Волчий клык

Глава 13

— Спокойного сна, госпожа! — Райс слегка поклонился мне и замер в ожидании, пока я пройду сквозь ряды колонн в свою комнату.

Он всегда сопровождал меня после ужина и прощался на пороге.

— Ага, и тебе спокойного, — буркнула я и поскорее проскользнула внутрь.

Вот и еще одна ночь в комнате-пещере, со стен и потолка которой свисают грозди мерцающих шариков. Здесь я отвратительно спала, валялась по большей части без сна. Только когда наловчилась повязывать на глаза сложенное в несколько слоев тончайшее парео — в шкафу оказалось несколько таких — смогла засыпать в комнате, залитой чуть дрожащим и довольно ярким светом.

Поэтому первым делом я вынула из шкафа порядком измятое парео, бросила его на постель и плюхнулась сама рядом.

Еще одна дурацкая ночь после еще одного бессмысленного дня, заполненного лекциями Ноэля.

С тайнами мироздания у меня как-то не сложилось. Пока Ноэль говорил, я честно пыталась его слушать. Как только он замолкал, все только что услышанное сразу выветривалось из моей головы.

Я пока так и не смогла привыкнуть к вечным сумеркам Амазора. Если считать ночами время, когда в доме Ноэля все относительно замирало и укладывалось спать, то пошли уже пятые сутки, как я в гостях у дедушки. А дедушка, похоже, решил заняться моим образованием всерьез. Он с утра до вечера таскал меня по дому, по каким-то странным святилищам в ближайших пещерах, по своим виноградникам и прочим окрестностям. И рассказывал мне столько всего, что я уже не могла сказать, что там тайна, а что просто так.

Иногда Ноэль исчезал ненадолго. Не знаю, хотел ли он, чтобы я поинтересовалась, куда, но сам он не рассказывал. Может быть, уединялся с Зури или еще с какой-нибудь красавицей. Женщины в его каменном тереме все были, как на подбор. А может, ходил по мирам и решал свои проблемы. Когда он исчезал, за мной присматривал Райс. Был он кроток и вежлив. Слишком кроток и слишком вежлив. Уж не знаю, какое именно внушение сделал ему Ноэль и как добился полного подавления эмоций, но мне с Райсом наедине было неуютно: я все время думала о том, что его кротость — всего лишь маска, а под ней неуравновешенный и сильно обиженный на меня чудик.

К вечерней трапезе — той, что перед отходом ко сну — Ноэль неизменно возвращался. Чувствовалось, что ужин в кругу семьи доставляет ему удовольствие. Правда, он всегда видел, когда я думаю о чем-то помимо важных тайн. Просто читал мои мысли, почти так же, как Ольгер. А может и совершенно так же. Но он больше не высказывал недовольства, только укоризненно смотрел. Вот прямо так, как смотрел на меня папа, когда я приносила из школы плохие оценки или замечание в дневнике.

Но что я могла поделать? Нестареющий дедушка, магические силы, дремавшие в моей крови, целый мир, предназначенный мне в наследство — круто, конечно, кто бы возражал. Но мне надо было в Морлескин, искать Дайру. Как можно скорее. Сейчас. А потом, когда все прояснится и уладится… Что ж, может быть, тогда я и смогу заинтересоваться тем, что так беспокоит Ноэля. Но не раньше.

Жаловаться Ноэлю было бесполезно. Ну, разве только на голод, жажду и обострение прочих естественных надобностей. На это он реагировал довольно живо. Я за годы в универе не попробовала столько новой вкусной еды и напитков, сколько скормил мне Ноэль за эти дни. И вино… Да, своим вином Ноэль гордился и к каждому ужину открывал что-то новенькое. Я различала это иногда на вкус, иногда на цвет, но так до конца и не прониклась. Так, чтобы ах — не попадалось.

И еще тряпки в шкафу были классные. Мода в Амазоре заметно отличалась от морлескинской. Одежда и выглядела проще, и надевалась без проблем. Никаких тебе безразмерных отрезов, в которые еще попробуй завернись, и никаких хитрых тесемочек. Все свободного покроя, летящее, почти без застежек, и рисунок на тканях многоцветный, размытый, мягких тонов, загляденье… Вот только наряжаться мне не хотелось. Умом я понимала, что это все красиво и замечательно, но душа была озабочена совсем не этим.

Так что принимал меня дедушка по первому разряду. Но про мои тревоги он знать не хотел. Точнее, не так. Знал прекрасно, но слышать не желал.

Время шло. Я непростительно надолго зависла в Амазоре. И я слишком много времени проводила в жуткой комнате. А куда деваться? Просто выйти ночью в сад и просидеть там до завтрака я однажды попробовала, но сразу же притащился Райс, отчего я сделала вывод, что он просто-напросто неустанно за мной следит. Хоть и с поклонами, но очень настойчиво он упросил меня вернуться в спальню.

Как и в прошлые ночи, я думала, но никак не могла придумать, как мне отсюда сбежать. Так что, полежав немного на постели в тоске и печали, я встала, скинула тунику, забралась под легкое одеяло и, сложив парео в плотную широкую ленту, завязала глаза.

Зря все-таки Ноэль сказал мне о том, что терем продолбили в живом существе. Теперь от этой мысли мне было не отделаться. И не только потому что идея так мучить живое пугала меня. Еще мне было любопытно, смогла бы я без его разъяснения понять, что дом живой, или не смогла бы. Я же могу, даже не касаясь, всмотреться в бездыханного неподвижного человека и безошибочно определить, мертв ли он, а если жив, то насколько здоров. А уж прикоснувшись…

Если базалы живые, то какими бы они ни были тормознутыми, они должны были подавать признаки жизни, если не внешние, то внутренние.

Я сдернула повязку с глаз, вылезла из постели и подошла к простенку между окнами, по которому расползлась гроздь больших и маленьких светящихся шариков, положила руку на прохладную, неровную и щербатую стену…

Да что ж такое?! Я попыталась несколько раз подряд, но что-то мне мешало. Перед глазами так и стояла щербатая стена, внешнее зрение было никак не сбросить. Я же почти сразу, как мои способности проявились, наловчилась мгновенно переключаться с внешнего зрения на внутреннее. Да я еще в детстве легко смотрела альбомы со стереограммами, все еще пыхтели, а я уже видела трехмерные картины сквозь странные узоры. А тут сбой… Базалы мне не давались. Фактура стены и мерцающий свет… Похоже было, что свет меня и отвлекал.

Я вернулась к постели и снова надела повязку. Наощупь коснулась рукой сначала грозди застывших слез, потом шершавой стены, вгляделась…

Я ухнула во что-то узкое и бесконечно длинное, в пульсирующую кишку со стенами кирпично-морковного цвета. Это было падение в какую-то бездонную дыру. Глаза смотрели, но не видели ничего, кроме вибрирующих волокон, в голове гудело от жесткой мерной пульсации неведомой плоти, явно живой плоти, чужой, другой, но точно живой… И страдающей от боли. И чувствующей себя обреченной. И она не хотела меня отпускать. Теперь я не могла сбросить внутреннее зрение. Очень хотела сразу же это прекратить, но не могла. Меня засасывало все глубже и глубже. То, что забирало меня к себе было во много раз сильнее. В какой-то момент я поняла, что это все, что сопротивляться бесполезно, оно все равно утащит…

И вдруг словно чья-то когтистая лапа вгрызлась в мою грудь, намотала меня на кулак и вывернула наизнанку, вытаскивая наружу из кирпичной западни в прохладную тьму. Несколько секунд боли, а потом облегчение, и только сердце колотилось, как бешеное…

Темнота перед глазами мгновенно сменилась светом и красками. Это Ноэль сорвал с моих глаз парео, пока я тряпочкой висела на его руках.

— Алиша, детка, что ты творишь?! — проговорил он озабоченно, и, судя по тому, как дрожал его голос, он был в панике.

— А что я творю? — прошелестела я, сама не представляя, что происходит.

— Вот сейчас и разберемся, — решительно заявил Ноэль и взял меня на руки. — Одеяло откинь!

Приказ относился к Райсу. Тот бросился к постели, и они вдвоем уложили меня и закутали в одеяло. Ноэль сел рядом, погладил меня по голове, задержал ладонь на шее, вгляделся в глаза, наконец, взял меня за руку, и я почувствовала, как сердце начало замедляться, возвращаясь к нормальному ритму.

— Почему ты решил, что я… — голова все еще плыла, и слова приходили как-то неуверенно. — Откуда ты узнал, что со мной?..

— Ты так кричала, что не только Райс, которому приказано оберегать тебя, услышал это, но и до моей комнаты донеслись эти ужасные вопли, — Ноэль строго нахмурился. — Чем ты тут занималась? И почему на тебе было это?

С последними словами Ноэль ткнул пальцем в парео, которое теперь болталось на моей шее, как длинный нелепый галстук.

— Это… Это чтобы свет уснуть не мешал.

Ноэль недоуменно заморгал:

— Что?!

— Мне мешает спать этот свет. Сквозь веки его чувствую.

— Алиша, девочка… — Ноэль укоризненно закачал головой. — Если я что-то упустил из виду, об этом надо всего лишь спросить. Это что, так сложно — спросить?!

Свет во всей комнате мгновенно погас. В полной темноте выделялись лишь три оконных проема.

— Кровь базалов прекрасно реагирует на энергию твоих желаний, — продолжил Ноэль в темноте. — Свет можно выключить, надо только правильно этого захотеть. Я бы тебя научил…

Неужели все дело в том, что я считала невозможным выключить свет без выключателя? Ты не можешь сделать невозможное, но так часто бывает, что мы просто не в курсе, что возможно, а что нет. И если я во тьме хочу света, хотя бы в дальнем углу, чтобы в глаза не бил, несильный, мягкий, уютный…

На противоположной стене в углу вспыхнула небольшая гроздь. Я взглянула на Ноэля и стоящего поодаль Райса.

Ноэль довольно улыбнулся моим успехам и тут же снова стал встревоженным.

— Со светом разобрались, но меня больше волнует, как ты вогнала себя в то состояние, в котором мы тебя нашли. Немедленно объясни, что это было, иначе я вынужден буду держать тебя рядом с собой постоянно и контролировать, пока не пойму, в чем дело.

Ну, вот, еще не хватало.

Он же мысли читает. Значит, совсем отовраться не получится. Надо слепить какую-то полуправду, чтобы не спалиться.

— Это было… Это был эксперимент. Неудачный.

Ноэль все так же напряженно смотрел и ждал подробностей.

— Я вглядывалась.

— В каком смысле? — подозрительно уточнил Ноэль.

— Ты вот как проверяешь, все ли с человеком нормально, здоров ли, что с ним не так?

Ноэль нетерпеливо вздохнул:

— Я тебе много раз говорил: чувствую. Энергетика. Напряжение энергий, а энергии разные на вкус и цвет, почти буквально. И я это легко чувствую.

— Ну, вот. Ты чувствуешь. А я не чувствую пока. Но вижу. Вглядываюсь и вижу.

Ноэль не сводил с меня глаз, и я видела, как его раздражение моей бестолковостью уходит и сменяется удивлением, а потом и пониманием.

— Ну, а почему бы и нет… — пробормотал он, покусывая губы. — А кто сказал, что твои реакции должны быть абсолютной копией моих?..

Его задумчивость мгновенно испарилась, и он снова стал строгим:

— Ну и куда же, скажи мне, ты «вгляделась» так неудачно, что чуть не погибла?

Я уже открыла рот, чтобы сказать, как оно есть на самом деле, но вдруг что-то остановило меня. И понимая, что обмануть великого волшебника — дело рискованное и почти безнадежное, я все равно ляпнула:

— В себя.

Ноэль взвился на дыбы. Я вжалась в подушку и зажмурилась, мне показалось, он сейчас ударит меня, даже сильнее, чем отлупил Райса за его неудачу.

— Никогда!!!… — голос Ноэля, сегодня и без того по-командирски твердый, загремел так, что засветились разом все грозди в комнате. — Никогда не смей больше ставить такие эксперименты над собой!!! Этого делать нельзя!!! Понятно?!!!

— Понятно, — промямлила я, все еще щурясь с опаской. — А… а почему нельзя?

— «Понятно» — это без «почему»! Что значит «почему»? — рявкнул Ноэль. — Самой неясно?!.. — он несколько раз прошелся вдоль моей постели туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, сказал уже спокойнее. — Вот потому, Алиша, что не зря во многих мирах есть поговорка, аналогичная вашей — «сапожник без сапог». Мы можем воздействовать на окружающую реальность. Иногда это воздействие грандиозной силы и ведет к существенным необратимым переменам в мироздании. Но мы никак не можем обратить наши силы и энергию на себя же самих…

— А превращения?

— Метаморфоз — норма нашей физиологии. Но самим изменить свою норму, доставшуюся от природы, или лечить самих себя мы не можем. Если попробуешь проверить это еще раз, это снова будет смертельно опасно. И даже сильный маг рядом может не суметь… или, того хуже, не захотеть помочь. Никогда больше так не делай! Я требую, чтобы ты мне это пообещала!

— Я обещаю, — согласилась я. — Я же не знала.

Ноэль перевел дыхание. А потом виновато улыбнулся:

— Какой же никудышный из меня наставник! Я так привык к мысли, что мне не суждено найти того, кого я научу всем премудростям, что я даже не попытался заранее составить внятный список информации в порядке жизненной важности… А ведь у нас тут есть и другие особенности, незнание которых может стоит жизни, даже оглянуться не успеешь. Так что… — Ноэль повернулся к Райсу. — … не спускай глаз с Алиши! Чтобы пылинка на нее не села!

— Конечно, хозяин, — учтиво поклонился Райс.

— Только давайте, пусть он не в моей комнате пылинки гоняет, — пробормотала я и на всякий случай закуталась в одеяло еще плотнее.

Ноэль махнул рукой и Райс поспешно вышел.

— Он не потревожит тебя и лишний раз надоедать не станет, — сказал Ноэль, когда мы остались одни. — Но теперь нет у тебя охранника и слуги вернее Райса. Твое слово для него — закон, и не подчиниться он сможет, только если ты затеешь что-нибудь по-настоящему опасное.

— Это твое слово для него закон, — буркнула я. — А меня он слушаться не будет.

— Будет, — усмехнулся Ноэль. — Я его к тебе привязал.

— Что ты сделал? — я резко села на постели.

— Я наложил на Райса заклятье служения. Теперь он твой личный метаморф.

— Когда ты успел?!

— После его нападения. Это был самый короткий и самый верный способ обуздать его эмоции и сделать из него надежного стража для тебя. Тебе я просто не сказал сразу, чтобы ты сама постепенно ощутила перемену, почувствовала связь с Райсом и свою власть над ним. Но… я вижу, ты боишься его, а это лишнее, это мешает тебе осваиваться. Теперь ты знаешь, что можешь его не опасаться.

— Ой, — еще не переварив до конца известие, я так и сидела с открытым ртом. — А ты бы спросил сначала, оно мне надо?!

— Ну-ну, не капризничай, — строго нахмурился дедушка Ноэль. — Оно тебе надо, и еще как! А до того, чтобы нос воротить, девочка, ты еще не доросла. Вот когда научишься своим метаморфом управлять и заклятьями служения пользоваться, тогда и сменишь Райса на любого красавца, который тебе глянется… Или на двух.

— И когда же?!

Он пожал плечами:

— Это непредсказуемо, я же объяснял. Придется подождать. Пока учись на том, что есть. Спокойной ночи!

И, усмехнувшись чему-то, Ноэль ушел, страшно довольный своим решением.