Внезапная удача 2 (СИ)

Глава — 48

Слыша шум дождя за окном, словно и природа сама плакала вместе с его душой, Алексей открыл глаза. Он лежал на постели, узнавая, что находится у себя в имении. Помня вновь и вновь гибель любимой, её обгоревшее тело, похороны — он через бессилие поднялся. Зеркало, в котором столкнулся со своим отражением, показало его жалкий вид…

Побритый, с ссадинами на лице, в чистой одежде — Алексей смотрел на себя и вспоминал, как друзья пытались вернуть его в жизнь, но всё казалось бесполезным. Алексей вновь пытался застрелиться, укрывшись ночью в кабинете. Однако и там следивший за ним брат помешал и увёл обратно в спальню, дав успокоительного.

Глядя на себя в зеркало, Алексей снова вспоминал, как стоял на могиле любимой с пистолетом, где так же пытался застрелиться, а голос брата, вошедшего в этот момент в комнату вновь повторил, как и тогда на кладбище:

— Может это когда и случится, но не сейчас.

Душа вновь наполнялась презрением ко всему и всем, ко всей жизни вообще. Алексей смотрел исподлобья на отражение брата в зеркале и молчал…

— Приехали твои дети… Дочь Елена, сын Алексей, которого вы успели усыновить с Софьей, — спокойно говорил тот. — Вот смысл… Ради них живи… А убийцу Софьи найдём…

Но Алексей молчал. То ли ему было всё равно и до детей, и до убийцы, то ли он даже не слышал, что брат сказал. Взгляд был далёким, хоть и пронзительным. Видя Алексея таким, Пётр подошёл ближе и захватил его в крепкие братские объятия. Он несколько раз его встряхнул, погладил, а Алексей зажмурился.

Сдержать слёз всё же не получилось ни у одного из них. Закрыв глаза, они ещё долго стояли так, а тихо появившаяся на пороге супруга Петра так же тихо удалилась. Она вернулась в комнату к детям, где те с Евдокией и Макаром играли, даже не подозревая о царившем в доме горе…

Вскоре туда же вошёл и Пётр, пропуская Алексея пройти вперёд. Множество трудностей мог бы Алексей ещё преодолеть, была бы Софья жива… Каждый понимал, и сам он знал всё это, глядя на играющих детей. Только всё же смысл жить не существовал. Жалея, что дети могут остаться одни, без его отцовской любви, Алексей опустился сесть в кресло.

Уставившись в пол и уже не поднимая взгляда ни на кого вокруг, он молча сидел ещё долго… Приходила новая ночь, тянулась и пропускала появиться новый день… Сколько ещё времени пролетело вот так, в пустых днях, когда Алексей просыпался, что-то через силу ел, смотрел на играющих детей, но так и молчал.

Его безжизненность Петру с супругой, живущим в его доме с момента гибели Софьи уже полгода, наблюдать становилось всё тяжелее. Тревога росла, а выхода из ситуации было не видно. Алексей же догадывался обо всём, но изменить своё состояние не мог. Потеряв смысл жизни с гибелью любимой, ему хотелось умереть, чтобы снова быть с нею, пусть и там…

— Ты бы тоже таким стал, если бы я погибла? — вопросила супруга Петра, а подошедший именно в тот момент к их комнате Алексей остановился за дверью.

— Да, конечно, любимая, — тут же ответил Пётр. — Я понимаю брата, переживаю вместе и оставить не могу.

— Я знаю, — вздохнула его супруга. — Но находиться здесь я уже не могу. Отец вот-вот приедет забрать нас. Он требует, чтобы вернулись. Боится за меня. Да и я по детям скучаю, а они по нам. Да и живот вот-вот виден будет… Тогда уже трудно будет перенести поездку домой. Рожать здесь не хотелось бы.

— Я тебе говорил, — склонился Пётр над сидевшей у окна возлюбленной. — Иона, милая, ты поедешь без меня. Уверен, твой отец поймёт меня. Мне предстоит вернуться во дворец. Дело об убийстве Софьи не ждёт, и я на верном пути. А там я приеду сразу домой.

— Значит…. одна, — кивнула с чувством разочарования Иона. — Понимаю всё, но без тебя… Как долго мне без тебя там жить? А если с тобой что случится?

— Ты знала, за кого замуж шла, — улыбнулся Пётр ласково. — Ну вспомни нас. Неужели есть ещё кто-то, кто поможет Алексею? Нет, — кивнул он, видя реакцию супруги, соглашающуюся с ним. — Вот видишь… Скоро, уверяю, приеду. Уверен, когда выведу на чистую воду преступников, Алексей начнёт возвращаться к жизни…. к детям.

Алексей слушал их, а соглашаться ни с чем не хотел. Удаляясь обратно, он снова ушёл в свою спальню, где лёг на кровать. Уставившись в потолок, он снова видел образ Софьи. Он снова шептал ей о любви, как раньше, звал вернуться, но… только воспоминания…. только боль…. одиночество…