На этот раз в штабе Джерико обнаружил Нуара. Азуры нигде не было видно. Одетый в доспехи цвета красного бургундского вина, перворожденный бог сидел в кресле, положив на стол скрещенные в лодыжках ноги. Глаза его были полуприкрыты, а сплетенные пальцы рук покоились на животе.
Со стороны казалось, что Нуар дремлет.
— Что тебе нужно?
От этих неприветливых слов Джерико замер на месте. Хотя в конце Нуар и не добавил никакого оскорбления, в вопросе читалось презрение.
— Азура сказала, что я должен возглавить армию. Мне бы хотелось встретиться с солдатами.
Нуар ухмыльнулся:
— Ты понимаешь, что мы просим тебя сделать?
— Убить Зевса и свергнуть Олимпийских богов.
Лицо Нуара стало холодным и безразличным.
— Ты считаешь, что сможешь сделать это?
Джерико был не из тех, кого можно легко запугать. Хотя он и понимал, что из них двоих Нуар более могуществен, ему было наплевать на это.
— Я — Титан, и я отстаивал перед Зевсом своих собратьев, когда он хотел заключить их в темницу. А ты сам как думаешь?
— Я думаю, если ты сдержишь свое смелое заявление, то будешь достойным союзником.
— Сомневаешься во мне?
Нуар пожал плечами и зевнул, словно разговор наскучил ему.
— Я сомневаюсь в каждом. Мне еще не попадался такой человек, которого я не смог бы купить. Продажны все. Нужно только предложить правильную цену.
— Тогда, мне, вероятно, стоило просить больше.
Нуар захохотал:
— Да, тебе стоило. Я ожидал, что тебя будет сложнее уговорить, но с другой стороны, я не принял во внимание твою безмерную ненависть к Зевсу. — Он с наслаждением вдохнул. — Я так люблю запах ненависти и мести. Это самая пьянящая смесь.
Джерико не согласился:
— Лично я ощущаю подобное в отношении крови. В целой вселенной нет аромата лучше, чем аромат крови смешанный с запахом страха смерти.
Нуар резко втянул воздух, словно сексуально возбужденный от описания Джерико:
— О, ты в самом деле нравишься мне. Трудно найти истинно родственную душу.
— Ты забыл, кто и что породило меня.
Нуар кивнул, играя большими пальцами.
— Мне жаль тех, кто рожден на светлой стороне. Они не имеют ни малейшего понятия о том, как соблазнительна жестокость. Музыка, составленная из криков и мольбы о милосердии. Мммм. Нет ничего лучше.
Джерико мог бы поклясться, что чувствует, как у него на боку вибрирует лезвие меча, но не мог сказать, от радости или от ужаса.
— Асмодей! — вдруг позвал Нуар. — Покажись.
Рядом с Нуаром возникло черное облако. Оно медленно уплотнялось, превращаясь в существо, похожее высокого эльфа. В то время как острые черты лица были скорее красивы, темно-серые глаза существа отражали лишь жестокость. Одетый во все черное, демон выглядел зловещим и бесстрастным.
— Вы звали меня, хозяин?
Нуар холодно посмотрел на него:
— Я никогда не назвал бы тебя хозяином, слизняк [8]. — Он дернул подбородком в направлении Джерико. — Это наш новый союзник. Я хочу, чтобы ты представил его Зету и остальным олимпийским псам, которые на нашей стороне.
Асмодей поклонился в истинно подхалимской манере:
— Что-нибудь еще, хозяин? Вылизать ваши ботинки? Подтереть вам задницу?
Нуар грубо отпихнул его, но с места не поднялся.
— Достанешь меня, червяк, и тогда пожалеешь.
Асмодей округлил глаза и выпрямился:
— И на этом, хозяин, я забираю его к Зету. — Он остановился рядом с Джерико. — Пойдем со мной, младший хозяин. Я покажу тебе дорогу.
Демон подошел к двери.
Какое необычайно странное существо. Джерико мгновение помедлил, в то время как Нуар продолжал смотреть в никуда.
— Что-то еще? — спросил Нуар в своем полудремотном состоянии. Хотя все выглядело так, будто он думал о своем, у Джерико было чувство, что от внимания Нуара ничто не ускользало.
— Просто любопытно. Чем ты планируешь заняться, когда мир будет лежать у твоих ног?
— Наслаждаться этим. Слишком много времени прошло с тех пор, как нас почитали народные массы. Как только ты познаешь вкус этого, поймешь. И будешь всегда помнить. Мы — Повелители. Для нашего рода это необходимо, как воздух.
Нуар прав. Джерико не мог вспомнить, когда в последний раз к нему проявляли некое уважение или даже просто вежливость. Многие годы он провел в тюрьмах, темницах и других адских дырах, куда бросал его Зевс. С каждой частью его тела творили насилие.
Вот почему он желал искупаться в крови Олимпийских богов. Вот почему жаждал слизать ее со своих пальцев…
Склонив голову перед древней силой, Джерико развернулся и следом за Асмодеем вышел из комнаты в коридор, который светился. Очень странно.
— Откуда идет свет? — спросил он демона.
Асмодей на ходу быстро глянул вверх, а потом снова уставился в пол:
— Хм, не думаю, что ты захочешь знать это, младший хозяин.
— Почему нет?
— Это может тебя огорчить.
— Тогда огорчи меня.
Прежде чем ответить, Асмодей несколько секунд колебался.
— Это из-за крови кали. Не богини Кали, которая истекая кровью, становится только злее, а злить ее очень глупо, так как она, черт возьми, довольно сильная — как тебе, вероятно, известно. А из крови маленьких безобидных демонов-кали, которые были порождены, когда она уколола палец шипом розы. По всей видимости, светится их кровь. Кто ж знал?
Джерико остановился и глянул вверх. Кали были доброй расой демонов, помогающих человечеству. Поскольку он никогда не сражался с ними, то понятия не имел, что их кровь была синей и светилась. Кровь текла по трубкам, похожим на светящиеся ветки.
— И сколько ее нужно, чтобы осветить коридор?
Асмодей заметно съежился.
— Ну, видишь ли, проблема с кровью в том, что она быстро высыхает, так что необходимо обеспечивать ее постоянную поставку. На самом деле, это не то, о чем мы должны говорить, именно поэтому я и сказал, что ты не захочешь услышать мой ответ. Я оказался прав, а?
У Джерико скрутило желудок при мысли о равнодушном и безжалостном убийстве представителей этой расы только ради того, чтобы использовать их кровь для освещения. С другой стороны, человечество убивало светлячков по тем же самым причинам. Он видел бессчетное количество людей, которые натирали брюшками бедных насекомых свою кожу, чтобы заставить ее светиться, а потом веселились.
Джерико подумал, что по существу это было то же самое. Он снова двинулся за Асмодеем.
— Сколько здесь порабощенных демонов и людей?
— А что ты считаешь рабством? — уклонился от прямого ответа Асмодей.
— Удерживание против воли.
— Хорошее определение, — он в раздумье поскреб подбородок. — Включая меня?
— Почему нет?
— Наверное, пара миллионов… знаешь, трудно досчитать до миллиона, плюс они всегда умирают, и появляются новые. Я пробовал однажды сосчитать, но это навевает тоску, так что я прекратил. Постоянное прибавление и вычитание. Не самая моя сильная сторона, по правде.
Джерико задумался, какая же тогда сильная сторона у этого демона? Хотя, возможно, лучше и не спрашивать.
— Как давно ты живешь здесь?
— Не знаю. Как-то пробовал считать, но впал в депрессию и перестал. Я обнаружил, что легче просто плыть по течению. А горох это дело облегчает.
— Горох облегчает? — Джерико сдвинул брови.
— Да-а, — медленно протянул тот, — это тоже не самое приятное воспоминание, так что давай просто забудем об этом. — Он остановился у двери. — Мы на месте. Наверное, прежде чем мы войдем, я должен предостеречь тебя.
Джерико прошел мимо него и распахнул дверь.
— А может, и нет. Давай просто ворвемся туда и удивимся, так?
Джерико определенно удивился тому, что обнаружил. Повсюду валялись пьяные Скоти. Некоторые переплелись в позах, которым было самое место в «Кама-Сутре». Он даже остановился рядом с одной парочкой. Их исключительная гибкость, требовавшаяся для того, что они делали, была удивительна…
Черт возьми, потом им точно потребуется хиропрактик.
Если они выживут после такого.
— Опились крови, — пояснил Асмодей и потянул Джерико за руку. — Как будто они никогда прежде не праздновали победу. Лично мне это напоминает кучу пьяных студентов, но что я знаю об этом? Просто когда-то смотрел фильм «Звериный дом» [9]. Во всяком случае, никто из них не прикидывается прыщавым юнцом, — Асмодей передернулся.
Многословная речь демона заставила Джерико нахмуриться.
— Ты всегда такой болтливый?
Демон кивнул.
— В основном. Это очень раздражает Нуара, что является дополнительным бонусом для меня. По крайней мере, до тех пор, пока мне удается удрать.
Джерико одарил его тяжелым, недовольным взглядом:
— Добавь меня в список людей, которых ты раздражаешь.
— О, — Асмодей выглядел слегка уязвленным. — Ты же не собираешься подпалить мне яйца за это?
Джерико удивила такая спокойная, сухая постановка вопроса, который был явно близок сердцу демона.
— Не планировал.
Асмодей сразу повеселел.
— Хорошо. Тогда мы сможем подружиться.
Подружиться? Учитывая демонскую сущность, Джерико не был уверен в этом. Но Асмодей казался довольно безобидным, да к тому же являлся кладезем информации. Возможно, и не будет много вреда, если держать его поблизости.
При условии, что демон сможет угомониться. Было в нем что-то такое, что напоминало беспокойных Джек Рассел терьеров.
Джерико вновь сосредоточился на перевозбужденных, потерявших контроль Скоти.
— Так кто у них главный?
— Вон тот. — Асмодей указал на кушетку, на которой мужчина-скотос обнимался с двумя полуобнаженными женщинами. — Мне кажется, у них проблемы с контролем эмоций вне снов. Они ведут себя как свихнувшиеся подростки из порноверсии фильма Джона Хьюза. [10]
Джерико нахмурился:
— Как ты успеваешь следить за поп-культурой?
— Я заперт в адской дыре! За исключением времени, когда тебя мучают всякие психопаты, заняться больше нечем. Кроме того, мне нравится Молли Рингвальд. [11] Они с этим демоном такое вытворяют, что меня это реально заводит. Хотел бы я стянуть с нее на несколько минут трусики.
Да… Ну, во всяком случае, это объясняет невменяемое поведение демона.
Джерико следил за скотосом, который не обращал никакого внимания на присутствие нежеланных гостей и продолжал прокладывать дорожку из поцелуев вниз по женскому телу.
— Предводителя зовут Зет?
Асмодей ухмыльнулся:
— Ух, кто-то был внимателен на уроке. Да. Зет. Я познакомил бы вас, но он тоже не особо меня любит. И поскольку он из тех парней, которым нравиться отрывать демонам крылья…
— У тебя нет никаких крыльев, — напомнил ему Джерико.
— Уже нет — здесь ключевое слово.
Джерико вздрогнул, чувствуя укол сострадания. А у него все еще имелись крылья или нет? Он не знал. Их забрали, когда превратили его в человека. Но так как силы вернулись, он должен проверить, есть ли они.
Не желая думать об этом сейчас, он пробил себе дорогу сквозь бесчувственные и переплетенные тела к кушетке Зета, который выглядел таким же пьяным, как и остальные.
Чтобы военачальник обратил на него внимания, ему пришлось прочистить горло.
Зет поднял голову от шеи женщины и смерил его взглядом.
Джерико нахмурился. Вместо характерных для Скоти синих глаз, у Зета были черные. Такие черные, что даже не было видно зрачков. Они всегда такие расширенные или подобный эффект вызвало еще что-то?
Зет оглядел его с ног до головы:
— Кто ты?
— Твой новый командир.
Зет неприлично рассмеялся.
— Один уже есть. Другого не надо, так что проваливай.
— Слишком поздно. — Джерико огляделся, чтобы понять, сколько всего в комнате Скоти. Казалось, их было несколько сотен, и ни один не был трезвым. — Все твои солдаты здесь?
Зет откинул назад голову, так чтобы одна из женщин могла впиться поцелуем в его шею:
— Я не знаю. Может быть.
Джерико оторвал женщину от Зета, потом схватил того за рубашку и рывком поставил на ноги:
— Соберись, кретин. Что с тобой?
Голова Зета снова упала.
— Я не могу сосредоточиться. Слишком сильная чувственная перегрузка. — Зет рассмеялся и хлопнул Джерико по плечу. — Тебе нужно трахнуться.
Джерико еле удержался от того, чтобы не вбить в этого мужика немного разума. Сохранить контроль оказалось трудно.
— Тебе необходимо протрезветь. Как ты сможешь сражаться с онероями в подобном состоянии?
— Нам не нужно сражаться с ними. Мы обращаем их в нашу веру.
Чувствуя отвращение, Джерико отпустил его, и Зет снова упал на кушетку. Без всяких слов скотос перевернулся и лег на одну из женщин, другая устроилась поверх него, так что они смогли возобновить свои объятия.
Какой позор.
— Асмодей! — крикнул Джерико, вызывая демона.
Тот немедленно появился.
— Ты звал, младший хозяин?
— Я ищу бога по имени Деймос. Он здесь?
Прежде чем ответить, Асмодей поморщился:
— Определенно, здесь.
— Асмодей!
— Хорошо, хорошо, не ори. Мне не нравится, когда орут. Понятно, что он не в этой комнате, но он здесь, в этом мире, если ты понимаешь, о чем я.
— Отведи меня к нему.
Асмодей робко оглянулся вокруг:
— Разве предполагалось, что я должен это сделать?
— Если не сделаешь, то ощутишь кое-что побольнее, чем твои оторванные крылья.
Демон открыл рот, а потом обнял себя.
— Ты гадкий, подлый человек.
Джерико не собирался с ним ничего делать, но не хотел, чтобы он это понял:
— А ты готовься к боли.
— Ладно. Я отведу тебя. Но если поблизости окажется Сам Дьявол, я свалю вину на тебя. Это не мои трудности. И не моя вина. Я не подставлю свою шкуру даже ради друга. Так что, приятель, ты сам по себе.
На этот раз Асмодей не пошел пешком. Он коснулся руки Джерико и перенес их в мрачную, переливающуюся всеми цветами радуги подземную темницу. Она была наполнена невыносимой вонью, а также стонами и призывами смерти. Нуар сказал бы, что здесь уютно, но Джерико, несмотря на свое желание отомстить, назвал бы это место адом.
— Где мы?
В руке Асмодея появился светящийся шарик, и повсюду стали видны истекающие кровью, изуродованные тела, скованные цепями.
— Любимое место Нуара. Сюда он доставляет тех, с кем хочет поразвлечься.
— Покарать.
— Ты называешь это карой, я — развлечением. Хочешь увидеть Деймоса сейчас?
Джерико старался не испытывать сострадания к этим бедным душам, заключенным в таком зловещем месте.
— Именно поэтому мы здесь и находимся.
Асмодей указал куда-то себе за спину:
— Он — пятая жертва на стене. Наверное. Очень трудно сказать. Стоит их сильно побить, и лица искажаются и опухают. Потом никак не разберешь, кто есть кто из этих тварей. Но когда его привели сюда, в волосах у него были белокурые пряди. Если они не сильно выпачканы в крови, ты сможешь найти его по этому признаку.
Джерико с отвращением посмотрел на демона, прежде чем подойти к людям, прикованным цепями к стене. Асмодей оказался прав. Определить кем они являлись было практически невозможно, и это шокировало его.
Враги или нет, это были прежде всего люди. И их замучили почти до смерти. Выстрадав достаточно за прошедшую вечность, он совсем не хотел видеть их в том же состоянии, до которого его доводили бесчисленное количество раз.
Когда он оказался перед пятым узником, то увидел в его темных волосах светлые пряди. Деймос повис на цепях словно мертвый. Его опухшие глаза были закрыты, а голова покоилась на израненой руке. Черные традиционные татуировки в виде молний спускались по лицу со лба до подбородка. Одежда была разорвана и перепачкана кровью. Между дырами в ткани Джерико мог видеть глубокие порезы и раны.
Должно быть, Нуар отлично провел время с этим долофоносом, который сейчас имел совсем небольшое сходство со своим близнецом Фобосом.
В тот момент, когда Джерико остановился перед ним, Деймос открыл глаза и рванулся к нему, готовый бороться, несмотря на свое жалкое состояние.
Джерико попятился, рефлексивно чуть не ударив его.
Их взгляды встретились и сцепились. Рык Деймоса затих, когда он узнал его.
— Кратус? — Он наклонил голову.
— Что ты здесь делаешь? — Взгляд бога опустился вниз по неповрежденному телу Джерико, и он выругался. — Предатель!
Его осуждение довело ярость Джерико до кипения. Как смеет этот ублюдок смотреть на него подобным образом:
— Скорее преданный.
— Пошел ты!
Джерико скривил губы:
— Теперь ты знаешь, что чувствовал я, брат. Помнишь тот день, когда ты вместе со всеми отвернулся от меня?
— Как ты мог?
Забавно.
— Тот же самый вопрос преследовал меня с тех самых пор, когда я, прижатый Зевсом к полу, посмотрел на тебя, а ты уставился вниз, себе под ноги. — Джерико схватил Деймоса за голову и заставил его поднять взгляд. — Ты удерживал меня, пока моя мать выжигала слова на моей плоти. Я до сих пор чувствую боль от твоих рук, вцепившихся мне в горло.
— Ты заслужил свою кару.
Джерико изо всех старался не ударить его и не добавить ему новой боли. Как мог Деймос даже теперь не сожалеть о том, что сделал? Раньше они были друзьями. Вот поэтому он и не испытывал ни к кому из них жалости. Никто не проявил к нему сострадания.
Имел он их всех.
— А ты получил свое, — сказал он безжалостно. — Сын Фурий. Скольких людей ты замучил на протяжении многих веков ради своей матери и Зевса? Что, теперь тебе не повезло?
Деймос попытался ударить его головой, но Джерико успел увернуться.
— Нуар собирается убить нас.
— Я позабочусь, чтобы у вас была славная заупокойная месса.
Деймос покачал головой:
— Значит вот так? И никаких угрызений совести?
Джерико развел руками и равнодушно пожал плечами:
— Мы — результат нашего прошлого. Но если тебе будет от этого легче — мне тебя жаль.
Деймос усмехнулся:
— Тебе станет жаль еще больше, когда тебя также подвесят на этой стене. Даже не думай, что Наур не сделает этого с тобой. Он — бог, породивший предательство, и я уверен, что у него уже есть местечко, на котором высечено твое имя.
Джерико расхохотался над его предупреждением:
— Ох, брат, вы все были настолько хорошими учителями. Никогда снова я не поставлю себя в такое положение. Поверь мне. Я выучил свой урок в руках Долофони, которыми ты руководил. Я не намерен давать Нуару какой-нибудь повод отыграться на мне. Я на его стороне. Навсегда.
— Джерико?
Шокированный тем, что кто-то в этой дыре знал его новое имя, Джерико посмотрел на подвешенного справа узника. Как и Деймоса, его ужасно избили. Темные волосы свисали вокруг лица с распухшими губами и подбитым глазом, который был покрасневшим от лопнувших кровеносных сосудов.
Ему потребовалась целая минута, чтобы узнать пленника. Именно глаза выдали его личность. Один темно-карий, другой — ярко-зеленый.
Джейден.
Джейден являлся тем, кого вызывали демоны, желающие договориться об услуге с Нуаром и Азурой. Джерико знал, что Джейден жил с ними здесь, но он скорее думал, что посредник имеет собственную роскошную резиденцию, а не содержится в клетке с остальными их жертвами.
Ошеломленный, Джерико отпустил Деймоса и шагнул назад:
— Что ты здесь делаешь?
Джейден горько рассмеялся:
— Мое жилище вызывает у тебя отвращение? А я уже привык к нему. Хотя, для разнообразия, вид чего-то другого, помимо искалеченных тел, был бы приятнее.
Джерико нахмурился.
— Ты же служишь Источнику. Ты один из них.
Джейден покачал головой:
— Я служу Нуару и Азуре. И мой тебе совет: никогда не зли их. По некоторым причинам сам я не сумел вовремя остановиться. Думаю, что старые привычки умирают тяжело. — Он глянул вниз на свое изрезанное, кровоточащее тело, едва прикрытое обрывками одежды. — Так же тяжело теперь умираю здесь я. Но не волнуйся. Я уверен, что к тебе они будут добрее, чем ко мне. Прежде, чем я оказался здесь, мне долго удавалось сдерживать их злобу. Отчасти поэтому им нравится потрошить меня каждый раз, когда у них появляется такая возможность.
Он посмотрел мимо Джерико и увидел скрывающегося в тенях Асмодея. Свет, исходивший от его руки, был приглушен и слаб. Джейден окликнул его:
— Эй, давно не виделись.
— Да, последний раз ты выглядел лучше. Я говорил тебе не бесить Нуара. Но скорее ад замерзнет, чем ты кого-то послушаешь.
— Какой смысл теперь говорить об этом? — спросил Джейден.
Асмодей кивнул:
— Да, ты прав. Истекай кровью, это не имеет теперь значения, да?
Деймос скривил губы:
— Меня тошнит от всех вас. — Он дернулся в цепях, как будто пытаясь разорвать их.
Джейден проигнорировал его и уставился своими разноцветными глазами на Джерико:
— Между прочим, твой младенец выжил.
Джерико понятия не имел, о чем говорил этот человек. У него не было детей.
— Что?
— Ребенок, которого ты спас столетия назад. Я только хотел, чтобы ты знал — твоя жертва была не напрасна. Ребенок выжил и вырос здоровым.
Тем лучше для этого отродья.
— Ты думаешь, меня это волнует?
Джейден пожал плечами:
— Ради нее ты отказался от своей божественности. Я полагал, что да.
Джерико нахмурился еще сильнее:
— Ради нее? — Невероятно, но он даже не потрудился определить пол младенца перед тем, как отдать его. Тогда это не имело значения. Он видел только улыбку и дружелюбные глаза.
Джейден кивнул:
— Ребенок, которого ты спас — это онерой Дельфина.
Эта новость сразила Джерико. На мгновение у него перехватило дыхание. В неверии он затряс головой.
Не может быть.
— Ты же знаешь, что это правда, — произнес Джейден глубоким, уверенным голосом. — Ты должен был понять это как только увидел ее, она сильно похожа на свою мать.
Тем не менее, он отказывался этому верить. Какова была вероятность?
— Ты лжешь мне.
— Зачем мне это делать?
— Все лгут.
— Я — нет.
Джерико поморщился, чувствуя себя еще более преданным. И все же, когда он все взвесил в голове, то понял, что Джейден не врет. Инстинктивно он знал это.
Он спас Дельфину…
Женщина, ждавшая в его комнате, оказалась тем самым человеком, ради которого он отдал все, кроме жизни.
Его пронзила ярость. О, это было слишком иронично.
У нее должок перед ним, возврата которого он решительно намеревался потребовать. Он получит удовольствие, содрав с нее шкуру, прежде чем закончится этот день.