Время вороньих песен

3. Бэк-вокал (бонус для фанатов)

Перед лавкой “Чудесные мелочи” на улице Звонца случился небывалый ажиотаж. Народ пихался за право постоять-поглазеть, а то и внутрь пробраться, хотя на двери висела табличка “Закрыто”, выполненная не очень ровно, но старательно. Причиной был не свежий привоз и даже не распродажа, поименованная черной пятницей. Хозяйка сбросила цены настолько неприлично, что неприличнее было разве что голой за прилавок встать. Зато весь лежалый товар размели.

Напротив входа, за невысокой оградой стояло чудо. И стоило это чудо примерно как вся чудесная лавка целиком. Чудо было кокетливо повязано бантом, сияло полированными боками и было таким восхитительно красным, что резало глаза и вышибало слезу зависти.

– О-о-о, за “Феррато Маард” я отдамся кому угодно и как угодно, – постанывал женский голос в толпе, в такой тональности, будто его хозяйка начала отдаваться прямо там.

– Нужна ты кому-то, особенно Феррато. К этому вампирюге небось очередь из девок не чета тебе шеренгой стоит, – хохотнул грубоватый басок рядом с поклонницей магмобилей.

– Шеренга-шеренгой, а “Сплетник” писал, будто наша госпожа Пешта та самая дама Маард и есть. Вот же и не девка совсем, в смысле, что не девица, да и похрамывает, однако же – муза! Знает, наверное,что-то, – встрял еще один мужской тоном повыше.

– Ага-ага, опытная, – подхохатывал грубиян, – щас ейный муз явится и сразу всем разъяснит, кому куда податься и как и где отдаться.

Я наблюдала безобразие подглядывая в стекло витрины. Дом услужливо транслировал звуки с улицы, не особенно разбирая, что передавать, усилил скопом все, что долетало до двери, потому от поскрипывающей вывески у меня самой уже везде скрипело. Однако оторваться от зрелища не было никаких сил.

Муз… Муж явился через задний двор. Кашлянул, войдя в торговый зал. И, судя по выражению, кажется, не в первый раз.

– Ну и? – поинтересовался он. – Что такого опять случилось, что я не могу войти как порядочный ведьмак, через парадную дверь, а приходится шнырять переулками, будто приблудный кулик.

Я смерила “приблудного кулика” взглядом, покосилась на феррато за окошком и вздохнула, муки выбора были на лице. Смотреть хотелось в обе стороны – мы не виделись с позавчерашнего утра, когда его срочно вызвали в Управление. К слову, устройство коммуникации, которое я по аналогии окрестила магфоном, нашло отклик в кровожадных душах надзоровцев и ими как-то подозрительно быстро снабдили самых ценных (читай самых беспокойных) сотрудников. Умеют тут новшества на поток ставить. Конвейер еще не придумали, зато если поставить в шеренгу несколько зомби выйдет практически то же самое.

– Ага, – полюбовавшись в окошко и отвлекая меня от прогрессорских идей, глубокомысленно изрек Ворнан. Это он еще звуковое сопровождение не слышит… Или слышит? У них с моим домом какие-то непонятные мне как не ведьме отношения, несмотря на то что муз… Тьма, вот привязалось… Несмотря на то, что муж здесь постоянно не живет, так набегами.

Залетный птиц тем временем явил себя на крыльцо в блеске значков, погон, пуговиц и тьме мундира. Даже я прониклась, что уж говорить о зеваках. Как бы они мне сокровище не испортили… Я о магмобиле. Поцарапают еще. Или руками захватают. И опять испытала муки выбора – захватать руками хотелось оба моих сокровища. Странно, что сокровище не бросилось хватать руками меня…

– Это что? – спросил Ворнан, и посмотрел как только он умеет – вороной через плечо.

– Подарок от Лайэнца к свадьбе.

– Почему сюда?

– На задний двор не влез, там простыни, – я пристроилась с краешку и исподтишка следила, как тает количество любопытных, впечатленных представителем власти.

– Тьма… Как такая практичная дама, как вы может позволять Норкинс безвозмездно занимать задний двор?

– Не безвозмездно. Она мне оказывает услуги по специальности.

– У вас печати чистоты закончились? – поинтересовался Ворнан все-таки хватая меня своими горячими ручищами.

– Нет, но у нее выходит лучше. И запах у простынь… Фу-у-у, ведан дознаватель, – скривилась я, уклоняясь от поцелуев, – ну и запашок, вы будто могильники инспектировали.

– Практически. Так что там с простынями?

– Никаких простынь! Мигом в ванную, это невыносимо!

– Как скажете, в ванную, так в ванную, – сказал ведьмак подхватывая меня под коленки и потащил наверх.

– Мне туда не нужно, – протестовала я.

– Нужно, у вас грязные мысли, – сообщил он мне, выгружая уже в конечном пункте следования. – А потом можно и на простыни.

* * *

Мы возвращались из центра исцеления пешком, несмотря на выпавший снег. Ворнан весьма негативно относился к моим поездкам на магмобиле по городу. Магмобили появились, а правил движения не было, и он ворчал, что данный вид транспорта вообще нужно запретить в местах, где порядочные люди-нелюди гулять изволят. Но мне кажется, он просто нервничал всякий раз, когда я оказывалась на переднем сиденьи и рычаг управления был в моих руках. Все поверить не мог, что прервал цепочку неизбежностей.

Ворнан и так радости не испытывал от моего визита в рассадник болячек и вампиров, а уж после приема, где Асгер и два его ассистента меня за голую коленку и голени с лодыжками хватали и вовсе насупился и молчал. Старался молчать. Я сыпала вопросами ни о чем, и он как воспитанный человек изредка и односложно на какие-нибудь из них отвечал. Сквозь зубы и очень угрожающе. А внутри у него, как в раскаленном камине, гудело и потрескивало. Пришлось снизойти и опереться на отставленный локоть, чтоб ему спокойнее было и прохожие не разбегались. Тут народ образованный: если у ведана, идущего вам навстречу, волосья топорщатся и в глазах по свечке – лучше по бордюрчику оббежать.

У дверей кондитерской он велел мне подождать, никуда не уходить и, по возможности, не устраивать зрелищ. Ладно… Можно подумать я сознательно бедлам развожу… Ой… Вот тьма…

– Малена! – радостно пропело эльфье дитя по обыкновению врезавшись кудрявой золотисто-каштановой макушкой под грудь мне. Я икнула, пошатнулась, но вороний подарочек справлялся с задачей равновесия ничуть не хуже оригинала, по кальке с которого был сделан. Из обычных материалов и без сюрпризов внутри.

– Ты такая своевременная! А где твой красивый магмобиль? – звенел колокольчиком Альвине и уже тащил меня под навес кафе, трогательно отодвинул мне стульчик с ажурной спинкой, а сам притаился за кадкой с можжевельником справа от меня.

– Про магмобиль откуда знаешь?

– В “Сплетнике” картинку видел, – засиял сквозь колючие ветки ребенок.

– Опять сбежал?

Эльфик так вздохнул, что у меня комок к горлу подкатил. Сразу захотелось спрятать его, как котенка за пазухой, тайком от родителей волочь в дом, устраивать в спальне под кроватью гнездо, а по ночам воровать молоко ему для пропитания.

– Тебе не стыдно? – пожурила я ребенка за насланное очарование.

– Извини, я не специально, оно само, когда я волнуюсь. Нянька новая еще хуже прежней. У меня все уши на месте? Чуть что – сразу за ухо, больно же! Говорит: “Мы на прогулку”, а сама идет по рынку шастать. Но это даже хорошо, там народа много и сбежать легко. Только отец сказал, если снова няньку искать придется, то он вместо няньки на меня следилку наденет, как на поднадзорного.

К нам подошла миленькая девушка и принялась выставлять на стол чашки и сладости. Ребенок сглотнул, а я покосилась на вход. Ворнан появился из арки, ведущей из кафе, сел, посмотрел на блудное дитя, кивнул на свободный стул и подвинул ему большую чашку с какао и тарелку с выпечкой. Альвине тут же набил рот, а потом округлил бирюзовые глаза и попытался поздороваться, потому что забыл, и поблагодарить за угощение, потому что так положено. Но то, что у него вышло, было больше похоже на мяуканье. Торчащие из волос кончики ушей добавляли сходства.

– Что? – отреагировала я на пристальный взгляд ведьмака.

– Вас только оставь, вы тут же котя… эльфят по подворотням насобираете.

– Нечего было меня бросать, но вам же конфеты дороже…

Ворнан пригубил кофе, хитро блеснув глазами поверх чашки, потом полез в карман и похвастался мне маленькой плоской баночкой. Я тут же потянула лапки к варенью, но гадкий птиц не отдал.

– Ой, – сказало дитя, на удивление быстро рассправившеся со своей порцией. Не кормят его что ли? – А вам тут спели неправильно, – и потыкал пальчиком мне в брачную метку. – Потому у вас и не получается ничего.

– Что не получается? – уточнила я.

– Дети, – пискнул эльфеныш и засиял: пунцовели щеки, алым наливался подбородок и лоб, нос порозовел, уши вообще сделались малиновые, почти прозрачные на кончиках и золотистым отсвечивали по контуру. И волосы. В них будто светлячки завелись, мерцали и шебуршались.

И тут это юное дарование открыло рот и без предупреждения что-то колдануло. У меня чуть дух не вышибло от звучания. Рукам стало горячо, будто их Ворнан держал… Да, держал… И сам пребывал в легком шоке. Метки на наших руках засветились и словно проросли, пустив вверх по запястью извивающиеся лозы с крохотными листочками.

– Тьен Эфар, – пророкотал у входа голос, и, заслоняя дверной проем, на пороге воздвиглась орчанка. Одну ее руку украшал увесистый пакет с покупками, а вторая уперлась в бок. Она была так на Бальцу похожа, что я даже залюбовалась.

– Ой, – сказал Альвине и собирался нырнуть под стол, потом вздохнул и решил сдаться неизбежному.

– Спасибо, что присмотрели, – сдержанно проговорила зеленокожая дама. Не думаю, что она безалаберно относилась к своим обязанностям, вообще-то считалось, что орчанки – лучшие няньки. Просто они по натуре грубоваты.

Я поманила ее пальцем и посоветовала дитя за уши не драть, а то у него травма на всю жизнь специфического характера случится, и что уши у эльфов место весьма чувствительное, но в воспитательных целях лучше сладостей лишить или заставить на кухне помогать. Альвине все слышал, конечно же, и тут же приуныл. Не ожидал от меня такой подлянки. Но по улицам бегать тоже не дело, мало ли у кого из прохожих темных дурное настроение случится.

– Что он такое пел? – спросила я, когда мы остались вдвоем. – Очень красиво, но ничего непонятно.

– Я не большой знаток древних языков, хотя Изначальную речь изучают все маги, так как большая часть заклятий построена на основе первых рун. У них есть какой-то свой отдельный язык для магии, похоже… – Ворнан прищурился, как ведьмы смотрят, когда переходят на магическое зрение. – Вот тьма… Кажется, этот мелкий прохвост спел на наши брачные метки “свет-на-двоих”...

– И что?

– И все. Теперь вам точно никуда от меня не деться. И никогда.

– Размечтались…

– Почему бы и нет… – Ведьмак ловко подтащил меня к себе вместе со стулом.

– Ворнан, вы… вы точно ненормальный, что вы творите? – но он уже запустил пальцы в волосы и алчно уставился на губы.

– Считайте, нас только что еще раз обвенчали, где моя брачная ночь?

– Сейчас день.

– День тоже подойдет. Тем более такой.

– Какой? – уточнила я, когда он позволил мне вдохнуть.

– Сегодня канун нового года у эльфов. Они провожают старый и встречают рождение нового. Не желаете тоже кого-нибудь родить, госпожа Пешта?

* * *

Эру поежился, потянулся и размял руки. На самом деле у него нигде не затекало, не хрустело и не ломило. Память о живом будет беспокоить еще долго, нужно просто переждать. В этом мире, как и в любых других магически насыщенных мирах, только не-мертвое тело могло вмещать его суть целиком, в этом ему было немного тесновато. Да и отсутствие возможности говорить напрямую уже порядочно надоело. Именно поэтому Эру соорудил передающее устройство – не-живое. Получилось в меру устрашающе, в меру отвратительно и чрезвычайно эффективно. По штучке в храмы, где он намерен появляться, и самый первый здесь.

Милая пещерка, темно тихо и красиво. Сечас только порядок по углам навести, загадочных ветвей, прикрывающих вход, нарастить и “сито” навесить, чтоб визитеры, если их больше одного одновременно случится, не толпой являлись, а по очереди. Пусть потом сами головы ломают, как такое произошло, что входили вместе, а выходили по отдельности.

Изначальная пожурила за беспокойство, велев не высовывать носа из мира целый цикл и проследить, чтобы в следующий раз все прошло спокойно. А в земли Фалмари Эру сам решил податься. За ушастыми всегда лучше пристальнее приглядывать. Вон храмину своим Хранителям отгрохали и забросили. Давно причем. Ритуальная чаша в пол вросла, один край точит. И хорошо, что мертвое железо кругом, иначе фонило бы будь здоров, сбивая потоки, источник-то нейтральный. Хм… Детки-а’рены, светены инквизиторы, быстро сообразили, как находку пристроить. Сам бы не додумался. Будто им смутьянов сажать некуда. Хотя, попадись кто-то вроде нынешних гарантов равновесия – ни одна тюрьма не удержит. Феникс, темное пламя, яростный огонь и искра, которае это пламя разжигает, но и ограничивает тоже. Хороший “импульс” попался. До сих пор фонит в мир желанием жить. И эти ее идеи…

– У тебя всегда было странное понятие о гармонии, Пастырь живущих, – сказала тьма отовсюду.

– Это понятие о функциональности, – ответил Эру через… пусть будет Оракул. И потом, нужно же мне как-то развлекаться целый цикл, пока я тут торчать буду…

– Не ропщи, сам виноват.

– А другие миры что же, безнадзорно болтаться будут? Я обход не закончил из-за петли.

– Найдется кому присмотреть. И у каждого из миров свои хранители есть.

– Огнерожденные? Эти наохраняют. Едва научились между мирами ходить и теперь носятся, сломя голову и запутывая вероятности. Хуже остроухих. А полукровки вообще отдельная песня. Сила есть – ума не надо. Попадется такой резонирующий с миром – и ну чудеса творить. Им, невдомек, что желать нужно осторожно, потому что каждое сказанное слово не просто в мире отзывается, так еще и эхом по прочим мирам скачет.

– Разошелся… За а’ренами своими тоже присматривай, Арин, очень они у тебя практичные и ушлые, прямо как дивный народ. И деятельные слишком. А голос своему созданию подправь, отвратный, – посоветовала Тьма и растаяла. Теперь в углах было просто темно, без всяких великих сущностей.

Про деятельный орден Арина, Изначальная была права. Таких дел наворотили, как раз целый цикл разгребать будет.

Эру вышел из пещерки. Светсферы были растыканы по парку в самых неожиданных местах, создавая антураж сказочного леса. Вдоль дорожек росла трава, вспыхивающая при прикосновении, некоторые цветущие кусты тоже светились по ночам. Эстеты… Немного диссонанса в этом апофеозе красоты не помешает. Сейчас как раз ночь.

Он никак не ожидал, что наткнется на эльфа. Очень-очень старого эльфа. Когда-то изумрудно-голубые глаза выцвели, сделавшись почти бесцветными, а волосы были вовсе не серебристыми – седыми. Кожа потемнела, стала смуглой и более грубой. Теперь встреченный дивный ничуть не походил на того подростка, каким ступил на землю этого мира.

– Что тебе нужно на моих землях, Вечный?

– Это мой мир, первый Фалмари, – зарокотал из пещерки Оракул. Слышно было так себе, но эльф услышал и дернулся. Да, и тут тоже Изначальная была права, отвратный звук.

– Это не мое имя, Вечный.

– Давно твое, Хаэльвиен тен’Тьерт[1], так же как и мир – твой. Ты пустил в него корни силы, родил ему детей.

– Я достаточно сделал для мира. Все, что мне было тобой предначертано. Я хочу уйти.

– Там, у межмировых врат, я предрек тебе остаться здесь.

Эльф опустил белесые ресницы – они, как и его волосы, чуть светились в синеватой тьме парка – а потом снова посмотрел.

– Тебе скоро понадобится новое вместилище. Я хочу, чтоб ты взял мое тело. И когда ты снова выйдешь на звездную дорогу, отпустил мою суть где-нибудь там. Тебе это пустяк, а я смогу стать свободным от обязательств. Их было слишком много даже для такого как я.

– Когда ты это решил, Эста Фалмарель?

– Давно или сейчас, когда наткнулся на тебя, какая разница?

– Никакой, – согласился Вечный с его словами, кивнул, соглашаясь с прочими, сказанными ранее, и выпростал свою суть из неудобного вместилища.

Действие заняло всего пару мгновений. Нити миров ложились слоями поверх нового, очень удобного тела, а зерно сути Эру усыпил и припрятал. Когда-нибудь он исполнит это последнее желание. А впереди – новый виток.

________________

[1] Хаэльвиен тен’Тьерт – персонаж книги "Крылья пепла"