Во власти счастья

4

На том и порешили.

Ещё раз напомнив, что сегодня у меня выходной, королева удалилась, ножом прорезав толпу запоздало отпрянувших придворных. А уже вечером моя соседка, отпахавшая смену за двоих, прыгала на новой перине, поднимая клубы пыли, и восторженно щебетала, не веря свалившемуся на нас счастью. Я согласно поддакивала, хотя не понимала, чему она радуется.

Комнатушка оказалась гораздо меньше прежней, захламлённая непонятно чем да вдобавок ещё и ужасно грязная. Словно здесь в жизни никто не убирался. А ведь по логике эта территория находилась в ведении моей подруги. Но, вероятно, тут действовал принцип «кто ночует, тот и отвечает за чистоту». А девушкам и днём забот хватало, раз они упрямо перекладывали эту обязанность друг на друга, продолжая разводить тараканов. Впрочем, никаких насекомых, включая клопов, во дворце не было. А другие неудобства мне не особо мешали.

Пыль можно убрать, тесноту потерпеть — мы же только спать в свою каморку приходили. И даже по лестнице лишний раз пробежаться несложно — когда ты молод и здоров! К тому же я была уверена, что не задержусь тут надолго. А если и нет — неважно. Главное, чтобы король от меня отстал. Это было основной целью переезда. А остальное приложится.

Так, подбадривая себя чуть ли не каждые полчаса, я умудрилась безвылазно просидеть в четырёх стенах целых три дня, потихоньку приводя комнату в порядок. К четвёртому заниматься там стало совсем нечем, поэтому утром, во время очередного визита лекаря, я не выдержала и, воспользовавшись отсутствием королевы, в ультимативной форме потребовала закрыть мне больничный. Старичок отказался, несмотря на то что ему явно надоело таскаться к какой-то грязной служанке. Ответственность не позволила. Или, что вероятнее, королева щедро платила за моё лечение. Потому что в итоге, после почти часа долгих и нудных уговоров, где моим основным аргументом было нежелание потерять тёплое местечко, старик уступил, признав меня «условно годной к работе». Понял, наверное, что иначе лёгких денег ему не видать. А так был шанс, что я ещё чем-нибудь заболею — и его пригласят повторно.

Чувствуя себя совершенно здоровой, я нашла соседку — которую, как выяснилось, звали Амабелия, — сообщила хорошие новости и приступила к работе. И всё шло прекрасно… Пока я не упала с лестницы.

Злые языки потом болтали, что я сама во всём виновата. Враньём беду на себя накликала. Мол, сказала бы правду — ничего бы не случилось… Вот только моей вины в произошедшем не было. Меня собаки с ног сбили. Охотничьи, что король держал во дворце в качестве домашних питомцев. Обычно их держали взаперти, выпуская на прогулку в строго определённое время, и до парка вели на поводках. Но кто-то не уследил — и мы столкнулись. Как раз в тот момент, когда я несла королеве обед, и потому была физически не в состоянии увернуться, как делали прочие обитатели дворца.

Подобные накладки случались регулярно: порой король желал пообщаться со своими питомцами, после чего нередко выгонял их в коридор без предупреждения, вынуждая прислугу бегать по всем этажам в поисках пропавших псов… Или от них. Поэтому придраться было не к чему. И всё бы обошлось, если бы рядом не оказалось старшей горничной.

Её так сильно возмутила моя неаккуратность, что она отправила меня на конюшню, а убирать оставленный мной бардак и подавать королеве новую еду выпало Амабелии. Так что королева тоже не смогла спасти меня от незаслуженного наказания.

Учитывая мою недавнюю травму, мне выписали всего семь плетей. Но больно было адски. Я и вообразить не могла, насколько жгучи удары кнутом. И хотя кожу конюх мне вроде рассёк не сильно — спасибо нижней рубашке — первые минуты после экзекуции я едва находила в себе силы дышать, не представляя, как та наглячка — слуга одной из самых преданных фрейлин королевы — выдержала пятнадцать ударов.

Я и от половины чуть голос себе не сорвала! А она, наверное, и вовсе онемела, попутно навсегда потеряв желание всюду встревать со своими ценными комментариями. Неудивительно, что она тогда на несколько дней пропала. Видать, лечилась от душевных травм и телесных повреждений. Я и то никак не могла взять себя в руки. Ни одеться, ни шевельнуться. Так и стояла на коленях, обнимая столб и ничего не слыша за собственным хриплым дыханием… Как вдруг кто-то мёртвой хваткой вцепился в моё обнажившееся плечо, окончательно лишив меня возможности двигаться.

— Отдыхаешь, да? — злобно прошипели мне на ухо.

Я узнала голос короля — и похолодела от ужаса, понимая, что он неспроста сюда заявился… Обнадёживало лишь то, что он был один. И вряд ли захочет пачкать руки о какую-то служанку. Поглумится немного, потешит самолюбие — и уйдёт…

И действительно. Калечить меня король не стал, только пальцы сильнее сжал, то ли довольный моим молчанием, то ли наоборот, да склонился поближе, практически уткнувшись носом в мою щёку.

— А ты хорошо устроилась, — продолжил шептать он. — Наплела королеве с три короба, рассчитывая, что она возьмёт тебя под опеку, — и довольна, да? А ну, живо признавайся, что ты ей обо мне наговорила!

— Ничего лишнего, господин! — затрепетала я, с трудом соображая от страха. — Честное слово!

Привыкла уже к жизни в новом теле. Без боли в спине и прочих старческих недомоганий. И не хотела этого лишаться.

Главное, с лестницы больше не падать.

— Ну да, конечно! А с чего она тогда вдруг тобой так внезапно заинтересовалась? Беседует подолгу? О чём? Уж не обо мне ли?

— Нет, господин. Госпожа по дому дюже скучает. Всё родную природу вспоминает. Детство.

И это было правдой. Только делилась королева со мной историями из прошлого не бесцельно, а со смыслом. Чтобы я смогла побольше узнать о настоящей Милии и не попасться на каком-нибудь простом вопросе.

— Детство, значит? И ты утверждаешь, что королева не нашла для этого лучшего собеседника, чем горничная? А чем ей фрейлины не угодили?

— Не знаю, господин. Я хозяйских мыслей не читаю. Спросите у госпожи.

— Не дерзи! Думаешь, раз у тебя появилась покровительница, то тебе всё можно? Отныне ты в безопасности? И теперь я тебе ничего не сделаю? Ошибаешься! Да, замуж за палача я тебя выдать уже не смогу — королева вовремя подсуетилась и подсунула ему другую девицу. Но и мне ничто не мешает найти тебе нового мужа! Похуже прежнего. Или дождаться, пока палач овдовеет в четвёртый раз… А может, придумать что-нибудь третье? Как ты считаешь?

Я ничего не считала. Зато запоздало осознала, что гончих неспроста выпустили именно в это время. И на деле обед, лестница, собаки, старшая горничная, наказание — всё это было звеньями одной цепи, а отнюдь не чередой нелепых случайностей…

— Что молчишь? — взбеленился король. — Хочешь повторить их судьбу? Нет? Тогда отвечай! Что конкретно ты наболтала королеве о нашей ссоре?

— Ничего особенного, господин! Я лишь рассказала госпоже о ваших претензиях к цвету моих глаз, и всё. Клянусь вам!

— Претензиях, говоришь? — недобро прищурился король.

Я отвесила себе воображаемого пинка.

Мало мне было прошлого раза, так я опять на те же грабли наступила! Перенервничала и забылась.

Дура.

— Да, господин. Так госпожа назвала ваше недовольство, — пояснила, продолжая мысленно костерить себя на все лады.

Но королю показалось этого мало:

— А ну-ка, скажи, как моё имя?

Я изобразила недоумение, больше удивлённая, что он не задал этого вопроса раньше:

— Лотар, господин.

— А королевы?

— Виттория, господин.

Повезло, что я догадалась выяснить это у королевы, пожаловавшись на проблемы с памятью при очередном визите лекаря. Старичок не удивился, заявив, что травмы головы частенько вызывают подобные недомогания. Зато королева уловила намёк и тем же вечером заполнила все необходимые пробелы, после чего решила удариться в воспоминания. От греха подальше. Она только имени моей соседки не знала, но его я умудрилась подслушать.

Король хмыкнул:

— Верно. Значит, с головой у тебя всё в порядке… Ладно. Допустим, ты не врёшь. И действительно сказала королеве правду… Тогда я тебя прощаю. Но запомни! Если ты когда-нибудь наговоришь королеве чего-нибудь лишнего, особенно про меня, пеняй на себя. Я из тебя всю душу вытрясу!

И это не было метафорой. С учётом всего произошедшего угроза вышла вполне реальной, и я невольно потеряла дар речи. Впрочем, другой реакции король и не ждал. Он вообще ничего не ждал. Небрежно отбросил меня в сторону и ушёл. А я ещё минутку полежала, благодарная судьбе, что она отвела от меня беду, и поспешила во дворец.

Работу-то никто не отменял.

Разумеется, королеве обо всём доложили. И вечером меня опять почтил визитом лекарь. Больничный, правда, выписывать не захотел. Лишь осмотрел, посоветовал быть осторожнее и ушёл восвояси. Королева задержалась, и я не стала ничего скрывать. Не утаила ни малейшей детали и даже поделилась своими умозаключениями. Увы, от таких подстав Виттория меня оградить никак не могла. Причины столь пристального внимания короля к моей персоне тоже были ей неизвестны. Поэтому она повторила фразу лекаря про осторожность, пожелала мне скорейшего выздоровления и удалилась. Я пренебрегать их советами не стала, и следующие несколько дней прошли скучно и обыденно. А потом мне довелось познакомиться с ещё одной обязанностью личной служанки королевы.

Оказалось, что раз в месяц Виттория принимает просителей. До обеда — низшего сословия, после — среднего. Представители знати имели возможность обратиться к ней в любое время, запросив личную аудиенцию, чем беззастенчиво пользовались, поэтому в графике отсутствовали. Ну а честь приглашать посетителей в кабинет королевы выпала нам с Амабелией — фрейлины были для этого слишком благородного происхождения.

Впрочем, в тот день эту почётную задачу целиком взвалила на свои плечи моя соседка. Мне же досталась обязанность выполнять все желания королевы и её свиты. Но фрейлины, памятуя об отношении Виттории, старались не дёргать меня понапрасну. Так что большую часть времени мне предстояло проторчать в углу, изображая статую. Чему я была только рада.

Мне давно хотелось без помех понаблюдать за Витторией, не отвлекаясь на всякие пустяки. Познакомиться с её стилем общения, оценить поведение в различных ситуациях. Желательно — в нестандартных, чтобы предугадать её реакцию на те или иные события. Но я прекрасно понимала, что сегодня ничего необычного может и не случиться, поэтому не особо надеялась на чудо. Однако судьба преподнесла мне сюрприз.

Первые четыре просителя не представляли из себя ничего интересного. Я и не прислушивалась к тому, что они говорили. Зато пятый визитёр поверг меня в ступор. И не меня одну. Потому что им оказался мой спаситель. Тот самый богатырь, что предлагал мне руку и сердце, и которому я имела неосторожность отказать, наврав с три короба.

Несложно догадаться, зачем он пожаловал.

Аккуратно переступив порог, мужик робко вышел на середину ковра, держа в руках смятую в трубочку кепку, скользнул по мне вмиг посветлевшим взглядом и согнулся в земном поклоне перед королевой, вместе со своей свитой шокировано взирающей на столь внушительного представителя противоположного пола.

Первой очнулась Виттория:

— Здравствуй, добрый человек. Зачем пожаловал?

— И вам не хворать, ваше-ство, — мужик выпрямился. — Просьба у меня к вам.

— Какая?

— Жениться хочу.

— Если отец не желает отдавать за тебя свою дочь, это его право. Я вмешиваться не буду, — голос королевы отливал сталью.

— Да не. Я ж на вашей служанке жениться хочу, а не на чьей-то дочери.

— Интересно. А я тут при чём?

— Так это. Позволение ваше требуется.

— Правда?.. — Виттория покосилась на меня. — Кажется, я догадываюсь, откуда у тебя эта информация.

Если бы я могла сгореть от стыда, я бы вспыхнула как спичка. Потому что в моём рассказе о ночных злоключениях не было ни слова о перспективе замужества. Я только о самом спасителе упомянула. И то вскользь.

— Что ж, — королева отвернулась. — Ладно. Но прежде чем дать разрешение на этот брак, я хочу задать тебе несколько вопросов. Убедиться, что ты достойный человек. Мои девочки худого не заслуживают. Ты не против?

— Нет, конечно. Спрашивайте сколько душе угодно.

— Прекрасно. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Кузнец я, ваше-ство. Тутошний, столичный.

— Хороший?

— Лучший! Меня каждая собака в городе знает. Любого спросите — все к Логеру отправят! Отбою от заказов нет.

— Значит, с содержанием жены проблем не возникнет?

— За это не беспокойтесь, ваше-ство! Всем необходимым обеспечу. У меня и дом большой, и хозяйство, и помощников, если надо, найму. Денег у меня хватает. Она ни в чём не будет нуждаться!

— В таком случае я не вижу препятствий. Вы можете жениться. Если, разумеется, твоя избранница согласна. Потому что моё мнение в данном вопросе веса не имеет.

— В смысле? — мужик нахмурился.

— Все люди вольны сами решать, как и с кем строить личное счастье. Включая моих служанок. Я им указывать не буду. Разве что условие какое-нибудь поставлю. Например, для Милии им станет требование служить мне и после замужества. Столько, сколько ей позволит здоровье — или пока я не сочту нужным её отпустить. Соответственно, её будущий супруг должен быть готов терпеть её регулярные отлучки из дома. Иногда даже с ночёвкой… Других ограничений в выборе спутника жизни у неё нет. А ты, кстати, как к этому отнесёшься? Примиришься с постоянным отсутствием жены — хотя бы ради жалования — или замучаешь её сценами ревности?

— Я не ревнив, — буркнул мужик. — И чужое жалование мне без надобности…

— Тогда почему я не вижу радости на твоём лице? Что тебя тревожит?

— Получается, она меня обманула? — он сурово глянул на королеву исподлобья. — Я зря к вам тащился?

— Выходит, что так, — Виттория мягко, чуть виновато улыбнулась. — И этому наверняка есть какая-то причина. Но какая — вы уж как-нибудь сами разбирайтесь. Без меня.

— Да понятно какая… Испугалась она сильно. Натерпелась страху-то. А тут я со своим предложением. В такой ситуации что угодно скажешь, лишь бы живой уйти… Но это даже хорошо. Об уме говорит. Может, и детям передастся. Так что я на неё не в обиде. И решение своё не меняю. Пусть замуж за меня идёт. Или прямо отказывает, если не передумала. Сейчас. Некогда мне за ней бегать. У меня дел по горло. Я и сюда-то еле выбрался.

Из чего следовало, что он всё-таки обиделся. Вон как разговорился. Даже запинаться перестал. И плечи расправил.

Королева тоже это почувствовала. Потому что прогонять его, вопреки логике, не стала, а обратилась ко мне:

— Ну, что скажешь? — с хитрой улыбкой спросила она. — Намерения у него вроде серьёзные. Да и впечатление он производит приличное. Ради тебя до королевского дворца не поленился дойти, работу на полдня оставил. Может, всё-таки согласишься? С ним тебя никто не обидит. Будешь чувствовать себя как за каменной стеной.

А вот это было уже прямым намёком на недавние события и попытку короля выдать меня замуж если не за палача, то за первого встречного. О чём я королеве тоже рассказала.

Чем кузнец хуже?

— От всех бед защищу! — с жаром подтвердил мужик.

Выбора не было.

— Соглашусь.

Новоиспечённый жених расцвёл. Но выплеснуть эмоции не успел. Его опередила Виттория:

— Тогда желаю вам счастья. Милия, проводи нашего гостя до ворот и возвращайся. Дела не ждут.

— Слушаюсь, госпожа, — я присела в реверансе и направилась к дверям.

Мужик тоже поклонился:

— Спасибо, ваше-ство!

Догнал он меня уже в коридоре, однако под руку брать не стал, хотя имел на это полное право. Лишь занял место рядом, без труда подстроившись под мой быстрый шаг.

Минуту мы шли молча. А потом мне стало совсем неловко:

— Простите меня. Я не хотела вас обманывать.

— Забудь. Что было — то было. Нечего мне тебе прощать.

— И всё же вы злитесь.

— Я никак в толк взять не могу: ты всерьёз за меня замуж собралась или только для виду согласилась?

— Всерьёз.

— Тогда кончай с этим подхалимством! Я твой будущий муж.

— Простите, если задела. Там, откуда я родом, до свадьбы жених и невеста общаются, как чужие, а местные порядки мне незнакомы. Я думала, здесь тоже так принято. Госпожа, например, до сих пор господина на «вы» величает.

И пускай это было правдой, причина моего поведения крылась в ином. На самом деле мне было банально некомфортно «тыкать» этому богатырю. А то как разозлится да и пристукнет за неуважение? Лучше перестраховаться и использовать проверенную тактику. Так сказать, во избежание недоразумений. Помнится, в прошлый раз его моё обращение не коробило… Что же касается объяснения, полного лжи, то я практически ничем не рисковала.

Вряд ли обычному кузнецу известны традиции соседнего государства. И точно.

— Тоже мне, сравнила! — голос мужика ощутимо потеплел. — У нас всё по-простому, не то что у знати. Муж с женой друг друга чтят и уважают, только не на словах, а на деле.

— Но мы ещё не женаты.

Не знаю, зачем я это ляпнула, однако ушедшее было напряжение тотчас вернулось.

— Боишься? — поразмыслив, после небольшой паузы устало вздохнул мужик.

— Немного.

А как иначе? Любая на моём месте такого жениха бы сторонилась. Да он был раза в три меня больше. А крупнее вообще в четыре!

— Понимаю. И не могу тебя в этом винить. Было бы странно, если бы после всего пережитого ты мне на шею вешалась. А так… — он обречённо махнул рукой.

И я уже было решила, что сейчас он разорвёт помолвку — слишком выразительной обречённостью горели его глаза. Но упрямства ему было не занимать. Как и благородства.

— Значит, так, — мужик решительно выпрямился. — Коли для тебя это в тягость, могу пообещать, что к близости после свадьбы я тебя склонять не стану. Как будешь готова — возляжем. А до этого просто поживём вместе. Авось поймёшь, что я тебе не враг, да успокоишься.

Звучало крайне заманчиво. Потому что идея повторить судьбу его предыдущей супруги и умереть в родах меня как-то не прельщала. Как и беременеть каждый год. А с медициной тут явно было не очень. Да и о предохранении тоже вряд ли слышали…

В общем, неудивительно, что я воспрянула духом — и дальнейшее обсуждение предстоящего торжества прошло как по маслу. Хотя пересилить себя и назвать собеседника по имени я так и не смогла.