Вы всё жжёте! Том 3

Глава 24

На нашей свадьбе свидетелем выступал только мой дедушка. Даже Франциск предпочёл нас подождать в уютном особняке де Кибо. «Не люблю я эти молитвы, — заявил он. — Они ещё в монастыре надоели так, что у меня начинается нервная дрожь, когда я их слышу. А поскольку я призрак мага, то войду в резонанс с молитвой и случайно разрушу Храм до того, как вы поженитесь». Но мне показалось, что он просто боится появиться в месте, осенённом Богиней: мало ли что случится, если она вдруг обратит внимание на призрака. Всё-таки его земной путь уже давно должен был завершиться.

До ближайшего городка мы добрались телепортом, и я невольно подумала, какую прорву энергии мы за сегодня потратили. Конечно, сейчас ушло не так много, как до столицы, но такими темпами мы опустошим все накопители. Но сейчас, увы, это насущная необходимость. До Храма от точки выхода телепорта пришлось идти, благо было это совсем недалеко.

Храм был маленький, но очень светлый, я бы даже сказала — солнечный. Отсутствие толпы гостей ничуть не испортило мне торжество, потому что в любом браке самое важное — человек, за которого ты выходишь. Даже прекраснейшее свадебное платье и толпа счастливых друзей и родственников для меня ничего не значили бы, стой рядом Антуан с его вечной кислой физиономией. А сейчас Шарль уверенно держал меня за руку, и всё остальное для меня не имело значения.

— Ты уверена, что он — тот? — неожиданно донёсся до меня звонкий смех Богини.

Время остановилось, и теперь были только мы: она и я. Замер с приоткрытым ртом священник. Замер Шарль, всё так же крепко держащий меня за руку. Замерла в полёте бабочка, невесть откуда взявшаяся в Храме в это холодное время. Уверена, что и дедушка, который стоял чуть позади, тоже недвижим. Всё, что сейчас произойдёт, останется между мной и Богиней, которая медленно приближалась. Её белые одежды развевались, но я не чувствовала ни малейшего порыва ветра.

— Уверена, — твёрдо ответила я, хотя испытывала невероятное смущение оттого, что на меня вообще обратили внимание.

— А как же долг перед страной? — вкрадчиво спросила Богиня. — Тебе, как потомку Лиденингов, дано куда больше, чем бедному Филиппу Третьему, твой брак с которым очень много значил бы для Шамбора. Ты пожертвуешь целой страной ради собственного счастья? Филипп готов к жертвам, хотя он и не король по крови. Неужели ты уступишь ему? Ещё есть время передумать.

Я отрицательно покрутила головой. Филиппа мне было жалко, но это был его выбор, который никак не мог повлиять на мой. Мне бы разобраться с тем, что у меня уже есть, куда мне взваливать на плечи целую страну? Это не моя ноша.

— Жизнь — это любовь. Если во главе страны стоят люди, которые друг друга не любят, разве это хорошо? Разве они сделают счастливой собственную страну?

— Правители должны любить свою страну, а не друг друга.

Она улыбалась, так что я не могла понять, говорит ли она серьёзно или шутит.

— Тогда из меня правителя не выйдет.

— Я принимаю твой выбор.

Она нахмурилась и словно начала отдаляться. Показалось, что она сейчас исчезнет, поэтому я быстро спросила:

— Могу я обратиться с просьбой?

— Обратиться можешь, — она опять улыбнулась, — но я не обещаю, что выполню.

Лицо её казалось прекрасным, но попроси меня кто-то описать, я бы не смогла: оно постоянно менялось, одни черты перетекали в другие совершенно естественно и гармонично.

— Я хочу попросить не за себя, я за Пьера-Луи, то есть за Филиппа Третьего. Пусть он встретит ту, которая сделает его счастливым. А он — её.

— Неожиданная просьба. Что ж, я отвечу так. Они рядом, но дальше уже зависит от того, поймут ли они это.

— Это Люсиль?

Богиня не сказала ни да, ни нет и растаяла, а время опять пошло. Бабочка наконец долетела и уселась на моё плечо. Священник аж запнулся, когда её увидел. И то сказать, в Храме было не настолько тепло, чтобы насекомые могли решить, что настало лето. Но к его чести, после короткой заминки он продолжил прочувствованную речь, в конце которой спросил, согласны ли мы стать мужем и женой, словно мы пришли в Храм за чем-то другим. После завершения обряда нас окутало золотистое сияние благословения Богини, и я почувствовала лёгкое, почти невесомое касание её губ на своём лбу. А вот бабочка пропала, и я даже не заметила куда. И существовала ли она вообще? Или это была всего лишь иллюзия?

— Нас теперь никто не разлучит. — Шарль улыбался. — Благословение Богини, надо же. Николь, мы вытащили счастливый билет.

Мы так и стояли, переплетя пальцы, посреди Храма и, казалось, делились благословением со всем, что рядом. Даже алтарь словно бы засиял внутренним светом.

— Его бы сразу предъявить. — Дедушка выглядел не слишком довольным, но смирившимся с необходимостью. — Надо дать объявление в газету.

— Зачем? — удивилась я. — Я думала, мы оставим это в тайне.

Казалось, свет Богини передался мне: всё вокруг сияло, а внутри меня сидел тёплый комок счастья, который рос, грозя затопить всё и всех. Но разве кто-то когда-то пострадал от избытка счастья? Так что пусть топит, я готова делиться.

— Затем, что если мы оставим в тайне, кто-то может сделать вид, что брака вообще не было, — мрачно сказал дедушка. — И это не только Совет и Альвендуа.

— Вас не радует наш брак? — прямо спросил Шарль.

Дедушка вздохнул.

— Не принимай это на свой счёт. Я прекрасно понимал, что рано или поздно Николь выскочит замуж, но предпочёл бы, чтобы это не произошло столь скоропалительно. И учтите оба, я пока не горю желанием становиться прадедушкой, а для Николь это вообще опасно на данном этапе. Разумеется, всё это довольно сложно выбросить из головы. Но инор Латур был прав: протяни мы с этим, Николь могла оказаться за Антуаном Альвендуа, чего никто из нас не хотел бы.

Дедушка говорил, неторопливо идя вдоль по улице до редакции местной газеты, в которой мы оставили объявление. Причём оплатили печать и в этой газете, и в «Королевском вестнике». Как оказалось, ушлый редактор заключил договор на приём объявлений в ряд столичных изданий. Он подбивал опубликовать где-нибудь ещё, но мы решили, что двух газет для наших целей хватит. Особенно если одна из них такая авторитетная, как «Королевский вестник».

Домой мы вернулись на пролётке, нанятой в городке. Не столько чтобы сэкономить магию, сколько для того, чтобы представить, что мы обычные люди, только очень счастливые. И не связаны никакими обязательствами ни с кем, кроме как друг с другом.

Но долго это блаженное состояние не продлилось. Не успели мы переступить порог дома, как Франсина объявила:

— Мэтр, к вам Пьер-Луи Бариль, племянник королевского мага. Поскольку вы не сказали ни куда уходите, ни на сколько, он был вынужден вас ждать.

В её голосе было сдержанное порицание, а в глазах — надежда, что мы сейчас расскажем, куда ходили и что делали, а она, в свою очередь, перескажет это Фаро, чем докажет, что тот не зря платит ей деньги.

— Он один? — чуть удивлённо спросил Шарль. — Без дяди?

И я его понимала: раньше Пьер-Луи если и отдалялся от дворца, то лишь в компании.

— Совершенно один. Ждёт вас в гостиной. Я предлагала ему угощение, но от чая он отказался.

Пьер-Луи не сидел, а мерил шагами гостиную. По диагонали, наверное, чтобы реже поворачиваться. Гостиная у нас большая, но не бесконечная, поэтому он как раз разворачивался в углу, когда мы появились.

— Где вы ходите? — выпалил он, едва нас заметив. — Тут такое происходит, а вы исчезаете непонятно куда, и никто не знает, где вы.

— Вот-вот, и я здесь мучусь от незнания, — поддержал его высунувшийся из стены Франциск. — Представьте себе, этот королёк мне, законному, в отличие от него, монарху, ничего не рассказал. Более того, делает вид, что меня тут нет. Я считаю, это неуважение к короне.

Пьер-Луи даже глазом не моргнул, продолжив активно неуважать корону в лице нашего призрака. Наверное, посчитал, что с него достаточно уважать себя.

— Инор Бариль, я вовсе не обязан отчитываться перед своей экономкой, — довольно сухо сказал дедушка, — пусть даже ей иной раз кажется обратное.

— Мэтр, — возмутилась Франсина, — что вы такое говорите?

— Если у вас ко мне важное дело, инор Бариль, то прошу вас пройти в кабинет, — продолжал дедушка, не обратив внимания на экспрессивную реплику прислуги. — Я не обсуждаю серьёзные вопросы в гостиной.

Франсина проводила нас столь огорчённым взглядом, словно мы своим поведением разбили ей сердце. Ещё бы: она о нас заботится из последних сил, а мы не даём ей ничего подслушать. Надеялась она до последнего, но дверь в кабинет захлопнулась прямо перед её носом, после чего активировались все защитные заклинания.

— Что случилось, Ваше Величество? — спросил дедушка. — Из-за чего вам потребовалось так срочно нас видеть?

Пьер-Луи уселся на стул, жестом предложил к нему присоединиться и только после этого объявил:

— Во-первых, должен сказать, что провокация удалась. В здании Совета до сих пор вспыхивает то одно, то другое помещение.

Мы переглянулись. Если пожар до сих пор не потушили, то к этому наверняка приложил руку инор Латур, который мог остановить вьеннский огонь одним мановением руки. Мог, но не захотел.

— Это было проделано прекрасно. Фаро рвёт и мечет, — продолжил Пьер-Луи, который если и заметил наши переглядывания, то наверняка отнёс их к успешному выполнению миссии. — Во-вторых, я опубликовал указ, в котором Совету предписано убраться с территории столицы. На этом фоне любые обвинения Фаро покажутся недостоверными.

— У него ещё и доказательств не осталось, — заметил Шарль. — Мы сожгли архив.

— И частично архивариуса, — поддержал его Франциск, сидевший напротив Пьера-Луи и покачивавший ногой в воздухе. — Он остался без волос и одежды. Уверен, это скажется на скорости его мышления. Голый человек не способен разумно мыслить.

Пьер-Луи засиял, словно заразился от нас светом, и сказал:

— От лица короны выношу вам глубочайшую признательность. Вы можете просить меня о чём угодно. Лорд де Кибо?

— Да, Ваше Величество?

— У вас есть просьбы к короне? Может быть, указ о вашей реабилитации?

— Упаси Богиня, Ваше Величество, — неожиданно ответил дедушка. — Сейчас я могу отговориться от посещения разного рода сборищ тем, что связан клятвой. Признаться, это здорово экономит время для занятий магией. Моя просьба будет касаться внучки. Я хотел бы, чтобы ребёнок Николь наследовал мой титул.

Пьер-Луи неожиданно нахмурился.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Конечно, Фаро сейчас отступит. Но чтобы заткнуть его раз и навсегда, мне нужно жениться на Николь. Это и ваших интересах: никто больше ни одного плохого слова про де Кибо не скажет и от Николь отстанут как Совет, так и Альвендуа.

— Не получится, — ответил Шарль. — Потому что на Николь уже женился я.

— Врёшь! — совершенно не по-королевски выпалил Пьер-Луи. — Когда бы ты успел на ней жениться?

— Мы только-только из Храма.

— Тогда не всё потеряно, — успокоился Пьер-Луи. — Брак можно расторгнуть. На троне желательно видеть Лиденинга.

— Ваше Величество, хотите, объясню, в чём вы неправы? — мягко сказал дедушка. — Вы считаете, что брак с Николь решит ваши проблемы, но это не так. Ваши проблемы решит брак с девушкой, за которой будет стоять не право крови и один сильный, но старый маг, а что-то большее. В идеале вы должны рассчитывать на то, что семья вашей жены всегда придёт вам на помощь и эта помощь будет значительной. Поэтому оставьте мою внучку вашему другу и обратите внимание на девушек из семейств, облечённых властью.

— Неужели вы имеете в виду Альвендуа? — возмутился Пьер-Луи.

— Упаси Богиня от такой королевы, — выдохнул дедушка. — Я слишком люблю Шамбор, чтобы предлагать вам Вивиану Альвендуа в невесты. Вам стоит приглядеться к гармской принцессе. Она подходит вам по возрасту, и за ней будет стоять целая страна.

— Но Богиня сказала, что пара короля Филиппа рядом с ним и им просто нужно разглядеть друг друга, — запротестовала я.

Мысль, что из Люсиль получится прекрасная королева, не давала мне покоя. Я не хотела, чтобы её место заняла какая-то гармская принцесса. Пусть за принцессой стоит целая страна, но за Люсиль — воля Богини.

— Когда это она тебе такое сказала? — повернулся ко мне Шарль. — Ты устраивала сеанс прорицания без меня?

И тут я поняла, что если выложу, что даже Богиня уговаривала меня на брак с королём Филиппом, то на меня начнут давить со всех сторон. И даже Шарль может решить пожертвовать нашим счастьем ради воли Богини. В таком ракурсе гармская принцесса рядом с нашим королём начинала выглядеть необычайно привлекательной. В конце концов, Богиня не подтвердила, что речь идёт о Люсиль, и вообще, может, для богов «рядом» — это как раз соседняя страна?

— Она приходила в Храме, — сказала я полуправду. — Одобрила мой выбор, а я попросила её о счастье для короля Филиппа. Вот она и сказала, что его счастье совсем близко.

— К словам Богини надо прислушаться, — важно сказал Франциск. — Не в традициях нашего королевства брать королеву из соседней страны. Самые прекрасные инориты в Шамборе, это всем известно. А зачем искать что-то на стороне, если первый сорт под рукой?