, который спешил мне навстречу.

— О, я так рад вас снова видеть! — Он остановился передо мной. — Вы представить себе не можете тех душевных мук, которые я испытал за последние два часа! Пожалуйста, расскажите мне немедленно, что здесь происходит?!

Его пухлые розовые щечки-яблочки то раздувались, то опадали, словно у благодушного моржа, а слишком длинные седые волосы колыхались вокруг лба, ложась изысканными волнами. Бриллиантовая булавка в его галстуке торжественно посверкивала.

— Какая встреча! — радостно сказал я. — Просто красавчик Браммел из старой сказки! Что привело вас в Лондон, мистер Райт?

— Это длинная история! — Его высокий голос дрожал от нетерпения, сдобренного негодованием. — Мы можем выяснить это потом, мистер Бойд. Где Шэрон? — Он отчаянно замахал руками в воздухе, словно дирижировал сбивающимся с такта симфоническим оркестром. — Когда я приехал, мне сказали, что она отбыла за полчаса до меня и оставила записку для вас у администратора. Я пытался позвонить вам в номер, но вас не было, и с тех пор я вас тут жду!

— Почему бы вам не присесть? — Я легонько подтолкнул его к ближайшему креслу. — Поглядим на записку, которую оставила Шэрон.

Я задержался на мгновение по пути к столу администратора, чтобы пропустить коридорного, за которым следовала фигуристая брюнетка, обтянутая черной кожей, — брюнетка подмигнула мне, проходя к лифту. Я тем временем взял со стола свой ключ, и клерк вручил мне вместе с ним конверт. Внутри оказалась коротенькая записка, написанная нервным женским почерком. Она гласила: «Дэнни, Донаван неожиданно настоял на проведении аукциона сегодня вечером. Он не хочет ждать. Мистер Баллард отвезет меня к нему. Увидимся, когда я вернусь. Держи пальцы крестиком, чтобы я вернулась с этими винными кувшинами! Шэрон».

Шэрон О’Берн определенно была королевой доверчивых блондинок! — уныло подумал я, запихивая записку в карман. Поверить Балларду на слово — все равно что принять предложение Аль Капоне прокатиться на автомобиле по Чикаго в добрые старые времена.

К тому времени, когда я снова вернулся к Арнольду Райту, мое лицо украшала довольная улыбка.

— Дело плохо, — весело сообщил я. — Шэрон встретилась со своими старинными друзьями и провела с ними ночь. Вернется завтра к ленчу.

— Да? — Райт сложил губки в куриную гузку. — Думаю, с ее стороны это очень неосмотрительно! — сказал он с неодобрением.

— Она знала, что вы приедете? — спросил я.

— Конечно! Я предварительно послал телеграмму. — Он неожиданно заморгал глазами. — О Господи! Кажется я этого не сделал. Для памяти записал в блокноте на письменном столе, но во всей этой спешке, в поисках самолета… — Он горестно покачал головой. — Вы, должно быть, считаете меня абсолютным дураком, мистер Бойд?

— Ничего, со всеми случается, — сказал я. — Однако что же все-таки привело вас в Лондон?

— Непосредственное приказание мистера Слейтера, — признался Райт. — Я не хотел приезжать, могу вас заверить, мистер Бойд! С самого начала я вовсе не одобрял этого мероприятия. Я говорил Шэрон…

— Припоминаю, — сказал я. — Непосредственное приказание мистера Слейтера?

— Да, — сказал коротышка, резко мотнув головой. — До него дошли слухи, что Донавану удалось завладеть отличными подделками винных кувшинов «юй» и он намеревается заменить ими настоящие. Я, конечно же, возражал, что это совершенная чепуха! Но он настаивал, говоря, что я… — он скромно покраснел, — такой специалист, которого нельзя обмануть. Поэтому я должен присутствовать на аукционе. Чтобы гарантировать, в случае удачи, покупку Шэрон подлинных предметов антиквариата! — Райт пожал плечами. — Что я мог сделать, мистер Бойд? — продолжал он. — Несмотря на сомнительность предприятия, мистер Слейтер — самый серьезный клиент галереи, и если мы вызовем его неудовольствие, если он даст понять, что порвал с нами, галерея может потерять половину своих клиентов.

— Вижу, что у вас не было выбора, мистер Райт! — вежливо сказал я. — Вам не о чем беспокоиться. Аукцион назначен на завтра, на восемь вечера.

— И хорошо, я рад, что приехал вовремя. — Он убрал седые пряди со лба на затылок жестом отдыхающей примадонны, довольной своим туалетом и шикарным внешним видом. — Тогда мне ничего не остается, как отправиться в постель и хорошенько выспаться. — Он выдавил из себя улыбку. — Я был совершенно уверен, что послал телеграмму!

— Спите спокойно, увидимся утром, — сказал я ему. — Доброй ночи, мистер Райт. — И я послал ему ответную улыбку.

— Доброй ночи, мистер Бойд. Спасибо вам.

Я поехал на лифте на девятнадцатый этаж и, как только вошел в номер, позвонил дежурной и заказал бутылку бурбона, ведерко со льдом и содовую. Когда все это прибыло, я отстегнул кобуру «магнума» и насладился удивительным видом тумана, который стал за окном еще гуще. После ухода официанта я приготовил спиртное, закурил сигарету и стал размышлять, сколько времени потребуется Лоре Донаван, чтобы явиться ко мне. Через пять минут я стал бросать взгляды на часы через каждые десять секунд.

Лора сняла свою кожаную куртку; черный облегающий свитер еще больше подчеркивал выступающие округлости ее полных грудей.

— Надеюсь, я не долго заставила тебя ждать, Дэнни? — непринужденно спросила она, входя в комнату. — Я сменила прикид, на случай, если ты устал от прежнего моего одеяния.

Лора уселась в ближайшее кресло и положила ногу на ногу со своей беспечной небрежностью, показав несколько дюймов обнаженных белых ляжек поверх коротковатых черных чулок, что почти гарантировало сдвиг моих распутных мозгов.

— Кто был этот коротышка, с которым ты беседовал в вестибюле? — спросила она.

Я поведал ей, кто такой Арнольд Райт и почему Слейтер отправил его в Лондон.

Лора презрительно рассмеялась.

— Старикан Слейтер боится собственной тени! — Она пожала плечами, потеряв всякий интерес к моим словам, и посмотрела на спиртное. — Что это такое со странной этикеткой?

— Бурбон, — сообщил я ей.

— Из чего его делают? Растворяют в спирте тела бывших французских королей?

— Это, — сказал я, смешивая ей напиток, — самый лучший лимонный коктейль, который тебе доводилось пробовать.

У Лоры вытянулось лицо.

— Похоже на пойло для скота.

Я дал ей бокал, и она, сделав осторожный глоток, выпила затем все до дна.

— Одобряю, — весело сказала Лора, возвращая мне стакан. — Полагаю, можно повторить.

Приготовив вторую порцию и передав ей, я уселся в кресло и закурил сигарету.

— Хочешь узнать кое-что? — медленно спросил я. — Ты околдовала меня, Лора.

— Прекрасно! — Рот ее презрительно скривился. — Всегда мечтала стать ведьмой и заколдовывать людей!

— Ты именно такая, — проворчал я. — Но я говорю о другом. Да, ты действительно красива, изящна, но и расточительна, у тебя есть квартира, а один бензин для этой Джагернаутовой колесницы стоит целое состояние! Откуда все это?

— Это просто! — ухмыльнулась Лора. — Я — самая дорогая шлюха с мотором! За пятьдесят фунтов стерлингов можешь получить удовольствие на заднем сиденье, пока шофер медленно объедет три раза вокруг Пикадилли! Я сделала себе на этом целое состояние!

— Я серьезно, — проворчал я.

— Серьезно? — Она пила бурбон, словно лимонад. — Если серьезно, мой братец Билл был гением в нашем семействе. Он сумасшедший гений, но нельзя одному обладать всем, как я говорила нашей старушке мамочке! Поэтому я — его помощница, его служанка, девочка на побегушках, а эти услуги он оплачивает вдвое выше, чем я смогла бы заработать честным трудом.

— Тебе это нравится? — спросил я.

— Нравится? — Лора коротко хохотнула. — Хочешь нож в горло, Дэнни-бой? Бывают времена, когда Билл становится самым низким негодяем, которого тебе только доводилось встречать за всю свою праздную жизнь! — Она снова осушила свой стакан и протянула его мне. — И не спрашивай, почему я не покончу со всем этим! Мне просто не дано быть толстозадой машинисткой, годами не спускающей похотливого взгляда со своего начальника, до тех пор, пока он не пойдет в гору и не женится на модели, а его молчаливой воздыхательнице тем временем уже перевалит за тридцать пять!

— Я просто поинтересовался, — сказал я.

— Ты суешь нос в чужие дела, Бойд! — Лора взяла из моей руки наполненный заново стакан и тяжело вздохнула. — Но теперь, судя по тому, как оборачиваются дела, я ничего не имела бы против судьбы машинистки — пусть даже толстозадой!

Она неожиданно встала, подошла к окну и остановилась, выглядывая на улицу — спиной ко мне, с жадностью попивая спиртное, будто завтра вступит в действие «сухой закон».

— Пропади все пропадом! — сказала Лора минуту спустя. Она развернулась ко мне лицом и бросила пустой стакан мне на колени. — Еще!

— Ты уверена? — с сомнением спросил я. — Это стопроцентная «кентуккийская фантазия»!

— Уверена. — Она беспокойно повела плечами. — Здесь что-то жарковато, не так ли?

— Не заметил, — честно признался я. — Может, жар у тебя внутри?

Я был занят приготовлением новой порции коктейля, когда услыхал тихий шорох, и что-то опустилось на кресло, которое Лора освободила за несколько минут до того. Это что-то походило на черную кожаную юбку, и, пока я размышлял, какого черта она тут делает, к ней присоединился черный свитер.

— Вот так лучше! — сказал голос Лоры позади меня. — Теперь, во всяком случае, я не зажарюсь.

Я медленно развернулся: на меня с усмешкой, блеснувшей в глазах, смотрела королева всех фетишей. В свое время, лихорадочно подсчитывал я, я видел много брюнеток — одетых, раздетых и даже полураздетых. Но никогда таких полураздетых, как Лора Донаван сейчас. Черный кружевной лифчик, открытый до максимума, только поддерживающий выступающие полные груди; черные шелковые панталончики, туго облегающие крутой изгиб ее бедер; затем — кремовая белизна ее упругих ляжек, разделенных пополам черными резинками, и наконец — верх ее коротковатых черных чулок над черными вычурными сапогами. Я с трудом сглотнул, затем извлек слабый звук из глубины своего горла.

Лора подошла ко мне размашистым шагом, от чего видны были одновременно все изгибы ее тела, взяла бокал из моей окоченевшей руки и выпила содержимое.

— Ну, Дэнни-бой? — В глубоком тембре голоса звучал призыв. — Разве ты не слышишь призывных труб в горной долине? — Она сунула стакан в мою все еще неподвижную руку. — Думаю, для тебя настал подходящий момент!

Мой рот все еще оставался открытым, когда она отвернулась от меня и пошла к постели — изгибы ее крутых бедер колыхались в языческом ритме. Затем, подойдя к кровати, она улеглась на нее, закинув руки за голову, и неторопливо подняла ногу.

— Не хочешь ли сначала снять с меня сапоги, милый? — забулькала Лора злодейским смехом. — Всегда считала, что заниматься любовью, не сняв сапог, это такая тупость, верно?

— Ты права, — хрипло сказал я. — Я всегда полагал, что занятия любовью, пока автомобиль медленно объезжает вокруг парка три раза, — это высокий класс!

— Подозреваю, что это может обернуться самым романтическим увлечением всех времен! — Лора в отчаянии закатила глаза. — Ромео, у которого крыша поехала, и Джульетта с заскоками… Ты, случаем, не знаешь никаких сумасшедших сонетов, которые мы могли бы продекламировать?

— Нет, — сказал я, решительно приближаясь к ней. — Но я — ходячая энциклопедия домашних игр!

— Можешь прочесть мне главу об эксцессах, милый, — забулькала она. — Медленно и приятным голосом прочти мне ее по буквам!..

Глава 9

Мы завтракали в кафе при магазинчике, дружески попивая апельсиновый сок, словно степенная супружеская пара. У Лоры был свежий и оживленный вид, будто она намеревалась предпринять десятимильную пробежку трусцой сразу же после завтрака, в то время как я, сидя с побледневшим и увядшим лицом, был готов для поездки до морга в один конец, — о чем уныло свидетельствовало зеркало на противоположной стене.

Лора заказала оладьи с кленовым сиропом с тем повышенным энтузиазмом, какой все здоровые иностранцы проявляют в отношении американского завтрака, что и сделало производителей таблеток, нейтрализующих кислоту, тем, чем они стали сегодня.

— Ну, — сказала она воркующим голосом, — это была еще та ночка, любимый! Интересно, почему я раньше думала, что все американцы наивны в постели?!

— Голливуд, — сообщил я ей. — Согласно тамошним представлениям о приличиях женатым людям аморально даже спать в одной постели! — Я удивленно посмотрел на нее. — Ты говоришь: одна ночь?! Я считал, что это продолжалось по крайней мере месяц!

— Ты не в форме, Дэнни-бой, — примирительно сказала Лора. — Тебе нужно начать заниматься гольфом или чем-нибудь в этом роде.

— Или чем-то, с чем я точно справлюсь, — вязанием, например? — простонал я. — Мне следовало бы догадаться об этом уже по тому, как ты водишь свой автомобиль.

Официант принес ей оладьи и сироп, а я наблюдал, как она набросилась на них с энтузиазмом хищника, отчего у меня кровь застыла в жилах. Я схватился за свой кофе.

— Нет ничего лучше хорошего завтрака, после всех этих эксцессов, — радостно объявила Лора. — Прибавляет барышням новых сил! Благодаря тебе, любимый, нынче утром я чувствую себя чертовски бодро. Классный сегодня день! Туман уже рассеялся. Какие у тебя планы, Дэнни-бой?

— Мечтаю найти себе где-нибудь спокойную нору, забраться туда и умереть, — пробормотал я.

Она весело рассмеялась, и я пролил кофе на свой костюм.

— Я серьезно! Я имела в виду, что ты собираешься предпринять насчет мисс О’Берн и этих аукционных торгов сегодня вечером? — Неожиданно ее лицо погрустнело, и Лора перестала есть. — И… я почти забыла на мгновение… труп в моей квартире…

— Как я уже сказал, — проскрежетал я сквозь зубы, — собираюсь найти себе спокойную нору…

— Пожалуйста, Дэнни! — Ее серо-зеленые глаза увлажнились и смотрели с мольбой. — Я серьезно.

Я стал прикуривать сигарету с помощью спички, которая, казалось, сама собой выпрыгивала у меня из руки.

— Я как раз только что вспомнил, — промямлил я. — Вчера вечером твой братец попросил меня по телефону передать тебе, что он хочет с утра видеть тебя дома — что-то насчет аукциона.

— Еще чего! — горько сказала Лора. — Ему нужна служанка — открывать дверь, наливать напитки и так далее!

— И для протокола: ты не возвращалась вчера вечером в свою квартиру. — Я хмуро улыбнулся ей. — Так где же ты была?

— Здесь, — не раздумывая ответила она. — У меня неожиданно возникло желание поучаствовать в развлечениях тошнотворной светской жизни в отеле на Парк-Лейн!

— Нам нужно кое-что понадежнее, — буркнул я сквозь зубы. — Ты же не хочешь ввязываться в это дело с Анной Гейне? Нам необходимо придумать убедительную историю для твоего братца Билла.

Я замолчал и угрюмо посмотрел на нее.

— Предусмотрительный Бойд — наглый лжец, верно? — продолжал я. — Я неожиданно вспомнил, что братец Билл позвонил тебе на квартиру и мы оба разговаривали с ним.

— Думаю, братцу Биллу я могу сказать правду, — спокойно сказала Лора.

— О’кей. — Я пожал плечами. — Если ты уверена…

— Уверена. — Она снова улыбнулась кривенькой улыбкой. — Во всяком случае, братец Билл не станет вести подрывную деятельность против меня. Это не в его интересах!

— Ладно, тогда легенда такая: я вчера вечером силой заставил тебя отвезти меня в город, затем, как только мы прибыли, велел тебе исчезнуть с моих глаз. Ты вернулась прямехонько назад и провела ночь в доме своего братца Билла. Следовательно, ничего не знаешь ни о каком трупе, который приволокли в твою квартиру, понятно?

— Понятно. — Лора на мгновение закусила нижнюю губу. — Но это вроде бы ставит под угрозу тебя, не так ли, любимый?

— Я и так уже под угрозой, и это не столь важно, — сказал я. — Запиши для меня адрес своей квартиры, ладно?

— Ты собираешься вернуться туда? — Она уставилась на меня широко открытыми глазами.

— Возможно, — сказал я. — Но прежде чем что-либо предпринять, я хочу увидеть, как ты преспокойненько отчалишь в направлении дороги, ведущей к дому братца Билла. И это напомнило мне кое-что… запиши-ка мне и этот адресок, ладно? Я не хотел бы пропустить аукцион сегодня вечером!

Еще полчаса ушло на то, чтобы Лора записала мне адреса, а главное — чтобы убедить ее вернуться к братцу Биллу и оставаться там весь день. Я стоял и смотрел, как черный лимузин помчался от отеля, затем вернулся к себе в номер и взял «магнум» с кобурой.

Такси довезло меня до Бейсуотера, и я вышел за квартал до того здания, где Рэнц снял себе апартаменты. Я нашел телефон-автомат и набрал его номер. На третьем гудке он ответил мне.

— Это Бойд, — сказал я. — Я передумал насчет обмена сегодня вечером. Полагаю, нам обоим будет легче сосредоточиться на торгах, если голова не будет забита ничем другим.

— О?!

Что еще можно услышать от живого скелета с загробным голосом, подумал я.

— Запишите, — велел я Рэнцу, затем продиктовал адрес квартиры Лоры. — Успели?

— Да, мистер Бойд.

— Именно здесь я сейчас и нахожусь, — сказал я. — Анна тоже тут. Вы можете приехать и забрать ее прямо сейчас. После этого мы поедем и заберем мисс О’Берн.

— Вы простите мне, что я вам Не доверяю, мистер Бойд? — Последовал смешок, будто на другом конце провода захихикало привидение. — Но это здорово похоже на ловушку.

— Какую еще ловушку? — холодно спросил я. — Мисс О’Берн ведь все еще ваша заложница, не так ли?

— Верно, — небрежно согласился он. — Могу я узнать, что заставило вас передумать?

— Только одно: Донаван почему-то очень торопится с аукционом, — сказал я сквозь зубы. — Возможно, хочет подсунуть подделку вместо подлинного антиквариата. Но что бы там ни было, мне придется не спускать с него глаз все это время. Так что мне, как видите, не с руки наблюдать еще и за вами. Ему будет чертовски выгодно, если мы вцепимся друг другу в глотку, не так ли?

— Да, наверное, вы правы. — Рэнц тихонько откашлялся. — Не пройдет и получаса, как я прибуду, мистер Бойд.

— Ладненько, — сказал я ему и повесил трубку.

Через две минуты я увидел, как худая фигура мертвеца появилась из здания, затем забралась в такси, которое стояло у подъезда. Когда такси исчезло из виду, я лениво пошел вниз по улице — к зданию. Старинный лифт с одышкой поднял меня до четвертого этажа, и я вышел в убогий коридор, по пути вынимая «магнум» из кобуры под мышкой. Когда мой большой палец надавил на звонок, он прозвучал чрезвычайно громко, и молчание, которое за этим последовало, было по контрасту весьма красноречивым. Я пятился назад до тех пор, пока мои плечи не уперлись в противоположную стену коридора, и стал ждать. Как только дверь открылась, я, разбежавшись, прыгнул и ударил в нее правым плечом при поддержке ста восьмидесяти пяти фунтов тела Бойда. Последовало моментальное — и болезненное — сопротивление, затем дверь распахнулась, и внутри апартаментов послышался чей-то сдавленный рык боли. Я, шатаясь, вошел в прихожую, неуклюже восстановил равновесие и увидел Балларда, беспомощно катающегося на спине по гостиной.

Я мельком заметил Шэрон О’Берн, сидящую на диване и глядящую на меня с недоуменным выражением лица, — и тут же сконцентрировался на Балларде. Он с трудом поднимался на ноги, а моя рука, державшая «магнум», все это время следовала за ним.

— Вы в порядке, Шэрон? — спросил я.

— Все прекрасно, Дэнни, — сказала она озадаченным тоном. — Что… почему?

— Объяснения подождут, — сказал я ей. — Мы, оригинально выражаясь, сматываемся отсюда. У вас есть пальто или что-то в этом роде?

— Оно в спальне, я возьму его, — сказала Шэрон и тут же замерла с изумленным выражением лица.

— Значит, сделка, которую вы заключили с Людвигом, просто уловка? — спросил уже пришедший в себя Баллард.

— Правильно, — сказал я. — Анна Гейне мертва.

— Мертва?!

— Но я ее не убивал, верите вы мне или нет! — прорычал я. — Что касается вас, это всего лишь дело, вызывающее академический интерес, принимая во внимание ваше настоящее положение.

— И что это означает? — огрызнулся он.

— Послушайте и узнаете, — сказал я ему. — А вы, — обратился я к Шэрон, — пойдите возьмите свое пальто и ждите меня внизу.

Она вышла из комнаты, а я велел Балларду лечь на пол лицом вниз и положить руки на голову. Затем я попятился к телефону, нашел в справочнике нужный номер и набрал его.

— Нью-Скотленд-Ярд, — ответил вежливый голос на втором гудке.

— Я хочу переговорить с кем-нибудь из начальства, — сказал я. — С тем, кто может быстро и оперативно решить дело.

— О?.. — спросил вежливый голос. — А в чем дело?

— Убийство, — невозмутимо ответил я.

Последовало минутное молчание.

— Минутку, не бросайте трубочку, — оживившись, сказал голос. Затем после нескольких длинных гудков заговорил другой, более внушительный бас:

— Инспектор Чалмерс слушает.

— Я хочу сообщить об убийстве, — сказал я. — Девушка по имени Анна Гейне была убита прошлым вечером, а ее тело оставлено в пустой квартире. Вот адрес… — Я дал адрес тайной квартиры Лоры. — Записали?

— Записал, — невозмутимо ответил голос. — Но…

— Она была подружкой человека по имени Людвиг Рэнц, — быстро продолжал я. — Он сейчас едет на квартиру. И если вы быстро дернетесь, то, возможно, застанете его там.

— А кто это звонит?

— Маленькая старушка, живущая в квартире напротив, — сказал я и бросил трубку.

Я велел Балларду встать на ноги, и его взгляд, когда он повернулся ко мне, выражал целую гамму чувств.

— Рэнцу будет чертовски трудно объяснить копам, что он делает в этой квартире с телом убитой девушки, — сообщил я Полу. — В любом случае они не отпустят его, пока не вцепятся в расследование этого убийства… Не знаю, какую характеристику вы заслужили у британских копов, старина, — внезапный страх в его глазах сказал мне, что она не слишком лестная, — но на вашем месте я не стал бы дожидаться, пока они проследят за моим звонком. Лично я сейчас же отправлюсь в лондонский аэропорт.

— Самое время, Бойд! — завопил Баллард. — Но когда я встречусь с тобой в следующий раз, убью голыми руками!

— У каждого в жизни должна быть голубая мечта, — согласился я. — Поворачивайся давай!

Он медленно и нерешительно развернулся, и я изо всех сил стукнул его дулом «магнума» по затылку. В ту секунду, как Баллард ударился об пол, я уже выходил из апартаментов.

Шэрон ждала меня на тротуаре перед зданием, руки ее были глубоко засунуты в карманы пальто, и она дрожала от пронизывающего ветра. Я взял ее под руку и повел на Бейсуотер-роуд, где мы наняли такси, которое довезло нас до отеля.

— Не знаю, как вы сделали это, Дэнни, все произошло так быстро! — сказала она, задыхаясь. — Но вы были великолепны!

— Как всегда, — скромно сказал я. — Вчера вечером я получил вашу записку, а кроме того, послание Балларда, предлагающее обмен — вас на барышню Гейне.

— Я чувствовала себя такой ужасной дурой, когда поняла, как они меня разыграли! — со злостью сказала Шэрон. — Они привезли меня снова в эти апартаменты и сказали, что, если я стану их беспокоить, они свяжут меня на ночь! — Она посмотрела на меня с ужасом, вдруг вспыхнувшим в ее светло-карих глазах. — Это правда, что вы сказали насчет этой барышни Гейне? Она действительно мертва?

— Ее убили вчера вечером. Опять эта иллюзорная мисс Смит.

— Так что же произошло? — спросила Шэрон дрожащим голосом.

Я выдал ей сжатый перечень событий предыдущей ночи, естественно, опустив подробности своих личных взаимоотношений с Лорой Донаван. И закончил рассказ сообщением о прибытии в Лондон Арнольда Райта.

— Арнольд здесь? — Она неожиданно засмеялась. — О, это смешно!

— Неужели? — спросил я, ничего, не понимая.

— Мистер Слейтер с самого начала хотел, чтобы Арнольд приехал сюда, — сказала Шэрон, улыбаясь. — Но Арнольд так боялся, вот и пришлось мне. А теперь мистер Слейтер заставил его приехать, и он попал как раз в гущу событий! Я просто не могу дождаться, чтобы увидеть его лицо, когда расскажу ему все, что произошло!

Я взглянул на часы, когда мы снова оказались в отеле, — стрелки указывали послеполуденное время.

— Думаю, время бежит слишком быстро, — сказал я, — и если вы все еще хотите купить эти предметы антиквариата… то повидайтесь с Арнольдом, перехватите сандвич в кафе, и в час оба ждите меня здесь, ладно?

— О’кей, Дэнни, — сказала Шэрон. — Возможно, я закажу сандвич себе в номер. Мне просто необходимо принять успокаивающий душ и переодеться. В конце концов, зачем такая спешка?

— У меня возникло отвратительное ощущение: если мы быстренько не отправимся к Донавану, там не будет никаких винных кувшинов для продажи, — сказал я.

Шэрон исчезла в лифте, а я подошел к администратору и попросил его заказать для меня к отелю автомобиль напрокат, на час дня. В газетном киоске оказалась карта «Лондон и ближайшие графства», которую я захватил с собой в кафетерий. Дом Билла Донавана, адрес которого записала для меня Лора, оказалось, находился в местечке под названием Кент. Пережевывая сандвич со стейком, я изучал карту и невесело размышлял о том, что только черт поможет мне найти туда дорогу. Чертовская удача. Впрочем, отыскать этот самый Кент не сложнее, чем Лонг-Айленд, но отыскать деревеньку Литл-Карлингтон — крошечную точку на карте — все равно что иголку в стоге сена.

Приблизительно без четверти час, услышав, что меня вызывают, я вышел в вестибюль гостиницы и обнаружил там энергичную блондинку в форме автофирмы. После того как она проверила мои международные водительские права, взяла задаток и заставила меня заполнить и подписать полдюжины бланков, которые, как я понял, делали компанию по прокату автомобилей моей наследницей и правопреемницей, блондинка вручила мне ключи от машины. Она также спросила, куда я направляюсь, и предложила проводить меня из Лондона, во всяком случае, до южного берега Темзы. Это было хорошее предложение, и я не стал от него отказываться.

Спустя пять минут появилась Шэрон, и я объяснил ей присутствие блондинки-провожатой. Затем спросил ее, куда же, черт возьми, запропастился Арнольд Райт.

Она беспомощно пожала плечами:

— Он не пришел, Дэнни. Догадываюсь, было ужасно глупо с моей стороны рассказывать ему обо всем, что произошло. Он чуть было не впал в истерику, не сходя с места! Затем просто-напросто отказался ехать. Ему наплевать на мистера Слейтера, и на галерею, и на меня — мягко выражаясь! Он сказал, что не собирается рисковать своей жизнью, а если я настолько глупа и рискую своей — то пожалуйста!

— Ладно, полагаю, мы можем поехать и без него, — сказал я. — Вы же разберетесь, подлинные ли эти кувшины или подделка, верно?

— Уверена, что смогу, — убежденно сказала Шэрон.

— Так зачем нам Арнольд Райт? — резонно заключил я.

Когда мы оказались в водовороте машин, я и в самом деле был благодарен блондинке за сопровождение. Найти путь до Манхэттена с его пронумерованными улицами и авеню относительно легко. Но то, как расположены улицы Лондона, убеждает, что он был спланирован по генеральному плану парня, который зарабатывал себе на жизнь, сооружая лабиринты для карнавалов. Блондинка оставила нас в местечке под названием Баттерси, впервые сверив наше местонахождение по карте, и я взял у нее руль. Через пять нервных минут я довольно сносно стал с ним справляться. Если быть точным, то сразу же после того, как Шэрон истерическим голосом закричала, что англичане ездят по другой стороне шоссе.

Часы показывали почти два тридцать пополудни, когда я отыскал правый поворот, ведущий к дому Билла Донавана, и увидел черный лимузин, припаркованный перед ним.

Глава 10

Знакомое остренькое лицо под «вороньим гнездом» из темных волос выглядело слегка удивленным, когда Лора открыла нам дверь. Она сменила свой наряд из тонкой черной кожи на белый просторный свитер ажурной вязки, который вовсе не выглядел на ней мешковатым, а оранжевые брючки, которые туго обтягивали ее бедра и ягодицы, были заправлены в те же вычурные сапоги до колен.

— Приветик! — Лора тепло улыбнулась. — Не ожидала увидеть вас до вечера, Дэнни. — Она посмотрела на Шэрон, и ее улыбка слегка поблекла. — А тебя я вообще не надеялась больше увидеть, дорогуша!

— Могу поспорить, это не давало тебе ночью заснуть, — сказала Шэрон ледяным тоном.

Лора лениво улыбнулась, блуждая взглядом по довольно строгому клубному костюму, который был на Шэрон.

— Тебе, должно быть, ужасно досталось, дорогуша? — спросила она мурлыкающим голоском. — Вижу, это жутко тебя состарило, да и оделась ты подобающе своему возрасту.

— Ну, — пухлая нижняя губка Шэрон изогнулась в кошачьем оскале, — не все женщины лесбиянки, и не все одеваются соответствующим образом, не так ли, милочка?

— Билл дома? — поспешно спросил я. — Нам надо срочно его увидеть.

Лора согнула пальцы, спрятав когти, которые уже показались за мгновение до того.

— Он здесь. — Она открыла дверь пошире. — Входите…

Билл Донаван, в клетчатом твидовом костюме, который, в комбинации с бакенбардами в форме бараньей отбивной, придавал ему карикатурный вид английского эсквайра, находился в гостиной.

— Ну, — сказал он, широко улыбаясь, — это сюрприз — как сказала актриса графу, когда он знакомил ее со своим любовником!

— Бойд, похоже, примчался на помощь, — заявила Лора ледяным тоном, — не смог вытерпеть даже мысли, что его старушка будет чахнуть в неволе. Тебе не стоило беспокоиться, Дэнни-бой! — Она рассмеялась. — Если даже ее высадят на необитаемом острове с дюжиной матросов!..

— Чего не могу сказать о вас, если бы вас высадили на необитаемый остров с дюжиной хористок! — огрызнулась Шэрон.

— Девочки, пожалуйста! — Донаван предупреждающе поднял руку. — У меня есть мерзкое чувство, что с нас уже довольно неприятностей. — Он посмотрел на меня: — Верно, Дзнни-бой?

Я подробно рассказал, чем занимался сегодня утром, включая и телефонный звонок в Нью-Скотленд-Ярд. После моих слов наступило продолжительное молчание; Донаваны только переглядывались. Затем Билл яростно потянул свои бакенбарды и спросил:

— Умно ли вы поступили, Дэнни?

— Они узнают, что это моя квартира! — уныло заявила Лора. — И станут разыскивать меня? — спросила она.

— Но ведь у тебя железное алиби, сладкая моя, — вежливо напомнил я ей. — Ты же все это время была со мной, помнишь?

— Но мне противна мысль о том, что эти безобразные гориллы копы будут толкаться в моем доме, задавая множество глупых и каверзных вопросов! — огрызнулась она. — Ты этого хочешь, верно?

— Рано или поздно они все равно нашли бы Анну Гейне, — сказал я. — У нас с тобой алиби, сладкая моя. Ты была со мной, а я находился с тобой! — Я вяло улыбнулся ей. — Не хотел, чтобы полицейские спросили тебя об этом до того, как ты успеешь все позабыть.

— Хочешь сказать, что не доверяешь мне, Дэнни? — холодно спросила Лора.

— В данный момент я не доверяю никому, — честно признался я, — включая и себя самого.

— Легавым не потребуется много времени, чтобы разузнать, что у Лоры есть брат и где этот брат живет! — прорычал Донаван. — Значит, они могут появиться здесь в любое время.

— Верно, — согласился я. — Вот почему мы все сейчас здесь. Во всяком случае, аукционные торги не состоятся, потому что Рэнц не может на них присутствовать. Остается только один покупатель, Билли-бой. Мисс О’Берн здесь.

Донаван какое-то мгновение пристально смотрел на меня, потом улыбка саблезубого тигра искривила его губы.

— Ты ловкий негодяй, парень. А?

— Я еще в этом не уверен, — честно признался я. — Задай мне тот же самый вопрос завтра утром, ладно?

— Он шикарно обвел тебя вокруг пальца, братец! — сказала Лора глумливо. — У тебя нет выбора. И твоя беда в том, что ты с самого начала проявлял непомерную жадность. Если бы ты просто продал кувшины одному из покупателей, ты мог бы…

— Ты можешь захлопнуть свой поганый слюнявый рот? — элегантно спросил Донаван. — Учти, я отнюдь не уверен, что ты с самого начала не подыгрывала Бойду! Едва у тебя в глазах появляется этот сумасшедший блеск при виде мужика, как ты тут же готова на все, лишь бы сделать его счастливым — не только в постели, но и вне ее!

— Неужели?! — Глаза Шэрон блеснули злобной радостью, когда она уставилась на Лору. — Так ты уже побывала с Дэнни в постели? Ты что же — бисексуалка?

— Валяйте дальше, скоро вам придется обмениваться оскорблениями еще и с полицейскими ищейками! — прорычал я. — Ведь я сказал, что у нас осталось не так уж много времени, помните?

— Хорошо! — Донаван в бешенстве обрушил свой кулак на спинку кушетки. — Сколько, мисс О’Берн?

— Не думаете ли вы, что я сделаю вам предложение, даже не взглянув на них? — холодно спросила Шэрон.

— Нет, не думаю! — На этот раз Билл обеими руками ухватил свои бакенбарды и яростно дернул их. — Они в кабинете. — Он пошел к двери, а Шэрон засеменила за ним.

Я подождал, пока они выйдут в коридор, а затем заглянул в ледяные серо-зеленые глаза.

— Мне плевать на то, что она — твой босс, Дэнни-бой, — ядовито прошипела Лора. — Если она хоть раз еще наедет на меня, я вырву ей все лохмы под корень и заставлю их сжевать!

— Смотри на это проще, сладкая моя, — попросил я. — Сделай мне одолжение.

Губы ее изогнулись в презрительной усмешке.

— Заниматься любовью средь бела дня! В гостиной, мистер Бойд?! Это не только аморально, но и вообще недостойно британца! Но вы, американцы, наверняка скатились с катушек еще во времена Бостонского чаепития[20].

Я сбросил пиджак, положил «магнум» на стул рядом с собой, затем снял кобуру с плеча и запихнул ее за подушки на кушетке.

— Поставь свою ножку на этот стул! — велел я Лоре, у которой глаза полезли из орбит.

Она сделала, как я просил, и я засунул «магнум» стволом вперед в голенище ее вычурного сапога. Он отлично вошел, во всяком случае, выпуклости не было заметно.

— Попробуй походить, — сказал я.

Лора сделала три шага — она явно была в состоянии естественно передвигаться с пистолетом в сапоге. Остановившись, она спросила:

— Ты уже успокоился? Для чего все это?

— Это моя просьба, сладкая моя, — сообщил я ей, снова надевая пиджак. — Хочу, чтобы ты присмотрела за ним ради меня, некоторое время, ладно?

— Дэнни…

— Давай присоединимся к остальным, — сказал я, крепко схватил ее под локоть и потащил к двери. — Я слыхал об этих чертовых кувшинах столько, что мне просто необходимо их увидеть.

Лорра не успела еще возразить, как мы уже добрались до кабинета. Я затолкал ее туда и вошел следом. Донаван, выставив железный контейнер на небольшой письменный стол, объяснял Шэрон действие защитного устройства с кодовым замком и подсоединенной внутрь гелигнитовой бомбой.

— Это замечательно, мистер Донаван, — сказала Шэрон, когда он закончил. — Теперь я могу их увидеть?

— Конечно. — Билл из предосторожности повернулся к нам спиной, пока набирал комбинацию цифр, затем аккуратно поднял крышку и сунул под нее руку.

Он осторожно вынул один из винных кувшинов и поставил на стол рядом с контейнером. На лице Билла появилось благоговейное выражение, и я услышал, как Шэрон вдруг резко втянула в себя воздух, когда посмотрела на него.

Даже для парня вроде меня, который ничего не смыслит в антиквариате, а в старинном китайском фарфоре понимает еще меньше, это было потрясающее зрелище. Кувшин имел в высоту примерно два с половиной фута, очень пропорциональный: от округлого низа в форме эллипса поднималось узкое горлышко, переходящее в голову птицы феникс. На тонком фарфоре выделялась резная полоска с цветами лотоса, а гладкая селадоновая глазурь имела коричневато-оливковый оттенок, что придавало всему изделию эфирную прозрачность. Злобные ястребиные глаза на голове феникса казались почти живыми, а из приоткрытого клюва высовывался раздвоенный змееподобный язык.

— Хотите посмотреть поближе — пожалуйста, — почти прошептал Донаван.

— Нет. Шэрон медленно облизнула губы. — Никому бы не удалось подделать ни голову феникса, ни качество фарфора. Это подлинный «юй». — Она глубоко вздохнула. — Мне хотелось бы взглянуть на другой кувшин из этой пары.

— Конечно. — Донаван осторожно поставил первый кувшин обратно в металлическую коробку, затем извлек его двойник и водрузил на стол. — Я обычно не вынимаю из контейнеров оба кувшина одновременно, — сказал он с ухмылкой, — назовем это мерой предосторожности.

— Я это оценила, мистер Донаван, — сказала ему Шэрон.

— Ну, если вы удостоверились, что оба кувшина подлинные… — Он не стал ждать ее ответа, поместил второй кувшин обратно в коробку и осторожно закрыл крышку. Проделав все это, он сказал: — Почему бы нам всем не вернуться в гостиную? Там мы сможем удобно расположиться и обсудить деловые вопросы. Не так ли, мисс О’Берн?

Мы вернулись в гостиную, и Донаван уселся в свое кресло.

— Ненавижу говорить о деньгах с пересохшим горлом, — сказал он со своим утробным смехом, от которого мои нервные окончания затрепетали. — Лора, принеси-ка нам выпить!

— Твое желание для меня закон, как всегда, братец! — сказала она с издевкой. — Темное пиво для тебя, виски — для Дэнни-боя, а с вашим мышьяком что сочетается, мисс О’Берн?

— Я не хочу пить, — огрызнулась Шэрон. — Поэтому можете держать свои коротенькие грязные ручонки подальше от аптечки!

В глазах Лоры вспыхнул дьявольский блеск, когда она оторвала от пола свой правый сапог и скользнула пальцами за голенище. Я уже готов был броситься на нее всем телом, но она одарила меня издевательской улыбочкой и легонько почесала ногу. А я вытер платком холодную испарину со лба.

— Лады. — В глубоком басе Донавана звучала нотка раздражения. — Как напоминал нам Дэнни-бой, у нас не слишком много времени для заключения нашей сделки, мисс О’Берн. Я ожидал от аукциона кое-чего сверх ста пятидесяти тысяч долларов, но теперь обстоятельства изменились… — Он легонько дернул себя за бакенбарды.

— Согласен на сто тысяч! Могу принять от Слейтера чек частного швейцарского банка.

Шэрон рассмеялась с неподдельным весельем, беспечно откинувшись на спинку стула.

— У вас неплохое чувство юмора, мистер Донаван, — отсмеявшись, сказала она.

— Хорошо. — Донаван пожал массивными плечами. — Хотите поторговаться? Назовите свою цену.

— Тысяча долларов в дорожных чеках, — холодно сказала Шэрон. — Берите, или оставим это дело.

— Тысяча долларов? — Донаван тупо уставился на нее. — Вы шутите! Да эти предметы бесценны!

— В случае, если вы собираетесь продать их коллекционеру, специалисту по китайскому фарфору, — бросила Шэрон. — Но здесь я не вижу ни одного такого, мистер Донаван.

— Я сам как коллекционер стою гораздо больше тысячи долларов, черт побери! — возразил Донаван. — Благодарю вас, я их оставлю у себя!

— До тех пор, пока сюда не прибудет полиция? — с издевкой спросила Шэрон. — Это не добавит неприятностей к вашим неотложным проблемам? Я имею в виду объяснения, откуда взялись эти старинные вещицы и как вы доставили их в эту страну?

Билл долго молча смотрел на нее, и на его лице расплывалась саблезубая ухмылка.

— Хорошо, — сказал он спокойно. — Но я скорее намеренно наберу неверную комбинацию цифр, чтобы они не достались никому, чем отдам их бесплатно! И я сделаю то, что сказал, мисс О’Берн!

— Уверена, сделаете, — спокойно ответила Шэрон. — Я даю вам за них десять тысяч долларов, мистер Донаван, и это мое последнее предложение.

Донаван мгновение колебался, затем посмотрел на дверь.

— Лора! — нетерпеливо позвал он. — Я, кажется, велел тебе принести эту чертову выпивку!

— Меня перехватили по пути и задали жару, — зловеще прошипела Лора. — Можешь так не смотреть, дорогой братец, — у нас куча незваных гостей!

Она вышла из дверного проема, за ней следовали одетый с иголочки дылда по имени Дин, бледнолицый головорез по имени Лонни и некто, по виду похожий на маленькую старую леди, которая была владелицей всех автомобилей на автостоянке. Двое головорезов держали в руках пушки, а Дин воспользовался своей, чтобы усадить Лору на кушетку рядом со мной.

— Дэнни! — забулькала Шэрон. — Это снова те же самые молодые люди!

— И вдобавок иллюзорная старая мисс Смит! — согласился я.

— Заткнись, Бойд! — Дин ударил меня ребром ладони так, что чуть было не срубил мою голову с шеи, затем со знанием дела обыскал. — Эй, Лонни! — Он отступил с натянутой ухмылкой на лице. — Знаешь, а он чистенький!

— Видно, решил, что не встретит никакого сопротивления? — прорычал Лонни. — Ты! — Он указал своим пистолетом на Донавана. — Вставай, руки за голову и поворачивайся!

Донаван сделал, что ему велели, а Лонни, победно ухмыльнувшись, обыскал его. Он извлек из заднего кармана твидовых брюк Донавана тридцать восьмой.

— Порядок, теперь можешь сесть, — сказал он и сунул пистолет к себе в карман.

— Что, черт побери, тут происходит? — прорычал вдруг Донаван. — Кто, к дьяволу, эти люди?!

— Два заграничных головореза, в существование которых ты не верил, — сообщил я ему. — И мисс Смит, в которую ты тоже не верил!

Войдя в комнату, женщина сделала несколько шагов вперед и остановилась. Я припомнил описание коридорного Альфа — оно точно к ней подходило.

«Жирная старая потаскуха, по виду вроде содержательницы борделя, или что-то вроде того…»

На ней все еще было меховое манто. Шляпка с большими полями и густой вуалью полностью скрывала ее лицо. Около двух дюймов аккуратно завитых рыжевато-каштановых волос виднелись из-под шляпки сзади.

— Все очень просто, мистер Донаван, — сказала она приглушенным голосом из-под густой вуали. — Нам нужны винные кувшины.

— Неужели? — Его взгляд неожиданно чуть просветлел. — Ну, тогда вам решать это с мисс О’Берн. Ее настоящая ставка была смехотворно низкой — десять тысяч долларов на данный момент!

— Где они? — спросила мадам.

— В небольшом металлическом контейнере в моем кабинете, — весело сказал Билл.

Голова с рыжевато-коричневыми буклями повернулась к Дину.

— Пойди возьми контейнер, — отрывисто приказала она, — и принеси сюда.

Дин уважительно кивнул и вышел из комнаты. Донаван подергал свои бакенбарды и ослепительно улыбнулся даме.

— Думаю, стоит вас предупредить насчет металлического контейнера…

— Знаю, — прервала его она. — Он открывается шифром, а внутри ждет сюрприз в виде бомбочки.

— Значит, вам это уже известно, — сказал Донаван, кивнув. — А поскольку мисс О’Берн только что удостоверилась, что предметы подлинные, то я думаю, в данный момент вы поверите ей на слово.

— Поверю — в данный момент! — Мадам сунула руки в перчатках в глубокие карманы своего просторного мехового манто. — И делаю свою ставку, мистер Донаван.

Она подвинулась, пропуская Дина, осторожно обнимавшего руками металлическую коробку.

— Поставь на тот кофейный столик, — указала она ему. — Осторожней!

Дин поставил коробку и с явным облегчением распрямился.

— Можно стать психом, пока несешь в руках это старье! — сказал он, не обращаясь ни к кому.

— Альтернативная ставка? — с жадностью спросил Донаван.

— Конечно, — сказал приглушенный голос. — Жизнь вашей сестры и ваша собственная в обмен на правильную комбинацию цифр!

На лице Билла на мгновение появилось ошеломленное выражение, затем он заставил себя рассмеяться.

— Вы с ума сошли! — сказал он. — Я — единственный, кто знает шифр! Убейте меня, и вы никогда больше не увидите эти кувшины целыми!

— Вот почему мы начнем с вашей сестры, — холодно сказал приглушенный голос. — Но в ту же минуту, как вы откроете нам контейнер, мистер Донаван, мы уйдем.

Мадам повернулась к Дину, и в его глазах я прочел выражение безобразного предвкушения.

— Можешь начинать! — сказала ему маленькая старуха.

Дин положил свою пушку в кобуру, вытащил из набедренного кармана нож с кнопкой и нажал на нее. Нож раскрылся, и перед нами неожиданно предстало сверкающее острое лезвие.

— Повеселимся! — Дин восхищенно посмотрел на Лору. — Барышня просто создана для этого. Я могу вырезать свое полное имя на этой суперфигуре, да еще место останется для какого-нибудь фантастического рисунка.

Он стал медленно подходить к ней, лезвие ножа вспыхивало, когда он поводил рукой из стороны в сторону.

— Сними свитер, беби! Папочка хочет посмотреть на материал!

— Убери это! — сказал я.

Лезвие ножа блеснуло в направлении моего горла, и я инстинктивно отпрянул, затем оно снова отклонилось, и Дин глумливо засмеялся.

— Запомни, Бойд, ты не бессмертен!

— Просто удели мне минутку, ладно? — Я с трудом проглотил желчь, подступившую к горлу при одной мысли, что я прошу у него одолжения. — В данный момент я на вашей стороне.

— Ну да?! — Его рука нетерпеливо дернулась. — Тогда докажи это.

— Билл, — я посмотрел на маячившее передо мной одутловатое бледное лицо Донавана, — открой для них контейнер!

— Что? — завопил тот в приступе внезапной ярости. — И отдать им эти чертовы винные кувшины! Знаешь, как дорого мне стоило только вывезти их из Китая?! Я провел два месяца в Макао, непрерывно покрываясь потом и ожидая, что один из моих подпольных связных может обмануть меня и выдать поганым коммунистам! Два месяца, Бойд! Целых два месяца ждать, что в любой момент коммунистический агент воткнет тебе нож в спину! А теперь ты хочешь, чтобы я расстался с этими проклятыми вещицами!

— У тебя нет выбора! — прорычал я, положив защищающим жестом руку на бедро Лоры. — Они сделают что сказали, они разрежут твою сестричку на ленточки — медленно — и прямо у тебя на глазах! Тебе придется открыть контейнер!

— Нет! — Когда Билл яростно замотал головой, с его лица полил пот. — Нет! Я не сделаю этого!

— Ну… — Лора пыталась говорить спокойно, но голос неожиданно подвел ее, дрогнув. — Я частенько размышляла, насколько сильно брат может любить свою сестру… Настал момент это проверить.

— Ладно, — бросил Дин. — Ты сделал свой ход, Бойд! Ты! — Нож ткнулся в направлении правой груди Лоры, острие утонуло в свободной вязке свитера. — Я велел тебе снять это!

— Думаю, тебе стоит сделать, как он говорит, сладкая моя, — сказал я Лоре. — Билл переменит свое решение прежде, чем тебе сделают больно.

Я успокоительно похлопал ее по бедру, затем ловко провел рукой по ее колену и залез за голенище вычурного сапога. Мои пальцы сомкнулись на стволе «магнума» и вытянули его наружу.

— Бросай нож, дерьмо! — приказал я Дину.

Пальцы его задрожали, и нож с выдвижным лезвием упал на пол. Я схватил парня за пиджак спереди левой рукой и притянул к себе вместо щита..

— Лонни! — завопил я. — Бросай пушку, или я выпущу твоему напарнику кишки, и они забрызгают всю комнату!

Я услышал приглушенный выстрел, который прозвучал словно выстрелили где-то очень далеко. Пока я разбирался, в чем дело, глаза Дина закатились, от них остались только белки, а его обмякшее тело неожиданно выскользнуло у меня из пальцев и безжизненно распростерлось на полу у моих ног. Мельком я заметил изумленное лицо его напарника и пистолет, обращенный в пол.

Но тут Донаван издал дикий крик и бросился на Лонни. Перепутанной грудой они свалились на пол, и последовал еще один выстрел — на этот раз громкий и ясный.

— Осторожней, Дэнни! — закричала мне на ухо Лора, и я рефлекторно метнулся от кушетки вбок за какую-то секунду до того, как прозвучал еще один приглушенный выстрел.

Я ударился об пол и встал на колени, наконец сообразив, откуда исходят приглушенные выстрелы. При этой мысли меня бросило в жар. Маленькая леди не двигалась, она все еще стояла, сунув руки в карманы своего просторного манто, а в правом кармане я смог ясно разглядеть дырку с безобразными обожженными краями. Я вскочил на ноги, взвел курок своего «магнума» и сделал два выстрела прямо ей в грудь. Дама упала спиной в дверной проход, а я быстро развернулся к двум мужчинам, боровшимся на полу.

Донаван лежал на спине с неуклюже подогнувшимися ногами и смотрел на меня бессмысленным взглядом — во лбу его зияла рана. Пистолет лежал на полу, и Лонни стоял перед ним на коленях, не сводя глаз.

— Только пошевели одним пальцем, чтобы взять его, Лонни, — прохрипел я, — и почувствуешь его там, где ты врезал Донавану, — во лбу!

Тот поднял на меня глаза, округлившиеся от ужаса, и его губы мелко задрожали.

— Это был несчастный случай, честно! — сказал Лонни прерывающимся голосом. — Он прыгнул на меня, а пушка упала, пока мы боролись на полу!

Я пнул пистолет, и он скользнул по полу к Лоре.

— Возьми это, — велел я ей, затем заставил парня подняться на ноги и вытащил из его кармана тридцать восьмой, который тот отнял у Донавана.

— Это был несчастный случай, — повторял Лонни дрожащим голосом. — Клянусь, Бойд!

— Сядь и заткнись! — велел я ему.

Он рухнул в кресло, в котором раньше сидел Донаван, и закрыл лицо руками. Я отвернулся от него и увидел глаза Лоры, в ужасе застывшие на мне.

— Он умер, верно? — тихонько спросила она. — Я имею в виду Билла.

— Он мертв, — согласился я. — Думаю, Лонни говорит правду, это был несчастный случай.

Я услышал шелестящий звук и повернул голову, чтобы увидеть, как Шэрон неловко встала на ноги; голова ее была бессильно опущена, словно она находилась в трансе.

— Как нелепо, — сказала она прерывающимся голосом. — Все из-за этих винных кувшинов — четверо умерли из-за них!

Шэрон указала на контейнер, все еще стоящий на кофейном столике.

— Теперь они никогда никому не достанутся, не так ли?

— Неужели галерея находится в таком упадке, Шэрон? — спросил я тихо.

— Что?! — Она медленно повернула голову ко мне, очень медленно, словно опасалась, что голова свалится у нее с плеч при первом резком движении. — Что вы сказали?

— Я размышлял об этой стычке с Лонни и Дином у себя на квартире, сказал я, — еще до того, как мы уехали из Нью-Йорка. Что меня убедило, так это пуля, которую Лонни получил в плечо. Но после я пришел к заключению, что, возможно, он поэтому был так зол на своего напарника. Все было заранее подстроено, чтобы убедить меня в подлинности происходящего, и Дин должен был промахнуться — а он этого не сделал.

— Не понимаю, куда вы клоните, — прошептала Шэрон.

— Слейтер хотел, чтобы вы представляли его на аукционных торгах, — продолжал я. — Вы знали — он готов выложить целое состояние за эту рухлядь. А если бы вам удалось купить их по дешевке, то вы смогли бы сделать состояние, продав их Слейтеру за назначенную им же цену. Но все это дурно пахнет, не так ли? Поэтому, когда вы рассылали эти анонимные письма с угрозами всем возможным покупателям, вы, естественно, включили и его. Вот только Слейтер отреагировал неожиданно для вас — настоял на том, чтобы вы наняли частного детектива. И я должен был поехать с вами для охраны. Вот почему вы велели своим людям — Дину и Лонни — разыграть эту комедию и убедить меня, что у вас имеются соперники. И предусмотрительно велели им дать мне номер телефона, по которому я смог бы связаться с мисс Смит. Вы хотели доказать, что она и в самом деле существует.

— Она и в самом деле существует! — огрызнулась Шэрон, указав на бесформенную груду меха, лежащую на полу. — Вы только что, ее застрелили!

— Вам удалось напугать пару покупателей, — устало сказал я. — Оставался только Рэнц. Ваша компаньонка — иллюзорная мисс Смит, так мне помогавшая! — прибыла в Лондон с заграничными громилами, и вы поддерживали с ней связь. Возможно, светлая идея похищения барышни Гейне, чтобы заставить Рэнца не участвовать в торгах, тоже принадлежала вам? Интересно, а это вы придумали, чтобы Дин приволок меня в тот частный пансион, а затем схватил девушку, предварительно аккуратно написав мое имя помадой на зеркале в ванной комнате? Хотели убить двух зайцев одним выстрелом, а?

— Да вы спятили! — вскрикнула Шэрон.

Я повернул голову к Лонни:

— Послушай! Мне нужна правда, и если я ее не получу, тебе придется отсидеть за убийство, а не за неосторожное обращение с оружием!

Парень поднял голову и минуту смотрел на меня обезумевшим взглядом.

— Конечно, вся эта стычка в вашей квартире была подстроена, — сказал он. — Для этого нас наняла мисс Смит. Велела сообщить вам тот номер телефона и смутно описать ее как китаянку! С самого начала нам это не слишком-то понравилось, но она уверила нас, что беспокоиться не о чем, потому что мадам О’Берн обеспечит, чтобы вы не сдали нас копам. Тогда Дин исполнил все, как было сказано, а я получил эту проклятую пулю в плечо!

— А что же произошло с барышней Гейне? — подтолкнул я его.

— Мы выкрали ее из апартаментов Рэнца, затем заехали в этот отвратительный маленький отель, где обнаружили, что вы сбежали, и привезли ее в дом мадам Смит. Смит сказала, что желает получить кое-какую информацию от девушки, и пошла в комнату. Она закрыла дверь, и минут через десять мы услышали выстрел. Когда мы ворвались туда, в руках у мадам Смит был пистолет. Она сказала нам, что девушка набросилась на нее и мадам застрелила ее из самозащиты. Кто мы такие, чтобы спорить с ней! Потом мы взяли тело и оттащили его в другую квартиру, которая, по словам мисс Смит, принадлежала ей. — Он кивком указал на Лору. — Это правда, Бойд.

— Дэнни, — сказала Лора тоненьким голоском. — Кто такая эта мисс Смит?

— Не хочешь ли посмотреть?

Она пошла со мной к двери, и я опустился на колени перед телом маленькой леди.

— У Анны Гейне под ногтями были какие-то рыжевато-каштановые волосы, — напомнил я.

Лору передернуло.

— Помню!

Я осторожно приподнял шляпку, и она отделилась от вуали, которая оказалась не чем иным, как куском темной сетки, закрывающей лицо и завязанной низко на затылке под аккуратно завитыми густыми рыжевато-каштановыми волосами.

— И у мисс Смит волосы такого же цвета, — сказал я, утверждая очевидное. — Должно быть, Анна Гейне схватила пригоршню этих волос… — Я крепко схватил в пригоршню мягкие волосы. — И потянула — вот так!

Я резко дернул и тут же снял скальп с покойной мисс Смит — парик обнажил седые волосы, все еще красиво вьющиеся. Затем я стянул вуаль с лица. Лора с ужасом уставилась на пухлые щечки и раздраженный ротик в форме розового бутона, раздвинувшийся в ухмылке.

— Дэнни, — охнула Лора, — это же тот маленький тип, с которым ты разговаривал в вестибюле отеля вчера ночью!

— Арнольд Райт, — согласился я. — Я еще удивился, как это ему удалось прилететь вчера, когда сгустился такой сильный туман, что даже летучая мышь с радаром не смогла бы приземлиться в лондонском аэропорту! — Я поднялся на ноги и посмотрел на Шэрон. — Вы все еще хотите мне сказать, что Арнольд Райт не был вашим компаньоном?

— Она ему регулярно звонила, — сказал Лонни охрипшим голосом. — Держала в курсе происходящего.

Нотка изумления звучала в его голосе.

— И она… он! Все время нас обманывал! А я даже и не понял!

— Правильно! — крикнула Шэрон, задыхаясь. — Но если я не могу получить эти проклятые кувшины, я, черт побери, сделаю так, чтобы они не достались никому!

Она бросилась к кофейному столику — я не успел остановить ее. Шэрон крутнула кодовой замок направо, а потом налево. Изнутри контейнера послышался приглушенный рев, затем он яростно закачался и упал набок. Крышка открылась, и тонкий поток фарфоровых осколков посыпался на пол.

Инспектор Чалмерс поднес спичку к своей трубке и стал аккуратно выпускать облачка дыма, пока она не разгорелась. Это был здоровяк с нежным округлым лицом и синими глазками-буравчиками, полускрытыми в складках жира. Он был из тех парней, которые ничего не делают в спешке, поэтому от него так просто не отвертишься. Последние пять часов, которые я провел с ним, он выводил меня из терпения больше, чем игривый котенок.

— Должен сказать, мистер Бойд, — он блаженно выпустил дым, — я считаю ваше поведение абсолютно незаконным, и вам повезло, что против вас не выдвинуто обвинение в недонесении о таком серьезном преступлении, как убийство!

— Но ведь я сообщил, инспектор, — напомнил я ему.

— Спустя целых десять часов! — пробурчал он. — Но поскольку вы объяснили, что это была единственная возможность найти убийцу, верно?.. Полагаю, в этом был определенный смысл.

— Благодарю вас, инспектор, — ошеломленно сказал я.

— Против мисс О’Берн выдвинуто обвинение в преступном сговоре, и мне хотелось бы выдвинуть против нее обвинение в пособничестве убийце, но не вышло, — с сожалением сказал инспектор. — Однако уверен, что она все же получит прекрасное представление о британских тюрьмах. Скажем, в течение восемнадцати месяцев.

Он веско постучал по своей трубке, и я подумал, что горящие табачные листья, без сомнения, послушно перестраивались в чубуке, как ему хотелось.

— Гангстер… Лонни Джадд?.. Странное имя — Лонни. Моя сестра назвала своего первенца Аполлоном. Ну до чего же глупо! Я в свое время говорил ей об этом, но она меня не слушала. Теперь бедняге шестнадцать лет — худой как щепка и носит большие очки с толстыми стеклами! О чем это я?

— О Лонни, — вежливо напомнил я.

— Мы инкриминировали ему убийство, насильственное похищение немецкой девушки, соучастие в преступлении после факта убийства… нелегальный ввоз и использование оружия… — Инспектор презрительно фыркнул. — Он тут задержится по крайней мере лет на пятнадцать!

— Неплохо, — сказал я.

— Конечно, коронер произведет расследование смерти Райта, — флегматично продолжал Чалмерс. — Не думаю, что вам следует об этом волноваться. Доказано, этот человек — убийца, и вы пристрелили его в порядке самозащиты… что кое о чем напомнило мне, мистер Бойд?

— О чем же? — Я слабо улыбнулся ему.

— Откуда вы взяли пистолет?

— Из сапога Лоры, — пробормотал я.

— Это мне известно! — бросил тот. — Но я имел в виду — изначально?

— Вы имеете в виду — с самого начала? — Я уставился на инспектора, словно загипнотизированный удавом кролик, — в голове у меня было пусто.

— Ну… это… значит…

— Г-м-м-м! — Чалмерс кивнул. — Я тоже так думаю. Из квартиры Рэнца, не так ли?

— Ну… — Я посмотрел на него, благодарно выпучив глаза. — Ну конечно же!

Синие глазки подмигнули мне, словно у сатанинского Санта-Клауса.

— Хорошо! — Он несколько минут попыхивал своей трубкой. — Сейчас я не могу инкриминировать Рэнцу убийство, но мне нужна какая-то причина, чтобы выдворить его из страны! Нелегальный ввоз оружия вполне подойдет, действительно, очень неплохо! — Он вынул трубку изо рта и указал мундштуком в направлении двери своего кабинета. — Полагаю, вы устали, мистер Бойд. Почему бы вам не вернуться в свой отель и не отдохнуть хорошенько? Мы свяжемся с вами через пару деньков.

— Благодарю вас, инспектор. — Я зашагал к двери, затем неожиданно вспомнил: — А как насчет Лоры Донаван?

Я снова повернулся к нему.

— Если я ни в чем не обвиняю вас, то вряд ли смогу обвинить в чем-то ее, не так ли? — холодно спросил он. — Она не сообщила об убийстве, потому что вы ей так велели, верно? — Чалмерс нетерпеливо пожал плечами. — Ее отпустили несколько часов назад! Сделайте мне одолжение, убирайтесь отсюда, ладно?

Когда я вернулся в отель, служащий за столом администратора вручил мне письмо вместе с ключом от моего номера. Я поблагодарил его и разорвал конверт. Там оказалась коротенькая записка, которая гласила: «Дэнни, сразу же приходи ко мне в номер 1704. Это срочно и безотлагательно. Лора».

Я запихнул записку в карман и устало направился к лифтам. Какого черта, что еще за срочность?! — удивился я. Самое срочное, что мне необходимо сейчас, это пять порций выпивки, чтобы оправиться от последних пяти напряженных часов, которые здорово пощекотали мне нервы. И все же, как только я вошел в лифт, сразу нажал кнопку семнадцатого этажа. Пока я не выясню, откуда такая срочность, я не засну всю ночь.

Я постучал в дверь номера, и приглушенный голос крикнул мне:

— Войдите!

После того как я вошел, из ванной комнаты осторожно выглянуло дьявольское личико, обрамленное влажным «вороньим гнездом».

— Как все прошло? — весело спросила Лора.

— Я — нервная развалина! — простонал я. — Британские полицейские ищейки почти так же ужасны, как самые лучшие в Нью-Йорке!

— Приготовь себе выпить, — сказала она. — Я принимаю ванну. Это быстро.

Ее голова исчезла за дверью.

Я приготовил себе щедрую порцию бурбона со льдом из ингредиентов, стоявших на столике, сделал один большой глоток, а затем снова наполнил бокал. Рядом с бутылкой лежало несколько сандвичей с цыпленком. Я съел парочку, приступил ко второй порции спиртного, плюхнулся в ближайшее кресло и почувствовал себя чуть получше.

— Эй! — заорал я. — В чем срочность-то?

— На туалетном столике лежит конверт, — крикнула Лора из ванны. — Сам посмотри!

Я взял конверт, отнес его к креслу, открыл и уставился на толстую пачку банкнотов, не веря своим глазам.

— На черта тут все эти деньжищи?! — взревел я.

— Для тебя! — завопила Лора в ответ. — Эта ведьма О’Берн была твоим клиентом, не так ли? Могу поспорить, она тебе ни гроша не заплатила! Но сегодня днем ты спас мне жизнь, Дэнни-бой!

— И сколько же тут?

— Пять тысяч долларов!

— Что?! — с трудом сглотнул я. — Какого дьявола?.. Как тебе удалось прикарманить такую кучу долларов?

— Не волнуйся! — Голова Лоры снова появилась из-за двери. — Лучше бы спросил, откуда они!

— Лора! — зарычал я. — Если ты…

— Хочешь правду? — с издевкой спросила она. — Я продала эти винные кувшины.

— Не морочь мне голову! — запротестовал я. — Я видел, как с ними расправилась Шэрон, видел собственными глазами!

— Бедный братец Билл! — На мгновение в глазах Лоры мелькнуло искреннее сожаление. — Он умер, как и жил, — обманщиком до кончиков ногтей!

— Что, говори?!

— Он показал еще один пример изобретательности. — Она легонько выдохнула и сдула с глаз выбившиеся из «вороньего гнезда» пряди. — Помнишь, он показывал кувшины этой О’Берн — непременно в своем кабинете? Тому была веская причина. Билл устроил крышки с обеих концов стального контейнера. Если наберешь верную комбинацию цифр, то открыть его можно с любого конца — не важно — верх это или низ, а можно — сразу вместе. Билл ставил коробку в определенном месте на своем письменном столе, где была встроена потайная дверца. Я тебе наскучила, Дэнни-бой?

— Нет, — сказал я хрипло. — Просто ты смущаешь меня!

— Значит, в столе было потайное отделение, где он хранил пару подделок. Когда эта дамочка убедилась, что подлинные ценности находятся в целости и сохранности под замком внутри контейнера, он уже почти точно знал, что она не станет открывать его снова, пока не уедет из дома. Билл делал ставку именно на это. Вот почему он спрятал подлинники в тайник в письменном столе, а в контейнер подложил подделки!

— И ты все время об этом знала?

— Нет, — призналась Лора, и ее губы хитро искривились. — Ты ведь не думаешь, что я настолько храбра, чтобы не рассказывать об этом, когда тот парень стал угрожать мне ножом, верно? Я обнаружила это позже, когда вошла в кабинет — как раз перед тем, как приехала полиция. Понимаешь теперь, почему Билл не хотел открыть коробку для Райта и его головорезов? Ведь они увидели бы внутри подделки и силой заставили признаться, где находятся подлинники.

— Значит, ты их продала? — Я снова с трудом сглотнул. — Кому же?

— Законным владельцам, конечно. — Лора радостно улыбнулась. — Они выложили за них двадцать пять тысяч зелененьких американских долларов без всяких колебаний!

— Ты хочешь сказать… ты продала их китайским коммунистам?! — завопил я.

— Этим выскочкам? — Она одарила меня ледяным взглядом. — И не думала! Я сказала, что продала их законным владельцам, и я сделала это в тайваньском консульстве!

Голова ее снова исчезла, а я с нежностью посмотрел на пухлый конверт, прежде чем аккуратно положить его в свой бумажник.

— Эй, послушай-ка! — крикнул я.

— Что?! — заорала она мне в ответ.

— Вот я и стал на пять тысяч долларов богаче, — радостно сообщил я. — Сижу тут в роскоши, пью замечательный бурбон и поедаю отличные сандвичи с цыпленком! Чего еще можно хотеть от жизни?!

Я отпил еще немного бурбона, затем услыхал шорох у себя за спиной. Стакан выпал из моей дрожащей руки, когда я развернулся и увидел, что там стоит Лора Донаван, уперев руки в бедра и созерцая меня задумчиво своими серо-зелеными глазами. Если не принимать во внимание ее вычурных сапог, она была совершенно обнаженной.

Лора сделала глубокий вдох, и от этого ее волшебные груди с коралловыми вершинами гордо приподнялись.

— Ну, — ее голос прервался от чувственного ликования, — а как насчет эксцессов?


Загрузка...