Война закончилась, львёнок

Глава 8

Гермиона подошла к окну и, слегка отодвинув тяжелую штору, выглянула на улицу. Она слышала, как стремительно Северус спустился на первый этаж. Скрипнула дверь. Увидела, как он вышел из ее дома и с характерным хлопком трансгрессии его высокая фигура растворилась в воздухе. Ее лицо озарила смущенная улыбка. Пожалуй, самое необычное утро в ее жизни. Могла ли она когда-нибудь предположить, что профессор Снейп будет спать рядом? Это казалось невозможным и ужасным. Раньше.

Вчера засыпать рядом с ним было приятно, хоть и странно. А просыпаться сегодня очень уютно, хоть и стыдно. Гермиона покачала головой и спрятала лицо в ладонях. Ей понравилось, как он обнимал ее всю ночь. Было очень тепло и спокойно.

После школы они, конечно же, виделись. Обычно на мероприятиях, проводимых Министерством магии, где их присутствие было обязательным. Все общение ограничивалось только вежливыми приветствиями. А за последние три месяца им удалось пообщаться больше и ближе, чем за все шесть лет в школе. И когда он разговаривал с ней не как со студенткой, ей даже нравились их диалоги. Хотя по большей части с его стороны это все же были лишь критикующие пояснения.

Ведьма с улыбкой на лице и давно забытым хорошим настроением прошла в ванную. Приняв быстрый душ, она надела легкое летнее платье и приняла приготовленные для нее зелья. Затем спустилась на кухню. Не обнаружив никакой еды, она вознесла благодарность Мерлину, что Снейп отказался от завтрака. Вот был бы позор.

Ей надоело натыкаться на пустые шкафы, и она приняла решение сегодня же сходить за покупками. Тут же отправила Гарри сообщение с вопросом, не составит ли он ей компанию. Гермиона хотела сходить в маггловский торговый центр вместо Косого переулка. Там, отрезанная от магического мира и чрезмерного внимания, ведьма чувствовала себя свободно и легко.

Девушка вышла на улицу, и ее взгляд тут же упал на оставленную вчерашним вечером бутылку. Закатив глаза, она взмахнула палочкой, и постыдное напоминание о ее вчерашнем поведении исчезло.

Гермиона поежилась: с утра в августе было уже прохладно. Ведьма осмотрела критичным взглядом пространство над домом. Снейп прав: надо бы уже уделить внимание защите.

Вдруг ведьма увидела вдалеке одинокую фигуру, которая двигалась в высокой траве. Прищурившись, она расплылась в улыбке. Это была Луна. Решив поздороваться, Гермиона пошла ей навстречу. Луна ее совсем не замечала, продолжая увлеченно что-то разглядывать в траве. Платиновые волосы разметал ветер, платье было нелепо широким, но она выглядела очаровательно.

Подойдя ближе, Гермиона заметила собранный букет у нее в руках. Когда до Луны оставалось несколько шагов, та подняла голову и улыбнулась ей, словно и не была удивлена неожиданным появлением подруги где-то в поле.

— Привет, Гермиона, — мелодично растягивая слова сказала Луна, наклоняясь и срывая цветок.

— Привет, Луна. Я так рада тебя видеть.

— Ты тоже гуляла где-то неподалеку? — Луна вложила сорванный цветок в букет, который лежал на ее руке.

— Нет, я живу воон в том доме, — Гермиона обернулась и показала пальцем на стоящий на возвышенности дом. — Увидела тебя и захотела подойти. Мы так давно не виделись. А ты… Просто гуляешь?

Луна с интересом посмотрела в сторону дома.

— Я вообще-то пошла искать глизня…

— Что? — воскликнула Гермиона, осматриваясь вокруг. — Но это существо не водится в наших краях.

— Да, я знаю, — согласилась Луна, — я привезла его из Африки для папы, и вот вчера он сбежал. Я отправилась на поиски, но отвлеклась.

— Ну, думаю, его не сложно найти: он ведь оставляет ядовитый след. Нужно просто найти дорожку погибших растений. Тебе помочь?

Луна покачала головой.

— Нет, спасибо. Не хочу пользоваться твоей вежливостью.

Гермиона улыбнулась. Луна, как всегда, говорит то, что думает, не задумываясь о том, что ставит человека в тупик.

— Я вчера была в Косом переулке и видела Рона. Он спрашивал о тебе, — сказала Луна как бы между прочим, наклоняясь и снова срывая цветок, на этот раз василек.

Гермионе показалось, что сердце пропустило удар, ладошки вспотели, но усилием воли она заставила улыбку остаться на лице.

— И что ты ему сказала?

— Что не видела тебя почти полгода — что еще я про тебя могла сказать, — Луна поправила прядь волос и посмотрела на застывшее лицо Гермионы. — А вот про него я кое-что сказала. И он почему-то раскричался и попытался выгнать меня из магазина. Ты раньше замечала его ранимость? Я всего-то сказала, что если бы мне стоило выбирать, что более невидимое: наргл или его смелость, — то выбрала бы второе. Мне кажется, Лаванда на него плохо влияет: он становится таким инфантильным…

Гермиона, трясясь от беззвучного смеха, шагнула к Луне и крепко обняла ее, сминая собранный ею букет.

— Надеюсь, ему не удалось тебя выгнать? — спросила она, вытирая выступившие слезы.

— О нет, не волнуйся, Джордж был так мил и не допустил этого. Сказал, что Рон так бесится из-за того, что боится, что невидимой была не только смелость… В общем, честь Рональда немного пострадала. Но он сам виноват, — пожала плечами Луна, закладывая за ухо цветок.

Гермиона почувствовала такую легкость в душе, что ей показалось, все проблемы отступили. Она с теплотой посмотрела на подругу.

— Почему тебя не было на празднике в этом году? — спросила Гермона, вспомнив, почему они не виделись полгода.

— Я была в поездке. Мы с командой были в экспедиции в лесах Амазонки. Открыли несколько новых существ. Если ты решишь ко мне зайти, я тебе с радостью их покажу. — Увидев, как изменилось лицо подруги, она рассмеялась: — Да нарисованных.

Гермиона вздохнула с облегчением.

— А ты сегодня чем-то занята? — вдруг спросила Гермиона; в ее сердце разливалась нежность по отношению к подруге, которая в школе вызывала только раздражение. — Ну, помимо поиска глизня.

— Совсем нет.

— Не хочешь пойти погулять среди магглов?

— Это было бы интересно, — улыбнулась Луна.

— Тогда идем. Оставим твои цветы у меня.

Они с Луной медленно двинулись к дому Гермионы, тихо переговариваясь. Гермиона с интересом слушала ее рассказ об экспедиции, понимая, что уже очень давно вот так просто ни с кем не говорила. Не считая Гарри.

Когда они подошли ближе, Гермиона увидела Гарри, который стоял на крыльце и махал им рукой.

— Луна, как давно я тебя не видел, — Гарри обнял ее, отчего цветок, который был у нее в волосах, съехал и упал на землю. — Ой, извини.

Он наклонился и поднял его, снова аккуратно вдев в волосы.

— Ничего, Гарри, — нараспев ответила Луна, внимательно осматривая друга, — я тоже давно тебя не видела. Ты словно стал мужественнее с нашей последней встречи.

— Так и есть, — рассмеялась Гермиона, откинув голову, — мужество через край плещется.

Гарри улыбался, глядя то на Луну, то на Гермиону. Его уши слегка покраснели, он смущенно взъерошил волосы.

— Ну хватит, — попросил он, потом хитро посмотрел на Гермиону, — а то я придумаю, как поиздеваться над тобой.

Она лишь отмахнулась от него, зная, что он никогда не раскроет ее тайны.

— Хорошо. Так что, Гарри, я так понимаю, ты согласен погулять?

— А что бы я, по-твоему, здесь делал?

— Ты не будешь слишком уставшим, когда пойдешь на дежурство? — забеспокоилась Гермиона.

— Все будет в порядке, — подмигнул он ей.

— Тогда подождите, возьму маггловские деньги и вернусь.

Она взяла из рук Луны цветы и занесла их в столовую, поставив в большую вазу с водой. Из шкатулки, которая стояла на камине, достала деньги. После чего вышла к друзьям, и Гарри, взяв обеих девушек за руки, трансгрессировал в одну из немноголюдных улочек Лондона. Оттуда они перешли в торговый центр, где благополучно смешались с толпой.

Там друзья провели весь день, весело болтая и гуляя по магазинам. Гермиона и Гарри, выросшие в такой атмосфере, чувствовали себя привычно. Они часто так гуляли вдвоем. А вот Луна крутила головой и хотела все потрогать. Особенно ее впечатлили огромный фонтан и большой аквариум с рыбками, которых можно было кормить. Они потратили внушительную сумму на корм рыбам, потому что Луна была уверена, что они все еще голодны. А от фонтана ее пришлось оттаскивать силой. В магазинах с маггловской одеждой девушка наконец дала волю своей фантазии, выбрав самую странную одежду из всей, что Гермиона когда-либо видела. Но Гарри смеялся и говорил, что это необычно и круто, и она решила не портить момент и не сообщать, что Луна выглядит еще более ненормально, чем всегда.

Через четыре часа бесконечных походов по магазинам ребята наконец зашли в кафе. Они уселись на уютных пуфиках за столиком, стоящим поодаль, и, уже изрядно наевшиеся, пили кофе. Перед тем, как вести беседу, Гермиона наложила заглушающие чары, чтобы их ненароком не подслушали.

— Я бы никогда не подумала, что магглы такие выдумщики. Наверное, так они компенсируют отсутствие магии.

— Да, магии у них нет, но есть технологии, которые кажутся поистине волшебными. Даже для нас, — сказал Гарри, который сегодня весь день терпеливо объяснял все своей белокурой подруге.

— Я теперь хочу выбираться вот так почаще. Мне нравится чувствовать, что мы друзья.

Сбитый с толку Гарри нахмурился.

— Мы и так друзья. Я столько раз говорил тебе это.

Луна улыбнулась и сказала:

— Я знаю, но мне нравится это чувствовать.

— Если у всех будет время в следующем месяце, можно повторить, — Гермиона подмигнула Гарри, — у нас просто сейчас серьезное дело на работе. И отнимает много времени.

— Это же вы занимаетесь делом о Пожирателях смерти? — спросила Луна, в это время слишком пристально разглядывая парочку, которая сидела ближе всего к ним.

Гарри и Гермиона быстро переглянулись.

— С чего ты взяла? — осторожно спросила Гермиона, делая глоток.

Луна посмотрела на Гарри и улыбнулась, ответив ему, а не Гермионе.

— Если бы вас не назначили расследовать это дело, то ты бы все равно над ним работал. Так что я в любом случае права.

Гермиона закатила глаза и поднесла чашку к губам, скрывая смешок.

— Гарри, ты так предсказуем.

Гарри взъерошил свою шевелюру и подмигнул ей.

— Как и всегда, когда дело касается злодеев.

— Вы уже выяснили, что им нужно?

— Пока нет, — покачала головой Гермиона, решив, что эту информацию можно сказать Луне, — но явно ничего хорошего.

— Папа говорит, что Пожиратели смерти вернулись, чтобы отомстить. И что мы не должны забывать про них. Поэтому он ввел рубрику в Придире, где подробно рассказывает о каждом приспешнике Сами-Знаете-Кого, о его жизни и преступлениях. Вы читали последний номер Придиры?

— Еще не успели, — быстро сказала Гермиона, холодея внутри, — а что именно он рассказывает?

— Просто информация, где родился, как учился, когда стал Пожирателем смерти, есть ли семья… И самое интересное: список преступлений.

— И о ком он уже выпустил статьи? — спросил Гарри, которому это все определенно не нравилось.

— О Макнейре и Кэрроу. Он набрал столько интересного материала, — глаза Луны светились возбуждением. — Знаете, мне их даже жалко. Не слишком приятная жизнь была у этих людей.

— Луна, мистер Лавгуд не боится, что… М-м-м… У него могут быть проблемы из-за этого? — осторожно спросил Гарри.

— Папа считает, что во время войны Придира вышел на новый уровень. Он помогает людям видеть правду, которую не хотят освещать другие газеты.

Спорить с Луной было бессмысленно: она обожала журнал отца. Но мистер Лавгуд действительно снова рискует навлечь на себя неприятности, публикуя подобный материал. Либо это не понравится кому-то из семей этих Пожирателей, либо Министерству магии.

— И о ком сейчас готовится выпуск? — спросила Гермиона.

— О братьях Лестрейндж, — Луна была очень довольна тем, что Гарри и Гермиона ее так внимательно слушают. — Это будет огромнейший выпуск, и не на один журнал. Ведь там и Беллатриса будет упоминаться, а ее список преступлений просто огромен. Так папа хочет плавно перейти к Малфоям…

— О нет, — простонал Гарри, — Луна, этого нельзя допустить. Малфой отсидел свой срок. Вряд ли его стоит упоминать. Твой отец рискует потерять свой журнал, если будет писать что-то про тех, кто уже оправдан…

— Спасибо за беспокойство, Гарри, но я не буду мешать папе работать. Тем более я считаю, что это очень смело с его стороны и необходимо людям.

— Ладно, — примирительно сказала Гермиона и шутливо добавила: — Надеюсь, про Снейпа он писать не собирается?

— Вообще-то собирается, — улыбнулась Луна, и Гермиона поняла, что, если каким-то чудом мистер Лавгуд доживет до выпуска статьи о Снейпе, потом он точно будет трупом, особенно если начнет копошиться в его прошлом.

Пока Гарри допрашивал подругу о том, какой материал накопал мистер Лавгуд на братьев Лестрейндж, Гермиона размышляла, какие подобрать аргументы, чтобы Ксенофилиус одумался и перестал публиковать подобную информацию. Он подвергал опасности не только себя, но и свою дочь.

Она приняла решение, что, когда вернется домой, прочитает журнал, который складировала в тумбочке в гостиной. Каждую неделю сова приносила новый номер, и Гермиона, не открывая его, забрасывала подальше. Подписку она оформляла только ради Луны, которая даже спустя годы с обожанием относилась к делу своего отца. Прочитав, она поймет, насколько же все плохо, и придумает план. Успокоив себя этим, Гермиона с трудом вернулась к разговору с ребятами, которые как раз закрыли тему про преступников и спорили, на какой фильм они сейчас пойдут.

***

Вернулись ребята поздно. Солнце уже клонилось к горизонту, когда они трансгрессировали к дому Гермионы. Гарри вызвался проводить Луну пешком, и друзья медленно побрели к Лавгудам по проселочной дороге. Расстояние было небольшое: их дом находился сразу за холмом. А Гермиона тем временем успела разобрать покупки, зажечь в гостиной камин, сделать сэндвичи и сварить кофе. Она как раз поставила поднос на невысокий столик перед камином, когда вошел Гарри.

— Проводил? — спросила она, доставая из ящика плед и бросая его перед столиком.

— Да, — усмехнулся парень. — Знаешь, что мне нравится в Луне?

Гермиона кинула на него вопросительный взгляд.

— Она никогда не меняется. Хоть земля пусть остановится — она всегда остается собой.

Гермиона засмеялась. Гарри очень точно подметил.

— Так и есть, — улыбаясь, она скидывала с дивана подушки, отправляя их на плед, чтобы им было удобнее сидеть. — Чем не якорь?

Она хитро посмотрела на Гарри, тот закатил глаза и плюхнулся на подушки. Гермиона устроилась рядом и с удовольствием сделала глоток горячего напитка.

— Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Вчера ты так плохо себя чувствовала, что я беспокоился насчет твоего выхода в понедельник.

— Да, но я сегодня отлично выспалась, — улыбнулась она, решив не вдаваться в подробности.

Гермиона задумалась, как лучше спросить у Гарри про мать Волдеморта, чтобы не вызвать подозрений. Так она просидела с минуту и поняла, что не хочет ничего скрывать от него. Поэтому решила говорить прямо.

— Помнишь, Дамблдор показывал тебе воспоминания на шестом курсе?

Друг кивнул, надкусывая сэндвич.

— Он говорил, что Меропа не могла или не хотела пользоваться магией. Что он имел ввиду под словом «не могла»?

Гарри задумался, вспоминая. Он непроизвольно потер свой шрам.

— Дамблдор считал, что она не хотела больше быть чародейкой и специально не воспользовалась магией для своего спасения. Но еще у него было предположение, что из-за неразделенной любви и отчаяния она потеряла магию. Не смогла колдовать, потому что магических сил больше не было. Он говорил, что такое случается с волшебниками.

Гермиона застыла. В таком ключе она никогда не думала о своей магии. Она читала, что силы могут быть нестабильны, когда волшебник испытывает слишком сильные эмоции, с которыми не может справиться. Но она никогда не думала, что магия может просто пропасть. Как это вообще будет происходить? Она сможет колдовать все меньше и меньше, или в один момент просто поймет, что заклинания не работают? Неужели это все из-за переживаний насчет Рона, из-за отчаяния, в которое она впадала время от времени, из-за ужаса, который испытывала почти каждую ночь?

— Почему ты интересуешься? — голос Гарри вывел ее из задумчивости.

— Мне кажется, что я стала слабее, — сдавленно ответила Гермиона.

— Что ты имеешь в виду? — Гарри перестал жевать, и его зеленые глаза встретились с янтарными.

— Магия работает хуже. Словно я использую заклинания вполсилы. А после применения защитных заклинаний я чувствую опустошение.

— Когда это началось?

Гермиона задумалась. Если вспомнить, магия подвела впервые, когда они с Гарри преследовали одного из контрабандистов, поставляющих драконью кровь на черный рынок. Убегая, он уже почти подбежал к краю антиаппарационного купола; она послала в него Петрификус, и он не сработал. Она точно видела, что заклятие попало в цель. Потом, конечно, она убедила себя, что все-таки промахнулась. Это было зимой. Кажется, они работали над этим делом в феврале. И после этого время от времени проявлялись подобные случаи, но она всегда находила себе оправдание.

— Всякие неприятные мелкие сюрпризы начали происходить достаточно давно, но я не обращала на них внимания. Потому что на мне это не сказывалось никаким образом. А вот после расставания с Роном я начала ощущать что-то…

— Как? Прямо физически чувствовать?

— Да. Появляется опустошение, как я уже говорила. Иногда тело начинает ныть, будто я… — она замолкла, подбирая слово, — болею гриппом. Ты болел когда-нибудь?

Гарри кивнул, вспомнив, как заболел в семь лет. Это было всего один раз, и, возможно, тут свою роль играла магия, но больше он никогда не заражался. Да и тот один раз он перенес намного легче, чем Дадли.

— Вот. Тогда ты можешь понять. А когда я слишком долго использую волшебство без передышки, как на тренировках со Снейпом, меня тошнит… Это из физических проявлений.

— А еще ты была холодная! — воскликнул Гарри, и, когда она уставилась на него непонимающе, он пояснил: — Когда вчера тебе было плохо, я подошел проверить температуру, и ты была очень холодная.

— Я этого не ощущаю, — удивленно пролепетала Гермиона, протягивая Гарри руку. — Ну-ка, проверь.

Он взял ее руку в свои ладони и замер.

— Ну, прохладные, — неуверенно сказал он, затем потрогал лоб. — Да, мне кажется, ты чуть холоднее меня. Не так, как вчера, конечно. У тебя есть термометр?

Гермиона улыбнулась.

— Конечно есть, мама мне собрала целую аптечку, — сказала ведьма. — Она наивно полагает, что я буду пользоваться таблетками.

Гермиона поднялась в спальню и достала из комода небольшой сундучок с красным крестом посередине. Порывшись в нем, она отыскала градусник. Сунув его подмышку, она спустилась к Гарри и села напротив. Он задумчиво смотрел на весело пляшущие языки пламени.

Гермиона прикрыла глаза. Холодными липкими щупальцами в сердце закрадывался страх. Вдруг она проснется в один прекрасный день и больше не сможет колдовать? К глазам подступили предательские слезы. Она почувствовала прикосновение теплых пальцев к своей руке и глубоко вздохнула. Открыла глаза и посмотрела на него.

— Мы найдем решение, — тихо сказал Гарри.

Гермиона кивнула. Высвободив руку, она достала градусник.

— Сколько? — нетерпеливо спросил парень.

— Тридцать пять градусов, — растерянно пробормотала она, взглянув на друга.

— Нуу… — протянул он, — это меньше среднего значения, но не критично. — Гарри ободряюще посмотрел на Гермиону. — Теперь надо скорректировать твою активность. Я поговорю с Алдриджем, чтобы он разрешил тебе не посещать тренировки со Снейпом. Мы с тобой напарники, я тебя прикрою в любом случае. Если будет возможность не использовать магию — не используй.

— Не думаю, что Алдридж без объяснений позволит мне пропускать тренировки, — покачала головой Гермиона, — поэтому Гарри, пожалуйста, не рассказывай никому. Обещай мне это.

Она требовательно смотрела на него, пока он не кивнул.

— Я попробую завтра найти книги, связанные с этой темой, во «Флориш и Блоттс» и начну потихоньку изучать эту проблему. Уверена, решение есть…

Она задумалась и закусила губу. Не было еще проблемы, которую невозможно было бы решить с помощью книг. Просто надо побольше узнать об этом. Гарри вдруг странно на нее посмотрел.

— Я знаешь, о чем подумал? Это ведь выраженно начало проявляться с того момента, как ты рассталась с Роном. Может тебе поговорить с ним?

— О чем мне с ним говорить, Гарри? — нахмурилась Гермиона.

— Можно попробовать помириться…

— Что? — вскинулась ведьма. — После всего, что было? Ни за что…

— Гермиона…

— Нет, Гарри. Ты знаешь, как мне больно до сих пор от этого? Как обидно… Я не готова простить его. Не сейчас.

— Все, я понял, понял. Иди сюда, — сказал он, раскрывая объятия, и Гермиона, подсев к нему, прижалась к его теплому боку.

Вслушиваясь в треск поленьев, они сидели, и каждый думал о своем. Она вспомнила, как Северус Снейп сегодня порекомендовал ей вспомнить мать Волдеморта. Это значило, что он догадался о ее проблеме. Даже раньше, чем она сама. И как он пришел к выводу, что это связано с ее эмоциональным состоянием? У нее даже возникла мысль обратиться к нему за помощью, но она быстро откинула ее. Сейчас у него только догадки, а если она придет и прямо скажет о своей проблеме, у него будут все доказательства. Нельзя было так рисковать.

Гермионе нелегко было поверить в то, что ее магия может от чего-то зависеть. Ей не нравилось думать, что она настолько… слабая. И что ее могут выбить из колеи отношения с Роном. Но все указывало именно на это.

Мне нужно его отпустить.

Когда Луна сегодня упомянула Рона, воспоминания о нем снова нахлынули на нее, и она поняла, что их расставание ранило ее сильнее, чем ей казалось. Скорее даже его причина. Гермиона не могла смириться с тем, что была недостаточно хороша для него. Ругая себя, она не могла понять эту глупую любовь к Рону. Головой она понимала все, но сердце ныло… Еще со школы, несмотря на его грубость, пренебрежительное отношение, отсутствие поддержки и открытое предпочтение ее другой, она просто тихо его любила.

— Гарри, — тихо позвала она, — ты все еще любишь Джинни?

Его зеленые глаза опустились вниз, и он удивленно посмотрел на нее. Гермиона знала, что Гарри не любит говорить о своих чувствах. Он никогда не обсуждал Джинни с ней. Но ей захотелось узнать у него, так же сильно он ее любит после расставания или чувства постепенно угасают.

— Да, все еще люблю. Она долгое время была мне самым близким человеком. Я не говорил тебе, но там, в лесу, стоя перед Волдемортом, я видел перед собой только ее. Наверное, именно она придала мне сил в тот момент.

Гермиона слушала его, не поднимая взгляда. Не нужно было заглядывать в глаза, чтобы понять, какие чувства обуревали его.

— Я хотел помириться. Недавно. Но она все время повторяет, что поздно.

— Что именно поздно? — непонимающе спросила Гермиона.

— Поздно пытаться что-то исправить, — горько усмехнулся Гарри. — Она спросила у меня, почему я за эти годы не сделал предложение… А я не знаю. Казалось, впереди столько времени для этого. Но ее это задевало. Как и многое другое. А она не говорила…

Гермиона поняла, что Джинни и ей этого не говорила.

— После нашего последнего разговора я понял, что пора ее отпустить и жить дальше.

Гермиона смахнула слезу, которая скатилась по ее щеке. Девушка крепко сжала пальцы Гарри и взглянула на него. Его глаза блестели, но он не отрывал взгляда от пляшущих языков пламени. Так они просидели еще несколько минут, и, когда давящее чувство стало уже невыносимым, Гермиона встала. Она достала из комода старое радио. Настроила волну, где сейчас играла музыка, и протянула руку.

— Давай, Гарри, возьми мою руку.

Он устало улыбнулся и взял Гермиону за руку.

— Так и будем по очереди утешать друг друга?

— Если потребуется, — сказала девушка.

Они медленно кружили. Ее всегда удивлял тот факт, что это действительно работало.

— Прости меня, — вдруг тихо произнес Гарри.

Гермиона удивленно подняла на него свои янтарные глаза.

— За что…

***

Снейп трансгрессировал к дому Гермионы. Сегодня ему удалось найти интересную информацию о силе и ее потоках в физическом теле. Он наткнулся на несколько интересных заключений и примеров, зафиксированных в разное время разными волшебниками. Прецеденты были, но насколько эти случаи идентичные, он не знал. Поэтому требовалась информация, которую могла рассказать только Грейнджер. Сначала он хотел узнать все, что нужно, в понедельник, но терять столько времени ему показалось нецелесообразным.

Сделав несколько шагов к дому, он вдруг резко остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Северус, замерев, смотрел в окно, не задернутое шторами, в котором Гарри и Гермиона стояли друг напротив друга. Она подняла свое лицо к нему, глядя в глаза, а тот наклонил голову и поцеловал ее.

Скривившись, Снейп отвернулся. Стать свидетелем подобной сцены… Он саркастично усмехнулся. Грейнджер… Говорил же: нужны защитные чары.

В резком порыве он развернулся и, взметнув мантией, исчез.

***

Гермиона как в замедленной съемке видела, как Гарри наклоняется к ней и его губы касаются ее губ. От растерянности она замерла. Прикрыла глаза. Его руки скользнули по ее талии. Она раскрыла губы, позволяя целовать себя, и ответила на его поцелуй.

Они оторвались друг от друга, и их глаза встретились. Гарри смущенно улыбнулся.

— Что это было, Гарри Поттер? — с напускной строгостью спросила Гермиона. Она не ожидала такого от своего друга, который никогда ни словом, ни взглядом не выражал какой-то заинтересованности в ней, как в девушке.

Гарри потер нос и прищурился, игриво посмотрев на подругу.

— Хотел проверить, — зеленоглазый парень улыбнулся, — в нас все видят пару, особенно после расставания с Уизли. — Увидев ее взметнувшиеся брови, он добавил: — А, забыл, ты же перестала читать газеты… Ну так вот, хотелось проверить, сможем ли мы почувствовать что-то большее…

— И как? — Гермиона сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Нуу… В общем, было приятно…

— Мне тоже, — она улыбнулась и взъерошила его волосы, а потом наставила на него палец: — Это было мило, но больше так не делай, Гарри.

Он засмеялся и кивнул. После чего они попрощались, и Гарри отправился домой. Вскоре ему необходимо было выходить на дежурство.

Гермиона прибрала в гостиной, спрятала радио и отправилась в библиотеку, все еще посмеиваясь от выходки Гарри. Там она достала несколько нужных книг с полок и, усевшись поудобнее, принялась их изучать. Ей нужна была хоть какая-то информация, построенная не на догадках. Но никаких упоминаний так и не нашла. В итоге уже под утро она легла в постель, вдруг вспомнив, как уютно вчера засыпалось с Северусом Снейпом.

***

Северус вернулся домой, и о его раздражении красноречиво говорило то, как сильно он хлопнул дверью своего дома. Он не знал, что конкретно разозлило его. Что он не получил ответов на вопросы, которые были ему необходимы? Или то, что он впустую потратил свое время? Или то, что эта проклятая ведьма целовалась с Гарри Поттером? Ненавистным мальчишкой. Он видел в газетах предположения, что они вместе, но не видел этого в них самих. Они были не ближе, чем обычно. Но эта подсмотренная сцена оказалась достаточно полезной. Теперь он точно не оставит их в паре вместе, хоть Алдридж и рекомендовал Поттера и Грейнджер не разъединять.

Он оперся руками о стол и опустил голову. Нужно продолжить работу с тем, что есть. Он налил себе в бокал огневиски и аккуратно взял длинными пальцами старый документ, чтобы получше с ним ознакомиться.

Неожиданно Северус отчетливо почувствовал чужое присутствие. Он вскинул голову и подошел к окну. В глаза сразу бросился темный силуэт человека, который стоял напротив его дома.

Снейп не пошевелился. Чары, наложенные на дом, надежно скрывали его — в этом он был уверен. Но холодок предчувствия пробежал по позвоночнику. Коукворт был брошенным городом. В Паучьем тупике людей вообще не было, лишь на окраине остались несколько жилых домов совершенно отчаявшихся людей, которые не смогли убраться из этого гнилого места. А людей, знающих, где его дом, можно было пересчитать по пальцам одной руки. А этот человек целенаправленно подошел сюда и остановился, пристально глядя перед собой. Он не мог войти, но ясно давал понять, что знает, зачем здесь.

Северус достал палочку и подошел к двери. Открыв ее, он оказался на улице. Сейчас он видел, что под капюшоном незваного гостя была маска Пожирателя смерти. Его взгляд холодно окинул фигуру, и он стремительно двинулся вперед, выходя из-под защитного полога. Оказавшись в нескольких шагах, Снейп остановился. Но реакции не последовало. Фигура так и продолжала стоять, не шевелясь. Северус сделал еще несколько шагов, теперь оказавшись на расстоянии полуметра. Он осторожно протянул руку и провел по маске пальцами, заставляя ту раствориться в воздухе. И в следующий момент он едва сдержал судорожный выдох. Искаженное муками, изувеченное лицо… Гермионы Грейнджер с застывшими, остекленевшими глазами, лишенное красок.

Северус сделал шаг назад, и тело в балахоне упало к его ногам. Все это время оно поддерживалось лишь магией. И в тот момент, когда оно рухнуло, магия перестала действовать и поддерживать какую-то толику жизни в этом человеке. Действие оборотного зелья, которым был опоен человек, закончилось с его смертью, и Северус увидел перед собой молодого мужчину. Он не знал его.

Профессор взмахнул палочкой, посылая заклинание во все стороны, чтобы проверить присутствие других людей. Заклинание сообщило, что он был один.

Снейп посмотрел на часы. Была почти полночь, значит, скоро на дежурство в Министерстве заступят Поттер и Харрис. Им он и отправил патронус с приказом немедленно явиться к его дому. В ожидании мракоборцев он наклонился и осмотрел лежавшего перед ним человека. На его теле не было ран. Скорее всего был замучен Круциатусом. Но это не объясняло, почему он умер именно в тот момент, когда Северус снял с него маску. Маска растворялась в воздухе определенным заклинанием, которое использовали только приспешники Волдеморта. Возможно, на него привязали смертельное заклятие. Одни предположения. Северус сжал кулаки. Как они получили частичку Грейнджер? Сейчас это его беспокоило сильнее всего. И почему именно она?

Он проверил внутренние карманы и нашел записку. Развернул ее.

«Выбирай».

Зубы профессора сжались. Он яростно смял бумажку. В этот момент раздались хлопки, и рядом оказались Поттер и Харрис. Они подошли к профессору и аккуратно присели рядом с телом. Быстро и четко, без приветствий, Северус рассказал им, как все было, опустив только то, кого изначально он увидел под маской. Это он решил сообщить позже. Не хватало еще сейчас терпеть расспросы Поттера, который испугается за свою подружку.

— Осматривайтесь и действуйте согласно своим процедурам. Мне нужно обсудить это с Министром.

Дождавшись от них кивка, он отправил сообщение Малфою с требованием встречи через пару часов. Затем отправился в Министерство. Он не был удивлен, что Кингсли все еще тут. Ни одного из его назойливых секретарей, к счастью, на месте не было. Без стука он вошел и встретил тяжелый взгляд. Понимая, что день у Министра сегодня, видимо, был не легкий и что он сделает его совсем уж беспросветным, он с бесстрастным лицом сел в кресло и заговорил.