Во власти счастья

9

Подготовка к первому этапу заняла не более получаса.

В соседней камере у Нехтана оказалась целая кладовая, под завязку забитая зельями на все случаи жизни. Поэтому вскоре я, получив подробные инструкции, уже зависла возле искомого храма, а ещё через минуту, облетев здание по кругу, с любопытством рассматривала безбородого паренька в рясе, подметающего задний двор…

На первый взгляд он подходил идеально, что ещё ничего не гарантировало. Но времени на раздумья не было, и я приступила к погружению.

По ощущениям это было похоже на заплыв в киселе. В густой, вязкой субстанции, уже покрывшейся тонкой плёночкой, но по-прежнему тёплой. Причём чем глубже, тем горячее она становилась. Под конец я едва терпела! И даже почти сдалась — а в следующую секунду вдруг обнаружила себя стоящей на земле в обнимку с метлой. Голова кружилась, меня тошнило, словно с похмелья, но в остальном всё было неплохо.

Покачиваясь, я ввалилась в храм, немного поплутала и выскочила в основной зал, сразу наткнувшись на священника. Он разговаривал с пожилой женщиной. Вернее, она что-то ему втолковывала, а тот лишь благодушно кивал. И естественно, они оба отвлеклись на меня. Чем я поторопилась воспользоваться, обратившись к священнику:

— Можем ехать к умирающей. Я закончила.

Женщина удивлённо округлила глаза, но ни возмутиться моим поведением, ни поставить меня на место не успела.

— Хорошо, — кивнул священник, невольно подтвердив, что его тело занял Нехтан. И повернулся к женщине: — Простите. Служба.

Реакция собеседника стала для неё полнейшей неожиданностью, вынудив прикусить язык и отпустить нас на все четыре стороны. Мы возражать не стали и споро выскочили на улицу.

— Далеко ещё? — не выдержав напряжения, спросила я.

— Минут пять быстрым шагом, — откликнулся Нехтан, свернув в очередной переулок.

Приставать к столь демонстративно спешащему куда-то священнику прохожие не смели, боязливо вжимаясь в стены. Что играло нам только на руку. И пускай мне было тяжеловато за ним угнаться, я не жаловалась.

Неизвестно, как быстро паренёк вытеснит меня восвояси. А дел предстояло много.

Возле подъезда, пока Нехтан разбирался с домофоном, я вдруг спохватилась, что так с метлой всю дорогу и бежала, воровато огляделась и прислонила её к стене за водосточной трубой. А там и дверь распахнулась, приглашая нас внутрь.

В подъезде пахло морской свежестью — вероятно, благодаря ароматизаторам, но на нужном этаже флёр лёгкого бриза напрочь перебивался вонью дезинфектантов. А в квартире было вообще не продохнуть от острого запаха медикаментов. Впрочем, в комнате бабульки, куда меня пустили с большой неохотой, неодобрительно косясь на испачканную в пыли рясу, превалировали совсем другие, куда более неприятные ароматы, неотступно напоминающие о смерти.

— Она в сознании? — тихо уточнил Нехтан у девушки, присматривающей за больной.

— Да, но сегодня она сама не своя. Нам пришлось дать ей успокоительное, чтобы она заснула. Не уверена, что вам удастся поговорить.

— Ничего. Как-нибудь справлюсь. С божьей помощью.

— А… — девушка — не иначе как внучка — смерила меня недоверчивым взглядом.

— Мой помощник. Наставляю молодое поколение. Опыт словами не передашь.

Больше вопросов не последовало, и нас наконец-то оставили одних.

Нехтан привычно открыл засаленный требник и принялся монотонным, хорошо поставленным голосом что-то зачитывать. Я не прислушивалась — молитвы были лишь прикрытием — и тотчас бросилась тормошить Витторию:

— Госпожа! Госпожа! Ваше Величество! Проснитесь!

Не сразу, но старушка шевельнулась. Подняла на меня мутные глаза, не узнала и обречённо сомкнула веки обратно.

— Ваше Величество! — воскликнула в отчаянии. — Это я, Милия! Просто в чужом теле.

— Докажи, что ты мне не привиделась, — хрипло прошептала Виттория, с трудом ворочая языком.

— Не могу. Я не знаю ничего, чего не могли бы знать вы, и, соответственно, не мог бы воссоздать ваш разум. Кроме одного. Что вы рискуете умереть в любой момент. Поэтому мне нужно ваше согласие на возвращение в исходный мир. Срочно!

Виттория промолчала.

— Госпожа! Вы меня слышите?

— Мне плохо… В голове туман, тело как ватное. Больно думать. И спать хочется.

— Я понимаю. Но вы должны бороться. Иначе мы не сумеем вас спасти.

— Вы? Ты не одна?

— Со мной алхимик. Он мне помогает.

— Какой алхимик?

— Которого вы прогнали из дворца после коронации.

— А. Так это он во всём виноват?

— Нет. Он действовал по указке короля, вашего супруга. И с удовольствием повернёт всё вспять, если вы сохраните ему жизнь и позволите продолжить исследования…

— Понятно, — вздохнула Виттория. — Я согласна.

— На что?

— Вернуться в родное тело.

Я триумфально покосилась на Нехтана, однако тот неумолимо покачал головой, взглядом указав на старуху.

— А что насчёт алхимика? — «перевела» я.

Ответом мне стала тишина.

— Ваше Величество! Пожалуйста. Будьте благоразумны. Не упрямьтесь. От вашего милосердия зависит не только ваша жизнь, но и будущее всего королевства! Вы же не хотите, чтобы всем снова заправлял ваш супруг?

— Нет…

— Тогда примите правильное решение.

Нехтан помрачнел ещё сильнее, и я немного слукавила, рассчитывая его умаслить. Чтобы он не вздумал отказаться выполнять свою часть уговора:

— Но помните, что вы находитесь на смертном одре. И нарушение данного слова может негативно на вас отразиться.

Последовала томительная трёхсекундная пауза, показавшаяся мне вечностью.

— Хорошо, — обронила Виттория. — Обещаю даровать ему свободу и покровительство, если он вытащит меня отсюда.

Этого оказалось достаточно, и Нехтан, не прекращая бубнить молитву, с размаху огрел меня кирпичом, загодя припрятанным в рукаве.

Очнулась я в покоях королевы, в своём, вернее, в Милином теле. Возвращение вышло не из приятных, кости ломило, а затылок словно иголками нашпиговали. Но как однажды на собственном опыте убедился Нехтан, это был отличный способ разорвать связь пришлой души с телом в обход зелья. Небезопасный, конечно. Зато не пришлось ждать, пока меня отпустит естественным путём. Часа через два-три.

Шатаясь, будто пьяная, я поднялась с ковра, взяла со столика бутылочку с другим, ритуальным зельем и под напряжённым взглядом лекаря пересекла комнату, приблизившись к кровати королевы. Со второй попытки выдернула у неё волос, бросила его в раствор, немного встряхнула, чтобы новый ингредиент вступил в реакцию, и залпом выпила весь объём, скривившись от отвращения.

Вкус у этого зелья оказался ещё гаже, чем у первого. Хотя основа, по словам Нехтана, была одинаковая… И эффект похожий: я потеряла сознание и в тот же миг материализовалась в образе призрака над своим телом.

Что делать дальше, было неясно. Интуиция тоже молчала. Однако воображение работало за троих.

Поддавшись странному порыву, я подлетела к королеве, сунула в неё руку и выудила оттуда полупрозрачную фигуру без опознавательных признаков. Зажмурилась, пожелав перенестись в квартиру умирающей старушки — и тотчас ощутила лёгкое головокружение, символизирующее об успехе операции. Открыла глаза, чтобы убедиться в своих выводах, и увидела Нехтана. Точнее, его душу, щупальцами опутавшую тело священника снаружи, словно гигантская инопланетная амёба. Ведь внутри уголочка для второй души предусмотрено не было.

Как мы и условились, Нехтан продолжал читать молитвы, отвлекая внимание родственников бабульки, а попутно контролировал состояние бесчувственного паренька — лишние смерти нам были ни к чему. Но основной его задачей являлось всё-таки наблюдение за умирающей. Чтобы не пропустить момент смены душ, а в случае провала операции — вернуться и провести ритуал повторно, уже с принесением младенца в жертву… Чего мне бы очень хотелось избежать, так что медлить я не стала, свободной рукой вытащила душу Виттории, а на её место посадила старушку.

Дело оставалось за малым — перенестись обратно и поместить королеву в родное тело… Однако второй раз преодолеть барьер между мирами оказалось непросто. Мне удалось это только с третьей попытки, и чувствовала я себя в результате хуже выжатого лимона. Вдобавок очутилась я не во дворце и даже не в столице, а за городскими воротами. Благо недалеко, поэтому путь по воздуху отнял всего минут сорок. Притом сократить его было нельзя — как выяснилось, без усилий подняться выше пяти метров я не могла, а для прохождения сквозь стены требовалась энергия. У меня же её остались сущие крохи. Из-за чего с проникновением во дворец тоже возникли сложности. Всё грозило накрыться медным тазом, даже если бы меня кто-то случайно запустил внутрь — двери-то в королевские покои с моей подачи были крепко заперты… Повезло, что лекарь посчитал нужным дать свежему воздуху доступ в спальню Виттории и настежь распахнул все окна. Но мне всё равно пришлось нехило попотеть, сначала поднимаясь на второй этаж, а затем по миллиметру протискиваясь сквозь прутья решётки, параллельно пихая перед собой королеву. В итоге её душу я тупо закинула в тело на кровати, а сама, истратив последние силы, лужей расползлась рядом, бездумно глядя в потолок. И всё же в сердце царило блаженство. Меня буквально переполняла гордость!

Я справилась! Спасла королеву, защитила невинного ребёнка и уложилась в оговорённый час! По истечении которого Нехтан должен был разбудить старушку, свернуть церемонию и уйти, прихватив с собой незадачливого паренька в мнимом обмороке.

Было чему радоваться. Жаль, улыбнуться не получалось. А вскоре мне и вовсе стало не до веселья.

Не минуло и получаса, как в коридоре раздался грозный шум в сопровождении треска выбираемой двери и звона обнажённых мечей. А следом в опочивальню ворвались незнакомые люди во главе с черноволосым, богато разодетым мужчиной, в котором я узнала припозднившегося брата Виттории — Викторио.

Разбираться в происходящем он не пожелал и, не слушая вялые возражения лекаря, скомандовал вывести всех посторонних и запереть в каких-нибудь дальних пустующих покоях. Озабоченная судьбой Логера, я направилась за своим телом, грубо уволакиваемым прочь, уже представляя, как будут ныть растянутые мышцы…

Оттащив меня с Нехтаном в коридор, телохранители Викторио — а кем ещё они могли быть? — сдали нас на руки двум мужчинам в форме королевской стражи, приказав кинуть к первому задержанному до выяснения обстоятельств… И я похолодела. Потому что под видом стражи во дворец каким-то образом просочились наёмники! И, разумеется, к Логеру они нас не понесли, а, закинув на плечи, спустили в подземелье. В пыточную, где уже поджидал король в компании мужчины отталкивающего вида, о чьей мерзкой профессии красноречиво свидетельствовал алый балахон, висящий на крючке возле двери.

— Предателя кладите сюда, — указав на колоду для обезглавливания, заявил Лотар. — С ним мы покончим прямо сейчас. А ей займёмся, когда зашевелится. Хочу, чтобы она прониклась перспективой бесконечных мучений, если парит где-то поблизости. Ну и процессом насладиться, конечно, — добавил король, ободряюще улыбнувшись палачу.

Однако тот всё равно недовольно пробурчал:

— А торопиться-то зачем? С двумя веселее будет. Да и заслужил он.

— Безусловно. Но я не могу рисковать. Он слишком много знает.

— Можем язык ему вырвать. И пальцы по одному отрубить. Или даже кисти. А потом, когда очнётся, глаза выколоть и уши продырявить. Так он уже точно ничего никому не расскажет. Даже знака не подаст…

— Нет, — отрезал король.

В ответ палач невозмутимо пожал плечами, взял с пола топор, размахнулся — и Нехтана не стало. А меня невольно передёрнуло. Пока, слава богу, только в облике призрака.

Между тем одного удара палачу показалось мало, он снова поднял своё страшное орудие и в несколько мощных, быстрых движений превратил останки алхимика в неприглядную кровавую кучу.

— Не переживай, на девке отыграешься, — пообещал король, легонько хлопнув его по плечу.

Палач кивнул.

Спустив пар, он смирился с решением Лотара, критически осмотрел учинённое им безобразие, обошёл колоду, подцепил за волосы голову Нехтана и бросил под ноги одному из наёмников:

— Приберитесь здесь.

Мужчины, шокированные увиденным, без возражений приступили к работе: под руководством палача сложили всё в бочку, откатили её в угол и отправились за водой.

Находиться в пыточной дальше я была не в состоянии и, воспользовавшись оказией, выпорхнула в коридор отдышаться. Меня не отпускала тошнота, которой, в принципе, призраки не были подвержены. Но всё складывалось как-то слишком жутко. Такое мне и в кошмарах не снилось! А тут — реальность. Неудивительно, что меня накрыло… Впрочем, до паники дело не дошло. А вскоре сформировался и план: притворяться мёртвой до последнего. Что бы они со мной ни делали, как бы ни изгалялись, какие бы ужасы ни творили — я не имела права выдавать себя! Мне было нельзя ни моргать, ни визжать, ни сопротивляться. И тогда появлялся мизерный шанс обойтись без пыток… Хотя идея умереть во цвете лет меня тоже не прельщала. Но пустота небытия была всяко лучше мучительной многочасовой агонии в руках садиста.

Конец-то всё равно одинаковый… Если в ближайшее время никто не примчится мне на помощь.

— Мы вам ещё понадобимся или можно идти? — спросил наёмник постарше, выплеснув на пол ведро воды.

Розовые струйки весело побежали по выдолбленным в полу сточным желобкам, чем вывели меня из задумчивости.

— Принесите ещё по паре вёдер, чтобы нам было, чем девку в чувство приводить, и свободны.

Мужчины поклонились и вышли, чинно прикрыв за собой дверь. И лишь свернув за угол, молодой наёмник возмущённо накинулся на старшего товарища:

— Ты серьёзно⁈ Собираешься пропустить такое представление? Да ты спятил!

— Нет, это ты спятил. Не видишь, что они избавляются от свидетелей? Они и нас прикончат!

— А мы тут при чём? Мы всего лишь исполнители. Король нам, между прочим, деньги за это платит.

— Вот именно! Поэтому и прикопать должен, чтобы нас не перекупили другие. Мы тоже знаем немало.

— Не передёргивай! — фыркнул молодой. — По твоей логике он тогда и палача прибить должен. А после и себя умертвить. Для гарантии… А ещё лучше — сначала себя, а потом всех остальных! — рассмеялся парень.

Но более опытному наёмнику было не до веселья.

— Ты не понимаешь… — он предпринял ещё одну попытку достучаться до собеседника.

— Это ты не понимаешь! — прекратив паясничать, зло парировал парень. — Эта девка нам столько крови попортила! Я хочу посмотреть, как она страдает! А поучаствовать было бы вообще замечательно…

— А не боишься, что она опять выкрутится, надаёт нам по первое число — и смоется?

— Нет, — отмахнулся парень. — Из этой передряги ей уже не выбраться.

— Зато мы ещё можем, — продолжал настаивать его коллега.

Последовала небольшая пауза, во время которой молодой наёмник внимательно изучал лицо собеседника.

— Да ты струсил! — внезапно воскликнул он.

— Я просто трезво оцениваю наши перспективы. И сейчас будет лучше отступить. В нашем ремесле осторожность лишней не бывает. Поверь. Иначе ты и до моих лет не доживёшь.

— Трус! — вновь припечатал парень.

— Считай меня кем угодно. Но я ухожу. А ты поступай как знаешь.

— Прямо сейчас? — хмыкнул парень. — Или всё-таки поможешь мне воду принести?

— Помогу. Полагаю, в ближайшие часы нам ничего не грозит. Мы можем пригодиться, чтобы девчонку держать. Или для охраны. В качестве элемента контроля.

Он ошибся. Никакой значимой роли в предстоящем развлечении король наёмникам не отвёл. Незначимой тоже. Палач банально разделался с ними по возвращении. Сразу. Судя по донёсшимся до меня звукам, быстро и безжалостно. Убил обоих с одного удара. Наёмники даже среагировать не успели. Лишь глухо захрипели. А принесённая ими вода пригодилась, чтобы смыть кровь…

Дело принимало катастрофически неприятный оборот. Шансы на спасение таяли с каждой секундой… И на меня снизошло озарение.

А что, если мне в кого-нибудь вселиться? В этом мире. Например, в Амабелию. И обратить всеобщее внимание на отсутствие короля возле постели больной супруги? Или недостаток служанок? Сил, конечно, у меня могло и не хватить, но попытаться стоило.

Действовать всяко лучше, чем сидеть в ожидании неизвестности.

Сказано — сделано. И вот я уже летела по подземелью, выжимая из своей души последние капли энергии… А в следующее мгновение меня засосало в некое подобие водоворота и выплюнуло в тело Милии.

— Что-то она долго не приходит в себя, — раздался над ухом задумчивый голос короля.

И я торопливо подавила желание застонать.

Никогда больше не буду пить никаких зелий! По ощущениям меня словно на асфальт кинули. С десятого этажа. А потом ещё и катком для гарантии проехались…

— Надо с ней кончать, — твёрдо обронил король.

— Нет.

— Наверху скоро спохватятся!

— Вы обещали отдать её мне, — упрямо пробурчал палач.

— Да, чтобы ты вдоволь с ней наигрался. Но если она расскажет им всё, что раскопала…

— Я сделаю так, что она больше не будет представлять для вас опасности.

— Да при чём тут я! Если её искалеченное тело обнаружат, примутся за тебя!

— Здесь её искать не догадаются.

— Мы и с Нехтаном так считали. А она его всё равно нашла. И если им всё-таки удалось повернуть ритуал вспять, рисковать нельзя. Про алхимика и мою с ним связь слышали все фрейлины. Как и про подземелье. И они непременно передадут эту информацию королеве. Поэтому мы должны полностью замести следы, раз уж предотвратить беду не получилось. К сожалению, моя осведомитель оказалась недостаточно расторопной. И слишком поздно обо всём мне сообщила. Но зато она не вызвала никаких подозрений. В этом я уверен.

— Я тоже не вызову. Благодаря порошку Нехтана, от тела девчонки ничего не останется. Как и от всех прочих. Связать их исчезновение со мной никто не сможет. Как и с вами.

И король сдался:

— Ладно. Подождём ещё немного. Только держи порошок наготове!

— Всегда. Вон он стоит. В банке. И у Нехтана в камере ещё полка. На целую армию хватит. Полкружки на человека — и плоть растает вместе с одеждой и костями. Через пять минут лишь лужу убрать. А то камень оплавится. Но я обычно в бочке делаю. Мне её специально металлом изнутри оббили. Так возни меньше. И порошок бережётся. Хорошо, что я недавно уговорил Нехтана отвлечься и сварить мне новую партию. Привык уже. Даже вентиляцию сделал, как Нехтан научил. Чтобы дымом случайно не отравиться. Хотя оно вроде только жидкое ядовитое…

— Ничего, мы что-нибудь придумаем. Мне ведь тоже всё сначала начинать надо… Но об этом потом. Прежде займёмся девчонкой. Где там твои инструменты?

Сказать, что я похолодела от ужаса, значит, ничего не сказать. И притворяться бесчувственной мне, разумеется, тотчас перехотелось. Смысла не стало. Однако кричать о своём пробуждении я не осмелилась, узенькой щёлочкой приоткрыв один глаз… Чтобы увидеть, как король опрометью бросается к стеллажу, хватает банку и выплёскивает всё её содержимое прямо в развернувшегося на звук палача. Большая часть порошка пролетела мимо, осев на стене, немного попало на плечи и грудь мужчины, но основной удар приняло на себя лицо — и плоть ядовито вспенилась, тая быстрее мороженого на солнце. Палач даже не закричал, только удивлённо булькнул — и кулём упал на пол. Уже без головы.

Король смерил труп оценивающим взглядом и аккуратно, не экономя, посыпал его порошком из полупустой банки. Ровным слоем. И, не обращая более внимания на громкое шипение и потянувшийся к отверстию в потолке газ, поставил банку на место. Я же смотрела на стремительно растущую розовую лужу, неумолимо подползающую ко мне, и понимала, что если она коснётся меня хоть краешком, мне несдобровать. Одним ожогом я точно не отделаюсь. Потому что на знакомую мне кислоту это вещество было похоже лишь отчасти, исключительно принципом действия. А по факту являлось гораздо более эффективным средством… А значит, медлить было нельзя!

— Так и думал, что ты притворяешься, — когда я, стремясь избежать контакта с опасной жидкостью, отползла в дальний от входа угол, обронил король.

Я затравленно покосилась на него снизу вверх. Он ответил мне широкой улыбкой победителя, лениво поигрывая тяжёлым, острым копьём:

— Много успела подслушать?

— Всё.

— Вот как. Что ж. Значит, ты знаешь, от какой участи я тебя спас. И достойно примешь смерть от моей руки. А иначе я просто окуну тебя в лужу. Полагаю, порошка хватит. Но его повторное использование, да ещё и в жидком виде вряд ли покажется тебе приятным. Уверен, купание принесёт незабываемые ощущения!.. Впрочем, ты в любом случае сегодня их испытаешь. Вопрос только до или после смерти.

В другой ситуации я бы непременно заявила, что в кислоте может очутиться и сам король. Смотря кто из нас одержит верх в неравной борьбе… Но сил не было.

Я и сидела-то с трудом. И увернуться от удара копьём даже не мечтала. Что уж говорить о большем. На удачу в моём состоянии тоже рассчитывать не стоило. Разве что ещё немного потянуть время…

— Зачем вы это сделали? — кивнула на лужу.

— Чтобы искали пропавшего палача, а не меня, — пожал плечами король. — Я же вроде как буду ни при чём. Просто найду твоё изувеченное тело и три разделанных трупа. Разумеется, предварительно смыв следы преступления — надеюсь, двух оставшихся вёдер хватит. Тогда все решат, что ты отправилась на поиски алхимика, спугнула палача, и он сбежал, опасаясь наказания за свои тёмные деяния, совершённые не из чувства справедливости, а из любви к процессу. Возможно, мне даже удастся убедить королеву и её приближённых, что я хотел помочь, когда узнал об участии в заговоре алхимика. И примчался вывести его на чистую воду…

— Вы общались! Об этом всем известно!

— Да, — гордо согласился король. — Но это ещё не значит, что он действовал с моего ведома и одобрения. А без доказательств или свидетелей мне ничего не будет. Это вполне могла быть его личная месть.

Кажется, про участие в деле Логера королю не доложили. И я не собиралась это исправлять.

Пускай получит по заслугам.

— И всё же палач был вашим другом. Неужели вам ничуть его не жаль?

— Другом?.. — рассмеялся король. — Какая ты наивная. У короны не бывает друзей. Нас с детства приучают к одиночеству. Существуют лишь временные соратники, наличие которых представляет выгоду. А потом от них без сожалений избавляются. С тобой королева поступила бы так же. Ей ни к чему держать рядом вечное напоминание о пережитом позоре.

— Она бы не стала меня убивать.

— Это да. Она бы сослала тебя в какую-нибудь деревню, коров доить. Что после роскоши королевского дворца и потерянных перспектив показалось бы тебе каторгой. Да и муж твой вряд ли обрадовался бы переезду из столицы в глухое захолустье, где заказчиков-то и на своих кузнецов не хватает. А денежных вообще днём с огнём не сыщешь. Конкурента с распростёртыми объятиями там бы не встретили. Его бы гоняли, он бы начал выпивать, тебя поколачивать. Причём чем дальше, тем больнее… Мучительная смерть стала бы для тебя облегчением. Но я буду милосердным. Встань!

Я кое-как поднялась.

Умирать по-прежнему не хотелось. Хотелось жить. Притом ещё сильнее, чем раньше… И плевать, что я своё уже отжила! Мне всё равно было обидно до дрожи.

Обидно. Но не страшно.

— Королева этого так не оставит, — напомнила мрачно.

— Ты тоже. Судя по тому, что я вижу, ты никогда её не предашь. Не тот ты человек… Поэтому сохранять тебе жизнь в обмен на молчание глупо. Вдвоём вы меня точно переиграете. А так мне ещё может выпасть шанс провернуть что-нибудь другое и избавиться, наконец, от ненавистной супруги…

С этими словами король поднял копьё, целясь мне в грудь, я малодушно зажмурилась… И тут дверь в пыточную с грохотом распахнулась, вынудив нас прерваться.

— Бросьте оружие! — приказал ворвавшийся первым телохранитель Викторио.

С арбалетом наперевес, направленным точно в голову короля. Лотар подчинился, безропотно выронил копьё и отступил ещё глубже за лужу. К столу, на котором лежали всевозможные щипцы, ножи и прочие пыточные инструменты. Однако воспользоваться ими возможности у короля не было — телохранитель оставался начеку и арбалета не опустил. Лишь чуть сместился вбок, открыв проход начальству.

— По-моему, мы услышали достаточно, — объявил ступивший на порог Викторио. — Ты арестован.

— Как скажешь, — криво ухмыльнулся Лотар.

И демонстративно скрестил руки на груди, показывая, что не собирается сопротивляться.

Телохранитель переглянулся с Викторио, убрал оружие и шагнул к королю. Но едва он занёс ногу для следующего шага, как я спохватилась.

— Стойте! — закричала, резко подавшись вперёд.

При этом я рисковала упасть, но предупредить спасителей было важнее.

— Не наступайте в лужу! Это кислота!

— Что?.. — опешил телохранитель.

— Она растворяет всё, к чему прикасается! Живое и неживое. И обувь тоже!

— Чего⁈ — ещё сильнее нахмурился мужчина.

— Просто обойдите её! Пожалуйста.

Телохранитель вопросительно покосился на Викторио.

— Делай, как она говорит, — кивнул тот. — После сегодняшнего я ничему не удивлюсь.

Однако телохранитель продолжал колебаться, не иначе как опасаясь оставлять своего господина без защиты — по воде-то до двери рукой подать. Поэтому Викторио со вздохом выудил из кармана белоснежный носовой платок и опустил его кружевной уголок в лужу. От соприкосновения с тканью жидкость забурлила, выплюнув в воздух облачко едкого пара, Викторио чудом успел отшатнуться и с ужасом уставился на свой платок, с неровно оплавленным до черноты краем.

Столь наглядная демонстрация возможностей кислоты впечатлила телохранителя, и он послушно направился в обход. То есть ко мне. Ведь только возле меня опасную лужу можно было без проблем переступить. Здоровому человеку. Мне же это было недоступно. Поэтому я осталась стоять в ожидании помощи. Которая всё никак не желала являться.

Уже и короля увели, и Викторио вышел, бережно свернув уполовиненный платок сгоревшим краем внутрь, а я всё стояла и стояла. Про меня словно забыли. Или, что вероятнее, просто не понимали, насколько мне плохо. Отчаявшись, я даже подумала хоть в коридор выползти, но от одной мысли о необходимости оторвать ногу от пола перед глазами сразу всё поплыло. После чего мой мозг решил, что хорошего помаленьку, и вообще отключился. Я едва успела на корточки сесть. Чем мои достижения и ограничились.