Вторая молодость Фаины (СИ)

Глава 35

Екатеринбург

Ресторан «Медведъ»

— Милейший, — мужчина, сидевший против света, подозвал официанта.

— Слушаю-с, барин, — с готовностью отозвался тот, демонстрируя кипенно-белую салфетку, висевшую на сгибе руки.

— Ко мне прийти должны. Я обычно во втором кабинете, а он у вас сегодня занят. Проводи сюда, — попросил мужчина и сунул пару монет в руку полового.

Тот склонился в легком поклоне:

— Не извольте волноваться-с, всё сделаю-с в лучшем виде.

И когда половой уже выходил, мужчина снова его окликнул:

— А кто второй кабинет-то занял, если не секрет?

Официант дёрнул головой, будто бы вспоминая. И, с готовностью поймав полтину*, произнёс:

— Князь Дулов обедают.

(*Пятьдесят копеек или полтина — монета достоинством в половину рубля)

Мужчина промолчал, и официант вышел. И так было неплохо, днём-то не очень разживёшься чаевыми.

Вскоре пришёл господин, который попросил отвести его во второй кабинет.

Господин был в цивильной одежде. Но то, как он шёл, и вся выправка указывали на то, что он военный и, скорее всего, кавалерист.

Официант отвёл его, как и обещал, в другой кабинет и поинтересовался про заказ. Вновь прибывший заказ делать отказался и чаевых не дал.

«Ну да ладно, — подумал официант, — военные — они завсегда без денег. Особливо те, кто в карты играют».

Разговор подслушивать не стал, народу было много, а «Медведъ» — заведение солидное, оттого сюда приличные люди и ходят.

А разговор в кабинете под номером пять оказался занятным.

— Вы, любезный, намеренно затягиваете? — проговорил мужчина, сидевший против света, так что лицо его было в тени.

— Шутить изволите, — голос вновь пришедшего дружелюбностью не отличался.

— Через неделю у Нуровых будет приём, там у вас будет ещё один шанс, — проговорил мужчина.

Потом подцепил на вилку чёрную маслину:

— Уверены, любезный, что не хотите присоединиться?

— Нет, спасибо, сыт, — скупо и сурово ответил другой. И спросил: — ещё что-то?

Мужчина, прожевав, ответил:

— На сегодня всё.

***

Фаина

Алексей Порываев остался в имении ещё на неделю. За это время мы умудрились перепробовать столько шоколадных вариаций, что я уже на сладкое смотреть не могла. Помимо шоколада сварили ещё и карамель. Чёрт меня дёрнул рассказать Алексею про карамель «Раковые шейки*». Он потом два дня не вылезал из лаборатории, снова заняв то время, которое я планировала потратить на свои эликсиры красоты.

(*«Раковые шейки», «Гусиные лапки» - у конфет дореволюционная история. Их придумал и запустил в производство известный московский кондитер своего времени, Алексей Абрикосов)

А между прочим, у меня тоже клиенты ждали. Но Вера каким-то чудом вечерами доделывала те образцы, о которых мы с ней договорились.

В один из дней пришло известие от законника: нужно было ехать в город подписывать документы. Алексей вызвался ехать со мной. Я взяла Веру и Ивана Киреева. Иван так и так собирался в город, тоже получил известие о готовности моего нового экипажа. Я даже размечталась, что возвращаться мы будем не на двуколке, а, как настоящие аристократы, в удобной карете.

Иван потупился:

— Фаина Андреевна, так ведь я не карету заказывал, а именно что экипаж, чтоб на нём не только летом, но и зимой можно было ездить.

— Да я оговорилась, Ваня, — успокоила я парня.

А вот кучер посмотрел на меня скептически:

— Так ведь для экипажа минимум две лошадки надо. Что ж вы, на одной все поедете?

Мне стало совестно, что про лошадку я не подумала. Но, как оказалось, у Ивана было всё предусмотрено. Лошади для выезда тоже были заказаны. Правда, не в городе, а на конезаводе, который располагался от города, примерно как моё имение, только с другой стороны.

— Не расстраивайтесь, — сказал он, — если сегодня не успеем, я завтра попрошу, чтобы они сами привезли. В любом случае под экипаж выезд у вас будет.

«Хорошо, когда есть деньги», — подумала я.

В поездке планировала заехать к Раисе Леонтьевне и попросить её раздать образцы наших эликсиров. Полинку в этот раз не брала, решила, что нечего ей таскаться. Конечно, Раиса Леонтьевна расстроится... Ну, ничего. В другой раз отвезу девочку к ней.

У законника выяснилось, что препятствий для вывода матушки из рода нет. Николай Николаевич Головко узнал, получив подтверждение из самой коллегии, что согласие матери не требуется и что уведомить её невозможно, поскольку место жительства неизвестно.

— Так что, — с довольным видом произнёс господин Головко, — Фаина Андреевна, подписывайте бумаги, и через месяц решение вступит в силу.

— А что с долгами-то, Николай Николаевич? — спросила я. — Бумаги будут ходить по инстанциям месяц, а если придёт кредитор и скажет: «Плати» — что я ему отвечу?

— Есть варианты, — сказал законник. — Конечно, в этот месяц кредитор вправе требовать выплату, заплатите, но потом вы сможете обжаловать.

Я скептически посмотрела на него. Вот вроде умный парень, а… дурак.

— Николай Николаевич, как вы думаете, если я долг заплачу, — сказала я, — кто мне потом его вернёт?

Законник задумался:

— Фаина Андреевна, так ведь по закону.

— Николай Николаевич, так ведь и матушка моя по закону деньги занимала. А что теперь? Отдавать, похоже, не собирается, да и я не стремлюсь.

Головко опустил голову:

— Простите, Фаина Андреевна, не подумал. Ну что ж, давайте готовить бумагу, в которой будет указан этот месяц, чтобы у вас было подтверждение для кредиторов, что документ в суде. Я попробую подать его судье для визирования. Возможно, что нам с вами и удастся получить временную защиту.

На этом и решили.

Потом Алексей уехал на свои встречи, а мы с Верой, у которой, кстати, в гардеробе появилось несколько новых платьев, отправились по делам. А дела у нас были в доме Нуровых. И сегодня нам несказанно повезло, потому что у Раисы Леонтьевны в гостях был «дамский кружок». Это означало, что мы попали на встречу со всем местным обществом в женских лицах.

Мы с Верой немного опоздали, и когда вошли в уютную гостиную, в ней уже все сидели, занимаясь разными вещами: кто вязал, кто вышивал, кто-то сплетничал, а кто-то просто слушал. Объединяло их одно: у всех лица сразу стали заинтересованными, все хотели знать, что я привезла и принесу ли с собой новости. С новостями у меня было не очень, а вот образцы мои очень даже пригодились.

Основную часть баночек я презентовала Раисе Леонтьевне. По баночке досталось и каждой даме. Даже баронессе Сушке. Правда, прежде чем ей давать, я настояла, чтобы она подписала бумагу, что у неё нет аллергий.

— А почему это вы меня заставляете подписывать, а остальных нет? — возмутилась баронесса.

— Спасибо за замечание, баронесса, — ответила я и попросила остальных тоже расписаться.

Раиса Леонтьевна одобрила и, пока никто не видел, показала мне большой палец.

Здесь же была и тихая супруга чиновника Вышинского, Валентина Егоровна, которую мне хотелось пожалеть. Такое у неё всё это время было несчастное выражение лица. Она долго крутила баночку в руках, рассматривала, а потом произнесла почти шёпотом:

— Фаина Андреевна, если хотите... Мы скоро в Москву с мужем поедем, а там и в Петербург. Я могу взять ваши эликсиры с собой. И когда буду во дворце, могу презентовать эликсиры придворным дамам.

Валентина Егоровна смутилась:

— Фаина Андреевна, если что не так, простите. Просто дамы в столицах на такой товар очень падкие. Уверена, вашими эликсирами обязательно заинтересуются.

— Валентина Егоровна, — спросила я, — а чем сейчас пользуются дамы во дворце?

— Сейчас все заказывают из Франции, — ответила Вышинская, — я сама, правда, не пробовала, но остальным нравится.

Потом вдруг поняла, что похвалила чужой товар, и испуганно добавила:

— Но думаю, что если появятся хорошие образцы отечественного производства...

Я улыбнулась, а ещё прямо обрадовалась. Даже и не мечтала о такой рекламе!

Не знаю, какое положение занимает супруг Валентины Егоровны, но, видимо, очень непростой чиновник, раз супруга вхожа во дворец. Хотя по ней и не скажешь. Грустная, скромная.

А мне захотелось поверить, что она так и сделает, как обещала. И жадный хомяк внутри меня потёр лапками.