Во власти счастья

2

Я понимала: король не отступится. И не простит мне поражения, даже если я ни в чём не виновата. Найдёт как отомстить. Например, будет придираться по каждой мелочи. И всё же, несмотря ни на что, остаток вечера я провела в приподнятом настроении и даже рискнула выбраться с соседкой в город, где мы слегка задержались в поисках нужной лавчонки, из-за чего обратно возвращались уже в сумерках. Но моя спутница беспокойства не выказывала, да и я не особо боялась.

Пустынные улицы мы старались избегать, а на основных имелось вполне сносное освещение, в лучах которого неспешно прогуливались люди разных сословий, периодически расступаясь, чтобы пропустить карету или отдельного всадника. Однако даже наличие свидетелей не помешало одному из них вдруг огреть меня чем-то тяжёлым по голове, перекинуть через седло и скрыться в узком тёмном проулке. Последнее, что я увидела, прежде чем окончательно потерять сознание, был его товарищ, направивший лошадь на бросившуюся за мной подругу…

Первый раз я очнулась, когда меня сняли с седла и куда-то понесли. Висеть на чужом плече было немногим удобнее, чем на лошади: руки с ногами мне предусмотрительно зафиксировали, зато голова свободно болталась из стороны в сторону, усиливая и без того невыносимую тошноту. Поэтому, когда меня грубо сгрузили прямо на пол, не озаботившись даже что-нибудь подстелить, я провалилась обратно в беспамятство, так ничего и не разглядев.

Второй раз оказался удачнее. На улице было ещё темно, но, судя по ощущениям, прошло не меньше четырёх часов. Голова по-прежнему раскалывалась, перед глазами всё плыло, зато тошнота отступила, и после некоторых усилий я смогла кое-как оглядеться. Впрочем, особо это не помогло.

В комнате тоже царил полумрак, едва разгоняемый единственной свечой. Она стояла на столе, и в её скудном свете двое моих похитителей увлечённо шлёпали замызганными картами, изредка перебрасываясь короткими репликами. Я же лежала у противоположной стены, связанная по рукам и ногам. Для полноты картины мне только кляпа не хватало, но я и без него не планировала шуметь.

Тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, попыталась высвободиться, однако надо мной явно поработал профессионал: сколько я ни старалась, верёвка не поддавалась, а как будто наоборот, лишь сильнее затягивалась. К тому же, как выяснилось, одним витком она плотно обхватывала шею и после очередного рывка так сильно сдавила мне горло, что я с трудом сдержала рвущийся наружу кашель, чудом не задохнувшись в процессе.

Пришлось взять паузу на раздумья.

А мужчины тем временем завершили очередную партию, и проигравший, выдав несколько крепких словечек, вдруг решительно отодвинул стул.

— Пойду проверю нашу пленницу. Может, очнулась уже.

Я торопливо притворилась спящей.

— А тебе-то какая разница? — лениво осведомился победитель. Судя по звуку — собрав брошенную колоду и принявшись ловко её тасовать. — Она всё равно никуда не денется. Вот пущай и валяется себе в углу до утра. А мы пока ещё поиграем.

— Надоело.

— Ну давай на деньги.

— Нет, — отрезал склонившийся надо мной похититель. — Ты всё равно выиграешь.

И начал неспешно меня развязывать.

— Эй-эй-эй! Ты что делаешь⁈ — мигом насторожится второй.

— А сам не видишь? Развлечься хочу. Что она тут без дела лежит?

— Верни путы на место. Нам было велено только продержать её до рассвета и отпустить. Ничего больше.

— Но и трогать её нам никто не запрещал. Так почему бы не провести это время с пользой? С неё не убудет. Заодно научим её правильно телом торговать. Пригодится.

— Оставь её в покое.

— Ты её защищаешь? Сам на неё глаз положил? Так я поделюсь.

— Меня полутрупы не интересуют.

— Зато меня её состояние полностью устраивает. Меньше сопротивляться будет. А там, может, и очнётся в процессе. Тогда ты и присоединишься. Так что вместо споров лучше освободи стол. А то в этой халупе даже кровати нормальной нет.

Перспективы вырисовывались безрадужные. И пускай как такового насилия я не боялась — в какие только ролевые игры мы с покойным мужем ни практиковали! — сдаваться без боя не собиралась. Покорно дождалась, пока похититель развяжет последний узел, и обеими ногами со всей дури врезала ему в куда-то в корпус. Вслепую, потому что прицелиться не было возможности, но мужчина отлетел примерно на метр, с грохотом упав на спину. А я вскочила и бросилась к выходу. Но на полпути другой похититель схватил меня за подол, резко дёрнув назад. Ткань затрещала по швам, шнуровка спереди разошлась, грудь вывалилась, прикрытая тонкой исподней рубашкой… Однако я стыдливостью не отличалась и, вместо того чтобы испуганно прикрыться, вытащила руки из рукавов, подавшись ещё сильнее вперёд. Мужчина при этом продолжил тянуть на себя, и мы повалились. Я на это не рассчитывала, но быстро сориентировалась и змеёй выползла из платья с нижними юбками, вновь припустив к двери. Впрочем, далеко снова не убежала.

К этому моменту первый похититель уже оправился от шока и внезапно вырос у меня на пути, широко расставив руки. Будто паук. Я затормозила, не угодив в его сети, и заозиралась в поисках спасения.

Единственным доступным вариантом было окно. Но оно располагалось слишком далеко, а мои шансы до него добраться, и без того небольшие, таяли с каждой секундой. Я решила рискнуть и, чтобы выиграть время, повернулась к первому похитителю. Якобы сдавшись, а на деле, стоило мужчине, на миг потеряв бдительность, радостно подступить ближе, с размаху заехала ему кулаком в нос. Дралась я впервые, поэтому громкий хруст ломающихся под рукой костей неприятно резанул по ушам, вогнав меня в ступор. Правда, следом до мозга добралась отрезвляющая боль, но было уже поздно. Второй похититель подскочил ко мне сзади и обхватил поперёк туловища, лишив возможности к сопротивлению. Я, конечно, попыталась лягнуть его пяткой сначала в пах, потом в колено, но не дотянулась. А бить головой было чревато больше для меня, чем для него.

От всей этой суеты ко мне и так тошнота вернулась, особенно противная из-за осознания бессмысленности всех предпринятых действий. И я вынужденно затихла. Зато пострадавший мужчина отрывался за двоих: метался по комнате, натыкаясь на всё подряд, и ревел белугой, разбрызгивая вокруг капельки крови. Немного даже на меня попало, украсив сорочку затейливым узором в самом интересном месте чуть выше подола.

— Довольно! — не выдержал мой пленитель. — Ты сейчас всех соседей разбудишь.

— Эта мерзавка мне нос сломала!

— И что? Впервой, что ли?

— Не поверишь — да! И кровь не останавливается.

— Успокойся. Сядь. Заткни чем-нибудь впитывающим ноздри и не дёргайся.

— Чем⁈

— Да чем угодно, хоть носовым платком. Если своего нет, мой возьми. В кармане куртки лежит.

Мужчина — или, вернее, молодой парень — послушался. И буквально через несколько минут ему полегчало. Притом настолько, что он вспомнил о том, с чего всё началось. То есть обо мне и своём желании мной овладеть.

— Давай её на стол, — приказал, переставив свечу на полочку повыше.

В этот раз его товарищ спорить не стал.

Вдвоём они кое-как меня усадили, но на этом их успехи закончились.

Чуть оклемавшись, я принялась вырываться с новой силой. Махала ногами, не позволяя себя зафиксировать, раскидывала стулья, стучала туфельками по полу и ножкам стола — в общем, не давала противникам ни секунды передышки. Понятно, что долго так продолжаться не могло, и вскоре мужчины со мной всё-таки сладили. Но стоило одному из них пристроиться, а мне — расслабиться, старательно представляя происходящее тщательно спланированной постановкой, как в избушку постучали.

— Что за пьянку вы тут устроили? — раздался грубый голос. — Шумите, добрым людям спать мешаете! Угомонитесь уже.

Мужчины испуганно замерли. Тот, что постарше, предусмотрительно зажал мне рот, чтобы я не вздумала ничего выкинуть. Но у меня словно открылось второе дыхание — и в сторону полетел последний уцелевший стул, разбив стоящий в углу глиняный кувшин.

— Эй! Я кому говорю? Прекратите буянить!

Меня схватили за волосы, рассчитывая напомнить, в чьей власти я нахожусь… Но капельку перестарались — и на глазах выступили слёзы, а с губ сорвалось жалобное мычание.

За дверью насторожились:

— Что у вас там происходит? Откройте немедля!

— Не твоё дело, — всё-таки соизволил откликнуться похититель помладше. — Лучше иди отсюда подобру-поздорову!

— Ты мне ещё поугрожай тут! — вместо испуга возмутились снаружи. — Сейчас как войду — мало не покажется!

Отпора похитители явно не ожидали, озадаченно переглянулись и синхронно покосились на оружие, когда-то аккуратно уложенное на стуле, чтобы не мешало, а теперь, благодаря мне — разбросанное практически по всей комнате. Я же, воспользовавшись их замешательством, укусила зазевавшегося мужчину за ладонь, вывернулась и, плевав на риск остаться без волос, закричала:

— Помогите! На помощь! Убивают!

— Заткнись, тварь! — мне влепили пощёчину.

Комната дёрнулась, перед глазами снова всё поплыло, а следом входная дверь слетела с петель, выбитая вместе с засовом — и у меня пропал дар речи.

На пороге стоял богатырь во всех смыслах этого слова — огромный, бородатый, в свободной светлой рубахе и широченных серых штанах. Ростом он был, наверное, больше двух метров — до потолка почти доставал, плечи — с дверной проём, мышцы — бодибилдеры обзавидуются, а кулаки — брёвна в землю забивать можно. Голыми руками. Машина для убийств, не иначе! На его фоне суетящиеся возле меня похитители — тоже люди не мелкие — выглядели безобидными хиляками. А я так и вовсе крошечной и хрупкой Дюймовочкой. Хотя особой худобой не отличалась. Даже наоборот, обладала вполне себе приятными формами. Неудивительно, что несостоявшиеся насильники тотчас всё бросили, схватили свои вещи и друг за другом выпрыгнули в окно, кинувшись наутёк. Даже не обернулись ни разу. А вскоре по земле застучали лошадиные копыта, унося мужчин прочь. Впрочем, гнаться за ними мужик не собирался.

Исподлобья оглядел учинённое нами безобразие, переключился на меня, внимательно изучил лицо с горящей от удара щекой, затем приблизился, молча одёрнул заданную выше пупа нижнюю рубашку, неодобрительно поцокал, заметив кровавые разводы, и отступил, деликатно отвернувшись.

— Знахарку позвать? — осведомился он.

Как и полагается — хриплым, пронизывающим до костей басом, пугающим похлеще его внушительных размеров.

— Н-не н-надо, спасибо…

— Это твоя изба?

— Н-нет.

— Тогда пойдём ко мне, покуда хозяева, или кто там над тобой измывался, с подмогой не вернулись. Я тута недалече живу. Через три двора. Соседи разбудили, попросили дебоширов успокоить. Мол, буянят, мочи никакой нет. А так-то я и не слышал ничего…

— Спасибо, но я лучше сразу к себе.

— Да ты не бойся. Я тебе зла не желаю. Приведёшь себя в порядок и пойдёшь по своим делам.

— Нет времени. Меня ждут. Если на работу опоздаю, выгонят.

— А где ты служишь?

— Во дворце.

Мужик озадаченно поскрёб русую макушку.

— Эк тебя занесло. На другой конец города, считай. Как добираться-то будешь?

— Пешком, — вздохнула.

— А дойдёшь?

— Куда я денусь. Придётся.

— А куда идти, знаешь?

— Примерно.

— Ладно. Провожу тебя. А то кабы чего не случилось с тобой по дороге.

— Не стоит. Просто укажите мне направление — этого будет достаточно.

— Не спорь. На телеге поедем. Сейчас коня запрягу и отвезу. Пошли. Нечего тебе здесь торчать.

Звучало заманчиво. И я покорно поплелась на улицу, с каждым шагом всё больше убеждаясь, как же сильно мне повезло встретить столь отзывчивого человека. Потому что на своих двоих добралась бы до дворца хорошо если к вечеру — ноги вообще не слушались. А дорога так и норовила куда-то сбежать. Я чувствовала себя вусмерть пьяной, с трудом успевая за её выкрутасами. Хромая собака и та быстрее меня ковыляла. Ещё и покосилась так презрительно… Хотя это мне, скорее, почудилось. По голове-то меня тоже нехило приложили. Весь затылок в крови был. Даже шишка налилась. Большая. Впрочем, щупать её не стоило — от вспыхнувшей боли перед глазами опять всё поплыло, а земля вдруг стремительно понеслась навстречу. Я только руку вперёд выставить успела. И наступила тьма. А когда пришла в себя, мы уже ехали. Медленно и осторожно, но тело всё равно неприятно отозвалось на тряску, вынудив меня застонать и открыть глаза.

— За что тебя так? — заметив, что я очнулась, спросил мужик, ловко управляясь телегой.

Как и когда он успел меня в неё посадить, прошло мимо моего внимания. Но судя по пыли на сорочке, поймать он меня не сумел, с земли поднял. А значит, без лишних травм не обошлось…

Жаль.

— Понятия не имею! — почти искренне откликнулась я. — Но непременно выясню.

— А надо ли? — резонно возразил мужик. — Кабы хуже не стало.

— Не станет. Хуже просто некуда. Если уже и на улице от врагов покоя нет…

— А может, это случайность? И твои недоброжелатели тут ни при чём?

— Я буду очень этому рада! Но вряд ли это было простым нападением. Ребятам явно на меня указали. И я даже догадываюсь, кто… Слишком много совпадений.

Мужик вздохнул:

— Не лезла бы ты в чужие разборки, а? Ещё беду накличешь.

Я вспомнила про короля и печально рассмеялась:

— О, во дворце с этим проблем нет! Нарваться там на что-нибудь — раз плюнуть.

— Тогда зачем ты туда спешишь? Пущай прогоняют. Новое место найдёшь, поспокойнее.

И я внезапно подумала, что он прав.

Ведь действительно — что мне до королевы и её судьбы? Своя жизнь дороже. Другое дело, что тогда о родном мире можно будет забыть. А значит, придётся навсегда остаться служанкой. И как-то себя обеспечивать. Гнуть спину до самой смерти — либо копить на скромную пенсию. Но для этого нужна высокооплачиваемая работа. А куда выше, чем во дворце? К тому же без рекомендаций меня вряд ли примут в хороший дом. Да и до этого придётся оббить немало порогов. А может, и поскитаться…

— Тогда уж проще совсем не возвращаться, — хмыкнула я.

— Так не возвращайся.

Очевидно, мужик не знал, что такое сарказм, и принял мои слова за чистую монету. Даже поводья натянул, остановив лошадь. И я торопливо поправилась:

— Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! А наоборот. Что мне не хочется помереть где-нибудь под забором во цвете лет.

— А почему ты должна помереть? — обернувшись, удивился мужик. — С виду вроде здоровая…

— Да я не в этом смысле! — воскликнула, отчаявшись достучаться до собеседника. — Мне просто податься некуда. А милостыню просить гордость не позволит.

— Ах вот оно что… — протянул мужик, заставив лошадь снова тронуться в путь. — А тебя совсем некому приютить?

— Совсем.

— Тогда выходи за меня замуж.

Я опешила.

— Да ты не подумай, я ничего худого не замышляю, — чувствуя, что неловкая пауза как-то чересчур затянулась, добавил мужик. — Понравилась ты мне сильно. Рассуждаешь здраво, руки при трудностях не опускаешь. Упряма, правда. Но это порой и неплохо… А ежели эти уроды с тобой чего сотворить успели, не переживай — видел я, что ты против была. И никогда тебя ни в чём не упрекну. Где тебе было с двумя справиться… Что же касаемо слухов — до свадьбы отдельно жить будем. Без обмана. Я тебя в амбаре поселю. Там сейчас пусто. А что печки нет — так летом и без неё обойтись можно. Будешь по дому помогать, готовить, стирать, убирать, а в качестве оплаты — есть с общего стола. Потом, как обвенчаемся, переедешь. И заживём как муж и жена.

Пока он рассуждал, я немного пришла в себя. И поняла, что не могу вот так сразу ему отказать. Не имею права. Неловко это будет. Неправильно.

Зачем обижать хорошего человека? Он ведь искренне хотел мне помочь. И помог! Спас меня от насильников, предложил подвезти. Хотя мог и соседей лесом послать, и мой крик проигнорировать… К тому же мы ещё не доехали до дворца. Поэтому я решила пойти известной дорожкой и потянуть время:

— А вы что, до сих пор не женаты?

— Вдовец я. Жена моя в родах скончалась. Только доченьку мне на радость оставила.

— Давно?

— Уж три года как.

— И почему же вы не женились снова?

— Тосковал долго. Всё любимую свою забыть не мог. Да и дочку жалко было. А то как мачеха её не полюбит? Шпынять начнёт, придираться почём зря. Особенно когда свои детки появятся. Вот и взял вместо этого няньку. Соседку престарелую. Чтобы она мелкую воспитывала и растила да сама под присмотром была. А то тяжко ей одной. Одиноко. Сын помер, других детей боги не дали, внуками тоже не одарили. А сноха в деревню уехала и замуж там вышла. Не захотела с тёщей век доживать. Да та и не настаивала… А ты детей любишь?

— Очень. У нас большая семья была. Я, как старшая, всегда с малышнёй возилась. И мне никогда не было это в тягость.

И неважно, что на деле я была единственным ребёнком в семье. Главное, что мне действительно нравилось проводить время с детьми. Да и с внуками я тоже всегда играла с удовольствием, несмотря на проблемы со здоровьем. Даже в активные игры… В прошлой жизни.

— Что же ты тогда к родне за помощью не обратишься? — заинтересовался мужик.

— Далеко они. Королева же меня с собой привезла. А они дома остались.

— Вот оно что… То-то я смотрю, внешность у тебя какая-то непривычная. Чуждая нашему глазу… Печально. Ну, хоть живы они у тебя, уже хорошо. А мои родители умерли давно. Пока отец был, мы каждый год собирались, семьями. На именины его. С мамой и того чаще — все праздники старались у них встретить. А теперь уже скоро два года будет, как я никого из старших братьев не видел. Да и последний раз мы не все вместе сидели. Они поодиночке в столицу наведывались. По делам.

Мы немного промолчали, размышляя каждый о своём.

А небо между тем начало потихоньку светлеть, город — оживать. Где-то хлопнули ставни, вдалеке залаяла собака, а впереди уже показались шпили дворца… И мужик внезапно спохватился, что так и не получил от меня ответа.

— Ну, что скажешь? — он немного придержал лошадь. — Пойдёшь за меня замуж — или дальше поедешь? Если вещи забирать не хочешь, можем сразу обратно повернуть.

Звучало очень заманчиво.

Сбежать, не поставив никого в известность… Пожалуй, это было идеальным выходом из сложившейся ситуации.

Если я не вернусь, король решит, что избавился от меня. Тем или иным способом. Опасность разоблачения для него исчезнет, и он быстро забудет о моём существовании. Преследовать, по крайней мере, точно перестанет… Но выходить ради этого замуж за первого встречного я была как-то не готова.

Пришлось выкручиваться:

— Я бы с радостью, но королевской прислуге нужно прежде получить разрешение на брак.

— Так попроси. А я у ворот подожду. Как договоришься — выходи. Домой поедем.

— Не всё так просто. Абы за кого меня не отдадут. Его кандидатуру сначала одобрить должны. В моём случае — королева. Лично. Она же меня из дома забрала, от семьи. Родителей заменила. А к ней не всегда обратиться можно.

Боже, какую чушь я несла!.. А мужик ничего, верил.

— Стало быть, тебе теперь до самой старости в девках ходить?

— Необязательно. У короля ведь тоже слуги есть. Возможно, за одного из них меня и посватают.

— Да, невесело как-то… — мы притормозили у ворот. — Ну, удачи тебе, коли так. Если что, ты знаешь, где меня найти.

Я не знала. Не запомнила. Не до того как-то было. Но согласно кивнула.

Всё равно не пригодится.