Вкус cвета

ГЛАВА 51

Мне жаль

«Я иду прямо к краю» — Poison by Rita Ora

Кай Оклер

— И помни, — я взвел курок пистолета в руках, прежде чем передать его дочери, — стреляй в того, кого не знаешь.

Лола решительно кивнула и забрала у меня пистолет.

— В любого?

— Да.

— Нет. — Флора пристально посмотрела на меня через зеркало. Она все еще готовилась к нашей фальшивой свадьбе.

Наконец у нас появился план, как найти Криса и положить конец его игре.

На прошлой неделе Арло — ну, Мило — изо всех сил старался связаться с Крисом, определить его местонахождение, чтобы мы могли навестить его. К сожалению, его не удалось найти. Казалось, он умер, исчез из мира сего. Нашим единственным выходом было надеяться, что он появится здесь и попытается меня убить.

Это было рискованно, но тем не менее я был готов пойти на риск.

Где-то в толпе гостей находились двадцать пять человек из службы безопасности, переодетых под обычных гостей, чтобы не выделяться. Если кто-то из них заметит Криса, им будет приказано немедленно выстрелить в него, но не для того, чтобы убить, а для того, чтобы облегчить его поимку. Если появится Джули, ее должны были поймать и держать в плену до тех пор, пока я сам не получу удовольствие от ее пыток. Во мне копилась многолетняя злость, достаточная для того, чтобы не обращать внимания на то, что она лежит на земле со слезами на глазах и умоляет о пощаде.

Она убила моего брата и его жену, оставила дочь Итана расти со мной, а не со своими родителями. Даже я не могу быть настолько жестоким.

Ну, ладно, могу, если надо. Обычно я воздерживаюсь от убийства тех, кто является хорошими родителями для детей, поскольку я не понаслышке знал, каково расти без любящего родителя. И хотя меня мало заботили взрослые, я думал именно о детях. Они не заслуживали того, чтобы у них забрали родителей только потому, что у меня был плохой день. Именно поэтому я всегда знал все о своих жертвах.

Конечно, если бы взрослые были дерьмовыми родителями, мне не составило бы труда их убить. Это определенно было лучше и для детей.

В любом случае, место свадьбы было… не в моем стиле. Слишком ярко, слишком счастливо. Мне нечего было сказать по этому поводу, как и Флоре. Она даже не могла выбрать себе платье, что я ненавидел больше всего на свете.

Это черное платье не подошло. Конечно, она выглядела чертовски сексуально, и, хотя я знал, что это не наша официальная свадьба, я все же думал, что она должна была иметь право голоса в этом вопросе.

Для всех это должна была быть наша настоящая свадьба. Лишь горстка людей знала, что это была подстава, поэтому все, кто по-настоящему знал Флору, могли сказать, что это платье не для нее.

Да, она никогда не носила белое, ей нравилось черное, но Флора в огромном черном платье на своей свадьбе? Да правильно. Эта женщина была необычной, но ей хотелось чего-то более традиционного для своей свадьбы.

Она хотела белое платье, даже хотела, чтобы я был в белом костюме, на что я согласился только потому, что этого хотела она. Место проведения было винно-красным, и все гости должны были быть одеты в черное, хотя подружки невесты и женихи должны были быть в винно-красных костюмах. Замок, наполненный миллионами огней, рядами круглых столов, а не дурацкий задний двор, заставленный рядами пластиковых стульев.

Однажды свадьба, которую она хотела, должна стать ее, любой ценой. Неважно, что я предпочитаю, чтобы были только она и я, а не еще пятьсот человек.

Но вдобавок ко всему на улице лежал целый метр снега, и тот, кто организовал платье Флоры, не догадался подарить ей куртку. Она замерзнет насмерть, прежде чем фальшивый церемониймейстер заставит нас сказать: «Да».

— Не стрелять во всех, кого я не знаю? — Лола посмотрела на меня с оттенком замешательства на лице. Она уже получила четкий приказ. — Но ты сказал…

— Если она застрелит всех, кого не знает, девяносто процентов гостей окажутся в больнице, — невозмутимо заявила Флора, продолжая наносить макияж так же непринужденно, как и всегда.

— Нет, они умрут, — поправил я. — Этот ребенок умеет целиться.

— Еще хуже. Итак, только Крис.

— С тобой скучно. — Я снова посмотрел на свою дочь. — Хорошо, как бы то ни было. Тогда только Крис, ладно, Лола?

Она отсалютовала мне.

— Да сэр.

— Не говори так.

Флора засмеялась.

Лола показала мне язык, и я в ответ улыбнулся ей.

— Я буду целиться в голову, да, папочка?

— Именно так. — Я посмотрел на Ареса, который сейчас пытался завязать галстук. — Стреляй в любого, кого посчитаешь подозрительным, — сказал я ему. — Не убивай их, позволь людям из охраны безопасности разобраться с этим, просто выруби их. Постарайся целиться в обе их ноги.

— Сделаю. — Арес застонал и сорвал галстук со своей шеи, бросив его на пол. — К черту эту штуку. Если бы я хотел, чтобы меня кто-то задушил, я бы…

Я склонил на него голову.

— Что бы ты сделал?

— Я бы предпочел не продолжать это предложение.

— Да, я так и думал.

Мои руки легли на плечи Флоры, когда я подошел к ней. Наши глаза мгновенно встретились в зеркале. Она улыбнулась мне, но улыбка не коснулась ее глаз. Я не знал, что происходило в ее прекрасном уме, но что бы это ни было, это ее пугало.

В ее глазах была буря, что-то тревожное, и я ненавидел это. Я хотел оградить ее от всего, что пугало или причиняло ей вред, но сегодня мои руки были связаны. Это была последняя битва, которую нам придется вести, и после этого я обещаю, что никто больше никогда к ней не приблизится. Ей больше никогда не придется беспокоиться.

Я поцеловал ее в макушку, а затем сказал:

— Ты красивая, дорогая.

Она тяжело вздохнула.

— Я знаю. — Никаких слов благодарности, мне понравилось. — Технически ты не должен видеть невесту до свадьбы. Если мы поженимся по-настоящему, ты ведь знаешь, что меня не будет дома в ночь перед нашей свадьбой, верно? Мы будем готовиться отдельно, и ты впервые увидишь меня, когда я пройду по этому проходу.

Я поднес руку ей под подбородок и откинул ее голову назад, пока она не смотрела на меня, а не на мое отражение.

— К чёрту это, дорогая. Прежде всего, это когда мы поженимся. Во-вторых, я не позволю тебе оставаться где-то еще, потому что единственное место, где ты когда-либо будешь спать, — это рядом со мной или в моих объятиях.

— Продолжай мечтать, Кей, — уголки ее губ изогнулись в грешной улыбке. — Может быть, я буду каждую ночь спать с новым мужчиной.

Ее губы сморщились, когда я усилил давление на ее щеки.

— Я могу пойти туда и убить каждого человека голыми руками. А теперь представь, на что я способен, когда мне дадут пистолет или любое другое оружие, так что не испытывай меня, дорогая.

— Однажды я видела, как папа кого-то убил! — вмешалась Лола, слишком счастливая, если вы спросили меня.

Это была моя вина, честно. Еще пару лет назад я изо всех сил старалась оградить Ареса от этой стороны своей жизни, но удержать Лолу от этого было намного труднее, поскольку я отказывался оставлять ее с нянями или кем-либо еще, кроме ее бабушки и дедушки и Ареса. Пока мы воспитывали Ареса, Итан все еще присутствовал и наблюдал за ним, так что у нас была возможность уберечь его от жестокости, в которую мы себя погрузили.

Лоле было около двух лет, когда она стала свидетельницей своего первого убийства. И этот ребенок засмеялся, когда увидел это. Она не боялась; вместо этого она хотела, чтобы я сделал это снова. Честно говоря, я, возможно, больше беспокоился о ней, чем она боялась.

— Убийство — это не круто, Лола, — Арес нахмурился.

— Это круто, — ответила она и подняла куклу с пола, расчесывая пальцами ее волосы. — Но только убийства плохих людей.

— Неважно, — пробормотал Арес себе под нос.

— Ты уверен, что твоим детям нужно давать оружие? — спросила Флора с беспокойством в голосе. — Я не думаю, что Арес вообще этого хочет.

Я ослабил хватку, она тут же выпрямила шею и вернулась к макияжу.

— Арес не мой ребенок.

— Ты его усыновил, так что с юридической точки зрения да, так оно и есть.

— Что бы то ни было. — Мои глаза закатились, но когда я повернулся, чтобы уйти, мой взгляд остановился на брате. Он сидел на старой кровати Флоры, обхватив голову руками и опершись локтями на колени.

Всю свою жизнь у Ареса бывали дни, когда он был настолько тихим, что я иногда забывала, что он вообще рядом. Каждый раз, когда Итан спрашивал, в порядке ли он, Арес отвечал «да». Он всегда открыто говорил о своих чувствах, поэтому я никогда не задавал ему вопросов. В конце концов, это нормально, когда у людей бывают плохие дни, не так ли? Только то, что его плохие дни совпадали с моими, когда я уходил по вечерам в пятницу или субботу, чтобы разобраться со всеми теми людьми, которые заслуживали приставления пистолета к голове. Его плохие дни совпадали с моими, когда я возвращался домой посреди ночи, и мое тело было покрыто чужой кровью.

Я никогда не замечал этой связи, но теперь понял, что это я причинил ему страдания.

Я никогда не объяснял ему, почему я сделал то, что сделал, я всегда говорил себе, что лучше, если бы он не знал, старался сохранить свою невиновность, не осознавая, что я его прямо во все это втянул. Он понятия не имел, что происходит, просто выполнял приказы и ни разу не задал мне вопросов.

Поэтому, когда я сел рядом с ним, мне потребовалась секунда, чтобы найти слова, которые можно сказать.

— Мне очень жаль, — было первое, что вылетело из моих уст.

Голова Ареса резко вскинулась и уставилась на меня. Его глаза были широко раскрыты от шока и растерянности, но этого и следовало ожидать, учитывая, что за шестнадцать лет он ни разу не слышал, чтобы я произнес эти слова.

— Что?

— Мне очень жаль, — повторил я. — За то, что втянул тебя в этот бардак. Ты заслужил лучшее детство, чем то, которое я тебе дал. Я понимаю, что это было эгоистично, потому что я хотел, чтобы ты был со мной, когда я уйду из дома, но мне следовало сделать…

— Если ты скажешь, что бросаешь меня, я тебя ударю, — засмеялся он, хотя и немного неловко. — Я рад, что ты у меня есть, понимаешь? Ты не так плох, как думаешь, Кай. Но мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне больше. Только недавно ты рассказал мне, как умер Итан, почему и кто это сделал. Мне так и не удалось похоронить Итана, потому что долгое время я понятия не имел, что с ним случилось. Я просто не понимаю, почему ты отказываешься мне что-либо говорить. И все это здесь, я не знаю, почему я должен убить не такого уж и мертвого Криса Хантера или застрелить любого, кто выглядит подозрительно. Я даже не знаю, как он до сих пор жив, хотя умер пять месяцев назад.

Он склонил голову мне на плечо.

— И, честно говоря, мысль о том, что случайные люди будут бить тебя по голове, чертовски пугает. Я не знаю, почему мы сбежали из дома и как ты смог меня воспитать, когда сам был еще ребенком. Ты был ненамного старше меня сейчас, и когда я думаю о том, чтобы в шестнадцать лет мне пришлось воспитывать четырехлетнего ребенка, я скорее покончу с собой на месте, чем сделаю это. И каждый раз, когда ты уезжаешь на выходные, я жду, пока у нашей двери появятся копы и скажут, что ты умер, что мне теперь придется воспитывать Лолу и все такое. Это страшно, понимаешь?

Я кивнул себе, попытался сглотнуть, но во рту было слишком сухо.

— После свадьбы, когда все разойдутся, я тебе объясню, хорошо? У нас не так много времени, прежде чем нам придется спуститься туда.

— Хорошо, — тихо сказал Арес, хотя в его голосе было что-то обнадеживающее. Когда его голова снова поднялась с моего плеча, он внезапно усмехнулся. — Ты сказал, что тебе жаль. Флора действительно сломала тебя, да?

Сломала меня?

Да.

— Флора? — сказал он и встал.

Моя невеста включила свое маленькое вращающееся кресло, ее макияж уже готов.

— Это не моя вина.

— Я просто собирался сказать, что ты вполне нормальная для человека, который считает, что покрыть машину блестками и растопленными леденцами — это месть.