Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух

ГЛАВА 46 УСЛОВИЯ

Я проснулась от ужасного ощущения — словно что-то чуждое, незримое, скользило по моей коже, пронизывало тело, как туман проникает в трещины камня. Это был не мой дар. Это было… другое. Чужое. Обволакивающее, как тончайшие нити, стягивающие запястья, лодыжки, горло. Я не могла дышать полной грудью.

Сердце стучало так сильно, что казалось — оно сейчас разбудит весь замок. Я резко села, накинула первый попавшийся халат, ноги остались босыми. А нити силы, опутывающие мое тело, распались, не оставив после себя следа.

Я влетела в комнату мужа через смежную дверь. Но она оказалась пуста. В комнате не ощущалось следов постороннего присутствия. Но я не могла просто вернуться в свою комнату, как-будто это был просто сон. Интуиция подсказывала мне, что нужно что-то делать.

И когда я открыла дверь в коридор, мне стало по-настоящему страшно.

Стражи стояли по обе стороны моей двери, как ни в чём не бывало. Но я видела, что они опутаны — с ног до головы — теми же самыми нитями, что недавно касались меня. Мелкие, почти прозрачные, они переливались в воздухе, словно паутина под лунным светом, цеплялись за кожу, проникали в плоть.

Стражи даже не замечали этого. Они стояли облокотившись о мою дверь. Мужчины как будто спали, замерли, повисли в воздухе.

Я замерла, и в голове вспыхнула картина: как темный маг — хозяин марионеток — управляет людьми, превращая их в кукол с пустыми глазами. Вспомнилась Селия, сломленная, одержимая, стоящая в темнице с клинком в руках со страшной руной на спине. Это оно. Я была уверенна, что тьма из руны и эти нити схожи.

Сколько таких, как она, уже ходят по коридорам?

Я знала — времени нет. Ждать нельзя. Пока разум ещё мой, пока я ещё дышу, нужно идти к источнику. К тому, кто тянет за нити.

Босиком, дрожа, я рванулась вперёд к источнику нитей. Проскочила мимо стражника, и в этот момент он словно очнулся. Его рука, схватила меня за полы халата. Ткань затрещала, халат соскользнул с плеч, но я не обернулась.

Я слышала, как за моей спиной стражи что-то кричат, уже более отчётливо — может быть, сопротивление началось? Или всего лишь попытка помешать мне добраться до цели?

Мне оставалось только бежать вперед. Окутанной холодом каменных стен, страхом и зреющей внутри решимостью. И каждая нить, что тянулась откуда-то из глубины замка, звенела в воздухе — словно голос.

Я ворвалась в библиотеку — босая, растрёпанная, в ночной рубашке — и застыла. В центре зала, среди аккуратно расставленных фолиантов и тишины, неподвижно сидел старец. Его глаза были закрыты, руки покоились на коленях, а лицо с иссечённой старой руной словно застыло в покое.

Темный маг ждал, пока сила исходящая от него рыскала по замку как дикий зверь. И почему-то был уверен, что никто не потревожит его. Что в замке герцога, полном стражи, ему, темному магу, ничего не угрожает. Как будто он уже всех держал на своих нитях.

Меня пронзила ярость. От страха, от бессилия, от осознания, что я одна — и прямо передо мной враг, тот, кто тянет за нити. Я огляделась. У стены, забытый кем-то из стражников, лежал щит.

Я схватила его — тяжёлый, деревянный, с кожаной отделкой — и изо всех сил ударила мага по голове.

Старик пошатнулся, глаза распахнулись, затуманенные трансом. Пока он приходил в себя, я метнулась к оружейной полке и с трудом выдернула оттуда клинок. Руки дрожали, лезвие оказалось неожиданно тяжёлым, но я вытянула его перед собой, как учил сэр Алдред. Может, я не была мастером меча — но я готова была сражаться до конца.

Маг медленно повернулся. Кровь стекала по его виску, руна на щеке заливалась красным цветом. А потом — он рассмеялся. Глухо, громко, как человек, которому сообщили невообразимую шутку.

В этот момент в комнату влетели стражники — стражники моих покоев— и… герцог Терранс.

Я ожидала, что герцог бросится на мага. Что будет крик, вызов рыцарей, может вспышки магии. Но он… шагнул ко мне. Молча, быстро. Снял с себя плащ и начал закутывать меня, словно я только что вышла в снег раздетой. Его лицо было каменным.

— Что ты тут делаешь? — спросил он низким голосом. — И почему ты в таком виде?

Я моргнула. Сердце все ещё грохотало в груди. И только потом поняла — он всерьёз не понял, что только что произошло. Что я напала на мага.

— Знаете, Ваше Светлость, — подал голос старец, вытирая кровь с головы с почти удовлетворённой усмешкой. — В отличие от вас, ваша жена убедилась, что у меня красная кровь, как у всех людей. — сказал старец, намекая на слухи, что у падших кровь чернее золы.

Герцог, не отпуская меня, мягко обнял за плечи и, укутывая своим плащом, повёл к моим покоям. Его шаги были быстрыми, но в голосе звучала вина. Он едва слышно бормотал, почти шепча:

— Я должен был подумать… Предупредить тебя об Истате. Знал ведь, что ты часто бываешь в библиотеке… Слуги говорили. Должен был догадаться, что ты можешь туда заглянуть… Но ты должна была оставаться в своей комнате, особенно сегодня…

Муж злился — но не на меня, а на себя. Его голос становился всё тише, будто он боялся признать вслух, как легко это могло обернуться бедой.

Меня всё ещё не отпускало ощущение ледяного страха, налетевшего в библиотеке. Я медлила, но всё же решилась задать вопрос:

— А ты уверен… что можешь доверять ему? Этому… старику.

Меня, как и любого, кто видел мага, до дрожи пугала его руна. Глубокий шрам на щеке, словно живая печать тьмы, излучал тревогу, даже несмотря на то, что сила в нём, казалось, давно угасла. И я точно знала, что силы магов подбираются к герцогству всё ближе и ближе.

Герцог замолчал на мгновение, прежде чем ответить.

— Я нашёл его на юге… — тихо сказал он. — Он действительно беженец. Пришёл с Севера, но не разделяет их взглядов. Говорит, когда-то творил то, о чём теперь жалеет. И руна на его лице — напоминание об этом.

Феликс на секунду сжал мои плечи чуть крепче, потом продолжил:

— Он поклялся.

Герцог мягко усадил меня на кровать, налил в кубок горячего вина с травами — крепкий, терпкий запах сразу окутал комнату уютом и теплом. Он сам сел на пол, прямо у моих ног, и сжал мои ладони в своих. Его пальцы были тёплыми, уверенными, но в его взгляде скрывалась тревога.

— Я никак не ожидал, что вы броситесь сражаться, — голос его был хриплым от пережитого. — Вы в любом случае проиграете мужчине. Тем более — магу. В следующий раз… прошу вас… думайте о себе. Бегите. Прочь от опасности. Ясно?

Муж говорил строго, почти так, как взрослый разговаривает с неразумной дочерью. И в этом не чувствовалось высокомерие старшего, а скорее беспокойство и страх. Настоящий, едкий, который редко прорывался наружу.

— Оливия, — повторил он серьёзнее. — Я не шучу.

Я улыбнулась, с трудом удерживая слёзы — не от обиды, а от неожиданной нежности.

— Вы разрешите мне снова заниматься с сэром Алдредом? — мягко спросила я, наклоняясь чуть ближе. — Должны признать, что в будущем такие навыки мне пригодятся.

Герцог прищурился.

— Если вы собираетесь бросаться в бой при виде каждого подозрительного рыцаря… — он провёл пальцем по моей щеке. — Я не только запрещу вам занятия. Я отниму у вас и лук. И всю библиотеку запру.

Я рассмеялась, но его взгляд остался серьёзным. А потом он притянул мою голову к себе, коснулся моего лба губами — тихо, прошептал:

— Больше никаких героических подвигов. Обещай мне это, Оливия.

Мы ещё некоторое время сидели в тишине. Феликс сел на пол у моих ног, положил голову мне на колени и всё так же не отпускал моей руки. Я допивала горячий отвар, чувствуя, как с каждой каплей внутри становится всё теплее — то ли от его близости, то ли от вина с травами, что понемногу поднималось в голову, спутывая сознание и расслабляя тело.

А может, я просто не хотела поддаваться иллюзии его теплого отношения… Или наоборот — решилась воспользоваться этим моментом близости, пока он был рядом, пусть и мимолётно. Но одно я знала точно: молчать дальше нельзя. Я должна была озвучить свою позицию. Если я сама не обозначу свои чувства и взгляды, ждать, что он догадается или захочет поговорить со мной первым — бессмысленно. Он, как и многие мужчины, попросту не задавался такими вопросами.

— Я хотела бы обсудить с вами несколько условий, — сказала я чётко, сдержанно, так, чтобы каждое слово привлекло его внимание.

Герцог приподнял голову, выпрямился и молча встал с пола. Он взял тяжёлый стул, с громким скрипом протащил его по полу и поставил напротив меня. Сел. Мы оказались друг против друга — почти как соперники, в зеркальном отражении.

— С моей стороны только одно условие: честность, Оливия.

— Хорошо. — я лишь пожала плечами. Сделала глубокий вдох. Я же собиралась огласить целый список.

— Меня категорически не устроило ваше поведение в начале нашего брака, — заявила я с достоинством.

Мужчина не перебил. Только приподнял бровь и посмотрел на меня с тем самым вниманием, которое внезапно способно ранить глубже, чем равнодушие.

— Мне не нужны извинения, — продолжила я. — Но теперь у меня есть требования.

Он по-прежнему молчал, изучая моё лицо.

— До меня дошли слухи, что вам пришло письмо от короля. Смею предположить, что вас вызывают ко двору. Возможно, вы захотите, чтобы я осталась здесь и следила за делами герцогства. Что ж, я обещаю: я сделаю всё, что потребуется. Всё, что вы прикажете.

Я выдержала паузу. Голос звучал спокойно, но сердце колотилось.

— Ну, пока звучит логично, дорогая жена, что-то … — произнёс герцог, не скрывая лёгкого раздражения.

— Но! — я повысила голос, прерывая его. — Вы будете приезжать сюда хотя бы раз в два месяца. Как положено любящему мужу.

Теперь уже на его лице отразилось сильнейшее удивление — ведь он явно не ожидал услышать такое.

— Оставаться вы будете столько, сколько потребуется, чтобы каждый в округе знал, как вы любите и уважаете свою жену, Ваша Светлость.

Он тихо усмехнулся, но продолжал слушать.

— Когда я буду в городе, я требую, чтобы вы встречали меня — со всеми знаками почета и даже больше.

— Что-то ещё? — спросил он с лёгкой насмешкой.

— Да, милорд. Я не хочу — и не могу — тратить свои силы на поддержание репутации при дворе. Будьте хорошим человеком, не допустите слухов о любовницах. Я бы предпочла, чтобы любовниц вообще не было.

Зная историю будущего, я не могла промолчать. Я не знала были ли у герцога любовницы, но он точно оказывал знаки внимания мне, будучи женатым на моей сестре.

Герцог насмешливо склонил голову набок:

— Но, как вы понимаете, многое зависит от жены. А моя супруга, насколько я помню, однажды даже опоила меня, лишь бы не быть со мной. Так что, как же мне теперь поступить?

Я выдержала паузу. Голос мой остался спокойным, хотя сердце билось быстрее:

— Я не уверена, что доверяю вам. И не уверена, что вообще могу провести с вами ночь. Вы, милорд, сами приложили немало усилий, чтобы убедить меня в своём отношении ко мне.

— Приятно слышать такое высокое мнение обо мне из уст супруги— процедил он.

— Но, если вы выполните всё, о чём я прошу, я готова обсуждать вопрос наследников даже в браке… без любви. — последние слова давались мне тяжело.

Он смотрел на меня, будто я только что заговорила на древнем языке. Слегка приподнятые брови, холодный взгляд. Может, он считал всё сказанное полной чепухой?

— Вы ведь знаете законы Ордена? — наконец сказал герцог с явной насмешкой. — У вас нет ни права отказывать мужу, ни тем более — ставить условия.

Я медленно, почти сдержанно улыбнулась:

— Я уважаю законы Ордена Порядка … ровно настолько, насколько и вы. Вам, скорее всего, не понравится если весь двор будет обсуждать, что герцог Терранс не смог склонить собственную жену к любовным ласкам без помощи Ордена? Правда? — я прекрасно знала, что ни мой муж, ни я, не допустим Орден в нашем браке.

Небольшая пауза. Я взглянула на него прямо, с вызовом:

— И вы ведь знаете, на что может быть способна обиженная женщина?

______________

Благодарю за награды пользователей Bill Tomkin и Алсу Федорову!

Спасибо Вам большое!