Вкус cвета

ГЛАВА 31

Стоя на коленях

«Я просто хочу, чтобы мои руки были на твоем теле и обхватили тебя за талию» — ETA by Nick Alexandr

Кай Оклер

Я был болен.

Этому не могло быть другого объяснения, кроме того, что мой организм был отравлен каким-то ядом, потому что больше месяца назад я скорее получил бы пулю, чем поцеловал Адамс.

Я бы предпочел искупаться в огне, чем прикоснуться к Флоре любым возможным способом.

И всё же я был здесь, страстно желая ощутить её вкус.

У меня не было ни единого шанса после того, как она попросила, чтобы её поцеловали. Все мои разумные мысли испарились, и остались только незваные гости. Те же самые незваные гости сказали ей, что она прекрасно выглядит. Те самые, которые испытывали непреодолимую потребность убить каждого мужчину, который осмеливался взглянуть на неё.

И теперь те же самые злоумышленники, тот же яд заставили меня сдаться.

Я сорвал с лица очки, швырнул их куда-то в коридор, не заботясь о том, что они разобьются, потому что у меня их было достаточно, и прижался губами к её губам, попробовал её на вкус, объявил, что она моя, хотя в глубине души я знал, что она никогда не будет моей.

На вкус Флора была как пространство между Раем и Адом, где мир встречается с хаосом. На вкус она была как запретный плод, вызывающий привыкание, нечто настолько неестественно сладкое и пряное, что этого не должно было существовать.

Она опьяняла меня своим вкусом, своим запахом. Её присутствие окутывало каждый дюйм моего тела, душило меня, но не настолько, чтобы убить. Она не выходила у меня из головы на протяжении всего моего дня, преследовала меня.

Мучил меня.

И её поцелуй…

О, её поцелуй.

Потом Флора застонала, и внезапно я почувствовал, что это мой конец. В этот момент смерть наконец настигла меня.

Я прижал её к стене, прикоснулся губами к её шее, поцеловал, позволил своим зубам коснуться её кожи, готовый оставить след и показать всему миру, что она принадлежит мне.

— Это платье что-нибудь значит для тебя? — спросил я, поднимая руки к вырезу её платья. Это был непрочный материал, который легко рвался. На этот раз не шелк, но даже если бы это был шелк, он всё равно был бы слишком тонким, чтобы сопротивляться моим рукам.

— Нет, — ответила она.

Мгновение спустя я стянул с неё платье и разорвал его, чтобы обнажить её торс. Она ахнула, услышав звук разрывающейся ткани, но я прервал её, просунув язык прямо ей в рот, чтобы ощутить ее ещё раз.

Я хотел прикоснуться ртом к её сиськам, но Флора снова положила руки мне на грудь и начала расстегивать мою рубашку, отвлекая меня.

Пока её глаза следили за её руками, медленно двигавшимися от пуговицы к пуговице, я не отрывал взгляда от её лица. Она была так прекрасна, что мне захотелось покончить с собой.

Каждый изгиб, каждый сантиметр её лица был безупречен. Её глаза, нос, губы, сияющая кожа. То, как раскраснелись её щеки и как двигались её брови.

Она была произведением искусства.

Шедевром.

Затем ее ладони снова прижались к моей груди, кончики её пальцев обводили каждую выпуклость моего пресса, каждый контур моих татуировок.

Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, мои вдохи стали короткими, а выдохи — прерывистыми, когда она внезапно коснулась одного из шрамов.

— Должно быть, в детстве тебе часто приходилось участвовать в драках, а?

Я открыл глаза и увидел, что Флора всё ещё пялится на мою верхнюю часть тела.

— Что-то вроде того.

Она подняла глаза.

— Откуда они взялись, если не от драк?

— Встань на колени, — сказал я и проигнорировав её вопрос. Я не собирался обсуждать глупые шрамы, когда вместо этого мог дать обхватить её идеальными губами свой член.

— Зачем мне это делать? — она слегка наклонила голову и ухмыльнулась мне.

Я схватил её за горло, притянул ещё ближе и наклонился. Мои губы коснулись её губ, когда я сказал:

— Потому что я знаю, что ты заинтересована в получении награды.

Я поцеловал её снова только потому, что не мог этого не сделать, и она вздохнула от удовольствия.

— Ладно, думаю, я могла бы попробовать, — Флора медленно опустилась на колени, не отрывая от меня взгляда. — Для меня большая честь, что ты доверяешь мне настолько, раз думаешь, что я не откушу твой драгоценный член. Видит Бог, я этого хочу.

Каждая капля ненависти, которую она излучала по отношению ко мне, возбуждала меня.

Она расстегнула мои брюки, облизнула губы, когда стянула их вместе с моими боксерами, по крайней мере, настолько, чтобы освободить мою эрекцию, и взяла мой член в руку.

Затем она отвела взгляд от меня, чтобы посмотреть на мой член, и уголки моего рта приподнялись, когда я услышал резкий вдох.

— Какой кошмар, что вселенная потратила такой член, как у тебя, на кого-то вроде тебя.

Я должен был обидеться, по крайней мере, я так думал, но всё, что я услышал, был комплимент в адрес моего члена, так что, хотела она это сказать или нет, я победил.

В любом случае, я ничего не сказал, потому что, если бы я это сделал, она бы попыталась отговориться, а я не собирался давать ей такой возможности.

— А теперь, будь хорошей девочкой, Флора, и возьми мой член в рот.

Она не подчинилась, но, конечно, и не хотела. Вместо этого Флора погладила большим пальцем мой кончик, а затем подула на него. По моему телу мгновенно пробежала дрожь, и я не был уверен, почему. Это был не первый раз, когда женщина делала такое, и всё же это её глупое действие вызвало у меня больше эмоций, чем у кого-либо ещё.

Её рука скользнула вниз по моей длине и обратно, один раз дернув меня так медленно, что это было скорее наказанием, чем удовольствием, и всё же волна вожделения захлестнула меня.

Я должен был просто отнести её в свою спальню и трахнуть, потому что это было бы для меня концом. Я думал, что её губы были ядовитыми, что её поцелуи убьют меня, но это был совсем другой уровень пытки.

Её хватка на моем члене была твёрдой, но в то же время такой нежной, что на мгновение мне показалось, что я схожу с ума.

Затем она снова пошевелила рукой, на этот раз дергая меня быстрее. Снова и снова. Чёрт, я так сильно хотел ощутить её рот на себе.

— Дорогая, как бы мне ни хотелось, чтобы твоя рука была на моём члене, если ты…

Её язычок высунулся, когда она лизнула мой кончик, и внезапно все до единого слова в моем мозгу испарились.

Флора подняла на меня глаза, и я не мог не наблюдать за тем, как она обхватила своими идеальными губами кончик моего члена и начала сосать.

— О, черт… — у меня перехватило дыхание, когда я почувствовал тепло её губ, обхвативших меня. — Глубже, — потребовал я, и она подчинилась.

Флора взяла меня так глубоко, что её глаза наполнились слезами, и она поперхнулась, но вместо того, чтобы отдернуться, чтобы перевести дыхание, она подмигнула мне, прежде чем засунуть мой член чуть глубже себе в рот.

Мой рот был открыт, а яйца сжались, когда она отстранилась, чтобы повторить то же движение.

Я хотел заявить на неё права, трахать её, пока не закончится ночь и не наступит утро, но я не мог заставить себя пошевелиться. Я не мог заставить себя поднять её, унести из коридора, положить на свою кровать и обнажить перед собой. Я не мог ничего из этого сделать, потому что теперь она двигалась быстрее, и мой мозг, казалось, перестал работать.

Каждый раз, когда она снова втягивала меня в себя, я думал, что у меня свидание с дьяволом.

— Такая хорошая девочка, — я запустил одну руку в её кудри, а другой уперся в стену, чтобы удержаться на ногах. Но даже это показалось невозможным, когда Флора застонала от моих слов и протянула руки к моим яйцам, чтобы помассировать их.

Мои глаза предали меня, закрывшись вместо того, чтобы позволить мне смотреть, как моя прекрасная Флора засасывает в рот каждый дюйм моего тела, смотреть, как из-за неё моя кожа горит.

Тогда я понял, что она должна остановиться, что я должен положить этому конец, потому что каждый нерв в моем теле был готов сдаться. Мои яйца покалывало в ожидании, когда я наконец сдамся, почувствую это сладкое облегчение от оргазма, но я не мог.

Если я кончу, значит, я хотел кончить в неё, а если она не позволит мне, значит, я не заслуживаю того, чтобы кончать.

— Флора, ты должна остановиться… — стон вырвался из моего горла, когда она снова воспользовалась своей рукой, но продолжала обхватывать губами мой член. Её язычок снова и снова скользил по кончику, она посасывала его и так красиво смотрела на меня снизу-вверх. Так горячо.

— Дорогая, я серьёзно…

Она сосала сильнее, дергала меня быстрее.

Рука в её волосах напряглась, и я больше не мог себя контролировать.

Мои бедра дернулись, стон сорвался с моих губ, когда меня настиг оргазм. Сперма брызнула из меня прямо в рот Флоре. Я не думаю, что она проглотила её.

Она дергала меня во время оргазма, не отрывая своего рта от моего члена.

Когда я перестал двигаться, перестал бессознательно двигать бедрами, она отстранилась, но не встала. Вместо этого Флора посмотрела прямо на меня и открыла рот.

Вид моей спермы у неё во рту произвел на меня впечатление, и ни одно из этих ощущений не было приятным ни в малейшей степени. По крайней мере, это вредно для моей головы, из-за того странного чувства, которое я не мог объяснить. Но это произвело на меня такое действие, столько всего, что у меня сразу же возник новый стояк, даже когда мой недавний уже почти прошёл. Это произвело на меня такое сильное впечатление, что я задался вопросом, сколько чувств может испытывать человек одновременно.

Капли моей спермы стекали с уголков её рта, и я поднес руку к её подбородку, провел большим пальцем по её коже, чтобы стереть их.

— Ты так красиво выглядишь, стоя на коленях с моей спермой во рту, дорогая, — сказал я, когда она сглотнула. Она проглотила всё до последней капли, что оказались у неё во рту.

В тот момент, когда её губы растянулись в довольной улыбке, я засунул ей в рот свой палец со спермой, и она слизала его дочиста.

Я больше не мог этого выносить, поэтому, несмотря на все тревожные звоночки в моей голове, на все рациональные мысли, которые говорили о том, что прижаться ртом к её влагалищу или приблизить к нему свой член — это худшее, что я когда-либо мог сделать, я поднял свою невесту с земли.

Мои руки оказались на её заднице, чтобы поддержать её, когда её ноги обхватили мои бедра, и мой рот мгновенно вернулся к её губам.

На этот раз у неё был такой же вкус, как у меня, и даже это произвело на меня впечатление.

Флора могла ненавидеть меня сколько угодно, но с того дня даже Бог не смог бы отнять её у меня.

Она была моей.