Война закончилась, львёнок

Глава 19

Примечание к части

Хочу поблагодарить от всей души свою бету за огромную работу, которую она проделывает с этим текстом. TheoremI, спасибо за бесконечную поддержку и твое терпение.

И также хочу сказать спасибо моей подруге, которая верит в меня, кажется, даже больше, чем я сама.

А своим невероятным читателям желаю приятного чтения. Снейп в этой главе снова псих, но это в последний раз, клянусь))

— Гермиона, — стоило ей зайти, как она оказалась в объятиях Гарри, — что произошло? Почему Снейп прилетел за тобой из Лондона?

— Это, Поттер, не вашего ума дело, — раздался за ее спиной холодный голос, и Гарри отпустил ее, посмотрев на своего начальника.

— Простите, сэр, но это мое дело, — ответил Гарри, выпрямившись. — Я думал, что все под контролем, когда оставлял там Гермиону… Это моя ошибка, и я хочу знать, что пошло не так…

— Что пошло не так? — зарычал Снейп и, схватив Гарри за грудки, пригвоздил его к стене. — А вы сами подумайте…

В глазах Гарри не было страха, даже когда профессор приблизил к нему лицо, а голос его стал еще более ядовитым. Гермиона стояла, привалившись к стене, устало наблюдая за разворачивающейся картиной и понимая, что у нее нет сил вмешиваться. Но Гарри был из тех, кто может справиться с этим сам.

— Сэр, мне действительно жаль, что под моим руководством моя подруга попала…

— В этом и дело, Поттер. Она не должна быть вашей подругой, когда вы командир отряда. Этой ситуации не было бы, если бы не ваша слабость по отношению к ней, — вкрадчиво и холодно проговорил Северус, и их с Поттером глаза встретились. И Северус понял, что он стоит слишком близко. Сейчас он видел только яркие зеленые радужки и упрямое, бесстрашное выражение… в точности, как у нее. Снейп не хотел на него смотреть, потому что всегда, черт возьми, всегда, он видел в них ее. Сейчас увидеть перед собой глаза Лили было как удар под дых. Северус давно не ощущал такого смятения в душе.

Ядовитое и разъедающее чувство начало расползаться внутри.

Он сегодня боялся за другую женщину, перемахнул через всю страну ради нее и просто сгорал от желания поцеловать ее. И, глядя в эти зеленые глаза, он вдруг испытал досаду.

Только она всегда была важной. Никто другой.

Никто другой.

Злость поднялась волной. Он скривился и отпустил Поттера, отвернувшись от него. Бросил яростный взгляд на Гермиону и прошел в одну из комнат, которая была ближе всего.

Гарри, поправляя одежду, снова шагнул к Гермионе. Она снова выглядела болезненно, поэтому он придержал ее за руку.

— С тобой все хорошо?

— Гарри, — Гермиона успокаивающе положила руку ему на грудь, — я потом все объясню. Сейчас у нас есть одно незавершенное дело…

— Какое? — Гарри был настойчив, когда понимал, что вокруг плетутся какие-то тайны.

— Я все объясню позже, обещаю. Снейп скоро уйдет, и мы с тобой поговорим, — она осмотрелась. — А кстати, где все?

— Ты время видела? — угрюмо буркнул Гарри. — Все спят. Я знал, что Снейп не останется в Азкабане до утра, поэтому ждал вас…

— Хорошо, тогда давай поговорим после, — она видела, как Гарри уже готовится спорить. — Обещаю, Гарри.

Он вздохнул, глядя на нее, и через пару мгновений кивнул. Гермиона улыбнулась ему и прошла в комнату, где скрылся Снейп. Стоило ей зайти, они встретились взглядами. Он снова был злой, как сам дьявол. Магия так и искрила вокруг него. Гермиона едва не закатила глаза. Ну что уже снова могло случиться за то время, что ее не было, что заставило его пылать этой холодной яростью. Хуже всего было подозревать, что, похоже, та была направлена на нее.

— Что-то случилось? — неуверенно спросила она, остановившись на пороге.

— Вы и этот вечер — вот, что случилось, Грейнджер, — его слова снова были полны яда. Девушка прокрутила последние минуты в голове и поняла, что она ничего не могла сделать, что заставило бы его разозлиться. Гермиона нахмурилась. Она ведь уже извинилась, и он вроде даже успокоился по этому поводу, что опять-то. Может, это из-за Гарри?

— Северус…

— Нет, Грейнджер, — холодно процедил он, уже теряя самообладание, и пальцем указал на стул, — просто заткнитесь, сядьте на чертов стул, и мы закончим этот вечер.

Гермиона замерла. Еще совсем недавно он был почти нормальным. Они общались, он немного сердился на нее, но они выяснили все еще за пределами Штаба. И вот теперь Гермиона стоит и не понимает, что она могла сделать не так. Он был злой, а в глазах даже сквозь щиты пробивалось какое-то чувство. Она не могла прочесть его.

И хуже всего — перемены снова настолько резкие, что она даже не успевает понять, как реагировать и вести себя. И делает только хуже. Как же ей это надоело.

— Да что с тобой не так? — вдруг негромко спросила Гермиона, когда их глаза встретились. — Иногда мне кажется, что у тебя какое-нибудь диссоциативное расстройство идентичности… — она запнулась, осознав внезапно, что обратилась к нему на ты. Внутри все похолодело; ведьма уже была готова принять на себя очередную дозу гнева, но он лишь удивленно поднял брови, и она, всплеснув руками, продолжила: — Сейчас ты один, в следующую минуту другой. То ты смотришь на меня с нежностью, то презрительно кривишься. То успокаиваешь меня, то доводишь до белого каления. То заботишься, то делаешь вид, что тебе все равно. Ты то хороший, то плохой. Мне это ужасно осточертело, Северус… Я не знаю, что ждать от тебя в той или иной ситуации… В рабочих отношениях мне тоже нужна стабильность, понимаешь? Даже когда я думаю, что уже все нормально, ты выдаешь подобные выкрутасы, — Гермиона чувствовала, как злость и обида клокочут в груди. Девушка вдруг поняла, что не хочет терпеть подобного обращения, не хочет, чтобы он снова раздавил ее своим презрением. И поэтому она развернулась и взялась за ручку двери, а потом посмотрела на него через плечо и выплюнула: — И для справки, в Мунго есть целители разума, для Героев войны они бесплатны…

Гермиона рывком открыла дверь, но вдруг какая-то сила вырвала ее и захлопнула с громким звуком, чуть не прищемив ей пальцы. Она порывисто обернулась, сверкнув глазами. И вдруг замерла в растерянности. Северус смеялся: сначала беззвучно, а потом откинув голову, он расхохотался.

Сердце Гермионы пропустило удар. Он смеялся так же искренне, как тогда, второго мая. Злость куда-то испарилась, и легкая улыбка коснулась ее губ, когда она смотрела на него.

— Не тебе говорить мне о расстройствах, ПТСР-щица — выдавил он сквозь смех, и она, растерянно заморгав, тоже рассмеялась.

Гермиона смеялась до тех пор, пока не заболел живот и на глазах не выступили слезы. Они просто два психа. И от осознания этого смеяться захотелось еще больше. Как они вообще могут взаимодействовать, когда у каждого такой багаж расстройств?

Ведьма вдруг поняла, что не может прекратить смеяться, понимая, что это уже перерастает в истерику. Так и случилось. Через несколько минут Гермиона уже сидела на полу и всхлипывала в свои колени, а хрупкое тело сотрясалось в рыданиях. Она даже не знала, почему конкретно плачет, но остановиться не могла. Спустя несколько мгновений она услышала вздох где-то сверху и почувствовала, как Северус расположился рядом и притянул ее к себе. Его рука легла ей на волосы, успокаивающе их поглаживая; вторая обхватила плечи.

— Гермиона, мне жаль, — сказал он куда-то ей в волосы, и голос его звучал подавленно.

Она покачала головой, все еще утирая слезы мантией, так как платка у нее больше не было.

— Ты тут ни при чем… Я просто… просто…

Гермиона снова зарыдала и уткнулась ему в сюртук. Северус вздохнул, встал и поднял ее на руки. Прошел к креслу и сел в него, устроив девушку на коленях. Она свернулась клубочком, положив голову ему на плечо и спрятав лицо на груди. Становилось легче от осознания, что она плачет не в одиночестве. Все еще всхлипывая, Гермиона размышляла, как этот человек может быть таким? За последние часы она видела несколько его проявлений. Что с ним произошло сейчас, когда они пришли в Штаб, она не знала. Ее пугали эти эмоциональные качели и то, что он вовлекал ее в них.

Просто в голове не укладывалось, что тот, кто нежно гладил ее щеку на пляже и сейчас успокаивал, и тот, кто заставлял использовать окклюменцию и велел заткнуться, — один и тот же человек.

Гермиона не знала, сколько времени прошло, но она успела успокоиться. У нее даже начали закрываться глаза, но тут рука Северуса легла на ее волосы и легонько погладила скулу большим пальцем.

— Как бы мне ни хотелось остаться с тобой в этом кресле, мне нужно вернуться в Лондон, — его голос звучал странно. Гермиона подняла голову и посмотрела на него — в глазах отражалась боль. Непривычно было видеть в его глазах сильные эмоции. Гермионе стало не по себе. Она всегда остро проживала чужую грусть и боль, и видеть эти чувства на лице Снейпа было тяжело. Сердце мучительно сжалось.

— Северус, с вами все в порядке? — спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в его лицо.

— О, так мы вернулись к официальному обращению, — язвительная ухмылка приподняла уголки его губ, и он проигнорировал ее вопрос. Гермиона слегка покраснела.

— Простите, — она опустила глаза, — я… забылась и…

— Не стоит, — резко сказал он. — Боюсь, род наших отношений настолько не определен, что мы вряд ли можем требовать друг от друга обращения на «вы» при личном общении.

Гермиона кивнула и отстранилась, слезая с его колен. Сразу стало холоднее. Ведьма села на стул напротив и встретилась с ним прямым взглядом. Кажется, Северус был в смятении, или ему действительно было больно. Она уже начала думать, что он поранился или о чем-то вспомнил… о ком-то? Она хотела еще раз спросить у него, что с ним, но он протянул ей руку, и она медленно вложила в нее свою, придвинувшись к самому краю стула.

В этот раз она уже знала, чего ей ожидать, и просто внимательно следила за тем, что делает Северус, и пыталась запомнить слова, что он тихо произносил на латыни. Ведьма смотрела, что происходит вокруг них, на свечение их рук, на то, как темная магия крадет свет, понижает температуру и сдавливает легкие. Она буквально пропитала их; Гермиона чувствовала, как даже у нее в груди липкими холодными щупальцами она проникает в самое сердце, оставаясь там диким холодом. Что чувствовал Северус, который ее и создавал, ей страшно было представить.

Когда она с уже знакомым чувством наполненности и легкости глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, мягкая неуверенная улыбка коснулась ее губ, и она посмотрела на Северуса, который не сводил с нее пристального взгляда.

— Все нормально? — спросила она.

— Да, — кивнул он, а потом подался вперед и снова взял ее за руки; Гермиона отметила, что они у него стали ледяными. Северус слегка потянул ее на себя. — Посиди со мной еще пять минут, и я уйду.

Девушка неуверенно посмотрела на него. Потом на свои руки, которые лежали в его ладонях. Стало неловко. Оказаться в его руках, когда он ее утешал, — одно, но совсем другое — самой принять такое решение. Все ее существо кричало о границах. Но Гермиона понимала, что Снейп не стал бы просить, не нуждайся он в этом. Возможно, она может позволить себе дать ему немного тепла, раз он столько сделал для нее? Он немного сдвинулся вбок, и Гермиона пересела к нему, устроившись сбоку и перекинув свои ноги через него. Северус судорожно обнял ее и спрятал лицо в изгибе на шее. Это было очень интимно, близко и непозволительно.

«Нет, Гермиона, нет. Не обманывайся, мы уже давно не просто коллеги».

Что-то большее разрасталось между ними. Возможно, это дружба. Хотя дружба подобного рода была бы странной. Но по ее субъективному мнению, все, что касалось Северуса Снейпа, было странным. Он всегда помогал ей, потому что чувствовал себя обязанным, как начальник; потом, вероятно, из чувства вины. Но со временем все изменилось. Она видела, что он хотел ей помогать. И Гермиона хотела помочь ему. Особенно когда он был в таком непривычном для него состоянии.

Возможно, с Северусом Снейпом дружба зарождается именно так. Несмотря на их сложные отношения, она поймала себя на том, что уже считает его другом. И как обо всех своих друзьях, Гермиона хотела о нем заботиться.

Девушка чувствовала, как он мелко подрагивает. Отчего это было, она не знала, но подозревала, что это от использования темного заклинания. Даже если она чувствовала этот холод внутри, что говорить о нем.

Ведьма подняла руку и коснулась его волос, как это делал он совсем недавно, поглаживая его запутанные ветром черные пряди. Желая отвлечь его, она спросила:

— У тебя есть догадка, почему метка пропала в Азкабане?

Он некоторое время молчал, а затем заговорил, не поднимая головы:

— Догадок у меня много, Гермиона, но ни одну я проверить на данный момент не могу.

— Расскажи о них.

Северус посмотрел на нее, слегка отстранившись. Их лица были так близко, и, чтобы избежать лишних мыслей по этому поводу, Гермиона опустила голову ему на плечо. Он прижался к ее лбу щекой.

— Азкабан — это обитель темнейшего колдуна, — начал он своим бархатным баритоном, — и благодаря его магии мы имеем наших невероятных охранников в лице дементоров. Экриздис жил почти две сотни лет, и все это время он безнаказанно развлекался с магглами, которых ему удавалось заманить на остров. Но это было не просто ради веселья. Он ставил на них всевозможные эксперименты. Так появились дементоры — почти разумные существа, которые могут существовать сразу в двух мирах. Никто не брался изучать их: сама понимаешь, такой объект исследований не слишком притягивает лучшие умы. Но думаю, тебя не удивит, что именно Том Реддл изучил их наиболее подробно. Они охотно беседовали с ним, а потом и присоединились, верно служа ему и никогда не действуя по-своему. Такого даже Министерство от них не добивалось. А все потому, что магия Тома очень напоминала им их создателя.

— Я не знала этого, — негромко сказала Гермиона. — А Кингсли знает об этом?

— Конечно, он знает, — мрачно кивнул Северус, — именно поэтому он поспособствовал их заточению в горах, но также он отчетливо понимал, что это ненадолго.

— Почему?

— Они хотят вернуться в свой дом, — просто ответил Северус, — и сейчас, когда они наконец там спустя столько лет, я думаю, Министерству будет тяжело снова их оттуда выгнать. Но возможно, это и к лучшему.

— Я так не думаю, Северус, — покачала головой Гермиона, вспоминая слова начальника охраны и вид заключенных.

— Загнанные в пещеру, в горах, они были менее подконтрольны, чем в Азкабане, — сказал Северус, и Гермиона хотела было задать ему вопрос, но он перебил ее: — Но об этом, обещаю, мы побеседуем чуть позже. Насчет того, почему пропала метка: я не уверен, но, вероятнее всего, место окружено какой-то защитой. Подумай сама: Экриздис жил один, у него не было приспешников и долгое время, вероятно, не было даже дементоров — он должен был как-то оградить себя от других черных магов. И, если уж кто-то бы явился, они мерились бы своими силами, а не использовали подобные уловки. К тому же заклятие, которое мы с тобой используем, было достаточно популярно в то время, а значит, он, думаю, предполагал, что такое может случиться…

Он замолчал, на мгновение крепче прижав ее к себе, а потом встал вместе с ней на руках и усадил её в кресло. Гермиона чувствовала, что дрожь в его теле прошла.

— Тебе уже пора? — спросила она, хватая его за руку. Он был холодный. — Может, мне пойти с тобой? Я могу помочь, чем бы ты ни занимался…

— Нет, — он покачал головой и выпрямился, поправляя мантию, — оставайся с Поттером, и молю: хватит им манипулировать… Иначе когда-нибудь его кровь будет на твоей совести.

Гермиона слегка улыбнулась и кивнула. Было приятно говорить с ним, когда он вот так просто общался, без яда в голосе. И это было странно, особенно если учесть все, что они наговорили друг другу за вечер. Сейчас ей действительно не хотелось его отпускать, но она понимала, что он должен уйти.

Он покинул комнату стремительно, и, едва за ним закрылась дверь, Гарри показался в проеме, скептично оглядывая ее.

— Почему так долго? — он внимательно посмотрел в ее лицо и нахмурился. — Ты что, плакала? Он довел тебя до слез?

— Нет, Гарри, — Гермиона похлопала по стулу рядом, приглашая его присесть, — просто захотелось поплакать из-за всего, что накопилось.

— Ты должна мне все рассказать, — сказал он, прошел к ней и сел, сложив руки на груди и испытывающе глядя на подругу.

— А ты не хочешь спать? — спросила она, не надеясь на положительный ответ.

— У нас на пять утра настроен портал, — вздохнул Гарри, — осталось-то всего полтора часа. И ты сама знаешь: я не променяю твои рассказы о ваших со Снейпом секретах на сон.

Гермиона усмехнулась, ее глаза блеснули.

— Тогда приготовься: рассказ будет долгий.

***

Когда они прибыли в пять утра в свой Штаб, Драко и Том ушли по своим комнатам, чтобы успеть поспать еще пару часов, прежде чем снова идти в рейд.

Гарри и Гермиона же с удивлением обнаружили в гостиной Луну, которая сидела, обложившись бумагами, и что-то строчила на пергаменте. Нос ее был перепачкан в чернилах, за ухо она заложила свою волшебную палочку, волосы представляли собой неуправляемую копну, под глазами залегли синяки, и весь ее вид был слегка безумный.

— Луна, ты еще не ложилась? — удивленно спросила Гермиона, когда они с Гарри, не сговариваясь, прошли в гостиную и сели рядом с ней.

— Я ничего не успеваю, — спокойно ответила она, не отрывая взгляда от пергамента, — на нас пару месяцев назад нагрянула проверка… Скорее всего, это связано со статьями отца. И оказывается, нужно было подготовить массу отчетов, про которые мне никто не сказал. У меня есть время до конца недели, или журнал закроют.

Луна подняла свои голубые глаза на друзей и улыбнулась им.

— Легче подготовить все вовремя, чем потом восстанавливать кучу лицензий и заново настраивать производство.

Гарри и Гермиона натянуто улыбнулись ей и бросили друг на друга мрачный взгляд. Думали они об одном: не являлись ли эти проверки следствием того, что их коллега Сэвидж по их же просьбе навещал редакцию. Но тогда они думали, что делают как лучше, и с этим должен был разбираться мистер Лавгуд, отвлекаясь от своих дурацких статей, но никак не Луна.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Гермиона, и Луна, не отрываясь от письма, ответила ей:

— Ты очень добра, Гермиона, но, на самом деле, я должна справиться с этим сама, спасибо.

Гермиона улыбнулась Луне, хотя знала, что та ее не видит, потом посмотрела на Гарри и жестом показала, что удаляется. Подруга одними губами проговорила: «Разберись с этим», — и указала на кучу бумаг. Гарри кивнул, давая понять, что он понял ее посыл. Он некоторое время сидел рядом, молча изучая документы, и смотрел, как пишет Луна. Она вся перепачкалась чернилами, почерк ее уже был неаккуратный и скакал по строкам. Гарри заметил, что она устала.

— Луна…

— М? — протянула она, в задумчивости закладывая кончик пера в рот.

— Мне кажется, тебе нужно отдохнуть…

— Да, Гарри, обязательно, — не отрываясь, сказала она, — чуть позже. Вот этот отчет мне нужно предоставить в ваш отдел сегодня до полудня.

Гарри обежал фигуру девушки глазами: она была такая хрупкая на вид. Он помнил ее странной девочкой, повстречавшейся ему на пятом курсе и ставшей вдруг к его концу важной, потому что именно она помогла ему многое понять тогда. То, до чего он сам бы никогда не додумался. Именно после разговора с Луной он понял, что одиночеству, в которое он себя намеренно загонял, нужно положить конец и после смерти Сириуса только с ней было возможно поговорить об этом.

Взгляд остановился на белокуром локоне, упавшем на лицо, и Гарри поборол желание убрать его. Вместо этого он посмотрел на документ, который составляла девушка. Он пододвинулся ближе и заглянул в него, чтобы рассмотреть фамилии. К его сожалению, это действительно был Сэвидж. Он тяжело вздохнул.

— Знаешь что, Луна, — осторожно начал Гарри, и она подняла на него глаза, — я поговорю с этим мракоборцем. Тебе не обязательно пытаться успевать все это заполнить и подписать до обеда. У тебя будет больше времени.

Луна хитро прищурилась и с легкой усталой улыбкой спросила:

— Гарри Поттер, неужели ты думаешь, я позволю себе воспользоваться твоим именем и положением, чтобы избежать проблем?

Гарри очаровательно улыбнулся ей в ответ и забрал перо у нее из рук.

— Именно так я и думаю, — сказал он, и его глаза весело сверкнули.

— Так вот, ты ошибаешься, — она потянулась, чтобы забрать перо назад, но Гарри отвел руку, не отдавая его ей; она многозначительно посмотрела на него с долей веселья. — Хочешь поиграть, Гарри?

— Совсем нет, — с притворной серьезность ответил он и, встретившись с ней взглядом, добавил: — Хочу, чтобы ты приняла мою помощь…

Луна резко подалась вперед, схватила его за руку, перехватив второй перо. Гарри в этот момент поднял руки выше, желая выдернуть его; она потеряла равновесие и повалилась на него. Они замерли, глядя друг на друга, а потом оба засмеялись. Луна подняла взгляд на их сцепленные руки и разочарованно вздохнула.

— Гарри, ты, кажется, сломал перо, которое мне подарил вождь одного чудесного племени в Африке.

Он поднял голову, посмотрев вверх, и улыбнулся.

— Обещаю взамен купить тебе самую лучшую ручку.

— Ручку? — Луна отстранилась и села. — Считаешь, это достойная замена?

Гарри опустил руки, рассматривая перо. Теперь он тоже перепачкался чернилами. Взглянув на Луну, он дотронулся до кончика ее носа и улыбнулся.

— Определенно. Но, боюсь, с ней ты не сможешь делать подобную боевую раскраску.

— Это печально, на самом деле, — она сокрушенно вздохнула и взглядом обежала разбросанные бумаги, — теперь мне нечем писать…

— Тебе и не нужно, — Гарри сел поудобнее и взял подругу за руку, — у тебя будет еще пара дней, обещаю.

Луна посмотрела на него долгим внимательным взглядом и наконец кивнула. Она начала собирать бумаги, чтобы они не были разбросаны по всей гостиной. Гарри помог ей это сделать, и, очистив от чернильных клякс ковер, на котором они сидели, они поднялись на второй этаж, где Гарри проводил девушку до ее комнаты. Открыв дверь, она обернулась.

— Спасибо, Гарри. Это правда очень мило с твоей стороны, — она улыбнулась ему; поразмыслив пару мгновений, встала на цыпочки и дотронулась губами до его щеки, покрытой небольшой щетиной, потом отстранилась, осмотрела его лицо и сверкнула глазами: — А знаешь, Гарри Поттер, тебе идет этот небрежный вид.

Луна скрылась за дверью, оставив парня одного с глупой улыбкой на лице и таким волнующим ощущением, пронзившим его после того, как Луна оказалась прижата к его телу. Оставшись один в коридоре, он покачал головой и пошел вниз, чтобы сварить себе кофе. Смысла ложиться спать уже не было. Нужно было подготовиться к новому дню.

***

После того, как завтрак был завершен, Гарри зачитал отчет по визиту в Азкабан. Все внимательно слушали и тайно радовались, что они избежали подобной экскурсии. Тревожные новости про самодеятельность дементоров Гарри не стал выносить для всех. Это он припас для Кингсли и Алдриджа. Гарри как раз говорил про планы на сегодня и объяснял, кто где будет дежурить, когда в комнату вошла Луна, и он запнулся. Улыбнулся ей и показал на свободное место.

— Привет, сядешь?

Обычно Луна находилась в гостиной, когда у них были собрания, но там все было отлично слышно. Так какая разница, где сидеть? Но так считал Гарри, а некоторым это не понравилось.

— Поттер, — взъелся Том, возмущенный тем, что на собрание Гарри приглашает кого-то постороннего. Гарри без улыбки посмотрел на Тома и приподнял брови, тот нахмурился, — мы ее не знаем…

Луна в это время, не обращая внимания на Тома, села на предложенное ей место и невозмутимо сложила руки на груди, не чувствуя ни грамма неловкости из-за того, что речь идет о ней. У Гарри абсолютно не было настроения убеждать кого-бы то ни было в чем-то, но он понимал, что нужно уже более четко определить роли в этой комнате.

— Мы ее знаем, Том, — сказала Гермиона, которой не нравилось, что Том вечно ставит под сомнения решения Гарри.

— Она член Отряда Дамблдора, — ответил Гарри, бросив на Гермиону веселый взгляд.

— Да, — презрительно хмыкнул Том, — детского отряда… Прекрасно, Поттер… Мы тут пытаемся поймать Пожирателей смерти…

— Детского отряда? — возмущенно уставился на него Невилл. — И именно «детский отряд», как ты выразился, не раз сталкивался с Пожирателями смерти в тот момент, когда ты, Том, что делал?

— Невилл, — предупреждающе сказала Гермиона, но его, видимо, сильно задели слова старшего коллеги, и он продолжил:

— А, точно! Ты же в этот момент упрямо игнорировал то, что Волдеморт возродился.

Гермиона увидела, как некоторые вздрогнули. Повисла неприятная тишина, и Гарри тяжело вздохнул. Прикрыл глаза и пару мгновений собирался с мыслями. Затем он жестким взглядом осмотрел подчиненных.

— Так, давайте разберемся, — сказал он, и челюсти его сжались. Бессонная ночь, переживания и ответственность не располагали к дружелюбному общению. — Я понимаю, что половина из вас старше меня и вам не нравится тот факт, что Снейп поставил меня во главе отряда. Но он не всегда бывает рядом, он назначил меня главным, и, если у вас какие-то проблемы с этим, можете подать официальный рапорт Алдриджу. Или можете мне, как его заместителю.

Никто еще не знал, что Гарри повысили. И эта новость всех огорошила. Казалось, даже атмосфера изменилась. Все пораскинули мозгами и поняли, что, по сути, он теперь по положению даже выше их официального начальника. Том поджал губы, но ничего не ответил, — просто посмотрел на Гарри пристальным взглядом и кивнул.

— Итак, с сегодняшнего дня мы будем ежедневно заниматься физическими упражнениями и практиковать ближний бой. Я думаю, что мы мало внимания уделяли этому в прошедшие месяцы, — сказал Гарри, когда его закончили поздравлять с повышением. — Снейп тоже так считает, ведь в последний раз мы без палочек тренировались в июне. Я подумал, что легче тренироваться с утра, нежели поздно вечером, когда вы будете валиться с ног.

— С утра действительно будет удобнее, — кивнула Оливия, улыбаясь Гарри; он определенно нравился ей в качестве начальника больше, чем Снейп, который бросал на нее мрачные взгляды, стоило ей предложить что-то или мило улыбнуться.

Коллеги начали подниматься в тренировочный зал, который находился на втором этаже, а Гермиона перехватила Гарри и, когда убедилась, что они остались втроем — Луна не пошла наверх, — спросила:

— Снейп сообщил тебе, надолго ли он останется в Лондоне?

Гарри хмыкнул.

— Возможно, тебе Снейп сообщает что-то о своих планах; мне он ответил лишь, что это не мое дело, — он осмотрел Гермиону, потом добавил: — Сегодня ты сопровождаешь Луну, ты же помнишь?

— Конечно, Гарри, — кивнула Гермиона.

— Я не стал говорить об этом на собрании, — он многозначительно посмотрел на нее, — знаешь, у всех нервы на пределе.

Гермиона кивнула ему, и Гарри, бросив на Луну взгляд, улыбнулся ей, и они вместе двинулись наверх. Гермиона еще успела предупредить подругу, что они будут выдвигаться через час, и та кивнула, уплетая завтрак, который ей накрыли домовики, стоило всем покинуть столовую.

Тренируясь, Гермиона поняла, что ослабла физически за последнее время. Мало того, что мышцы начали дрожать от того, что она сделала простые упражнения, так еще и, когда они боролись с Драко, он с легкостью укладывал ее на лопатки, предсказывая каждое ее движение. Он дал ей несколько рекомендаций, они еще немного попрактиковались, и потом Гарри завершил тренировку, и все отправились по своим территориям.

Гермиона спустилась в гостиную полностью собранная и увидела, что Луна тоже уже готова. Обе, не сговариваясь, оделись в маггловскую одежду, чтобы не привлекать лишнего внимания, если им нужно будет смешаться с толпой.

— Готова? — спросила она, и Луна кивнула.

Через несколько минут девушки уже были в приемном отделении и, не задерживаясь нигде, быстрым шагом прошли на пятый этаж. Луна зашла к отцу, а Гермиона встала рядом с другим мракобрцем, ожидая подругу. Вскоре к мистеру Лавгуду прошел врач, он поздоровался с Гермионой и попросил пропустить целителя Бонса, который должен был подойти буквально через минут десять.

Увидев приближающегося целителя, Гермиона отметила, что он ей знаком. Кажется, это он занимался ее травмой почти год назад. Он шел, погруженный в чтение каких-то бумаг на своем планшете, и не видел пристального взгляда девушки. А когда поднял голову, вздрогнул, увидев ее. Гермиона заметила, что он побледнел.

— Вам плохо? — спросила она, сделав шаг к нему.

— Н-нет, — ответил он, нервно поправив очки. — Мисс Грейнджер! Какая неожиданная встреча. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, все хорошо…

— Вы проходили обследование после нашего лечения? — спросил он, уже положив руку на ручку двери.

— Я собираюсь это сделать в ближайшее время, — сказала Гермиона, внимательно наблюдая за ним.

— Хорошо, — ответил он, сутулясь под ее взглядом. После чего, больше ни сказав ни слова, скрылся за дверью.

Гермиона задумчиво посмотрела в окно. Она помнила то тяжелое время. Помнила, как все болело, потому что обезболивающее зелье не помогало. Ей нельзя было шевелиться, родители были рядом, но мама все время плакала, а папа был бледнее больничных стен. Они так боялись, что Гермионе было не по себе. Рона не было с ней. Он был за границей, и она переживала это все без него. Она помнила эти страшные недели. Сначала и Гарри не разрешали прийти из-за его травмы, но потом ему стало лучше, и он все время сидел возле ее кровати, держа ее за руку, а она чувствовала себя просто ужасно. Ей так нужен был Рон в тот момент. Но он не мог приехать. Он был далеко, и, убедившись, что ее жизни ничего не угрожает, он попросил понять его и дать ему возможность завершить сделку.

От этих странных воспоминаний у Гермионы совсем упало настроение. Ведьма пыталась выкинуть все из головы и забыть это как страшный сон, но осадок все же остался, и, когда Луна вышла из палаты, она сразу заметила состояние Гермионы.

— Что-то случилось? — спросила она, и Гермиона, встретившись со взглядом проницательных голубых глаз, восхитилась способностью Луны так поразительно улавливать все изменения в окружающих. Она поняла, что действительно хочет с ней поговорить.

— Пойдем отсюда, — сказала Гермиона, и они стремительно двинулись к выходу.

Через полчаса ведьмы уже сидели в маленькой красивой кафешке и смотрели на снующих по улицам обычных людей, туристов и бесконечный поток машин. В кафе было немноголюдно, играла тихая музыка, и Гермиона немного расслабилась. Луна, как всегда, не задавала никаких вопросов; пока Гермиона собиралась с мыслями, она достала свой блокнот и принялась там что-то рисовать.

Когда она заговорила, Луна не подняла голову. И Гермиона была ей за это благодарна. Рассказывать о своих переживаниях так было гораздо легче. Она рассказала ей все. Начиная с воспоминаний, которые на нее нахлынули в больнице; затем она рассказала про потерю сил и магии, свой выброс и роль Снейпа в ее исцелении; она подробно рассказала про ритуал, что он относится к темной магии, и про страсть, возникшую между ней и Северусом. Про смятение, которое охватывает ее из-за этого.

Когда она закончила, ее кофе уже остыл.

— Я думала, вы уже спите вместе, — Луна отложила карандаш и подозвала официанта; пока он шел к ним, она продолжила, игнорируя ошарашенный взгляд подруги: — Я знаю, что замечаю больше, чем другие, но это напряжение между вами — его трудно не заметить, на самом деле. Как же он смотрит на тебя порой… У меня перехватывает дыхание. И берет тебя за руку…

Она прервалась, чтобы сделать новый заказ, и попросила принести для Гермионы новый кофе. Потом повернулась к подруге:

— Так вот… он собственнически берет тебя за руку. Все это просто заметить: его взгляды, касания… Ты знаешь, что кроме тебя он ни к кому больше не прикасается? Ну, по крайней мере, в Штабе я этого не видела. И ему не нравится, когда ты флиртуешь с Малфоем…

— Я не флиртую с Малфоем, — воскликнула Гермиона, слегка покраснев при этих словах.

— Ну, может, он с тобой флиртует, — пожала плечами Луна. — Это неважно, на самом деле. Просто я удивлена, что вы все еще держитесь.

— Глупо было бы отрицать, что я не хочу этого, — смущенно улыбнулась Гермиона, — но с Северусом тяжело. Я даже не могла понять до своего Дня рождения, взаимно ли все, что я чувствую. И он постоянно меняет свое отношение, от желания во взгляде до холодного презрения, — Гермиона поморщилась, вспоминая прошедшую ночь.

— Ты привязалась к нему? — спросила Луна прямо.

— Скорее да, чем нет, — подумав, ответила Гермиона. — Мне нравится он, как мужчина, и еще он хороший друг. Но он тяжелый человек, Луна, настолько, что я не хотела бы иметь с ним близких отношений. Северус мне просто коллега, но он вытаскивает из меня такие эмоции, что меня корежит. Боюсь даже представить, насколько бы я стала уязвимой, вступив с ним в отношения. Даже в лучшие времена с Роном меня так не выворачивало эмоционально, как со Снейпом, с которым я даже не сплю… Я не могу себе позволить такого. Это сказывается на моей магии.

Луна посмотрела на нее таким пронзительным взглядом, что Гермионе стало не по себе.

— Но ты хочешь его?

— Определенно, — Гермиона округлила глаза, вспоминая то сладкое чувство, пронзающее ее, когда он к ней прикасается, — но я не позволю этому случиться, пока идет расследование. А там не знаю, как все будет дальше…

— Ох, Гермиона, — Луна покачала головой и отпила из своей чашки, — ну что за логика: мучиться обоим, когда желания совпадают…

— Расследование, Луна, я не могу…

— Да-да, — перебила она ее, закатив глаза, — я слышала уже эту историю. Ты не представляешь, как тебе повезло, что у тебя с человеком, который тебе нравится, есть взаимность. Я бы на твоем месте отправилась сегодня к нему и хорошенько бы его…

— Луна, — зашипела на нее Гермиона, озираясь и заливаясь краской, — прекрати.

Подруга пожала плечами.

— Как скажешь.

Гермиона улыбнулась, когда представила, как она бы пришла к Северусу и набросилась на него. Ну и лицо бы у него было.

— Гарри знает про ритуал? — вдруг спросила Луна, и Гермиона покачала головой.

— Только в общих чертах. Он не знает, откуда взято заклинание, как оно называется и как конкретно работает. И я прошу тебя: не говори ему. Не смогу выносить его осуждения. Я разберусь со своей магией и перестану пользоваться чужой. Мне просто нужно время.

— Можешь не беспокоиться, Гермиона, я ничего не скажу. Это не мой секрет. Но, надеюсь, ты не против, что я почитаю о твоей проблеме?

Гермиона покачала головой, улыбнувшись Луне. На душе определенно стало легче.

В Штаб девушки вернулись поздно. Они застали Гарри в отвратительном расположении духа. Казалось, он готов убивать — настолько он был взвинчен. Когда они скрылись в библиотеке, чтобы поговорить, он воскликнул:

— Он стал совершенно невыносимым! Я просто не понимаю, что я еще могу сделать, чтобы он перестал вести себя как последний гад, — Гарри возмущенно посмотрел на Гермиону. — Что бы я ни сказал, что бы я ни сделал, он просто высмеивает все. Язвит, как в школе, и стал просто отвратительным. Разговаривает так, будто…

Он замолк, пытаясь подобрать слова, и Гермиона положила руку ему на плечо.

— Успокойся, Гарри, и не принимай близко к сердцу, — сказала она, поняв, что он вернулся с совещания с Северусом. — Он просто в последнее время сам по себе невыносим. Возможно, у него тяжелый период или…

— Он переживает вину? — с безмятежным выражением на лице подсказала Луна, которая тоже поняла, о ком они говорят, и осмотрела непонимающих друзей, а потом пояснила: — Твоя мама, Гарри…

Гермиона замерла. Как она могла забыть, что близится день, когда погибла Лили. Погибла, как он думает, по его вине. Когда Гермиона прочитала письма к Северусу от мамы Гарри, она подумала, что этого будет достаточно для того, чтобы он успокоился, но теперь, узнав того получше, она понимала, что, вероятнее всего, это будет терзать его еще сильнее.

Гарри выглядел не менее пораженным. В его глазах она увидела печаль, уже давно пережитую, но все еще причиняющую боль.

— Неужели он до сих пор это не пережил, — недоверчиво спросил он, — ведь письма…

— Всего-лишь письма, Гарри, — Гермиона погладила его по руке. — Наверное, его лучше не трогать до начала ноября. Пусть переживет все в себе…

— Он не может замкнуться. У нас работа, — сказал Гарри и сжал зубы. — Тем более он вроде бы и не собирается это делать. Вместо этого варит большую поставку сыворотки правды и еще какие-то зелья для Министерства. Также пытается договориться о встрече с информатором… там что-то не получается… Понимаешь, он мне даже ничего рассказать толком не может… только и делает, что выплевывает: «Не ваше дело, Поттер». Каждый день он ждет от меня отчет и дает указания. И между прочим, он не выглядит потерянным или печальным… только злой, как черт. Я уже думаю посылать Драко к нему… потому что меня он, кажется, просто на дух не переносит.

Гермиона видела, что другу нелегко: он тянулся к Северусу, мечтал поговорить с ним о Лили. Но пробиться к бывшему профессору было не так легко.

— Я могу ходить к нему вместо тебя, Гарри, — сказала Гермиона, и он благодарно ей улыбнулся.

— Не думаю, что это хорошая идея…

— А почему нет? — спросила Луна и посмотрела на Гермиону. — Он к ней терпимее, чем к любому из вас.

— Ну, пожалуй, Драко меня все же обойдет в этом, — улыбнулась она Луне, а затем посмотрела на Гарри. — Но я схожу к нему, просто доверься мне.

На следующее утро после тренировки Гермиона вошла в лондонский Штаб и сразу увидела Северуса, который, видимо, решил устроить из гостиной лабораторию. Он варил сразу несколько зелий, и в тот момент, когда она вошла, он помешивал варево в разных котлах в разном направлении и с разной интенсивностью. Это впечатляло даже больше, чем его способность колдовать без палочки. Ведьма восхищенно осмотрела его, пока не наткнулась на его взгляд, полный холодного раздражения.

— Как предсказуемо, — хмыкнул он с презрительной улыбкой, — Поттер вместо себя снова отправляет Грейнджер…

— Я принесла отчет, — сухо сказала Гермиона, стараясь игнорировать его тон.

— Оставь на столе.

Гермиона осмотрелась: свободного стола не было, и она прошла к тому, где стояли его котлы и ингредиенты, и положила сбоку.

— Будут указания? — спросила она, пытаясь понять, что за зелье он варит.

Он перехватил ее взгляд, и яд, сквозивший в его голосе, пронзил девушку:

— Гермиона, будь так любезна не совать свой нос в мою работу, — он дождался, когда она поднимет на него глаза, и потом добавил: — Указания те же. Можешь идти.

— Вот бываешь же ты таким невыносимым, — процедила Гермиона себе под нос.

Смерив его нарочито холодным взглядом, она покинула Штаб через камин, услышав вслед: «Кто бы говорил». Да, похоже она поняла, о чем толковал Гарри.

Помимо того, что Гермиона теперь каждый день встречалась с Северусом, она выходила на дежурства с коллегами. С каждым днем, возвращаясь от Снейпа, который, кажется, не спал и не ел, а только работал и пил, отчего становился просто невероятным засранцем в общении, Гермиона становилась более молчаливой. Она не поддерживала разговоры, которые вели между собой напарники. Но она смогла посмотреть, как работают другие. Например, Том и Невилл совсем не общались. Кажется, Невиллу не нравилось покровительственное отношение Тома к нему, и он все время раздражался. Сэм и Оливия работали очень слаженно. Несмотря на то, что Сэм старался не поддерживать разговоры с напарницей, она болтала без умолку. За день с ней Гермиона успела изрядно устать и отметила про себя, что она напрямую игнорирует приказ не общаться при патрулировании. Наиболее комфортно было с Драко и Гарри. Они работали молча и слаженно. Иногда они позволяли себе немного расслабиться и поговорить, но в основном были серьезны.

На третий день она как раз находилась с ними. В обед ребята трансгрессировали в ближайший городок, чтобы перекусить там, а потом снова начали прочесывать лес, где были замечены всплески магии. В этот раз информация поступала достаточно оперативно, и ребята могли быстро реагировать на тот или иной магический всплеск, который казался подозрительным. Например, если он был совершен в периметре, где они проводят свои рейды, или просто вдали от зарегистрированных поселений волшебников, то они тщательно проверяли это место.

И вот сейчас Драко, Гарри и Гермиона шли по лесу с палочками наготове на расстоянии пары метров друг от друга. Вчера ночью здесь были зафиксированы несколько сильных магических выбросов. Никто не разговаривал: напряжение витало в воздухе. И не зря. Не успели они пройти и половины запланированной территории, как наткнулись на засаду. Не сказать, что это было неожиданно, но все же, когда Гермиона увидела, как их обступают человек десять, у нее засосало под ложечкой.

Егеря. Ну кто бы мог подумать. Что они делали здесь такой большой компанией? Вряд ли это была случайность. Гермиона перехватила палочку в боевой захват. Эти недоумки не отличались особыми магическими способностями, так что она была почти уверена, что, несмотря на численность, они с легкостью выйдут победителями.

Егеря молчали, ребята тоже, внимательно осматриваясь и оценивая ситуацию. Неожиданно из-за дерева вышел еще один и окинул их взглядом. В его глазах мелькнуло узнавание, и широкая улыбка расползлась на его грязном лице.

— Вы только посмотрите. Посмотрите на это, — он указал на их троицу палочкой, — Поттер, его грязнокровная сука и… и Малфой? Вот это сюрприз.

Остальные зашелестели, переговариваясь между собой.

— Мальчик, ты все-таки сделал неправильный выбор, — протянул егерь, делая еще несколько шагов по направлению к ним, — прямо как твой отец когда-то…

Драко крепче сжал зубы и промолчал; он заметил, что Поттер успел придвинуться к Гермионе на несколько шагов, и тоже попытался незаметно приблизиться к ней. Вероятно, Поттер хотел, чтобы они были ближе друг к другу, если вдруг придется отбиваться или бежать.

Гермиона видела, что Гарри и Драко медленно, но верно придвигаются к ней. Чтобы им это удалось без привлечения внимания, она усмехнулась нарочито громко, привлекая к себе взгляды, полные ненависти. Да уж, ее кровь для них, как красная тряпка для быка.

— Что это ты разговорился? Давно с дементорами не общался?

Тот, что говорил с ними, побагровел от злости и остановился, с уязвленной улыбкой осмотрев своих товарищей.

— Кто-то что-то говорит? — спросил он, делая вид, что не слышит ее, а потом посмотрел прямо на ведьму: — В этом мире тебе, грязнокровка, осталось недолго существовать.

Гермиона нахмурилась: что-то в его словах показалось ей странным. Но она не успела хорошо подумать, потому что в следующий миг ведьма услышала крик Гарри:

— Давай!

И со всей злостью, что у нее была, она направила в него оглушающее. Оно сильной волной магической энергии прошлось в разные стороны, свалив нескольких человек. Гарри и Драко тоже оглушали одного за другим. Как Гермиона предполагала, они были жалкими волшебниками, и справились ребята с ними быстро. Они уже собирались связать их и вызвать отряд для задержания, как услышали несколько хлопков трансгрессии, и на месте стычки появились три Пожирателя смерти.

— Будь с Малфоем, — крикнул ей Гарри за секунду до того, как в него полетели три красных луча. Он выставил щит в последний момент и, не подготовившись как следует, даже пошатнулся от силы удара. Гермиона была далеко, слишком далеко. Сердце пропустило удар, когда в Гарри снова полетели заклинания. Гермиона с Малфоем нападали на Пожирателей сбоку, но те словно и не замечали их. Отмахивались, уворачивались, но заклинаниями сыпали в Поттера.

Гермиона не выдержала; оставив Драко, она бросилась к Гарри, чтобы помочь отбиваться.

— Грейнджер, стой, — закричал Малфой, но она уже бежала к Гарри, и, стоило ей оказаться рядом, она выставила щит, загораживая друга и позволяя ему нападать.

— Почему ты не с Драко? — закричал он на нее.

— Потому что я всегда рядом с тобой, Гарри, — крикнула в ответ Гермиона, и он улыбнулся ей, весело сверкнув глазами.

— Нам точно нельзя работать вместе, — он послал в Пожирателя оглушающее, но тот увернулся; о чем-то перебросившись между собой, Пожиратели направили палочки на ее щит, и несколько заклинаний ударило по нему. Она легко его удержала.

Краем глаза Гермиона видела, как решительнее дерется Малфой, пытаясь перетянуть на себя часть атаки. Но у него это не получалось. Они отбивались, но нападали на Гарри, пытаясь пробить ее щит.

Они снова о чем-то друг другу сказали и на несколько мгновений опустили палочки, но лишь для того, чтобы послать непростительные в оглушенных егерей. Один за другим зеленые лучи мелькали среди деревьев. Гермиона в ужасе бросилась к ним. Нельзя было допустить, чтобы они убили всех. Они нужны им. Это могло стать переломным моментом в их деле. Их только нужно допросить. И похоже, это понимала не только Гермиона. Гарри и Драко посылали в них заклятия, но те ловко уворачивались, продолжая свое дело. Нужно подойти еще ближе. Ведьма сделала еще несколько шагов. Вот один из них поворачивается к ней и делает шаг, они одновременно поднимают палочки, и Гермиона посылает в него Сектумсемпру. Раздается душераздирающий крик: она попала.

К нему бросились его товарищи. И, схватив раненого, они поспешно трансгрессировали. Гарри и Драко в этот момент оказались рядом.

— Ты в своем уме? — зарычал Гарри. — Как ты могла идти прямо на них?

Гермиона не ответила и, наклонившись, стала проверять, остался ли кто-то в живых. Гарри и Драко накладывали чары, чтобы отследить след трансгрессии.

Живы оказались всего двое. Она связала их и отправила сообщение Алдриджу с координатами и кратким пояснением. За егерями придут, и Снейп допросит их с помощью легилименции или сыворотки правды. Гермиона обернулась к Гарри в тот момент, когда он уже протягивал ей руку для трансгрессии. Девушка посмотрела другу в глаза. Он хмурился, но больше не сказал ни слова. Она протянула ему руку.

Как выяснила Гермиона с помощью заклинания, они оказались недалеко от Эдинбурга. Больше магических следов не было.

— Они улетели, — зло прошипел Драко, проверяя заклинанием местность.

— Метлы? — Гарри внимательно посмотрел на него.

— Может быть, — Драко сжал зубы, — или другие фокусы. Но мне не нравится, что они выбрали это место.

— Почему? — спросила Гермиона.

— Я знаю, что недалеко отсюда мэнор Лестрейнджей. И туда мы не попадем никогда, пока они сами того не пожелают.

— Ну, теперь мы хотя бы имеем представление, где они скрываются, — тяжело вздохнув, сказала Гермиона.

— Ты мог бы туда пройти? — Гарри, прищурившись, посмотрел на Малфоя, и тот пожал плечами.

— Возможно, — красивые губы Малфоя презрительно скривились при следующих словах: — Как мне стало известно, в Малфой-мэнор они пробраться смогли. Тут дело в магии крови, и, может быть, моей по части Блэков будет достаточно.

— Если они в поместье Лестрейнджей, оно явно охраняется, и мы не можем позволить Драко просто прийти туда, чтобы попробовать, — Гермиона посмотрела на Гарри, зная, что стоило тому загореться какой-то идеей, и его не остановить. — Давай сначала доложим об этом Северусу, а потом придумаем план.

Гарри кивнул и огляделся.

— Проверьте тут все: может, есть какие-то магические следы; а я пока узнаю, как там остальные и не было ли у них происшествий.

Дождавшись кивка от обоих, Гарри трансгрессировал, оставив их одних. Гермиона начала накладывать чары, пока Драко хмурился, осматривая небо.

— О чем ты думаешь? — спросила она его, внимательно изучая ответ на заклинание обнаружения.

— Не понимаю, почему они в мэноре, — сказал он, — поместье было разрушено еще до войны. Западная его часть полностью лежит в руинах, а состояние остального дома оставляет желать лучшего. Находиться там попросту опасно.

— Может, их не интересуют удобства, Драко, — пожала плечами Гермиона, — а важна магия поместья и защита, которую она им дает.

Малфой кивнул, а потом посмотрел на нее.

— Заметила, что они пытались проклясть только Поттера?

— Вероятно, они хотят мести… — задумчиво сказала она, и ее глаза расширились. — О Боже, они хотят отомстить Гарри за своего Хозяина, — Гермионе стало плохо, когда следующая мысль пришла ей в голову: — Они могут попытаться схватить кого-то из Уизли…

— Или тебя, — Драко смерил ее мрачным взглядом, — тебе не приходило это в голову?

— Меня?

— О вас двоих пишут с мая… подумай сама. И вы всегда бросаетесь на помощь друг другу. Я думаю, за эти пару стычек им хватило ума заметить это.

— Но все знают любовь Гарри к семье Уизли. Нужно приставить к ним охрану. Нам нужно к Снейпу, или Алдриджу, или сразу к Кингсли…

— Успокойся, Грейнджер, — сказал Малфой, делая несколько шагов к ней и хватая ее за плечи, пока она не додумалась трансгрессировать, — сейчас мы должны обследовать это место и дождаться Поттера.

— Но…

— Никакой самодеятельности, — жестко сказал он, и, встретившись с его холодными серыми глазами, Гермиона кивнула; он удовлетворенно кивнул в ответ. — Помни, что, если ты продолжишь в том же духе, Снейп отстранит тебя…

Гермиона, прищурившись, посмотрела на него.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Об условиях вашей работы? — Малфой хмыкнул. — Я умею наблюдать, слушать и выхватывать детали.

Он многозначительно посмотрел на нее, и Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает краска. Она не хотела думать о том, что еще мог разглядеть Малфой. Девушка отвернулась и пошла дальше, накладывая заклинания. Малфой пошел следом, и вскоре они наткнулись на место, где было много следов и была брошена одна метла.

— Это, скорей всего, принадлежит тому, кого ты ранила, — пнув ее, сказал Малфой.

— Может, попробуем облететь окрестности? — предложила Гермиона, неуверенно глядя на метлу.

— Нет. Мы не знаем, в какую сторону они полетели… Я даже приблизительно не знаю, где находится поместье. Нужно будет поговорить с отцом.

Гермиона согласилась с Малфоем. Да и облетать окрестности вдвоем было опасно. Если он прав и где-то здесь поместье Лестрейнджей, в котором прятались Пожиратели смерти, то они легко могли угодить в ловушку.

— Грейнджер, — окликнул ее Малфой, и она подняла на него голову, — в ближайшие часы прилетит ответочка за использование темной магии. По силе тебя накроет в зависимости от твоего намерения. А оно у тебя было более чем впечатляющим… Позаботься, чтобы кто-то был рядом.

Девушка похолодела, но медленно кивнула. Она и забыла, что за темную магию надо платить. Гермиона была благодарна Малфою за его готовность помочь, но понимала, что ни к кому не станет обращаться. Возможно, ведьма позвала бы Северуса, будь он не так занят и не так невыносим.

С этим она разберется сама.

***

Так Гермиона думала до тех пор, пока ее не скрутило вечером диким холодом, расползающимся внутри. Сначала было не все так плохо, и девушка приготовилась достойно все это пережить, но к полуночи ее уже лихорадочно трясло, и единственный человек, который пришел ей на ум, который мог бы ее понять, была Луна. Нет, сначала был Снейп. Но она ни за что больше не хотела создавать ему проблем. Чтобы это видел Гарри, она тоже не могла допустить. Оставалась только Луна, которая всегда готова была принять Гермиону такой, какая она есть.

— Ты смогла вызвать патронуса, значит, все не так плохо, — ласково поглаживая Гермиону по голове, спокойно говорила девушка. — Давай ты сейчас выпьешь чаю, и я полежу с тобой.

Луна сотворила чудо, потому что после ее прихода в течении полутора часов Гермиона пришла в себя. Чай и крепкие объятия девушки словно развеяли тьму, и после восстановления она лишь шепнула подруге: «Спасибо», — и провалилась в тревожный сон.

С утра Гермиона первым делом увидела подругу, дремлющую в кресле, которое она себе наколдовала. Едва Гермиона села в постели, Луна вздрогнула и открыла глаза.

— Почему ты не ушла? — спросила Гермиона, глядя, как Луна разминает затекшие мышцы.

— Ты сегодня не пила зелье, и тебе снились кошмары, — ответила она, поудобнее устраиваясь в кресле. — Мне пришлось остаться, чтобы ты могла нормально выспаться.

— Надо было лечь рядом, — Гермиона чувствовала себя виноватой, — теперь ты совсем не выспалась.

— Не беда, — отмахнулась Луна, — у меня есть время, чтобы сделать это днем.

Гермиона была благодарна подруге за возможность выспаться этой ночью, потому что следующие дни выдались тяжелыми.

Гермиона присутствовала на допросе, и ей снова пришлось встречаться с дементорами. Она видела, насколько безжалостным бывает Северус при использовании легилименции, когда ему все равно, какой урон он нанесет. А ему было все равно. Он просто делал свою работу. Быстро и беспощадно. Гермиона осматривала осунувшееся лицо зельевара и задавалась вопросом: спит ли он вообще?

Также ведьме пришлось заполнять огромное количество отчетов и снова и снова патрулировать выделенные города и поселки. От пойманных егерей не было почти никакого толку, потому что это были новые люди, которые только недавно встретили их главного, который обещал, что скоро их привычный мир изменится. Что это значило, не знал никто. Даже Северус не смог отыскать в их памяти никаких разъяснений по этому поводу.

Прошла почти неделя, и Снейп вернулся. Вероятно, он закончил свои дела и теперь мог снова руководить отрядом. Не сказать, что он выглядел как человек, которому это хоть немного нравится. С утра они провели собрание, где обсудили дальнейшие рейды и план работы. Также было принято решение приставить охрану к дому Уизли, и каждого из них теперь до работы и обратно сопровождал мракоборец. После собрания Снейп наблюдал за ходом их тренировки, отпуская едкие комментарии. Физических тренировок не удалось избежать даже Тому, но, несмотря на свои года, он был в хорошей форме. Почти все были в хорошей форме, кроме Гермионы. Она не могла победить в схватке даже Оливию, не говоря уже о парнях, и, поднимаясь в очередной раз с пола, она встретилась взглядом со Снейпом, и тот не предвещал ничего хорошего.

Гермиона поняла, что слабость, которую она испытывала из-за потери магии, была отличным поводом отлынивать от тренировок и она успешно этим пользовалась.

Тем же вечером после ужина все смогли спокойно разойтись по комнатам или остаться в гостиной почитать перед камином, а Гермионе Снейп приказал ждать его в тренировочном зале. Когда он вошел, у нее едва не перехватило дыхание. Он переоделся и сейчас был в белой рубашке. Не глядя на нее, он лениво закатывал рукава. Взгляд Гермионы пробежал по венам на руках, поднялся выше. Пуговицы возле горла были расстёгнуты, и воротник был распахнут. Почувствовав, как внизу живота разгорается непрошенный жар, она отвернулась и закрыла глаза, опуская окклюментные щиты.

Когда она снова посмотрела на него, он стоял, небрежно прислонившись к стене.

— Готова? — спросил он, окинув ее мрачным взглядом.

— Вполне, — ответила Гермиона, вздохнув.

— Давай посмотрим твою выносливость для начала, — он сел на подушки, брошенные у стены, вытянув длинные ноги. — Выполни стандартные упражнения максимальное количество раз.

Гермиона посмотрела на него с недоверием и нехотя приступила к отжиманиям, скручиваниям и подтягиваниям. Мышцы горели, а результаты были плачевными.

— Когда ты занималась физически последний раз?

— В апреле.

— А до этого?

— После того, как я в декабре попала в больницу на три месяца, мне запретили физические упражнения, и я к ним вернулась только в марте.

— Получается, что ты занималась только месяц после большого перерыва… Так не пойдет. Что, если ты лишишься палочки? Впредь ты должна заниматься каждый день.

Гермиона кивнула. Она устала и хотела скорее уйти в свою комнату, но прежде, конечно, принять душ.

— Это все? — спросила она устало, и он покачал головой.

— Ты хорошо двигаешься, довольно грациозно, но скорость реакции оставляет желать лучшего, — заговорил Снейп и, встав с подушек, прошел к ней. — Именно поэтому даже Оливия уложила тебя на лопатки.

Гермиона поджала губы. Самолюбие было уязвлено.

— Даже Оливия? — она вскинула бровь. — Вообще-то она отлично дерется, и у нее большой опыт.

Жалкая попытка оправдаться. Он остановился в паре шагов от нее, и их глаза впервые встретились с того момента, как он вошел.

— Нападай на меня и не позволь мне захватить тебя.

Гермиона с сомнением посмотрела на него. Она не хотела приближаться к нему или прикасаться, пусть даже вынужденно. Ведьма криво усмехнулась и сказала:

— Не думаю, что это хорошая…

Девушка не успела закончить, потому что он сделал шаг вперед, и она едва увернулась от его захвата. Развернулась и блокировала его удар, постаралась ударить в ответ, и тут же он схватил ее за горло и повалил на пол. Несколько секунд — и она выведена из строя. Гермиона сжала зубы и встала. И все повторялось вновь и вновь, и она уже начала испытывать отчаяние.

Они остановились и посмотрели друг на друга. Гермиона уже устала, но он, похоже, ничуть. Даже дыхание не сбилось. Лицо было бесстрастно. Лишь его темные глаза были как бездна, грозившая затянуть ее в свою тьму.

Девушка показала, что ей нужна минута, и привалилась к стене. Гермиона понимала, что ей не хватает скорости. Он не уставал, поэтому пытаться вымотать его было бессмысленно. А застать его врасплох, казалось, было просто невозможно. Гермиона не любила проигрывать. Она была лучшей во всем, и эти тренировки уже начинали изрядно ее бесить. Тренироваться больше не хотелось от слова совсем, но, переборов желание начать спорить с ним по этому поводу, она встала и подошла к Северусу. И тут мелькнула мысль напасть первой, а не дожидаться его наступления.

Гермиона тут же бросилась на него, нанеся серию коротких ударов, и была несказанно рада, когда несколько он даже пропустил. Увернулась от его захвата, блокировала удар, ударила коленом, снова серия коротких, разворот и… Она попалась. Северус схватил ее поперек живота одной рукой, а второй за горло, сдавив так, что она не могла сделать и вдоха. Он прижал ее спиной к своей груди, слегка приподняв, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы не усиливать давление на горло. Все чувства Гермионы были на пределе; она остро ощущала его длинные пальцы, задевающие ее голую кожу чуть ниже пупка, частое дыхание и тяжелые удары сердца.

— Попалась? — горячее дыхание опалило ей ухо. Гермиона постучала его по руке, давая понять, что не может дышать. Северус отпустил ее и, глядя как она откашливается, добавил: — Это было уже неплохо.

Гермиона с сомнением посмотрела на него.

— Закончим на сегодня, — сказала она, покачав головой, — я устала.

— И даже когда ты устала, ты должна драться так, словно от этого зависит твоя жизнь. К тому же так и будет, — осмотрев ее разочарованное выражение лица, он добавил: — Еще полчаса, и я тебя отпущу.

Гермиона действительно уже устала, но понимала, что нужно продержаться еще тридцать минут. Зато, вероятно, спать после такой тренировки будет как убитая.

— Продумай, как ты будешь действовать при том или ином захвате, заучи свои действия, — тем временем продолжал он и, дождавшись от нее неохотного кивка, тут же перешел в нападение.

Она отбила его удар, увернулась от захвата и, развернувшись, ударила его под коленями, отчего его ноги подкосились, и он упал; она тут же обхватила его шею рукой, восторженно полагая, что он все-таки попался, но Снейп перекинул ее через плечо и навалился сверху, тяжело дыша. Гермиона сделала рывок, оттолкнувшись ногой, и перевернулась, оказавшись сверху. Их глаза встретились, и ее опалило жаром, который она там увидела. Руки Северуса лежали на ее бедрах, его тело напряглось: он был готов продолжить борьбу, и у Гермионы был лишь один шанс опередить его. Она резко подалась вперед и впилась в его губы поцелуем. Он замер. Опешил. Она требовательно скользнула языком по его губам, заставив его раскрыть их. После секундного замешательства он с жаром ответил ей, не в силах сопротивляться такому напору. Руки его скользнули выше по ее бедрам. Но в следующую секунду возле его горла оказался нож. Северус замер, а она нехотя отстранилась.

Кривая улыбка коснулась губ девушки, когда она победоносно произнесла:

— Туше.

Оба понимали, что этот раунд за ней.

— Ты полна сюрпризов, Грейнджер, — хрипло произнес Снейп, все еще, не отрываясь, глядя на ее лицо. Гермиона чувствовала жар, расползающийся где-то в низу живота от этого крадущего покой взгляда.

— Разве на войне не все средства хороши, Северус? — Гермиона приподняла бровь, и взгляд непроизвольно опустился на его губы. Но она быстро отвела глаза, убрала от его горла нож, снова спрятав его в сапог, перекинула ногу через него и встала. Она направилась к выходу и, не оборачиваясь, бросила ему: — На сегодня мы закончили.

Ведьма знала, что он ее не остановит. Сегодня им лучше друг к другу больше не прикасаться. Когда Гермиона открывала дверь, ее руки била мелкая дрожь.

***

Гарри не видел Луну уже несколько дней, и это его озадачивало. Гермиона говорила, что та теперь работает в своей комнате, и ему было непривычно не видеть ее перед камином в гостиной, когда они с Малфоем возвращались вечером с рейда.

Сейчас он снова спустился в гостиную проверить, нет ли ее там, но комната встретила его почти погасшими огнями в камине и ночной тишиной. Он прикидывал, спит ли она в такое время. Его мучила бессонница, и он не хотел сейчас оставаться один, переживая из-за письма, которое он получил от Джинни. Она была взволнована из-за того, что боялась за свою семью, и требовала от Гарри объяснений. Он испытывал досаду оттого, что не мог ничего рассказать. Написав довольно сухой ответ, он понимал, что расстроил ее и, вероятно, она сейчас кипит от злости.

Гарри поднялся на второй этаж и тихо постучал в дверь Гермионы. Но в ответ была тишина. Возможно, она выпила зелье, которое ей приносит Снейп. К Луне он идти не решился. Все-таки они не настолько близки, чтобы он мог заявиться к ней среди ночи. Но как же он обрадовался, когда дверь в ее комнату со скрипом отворилась, и оттуда вышла сама девушка с большой чашкой в руке. Она вздрогнула, когда заметила Гарри.

— Прости, что напугал, — он медленно приблизился к ней и с упавшим сердцем заметил, что у нее красные глаза.

— Все хорошо, Гарри, — ее спокойный безмятежный голос сильно контрастировал с ее видом, — я иду заварить себе чай. А ты почему не спишь?

— Не знаю, — ему расхотелось рассказывать ей о своих переживаниях, и Гарри медленно пошел рядом с ней, — просто не спится.

— Я сейчас думала о папе, — сказала Луна, когда они спустились в кухню, и девушка поставила чайник на очаг. — Иногда меня охватывает странное чувство безнадежности из-за того, что он не просыпается

Она засыпала заготовленные травы в заварник и села за стол, печально улыбнувшись Гарри, который был растерян и хмурился, не зная, что сказать. Он тоже сел рядом, положив свою руку поверх руки Луны. Она благодарно посмотрела на него и сказала:

— Не волнуйся, я знаю, что все будет хорошо, просто иногда забываю об этом.

Гарри всегда восхищался способностью Луны говорить мудрые вещи поочередно со всякими странностями. Она определенно была самой необычной ведьмой из всех, с кем ему приходилось общаться. Не сказать, что он общался со многими, но все же. Гарри никогда не видел Луну грустящей. Она была иногда необычайно тихой, особенно когда вспоминала о маме, но вот такого открытого проявления печали он не замечал. Хотелось ей чем-нибудь помочь, но он знал, что в этой ситуации бессилен.

Гарри придвинулся ближе и обнял ее. Луна ничего не сказала, когда он притянул ее к себе, только положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

Чайник засвистел, но никто из них не шевельнулся. Тихо появившийся Корвус снял кипящий чайник с очага и залил приготовленные ранее травы. А потом так же тихо скрылся, оставляя их наедине.

Ни Луна, ни Гарри не заметили, как наступило утро.