Волчий клык

Глава 22

Молчал Ноэль долго. Смотрел то на одного своего врага, но на другого, что-то явно просчитывал.

— Я предполагал, что ты, волчонок, тоже должен знать, где краппа. Но шансов раскачать тебя и вытащить информацию куда меньше, поэтому если уж браться, то за твоего никчемного брата, — наконец, проговорил Ноэль. — И я не очень понимаю, зачем ты вылез со своим предложением, когда самым разумным было бы переждать мои разборки с Дайрой…

— Предположим, я недостаточно разумен, — холодно возразил Ольгер. — Сказывается изначальная звериная сущность.

— Вон оно что, — скептически протянул Ноэль. — Ну, допустим. И чего же ты хочешь взамен?

— Не-е-ет, — протянул Ольгер. — Так дела не делаются. Ты предложи, что готов дать, а я подумаю, стоит ли оно того. Твой ход, властитель Ноэль.

— Прежде, чем я буду тут перед тобой, волчонок, расстилаться, я хочу быть уверенным, что краппа у тебя.

— У меня ее нет. Но я знаю, у кого она. И этот человек по одному моему слову доставит ее сюда…

— Ольгер, немедленно заткнись! — оборвал Дайра брата, но тот даже не взглянул в его сторону.

Ноэль задумчиво пожевал нижнюю губу и сложил руки на груди:

— Что ж, попробуем поиграть в эту игру. Не знаю, каких предложений ты ждешь, но предполагаю, что скорее всего ты хочешь, чтобы я освободил князя Дайру.

— Для чего он мне? — скривился Ольгер. — Брат, который даже не попытался изменить дурацкие законы княжества и сделать меня равным себе? Хотя… Если Дайра по завершении нашей сделки будет тебе больше не нужен, я возьму и его, в качестве бонуса.

Ноэль широко улыбнулся:

— Ты хочешь сказать, что отдашь ценнейший ресурс ради того, чтобы я, как новый хозяин Морлескина, поставил изначальных зверей-метаморфов в один ряд с людьми? А ты понимаешь, к чему это может привести?

— А мне наплевать, — сухо ответил Ольгер. — Попытаться стоит, не так ли?

— Ну, попытайся, — лениво пробормотал Ноэль, чуть ли не зевая. — В границах Морлескина я могу тебе обещать исполнение твоей мечты. Но при этом больше, чем на статус моего наместника, ты претендовать не сможешь.

— Мне подходит, — кивнул Ольгер.

Ноэль поразмышлял еще и строго потряс указательным пальцем:

— Но бонуса ты, пожалуй, не получишь. Я не заинтересован в том, чтобы бывший князь Дайра получил свободу. В том, чтобы он вообще в живых оставался, я тоже не особо заинтересован. Будет тут некоторых с толку сбивать…

Ольгер покачал головой:

— Нет, так не пойдет. Что хочешь с ним делай, но не убивай.

Ноэль почесал висок, поморщился, и решительно кивнул:

— Меня устраивает. Как заведено, присутствующие здесь будут свидетелями договора. Предполагается, что следующий ход твой, наместник Ольгер.

Пять минут — и судьба Морлескина решена. Как просто. Словно это и правда всего лишь какие-то безумные шахматы.

Ольгер повернулся, взглянул на Косту и сделал легкий жест. Коста вздрогнул, его глаза загорелись яростным, по-настоящему змеиным огнем.

— Приведи, — скомандовал Ольгер, потому что жеста оказалось явно недостаточно.

Коста молча вышел.

— Долго ждать? — нетерпеливо поинтересовался Ноэль. — Куда ты его послал?

— До поляны с порталами и обратно, — отмахнулся Ольгер.

— Тогда, чтобы время в ожидании не пропало даром, предлагаю наполнить бокалы, — бодро предложил Ноэль и наполнил свой. — Возьми бокал брата, волчонок, он к нему не притрагивался.

Ольгер попробовал вино.

— Неплохо, — проговорил он. — Весьма неплохо. А если при закладке сырья примерно на одну пятую добавить ягоды, перезревшие и увядшие прямо на ветках, то можно будет язык проглотить от удовольствия.

— Ну, вот ты у себя в Морлескине и экспериментируй, — недовольно буркнул Ноэль. — А у меня своя технология.

После этого все замолчали. Ольгер отошел к стене и небрежно прислонился, сунув руки в карманы брюк. Ноэль нервно прохаживался вдоль окон туда-сюда. Райс, испытавший в кои веки невиданное облегчение от того, что избавлен от женитьбы на мне, казалось, даже не дышал.

Дайра бледный и окаменевший, неподвижно сидел, склонившись.

Коста вернулся не один. Он привел за руку черноволосую красавицу Брилле в синих джинсах, теплом рыжем свитере и со смутно знакомым мне рюкзаком за спиной.

— Напрасно ты это сделал, Ольгер, — прозвучал в полной тишине голос Дайры. — Смотри не пожалей.

Ольгер снова будто не услышал. Он подошел к Брилле и снял с ее плеч рюкзак. И я вспомнила. Именно в этот рюкзак Дайра складывал свою домашнюю аптечку, когда собирался в Норвегию. А когда он спешно покидал траулер вместе со мной, рюкзака с ним не было.

Ольгер запустил в рюкзак руку и вынул маленькую кривобокую бутылочку темно-зеленого стекла.

Лицо Дайры совсем окаменело, превратилось в бледную маску. Он даже отвернулся, не в силах на это смотреть.

— Зеленое вино! — засмеялся Ноэль. — Оно твоему брату не поможет… Да и у меня такого добра полно.

— Как думаешь, Ноэль, что ни один маг, если он в своем уме, никогда не сделает с краппой? — спросил Ольгер, взвешивая бутылку на ладони.

Ноэль переводил взгляд с лица Ольгера на склянку в его руке. Наконец, он недоверчиво хмыкнул:

— Ты хочешь сказать, что князь Дайра?..

— Именно, — кивнул Ольгер. — Мой упрямый брат растворил краппу в дорожном винном наборе. И очень предусмотрительно оставил его за гранью. Но не в банковской ячейке и не под охраной наемников, а в своей убогой каюте на невзрачном старом рыболовном суденышке. Далеко-далеко за гранью… Недавно князь Дайра поручил моему лучшему метаморфу, безобидной на вид девушке, забрать вот эту сумку с растворенной краппой и в одиночку перевозить ее с места на место, путешествуя там за гранью по разным странам…

Пока Ольгер рассказывал, я смотрела на Дайру. Он молчал, покусывая побелевшие губы, и взгляд его, совершенно опустошенный, был направлен сквозь Ольгера в никуда.

— … и ни у кого из тех, кто искал магический ветер краппы, ни разу не возникло подозрений, — продолжал Ольгер. — А все потому, что растворенная краппа теряет полностью свои свойства…

— Вот именно! — пораженно выдохнул Ноэль и схватился за голову. — Так эта ошибка природы… — он кивнул на Дайру. — Этот горе-князь взял и уничтожил весь запас краппы?! Пусть миры по эту сторону грани рухнут, лишь бы мне не достались?! Ах, как умно!

И Ноэль расхохотался каким-то пугающим сатанинским смехом.

Ольгер терпеливо переждал короткий монолог взбудораженного Ноэля и спокойно вставил:

— Да, это было весьма умно. Потому что краппа, вопреки расхожему заблуждению, полностью восстанавливается после обратной кристаллизации.

Ноэль нервно хрустнул пальцами:

— Ты несешь полную чушь, волчонок! Растворенная краппа — убитая краппа! Ты просто безграмотный невежда, княжич, это даже удивительно!

Ольгер улыбнулся:

— А ты не можешь допустить, что кое-какие тайны мироздания от тебя ускользнули, великий Ноэль?

— От меня ускользнули, а от тебя нет, так что ли? — недобро уточнил хозяин Амазора. — Когда это ты успел их постичь? Когда следы хвостом заметал?

— А вдруг? — прищурился Ольгер.

Ноэль приосанился.

— Что ж, открывай склянку, проверим, — прошипел он. — Если после обратной кристаллизации краппа окажется мертвой, ты станешь моим метаморфом, волчонок… Не просто метаморфом — рабом, из которого я кишки тянуть буду!

— А если краппа окажется живой? — уточнил Ольгер.

Ноэль нервно фыркнул:

— Тогда не только в Морлескине, а в любом, даже самом замшелом уголке мироздания никто и пикнуть не посмеет о том, что ты — изначальный зверь! Слова такие все забудут!

Ольгер пожал плечами:

— Давай посуду.

Ноэль нервно поработал ладонями, сжимая и разжимая кулаки, и вдруг широким размашистым движением смахнул со стола почти все, что там стояло. Посуда загремела и зазвенела, падая на пол, еда разлетелась в разные стороны, разбрызгалось по сторонам вино из разбитых бокалов и бутылок. Мне на колени прилетел какой-то обгрызенный кусок. Зато почти весь стол остался свободным.

— Отошли все! — коротко рявкнул Ноэль. Относилось это к нам троим, сидящим вокруг стола.

Я и Райс поспешили отойти в сторону, Дайру выдернул из-за стола один из охранников.

Ноэль прогулялся к шкафчику в дальнем углу, принес несколько маленьких глубоких блюдечек, поставил на стол.

Ольгер свернул крышку на бутылочке и наполнил блюдце изумрудной жидкостью.

— Великий Ноэль! — Ольгер церемонно кивнул и жестом пригласил опытного мага дать мастер-класс.

Ноэль протянул руку, остановил ладонь над блюдечком, неторопливо зашевелил пальцами. Вино запузырилось, зашипело и довольно быстро выкипело, оставив на дне блюдца зеленый налет и маленькую горку темного порошка, очень похожего на знакомую мне с детства марганцовку.

Закончив, Ноэль накрыл блюдце ладонью и через несколько секунд развел руками:

— Проверь, волчонок, и убедись сам, что твое представление не удалось. Краппа мертва.

Проверять Ольгер не стал. Он невозмутимо наполнил второе блюдечко, поставил его себе на ладонь. Даже на большом расстоянии от Ольгера я почувствовала холодок, и через несколько секунд жидкость в блюдце превратилась в рыхлый зеленый сугроб, который вспучился искристой шапкой. Затем Ольгер перевернул блюдце над столом, миниатюрный сугроб разбился о столешницу, превратившись в широкое пятно зеленого инея. А в самой середине пятна образовалась небольшое фиолетовое пятнышко краппы.

— Проверяй, великий маг, — кивнул Ольгер.

Ноэль внимательно посмотрел на Ольгера, потом на Дайру и решительно накрыл ладонью фиолетовое пятнышко.

— Те, кто пытались ставить над краппой разные опыты… — заговорил Ольгер, пока Ноэль с напряженным выражением на физиономии держал ладонь на столешнице. — … дружно сделали одну и ту же ошибку. Они выпаривали растворы с краппой, нагревая их, высушивали при естественно-положительных температурах, и замораживать растворенную краппу — как это сделал я сейчас — они тоже пытались. Но все они растворяли краппу в воде, и никто не попытался растворить краппу в цветных винах, как это придумал сделать мой брат. Он считал, что должны отыскаться такие условия, при которых краппа восстановится. И надо же — выяснилось, что если краппу растворить в цветном вине, а затем заморозить, ее свойства восстанавливаются… Кто бы мог подумать, да, Ноэль?

Ноэль не двигался, на лице его постепенно проявлялась паника.

— Но даже не это самое главное, — продолжил Ольгер. — То, что я тебе, Ноэль, показал, не просто возвращает краппу в живое состояние, но еще и сохраняет в первоначальной силе заклятье, записанное на краппе до растворения.

Ноэль стоял, все так же, не меняя позы. Но кое-что изменилось. Волны мелкой дрожи начали одолевать его. Лицо исказилось болезненной гримасой. Он попытался было оттолкнуться от столешницы и выпрямиться, но не смог, склонился еще ниже и рухнул на стол вниз лицом.

— Не вини себя, Ноэль, — вкрадчиво сказал Ольгер, глядя, как великий маг корчится в судорогах. — Ты поддался азарту, это так по-человечески. Ты не принял всерьез своего врага только потому, что он — обычный. И это тоже по-человечески. Ты хотел невозможного и не собирался никого щадить — и это я тоже понимаю, сам такой. Ты так легко поверил в чужую подлость — ну, тут без комментариев… Извини, эту войну ты проиграл.

Ноэль собрал силы, подобрался, оттолкнулся, наконец, от стола.

Я не смогла удержаться от вопля.

Только что вниз лицом свалился пышущий здоровьем и энергией молодой мужчина, чье тело веками оставалось тридцатилетним. А выпрямился старик с увядшей восковой кожей, с глубокими морщинами и темными пигментными пятнами на щеках, на лбу и на разом похудевших руках… Он выглядел намного старше даже моего уже немолодого папы и продолжал стареть на глазах. Волосы стремительно побелели, а стоило Ноэлю шевельнуться, они стали осыпаться, тонкие и невесомые. Губы темнели и проваливались, веки с облезшими ресницами покраснели и высохли, радужка глаз поблекла, а белки покрылись сеточкой сосудов. В дыхании стал слышен тонкий присвист.

Слуги и охранники Ноэля пребывали в шоке. Видимо, они были обучены даже дышать по приказу. И теперь, глядя на то, что происходит с их хозяином, они понимали, что он уже ничего им не прикажет, и боролись с желанием бежать без оглядки.

Ноэль двинулся, пытаясь попятиться, зашатался и рухнул, заваливаясь назад. Я рванулась к нему, но Райс оказался ближе, подхватил хозяина и бережно опустил на пол, не давая упасть. Ноэль, разглядев выцветшими слезящимися глазами свои сухие тощие руки и пожелтевшие ногти, глухо завыл, как старый чуть живой пес. Я подсела к нему, не зная, что делать. Вглядевшись в то, что происходит с организмом Ноэля, я поняла, что это не те болезни, которые можно вылечить. Это глубокая старость. Ветхое тело, ветхий разум, отчаявшаяся душа.

— Ольгер, остановись, — раздался посреди этой паники твердый голос Дайры.

— Зачем? — возразил Ольгер. — Мужчине не к лицу молодиться. Мужчина должен выглядеть на свой истинный возраст. До истинного возраста ему еще пару веков прибавить надо, я думаю.

— Ольгер, довольно!

— Ты собирался покончить с ним, князь, разве нет?

Дайра ответил спокойно, но так холодно, что страшнее всякого крика:

— Ольгер, хватит, я сказал. Останови это.

Ольгер присел перед Ноэлем, положил руку ему на грудь и держал ее, пристально глядя в глаза своей жертве. Через пару минут Ноэль перестал подвывать, без сил свалился на руки Райса, и только и мог, что слегка шевелить запавшими губами.

— Что теперь? — спросила я у Райса. Сама я была не в силах собрать мысли.

— Я отнесу его в постель, — глухо отозвался Райс. — Больше мы ничего не сможем для него сделать.

Осторожно взяв древнего старца на руки, Райс потащил его так же, как совсем недавно сам Ноэль нес раненого Райса. Тащить было недалеко — кровать Ноэля располагалась у дальней стены.

Я пошла следом, сама не знаю, зачем. Помочь я не могла, это я уже окончательно поняла, снова проверив состояние Ноэля, как только Райс уложил его.

Наверное, я должна была горевать. Но увы, не получалось. Беспомощного старика было, конечно, жаль. Но как-то совсем не жаль того, кем он только что был. Я ведь не только не полюбила своего неожиданного родственника, я даже близка к этому не была. Как это было возможно — полюбить того, кто готов сделать невесть что с самым дорогим мне человеком? Да и прочие его далеко идущие планы как-то не вызывали восторга, от них хотелось защититься, но казалось, что защититься нечем. Наконец, я поняла свои ощущения: мне было бесконечно грустно, что мой дед оказался вот таким, каким оказался. Бесконечно грустно, но и только.

Сидеть у постели Ноэля мне больше было ни к чему. Я вернулась туда, где Коста, бранясь себе под нос, пытался столовым ножом снять оковы с терпеливо молчащего Дайры. Брилле стояла рядом, держа наготове вилку, как альтернативный инструмент.

Ольгер в паре шагов от них просто смотрел в потолок с досадливой гримасой.

— Спасибо! — сказала я, остановившись рядом с ним.

— За что? — хмуро удивился он.

— За то, что не добил Ноэля.

Ольгер усмехнулся и качнул головой в сторону Дайры:

— Туда все благодарности. Я бы добил.

— Тогда спасибо, что не ослушался приказа своего князя.

— Было бы еще неплохо, если бы мой князь не менял своих намерений прямо в самом разгаре, — буркнул Ольгер. Дайра явно услышал его, но ничего не сказал, только нервно щекой дернул.

— Кто составил заклятье старения и записал его на краппу? Ты?

— Да, это не так уж сложно, — отмахнулся Ольгер. — Куда сложнее было придумать предлог, под которым Ноэль без опаски потянется к краппе, побывавшей в чужих руках. Я не очень верил, что получится. Но Дайра рассчитал все правильно. «Сильный маг с непомерными амбициями — слишком человек, в худшем смысле этого понятия», — так недавно сказал мой брат. Видимо, за мной наблюдая, он сделал такой вывод, — самокритично закончил Ольгер.

Я взглянула на Дайру, он так и сидел, не поднимая головы.

— Ольгер, помочь не хочешь? — окликнул Коста. — Тут что-то более серьезное, чем мертвый узел. Это уже по твоей части, господин.

Ольгер вздохнул и пошел помогать Косте. Оковы, вероятно, были закреплены на руках Дайры не без помощи магии.

Наконец, Дайра смог расцепить руки и выпрямился на стуле. Ольгер присел перед ним, приподнял его голову за подбородок, всмотрелся внимательно.

— Живой?

— Как будто, — хрипло отозвался Дайра.

— Ну и хорошо, — Ольгер встал и небрежно хлопнул брата по плечу.

Дайра поднялся на ноги, оглядел свою команду.

— Спасибо, ребята. Все было четко, я вам признателен. Коста… — Дайра шагнул к метаморфу, взял за плечо. — Прости, что держали тебя в неведении… Перестраховка. Мы боялись, тебе не удержаться, если будешь знать, где Брилле, и что она делает.

— Вы боялись? — мрачно уточнил Коста. — Вы все или кто-то один? Я даже догадываюсь, кто… В общем, ошибались вы, князь. Но ладно уж, не драться же с вами. А сейчас я пойду, если позволите.

— Куда это? — встрял Ольгер. — Подожди, сейчас уладим тут все, и все в замок вернемся.

— Вам в замок, а мне своей дорогой, — сказал Коста. — Если, конечно, ты, Ольгер, нас опять не привяжешь.

— Не привяжу, — пожал плечами Ольгер. — И не собирался… Да что с тобой такое?

— Ничего, — отозвался Коста и, не говоря больше ни слова, направился прочь и исчез в колоннаде.

Ольгер только руками всплеснул:

— Брилле, что происходит?

— Я же говорила, нельзя с ним так, — угрюмо пробормотала Брилле. — Отойдет он постепенно, но не знаю, когда.

Она подошла вплотную к Ольгеру, кивнула на рюкзак, что валялся у стены, и сказала вполголоса:

— Здесь остальное — обычная цветная аптечка. Краппа — в рыбацком поселке на съемной квартире князя Дайры, в кладовке. Там, где на бутылках этикетка «растворитель» — краппа в желтом вине, где «грунт по бетону» — в малиновом.

— Я надеюсь, там в доме никто не начнет внезапный ремонт, — тревожно усмехнулся Ольгер.

— Надейся, — она пожала плечами. — Но лучше забрать поскорее… Ладно, все, я ухожу с Костой.

Я увидела, как Ольгер осторожно взял Брилле за руку. Она мягко вынула пальцы из его ладони.

— Некоторое время, Ольгер, тебе придется обойтись без нас, — невозмутимо сказала Брилле. — И лучше бы подольше.

Она не слишком старательно поклонилась Дайре и поспешила вслед за своим обиженным бойфрендом.

Оставаться в этой проклятой комнате было уже невыносимо. В дальнем углу безутешный Райс склонился над постелью живой мумии. Прочие слуги уже давно разбежались кто куда. Мне очень хотелось щелкнуть пальцами и произнести какой-нибудь «тибидох», чтобы мгновенно оказаться подальше отсюда.

И тут знакомые руки мягко опустились мне на плечи.

— Пойдем-ка, — негромко произнес Дайра и, крепко взяв меня за руку, вывел в коридор.

Не говоря больше ни слова, он вел меня за собой на выход.

Мы прошли через цветущий сад и остановились недалеко от места, где недавно на меня напал Райс. Сейчас тут было тихо и спокойно, деревья все еще продолжали цвести, и несмотря на то, что в этом безжалостном мире было все неправильно и невыносимо, я почувствовала себя лучше, едва оказавшись здесь, у обрыва. Куда лучше, чем в тереме.

Дайра продолжал держать меня за руку, крепко сжимая.

— Ты как? — осторожно спросил он через пару минут.

— Неважно, если честно. Но терпимо. Ничего, переживу.

Я и моргнуть не успела, как Дайра крепко обнял меня. Прижал к себе так, что не шевельнуться, даже голову притиснул к своей груди, что и не вздохнуть.

— Прости за то, что тебе пришлось увидеть и пережить сейчас. Пожалуйста, — его горячее дыхание обжигало мне макушку. — Я ничего не могу исправить, только просить тебя о прощении.

— Твоя война закончена? — пробухтела я в его пропахшую потом рубашку.

— Да.

— Тогда я тебя поздравляю… И отпусти меня, мне нечем дышать.

Дайра отстранился, все еще сжимая мои плечи.

— Прости меня. Прости, прости, прости… — горестной скороговоркой повторил он, качая головой. — И за то, что тебе пришлось выслушать в доме у мертвого озера…

Как же горько плакала его душа. Чувствовать это было невыносимо больно.

Я провела рукой по его прохладной щеке и приложила пальцы к его губам:

— Все, Дайра. Хватит о прощении. Больше ничего не объясняй. Это не нужно. Я знаю все, что ты мог бы сказать. Я в последнее время такая понятливая стала.

— Только не плачь! — взмолился он.

— Не плачу, тебе показалось, — я провела ладонью по щеке. Да сухо все, что он выдумывает. — Ты не объясняй ничего. Это все моя амазорская кровь: я теперь знаю, что такое «видеть насквозь» по-ведьмарски. Это значит, что о чем-то тебе никогда не рассказывали, но ты почему-то все знаешь наверняка. Так что хватит об этом… Рисковый у тебя был план, но красивый. Наверное, давно придумал?

— Еще до того, как пришлось два года с хвостом провести, — скривился Дайра.

— Ты скажи, а если бы не вышло? Если бы Ноэль не поддался, не потерял бдительность?.. Ты дал бы себя убить? Дал бы себя замучить ради краппы и… бросил бы меня одну наедине со всем этим дерьмом?!

— Если бы твой дед хотя бы дедом был нормальным… — осторожно начал Дайра. — … умереть можно было бы, совершенно не переживая за тебя. Но когда я услышал про планы на жениха, я понял, что или мой слегка обновленный план сработает, или мирозданию по эту сторону грани конец. Я не соврал Ноэлю, что выбор сделан. Мое счастье, что не пришлось ему последовать.

— Но теперь-то все будет хорошо?

— По крайней мере, я верю в это, — осторожно ответил Дайра.

— И ты снова восстановишь Морлескин?

— Ну, не я, конечно, — засмеялся Дайра. — Что я могу? Только в ладоши хлопать и брови хмурить. Ну и распоряжения отдавать. Но в Морлескине есть те, кому стоит дать немного краппы для важной работы. Они и восстановят, я тут ни при чем, — он легко коснулся моих волос. — Меня сейчас куда больше волнует, что я могу сделать для тебя.

— Просто избавь меня от всего этого. Хочу домой.

— В смысле «домой»? — с надеждой уточнил Дайра. — К нам домой?

— К нам, куда же еще? — я потянулась к нему, и тут же сильные руки осторожно и нежно заключили меня в тот самый теплый кокон. — Даже если ты мне совершенно не подходишь, мне плевать! — прошептала я, обнимая Дайру. — Я искала тебя, чтобы быть рядом!

— Ты дашь мне немного времени? Чтобы тут… — он помялся. — Прибраться немного, скажем так. И запустить кое-что, чтобы завертелось. Несколько дней всего и нужно. И мы вернемся домой.

Совсем рядом раздалось вежливое покашливание.

Я с трудом оторвалась от Дайры.

Чуть поодаль стоял Райс и поедал меня глазами.

— Что случилось? Ноэль?

— Нет, он еще жив. Хочу попросить, госпожа Алиша… Если тебе такой метаморф не нужен, отвяжи меня.

Такой метаморф был мне точно не нужен. Но я все еще не понимала, как эти привязки-отвязки работают. Видимо, для этого мне не хватало еще какого-нибудь хитрого коктейля из цветных вин. Но не устраивать же экспериментальную попойку ради Райса.

Наверное, стоило держать марку почти великой почти ведьмарки и придумать какое-нибудь достойное оправдание, но я ответила честно:

— Райс, нет, ты мне совершенно не нужен. Но отвязать я не умею пока. Извини.

Он чуть заметно развел руками и стал еще печальнее, хотя, кажется, куда уж больше.

— Я понимаю, — тоскливо усмехнулся он.

— Но ты свободен, — добавила я. — Это твой дом, никто тебя отсюда не выгонит.

— Мне нечего делать одному в пустом тереме, — мрачно пробормотал Райс.

— Иди тогда в горы, к своей симпатичной крыске. Чем плохо?

— Я хочу быть скатти. Только скатти. Не метаморфом. Ты когда-то спрашивала, неужели я стыжусь того, что я крыса? Нет, я стыжусь лишь того, что я неправильная крыса! — Райс резко выбросил вперед руки, показывая их нам с Дайрой. — Вот что меня бесит! Вот это! Ноэлю я, конечно, нужен был человеком. Теперь мне это ни к чему.

Ну, надо же. Встречу ли я когда-нибудь изначального зверя, которого не будет напрягать его естество? Хотя, конечно, Ольгер — другое дело. Он как раз неправильный изначальный зверь, который хотел перевернуть все с ног на голову. Вряд ли Райс с Ольгером могли бы понять друг друга.

— А что, просто перестать превращаться в человека — не вариант?

Райс постучал себя пальцем по голове:

— Здесь-то ничего не изменится! Я не стану настоящим скатти, если буду знать, что во мне все равно сидит человек. Даже моя постоянная подружка относится ко мне настороженно, она мало что понимает, но все чувствует. А ты говоришь, пойду я к своей крыске…

Райс безнадежно вздохнул, отмахнулся от меня и побрел обратно в терем.

Дайра, который все еще обнимал меня за плечи, наклонился ко мне и негромко сказал:

— Ты забыла, у нас есть Ольгер! Я скажу Ольгеру, он отвяжет метаморфа в два счета.

— Да?! — так же шепотом возразила я. — Как только Ольгер Райса отвяжет, тот вернется и вцепится ему в глотку, а потом тебе и мне. Ну, или в другом порядке, смотря по тому, кого из нас Райс считает худшим злодеем. Ему наверняка хочется отомстить нам!

Дайра вздохнул.

— Я знаю этого скатти, — я невольно помяла шею, которая, конечно, уже давно не болела, но все хорошо помнила. — Райс только с виду такой беспомощный. Как бы сильно он ни был убит горем, я бы не стала его недооценивать. Привязка — хоть какая-то гарантия, что он не начнет вендетту прямо сейчас.

Я посмотрела на Дайру. Во взгляде, которым он провожал Райса, читалась готовность пойти на крайние меры.

— Можно, например, поручить его Лависе, — задумчиво проговорил Дайра.

— Ну не позволишь же ты Лависе убить живое существо только потому, что мы не знаем, как от него безопасно отвязаться!

— Да, это не лучшая идея, согласен, — раздраженно фыркнул Дайра. — Ну, а что делать-то?! Я не могу позволить, чтобы над тобой висела эта угроза.

— Ты тут несколько дней будешь прибираться и запускать, так вроде? И я тогда несколько дней подумаю, хорошо?